Текст книги "Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг."

Автор книги: Владимир Карпов

Соавторы: Валерий Авдеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В Швейцарии П.А. Игнатьев встретился со своим помощником, офицером французской разведывательной службы Жоржем Жораном, уроженцем Эльзаса. С ним они обсудили ситуацию с постановкой разведывательных организаций и придумали одну интереснейшую и необычайную разведывательную комбинацию, которая дала потрясающие результаты. Вот как это было…

Однажды журналист Истомин, он же Чернядьев, он же ротмистр русской службы граф П.А. Игнатьев вместе со своим французским коллегой завтракали в одном из ресторанов Люцерна, когда в зал вошла красивая, элегантная женщина. Тут же выяснилось, что Жоран уже кое-что разузнал о ней.

– Она швейцарка, – заявил он ротмистру. – Живет в Будапеште, но изредка приезжает сюда проведать родителей. Эмма очень близка к одному полковнику австрийского Генерального штаба. Он тоже время от времени приезжает сюда, в Швейцарию. Останавливается у фрейлейн Эммы, в ее имении близ границы, в княжестве Лихтенштейн… Попробовать, что ли, наладить связь с Эммой?..

– А что, попробуйте, – оживился ротмистр. – Как говорится, попытка – не пытка.

Тут же были обсуждены все детали будущей агентурно-оперативной комбинации. Естественно, было решено сразу предложить Эмме крупную сумму в швейцарских франках с тем, чтобы она побудила своего любовника дать секретные сведения о резервах австрийской армии: известно, что золотым ключом любые двери открываются. Для связи с Эммой было решено использовать контрабандистов. Прямой выход на австрийского полковника сделал известный нам Гартинг-Альфред. Вот где пригодились его полицейские навыки вербовки агентов в революционной среде!

Перед отъездом в Будапешт Эмма специально оговорила, что встреча с полковником австрийского Генерального штаба должна происходить только в самой Австрии. Гартинг-Альфред под видом коммивояжера пробрался в Австрию и встретился с полковником неподалеку от границы под видом безобидной прогулки. За шесть тысяч швейцарских франков австриец вручил русскому агенту важные документы.

Получив документы, Гартинг не удержался и на всякий случай спросил у австрийца:

– А подлинные ли это документы? Ведь если они действительно представляют ценность, мы готовы и впредь щедро вам платить.

– Вы, очевидно, сударь, плохой психолог, – сдержанно заметил полковник. – Неужели вы думаете, что я согласился рисковать своей головой ради той скромной суммы, что вы мне дали? Я хочу раскрыть вам все карты. Я убежден, что война Германией и Австрией уже проиграна. Проиграна с момента битвы на Марне. И мы лишь напрасно ее затягиваем, множа и без того бесчисленные жертвы. Как только боевые действия прекратятся, в побежденных странах начнется революция и неизбежная анархия, вызванная ею. Что тогда будет с нами? Я уже стар и не хочу кончить жизнь в полной нищете… Я хочу накопить достаточно денег, чтобы не бояться результатов неизбежного поражения. Поэтому сведите меня с вашим начальником, который хорошо разбирается в стратегических вопросах, и я передам ему еще и не такие документы! Я буду ждать вашего начальника на этом же месте 26 декабря, в 11 часов. Он должен сидеть на этом камне с трубкой в руке. Я спрошу у него, как пройти в деревню Фектель. Это будет служить для него паролем.

Узнав по возвращении из России о результатах встречи Гартинга с этим австрийским полковником, П.А. Игнатьев после размышлений решил все-таки отправиться на встречу с ним лично. С помощью контрабандистов, которых подобрал его агент Гартинг-Альфред, он тайно пробрался в Австрию. Австриец не обманул. Убедившись втом, что перед ним действительно находится русский полковник (Игнатьев 2-й только что был произведен императором Николаем II в чин полковника), который действительно хорошо разбирается в стратегических вопросах, австрийский генштабист передал ему чрезвычайно ценные документы и сведения, относящиеся к планам австрийской кампании на предстоящий год.

На обратном пути, когда до границы оставалось примерно триста метров, П.А. Игнатьев и его спутники-контрабандисты едва не попали в лапы австрийского патруля. Чтобы этого не случилось, они бросились бежать под аккомпанемент ружейных выстрелов. Контрабанду, служившую им для маскировки, пришлось просто бросить. К счастью, все закончилось благополучно. Убытки своих спутников от потери контрабандного груза Игнатьев, естественно, компенсировал.

С австрийским полковником граф Игнатьев работал до конца 1917 года. За этот период он провел с ним четыре встречи, и каждый раз получал важную документальную информацию о стратегических замыслах противника на Восточном фронте. В дальнейшем, в связи с ликвидацией представительства русской военной разведки в Париже, вызванной Октябрьской революцией, эти встречи просто-напросто прекратились.

…Осенью 1916 года штаб Юго-Западного фронта располагался под Бердичевым. Фронтом командовал прославленный своим наступлением на Луцк генерал от кавалерии А.А. Брусилов. Обязанности начальника штаба исполнял генерал В.Н. Клембовский, а генерал-квартирмейстером был известный генерал Н.Н. Духонин, погибший в 1917 году от рук бесчинствовавших солдат, весьма возможно, спровоцированных германскими агентами.

По возвращении из первой поездки в Париж П.А. Игнатьев прибыл в штаб Юго-Западного фронта и был принят генерал-квартирмейстером генералом Духониным. Примечательно, что в разговоре с графом тот даже не скрывал своего вывода о том, что Россия катится к военной катастрофе. Он заслушал доклад ротмистра и дал ему указание встретиться с рядом военнопленных австрийцев, среди которых был некий Милич, и допросить их.

Милич был молодым человеком, лет 23, уроженцем Хорватии, владевшим двенадцатью (!) иностранными языками. Ранее он входил в тайную организацию в Боснии и Герцеговине, аннексированной Австрией. Эта тайная организация «Черная рука» боролась за независимость славянских земель от Австрии и осуществляла диверсионные акты в тылу австрийских войск. Милич добровольно сдался в плен русским войскам. Он вручил П.А. Игнатьеву бумаги этой организации, в которых сообщалось, что предъявителю их поручено стать связным между ней и штабом Юго-Западного фронта. «Черная рука» изъявляла готовность работать вместе с русской разведкой против Австрии и предлагала подготовить серию взрывов на ее военных заводах.

Милич вместе с заместителем П.А. Игнатьеваштабс-капитаном Лещинским выехал в Цюрих через Петроград с паспортом на имя российского подданного Иванова. Отсюда он установил связь со своей организацией, но вскоре попал в поле зрения французских спецслужб как подозрительное лицо, имеющее непонятные контакты с агентурой Фрау Доктор из германской разведки. Французы утверждали, что Фрау Доктор удалось подвести к Миличу русскую женщину по имени Мария К., которая пыталась взять под контроль его разведывательную работу, привлекая хорвата к себе ложными обещаниями вывести его на германскую агентурную сеть в Швейцарии.

Разумеется, Милич был срочно отозван в Париж к П.А. Игнатьеву. Что же касается Марии К., то попытка русской военной разведки перевербовать ее и использовать в качестве двойного агента успеха не имела: немцы ликвидировали ее, инсценировав самоубийство Марии.

Секретная организация, созданная Миличем, действовала до конца войны. Члены ее отличились в диверсионной работе в тылу противника, устраивая взрывы на оружейных заводах, заводах боеприпасов, взрывали мосты и туннели, нанося тем самым заметный урон австрийскому тылу. Сам Милич, он же Аболин, он же Апсид (это все псевдонимы агента Игнатьева) после Первой мировой войны стал министром в правительстве независимой Югославии. Имя его так и осталось нераскрытым, хотя на этот счет высказывались различные версии.

Что же касается Фрау Доктор, то агентура Павла Игнатьева не раз сталкивалась в Европе с ее воспитанниками, в том числе в Испании. О ней стоит рассказать отдельно.

ФРАУ ДОКТОР

Настоящее имя ее – Элизабет Шрагмюллер. Родилась она в семье отставного прусского офицера, до войны много путешествовала по Европе под именем баронессы д'Аспремонт или графини де Лувен, неоднократно посещала Францию, Голландию, Великобританию, выдавая себя за бельгийскую аристократку, что было не таким уж трудным делом: Элизабет безупречно владела французским языком.

Ее путь в германскую разведку остался невыясненным. Достоверно известно только то, что в годы Первой мировой войны она основала и руководила первой в истории тайных служб разведывательной школой в оккупированном немцами бельгийском городе Антверпене, который стал центром германского шпионажа в Европе. В ту пору ей было примерно сорок пять лет. Здесь ее ученики обращались к ней по имени Фрау Доктор. Она не только обучала и тренировала германских разведчиков, но и руководила сетью германских агентов, заброшенных в Англию и Францию. Позднее ее шпионская сеть охватила также нейтральные скандинавские страны и Испанию.

Вскоре, после того как Фрау Доктор возглавила разведывательную школу в Антверпене, она убедилась, что многие немецкие разведчики плохо подготовлены к будущей шпионской работе. Некоторые из них уже успели провалиться буквально в первые месяцы войны, и это неудивительно: руководство германской разведки считало в тот период, что у нее нет «отбросов», есть только кадры. В разведчики набирались в основном наемники, целью которых было заработать на этом ремесле.

Для наведения порядка в подведомственной ей школе Фрау Доктор решила положить в основу подготовки шпионов принцип короля Пруссии Фридриха II, который не раз говорил, что солдат должен бояться палки капрала больше, чем неприятеля. В этом деле безжалостная немка весьма преуспела. Стоило ей только заподозрить кого-нибудь из «учеников» в недобросовестности или малейшей неискренности, как его настигало возмездие. Этого агента посылали во французский тыл с простым заданием. Едва он оказывался на территории противника, как Фрау Доктор делала так, что он тут же проваливался. В годы Первой мировой войны во Франции разоблаченных агентов Германии расстреливали или гильотинировали, а в Англии вешали или расстреливали. О провалах недобросовестных агентов становилось известно всем подчиненным Фрау Доктор, которая таким путем добивалась от них прилежания и послушности, ибо для немцев порядок – превыше всего.

Разумеется, разведки стран Антанты, включая и русскую, пытались проникнуть в школу Фрау Доктор. После многочисленных усилий им удалось внедрить туда одного бельгийца, которому вроде бы удалось завоевать ее доверие. Как-то раз в беседе с бельгийцем Фрау Доктор обмолвилась, что в Шотландию был ею заброшен один из лучших агентов. Из Шотландии он должен добраться до Парижа. Бельгиец срочно сообщил об этом в Лондон и Париж. Германского агента решили не трогать, и он отправился в Париж. Но по пути произошло недоразумение: агент был арестован в Дюнкерке французским офицером, который ничего не знал об этой оперативной игре своей контрразведки.

Какими-то известными только ей путями Фрау Доктор узнала об аресте своего агента. Она пригласила бельгийца в свой кабинет и рассказала ему эту историю, подчеркнув, что о засылке агента в Шотландию знали только он и она. Не дав бельгийцу оправдаться, Фрау Доктор достала из ящика пистолет и пристрелила его.

Рассказывают также, что Фрау Доктор первой узнала о намерении союзников применить на Западном фронте новое оружие – боевые бронированные машины пехоты, которое в зашифрованной переписке называлось «танки». Эту ультрасекретную информацию Фрау Доктор получила от своего особо ценного агента Лиззи Вертхайм. Об этом изобретении англичан она трижды докладывала начальнику германского Генштаба генералу фон Фалькенхайну, однако его эксперты объявили ее рапорта «фантастическими и не заслуживающими внимания». Один из технических экспертов генерала расценил танки как трюк и в комментарии написал: «Этот так называемый танк бесполезен в бою против артиллерии и мощных мин».

Вскоре информация Фрау Доктора подтвердилась. В битве под Камбрэ англичане использовали три сотни танков и разгромили Вторую германскую армейскую группировку. Многие эксперты считают, что эта битва стала поворотным пунктом Первой мировой войны. А что же Фрау Доктор? Она просто послала подробный агентурный отчет о битве при Камбрэ именно тому эксперту, который дал негативное заключение на ее рапорта. К отчету она приложила револьвер. Рассказывают, что эксперт понял намек и застрелился. Правда это или же байки – историки так и не выяснили, тем более что о Фрау Доктор и без того ходило много легенд, которые не стоит здесь повторять.

После окончания Первой мировой войны Фрау Доктор осталась не у дел, разведывательная школа в Антверпене закрылась. Она поселилась в небольшом городке в Баварии и жила на скромную пенсию. Про нее вроде бы забыли, хотя отдельные журналисты и печатали порой интервью с нею, но на самом деле все это было плодом их досужего воображения: Элизабет Шрагмюллер никаких интервью никому не давала.

О ней вспомнили нацисты после прихода Гитлера к власти, сделав Фрау Доктор легендой германских спецслужб, кумиром гитлеровской молодежи. Она даже была принята на службу в СС в качестве консультанта и некоторое время занималась тайными операциями против спецслужб потенциальных противников гитлеровской Германии. Об одной из таких операций мы расскажем в главе, посвященной руководителю французской военной разведки в годы Первой мировой войны капитану Жоржу Ладу.

Скончалась она в 1940 году в Мюнхене, где была профессором местного университета.

Во время первой проездки в Париж П.А. Игнатьев с помощью одного англичанина, которого он использовал в качестве агента-вербовщика (вероятно, речь идет о его агенте Дарлингтоне-Ярошинском. – Лет.), познакомился с некоей мисс Дэзи В., американкой по национальности. До войны она уже несколько лет жила в Германии и теперь собиралась выйти замуж за немца. За ежемесячную плату в шесть тысяч швейцарских франков она согласилась выполнять задания русской разведки и через Цюрих выехала в Германию. Здесь ей удалось получить вид на жительство. Как пишет в мемуарах П. Игнатьев, в Берлине Дэзи В. познакомилась с голландцем Ван дер Г. (на самом деле – Вандербортом. – Лет,), который поставлял продукты питания Берлинскому гарнизону. Ей было поручено собрать через него сведения стратегического характера, в частности, о фронтах, на которые направляются резервы, находящиеся в германской столице, о наличии новых военных формированиях и многое другое. Знакомый голландец, по признанию самого П.А. Игнатьева, серьезно преуспел в этом деле и оказался весьма полезным.

Возвратившись в Цюрих, Дэзи В. передала собранные сведения связнику Игнатьева г-ну Дарлингтону-Ярошевскому, которые представили определенный интерес для русской военной разведки. Было принято решение завербовать голландца Ван дер Г Задача эта поручалась агенту Игнатьева «Гаврилову» (Гартингу-Альфреду – Лет.), который встретился с голландцем в его экспортной конторе в Роттердаме. Голландец согласился выполнять задания русской военной разведки, оговорив в качестве гонорара ежемесячную выплату десять тысяч швейцарских франков и три тысячи франков – за каждую срочную информацию.

Ван дер Г. был предупрежден о том, что впредь по соображениям конспирации он не должен больше встречаться с мисс Дэзи. Контакт с американкой временно был прекращен, однако в апреле 1916 года она направила П.А. Игнатьеву письмо с просьбой о встрече. Руководитель русской разведки в Париже перенес эту встречу на более поздний срок, поручив одновременно своему сотруднику в Швейцарии Дарлингтону-Ярошевскому организовать наблюдение за ней. В результате было установлено, что мисс Дэзи В. живет на широкую ногу. Периодически она встречается с установленным германским разведчиком, который и перевербовал ее. Дарлингтон-Ярошевскому удалось даже перехватить ее разговор с немцем, в котором часто упоминались французы и сам Павел Игнатьев. В связи с двойной игрой американки П.А. Игнатьев известил об этом 2-е бюро французского Генштаба (военная разведка и контрразведка). Было принято совместное решение заманить Дэзи В. во Францию и арестовать.

Встреча П.А. Игнатьева с агентом-двойником мисс Дэзи была назначена в Париже. С момента пересечения ею французской границы за американкой было установлено наружное наблюдение. В гостинице на набережной Орфевр, где она остановилась, мисс Дэзи В. была арестована и помещена в тюрьму. На допросе во французской контрразведке она призналась, что была перевербована немцами, которые угрожали ей военным трибуналом в случае отказа сотрудничать с германской разведкой. Поскольку особого вреда союзникам мисс Дэзи не нанесла, приговор военного трибунала был относительно мягким. До конца войны она высылалась в Англию, где была интернирована в лагерь для гражданских лиц.

Итак, первая поездка П.А. Игнатьева в Париж была продуктивной в том, что касается установления координации разведывательной работы с французскими спецслужбами. П.А. Игнатьеву удалось не только наладить постоянный обмен разведывательной информацией со знаменитым 2-м бюро французского Генштаба, получать от французов стратегические сведения по Германии и Австро-Венгрии, которые разведотделы фронтов не могли получать самостоятельно, но и проводить вместе с ним акции против германских представителей в нейтральных странах. В 1916 году это привело к установлению тесного взаимодействия русской военной разведки с Межсоюзническим бюро, а сам Павел Игнатьев в чине полковника стал официальным русским представителем при нем. Здесь он работал рука об руку со 2-м бюро и его организатором и руководителем легендарным Жоржем Ладу. У них сложились хорошие деловые и личные отношения, и они провели совместно ряд удачных разведывательных операций, о которых мы расскажем ниже. А пока, читатель, мы покинем на время Игнатьева-младшего и посвятим следующую главу «звезде первой величины» французской военной разведки капитану Ладу.

Глава седьмая. ЗВЕЗДА 2-го БЮРО

Услуги, оказанные капитаном Ладу на посту руководителя секции разведки и контрразведки, являются неоспоримыми. Это настоящий специалист службы, имеющий особые заслуги в вербовке и руководстве работой агентов.

Начальник 2-го бюро ГШ французской армии подполковник Губэ.

Этот человек – национальная гордость Франции, но таковым он стал не сразу. Первоначально режим Третьей республики наградил его терновым венцом и только потом – орденом Почетного легиона. Он рука об руку работал с Павлом Игнатьевым с тем, чтобы обеспечить Русскую армию необходимой стратегической и военно-политической информацией, и вместе с ним боролся против германского шпионажа. Именно поэтому авторы полагают, что он заслуживает отдельного рассказа.

Жорж Ладу родился в 1875 году в семье офицера. Окончив в 1897 году престижное военное училище в Сен-Сире младшим лейтенантом, он становится сначала лейтенантом взвода альпийских стрелков, а затем инструктором в том же Сен-Сире. Далее его назначают офицером для поручений при военном министре Берто, приданным к французскому Генеральному штабу. Прослужив в этой должности положенный срок, он становится преподавателем военных курсов в Высшей нормальной школе, готовящей и по сей день кадры для высшей французской администрации. Затем он назначается офицером-порученцем у будущего французского посла в России Нуланса. Казалось бы, военная карьера молодого офицера шла успешно, однако в 1913 году по настоянию своего тестя, главного редактора газеты «Радикал», Жорж прерывает свою столь удачно складывающуюся карьеру, чтобы заняться журналистикой.

И на этом поприще его также ожидает успех. Ладу становится одним из ведущих сотрудников «Радикала». В этом качестве он приобрел обширные связи в газетно-журнальном и коммерческом мире, которые весьма пригодились ему впоследствии. С началом Первой мировой войны Ж. Ладу был призван в армию. Уже 2 августа 1914 года генерал Ж. Жоффр, назначенный Верховным Главнокомандующим французских вооруженных сил, предложил ему занять место в военной цензуре. Во 2-м бюро Генерального штаба, занимавшемся вопросами ведения разведки и контрразведки в отношении противника, Жорж знакомится со своим начальником – подполковником, позднее произведенным в чин полковника, Антуаном Губэ, который впоследствии причинит капитану множество неприятностей – вплоть до служебного разбирательства, приведшего его на скамью подсудимых, а затем в тюрьму.

Но таковы были традиции французской армии после процесса по делу майора Адольфа Дрейфуса, облыжно обвиненного в 1894 году французскими военными властями в шпионаже в пользу Германии. Эта же судьба подстерегала и капитана Ладу, а пока ему было приказано наладить организацию военной цензуры, регулирующей взаимоотношения между прессой и военным командованием. С возложенными на него обязанностями Жорж Ладу справился блестяще, и уже к 5 августа 1914 года (!) военная цензура была создана. Видя, что капитан Ладу прекрасно разбирается в этом вопросе, 10 августа французский премьер Мессими поручает ему реорганизовать и телеграфный контроль. Стоит ли говорить о том, что и с этой задачей он справился не менее успешно. Так Жорж Ладу достиг своих первых успехов на поприще военной контрразведки.

В те времена, как, впрочем, и сегодня, проблема обеспечения надежной, конспиративной и быстродействующей связи в разведке была и остается весьма актуальной. Еще не были изобретены быстродействующие радиопередатчики, «выстреливающие» громадную информацию в течение нескольких секунд, а первые армейские радиостанции были настолько громоздкими, что не могло и речи идти о том, чтобы снабжать ими зафронтовую агентуру. Средствами передачи добытых разведывательных сведений в годы Первой мировой войны служили письма, направляемые на конспиративные адреса, специальные связники-курьеры, почтовые голуби и даже обученные собаки, которых с этой целью мобилизовывали в армию, не говоря уж о небольших газетных объявлениях, написанных условным языком. Авиация, подводные лодки и только что зародившееся радио постепенно в ходе войны использовались с этой целью, однако это были только первые шаги. Тем не менее, как мы отмечали выше, обе противоборствующие стороны использовали весь арсенал новейших технических средств, как говорится, на полную катушку.

В самом начале Первой мировой войны, когда от быстроты мобилизации и стратегического развертывания войск зависело очень многое в ведении первоначальных операций, для германского командования, например, было очень важно знать, когда и сколько английских войск высадится на континенте. Но к тому времени, как мы уже отмечали, английская контрразведка в первые часы войны нанесла серьезный удар по агентуре В. Николаи на Британских островах. 4 августа 1914 года, то есть на следующий же день после объявления войны Англией, Скотленд-Ярд арестовал всех германских агентов, выявленных еще в мирное время. Однако, как оказалось, некоторым из них все-таки удалось избежать сетей и капканов британской контрразведки.

Между тем капитан Ладу, работавший в секции телеграфного контроля французского Генштаба, среди множества телеграмм различного характера, проходивших через его руки, обратил внимание на внешне невинные послания английского торгового дома «Штуккер» в Лондоне своему парижскому отделению о погрузке и отправке угля и хлопка из Англии в голландские порты. Первоначально смысл этих депеш раскрыт не был – обычное торговое извещение клиентам об отправке товаров. Но через некоторое время он выяснил, что цифры, указывающие количество отгруженного угля и хлопка, совпадают с количеством британских солдат, высаживающихся на севере Франции. О своем открытии французы дали знать англичанам, а уже с 14 августа фирма «Штуккер» в Париже получила телеграммы, отредактированные капитаном Ладу и его людьми, в которых численность прибывающих во Францию британских войск занижалась в несколько раз.

25 августа телеграммы из Лондона перестали поступать: британская контрразведка разгромила фирму «Штуккер».

«Деза», которую гнал немцам Ладу, впоследствии сыграла важную роль в сражении при Шарлеруа и в битве на Марне, когда было остановлено наступление немцев на французском фронте. 23 августа 1-я германская армия генерала А. фон Клука неожиданно для себя встретила там английскую армию под командованием фельдмаршала Д. Френча. Сообщение о том, что англичане высадились во Франции и даже принимают участие в войне на стороне французов, вызвало приступ ярости у кайзера Вильгельма II, о чем мы упоминали выше. Многочасовой бой немцев с англичанами дал возможность 5-й французской армии генерала Ш. Ланрезака более или менее организованно отойти и избежать сокрушительного поражения, на что рассчитывали немцы. Впрочем, под давлением превосходящих германских сил англичане тоже были вынуждены совершить отход на линию Камбрэ – Ле Като. Однако дело было сделано: хотя французы при Шарлеруа и потерпели поражение, они не были разгромлены. В результате немцам не удалось прорвать фронт и устремиться на плечах отступающих армий на оперативный простор. Впоследствии это обстоятельство сыграло свою роль и в удачном для союзников исходе битвы на Марне. Капитан Ладу мог торжествовать: его маленькое открытие сыграло большую роль в сражении при Шарлеруа и на Марне.

Еще много других успешных тайных операций провел руководитель французской контрразведки капитан Ж. Ладу в течение войны, обо всех их просто невозможно упомянуть, тем более что книга эта посвящена не ему, а Павлу Игнатьеву, с которым он поддерживал самый тесный и дружеский контакт. Однако немного ниже мы расскажем об одной из их совместных агентурнооперативных комбинаций, связанных с именем легендарной Марты Рише. Об этой героине французской военной разведки непременно упоминают все авторы, пишущие на тему разведслужб в годы Первой мировой войны, забывая, правда, упомянуть еще об одном герое – выходце из России Иосифе Петровиче Дав-ришвили, более известном во Франции под именем Жозеф-Жак Давришеви. Мы тоже отдадим дань традиции и скажем несколько слов об этой необычной женщине, чья судьба, пусть и косвенно, переплелась с судьбой Павла Игнатьева.

ЛЕГЕНДА ФРАНЦУЗСКОЙ РАЗВЕДКИ ЖАВОРОНОК

Марта Рише, урожденная Бетенфельд, появилась на свет в 1889 году в Бламоне (департамент Мёрт-и-Мозель) в скромной семье: ее отец и мать были поденщиками в городе Нанси, неподат леку от Лотарингии. По достижении 16 лет она покинула родной дом и обосновалась в Мёце. Накануне войны она вышла замуж за парижанина по фамилии Анри Рише, в 1913 году переехала в столицу и занялась швейным ремеслом. Однако молодую женщину мало привлекала столь прозаическая профессия, и она в 1913 году стала одной из первых женщин Франции, получивших лицензию пилота. Впоследствии, став знаменитой, она сменила простецкую фамилию Рише на более благозвучную для французского уха Ришар. В августе 1914 года ее муж Анри Рише ушел на фронт и погиб в одном из боев с немцами.

Марта отлично летала и, как писали впоследствии французские газеты, составляла серьезную конкуренцию мужчинам-летчикам. В начале Первой мировой войны она стала даже г ене-ральным секретарем 1-го Патриотического союза французских летчиц. После гибели мужа она, разумеется, хотела поступить в военную авиацию, чтобы отомстить немцам за его смерть. Марта обращалась в Военное министерство и лично к начальнику военно-воздушных сил Франции генералу Иршауэру. Но все было напрасно: в армию ее не брали. И вот тут она попадает в поле зрения капитана Ладу и становится его сотрудницей. Первоначально он использует ее в роли… авиаразведчицы. В ее личном деле, хранящемся в архивах французского 2-го бюро, сохранились первые донесения Марты о результатах воздушной разведки. Однако не это было ее призванием: Марта рвалась в бой, ее молодая, пылкая натура жаждала подвига.

Убедившись, что Марта Рише обладает необходимыми моральными и интеллектуальными качествами для работы в разведке, капитан Ладу завербовал ее и направил с заданием в Швецию с целью внедрения в германскую разведку. М. Рише был присвоен псевдоним Жаворонок. Однако эта миссия 20-летней разведчицы успехом не увенчалась. Тогда Ж. Ладу направляет ее в Испанию, где она должна познакомиться с кем-нибудь из германских военных разведчиков и позволить ему завербовать себя, став, таким образом, двойным агентом. Летом 1916 года Марта Рише отправилась на самый модный испанский курорт в Сан-Себастьяне. Паспорт был выписан на ее девичью фамилию Бетенфельд. В этом городе находился крупный германский разведывательный центр, которым, помимо германского посла князя Ратибора, руководил военный атташе фон Калле и военно-морской атташе фон Крон.

Задачу по проникновению в германский разведывательный центр Марта решила успешно. В казино Сан-Себастьяна она познакомилась с германским морским офицером, который попытался завербовать ее. Марта потребовала встречи с его руководителем и таким образом встретилась с Гансом фон Кроном, который передал ей конверт с 3000 песет и список вопросов, касавшихся противовоздушной обороны Парижа. 2-е бюро капитана Ладу помогло М. Рише успешно выполнить задание барона, который был в восторге от своего нового агента. Вскоре немцы «завербовали» Марту и присвоили псевдоним С-32. Они дали ей первое задание, снабдили деньгами, инструкциями и средствами тайнописи. Когда Марта, возвратившись в Париж, доложила Жоржу Ладу о выполнении его задания по проникновению в тайную агентурную сеть германской разведки, он также пришел в восторг.

– Это великолепно! – воскликнул он. – Вы поймали как раз одного из тех, за кем мы безуспешно охотимся в Испании. Это барон Ганс фон Крон, немецкий военно-морской атташе в Испании, племянник генерала Людендорфа.

Ж. Ладу и его люди подготовили для фон Крона ответы на вопросы, которые он поставил перед Мартой. Сведения были точными, однако устаревшими. Подобные же данные были переданы 2-м бюро и другим агентам-двойникам, чтобы подтвердить добросовестность сотрудничества Жаворонка с германской разведкой. Вскоре Марта вернулась в Испанию, где майор фон Крон ознакомился с полученной ею информацией. Сведения были точными и подтверждались из других источников германской разведки. После этого началась двойная игра Марты Рише с фон Кроном, любовницей которого она стала.

Пользуясь доверием майора фон Крона, Марта выступала в роли «связного» с заговорщиками, готовившими с помощью немцев восстание во французской части Марокко, и выяснила координаты и место встречи немецких подводных лодок с конвоя судов с оружием для марокканских повстанцев. Подслушав разговор на эту тему фон Крона с представителями вождей берберских племен из марокканского горного массива Риф, она узнала точное место в испанских водах, где шесть лодок марокканцев будут ожидать германский транспорт с оружием. Фон Крон также посылал Марту в марокканский город Танжер с инструкциями для своей агентуры. Тогда Марта тайно посетила британского консула в Мадриде и раскрыла ему планы немцев. Благодаря «Жаворонку» антифранцузский мятеж в Марокко был предотвращен.