Текст книги "Сбитые на взлете"

Автор книги: Владимир Миронюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Пошёл к тётке, материной сестре, Островской Меланье Семёновне. Это через двадцать шесть дворов. Темно, страшно, а дома без пропавших братьев ещё страшнее.

Онисим Островский велел сыну Андрею седлать коня и скакать в Кулоховку к бабушке, матери Татьяны Семёновны и Ме-ланьи. Уже поздней ночью вернулся Андрей на взмыленной лошади. В Кулоховке мальчиков нет и не было. Стало ясно, что братьев убили.

На утро пионеры и крестьяне-бедняки отправились на поиски. Прочесали местность всюду, где предполагали найти, но никаких следов не заметили.

Возвращается Татьяна Смёновна из Тавды – племянник Андрей Островский сообщает ей, что Павлик и Федя не вернулись из лесу. Заплакала мать, сразу поняв: убили детей. Не так просто перед её отъездом дед и Данила шныряли вокруг их дома: высматривали, уехала ли она.

Убитых братьев нашёл случайно крестьянин Шатраков Дмитрий. Он пошёл на охоту за глухарями, взяв с собой пса Букета. Вдруг пёс стал жаться к ногам хозяина и скулить. Видит Дмитрий: ноги босые торчат. Шапка на голове зашевелилась от ужаса. И ноги отнялись. Трижды выстрелил в воздух. Ждёт. Никто не идёт. Немного придя в себя, Шатраков Д. побежал к деду Морозову. Морозиха как раз стирает, вода красная от крови. И говорит баба Дмитрию: «Вы зарезали, Вы и нашли».

Павлика и Федю принесли в избу-читальню. Все бедняки сбежались. Плакали в голос, не скрывая слёз, потрясённые жестокостью убийц: дети искромсаны, кишки вылезли. Одежонка, пропитанная кровью, застыла, как кора.

Понесли бедняки для убитых кто рубашонку, кто штанишки. Одели в свежее. На ноги ботиночки без носочков надели. Живые Павлик и Федя ботинок не имели. Когда холодно, в лаптях ходили.

Татьяна Семёновна прибежала к Аксинье, кричит: «Мама, что Вы наделали!» Свекровь цинично ответила, не поведя бровью: «Мы тебе мясо приготовили, а ты ешь!»

Осодмильцы Прохор Варыгин и Иван Потупчик арестовали убийц и Кулуканова А. При аресте тоже видят: бельё всё в крови, нож со следами крови спрятан за икону. Иван деду почти всю бороду выдрал.

На допросе дед с бабой упёрлись, всё отрицают, утверждают, что любят внучат, к убийству непричастны. И валят всё на Шат-раковых, объясняя это тем, что Павлик сообщил в сельском Совете, что они хранят незарегистрированное ружьё, а Шатраковы теперь и отомстили.

Факт разоблачения имел место: Шатраковы утверждали, что ружьё продали, а случайно оказавшийся в сельском Совете Павлик при всех сказал Ефрему Шатракову, что тот говорит неправ-ДУ-

Ефрема и Филиппа Шатраковых, братьев нашедшего убитых Дмитрия, арестовали, но на очной ставке с ними Данила признал, что они непричастны.

Пытались убийцы свалить всё на Силина Арсентия, но тот ездил вместе с Татьяной Семёновной в Тавду и в убийстве не мог участвовать. Хотя мог знать о нём и состоять в сговоре. Его арестовывали, но освободили в зале суда.

Суд состоялся в г.Тавде в клубе им.Сталина.

Виновниками убийства были признаны Кулуканов Арсентий, Морозов Сергей, Морозова Аксинья, Морозов Данила. Вина их в ходе судебного разбирательства неопровержимо доказана. А.Кулуканова и Д.Морозова расстреляли. С.Морозов и А.Морозова умерли в тюрьме до приведения приговора в исполнение.

Участкового Я.Т.Титова осудили на 5 лет как пособника убийц: когда Данила избил Павлика оглоблей, тот пожаловался участковому, который мер не принял, только смеялся.

СРАЖЕНИЯ ПОСЛЕ СМЕРТИ

I

Борьба на этом не завершается. Скорее даже обостряется. Могилу братьев Морозовых, похороненных на кладбище, стали систематически осквернять: жгли на ней хворост, оправлялись. Делали это те же, кому мешал живой Павлик. Не только сами творили безобразие, но агитировали и школьников, чтобы те присоединились к кощунству. И продолжалось это не неделю, не месяц, а шесть лет!

Что за эти годы пришлось пережить Татьяне Семёновне, матери Павлика!

В 1938 году было принято решение о перезахоронении останков Павлика и Феди. Татьяна Семёновна к этому времени из Герасимовки уехала, но на перезахоронении присутствовала. Прибыли также партийные и советские работники из Тавды, из Свердловска.

Была приготовлена новая могила в центре деревни. Старую могилу раскопали, подгнившие гробы переставили в новые, большего размера и понесли в центр деревни. Народу было очень много, но тишина была прямо-таки звенящая. Даже птиц не было слышно в это время. Природа как будто замерла. И вдруг сначала в одном конце деревни, затем в другом завыли собаки. И вот уже целый хор собак воем сопровождает церемонию перезахоронения...

Даже звери выражали скорбь. Кулачьё, осквернявшее могилу, оказалось хуже зверей.

II

У некоторых бедняков убийство Павлика вызвало яростную решимость. В результате произошло то, чего кулаки не ожидали: колхоз образовался раньше, чем это произошло бы при живом Павлике. Не дожидаясь уборки урожая, 22 бедняка под председательством Ефрема Книги собрались на собрание. Колхоз был создан на девятый день после гибели Павлика 12 сентября 1932 года.

Но многие крестьяне были деморализованы. Если раньше, когда действовала банда А.Клюева, они испытывали страх, теперь их охватил ужас, тем более сильный, что перед этим они испытывали оптимистические чувства в период между разгромом банды и гибелью Павлика. О вступлении в колхоз они и думать боялись. Даже приезд уполномоченных, применивших некоторые методы давления, к успеху не привёл.

Но жизнь не стоит на месте. В 1933 году разгромлена и банда братьев Пуртовых, базировавшаяся возле Гривенского озера. Оставшиеся кулаки, лишившись сильного карательного органа, сменили тактику, о чём писал в это время И.В.Сталин: «...антисоветские элементы в ряде районов, где они ещё не разоблачены и не разгромлены, – охотно идут в колхозы, даже восхваляют колхозы для того, чтобы создать внутри колхозов гнёзда контрреволюционной работы» (т.13, с.228). В 1934 году остатки кулачества вместе с бедняками пошли в колхоз, проведя в правление своих людей, в том числе на пост председателя. Им стал П.Ефимов, один из приятелей Трофима Морозова, который в своё время доверял Ефимову штамп и печать сельского Совета. Поэтому у П.Ефимова и его приятелей-собутыльников Волкова Петра и Ермакова П. была целая тетрадь, на листах которой были проставлены оттиски печати и штампа. Этими бланками приятели продолжали приторговывать.

О том, как такие деятели вели колхозные дела, можно не говорить.

В это время в большинстве сёл и деревень благодаря ликвидации кулачества и организации МТС и колхозов у крестьян появилась возможность жить по-человечески. Бегство крестьян в города прекратилось, в городах даже создалось напряжённое положение с рабочей силой.

А в Герасимовке опять всё не как у людей. Видя творимые безобразия, беднота стала уходить из колхоза. Одним из первых уехал в город Константин Волков, побратим Павлика. Круто разошлись его дорожки с братом Петром. Уехали братья Галызовы Ефим и Пётр, Юдовы Ефим и Карп и многие другие. Кулачьё проводило политику выдавливания из деревни сторонников Советской власти. И не нашлось людей, подобных Павлику. Взять того же осодмильца Ивана Потупчика, двоюродного брата Павлика. Он что, не видел творимых безобразий?! Но ведь не помешал. Не мог или не хотел, боялся, – дело другое. Но в любом случае по сравнению с Павликом – совсем другая «весовая категория». При этом не следует забывать, что И.Потупчик – самый активный и грамотный из взрослых.

Безобразия творились открыто, дерзко.Но есть предел всему. Приходит раз из Мостовки спецпоселенец Беляков, кубанец. Спрашивает мужиков, где можно справку достать. Ему советуют обратиться к Ефимову. Тот говорит, что может продать только бланк. За червонец. А на бланках была подделанная подпись уже сидевшего в тюрьме Трофима Морозова.

Кубанец с купленной справкой отправляется на вокзал. Подходит к нему милиционер в штатском, говорит: «Пошли ко мне домой, на вокзале и ограбить могут и прочее». И приводит Белякова не домой, а в милицию. Там ему говорят: «Сделаешь, как скажем – отпустим». И дают ему новую десятку, снова посылают к Ефимову. А куда денешься. На десятке специально иголкой наколот узор.

Ефимов продал новый бланк и с П.Волковым – в магазин к Ермакову П. Стали выпивать. Тут в дверь стучат. Ермаков в ответ: «Время не вышло!» Стучат сильнее. Открыли – милиция. Сразу потребовали кассу. И находят там «подкованную» десятку. П.Ефимову и П.Волкову дали по шесть лет. Ермаков П. сумел выскользнуть.

Председателем избрали Лосева Василия Демидовича, того самого, которого в своё время ограбили клюевцы, выдав в насмешку клячу. Пошло дело в гору. Пришли из МТС тракторы, жать стали комбайном «Комсомолец».

В 1936 году партийные органы порекомендовали избрать председателем колхоза Толстого Ивана Ивановича. Не гераси-мовского. При нём колхоз заработал ещё лучше. Бывшие бедняки познали, наконец, обеспеченную жизнь. В 1937 году стали покупать велосипеды, о чём раньше мечтать не могли. Колхоз стал снова расти.

К этому времени уже сформировалась небольшая комсомольская организация. Жизнь стала налаживаться.

ответить (с цитатой)

III

О гибели Павлика Морозова сообщила «Пионерская правда». Стали писать о нём и «взрослые» газеты. Постепенно известность Павлика росла. О нём узнала Мария Ильинична Ульянова, она навестила Татьяну Семёновну Морозову в больнице. Татьяна Семёновна, Алёша и пионеры, вступившие в отряд при Павлике, были приглашены в Москву, встретились с Н.К.Крупской, с Демьяном Бедным. По указанию И.В.Сталина Татьяне Семёновне была предоставлена квартира в Крыму.

Созданный Павликом отряд не распался, наоборот, стал расти. Пионеры основное внимание уделяли укреплению колхоза: охраняли посевы и скот, предотвращали хищения. Собирали золу для удобрения колхозных полей, старались сделать интересным досуг колхозников, продолжив традицию устройства концертов и живых газет.

В доме, где родился Павлик, организовали музей, но тем, кто осквернял могилу, он мешал. В 1946 году музей сожгли.

Пионеры развернули экспозицию в школе.

По инициативе пионеров собраны средства на памятник Павлику, который был поставлен на Красной Пресне в Москве.

Комсомольцы Урала собрали средства на памятник Павлику в Герасимовке. Памятник открыт на могиле 24 июня 1954 года. Собрались на открытие тысячи пионеров, комсомольцев, приехали видные партийные работники. Присутствовал автор памятника скульптор П.А.Сажин из Свердловска. Приехала Татьяна Семёновна. Открытие памятника снимали на киноплёнку.

Это самый красивый памятник Павлику. В качестве постамента использована гранитная скала. Памятник с такою же скульптурой, но на более простом постаменте установили в Свердловске. В дальнейшем памятники Павлику Морозову появились во многих городах страны.

В 1967 году в старейшем доме Герасимовки, где размещалась школа, в которой учился Павлик Морозов, открылся новый музей. Посещали его по 300-400 человек в день со всех концов Земли. И все хотели поговорить с товарищами Павлика, засыпали их вопросами. Особенно много среди посетителей было пионеров. Многие городские пионеры такие чистенькие, а боевитости той нет, по мнению соратников Павлика. Редко рождаются такие люди, как Павлик Морозов. Не каждый так умеет и стремится взять ответственность за дело на себя...

К Зое Александровне Кабиной, последней учительнице Павлика, обращались с просьбой прислать хотя бы листочек из тетради Павлика, чтобы знать его почерк. Так по листочку и разослала. Где-то теперь эти листочки. В добрых ли руках.

IV

По навету кулаков осуждён на 14 лет младший брат Павлика Алексей Трофимович. Но он не сломался, не озлобился. Перед ним всегда был образ Павлика, как пример мужества и верности Отчизне.

И любовь к И.В.Сталину пронёс через всю жизнь. Он сказал: «Пусть мне покажут приказ о моём аресте, подписанный Сталиным, тогда я подумаю. А так Сталин для меня – вождь!»

Сына своего Алексей Трофимович в честь старшего брата назвал Павлом.

Павлик Морозов стал примером для граждан всего мира, не желающих быть слепым орудием в руках империалистов. Не случайно американские солдаты, отказавшиеся воевать во Вьетнаме, сложились и купили в подарок Татьяне Семёновне Морозовой редкий ковёр.

И после смерти Павлик Морозов продолжает бой за правое дело на Земле.

СОРАТНИЦА СЫНА

Выше много говорилось о роли Павлика в создании и сплочении коллектива, ставшего основой колхоза, о лидерстве Павлика. Создавая этот коллектив, Павлик, естественно, не собирался сам становиться председателем колхоза: возраст не тот. Впрочем,если бы он остался жив и достиг совершеннолетия, должность эта была бы явно мала для него.

Был другой лидер, словно специально созданный, чтобы возглавить колхоз в Герасимовке: это мать Павлика, Татьяна Семёновна Байдакова (по мужу Морозова).

В самом деле, Павлик действовал в соответствии с многовековыми крестьянскими традициями. Но традиции эти он мог узнать в первую очередь от матери. Отец этих традиций и знать не мог: родился и вырос не в крестьянской семье. Учителя менялись иной раз дважды в год, да и сами традиций не знали: городские. Нет, именно мать сформировала качества, которые сделали Павлика крестьянским лидером. Прежде всего трепетное уважение к человеческому труду, к человеку труда.

И эта уважительность, совестливость не была пассивной. Мать практически всегда действовала заодно с Павликом. Вот пример. У А.Кулуканова за неуплату продналога конфисковали часть урожая и возок. Павлик увидел, что А.Кулуканов украл конфискованное и спрятал. О виденном он рассказал матери и именно она, а не Павлик, сообщила о краже в сельский Совет.

Далее, сама Татьяна Семёновна хорошо знала крестьянское хозяйство. И задатки лидера у неё были. Ведь красный обоз, который провёл Павлик в феврале 1932 года, не был единственным. Следующий организовала и провела именно Татьяна Семёновна.

Это была истинно некрасовская женщина, из тех, кто «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Это не чета П.Ефимову.

Не слепой фанатизм двигал кулачьём, осквернявшим могилу Павлика. И не месть: никому лично Павлик зла не сделал. Нет, эти действия явно преследовали определённую цель: морально сломить потенциального лидера, не дать ему стать лидером действующим.

В пользу этой версии говорит и дальнейшая судьба Татьяны Семёновны. Когда фашисты приближались к Крыму, мать Павлика поехала в тыл. Около Сталинграда попала под бомбёжку на переправе через Волгу. И сразу стала вытаскивать в безопасное место раненых, призвав и других женщин следовать её примеру. И вытаскивала раненых из опасной зоны, пока сама не была ранена и вывезена в тыл. Оказавшись в Тавде, выхаживала раненых, переданных населению на излечение.

После войны её ждал ещё один удар: добровольно ушедший на фронт младший сын Роман вернулся израненным и вскоре умер. Но и от этого удара мать не сломалась.

Не ослабевал интерес Татьяны Семёновны к жизни колхоза имени Павлика Морозова: ведь Павлик провёл такую большую работу, направленную на его создание, что может считаться одним из его создателей. В 1954 году, когда Татьяна Семёновна приехала на открытие памятника Павлику, узнала, что дела в колхозе идут плохо. Для похорон покойников доски брали с крыши конного двора. После церемонии открытия памятника пошла в правление колхоза, долго говорила с председателем. Тогда только что был избран Григорий Авраамович Куц, который не нарушил слова, данного матери героя. Колхозом он руководил до 1962 года весьма успешно.

В 1967 году Татьяна Семёновна приезжала в Герасимовку на открытие музея.

Умерла она в 1983 году в возрасте 87 лет.

В ТЕНИ ДВОЙНИКА

До сих пор представление о Павлике Морозове формировалось на основе художественных произведений. Это, прежде всего, повесть В.Губарева «Павлик Морозов», менее известна повесть П.Соломенна «Павка-коммунист». Давно не переиздавалась повесть А.Яковлева, сейчас её практически невозможно найти. Все эти произведения не могут являться источником информации о реально жившем Павлике Морозове.

Образ героя в этих книгах сильно обеднён. Совершенно не показан Павлик как крестьянский лидер. То есть не сказано о самом главном, что и делает Павлика героем.

Никто не усомнится, что командир, поднявший роту в решающую атаку под огнём врага, – герой. Павлика можно сравнить с комиссаром, который эту роту долго собирал под огнём из деморализованных окруженцев, с боем вывел их из окружения и готовил к новым боям. То есть он вдвойне герой.

Нам, людям совсем иной эпохи, это трудно представить. Во время сбора материала о жизни Павлика мне самому трудно было поверить рассказывавшим о нём старикам, что мальчик мог быть лидером взрослых крестьян. Сомнения рассеяли старые колхозники Ульяновской области, которым я рассказал историю Павлика. Они сказали твёрдо: «Так и должно было быть».

Поэтому особенно важно, чтобы правду о Павлике знало как можно больше людей.

Авторы художественных произведений оказались в плену версии о разоблачении Трофима Морозова Павликом. В принципе для нас не существенно, разоблачал ли Павлик преступления отца или нет. На фоне того, что он действительно сделал, один поступок, как говорится, погоды не делает. Разоблачил бы -хорошо, нет– величия Павлика это не уменьшает.

Но важно знать, откуда «ноги растут» у версии о разоблачении отца. В любом случае Павлик о действиях Трофима мог знать только с чужих слов, сам быть свидетелем он не мог по указанным выше причинам.

Разные старики в разных выражениях сообщают, что на Павлика в 1931 году оказывалось давление с целью заставить его выступить с разоблачением отца. Делали это представители органов, которые принято называть правоохранительными.

Почему это делалось, с какой целью?

Прежде всего, надо вспомнить, что названные органы в то время были нашпигованы сионо-троцкистами, теми, кто уничтожил товарища С.М.Кирова, значительную часть русской интеллигенции, перешедшей на сторону Советской власти. Очень хорошо сказано о их деятельности в работе В.И.Клушина «Малоизвестное о Троцком», например: «Среди комсомольцев в те годы гуляли листовки со стихами:

Зло всё в старых коммунистах: Комсомолец, будь неистов, Комсомолец, бей отцов!»

Троцкисты, стремясь использовать молодёжь в борьбе против партии большевиков, нуждались в привлекательном образе юного героя-мученика, погибшего в борьбе со старшим поколением. Где взять такого героя? А тут – лучше не придумаешь: отец – председатель сельского Совета, неважно, что беспартийный. Кое-что подмалевать, кое-что затушевать (как раз тесную связь с «отцами») и – готово! Тем более, он уже не встанет и не возразит.

На судебном процессе против убийц Павлика была официально признана именно эта версия: убит за то, что разоблачил отца. Об этом сообщалось в районных и центральных газетах. Поэтому у молодых, начинающих писателей не было оснований сомневаться в этой версии.

Образ героя получился обеднённым, но и в упрощённом виде он был вдохновляющим примером для честных борцов, в том числе для американских солдат, отказавшихся воевать во Вьетнаме, он помог им пойти против отцов: старшее поколение в США решительно осудило этих солдат. Образ Павлика стал работать против тех, кто когда-то хотел и не смог его использовать, ибо партия и комсомол быстро очищались от троцкистской скверны.

Поэтому в 80-е годы XX века целая компания литераторов устроила дикую травлю мёртвого героя, назвав его символом предательства: Натан Эйдельман, Симон Соловейчик, Юрий Из-раильевич Альперович... В защиту Павлика возвысили голос честные люди всей Земли. Типична позиция Джулио Бонали из Италии, приславшего письмо в журнал «Новое время»: «Я оформил подписку на три года...

Неужели все эти годы мне придётся читать лекции С.Соловейчика, который в одной из них называет поступок Павлика Морозова «ужасным». Я об этой истории ничего не знал, прочитал её с восхищением и трепетом и теперь расскажу её своему сыну, так как считаю поступок Морозова вдохновляющим примером для воспитания». («Новое время», 1989, № 3).

Весьма вероятно, что версия о разоблачении отца имела «тройное дно»: первое – то, что сказано выше; второе – освободить Трофима от обвинения в помощи бандитам, взяточничество «тянет» на меньший срок; третье – основание для реабилитации Трофима в дальнейшем: дескать, мальчишка оговорил отца за то, что тот ушёл из семьи. Во всяком случае, о работе Трофима на банды нигде раньше не говорили и не писали, только в наши дни материалы об этом опубликовала московский юрист В.П.Кононенко.

Как бы там ни было, реально живший пионер-герой Павлик Морозов все минувшие годы оставался в тени своего литературного двойника.

В ЛОГОВЕ УПЫРЯ

Не с первой попытки, но всё же сумел я попасть в логово упыря, проще говоря, в квартиру одного из тех, кто осквернял могилу Павлика Морозова. Визиту предшествовало моё письмо с просьбой оказать помощь в сборе материала по истории Герасимова.

И вот за бронированной дверью слышу голос, требующий объяснить, кто я такой и цель визита. Кричу через дверь, напоминая о письме. Дверь открывается. Броня на двери – как у танка.

Упырь оказался на вид даже не стариком, а слегка пожилым мужиком с усами и бородой, загорелым, в одних трусах. Про таких говорят: об дорогу не убьёшь.

Пытаясь покуражиться надо мною, он с ухмылкой предлагает сесть в прихожей на грязную полку для обуви. Спокойно жду, когда ему самому надоест стоять так. Наконец следует приглашение в комнату и предложение сесть на стул.

Сразу, не ожидая вопросов с моей стороны, начинает хвастаться, что всю жизнь угрозами, оскорблениями пытался заставить замолчать тех, кто рассказывал людям правду о Павлике Морозове. Сокрушался по поводу того, что на некоторых наших общих знакомых это не действует. С гордостью говорил, что его всю жизнь называют убийцей Павлика Морозова.

Достал фотографии. На некоторых он изображён с братом Павлика Алексеем Трофимовичем. Упырь – их двоюродный брат. Не раз гостил у Татьяны Семёновны и Алексея в Крыму, ел виноград из их сада. И гадил в самую душу. Нет, Алексею Трофимовичу он прямо не угрожал. Здесь он надевал на себя личину этакого «человека в футляре»: ах, как бы чего не вышло. Вдруг то, вдруг это... А цель – та же: сковать страхом будущей расправы, если будешь рассказывать правду о Павлике. Естественно, Алексей Трофимович не знал, что упырь – участник осквернения могилы братьев.

На что рассчитывал упырь? Было на что. Ведь те, кто руководил вредительством Ивана Морозова, работой на бандитов Трофима Морозова никуда не девались. Они продолжали все годы действовать, оставаясь в тени. В самом деле, упырю, когда ещё он учился в одном классе с Павликом, пользуясь его помощью в учёбе, через отдел народного образования оказали материальную помощь: выделили юфтевые ботинки. Не Павлику, которому чужие ботинки на ноги надели во время похорон. Притом порядком изношенные. А денежки упырь имел, в день убийства Павлика покупал себе в Тавде пальто. Дальше. Когда дядю упыря раскулачили и выслали в Конду, дядя вскоре оказался в Омске. Это всё упырь сам рассказывал. Ему что стесняться: Советской власти нет, 1993 год на дворе.

Когда раскулачили отца упыря, пошли к Ивану Ворохобову, жившему на выселках Курманка за Тонкой Гривкой. Иван написал жалобное письмо М.И.Калинину – пришло помилование. Незаслуженное, но пришло. Кто-то порадел за дорогого человечка.

И тех, кому пришлось-таки посидеть в тюрьме, милостью не обошли. Тот же Трофим Морозов в 1970 году, по словам упыря, благополучно жил в Тюменской области. Не в глухой деревне, в городе. То есть сеть связанных между собой врагов народа, организовывавшая кулацкие мятежи, убийства пионеров и взрослых активистов сохранилась и действовала. А теперь стала основой государственного аппарата.

Мне упырь не угрожал. Он действовал тоньше: старался убедить, что Павлик пионером не был вовсе и вообще никаких пионеров в то время в Герасимовке не было, что гибель Павлика – семейная драма. То есть не было героя. Была жертва семейной распри.

Враги не дураки. Они поняли, что громко называть Павлика символом измены в наше время – значит и дальше привлекать к нему внимание. А так о нём авось и забудут потихоньку. Уже когда газетный вариант настоящей повести публиковался, мне принесли ксерокопию статьи из журнала «Чудеса и приключения». Возможно, для того, чтобы я прекратил работу над темой. Статья написана явно теми, кто не бывал в Герасимовке. Утверждается, что Павлик шёл из местной церкви, куда он ходил, чтобы сообщить священнику о требовании участкового Ивана Потупчика дать показания против деда и бабки. Притом Иван Потупчик назван Попутчиком. И фамилию переврали. Не знают, что Иван – внук тех же деда и бабы и вовсе не он был участковым. Не знают, что тем деревня и отличается от села, что в селе есть церковь, а в деревне нет. Величина населённого пункта никакого значения при этом не имеет. Все переселенцы жили только в деревнях. Следовательно, церквей или костёлов в зоне расселения переселенцев не было. И ходить Павлику было некуда, даже если бы действительно был верующим. Не идти же в Городище чуть не за полсотни вёрст. Да и там церковь в это время уже не действовала. Притом Городище – совсем не в той стороне, где Круглый Мошок, возле которого Павлика убили. Уж я-то знаю, все эти тропочки и дороги с друзьями Павлика пешком исходил.

Однако вернёмся к упырю. В разговоре с ним спокойно привожу свидетельства других стариков о работе пионеров во главе с Павликом. Упырь опускает глаза, тихо говорит: «Ну, не знаю...»

Но почему он вообще разговаривал со мною? Почему не выставил за дверь, узнав, что я большевик и возглавлял тогда Ульяновский обком ВКПБ? Кое-где в неосторожно брошенных фразах упыря сквозила тоска: они-то думали, что для себя старались, а их обошли эти альперовичи и иже с ними... Обидно же, чёрт возьми.

ЭПИЛОГ

Убиты активисты в Тонкой Гривке в 1921 году.

Убит в 1932 году крестьянский лидер Павлик Морозов.

Не дали проявиться гуманнейшему таланту Татьяны Семёновны Морозовой... Эти люди видятся мне прекрасными лебедями, сбитыми на взлёте браконьерскими выстрелами.

Вспоминаю начало девяностых: иду по улицам Герасимовки. В некоторых дворах вижу дорогую, практически новую технику: комбайн, гусеничный трактор... Провожатые, одноклассники Павлика, комментируют: вот этот трактор он купил у колхоза по «остаточной» стоимости за 220 рублей. Этот комбайн...

Звучат знакомые фамилии: отцы и деды этих «фермеров» сдирали последние шкуры с односельчан. История повторяется.

2 декабря 2008 года исполняется 90 лет со дня рождения Павлика Морозова. Он снова нужен нам, чтобы поднимать мужиков. Тяжелы на подъём наши мужики.

В.Н.Миронюк, член ВКПБ, г.Ульяновск

Адрес для откликов и пожеланий:

Миронюку Владимиру Николаевичу 432010, г.Ульяновск, а/я 2825, Россия

ОТ РЕДАКЦИИ

        В N 6 (июнь 2004 г.) газеты «Рабоче-крестьянский Серп и молот» было опубликовано сообщение Информационного отдела ЦК ВКПБ, в котором говорится: "ПОСТАНОВЛЕНИЕМ (здесь и далее сохранена орфография оригинала – ред.) Молодежного Бюро при ЦК ВКПБ специально обращено внимание ВСЕХ, что основным молодежным изданием ВКПБ по-прежнему остается газета «Революция»...

        Всем структурным подразделениям ВКПБ рекомендовано обеспечить информационную поддержку выпуска газеты «Революция»...

        Постановление Молодежного БЮРО при ЦК ВКПБ утверждено Секретариатом ЦК ВКПБ... за подписью Генерального секретаря ЦК ВКПБ Н.А.Андреевой".

        Своей подписью под данным «Постановлением» Н.А. Андреева в первую очередь подчеркнула свое положительное отношение к руководящему составу «молодежного бюро» и редколлегии «Революции», к той политике, которая проводится группой Печенова – Атомова. Между тем, такое отношение генсека разделяют далеко не все большевики. Многие из них в письмах, посылаемых в редакцию нашей газеты, возмущались вульгарностью, примитивизмом, обилием блатного сленга и другими подобными названным чертами, характерными для стиля «Революции». Многие большевики, опровергая «дежурные» фразы руководства ВКПБ о том, что это, мол, молодежь, с ней надо работать иначе, говорить на понятном ей языке, приводят в пример молодых большевиков начала ХХ века – дореволюционных лет и первых лет Советской власти. Которые как-то обходились без ругани, без пошлости и без мата, но действовали в десятки раз эффективнее, нежели нынешние «революционеры» из «Революции» и «Молодежного Бюро». Но дело даже не в мате, не в пошлости, не в любви к карнавальным шествиям в масках, – дело в том, что путь, выбранный руководством партии и Молодежного Бюро при этом руководстве, ведет в тупик. Как это произошло во Франции 1968 года, столь любовно воспетой «революционерами» из «Революции» и их старшими товарищами из еще одного «Бюро ЦК».

        Еще в начале этого года в редакцию нашей газеты пришло письмо от одного из давних друзей «Молодогвардейца» – товарища Миронюка из Ульяновска. Владимир Николаевич на протяжении многих лет занимался изучением психологических аспектов анархизма и нечаевщины, и только наступившие перестройка и реформы помешали ему защитить по данной теме диссертацию. В статье «Нечаевщина», которую он предложил для публикации в нашей газете, он подробно рассказывает об истоках, развитии этого «движения» и о том, к каким результатам деятельность нечаевцев может привести.

        Автор задается вопросом: неужели руководство партии не видит, что это – ложный и опасный путь?

        Однако сказать, что Генеральный секретарь не понимает, какую опасность несет в себе нечаевщина (и анархизм) в коммунистическом движении, нельзя. Вот что, например, говорится в ее статье «Кто и зачем реанимирует КПСС?» («Рабоче-крестьянский Серп и молот», N 9, 2004 г.): «Анархиствующая группа молодежи, отколовшаяся от АКМ (Авангард Красной Молодежи), возглавляемая С.Удальцовым, – те, кого выгнал из „Трудовой России“ В.Анпилов, создавший в свое время этот самый АКМ, который в последнее время стал неуправляемым, – да, сегодня они в КПСС. А ГДЕ они будут завтра, если им ближе анархия, а не железная партийная дисциплина?»

        По поводу этого можно сказать только одно: похоже, что Андреева в чужом глазу замечает даже соринки, а в своем не видит и бревна. Впрочем, это тема для отдельного разговора, к которому мы вернемся в самом ближайшем будущем. А пока публикуем статью товарища Миронюка и приглашаем к ее обсуждению всех коммунистов, независимо от возраста и того, в какой партии они состоят.

        Ждем ваших писем, товарищи!

В.Н. Миронюк

БОЛЬШЕВИЗМ ИЛИ НЕЧАЕВЩИНА?

Куда нас ведут «революционеры» из «Революции»?