Текст книги "Тест"

Автор книги: Владимир Муровайко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

КОРРЕКТИВ
Рассказ

I

Борис беспомощно откинулся в командирском кресле.

– Кажется, мы основательно влипли. А все та проклятая коррекция. На миллисекунду.

– Да-а-а,– протянул Алексей.– Влипли не то слово. Затерялись, вот. Из «влипли» можно выпутаться, здесь посложнее петрушка. Но искать выход надо. Иначе…

Он не договорил. Что означает «иначе», было ясно обоим. Их небольшой разведывательный звездолет класса «Галактика», рассчитанный на кратковременный полет с двумя космолетчиками, затерялся во Вселенной. Они предполагали вынырнуть из подпространства невдалеке от недавно открытой двойной звезды. В последний момент внесли незначительную поправку, чтобы подойти к ней несколько ближе. И вот… Или бортовой компьютер дал сбой, или ввели в него неточные данные, но «Смельчак» материализовался совсем не там.

Решив исправить ошибку, Борис тотчас дал корабельному «мозгу» задание вернуться назад, в Солнечную, вновь внеся коррекцию на миллисекунду. «Смельчак» «прыгнул» и вынырнул теперь в совершенно незнакомой точке. Вокруг мерцали мириады чужих созвездий. Родного Солнца не было и в помине на десятки парсеков. Да если бы и обнаружили где-то на задворках, энергии на новый полноценный прыжок не хватало. Разведывательные звездолеты предназначались только для доставки экипажа в намеченный сектор, кратковременного обследования и возвращения. Если что-либо представляет ценность, туда позже отправится специально подготовленная экспедиция.

Правда, отчаиваться они не собирались. Настроив систему поиска маяков, разбросанных по «обжитой» части Галактики, начали докапываться, почему случилась ошибка. Как только их «кузнечик в два прыжка» (так разведчики ласково называли звездолеты, подобные «Смельчаку»), обнаружит маяк, на Земле сразу станет известно об их местонахождении. Еще сегодня вечером, самое позднее завтра утром оба будут пить чай в кафе космопорта.

Однако прошли и час, и два, и три, а эфир молчал. Ни единого знакомого сигнала.

– Слушай,– тускло сказал Алексей,– кажется, я обнаружил причину,– его тон не обещал ничего хорошего.

Борис вопросительно посмотрел на штурмана.

– Внося поправку, мы не учли, что счетчик подпростран– ственного времени уже включен. Говорил же, говорил, что не надо спешки!

У Бориса по спине забегали мурашки:

– И…

– …для обратного прыжка корректив внесли, а о счетчике забыли.

Вот оно что!.. Не внесли поправку на время. Компьютер свое сделал, и их отнесло неведомо насколько и неизвестно куда. Такова цена миллисекунды. Поэтому и не обнаружили двойной звезды. Ошибся не компьютер – они. Понятно, почему молчат маяки. Их здесь просто нет.

– Значит, обречены,– судорожно сглотнул Борис,– утеряны изначальные данные входа в подпространство. Нечего сказать, порадовали друг друга.

– Что же делать?

– Спать. Сколько хочешь. Времени у нас уйма. Во всяком случае несколько лет до нашей кончины гарантирую,– зло пошутил пилот.– При условии, что удастся найти приличную планету с парочкой смазливых аборигенок, и больше протя…

Не успел он развить мысль, как заработало приемное устройство. Оба выскочили, будто подброшенные пружиной: маяк! Однако чем пристальнее вслушивались, тем больше вытягивались их лица. Забрезжившая было надежда улетучивалась. Сигналы абсолютно непонятны. Да и не на гравичастотах земных маяков, совсем в ином диапазоне.

– Расшифруй,– дал задание корабельному мозгу Борис.

«В СИГНАЛАХ ПРОСЛЕЖИВАЕТСЯ СИСТЕМА. ДЛЯ РАСШИФРОВКИ НЕТ ИСХОДНЫХ ДАННЫХ. ВВЕДИТЕ КОД».

– Направление, расстояние? Откуда идут?

«От пятой планеты системы звезды-карлика…»

Алексей прикинул расстояние:

– Дотянем на планетарных. Вот тебе и подходящая планета.

II

Аборигены тесным кольцом обступили космолетчиков, когда те спустились на голубую лужайку, куда посадили «Смельчака». Они были внешне похожи на землян, только маленького роста, самый высокий мог свободно пройти у Бориса под вытянутой рукой. Одетые в яркие одежды, отличались удивительной подвижностью и, казалось, порхали, как мотыльки. Глаза их тоже

постоянно пребывали в движении, то расширяясь на треть лица, то сужаясь до нормальных человеческих размеров. Позже земляне поняли, что так аборигены выражали свою радость или горечь. Расширенные означали улыбку, нормальные – внимание, сильно суженные – горе. Рот при этом оставался неподвижным; он служил, как выяснилось, только для воспроизведения слов и приема пищи. Говорили инопланетяне ровным, без всякого выражения голосом, и лишь по телодвижениям и глазам можно было определить: волнуются они или спокойны, сообщают сногсшибательную весть или ведут деловой разговор.

Чтобы у пришельцев не возникло недоразумений относительно того, что их ждали и знали о прибытии, перед кораблем сразу же вырос светящийся щит. На нем возник материализовавшийся «Смельчак». Аборигены поняли, что он потерпел аварию и приглашали к себе. На щите воспроизвели в мельчайших подробностях траекторию движения корабля вплоть до аккуратной посадки на голубую лужайку.

Вдруг все почтительно расступились, и ближе к космолетчикам подпорхнул пожилой абориген. На щите появилась система Розовой Звезды. Она росла, приближалась, мимо пролетали голые безжизненные планеты. Наконец, дойдя до пятой, рисунок замер.

– Пея,– ровным голосом произнес пожилой.– Пея Навола.

Планета приближалась, стали различимы горы, моря, растительность. Надо всем этим выросло схематичное изображение инопланетянина.

– Шионат,– бесцветно сказал старец. Указал на себя.– Шионат Аниц.

Поняв, что абориген начал знакомство с наиболее существенного – уточнения слов и понятий, овладения языком, дабы можно было общаться, Борис подключил запоминающее устройство корабельного компьютера. Указывая на то же, что и Аниц, повторил:

– Планета. Планета Навола. Человек. Гомо сапиенс,– указалг на себя,– Борис,– потом на Алексея.– Человек Алексей.

Слова посыпались как из рога изобилия: еда, воздух, трудиться, созидать, полет, космолетчик, глаза, нос, хорошо, плохо…

Земляне не успевали запоминать и десятой доли произнесенного Аницем. Когда оба заметно подустали, абориген к их изумлению бесстрастно протараторил:

– Спасибо, человек гомо сапиенс Борис. Спасибо, человек Алексей. Пора отдых. Спать. Завтра встреча обратно. Рады гостям. Наша планета – ваша планета,– он широко раскрыл глаза, и они расплылись в улыбке.

Когда толпа тихо рассеялась, космолетчики возвратились в корабль.

– Вот это да! – с волнением сказал Борис.– Искали одно, а нашли совсем другое – мечту! Мечту человечества!

Почти месяц знакомились с планетой. К их удивлению, почти все, с кем приходилось общаться, довольно сносно овладели языком землян. Коробило одно: однотонные, как бы на одной ноте, похожие безжизненные голоса. Но с этим приходилось смириться, как и аборигенам с малой, по их понятиям, подвижностью пришельцев, вечно грустными глазами да обезумевшим ртом.

Население Наволы почти не разговаривало голосом, только в случае крайней необходимости или когда надо было решать чисто деловые вопросы. Для повседневного общения у них был иной, более выразительный язык – порхания, приплясывания и «игры» глаз.

Однажды, повздорив, Борис сказал Алексею сердито:

– Хватит, невмоготу уже. Подливаешь и подливаешь масла в огонь.

Глаза наволийцев мгновенно сузились. Порхание стало резким, порывистым. Земляне остановились, на лицах застыло недоумение. Попорхав некоторое время, сопровождающий их Лилиц спросил:

– Человек гомо сапиенс Борис, чем и как человек Алексей подливает масло в огонь. И где тот огонь?

– Ничего он не подливает. Просто капает мне на мозги.

– Человек гомо сапиенс Борис, чем и как капает вам человек Алексей на серое вещество в голове, именуемое мозгом?

Оба рассмеялись.

– Ничем,– и попытался объяснить, что такое фразеологизмы.

Однако наволийцы так и не поняли образного значения слов. На следующий день перед «Смельчаком» появился сам Аниц с двумя аккуратными похожими на шлемы шапочками.

– Это вам,– сказал.– Защита. От любых проникновений в мозг извне. Очень надежно.

Чтобы не обидеть Аница, космолетчики, улыбнувшись друг другу, приняли подарки, поблагодарив за беспокойство. Но оказалось, тот пришел не только преподнести защитные шапочки. Перед кораблем вырос светящийся щит, как в первые дни прибытия. Пожилой наволиец попросил уточнить расположение Солнечной системы в Галактике. Спустя некоторое время на светящемся щите возникло Солнце, потом третья планета. Глазам землян открылись знакомые, сотни раз наблюдаемые ими в ночном небе созвездия Большой и Малой Медведиц, Кассиопеи, Лебедя… Только выглядели они несколько смещенными, словно в учебни-

– зо —

ках астрономии, рассказывающих о расположении звезд десятки тысяч лет назад.

– Мы были там,– своим бесстрастным голосом произнес Аниц. Немного подумав, продолжил.– Давно назад. Смотрите…

Земляне обезумели от радости. Пред ними была родная планета, правда, населенная мамонтами, другими ископаемыми. Буйная растительность покрывала поверхность. Вдруг из чащи появился первобытный человек.

– Плейстоцен,– прошептал Борис.

– Вторая половина плейстоцена,– уточнил Алексей,– палеолит.

Первобытный предок стоял ссутулившись. Густая рыжая шерсть развевалась под порывами ветра. Выпятив огромную нижнюю челюсть, он издал какой-то неопределенный звук и, ощетинившись, зарычал, поспешно скрываясь в тени могучих деревьев.

– Мы не предполагали,– словно сквозь вату вновь услышали голос Аница,– что ваша цивилизация возникнет так быстро. Думали еще три-четыре века веков. Уму непостижимо: сильно прогрессирующая скорость развития.

– Путь, вы знаете туда путь! – не то вопросительно, не то утвердительно вскричал Алексей.

– Да, знаем. Поможем вам, человек гомо сапиенс Борис, человек Алексей.

III

Все решилось удивительно быстро. Наволийцы знали не только дорогу, но и смогли обеспечить землян энергией для полета. Естественно, возникал вопрос: почему они не путешествуют сами, не познают Вселенную? Ответ ошеломил космолетчиков.

В незапамятные времена высокоразвитая цивилизация Наволы смогла не только покорить пространство, но и сделать немало открытий, обнаружить планеты, где зарождалась жизнь, появлялись ростки будущего разума. Среди таковых значилась и Земля.

Но в космосе наволийцы были обречены. Покорителей пространства подстерегала неизвестная болезнь, связанная с их малой подвижностью в замкнутом корпусе корабля. Не хватало места для проявления эмоций, общения. Даже здесь, на планете, аборигены довольно часто меняют место жительства, они не могут продолжительное время пребывать в одном и том же месте – притупляется умственная деятельность, наступает апатия и преждевременная старость, угасают творческие начала. В звездо

лете даже несколько наволийцев не могли как следует пообщаться. Это угнетало, вызывало отрицательные реакции.

Побывавшие в космосе, чем-то походили на землян: становились малоподвижны, до предела рациональны. Процесс был необратимым, не поддавался лечению. Их потомство угрожало вырождению Наволы.

– Разумеется,– объяснил, пританцовывая, Аниц,– мы отказались от полетов, освоения космоса, тем более, что подобных нам по развитию обнаружить не удалось.

– Когда же это было?

– Около века* тысячелетий назад по вашему времени,– старец подпрыгнул почти на два метра, выделывая невероятные па.– Посещение Земли одно из последних.

Наволийцы просили землян остаться подольше, погостить еще, но Алексей и Борис рвались домой. Закон Наволы гласил: шионат свободен в своем выборе. Сделай, как лучше шионату. Единственным препятствием могла служить лишь угроза его жизни.

Проститься с космолетчиками пришли толпы пляшущих аборигенов. Вытирая слезы радости, Алексей решил произнести речь.

– Дорогие наволийцы! – дрожащим голосом сказал он.– Мы рады, очень рады судьбе за возможность познакомиться с вашей прекрасной планетой, чудесной вашей цивилизацией. С грустью и болью покидаем вас. Мы уже не надеялись возвратиться на Землю. Лишь мечта жила: хотя бы краешком глаза увидеть издали родную планету. И вдруг сообщение высокопоставленного Аница упало, как снег на голову, поразило, словно гром среди ясного неба. Улетая, навсегда берем с собой и частицу голубой Наволы…

Аборигены весело запорхали, запрыгали, бросив в сторону корабля венки дивных цветов.

Материализовавшись после прыжка, сразу бросились к экрану. Да, это была Солнечная! Но не успели полюбоваться нежно мигающей звездочкой родной Земли, как вдруг с ужасом ощутили, что звездолет вновь, без их вмешательства уходит в подпространство.

IV

Борис сразу опознал знакомую систему звезды-карлика.

– Не пойму, что случилось, ведь мы только что отсюда!

– Включай планетарные,– сказал Алексей.– Надо идти к Наволе. Вновь какая-то ошибка. Энергию можем взять только там.

– Ладно, вскоре выясним,– согласился Борис, направляя корабль к пятой планете.

Их встречали толпы аборигенов. Казалось, они и не думали покидать голубую лужайку. Когда земляне появились перед ними, беспокойство вылилось в неистовую радость. Все вокруг вдохновенно пустилось в порхающий пляс.

– С благополучным прибытием, дорогие братья по разуму,– выпрыгнул вперед Аниц.– Рады, что возвратились живы-здоровы, что никакой снег не упал вам на голову и не успел поразить гром среди ясного неба,– монотонно на одном дыхании бубнил он. Только глаза его заняли поллица, да невообразимые подпрыгивания выдавали крайнее возбуждение.

– Мы тоже рады,– сухо сказал Борис,– только…

Алексей дернул друга за рукав, прошептав:

– Много не говори. Я начинаю кое-что понимать,– и обратился к старцу.– Высокопочтенный Аниц, при чем здесь снег и гром?

– Как же,– ответил тот.– Вы сами, улетая, сказали, что мое сообщение о вашей планете упало вам на голову, как снег, и поразило – я бесконечно рад, что не совсем, не на смерть, как гром среди ясного неба. Какой ужас! Даже предположить не мог…

Оказывается, аборигены очень чутко отнеслись к предстартовой речи Алексея. Когда тот сказал, что покидает Наволу с грустью и болью, сердца их обливались кровью. Они явственно ощутили, что землянам грозит на родине, если только сообщение о Земле вызывает такие страхи. Одно это бросило по крайней мере десятую часть планеты в обморок.

– Почему же вы тогда нас отпустили? – со смехом спросил Алексей.

– Как же иначе? – бездушно произнес Аниц.– Вы же мечтали краешком глаза увидеть родную Землю. Вот мы и пошли навстречу. Желание шионата, тем более гостя, для нас превыше

всего.

Когда остались наедине, Алексей со злостью стукнул кулаком по креслу:

– Буквоеды! Полное, абсолютно полное отсутствие понятия живого слова! И эти инертные голоса…

– Не они, а мы виноваты,– остудил его Борис.– Давно же уяснили: смысл слов понимают буквально, а настоящий язык – именно те танцующие подпрыгивания, выражение глаз. Наверное, в этом у них, по нашим понятиям, и образность речи, и любовные страсти, и еще, и еще, и еще. А слова – только для конкретного, сухого, даже сказал бы, машинно-конкретного. Без лишних эмоций – четко и точно, как у нашего компьютера. Вот ежели бы ты станцевал что-либо по-ихнему, может, сразу поняли. •

– зз —

– С детства не люблю танцы,– ответил Алексей.

Около трех месяцев ушло на уговоры отпустить домой. Под всяческими предлогами перепуганные наволийцы откладывали возвращение землян, умоляли остаться навсегда. Здесь, на Наволе, им ничего не грозит, уверяли они, так и не приняв доводов, что и на родине жизни пришельцев тоже ничто не угрожает. Лилиц, опровергая их, притащил страшный фильм о ледниковом периоде на Земле, когда гибло, вымирало все живое. Не подействовало.

В конце концов земляне одержали верх.

– Только без лишних слов,– сказал Алексей Борису, когда все было готово к отлету.– Две-три фразы и хватит.

Толпа аборигенов со суженными глазами мерно раскачивалась возле «Смельчака» в глубочайшей скорби. Борис, памятуя о неудаче, в этот раз решил попрощаться сам.

– Спасибо за все, милые наволийцы,– взвешивая каждое слово, как мог суше, произнес он.– Благодарны вам, друзья. Прощайте.

V

«Смельчак» в третий раз оказался возле Наволы.

– Что они опять придумали? – начал было Алексей и вдруг хлопнул себя по лбу.– Послушай, как ты там сказал? Погоди– погоди… Ага, прощайте. Понял? Про-щай-те! Надо было говорить: до свидания! Для тебя эта фраза ничего не значит. А для них? Для них она означает нашу гибель, смерть. Теперь радуйся новой встрече, недотепа.

…Полгода их задерживали под разными предлогами. Перед очередным стартом Борис после мучительных раздумий отбросил заранее отрепетированную речь. Сказал только:

– До свидания.

VI

…«Смельчак» вновь материализовался возле Наволы.

– Вы сказали «до свидания»,– приветствовал их возвращение Аниц.– Кратко и емко. Мы сильно полюбили вас и решили ускорить час обещанного свидания. Надеюсь, оно продлится дольше предыдущих.

Алексей с горечью подумал, что ему все же придется обучиться танцам. Борис взялся подсчитывать, сколько еще прыжков в подпространство выдержит корабль…

Словесный корректив требовалось вносить снова.

МЕСТА ХВАТИТ ВСЕМ
Повесть

I

Леонид посадил «Добрыню» точно на пятачок, намеченный еще при орбитальном полете. Для него это было обычным делом. Тем более, по массе планета не превосходила двух третей Земли. И все же не удержался, чтобы не польстить самому себе: «Ювелирная работа». Интересно, что бы подумал Владимир Георгиевич, его руководитель в школе космолетчиков, глядя на посадку со стороны? Однокурсники наверняка восхитились бы, а Георгиевич просто пожал бы руку, сказав: «Неплохо». Может, и ничего не сказал бы, словно иного не ожидал.

Это его первый самостоятельный полет. Для напарника-штур– мана простой разведывательный, один из многих. Для него же самый-самый. Запоминающийся. Но, похоже, Стас тоже взволнован. Сразу после выхода из подпространства здесь, в этой практически неисследованной части Галактики, удалось обнаружить населенную разумными существами планету.

– Да ты в рубашке родился! – восхищенно стукнул Леонида по плечу.– Под счастливой звездой, как говорили древние. Я за всю жизнь только две «разумницы» встретил. Теперь вот третью. А ты – прыг-прыг – и сразу. Везет.

– Что делать-то будем? Возвращаться с сообщением, или…

– Конечно, исследовать, знакомиться. Сначала с орбиты,– он потер круглую лысую голову, на которой показались капельки пота,– потом… Потом видно…

– Стас, те две «разумницы»,– Леонид позаимствовал термин у штурмана,– какие?

– Как тебе сказать. Особого интереса не представляли. На первой пришлось отбиваться от четырехруких, по развитию под стать питекантропам, вторая еще ниже по всем признакам. Ну, как положено, занесли в каталог на перспективу. Для будущих,– он протянул руку, показывая, насколько отдалено это будущее,– поколений. Пока возникнут на них цивилизации. Нас с тобой тогда уже никто и не упомнит. Миллионы лет! Можно и подсократить сроки, но помнишь закон? Наипервейший закон экипажей разведкораблей гласит: в развитие инопланетных цивилизаций не вмешиваться. Стимулировать развитие запрещается. Категорически.

– Знаю. Однако знакомиться можно.

– Знакомиться – пожалуйства. И только. Без вмешательства, влияния. Помнишь классический пример из учебника?

– О Валерии Бездубном?

– Да. Что вышло? Хотел самую малость активизировать безобидных, по существу вымирающий вид, полуживотных. Доброту, так сказать, проявил, спасал.

– И отбросил развитие цивилизации в системе Ориона на десятки тысяч лет.

– Если бы только это. После него пробовали исправить ошибку. Новое вмешательство привело к непредсказуемому. Зарождающийся было разум вообще исчез. До сих пор даже намека на него нет. Остались только насекомые да алчные, пожирающие друг друга, иногда даже собственное потомство, хищники. Тупые, безмозглые.

– Специально напоминаешь? – Леонид засмеялся.

– Нелишне напомнить. Перед предстоящей посадкой.

– И долго мне в новичках ходить? – спросил с лукавинкой. В серых глазах светилась ирония.

– Я сам, хоть и налетал достаточно, новичок в подобном,– оборвал Станислав, наклонившись грузной фигурой к видеоэкрану.– Хватит болтать. Лучше проверь еще раз систему жизнеобеспечения. А я займусь двигателями.

II

Уже вторую неделю они знакомятся с Намой. Сегодня их должен принять Коук, самое влиятельное лицо планеты, что-то вроде главы государства. Хотя такого понятия здесь нет —Наму населяют свободные аборигены, не знающие ни границ, ни языковых барьеров, ни каких бы то ни было катаклизмов, болезней, практически ни в чем не испытывающие недостатка.

Опасения космолетчиков, касающиеся вредных для них микробов, несоответствия земным специфических условий, оказались напрасными.

– Когда-то, много-много назад. Не помню. Никто не помнит, очень много назад случалось. Сейчас нет,– ответил на вопрос Леонида, всегда ли так было, универсальный переводчик, вмонтированный в нагрудный карман. Соединенный связью с корабельным мозгом, он пока не имел достаточного запаса инопланетных слов, чтобы точно переводить чириканье сопровождающего их Буака.

– Да это же Эльдорадо, тыщу лет тебе жить на белом свете! – воскликнул Леонид, обращаясь к Станиславу.– Представляешь? Ты вообще представляешь, куда мы попали? Не цивилизация – сказка наяву. Достаток, изобилие. И никаких внутренних проблем, даже климатических. Простор для развития личности.

– Рады. Мы тоже очень вам рады,– прочирикал абориген.– Только меня зовут не Эльда, а Буак. Эльда – моя…– он рылся в памяти, выискивая точное понятие, отчего его огромные – с ладошку – уши захлопали по вздувшимся на висках бугоркам,– моя… подруга, жена тоже весьма рада. Но тыщу лет… Слишком, слишком большой срок. Пятьдесят – да. Потом жить будут вечно. Стану бессмертным. Хоть тысячу лет, хоть сто тысяч.

– Бессмертным? – удивленно спросил Станислав.

– Да, как все на Наме,– он поправил подаренный землянами универсальный переводчик.– Почти все. Кроме ослушавшихся. Преступников,– уточнил.

Станислав хотел еще что-то спросить, но их авиетка подплыла к дворцу Наивысшего Сверхтяжелого Коука (так переводил космолетчикам полный титул властелина планеты Буак). Грянула торжественная музыка. Толпы из сотен аборигенов, образующих на площади пестрые островки, издали пронзительный ликующий свист, приветствуя появление землян. По обе стороны ступенек, ведущих к парадному входу, застыл, сложив руки на груди, почетный караул. Вдруг дверь ушла вниз, и на устланном благоухающими коврами крыльце появился огромного роста толстяк. Толпа присела на корточки, возведя к небу руки.

– Жителей Намы и почетных гостей приветствует Наивысший Сверхтяжелый Коук! – загремело над площадью.– Радуйтесь, ликуйте, освистывайте! За время после последнего появления перед народом наш любимый властелин властелинов добавил в росте два сантиметра и потяжелел на целых три килограмма! Ликуйте, освистывайте, радуйтесь!

Коук широким жестом пригласил гостей во дворец. Космолетчиков поразило, что вся его свита состояла из сравнительно высоких обрюзгших вельмож. За дни, проведенные на Наме, они привыкли видеть большей частью ладно скроенных весьма подвижных аборигенов не выше, за некоторым исключением, метра тридцати. Станислав даже пошутил, что прибыли на планету пигмеев. Он сам был не из великанов, где-то около 160 сантиметров, полноват и круглолиц, полная противоположность почти двухметровому стройному с буйной каштановой шевелюрой Леониду. К тому же лыс, как колено. Друзья-космолетчики даже смеялись по этому поводу: мол, у Стаса на ладонях больше волос, чем на голове. Что касается их экипажа, то, подтрунивая, намекали на неоспоримую диалектическую закономерность: единство и борьбу противоположностей. Когда намийцы бросали на него восхищенные взгляды – ну, на Леонида, ясное дело, так и должно, он непроизвольно приосанивался. Теперь в тронном зале понял: его, вероятно, принимали за вельможу.

Леонида усадили по правую руку чуть ниже восседавшего на троне Коука, а Станиславу досталось место почти внизу, на одной из последних ступенек слева. Наивысший Сверхтяжелый после нескольких изысканных эпитетов в адрес гостей живо поинтересовался:

– Что привело вас на нашу столь отдаленную неприметную планету? Чем удостоены чести высоких гостей?

Космолетчики обстоятельно рассказали о Земле, разведке глубокого космоса, открытых цивилизациях, контактах с «чужим» разумом. Намийцы слушали не перебивая, время от времени похлопывая ушами по набухшим вискам.

– Ну и как вам наша планета? – настороженно, с едва уловимым страхом спросил Коук.

– О! – восхищенно воскликнул Станислав.– Поистине прекрасна! Он начал расхваливать увиденное, давая высокую оценку достигнутому намийцами.

Коук остался удовлетворен ответом:

– Да, мы многого достигли,– прочирикал размеренно.– По существу никаких проблем у нас нет. Была одна – перенаселение, но и ее удалось преодолеть. Поистине живем во имя добра и процветания народа Намы.

– А как вы решили демографическую проблему? – спросил Леонид.

– Не все сразу. Со временем узнаете. Надеюсь, вы не собираетесь улетать завтра, погостите немного? Ведь не видели и сотой части нашей планеты. Не так ли? Кстати, можем вас немного подлечить.

Подлечить? Да они совершенно здоровы! Слова Коука разъяснил приближенный к властелину вельможа Сиэк. Если гости пожелают, лучшие врачеватели планеты могут помочь Леониду потяжелеть, а Станиславу прибавить в росте. Когда те оказались от весьма лестного предложения – не каждый вельможа удостаивается подобной чести – Сиэк сокрушенно похлопал себя ушами по затылку, что означало крайнее непонимание, однако перечить не стал.

К концу приема пригласили к обеденному столу. Без лишних слов и церемоний все поспешно помчались к пище, на ходу отталкивая друг друга. Только самые высокопоставленные и гости во главе с Коуком остались в тронном зале – угощение им принесли сюда. К удивлению космолетчиков намийцы не ели, а запихивались. Поспешно, жадно урча, заглатывали прямо-таки неимоверное количество яств и напитков. Когда есть стало невмоготу, прислуга начала массировать привилегированным огромные животы* запихивая в открытые рты остатки пищи, пока те не начали засыпать, где кто лежал. Станислава и Леонида едва не стошнило. Наспех попрощавшись, они в сопровождении невесть откуда появившегося с огрызком какого-то розового плода в зубах Буака, покинули дворец.

III

Продолжая знакомство с Намой, земляне отмечали отменную чистоту улиц и в то же время густоту жилых застроек удивительную работоспособность аборигенов и необычную, граничащую с тупостью, подавленность населения, которая вначале казалась спокойным и уравновешенным характером; яркие нарядные одеяния и жадный блеск в глазах *при виде пищи. Леонид подметил: намийцы весьма четко «выдержаны» в росте. В пункт потребления, куда заходил высокорослый – около полутора метров абориген, никогда не откроет дверь ниже его и наоборот.

Изредка на глаза попадались низкорослые, но необычайно, до уродства толстые жители. Казалось, они пользовались особым почтением и уважением соплеменников. Буак объяснил: это руководители (не владельцы) заводов, фабрик, пунктов потребления.

На просьбы подробнее рассказать, Буак отвечал уклончиво, словно не хватало нужных слов, или заведенно бубнил:

– Таков закон.

Зато он охотно демонстрировал гостям примеры общественной «лестницы» аборигенов. Намиец интеллигентной профессии не превышает роста в 100 сантиметров и соответственно имеет маленький вес. Работающий физически– 120—130, страж порядка – 150 с незначительными колебаниями в весе. Так здесь заведено издревле.

– А если кто-то вырастет выше? – удивился Станислав.

– Не вырастет,– авторитетно заявил Буак.– Не сможет. Запрещено. Таков закон.

– Но почему? Почему?

– Перенаселение.

– Ну а если? Не бывает, что ли?

– Бывает,—нехотя прочирикал.– Изредка. Тогда уменьшат срок. Лишат бессмертия. И его, и всех в роду.

– За что? – старался выяснить до конца Станислав.– За что остальных?

– За нарушение программы. Самое страшное преступление.

Однажды земляне стали свидетелями дикого избиения аборигенки. Четверо стражей порядка лупили ее до изнеможения по чем попало, зло, безжалостно. Леонид хотел броситься на помощь, но Станислав сжал руку:

– Не смей вмешиваться. Нельзя!

– Но ведь… женщина.

– Не смей,– прошептал,– прямое вмешательство. Неизвестно, чем может обернуться.

На вопрос, что произошло, Буак хлопнул в воздухе ушами и подошел к стражу порядка выяснить. Завидев высоких гостей, тот присел на корточки, возведя к небу руки, приветствуя космолетчиков, и с сияющей улыбкой охотно зачирикал. Когда окровавленное тело избитой поволокли по улице, Буак без малейшего намека на душевное беспокойство спокойно ответил:

– Она нарушила закон. Совершила преступление. Тяжкое, вопиющее.

– Какое? В чем заключается? – вскричал Леонид.

– Родила третьего малыша. Обошла контроль,– бесстрастно прочирикал.—1 А срок у нее почти вышел. Уже раньше имела двоих. #

– Вы не знаете нашей истории,– посмотрел на возмущенные лица космолетчиков.– Истории перенаселения. Пробел. Необходимо заполнить. Завтра объясню.

IV

В давние времена планету обуял демографический взрыв. Уже тогда цивилизация на ней достигла высокого уровня – были побеждены практически все болезни, продлена жизнь, поразительными темпами развивалась промышленность, наука, культура. Быстро осваивались малодоступные регионы. Предпринимались попытки к изучению Вселенной. Однако возникла проблема – тяжелая и ужасная – перенаселение. Аборигенки обычно рожали сразу трое, а то и больше младенцев. Если раньше подобное «регулировалось» высокой детской смертностью и сравнительно недолгой жизнью, то теперь «заслона» не стало. Причем намийки рожали за жизнь по нескольку раз. Начала ощущаться нехватка продовольствия, над планетой витал страх голода. Проблемы сыпались одна за другой: жилье* одежда, природные ресурсы… Места не хватало.

Ученые выдвинули смелый проект заселить ближайшие планеты. К несчастью, несколько кораблей с первыми переселенцами по неизвестным причинам не достигли цели. Авторов казнили, а сам проект прикрыли, навсегда предали забвению.

Именно тогда, продолжал рассказывать Буак, и возник знаменательный, поистине революционный проект группы биологов– медиков во главе с великим Лейком.

– Места на планете хватит всем! – заявил он.– Нам никогда не придется страдать от нехватки жилья, продовольствия. Каждый получит их сполна.

При воспоминании о Лейке Буак благоговейно опустил уши и закрыл гла’за.

– Что же он предложил? – не вытерпел Станислав продолжительной паузы.

– Он дал нам все. Все, что имеем сейчас. Предусмотрел на тысячелетия. Благодаря ему создано свободное общество благоденствия.– И вдруг, неистово свистнув, присел на корточки и возвел вверх руки.– Слава Лейку!