Текст книги "Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг."

Автор книги: Владимир Карпов

Соавторы: Валерий Авдеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Впрочем, перспектива вступления Румынии в войну на стороне Антанты не страшила Берлин. За время «обхаживания» Бухареста немцы собрали информацию о румынской военной «мощи», настроениях населения и ее армии и пришли к выводу о том, что, если Румыния присоединится к Антанте, для разгрома ее армии потребуется три германских корпуса. Если же она присоединится к Четверному союзу, то для защиты от полного разгрома ее Россией потребуется также три германских корпуса, ибо румынская армия не обладает боеспособностью.

В предвидении подобной перспективы В. Николаи заблаговременно подготовил агентурную сеть, посредством которой должна была продолжаться разведывательная работа даже после вступления Румынии в войну на стороне Антанты. Все было предусмотрено заранее и выполнено в намеченные сроки. В то время как страны Антанты, после вступления Румынии летом 1916 года в войну, успокоились и перестали работать с политической элитой этой страны, чтобы не тратить на нее время и деньги, немцы продолжали субсидировать правящую клику и дальше. Надо отметить, что эта политика Берлина оказалась более дальновидной, и русской военной разведке под руководством графа П.А. Игнатьева пришлось срочно наверстывать упущенное.

В Румынии Германия вела активную разведывательную работу против России. Вести ее с территории Румынии было нетрудно, а объектов для разведывательной работы на юге России было предостаточно: в бассейне Черного моря находился Черноморский флот, в Николаеве были расположены судостроительные верфи, недалеко было и до промышленных районов Донбасса, Криворожья и Харькова. Свою подрывную деятельность Германия координировала с австрийской и болгарской разведывательными службами. При этом главенствовала, конечно же, разведка В. Николаи, с которой боролся П. Игнатьев.

У стран Антанты такой координации не было, и каждая разведывательная служба действовала на свой страх и риск. Не всегда даже обмен добытыми сведениями о противнике и его замыслах делался достоянием всех союзников. Приведем один пример. Бывший в ту пору послом Австро-Венгрии в Бухаресте граф Оттокар Чернин писал в своих мемуарах, что в октябре 1914 года он ехал в автомобиле из Бухареста в курортный румынский город Синаю. По ошибке слуги дипломатическая вализа посла, набитая важными политическими дохументами, была не положена внутрь автомобиля, а привязана сзади. По дороге неизвестные злоумышленники срезали веревки и украли ее. Обнаружив пропажу на одной из остановок, О. Чернин незамедлительно принял все меры по ее розыску. Через три недели румынская полиция разыскала пропажу, что стоило графу нервов и больших денег. Вализа валялась в амбаре одного крестьянина, и из нее ничего не пропало, кроме сигар. Посол успокоился.

Однако после того как в 1916 году австро-германские войска заняли Бухарест, в квартире премьер-министра Братиану были найдены копии и фотоснимки всех бумаг посла. Выяснилось, что слуга посла был подкуплен французской разведкой, которая благодаря ему завладела документами австрийского МИДа. Копии некоторых документов были переданы ею румынскому премьеру Братиану, чтобы показать намерения стран Четверного союза в отношении Бухареста. Русской же стороне французы решили не передавать эти документы и лишь ссылались на них при обсуждении румынских дел.

Что же касается русской военной разведки, то в Румынии она велась военным агентом полковником Б.А. Семеновым. По его словам, четкого плана ведения этой работы не существовало, и на каждый случай он получал соответствующие инструкции Генерального штаба. В общем плане на военного агента России были возложены следующие задачи:

– обеспечивать в агентурном отношении свободное плавание по Дунаю экспедиции особого назначения адмирала Веселкина;

– выявлять факты контрабандного транзита через Румынию снарядов и других военных материалов в Турцию;

– вести разведывательную и контрразведывательную работу в отношении австрийских граждан в стране;

– заниматься разведывательной работой в Австро-Венгрии, Турции и Болгарии с территории Румынии.

В дальнейшем к этим странам добавилась и Греция.

Для выполнения этих многоплановых заданий русский военный агент в Бухаресте накануне Первой мировой войны имел всего… двух агентов. На решение вышеперечисленных задач выделялась «громадная» сумма, аж… 200 рублей! Разумеется, при таком подходе, ни о какой серьезной разведывательной работе по Румынии не могло быть и речи. Военному агенту в Бухаресте полковнику Семенову приходилось работать на голом энтузиазме и удавалось только периодически освещать отдельные военные вопросы. Нечего и говорить, что его информация не отличалась глубиной и всесторонностью. С началом войны работавшие с ним агенты по неизвестным причинам были утрачены. Однако через месяц он сумел завербовать целых семь человек, трое из которых работали по Австрии, а остальные – по Румынии.

В сентябре 1914 года агентурная сеть полковника Б.А. Семенова увеличилась еще на четыре человека, а в декабре к ним добавилось еще семь человек. Несмотря на столь скороспелые вербовки, были у него и некоторые успехи. Так, одному из его агентов удалось обнаружить в Бухаресте тайную германскую радиостанцию и достать сведения о ее работе. В архивах разведки не сохранилось документов, свидетельствующих о других достижениях агентурной сети военного агента России в Бухаресте.

Перед руководителем разведки Юго-Западного фронта ротмистром П. Игнатьевым командованием была поставлена задача организовать контрпропаганду в пользу союзников, что сделать было совсем нелегко в связи с неравенством материальных и финансовых сил и средств обеих сторон. Разведслужбами центральных держав в Румынии велась активная пропаганда в пользу Австро-Венгрии и Германии. Румынские газеты ежедневно публиковали получаемые из Берлина тенденциозные сообщения, сведения, преувеличивавшие победы Четверного союза и неудачи армий Антанты, В 1915 году, накануне вступления Румынии в войну, эта страна была буквально наводнена германскими документальными фильмами, в которых демонстрировался разгром русских армий, живописались победоносные атаки германского воинства на французском фронте и даже триумфальное вступление германских солдат в те города, которые были ими захвачены еще в 1914 году. Все это было призвано продемонстрировать румынам непобедимость германского оружия. Румынские театры и мюзик-холлы были переполнены германскими артистами, в них шли германские спектакли и исполнялась немецкая музыка. Все это было призвано показать превосходство германской культуры над русской. В дальнейшем эти идеи кайзера возьмет на вооружение Гитлер.

КОНТРПРОПАГАНДА РУССКОЙ АРМИИ В ЕВРОПЕ

К осени 1915 года положение на русско-германском фронте стабилизировалось. На востоке установилась сплошная линия обороны, когда противоборствующие армии зарылись в землю, установили сплошную линию траншей, защищенных несколькими рядами колючей проволоки и минными полями. В таких условиях достигнуть оперативной внезапности в случае подготовки наступления было невозможно. Концентрация войск и артиллерии на узком участке фронта, необходимых для прорыва сильно укрепленных позиций противника, не оставалась незамеченной, особенно учитывая наличие у него авиационной и агентурной разведки. В новых условиях войны резко возросла роль дезинформации.

Так, в 1916 году командующий Юго-Западным фронтом генерал от кавалерии А.А. Брусилов перед знаменитым наступлением на Луцк наряду с тщательной инженерной подготовкой, разработал и осуществил другие меры, призванные ввести противника в заблуждение относительно направления главного удара и его сроков. План прорыва хранился в глубочайшей тайне. Он был сообщен Брусиловым только командующим армиями и только для их личного сведения. Все важнейшие распоряжения по организации наступления передавались командирам корпусов лично командующими армиями. Все остальные указания спускались вниз до начальников дивизий только в письменном виде с нарочными или порученцами. Зная о том, что австрийцы читают шифрованную переписку фронта, А.А. Брусилов распорядился, чтобы любые телеграммы, даже шифрованные, не направлялись вплоть до последнего момента. Вся связь велась через специально командируемых офицеров Генерального штаба. Наконец распространялись ложные слухи, которые были призваны ввести в заблуждение вражескую агентуру

Еще с августа 1914 года работа по дезинформации противника приобрела невиданный размах как в армиях Антанты, так и в Четверном союзе. Немцы, в частности, с этой целью учредили в столицах нейтральных государств специальные агентства «Вольф» и «Корреспонденц-бюро». В их адрес из Берлина и Вены регулярно направлялась специально подготовленная свежая телеграфная информация, в которой преувеличивались победы Четверного союза и преуменьшались военные достижения их противников. Главное внимание в дезинформационной кампании немцев и австрийцев уделялось «обработке» руководства нейтральных стран в выгодном им духе и формированию общественного мнения не участвующих в войне стран в пользу их выступления на стороне Четверного союза.

Дезинформационные агентства стран Четверного союза не ограничивались просто сотрудничеством с местными информационными агентствами. Они рассылали свои бюллетени ведущим политикам нейтральных стран, видным общественным деятелям, крупным промышленникам и финансистам. Особенно плодотворной была их работа в Бухаресте и Копенгагене.

Русское военное командование также не сидело сложа руки, видя активную дезинформационную деятельность Берлина и Вены в нейтральных странах. Главному управлению Генерального штаба Ставка поставила задачу резко усилить контрпропаганду как в странах противника, так и в нейтральных, а также формировать у союзников России выгодные ей взгляды на текущие события в тылу и на фронте. Особое внимание уделялось мероприятиям, призванным предотвратить выступление Швеции и Румынии на стороне Четверного союза. Так, в ответ на антироссийский выпад одного известного шведского политика, исполненный угроз в адрес России, в мае 1917 года. Ставка подготовила и распространила крупным по тем временам тиражом в 30 тыс. экземпляров брошюру на шведском языке, озаглавленную «Ответ на слово предостережения Свена Гедина». А некоторое время спустя в Швеции и Финляндии была издана брошюра также на шведском языке «Существует ли русская опасность?». Цель публикации – рассеять опасения общественности северных стран в отношении «агрессивных устремлений» России.

В конце мая 1915 года из разведывательной поездки по Румынии возвратился агент полковника Рябикова, журналист Владислав Залесский, поляк по национальности. Об итогах своей поездки он подготовил подробный отчет. В нем журналист констатировал, что русская контрпропаганда в этой стране работает «из рук вон плохо». «Она лишь реагирует на пропаганду Германии в пользу Четверного союза, и только в тех исключительных случаях, когда германская ложь достигает невероятных размеров, – отмечал журналист. – Причем опровержения следуют с опозданием в десять дней, когда об этом событии уже успели хорошенько забыть». Его доклад был передан через ординарца при Верховном главнокомандующем полковником графом Замойским в Ставку на имя тогдашнего и.о. начальника Генерального штаба генерала Михаила Беляева.

Результатом этого демарша был подготовленный ГУГШ «Проект немедленного учреждения особого осведомительного агентства», призванного «противодействовать германо-австрийским информаторам в нейтральных странах, осведомлять нейтральную прессу в благоприятном нам духе путем снабжения редакций газет необходимыми сведениями, касающимися нашей военной деятельности, а в связи с ней общественно-политической и экономической жизни страны». С этой целью в Бухаресте и Копенгагене, где отмечалась наибольшая активность германской пропаганды, были учреждены два отделения агентства «Норд-Зюд». Вся информация, предназначавшаяся для российских и иностранных потребителей, должна была безвозмездно поступать на французском языке. Расходы на содержание этого агентства составили 32 тысячи золотых рублей в год.

Однако пропагандистская деятельность агентства «Норд-Зюд» должна была, по замыслу русского Генштаба, служить прикрытием для ведения им разведывательной работы в Европе. Непосредственным руководителем агентства был назначен полковник Петр Ассанович, штаб-офицер для поручений Огенквара, бывший военный агент России в Стокгольме. Среди агентуры Огенквара из числа прорусски настроенных поляков им были отобраны четыре опытных журналиста. Один из них, уже упоминавшийся Ст. Залесский, более десяти лет проработавший на штаб Варшавского военного округа, возглавил центральную контору агентства. Он отвечал за всю осведомительную работу, иными словами, получал из Ставки предназначенную для распространения информацию, направлял ее в отделения агентства «Норд-Зюд» за границей, следил за ее распространением и реакцией местной прессы. Получаемую разведывательную информацию руководители отделений агентства должны были направлять шифром непосредственно в Генеральный штаб.

Отделение агентства «Норд-Зюд» в Бухаресте возглавил Си-гизмунд Наимский, бывший корреспондент польской газеты «Варшавский курьер». Во главе Стокгольмского отделения стоял Владислав Рябский, публицист ряда варшавских газет, доктор философии. Как показало дальнейшее развитие событий, учреждение отделений агентства вызвало резкое усиление активности германской и австрийской разведывательных служб. Впрочем, деятельность Бухарестского отделения агентства была непродолжительной: в августе 1916 года Румыния вступила в войну на стороне Антанты.

Что же касается деятельности отделения этого агентства в Стокгольме, то его редактор Рябский стал регулярно получать информационные сообщения из Петрограда лишь во второй половине 1915 года. Работать ему приходилось в весьма сложных условиях, поскольку почти вся местная пресса была враждебно настроена по отношению к России, которая еще в 1809 году отняла у Швеции Финляндию и превратила Швецию во второразрядную державу. Немцы же, как родственный шведам народ, пользовались симпатиями СМИ этой страны. В результате напряженной работы Рябскому удалось все же опубликовать в местной печати несколько малозначимых информаций, однако российские обозрения военного положения на русско-германском и австрийском фронтах местными СМИ не принимались.

В то же время немецкой разведке удалось приобрести две крупные стокгольмские газеты: «Аллехаиде» и «Афтенбладет», в которых они свободно печатали материалы, направленные против стран Антанты, а также репортажи, весьма благоприятные для стран Четверного союза. Правда, как отмечал Рябский, эти публикации «производят много шума, но мало влияют на политику шведского правительства», придерживавшегося нейтралитета.

Как уже отмечалось, Огенквар поставил перед агентством «Норд-Зюд» в качестве главной задачи получение разведывательной информации. Однако решить эту задачу могли только профессиональные разведчики, а не их агентура, которая не имела соответствующего опыта. Кроме того, в России, по мере неудачного для нее развития войны, к 1916 году резко возросли внутренние трудности, сопровождавшиеся раздраем в высших политических сферах страны, активностью «темных сил» во главе с Распутиным, в связи с чем агентство «Норд-Зюд» не могло справиться со стоящими перед ним задачами по ведению вербовочной работы. Поэтому 29 мая 1916 года руководители отделения агентства «Норд-Зюд» получили сообщение о том, что агентурная деятельность агентства прекращается^[37].

Союзники России, разумеется, также активно использовали все возможности для ведения пропаганды против стран Четверного союза. Однако вскоре они пришли к выводу о том, что одной пропаганды в нейтральных странах для разъяснения своих боевых подвигов становится явно недостаточно для достижения окончательной победы над противником. По законам войны его необходимо также дезинформировать относительно своих истинных планов и намерений. В конце войны в недрах Военного министерства Франции родился весьма примечательный документ, предлагающий создать в разведывательной службе бюро по дезинформации противника. Приведем его полностью:

ФРАНЦУЗСКАЯ РЕСПУБЛИКА ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО

Генштаб Вооруженных сил, Париж, 23 августа 1917 года

2-е бюро

– 1 —

Секция разведданных

ДОНЕСЕНИЕ

О плане ложных сведений

Ложные сведения, распространяемые из единого источника Службы разведки, могут явиться превосходным оружием, которым никто до сих пор не пользовался в достаточной мере и которые, при правильном манипулировании ими, могут оказать серьезные услуги и способствовать тому, чтобы как можно лучше ввести в заблуждение противника, который не располагает такой формой борьбы и такими же средствами действий, какими располагает французская разведка.

Их эффективность базируется на самом существовании германской Службы разведки, а поэтому необходимо кратко остановиться на организации этой службы, ее способах и методах действий.

СВЕДЕНИЯ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГЕРМАНСКОЙ РАЗВЕДКИ

Как и все органы руководства военными действиями в Германии, германская разведка крайне централизована, и все сведения, касающиеся ведения войны, в конечном итоге концентрируются в Большом генеральном штабе. Там они изучаются, сравниваются с другими данными, проверяются и оцениваются, а оценки ценности добытых сведений сообщаются во все эшелоны, из которых они поступили в Генштаб.

Эти эшелоны следующие: органы централизации разведывательных сведений, разведывательные центры, вербовщики и агенты. Следовательно, агент всегда зависит от ценности его сведений, по крайней мере их совокупной ценности. Его либо хвалят, либо ругают, во всяком случае, его методично критикуют, и он получает приличное вознаграждение, но всегда в зависимости от ценности его сведений.

Насколько это было возможным установить на сегодняшний день, немцы имеют у Союзников незначительное число информаторов первого плана, которые поставляют им важные сведения. Зато они имеют значительное число вспомогательных агентов, обычно посредственных, которые по вопроснику, разработанному Большим генштабом и содержащему часть современных данных, прибывают во Францию для ведения разведки. Сведения, которые они увозят с собой, зачастую являются ошибочными и по большей части незначительными.

Германская разведывательная служба внимательно прочитывает и изучает до малейших деталей газеты Союзников и нейтралов, даже самые мелкие из них.

Немцы, кажется, не имеют во Франции двойных агентов. Те, которых они нам направили, были арестованы, в то время как все двойные агенты, которых мы использовали на нашей территории, были нейтрализованы Службой разведки Парижа. Они были тщательно отобраны, это были прекрасные французы, отважные и преданные.

Немцы чрезвычайно доверяют своим агентам. С другой стороны, вербовщики или разведывательные центры делают все, чтобы с блеском преподать своих агентов, убежденные в том, что если даже их самих будут ругать или ставить на место, то они в свое оправдание могут сказать, что-либо ошиблись, либо им не удалось завербовать большее количество агентов в отведенное время. Более того, многие вербовщики и даже резиденты крупных резидентур изымают из отпущенных им средств крупные суммы для оплаты своих агентов. Они заинтересованы в том, чтобы не потерять столь ценный источник доходов.

У немцев отмечается хорошо известная и неоднократно подтвержденная тенденция обобщать фрагментарные статистические данные. Так, ложные данные о передвижении отдельных элитных корпусов, местонахождении штабов Союзников, о перевозках войск на французской территории, о существовании новых боевых средств, которые неоднократно сообщались их многочисленными агентами, вызвали у них неискоренимое ошибочное представление.

Наконец, несомненно, что немцы имеют агентов-осведоми-телей среди крупных чиновников и даже членов правительств отдельных нейтральных стран.

КАКИЕ ВЫВОДЫ МОЖНО СДЕЛАТЬ ИЗ ЭТОЙ СИТУАЦИИ

Рассмотрим теперь, какие выводы можно сделать из этой организации, методов работы, персонала, менталитета немцев, чтобы продвигать в Германию ложные сведения по всем вопросам, которые представляют интерес для ее национальной обороны. Придумать или создать крупных информаторов в каждой из главных отраслей ведения войны; дублировать их сведения данными, поставляемыми на эту тему другими информаторами, зафиксированными во Франции, или которым будет позволено в нее проникнуть, распространять посредством печати, разговоров, телеграфной и почтовой переписки, направляемой в нейтральные или вражеские страны. Следует также дать указания нашим военным атташе о том, чтобы сведения, благоприятные для Антанты или ловко тенденциозно составленные, распространялись ими среди подозрительных личностей в правительствах, при которых они аккредитованы. Это составит совокупность средств тем более надежных, поскольку, как мы видели, разведывательные сведения, более всего интересующие немцев, собираются ими через посредников, которые вызывают у них наибольшее доверие и одновременно являются наиболее продажными. Их систематизация является более поспешной, а доверие к ним – более высоким, нежели к сведениям от их второстепенных агентов.

ТРЕБОВАНИЯ, КОТОРЫМ ДОЛЖНА ОТВЕЧАТЬ РАЗРАБОТКА ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ

А. РУКОВОДСТВО

Руководство должно быть единым, или по крайней мере по каждому из основных вопросов: организация, размещение и передвижение войск, планы военных операций, вооружение и разнообразное военное имущество.

Руководство дает указания в виде разведывательного плана, в котором оно отражает:

1. То, что следует прежде всего избегать сообщать;

2. Какие правдивые детали, имеющие некоторое военное значение и актуальность, можно давать только в исключительных случаях агентам, из которых мы хотим сделать доверенных лиц германской разведки.

3. Маловажные правдивые детали, среди которых сведения о передвижениях войск, о которых известно, что немцы знают о них в результате разведки боем или прямого боевого столкновения, или же о перемещении войск через крупные железнодорожные станции с указанием или без указания направления движения; состав подразделений армейских корпусов или дивизий, если они долгое время находились на одном и том же месте или же если они будут переформированы.

4. Тенденциозные детали;

5. Правдоподобные и ложные детали.

Б. ИСПОЛНЕНИЕ

Вооруженный этим планом и точными инструкциями, начальник службы ложных сведений может использовать все средства, находящиеся в его распоряжении (пресса, почтовая и телеграфная переписка, просто агенты во Франции и за границей, военные атташе, интернированные из вражеских и нейтральных стран, военнопленные и т. п.), а особенно – двойных агентов, чтобы передавать эти ложные сведения. Исходя из организационной структуры германской разведывательной службы, возможностей и относительной ценности каждого из ее посредников и методично и ловко комбинируя ее деятельностью, можно прийти к тому, чтобы полностью ввести в заблуждение в течение определенного времени, обычно непродолжительного – от трех до четырех недель или немногим больше – относительно важных операций (их подготовка займет от месяца до двух) разведывательную службу противника и тем самым вызвать целую серию бесполезных и даже вредных для него действий.

Из средств распространения ложных сведений наилучшим, но и наиболее деликатным является двойной агент. Двойной агент, абсолютно надежный, если он умный и умеющий притворяться, может оказать серьезные услуги в этой области. Им можно руководить во времени и пространстве и благодаря его прямым и убедительным контактам с разведслужбой противника вызвать у него твердое убеждение в достоверности данных, подготовленных с помощью других средств распространения.

Служба разведки имеет незначительное количество прекрасных двойных агентов, завоевавших полное доверие у противника, которым она может, не зная подлинных планов французского командования, передавать важные ложные сведения при условии, что они являются правдоподобными.

Если бы Служба разведки была уверена в том, что может регулярно снабжать ими еще большее количество этих агентов, она постаралась бы подготовить новых таких людей, поскольку, учитывая посредственность германских посредников Швейцарии, которые почти все хорошо нам известны, они очень скоро стали бы неиспользованными.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В случае если такая организация будет принята Начальником Генерального штаба, следует согласовать с Большим генштабом вопрос создания Службы ложных сведений, успех которой, следует подчеркнуть, потребует помимо общих очень четких указаний, обширного документирования, которое будет часто обновляться^[38].

Это весьма примечательный документ. О том, как французская разведка использовала двойных агентов для дезинформирования противника, мы расскажем в главе, посвященной звезде шпионажа в годы Первой мировой войны Марте Рише, удостоенной ордена кавалера Почетного легиона. С ней пришлось работать и агентам нашего героя.

В связи с активной пропагандистской работой Германии на территории Румынии в штабе Юго-Западного фронта тем временем родилась идея сделать немцам ответный пропагандистский ход. Учитывая любовь румын к музыке, для этого предполагалось создать в Бухаресте русский артистический центр. Дело было только за артистами, и они вскоре нашлись. П.А. Игнатьев, на которого была возложена эта задача, посетил салон знаменитой графини М.Э. Клейнмихель. Там граф нашел нужного человека. Им оказался уволенный в бессрочный отпуск из-за тяжелого ранения, казачий унтер-офицер Борис Мезенцев. Он обладал баритоном красивого тембра и несомненным артистическим талантом.

Павел Алексеевич посвятил его в свои планы и предложил организовать группу русских артистов для поездки в Румынию. Ознакомившись с сутью этого пропагандистского мероприятия, важного в условиях войны, Борис предложил привлечь к делу оркестр балалаечников, а его дирижером пригласить известного виртуоза Трояновского. Последний, узнав суть дела, немедленно согласился:

– Господин ротмистр, – сказал он. – Можете мне довериться. После нескольких таких концертов германская музыка будет посрамлена и отброшена на второй план. Наше турне по Румынии будет настоящей битвой, и мы ее выиграем.

Тем временем стараниями Павла Алексеевича в румынских столичных газетах появились статьи о русском музыкальном искусстве, покорившем в предвоенные годы Париж, о русских песнях и танцах, подготовленные уже известным читателям болгарским посланником. А затем началась энергичная реклама приезжающих русских артистов. Реклама была настолько успешной, что Бухарест, которому уже порядком поднадоела немецкая классическая музыка, ожидал их приезда с нетерпением.

Здесь мы снова предоставим слово самому П. Игнатьеву.

«С первого же вечера прекрасный голос Бориса сотворил чудо. В живописной черкеске, окруженный артистами, также одетыми в костюмы кавказских горцев, он производил волшебное впечатление, заставляя зрителей вскакивать с места, вызывая неописуемый восторг. Кроме того, талант, репутация отчаянного рубаки, подтвержденная крестом Святого Георгия, увеличивали престиж певца.

Когда в Бухарест прибыл Трояновский с оркестром балалаечников, он произвел фурор. Зал всегда был полон народа, концерты шли один за другим. В разгар войны, почти без развлечений – и вдруг такой прекрасный ансамбль, столь высококлассное, новое и захватывающее румынских зрителей представление с такой прекрасной и щедрой музыкой. Это было нежданной и чарующей отрадой для глаз и ушей. Многочисленные комментарии в румынской прессе призывали королеву Марию пригласить певцов и музыкантов во дворец. Это был столь желанный для нас результат. Рассказывают, что посол Австро-Венгрии, приглашенный на это праздничное представление, выглядел весьма обескураженным. На следующий день он был еще более уязвлен, узнав из газет, что по желанию короля в одном кавалерийском румынском полку будет организовано выступление оркестра балалаечников под управлением Трояновского».

Как говорится, на войне и балалайка стреляет.

Но ведение контрпропаганды на территории Румынии не было основным содержанием работы Бориса Мезенцева. По заданию Павла Игнатьева он возглавил разведывательную организацию, названную полковником «Румынская». Благодаря своим музыкальным данным, общительному характеру и привлекательной внешности Б. Мезенцев повсюду был желанным гостем. По заданию П. Игнатьева он сумел постепенно подружиться с массой нужных людей в Бухаресте, от которых получал достоверную информацию о планах Румынии по вступлению в войну на стороне Антанты. Среди этих знакомых была некая очаровательная румынка, жена офицера. Она сумела завоевать доверие Бориса, и постепенно он в нее влюбился. У разведки Юго-Западного фронта имелись сведения о том, что она является шпионкой австрийских спецслужб, о чем Павел Алексеевич предупредил Бориса, написав ему письмо из Одессы. Однако его предупреждения были гласом вопиющего в пустыне: Борис всерьез увлекся женщиной.

После долгих колебаний он все-таки решил провести с ней последний вечер у себя на квартире, ничего не говоря ей. Когда его гостья ушла после бурно проведенной ночи, Борис обнаружил, что письмо от Павла Алексеевича пропало. Все стало на свои места: Борис понял, что румынка водила его за нос. Для него это был тяжелый удар. Борис написал прощальные письма родственникам и друзьям, а также Павлу Игнатьеву. В нем он просил прощения за то, что не послушался совета ротмистра, а затем выстрелил себе в сердце. К счастью, ранение было не смертельным, и после выздоровления Борис Мезенцев был отозван в Россию. На этом его разведывательная карьера, разумеется, закончилась. Возникает закономерный вопрос: не графиня ли Клейнмихель «сдала» Бориса германской разведке?

Накануне вступления Румынии в войну на стороне Антанты П.А. Игнатьев был командирован в Бухарест, где должен был выяснить, боеспособна ли румынская армия, или же ее вступление на стороне Антанты только отяготит ее положение. В дальнейшем оказалось, что прозвище «цыганский базар», данное перед войной румынской армии, полностью оправдалось. Для России было бы гораздо выгоднее, если бы Румыния, жаждавшая территориальных приобретений, в том числе и за счет ее земель, сохраняла нейтралитет в этом мировом конфликте.

В качестве официального представителя разведки Юго-Западного фронта П.А. Игнатьев выехал в Румынию через Одессу, где к нему присоединился «швейцарский гражданин» вездесущий Лебедев-Кюрц. Их путь лежал в Бухарест. Ротмистр попросил своего пронырливого агента известить военного министра Румынии о том, что он прибывает в румынскую столицу в качестве представителя командующего фронтом генерала Иванова и просит министра принять его.