Текст книги "Статус (СИ)"

Автор книги: Владимир Мясоедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

С такой смешной дистанции послу учебы у Петра промахнуться было просто невозможно. Море оружие, выставленное на максимальную мощность, прожгло в шее первого абордажника сквозную дыру, почти отделив голову от туловища. Второй захватчик был профессионалом. А может быть, измененным. Он почти успел развернуть в мою сторону руку, скафандр на которой был снабжен каким-то встроенным вооружением, прежде чем я перевел пистолет на него и дважды нажал на гашетку. Импульс света оставляет в теле человека относительно небольшой разрез, совпадающий размерами с особым кристаллом в дуле лазера. Намного больше урона наносят испарившиеся ткани, которые в соответствии с физическими законами разрывают окружающую их плоть. Но поскольку отверстие для выхода пара у них после попадания луча априори имеется, он также не очень велик. С такой раной живое существо обычно некоторое время способно активно двигаться и может даже выжить. Именно поэтому большинство современного оружия стреляет сериями, которые летят не в одну и ту же точку, а почти параллельно друг другу, 'рисуя' на цели плоскость попаданий. Одна оплавленная дыра в организме, это плохо. Три еще хуже, но выжить все еще можно, смотря, куда попало. Двадцать не оставляет и тени шанса. Мои пистолет был нацелен в левый бок наемника компании 'Минералы космоса'. И часть его сердца, нервов, мускулов и даже позвоночника испарились под потоками света в доли секунды и разорвали газовым напором окружающие их ткани. Тяжелые лазерные раны – жуткое зрелище, Петр показывал мне фотографии и даже заставлял разделывать тушку подстреленной крысы. Хорошо, что этот тип был в скафандре и кипящая масса, ранее бывшая телом почти осталась внутри герметичной одежды, несколько брызг, вылетевших из мест попадания импульсов, можно не считать.

Ведя почти непрерывный огонь по кораблю, стремясь ослепить датчики турелей, если таковые установлены на абордажном отсеке, бросаюсь к по-прежнему висящему в люльке гранатомету изо всех сил. Получается плохо. Адреналин адреналином, а по жидкой грязи быстро не поплаваешь. Надеюсь, этот агрегат заряжен. Если нет, мне крышка.

Очередь лазерного оружия кипятит воду где-то рядом, становится горячо, но и только. Герметичный костюм останавливает побочное действие оружия в виде капель кипятка, а прямо по мне свесившаяся из корабля негритянка в костюме техника с каким-то логотипом на рукаве не попадает. Мой пистолет делает в ее черепе, прикрытым лишь курчавыми волосами, несколько новых отверстий. Вряд ли она успела почувствовать боль. Интересно, почему шлем был откинут? Наверное, покойной досталась дешевая модель скафандра, где климат-контроль ужасен и позволяет лишь не сдохнуть на месте. У меня тоже такой был. Через полчаса работы приходилось делать перерыв, а то бы в обморок грохнулся. В самом начале карьеры космонавта подобную дрянь обязательно выдают новичкам. Но недавно удалось выгодно обменять его на более совершенную модель, выставив завскладу литр самогона и слегка подмаслив хозяйственника кредитами. Подобные костюмы, которые штампуют в основном в колониях, удел самого низшего звена обитателей искусственных сооружений или тех, кто слишком жаден. Вероятно, она решила, раз корабль уже не в космическом бою, то можно и слегка ослабить дискомфорт.

Размышления о печальной судьбе девушки не помешали мен обрезать несколькими выстрелами канаты, на которых крепился гранатомет. Дождавшись, пока он плюхнется в воду и омоет забрало скафандра грязной волной, подхватил тяжелое даже, несмотря на закон Архимеда, играющий на моей стороне, оружие и попробовал как можно быстрее убраться из под раскрыто люка вражеского корабля. Поучилось. Отметив на бегу, по скорости едва напоминавшем шаг, какое-то шевеление в дверном проеме, рывком погрузился в воду почти с головой и направив ствол в раскрытые створки, в которые минутой раньше утопал десант, три раза нажал на гашетку, саму прыгнувшую под пальцы.

– Пом! – негромко, но очень веско сказало дуло, попытавшись вывернуться из рук, а в механизме что-то клацнуло. Наверное, встал на место следующий заряд. – Пом! Пом!

Три железных мячика улетели в цель, один, правда, отскочил обратно, врезавшись в грудь вышедшего узнать, что тут за шум, абордажника. Взрывы почти слились, но их звук быстро затмила жуткая боль в плече. Скосив глаза, я через мутное от налипшей грязи забрал увидел, какое-то рваное отверстие на левом рукаве. Вероятно одна из шрапнели от заряда, оставшегося в отсеке с растениями, каким-то образом угодила именно туда. Да уж…страшно даже представить, что творится там, где взорвались две оставшихся гранаты.

– Аааа… – мой стон больше напоминал визг. Да уж. с поры моего предыдущего серьезного ранения прошло много лет…хронологически правда больше, чем по личному счету, но сейчас значения это имело мало. Успел отвыкнуть. Впрочем, и не привыкал, если честно, никогда. Да уж, жаль, что у меня не боевой скафандр. Там хоть аптечка с автоматическим впрыском обезболивающего в место ранения имеется.

Очень хотелось пальнуть в открытый абордажный отсек корабля, но делать это было самоубийственно. Во-первых, те, кто остался внутри хоть и растерялись по началу, но теперь явно наготове, а во-вторых, вряд ли одному единственному раненному с нормальными мускулами удастся задрать ствол этой бандуры вертикально вверх. Хорошо хоть турелей нет, зря боялся. Хм…а зачем тут такая большая станина? И какая-то подозрительная кнопка на самом видном месте имеется.

Стоило щелкнуть тумблером, как с основанием гранатомета стали происходить метаморфозы. Секунду, другая третья…механизм раскрывался в сторону, будто гигантский цветок. Раньше, чем я успел понять, что происходит, передо мной оказалась почти глухая стена с несколькими щелями на уровне груди и глаз. Это что за бункер передвижного пользования такой?! Как обратно свернуть то?!

Резкий звук шипящей воды отвлек меня от обалделого любования экзотическим оружием. В дверном проеме монументально, как скала, стоял исцарапанный, но и исправный штурмовой робот. Четыре спаренных мелкокалиберных лазера, заменявшие ему руки, извергали из себя потоки импульсов, впустую кипятящих воду. За их огненным буйством приземистое тело, нужное главным образом как держатель для шасси и склад атл-батарей было плохо видно. Наверное, прицельные механизмы этой груды жестянок после пары взрывов в замкнутом пространстве сбоили. Иначе почему я еще жив? Ойёё!

Луч, попавший в бойницу на уровне груди, заставил меня взывать от боли и рефлекторно вцепиться в гашетку

– Пом! Пом! Пом! – гранатомет посылал туда, куда был направлен его ствол, гранату за гранатой. Три взрыва сбросили машину-убийцу в воду, откуда та не вынырнула. Град осколков пробарабанил по щиту.

– Из чего же сделана это штука?! – подумал я, стуча зубами от ужаса. Дышать с каждым вздохом становилось все тяжелее. Пробитое легкое явно наполнялось кровью. Если ничего не предпринять, жить мне осталось очень недолго. А с места я с этой неподъемной хренью не сдвинусь. И без нее пристрелят в момент.

Глава 6

Лежать в госпитале скучно. А у меня еще и соседи подобрались такие, что хоть на стенку лезь. Какой-то дебил-наемник, непонятным образом умудрившийся в бою заработать закрытый перелом обеих ног и почти постоянно просматривающий с помощью с своего наручного компьютера какую-то порнографию и дочка моего старого знакомца Джона, лежащая в тяжелом состоянии и очень очень медленно отходящая от того коктейля из разнообразных стимуляторов, болеутолителей, кровезаменителей и даже не знаю чего еще, какими ее напичкал собственный истребитель после того как в него попали, причем, весьма серьезно. Девушке 'повезло' отделаться незначительными ранами, самой тяжелой из которых оказалась утрата кончиков двух пальцев на левой руке, но вот ее кораблю досталось куда хуже, и из сражения он выбыл. А потом дрейфовал в космосе до тех пор, пока у победителей до него руки не дошли. А это случилось нескоро. Промедли спасатели еще полчаса и наша компания лишилась бы еще одного пилота. В сознание неудачливая космическая воительница приходила редко и, судя по всему, намеревалась продержаться на больничной койке дольше всех. То есть где-то недели две. Медицина времени, в котором меня угораздило жить, мертвых поднимать не могла. Зато если на стол к хирургам попадало что-то еще дышащее или, как минимум, с еще не успевшим умереть от кислородного голодания мозгом, можно было дать стопроцентную гарантию того, что пациент очень скоро снова станет полноценным членом общества. Если, конечно, ему или его близким будет по карману оплатить все расходы на приведение испорченного организма в норму. Мне в этом плане повезло, эскулапы характеризовали состояние героя, сорвавшего своим ударом в тыл абордажной группы почти треть планов захватчиков, как среднее и обработали все раны по высшему разряду. Возможно в знак признательности за то, что у них оказалось намного меньше работы, чем виделось докторам даже в самых смелых мечтах. Окончания боя к сожалению из головы выветрилось. Или вернее было из нее вышиблено. Ударной волной. Когда гранаты влетели в соседней отсек, пережить неожиданный смертоносный душ смогло лишь пятеро. Даже самый большой опыт и высокое мастерство плохо помогает от взрыва снаряда в непосредственной близости, а броня почти всегда проигрывает хорошему удару оружием. Из них одним оказался робот, который предпринял контратаку, вторым матерый диверсант, как раз пытающийся залезть в систему вентиляции, заглушка на которой по идее должна была быть менее прочной, чем переборка, отрезавшая основное пространство станции, ну а трое прочих были выведены моим выстрелом из строя и на ход дальнейшего сражения почти никакого влияния не оказали. Выживший маэстро фатальных подлянок, лишившийся поддержки из ударного кулака основных сил лезть внутрь чужой территории не стал, а развернулся в воздуховоде на сто восемьдесят градусов и рванул в отсек гидропоники. Анализ ситуации он провел за несколько секунд, после чего высунулся из своего укрытия и пульнул в сторону гранатометчика, меня, самой большой боевой хлопушкой которая нашлась в кармане. Поскольку действовал налетчик так, чтобы не привлечь к своей персоне внимания и обстрела, я, занятый борьбой с болью в ранах и контролем дверного прохода, его не заметил. И даже приводнения взрывающегося снаряда, упавшего к счастью в некотором отдалении, уж с очень неудобного угла его запускал диверсант, пропустил. А ударную волну не успел почувствовать, отрубившись под ее воздействием мгновенно.

Сочтя противника мертвым, налетчик переволок раненных на корабль, который немедленно отделился от станции и предпринял стратегическое отступление. Правда его на полпути перехватили наши уцелевшие истребители, которые сумели отогнать противника на значительное расстояние и принудить к сдаче в прямом смысле под дулом лазера. Собственно потому-то я и узнал, кто и как именно умудрился меня вырубить. Олег, который в космическом сражении уцелел, очень заинтересовался произошедшим в отсеке гидропоники и поскольку главный виновник был временно недоступен, валяясь на столе у медиков, расспросил пленных, а потом уж пересказал всю историю своему подчиненному, умудрившемуся так отличиться. Свободного времени у начальника всего и вся, несмотря на неизбежный после нападения бедлам появилось предостаточно. Его тоже умудрились подранить, а потому мой соотечественник лежал в точно такой же палате. Разве что более комфортабельной. И уж точно с более приличными соседями!

С койки, на которой лежал наемник, почти все время проводивший надвинув на глаза очки, проецирующее изображение прямо на сетчатку глаза, периодически доносились совсем уж непотребные звуки, источником которых служили напяленные на уши динамики, выкрученные, судя по всему на максимальную громкость, для того чтобы создать максимально возможный эффект присутствия. Позавчера, когда этот громила прогулялся в туалет и подозрительно долго там задержался, я случайно, ну, почти случайно, изучил стоп кадр, застывший на дисплее оставленного хозяином видеоустройства. Видимо, картина повествовала о развлечениях лиц, обладающих высоким статусом, так как застывшая картина показывала неимоверно широко распахнутые глаза существа женского пола, имевшего очень мало общего с человеком и облаченная в совсем не серьезный с виду, а на самом деле надежный как система самоуничтожения правительственного бункера, ошейник. Рабыня, измененная генетически для наиболее полного удовлетворения извращенных прихотей своих хозяев. Тело покрывала короткая, приятная взгляду и, наверняка, рукам, декоративная шерстка, исчезающая лишь в районе груди и промежности, а в лице причудливым образом смешались черты человека и животного. Одна из тех, кому по причине неудачного рождения не повезло стать обладательницей низкого статуса. До старости она доживет вряд ли. Уж слишком сейчас среди аристократов сильна мода на различные течения садизма, а если уж игрушка портиться, то лучше самим сломать и получить от этого удовольствие. Скоты. Ненавижу. В мое время люди хотя бы мечтали о том, как построят что-нибудь светлое, доброе, вечное…изредка. Самые лучшие. А сейчас кое-где в реальном мире вполне в соответствии с законом и почти полном одобрении общества творятся такие вещи, увидь их мифические демоны, которые по представлениям религий должны были пытать грешников, так попросились бы на курсы повышения квалификации. Лет восемь назад, когда я уже достаточно подрос и акклиматизировался, чтобы обмануть компьютерные программы, призванные не допустить к нелицеприятным зрелищам совсем уж грудничков, с заголовков виртуальных газет не сходило имя одной актрисы, которую на пике ее популярности купил глава корпорации 'Марсианские машины' у предыдущего владельца, усмотрев в какой-то из картин, где она снималась, намек на самого себя. Несколько месяцев под куполами красной планеты разъезжал цирк, дающий представление в котором бывшую звезду сначала долго насиловали, а потом убивали. Почти всегда новым способом. При помощи очень дорогой медицины человеческое тело можно восстановить и после сожжения, если, конечно, не использовать для него доменную печь, а мозг жертвы напичкать имплантатами, обеспечивающими его выживание даже в случае длительного отделения от туловища. Но самое ужасное не это, в конце концов, маньяки были всегда и раньше у них просто не было технических средств для подобных развлечений. Страшно то, что выручка от 'спектаклей' многократно окупила стоимость жизни несчастной. Не знаю, куда катится моя раса, но еще немного и я, пожалуй, пожалею, что слова священников о Страшном Суде так и остаются лишь пустым сотрясением воздуха. Такое человечество стоило бы если и не уничтожить, так покарать. За все 'хорошее'.

Мрачные размышления прервал сигнал вызова, исходящий из браслета коммуникатора.

– Поправился? – ого, оказывается, я зачем-то понадобился Олегу.

– Не совсем, – я что, больной, докладывать начальству о своем почти полном выздоровлении? Работать еще заставит… – Ходить еще тяжеловато, но врач обещает, к концу недели выписать.

И это правда. Последствия контузии, в общем-то, уже прошли, что засвидетельствовала не далее как вчера докторша, которая любила поплескаться в душе, примыкающем к отсеку гидропоники. Вот, правда, передвигаться после затянувшегося на пару часов 'осмотра' было тяжеловато. Вернее, ноги переставлять. Выполнять это действие теперь приходилось очень осторожно, чтобы не повредить травмированные участки. Хорошо хоть в бою все ранения пришлись выше пояса, а то вообще пришлось бы туго. Одно утешало. Симпатичной работнице медицинской сферы теперь придется немного потерпеть куда больший дискомфорт. Гормональный взрыв после пережитого сражения, в котором и она тоже участвовала, пусть и на вторых ролях, вещь жуткая, но симпатичная.

– Значит доковылять до моей палаты сможешь, – ни капли не расстроился такому ответу Олег. – Давай сюда, у нас тут собрание руководящего персонала намечается.

– А я тут с какого бока? – действительно, чего это им инженер, заведующий гидропоникой понадобился? Продукты питания вещь в космосе хоть и важная, но далеко не критичная. Запас рационов, предназначенные для длительного хранения занимает приблизительно в двадцать раз меньше места, чем количество воды, предназначенное на одного человека на протяжении того же времени, а потому еда у людей была всегда. Правда, обычно от нее долго плевались, но, тем не менее, весь комплекс необходимых ему веществ организм получал.

– Канал защищенный, – подумав немного, решил начальник станции. – Говорить можно. Рядом с тобой никого нет?

– Есть, – я покосился на своих соседей по палате. – Но они вроде спят.

– Уверен? – последовал новый вопрос.

– Ну, если показатели диагностов не подделали, – покосился я на небольшое экранчики, куда выводилась телеметрия, содержащая информацию о лежащих на кроватях больных, то да.

– Это маловероятно, – подумав, решил Олег. – Да впрочем, и ничего особо секретного я не скажу, действительно зря развожу конспирацию, по привычке больше. В общем поздравляю с повышением. Ты теперь новый начальник охраны.

Ого?! Ничего себе карьерный взлет…с пороховым ускорителем. Кажется, я знаю, куда продевался старый. Боевые потери быстро освобождают место для нижестоящих чинов. Но неужели он не оставил ни одного заместителя?! Если простого инженера ставят на такой пост, то это означает, что никого более подходящего просто не осталось! Неужели мы лишились всех профессиональных вояк, кроме того, с которым я лежу по соседству? Но это же катастрофа! Или нет? В принципе врачи имеют нехорошую привычку скрывать от больных информацию, способную тем навредить… Эх, придется трясти отключившего связь Олега, сам я все равно правильный ответ разве что угадать сумею.

Полежал еще секунд десять, оттягивая неизбежное, после чего с тяжким вздохом поднялся с кровати и неспешным шагом пошел в ту часть госпиталя, которая отводилась для высоких персон. Впрочем, идти то было метров тридцать, из которых половина пришлась на маленькую лестницу.

В палате, где должен был лежать начальник станции, никого кроме него не оказалось. В принципе почти то же самое, что и в стандартном отделении, вот только койка в отсеке естественно одна и есть немного мебели. Шкаф, стол, невысокая этажерка со стоящими на ней тарелками, где еще сохранились остатками какой-то явно натуральной еды и полукруглый диван, явно предназначенный для посетителей. На него я и уселся, после чего принялся с интересом рассматривать хозяина помещения, приветливо кивнувшего мне, но и не подумавшего вылазить из под одеяла. В общем-то, не сильно он изменился, только волосы с головы, которую во время боя едва не раскроило упавшим потолком, пропали все волосы, уступив место паутинке тонких шрамов. А так все как раньше. Даже кобура под мышкой, кажется, на том же месте висит, несмотря на то что ее владелец вроде как лежит в больничной постели. Интересно, тут то ему оружие зачем? Или просто для солидности?

– Насчет начальника охраны это шутка была? – спросил, наконец я, прервав разглядывание начальства. – С чего меня на такую должность?

– В байку о том, что ты обычный трудяга и раньше никто из персонала, за исключением, может быть, пары-тройки особо тупых индивидуумов не верил, – пожал плечами Олег. – Сам понимаешь, скрыть явно русское имя и фамилию не попытался, а чем мы знамениты известно всем. А уж после того как гидропоник, фактически фермер, пусть и на космической станции, в одиночку почти полностью отбил атаку штурмовой группы, то вообще любому стал ясно, исключения из правил не наблюдается. И если профессиональный солдат, с детства натаскиваемый на ведение войны, оделся в чужую спецовку, то так надо. Хуже стрелять он все равно не станет.

– Был бы на мне боевой скафандр тогда, получилось бы лучше, – вздохнул я. – Ну, перевод из техников в обычную охрану я бы понял, разумеется, при соответствующем увеличении заработка и перезаключении контракта. Но быть в ней главным? С чего вдруг?

– Свена убили. – загнул первый палец на руке Олег.

Ага, знаю такого. То есть знал. Кажется он и был предыдущим главой охраны. Молчаливый то ли швед, то ли финн, эти два народа очень уж основательно теперь перемешались, с размахом плеч профессионального молотобойца. Жаль мужика. Хоть его должность это для меня подарок судьбы, но профессионал он, кажется, был первоклассный.

– Ингрид потеряла руку и теперь пока ее не свозят к специалистам по протезированию, является практически инвалидом. Да и общее состояние у нее такое, что выжила только чудом и в любом случае полностью поправится не раньше чем через пару месяцев, – второй палец оказался сжат.

Эта та злючка из измененных, которая меня приложила? Новый командир истребителей…стала таким, после того как предыдущую украли. Хочется немного позлорадствовать, но не получается. Красивая все же она, а на таких долго злиться не получается и при одной мысли о том, что случилось с таким совершенным телом возникает только сочувствие.

– Ли хороший солдат, – продолжал перечисление Олег, на этот раз упомянув лишь мимолетом виденного мной азиата, являющегося, кажется, сильнейшим из имеющихся на станции киборгов. От боевого робота, заваленного в отсеке гидропоники, этот боец отличался в основном размерами. Потомок выходцев из Азии был крупнее раза в два. Естественно, за счет механических частей организма. – Но с абстрактным мышлением у него туговато, сказались халтурно вживленные в голову имплантаты. Он, впрочем, и сам это прекрасно понимает, а потому сразу взял самоотвод с новой должности. Да ведь и действительно, как без него командиру то? Ну, во всяком случае, у которого подчиненные решают более широкие задачи, чем пойти куда-то и всех там перебить.

– Ну а Майкл, – назвал мой шеф последнего кроме себя из тех, кто имел какое-то отношение к оборонительно-наступательным силам нашей организации, – был расстрелян за измену. Оказывается, этот гаденыш торговал сведениями напропалую! И то, что он думал, будто обещанная им информация послужит лишь для извлечения конкурентами прибыли, ведь сообщал лищь, куда наши корабли в настоящее время наведываются, ему помогло не сильно. А потому заруби себе на носу! Попробуешь повторить что-то подобное, без скафандра из шлюза выкину!

– Если знать где наши корабли есть, то можно и очень точно прогнозировать, где их нет, – вздохнул я. – Понятно. Но все еще не понимаю, почему я? А остальные космонавты? Более опытные?

– Джон слишком стар, к тому же у него в любой момент может случиться инфаркт, – помотал головой Олег и прищурился. – А ты что, против?

– Никак нет! – по-военному четко, как Петр учил, ответил я, понимая, что должность может уплыть буквально из рук. Впрочем, вид перед начальственным оком иметь лихой и придурковатый советовал еще его знаменитый тезка, тот что рубил бороды боярам и окно в Европы прямо сквозь шведов. – Только за и приложу все усилия, чтобы оправдать оказанное мне доверие. А вопросы служат лишь чтобы выяснить обстановку.

– Да чего ее выяснять, – махнул рукой начальник станции. – Есть у нас еще вояки. Примерно половина осталась, даже чуть больше. Но либо не доверяю я им, либо они посредственности, не способные совершить нечто выдающееся. У большинства вообще микросхемы в голове напрочь заменили извилины. А такие не нужны.

Яркий образчик мышления тех, кто как и он является последователем культа Истинного Чистого Человека. Продвигай всех, кто лучше за счет своих природных дарований как можно выше. Интересно, а так ли доброволен был отказ Ли от должности главы охраны? Видел я его, конечно, мельком, но впечатление тугодума азиат не производил. Да и не выживают подобные, среди боевых то киберов. Как бы мне потом с интригами против него себя не столкнуться.

– В таком случае вопрос больше не имею, – бодро отрапортовал я. – Готов приступать к работе, бумаги потом утрясем. С чего начать?

Возню с документами и правда придется ненадолго отложить. Но вот как только из кабинета выйду так сразу и свяжусь с бухгалтерией. Ее, как впрочем, и остальных службы курирует непосредственно Олег, но пускать такой важный вопрос на самотек никак нельзя. Знаем мы этих крючкотворов, все сделаешь, а окажется, что и права рыпаться не имел и придется рассчитываться из своего кармана за каждый выстрел, сделанный в сторону неприятеля.

– Да не тянись ты, – поморщился начальник станции. – Не на плацу. И два раза я повторять ничего не буду. Сейчас остальной народ подтянется, все и узнаешь…

– Главный оружейник уже здесь, – прозвучал из-за спины голос Джона. – Повысили тебя, Игорь, поздравляю

Обернувшись, поздоровался со стариком. Вид он имел слегка вымотанный, даже его чудесная борода в нескольких местах торчала клоками, но тем не менее производил уверенность в своих силах и завтрашнем дне. Его относительно молодая жена и без всяких скидок молодая дочь выжили и отделались относительно легкими травмами, а большего старый и опытный космонавт, много раз битый жизнью, от мира требовал редко.

– Кого еще ждем? – спросил я.

– Капитанов кораблей, – пожал плечами он. – По отдельности они мало что решают, но, в общем-то, являются далеко не рядовыми членами нашей корпорации. Их вклады, грузы и суда, как ни крути, составляют примерно треть фондов 'Звездного камня'. Обычно эта публика приходит на совещания полной толпой и наседает, требуя от тех, кто сидит на одном месте, то есть нас, заведующих станцией, всякой невозможной в принципе чуши, вроде звена личных истребителей каждому или продажи отпуска топлива по ценам ниже себестоимости.

– Понятно, – кивнул я. – Крупные вкладчики. Наглые и способные отделиться от фирмы, уйдя в автономное плавание.

– Не все, – покачал головой Олег, – примерно половина. Остальные слишком многим мне обязаны или же просто должны. Досье, впрочем, посмотришь сам. Потом. Они уже идут.

Интересно как он это узнал? Датчики в коридоре вроде есть, но вот активированных устройств вывода данных что-то не видно. Неужели шеф. Несмотря на свою принадлежность к чистым, все-таки установил себе какие-то имплантанты?

– Да, – кивнул головой Джон, кося глазами куда-то вверх. – Идут.

Я проследил за его взглядом и мысленно обозвал себя дураком. Потолок над дверью оказался одним большим экраном, в настоящий момент показывающим все подступы к палате. Ну да…она же для высокопоставленных персон предназначена, а им жизненно важно знать, кто и когда собирается к ним в гости. А то мало ли, вдруг они с оружием и их много. Впрочем, поднимающиеся по лестнице люди соответствовали обоим критериям. Капитаны кораблей как никак. Наверное, среди них нет никого, имеющего статус ниже, чем N. Хотя…а у меня то теперь какой? Должность квалифицированного рабочего и место начальника охраны космической станции это совсем разные посты. И пусть вопрос этот в космосе особого значения не имеет, но рано или поздно мне придется вернуться в окрестности цивилизованного мира, где Социальная Служба, чтоб ее черти драли, практически все в своем отношении к человеку меряет исключительно в соответствии с этим критерием.

Ладно, приступим к выполнению рабочих обязанностей, а потом, как будут сделаны все документы, отправим сообщение через гиперсвязь. Дистанционное изменение документов вещь конечно дорогая, но ладно, ради скорейшего официального закрепления своего места в современном и до жути ранжированном обществе потратиться можно. Тем более, вроде бы мне трофеи полагаются от заваленных при помощи гранатомета абордажников. Надо бы прояснить этот вопрос. Потом. После совещания. А то в палату уже открывается дверь. Интересно, а о чем будет разговор?

Началось все, как и всегда, впрочем, с момента изобретения человечеством речи с приветствий и взаимных пожеланий здоровья. И лишь затем, когда все, пусть и с некотоырм трудом, притащив откуда-то раскладные стулья, расселись, перешли к обсуждению важных вопросов. А именно: что умудрились натворить солдаты конкурирующей организации, как это исправить и, самое главное, стоит ли оппытаться отомстить. В последнем, впрочем, все были на редкость единодушны, вот только возможностей для совершения возмездия осталось у нашей корпорации мало.

– Вы все идиоты, не способные самостоятельно заработать и кредита! – прервал разгоревшуюся беседу о способах отомстить Олег, все это время молчавший, но неожиданно решивший взять слово, одновременно вытаскивая руку с какими-то пультом из под одеяла и щелкая одной из находящихся на нем цветных кнопочек. – И именно потому вами командую я. Посмотрите на экран.

Самый большой из мониторов послушно сменил изображение. Теперь нам нем предстало две вполне обычных диаграммы. Та, которая находилась слева, была обозначена 'Звездный камень', а ее соседка 'Минералы космоса'. И вторая по высоте превосходила первую раз в шесть.

– Слишком мелкие цифры, – недовольно буркнул кто-то из капитанов, вглядываясь в экран. – Не могу разобрать.

Вероятно он и я, также о содержании предоставленной информации скорее догадывающийся, были единственными, кто не имел улучшенного генетическими или кибернетическими модификациями зрения, потому как остальные звездные волки практически моментально начали смотреть друг на друга с некоторой тревогой и перешептываться.

– У них четыре станции! – мрачно констатировал фактический глава фирмы. – И две из них превосходят нашу. А уничтоженная нами эскадра всего лишь одна пятая их флота. Не самая боеспособная кстати. Мы выжили исключительно потому, что столь незначительной целью занялся глава одного из филиалов, надеюсь, руководство снимет с него голову за провал.

Ну, скорее всего оно уже успело разобраться с виновником неудачи. Потеря нескольких крупных кораблей, сил десанта и истребителей прикрытия – чувствительный удар даже для обладателя очень высокого статуса. О времена, о нравы. Впрочем, в конечном счете, они никогда и не меняются, разве что кремниевые топоры уступают место кварковым. А слегка побритые гориллы, размахивающие ими, все те же самые. Пусть даже и в космосе.

– Возможно, стоит начать переговоры, – осторожно высказался Джон.

– Вместо ответа Олег еще раз щелкнул кнопкой пульта, и на экране появилась схметическая карта звездных систем, в центре которой находился Ящер 12. Буквы, обозначающие название местного солнца были зелеными. А вот алые надписи окружали их практически полукругом.

– Мы в зоне их стратегических интересов, – мрачно подытожил глава фирмы. – Таким образом наш конфликт был просто вопросом времени. Выиграть мы в нем не сможем.