Текст книги "Проект Бродяги (СИ)"

Автор книги: Владимир Мясоедов

Ментан

‑Ассасин недоделанный, мутант безбашенный, паук спятивший! Куда ж ты бьешь, насекомое криволапое! Да чтоб я еще хоть раз согласился тебя слушать, если ты, конечно, выживешь.

Чародей напоминал призванного демона, который вместо девы невинной обнаружил в сдерживающем круге ушедшую на пенсию содержательницу борделя. До того момента как он прорвет ограждающие контуры и начнет буйствовать оставалось немного. Аошина уже потихоньку исчезла из нашей ложи, при первых признаках охватившего телепата бешенства, да и мне пора. Умная девочка. Даже очень доброе существо, обладающее такими возможностями воздействия на разум способно при неосторожном обращении причинить вред. А назвать нашего предводителя добрым сейчас у меня бы язык не повернулся. Киборг сидел в своем кресле, изо всех сил сжимая его ручки, а во все стороны от него расходились едва видимые с помощью «Истинного зрения» щупальца, и попасться в них мне бы не хотелось. Сожгут разум, как пламя костра сухую траву. Два раза я уже тормошил чародея, и он приходил в себя, втягивал ауру обратно в тело и извинялся, но стоило ему бросить взгляд вниз на арену, как все начиналось сначала.

По покрытию площадки отчаянно бегал Арахнид, щедро раздавая удары почти квадратной горе мускулов, выше меня головы примерно на две. Как называлось сие творение Величайшего я, признаться, не запомнил. Соперники стоили друг друга, даже мне, отнюдь не самому слабому из братьев, попытка выйти на честный кулачный бой против любого из них была бы просто смехотворна, подобно бою ветерана и калеки. Проворство, с которым двигался шестирукий, превышало все возможные пределы, а как я вычитал в одном из учеьников сила удара всегда равняется его массе, умноженной на скорость. Противник его удары не то чтобы совсем игнорировал – просто и методично пытался поймать верткого противника, не обращая внимания на оплеухи и пинки. Причем двигался он весьма резво, пожалуй, выйди против него я, и лежать бы мне, спустя миг краткий, без сознания, целителей дожидаясь. Природная защита сего создания ничем не уступала прочнейшим латам, позволяя сносить град ударов моего спутника.

Наконец далеко внизу Арахнид сумел побороть своего соперника, в прыжке выбив ему глаза. Обиженный рев туши разнесся вместе с громким сигналом, оповещавшем о конце поединка. Поверженного гиганта унесли в палату для лечения раненных.

‑Если этот псих согласится еще на один раунд, не знаю, что я с ним сделаю, – прошептал телепат.

‑Наш новый герой по прозвищу Паук вновь победил, – провозгласил голос арбитра, – будет ли он продолжать бой, сейчас? Ваш выигрыш составил уже пять тысяч, желаете продолжить состязание?

На громадном волшебном окне отобразилась черное как сажа лицо Арахнида, кажется, сему авантюристу во время нескольких схваток все‑таки досталось, во всяком случае, с того места где у нормальных джакхов растут брови, вниз капала яркая жидкость, заменявшая мутанту кровь.

‑Раз плюнуть, – прохрипел мутант, – думаю, на еще один раунд меня хватит. С хрустом лезвие, бывшее ранее рукой Гена вошло в подлокотник.

Арахнид

Стою на арене, ожидая прибытия нового соперника. Эх, жить хорошо и жизнь хороша! А хорошие деньги, что я поднял, еще лучше! За каждую победу подряд – тысячу гелионов, считай на новый не бэушный скафандр себе уже заработал. Первые два поединка вообще были офигителньо легкими. Что одна, что вторая лягушка легли после первых двух десятков моих ударов, хотя надо отдать им должное, те секунды, что они смогли простоять, держались достойно. Даже отвечать пробовали. Третьим противником был негуманоид, я даже струхнул немного при виде той аморфной туши, что стремительно наплывала на меня, неизвестно как удерживаясь в воздухе и полосуя все доступное ей пространство толстыми пучками щупалец. Хе, силы у тварюшки было много, а вот проворства ей мать‑природа не дала, скакалки в руках детсадовцев и то быстрее, чем ее конечности. Я завязал ей узлами ее хваталки, и существо сразу как‑то сникло. Я даже поначалу подумал, что оно сейчас сдастся, но эта туша попробовала меня раздавить! Меня! Раздавить! Короче плюхнулась тварь на песок, не так и не попав по мне своим пузом, я ей нас спину запрыгнул и давай танцевать! Люблю брейк‑данс! А вот негуманоиду земные танцы видимо не понравились, даже не стал крутиться, пытаясь меня сбросить, запросил пощады гулким басом. Четвертым противником вышел собакоголовый риллон, но устроители боев сжульничали! У него было столько имплантатов, что его уже можно было считать роботом. Обещался же честный бой без оружия! А у этого типа не руки – а гидравлические молоты. Ладно, плевать, до Гена, пусть даже и с одним лезвием, его механическим дубинками далеко. Прочности ему не хватило, потому и проиграл. В среднем два десятка ударов на сустав, и в одном месте эта груда металлолома сгибаться больше не может. Его так и унесли в позе йога, словившего во время тренировки паралич. А вот с пятым пришлось попотеть. Здоровенный бугай, сложением похожий на Гаргантюа, а рылом на кабана. Шустрый типчик, блин, а удар держал не хуже киборга. Еле еле его смог успокоить, все кулаки о его живот расшиб. По голове бить даже не пытался – это ж прыгать надо было. А скоростью эта туша не сильно уступала мне, даже смогла пару раз сграбастать в свои объятия. Просто чудом вывернулся из его захвата, но вот првую верхнюю руку он мне все же сломал, а левую среднюю вывихнул. Да и по чайнику от него плучить – мало радости, я себе уже всю одежду своей кровью закапал, интересно, она хоть отстирывается.

Ладно, ворота открываются, кто тут у нас на новенького? Тырым пырым, что там вопит арбитр, пока мой соперник медленно выходит на арену? Что?! И это все?! Полутораметровая черепаха‑панк, это все что у них осталось? Ну это даже как‑то не серьезно. Хотя, они же на такой аншлаг не рассчитывали и звезд ринга не наимали? Что было, то и выпустили.

Киваю своему противнику и срываюсь вперед, странно. Почему я лежу на спине. Яу! Почему мне в ногу вонзились какие‑то шипы? Отшвыриваю противника в сторону и удивленно смотрю на свою ладонь: она располосована острым лезвием. Ах так? Потанцуем! Секунд пятьдесят кружим по площадке, обмениваясь ударами, и изредка роняя друг друга на арену. Не мне ни ей не хватает какой‑то малости до победы. Она слишком медленна, а я ни как не могу выработать стратегию боя.

Прыжок, удар, уход, блин, опять не успел! Да что ж это за ниндзя‑черепашка такая! Сволочь. Мало ей костяного панциря на всем туловище, кольчуги из чешуи на конечностях и головы, ушедшей в плечи по самый гребень, так у нее же еще и на пальцах природные кастеты! А что самое главное – она хоть и значительнее медленнее меня, но явно знает какое‑то ушу!

Ну вот опять. Бортик арены уже стал мне родным. Кому сказать – не поверят! Меня катает по полу как футбольный мячик какая‑то помесь игуаны с черепахой. Впрочем, и я ее тоже близко познакомил с ограждением. Откатываюсь, и делаю это вовремя, на то место где я только что лежал, приземляется чешуйчатая пятка. Подсечка, толчок! Жаль, что пинать ее плохо получается. Эта тварь как‑то умудряется очень проворно подставлять под удары свой острый гребень. У меня уже три пореза на ногах! Ходить не мешают, но для самолюбия это страшный удар! Но ничего, сейчас она встанет, и я опять ее уроню, жаль только что это не очень вредит черепашке. Еп! Как она успела? Мы катимся по Арене, причем ее лапы упорно пытаются пережать мое горло! Ну‑ну, успехов ей, как показывает практика, задержать дыхания я способен на полчаса без особых проблем. А эта рептилия не так проста, прыгнуть из положения лежа, да еще так что я и отскочить не успел! Бью ее о бортик. Почему то ударяюсь об него своими левыми руками. Ладно, с меня хватит, жесткий контакт! Посмотрим, кто кого измочалит первым, у меня рук больше, а броня не хуже! Бью, получаю по морде, снова бью, снова получаю, и еще, и еще и еще!

А удар у этой рептилии неплохой, проверено опытом. Лежу, смотрю на небо. Вижу в висящем над ареной мониторе свою окровавленную харю. Блин, ну и рожа у меня. Эх. Надо было пять тысяч брать после того здоровяка. Ладно, тысяча местных гелионов не такие уж и большие деньги, у меня в кошельке осталось еще почти столько же. Надо встать, но встать, почем‑то не получается.

Ген

‑Спекся, – прокомментировал я распластанного на земле Арахнида, и неожиданно для самого себя успокоился, признаться не ожидал, что зрительский азарт так меня захватит, – как думаешь, Ментан, скоро этот осьминог сухопутный в себя придет? Эй, Ментан, ты где?

Я сидел в абсолютно пустой ложе, положенной группе поддержки бойца. Странно. Как вышла, сморщив носик Аошина, сказав, что ей это зрелище совсем не интересно, я помню, а вот куда делся рогатый монах? Я вышел из помещения и буквально столкнулся нос к носу с Ментаном.

‑Пришел в себя? – спросил минотавр, осматривая меня с ног до головы, – Арахнида добьем как ты хотел, или может все же вылечим?

‑Да я вроде бы и не собирался, – обескуражено попытался вспомнить я все, что в сердцах наобещал соотечественнику.

‑Опять не помнишь ничего о бешенстве своем неописуемом? – вздохнул минотавр. – И как я тебя тормошил, не помнишь?

 
‑Помню, ты меня все время отвлекал, начиная с третьего боя.
‑Скажи спасибо что я, а не крики жертв, тобой безвннно убиенных. Если ты каждый раз когда в гнев великий приходишь, будешь ловчие щупальца мыслей своих распускать, то опасно рядом с тобой находится будет джакхам простым, благодатью Величайшего не осененным.
‑Я что, опять чего‑то спсионить пытался, – дошло до меня. Телепатические способности представляли собой палку о двух концах, и контролировал я их весьма условно. Точнее они мне подчинялись. Обычно. Судя по рассказам минотавра для начинающего псиона одним из самых важных моментов было привязать свои способности к определенному условному рефлексу или состоянию психики, накрепко вбив в моторные навыки тела запрет пользоваться своими экстраординарными силами во всех остальных случаях. Проще говоря, дать им спусковой крючок и предохранитель в одном лице. Это время становилось, пожалуй, самым небезопасным для псиона в течении всей его жизни. Начинающий экстрасенс по степени опасности был похож на заядлого курильщика, у которого в штанах лежит кусок динамита с высовывающимся из кармана бикфордовым шнуром. Регулярные и не всегда контролируемые всплески активности вполне могли привести к детонации и летальному исходу как для самого псиона, так и для тех, кому не повезло оказаться рядом, причем последнее чаще. Инстинктивной реакцией любого организма на угрозу является отторжение, поэтому сам виновник страдал в основном от вторичных факторов своей деятельности как то: облучение остаточным излучением, взрывная или ментальная волна и разнообразные мстители, попавшие под удар, хорошо хоть сил юным дарованиям обычно не хватало на что‑нибкдь по‑настоящему опасное. Как правило, трех‑четырех недель хватало, чтобы разум и тело увязали получаемые плюхи и неконтролируемою пси‑активность в одну строку, и в дальнейшем рецидивов почти не появлялось. Но я то от последствий своих действий не страдал! У меня не выработалось этого ценного навыка, что порой служило поводом для паники и казусов. Иногда, когда я над чем‑нибудь задумывался, то непроизвольно брал под контроль живые объекты, расположенные на расстоянии нескольких метров от себя. Именно такая случайная пси‑атака при побеге с корабля фелов настроила покойного ящера‑псиона Деншина против меня. Но в обычной жизни, с ее бешеным ритмом, последствия таких побочных эффектов сводились, как правило, к извинениям. Причем и то не всегда. Чаще всего мои «жертвы» просто мотали головой, считая, что они самостоятельно отвлеклись и выпали из окружающей жизни на пару минуток. А вот в те моменты, когда я был чем‑то по‑настоящему увлечен и сильно волновался, причем забывая себя контролировать, начинали проявляться куда более серьезные побочные эффекты.
‑Да. И лучше бы ты что такое колдовал в бою, тогда враги бы у нас кончились быстрее чем снег, занесенный обувью в кузню.
‑Все было так серьезно?
‑Я обирался тебя оглушить, но потом решил, что выйти и никого не пускать в келью обзорную проще. Кстати, тут к тебе посетители.
‑Кто? Где? И почему ко мне?
‑Рядом с выходом. Они искали тех, с кем пришел на арену этот шестирукий боец. Я думаю говорить им надо с тобой, как предводителем братства нашего. А насчет того кто… сам увидишь. Но мне они не нравятся. Какие‑то они ненастоящие, как фантомы чувствуются. Но при том явно существами из плоти и крови являются существа сии.
‑Ты меня заинтриговал. Пойдем, посмотрим на этих таинственных посетителей.
На выходе из служебных помещений, к которым почему‑то относили и помещения для групп поддержки бойцов, кипела перепалка. Три жабы яростно ругались друг с другом, припоминая особенности всего онтогенеза своих оппонентов. Не желая раньше времени привлекать к себе внимания, я попытался вчитаться в верхние слои сознания инопланетян, вглубь их мыслей не пускала какая‑то преграда, представляющая собой защиту от излишне любопытных псионов. Впечатления…неоднозначные. Но да, они мне не понравились. От этого трио исходили странные волны. Уверенность, благодушие и мощь на первом плане, ярко, пышно, как будто напоказ, и тонкой едва заметной струйкой к ним примешивались алчность, надменность и хитрость. Странно. Обычно в мозгах существ не наблюдается такой солянки. Понятно, что и записного добряка можно довести до состаяния ненависти ко всему живому, но тогда и ощущаться он будет как сгусток злобы. А эти словно кисло‑сладким соусом облитые… был бы передо мной кто‑то один, я бы предположил раздвоение личности, но чтобы у трех сразу? Не дожидаясь конца затянувшейся перепалки я резко хлопнул в ладоши.
‑Господа, – обратился я к обернувшимся амфибиям, – вы, кажется, хотели меня видеть?
‑Партия мелководья. Только партия мелководья! Вы просто обязаны проголосовать за нас, это ваш…
‑Не обращайте внимания на эту оппозицию, поддержка существующего кабинета, вот правильный…
‑Молчать! Я уверен, что наш брат‑псион поддержит круг глубин. Вы ведь псион, верно?
Кажется Арахнид сотворил чего‑то не то. Когда он влез в политику, паук восьминогий?!
‑А теперь по очереди и не перебивать, – попросил я, слегка усилив голос ментальным посылом и кивая амфибии, слабое напряжение энергий вокруг которой выдавало какого‑никакого, но псиона, – говорите сначала вы.
Все оказалось очень странно. Если быть точным, то на носу были …выборы главы квартала. А голосование осуществлялось в мегаполисе по ну очень странным меркам. Избиратели выражали свое мнение, отдавая голос за одного из бойцов, сражавшихся на арене. А вот уже он, или его начальник, если таковой имелся, определял какой группировке передать набранные им преимущества. И что с нее за это получить. И еще, голосование было платным. То есть, чтобы определять, пусть и косвенно, правящую верхушку обыватель должен был пожертвовать не очень маленькую сумму. Интересно, в каких условиях могла сформироваться такая система?
Ну а при чем здесь мой подчиненный? – выслушав сбивчивые объяснения партийных работников, спросил я. – мы на вашей планете ненадолго, дней на пять максимум. Но вероятнее всего улетим уже завтра.
‑Не имеет значения, – отмел мои возражения все тот же инопланетянин, – мастер Яроива, который остановил выступление вашего бойца, один из лучших гладиаторов нашего города, и выступление этого, безусловно, талантливого дебютанта сорвало целых семнадцать голосов, которые вы должны отдать одной из представленных здесь фракций: Кругу Глубин, представляющему интересы псионов и поддерживающих их лиц, партию Мелководья, делающую упор в своих лозунгах на расширение предместий и выселение туда части плебса, или правящую администрацию, которая представляет интересы торговой диаспоры. Поверьте, почти два десятка голосов, это не так уж мало.
‑Но он же проиграл.
‑И что? Он потерял свою ставку, но не голоса, поверьте, если вы выберете круг Глубин, то…
‑Партия мелководья даст больше! – тут же перебил его оппонент.
‑Стоп! Два вопроса. В процентном отношении к общей массе семнадцать голосов это сколько? И в денежном выражении, кстати, тоже.
‑На сегодняшний день жителями нашего квартала было отдано за разные партии девятьсот сорок три голоса, включая эти семнадцать. Голосование началось полторы недели назад и будет длиться еще примерно столько же. Как нашему коллеге‑псиону мы заплатим вам сто пятьдесят гелинонов.
‑Скупердяи, – презрительно хмыкнул представитель действующей власти, – двести!
Тот тип. что призывал голосовать за мелководье заметно сдулся. Кажется у него столько нету. Или может вообще ничего нету кроме лозунгов.
‑Двести десять, – выдохнул псион, – проявите солидарность!
‑Двести тридцать и закончим на этом, – вальяжно провозгласил его оппонент.
‑Пяятьдесят и ваша помощь в пределах разумного, – кивнул я инопланетянину‑псиону, – мне нужны кое‑какие материалы из специфической учебной литературы. Поможете достать?
‑Разумеется, – широко улыбнулась амфибия, – через моих старших коллег я выбью вам пятипроцентную скидку.
‑Можно без нее, но мне нужна качественная подборка. Ничего экстраориднарного, так, пособия для начинающих. Плюс меня интересуют аспекты по привязке соматических рефлексов к пси‑способностям и способы их изменения. Но только в бумажном варианте и на эсперанто, так легче усваиваться будет… Поможете?
‑О чем речь, разумеется! Я примерно представляю, что вам нужно. Трех сотен хватит.
‑Где подписать?
 
 
 

Арахнид

Ох, больно то как! Все тело гудит как колокол! А это злыдень, железноголовый нет чтобы посочувствовать, только лыбится как довольный кот! Он против меня ставил что ли ставил? Да нет, не может быть, кто же знал, что в этой дыре найдется такой костолом, что ассасина фелов голыми руками заломает? И врачи тоже хороши, вашей жизни ничего не угрожает, поэтому обезболивающее колоть не будем, нам неизвестен ваш метаболизм…Идиоты. Хорошо хоть Ген догадался еды сообразить, я всегда когда переволнуюсь есть хочу со страшной силой. Вот и сейчас уничтожаю в столовой продукты, жду комментариев о сегодняшнем выступлении. Интересно, они сильно ехидными будут?

 
‑Эй, мумия ты наша негритянская, как ощущения?
Ну вот, я же знал! Он еще и издевается. Командир наш, самовылезший. Развалился в кресле, перед столом с едой, руки в замок сцеплены и подбородок на них установлен. А морда какая довольная…
‑Как у гопников, напавших на чемпиона мира в тяжелом весе. А я что, все еще черный?
‑Угу, прямо как уголь из печки, такой черный‑черный с багровыми прожилками.
‑Ладно, вот заживет это все, снова нормальным стану. К вечеру. Следующему. А ты чего такой довольный?
‑Заказал у местных псионов подборку литературы для начинающих. Будет чем тебя и лягушек развлечь, а то проповеди минотавра вам уже, наверное, приелись?
‑Не то слово! Много потратил?
‑Да нет, весь твой выигрыш.
Юморист, блин, нашелся. Хотя ладно, что‑то я на него наговариваю, полезным делом человек занят, а я ерничаю. Боль. Точно она виновата. Это все ребра. И голова.
‑Э…капитан? В отсек зашел один из матросов. Кажется, он дежурил сегодня у шлюза.
‑Да?
‑Нам тут посылку передали. Книги.
‑Очень хорошо, неси их сюда, будем изучать.
‑Хорошо…эээ, капитан, а можно вопрос?
‑Конечно.
‑А зачем вам десять букварей?
Ген хрустнул пальцами, залив кресло в котором сидел кровью. Блин, он же сам себе чуть пол руки не отчекрыжил!
В каюте стало тяжело дышать, внешне киборг не изменился, но мне почему‑то стало страшно. Несчастный студентик так вообще в обморок сползти попытался.
‑Стоять! Не спать! Идти дежурить!
Кажется Ген в бешенстве. Нас что, обули? И на какую же интересно сумму?
‑Арахнид, тебе как, сегодняшнее шоу понравилось?
‑Эээ скорее да, чем нет. Во всяком случае до этой шустрой черепахи
‑Значит понравилось, тогда подлечивайся быстрее, скоро мы будем на этой арене только что не ночевать.
‑Что?
‑Будут выборы! Кажется, у него поехала крыша.
 
 
 
 
 

Глава 12.

Арахнид.

 
‑Офицер, к нам кто‑то пришел.
‑Да? Кто?
‑Мирцех какой‑то. Стоит возле шлюза и просил позвать вас, наставника или командующего. Вот только он почему‑то имен не знает, только внешность.
Кто бы это мог быть? Любопытно. Схожу ка посмотрю. Вообще на этой планете очень мало развлечений. Мне тут скучно. Да и деньги за визит сюда дали не такие уж и большие. Но Аошина убедила всех, что сюда действительно стоит полететь. Это место –фортпост лягушек, который разорили пираты около двух лет назад. Сейчас здесь много военных. Много специалистов. Много беженцев, лишившихся домов. Очень много дешевого оружия, оставшегося на руках населения после мобилизации и затяжных боев с Братсовм. Но мало пиратов, которых амфибии выбили из этой части своих владений надолго. И млао предметов роскоши. Или если быть точным – алкоголя. Почти три тонны разнообразных спиртосодержащих жидкостей мы привезли сюда контрабандой, а теперь Хакерша усиленно ищет скупщиков. Таможня смотрит на нас сквозь пальцы. Ген немного порылся в их мозгах и л и обещал им десять процентов прибыли. Теперь – они наши лучшие друзья, если не попадемся какой‑нибудь проверке из центра. Военные сначала приняли нас в штыки, приняв за наемников, но после ящика дорого коньяка и показа груза одному из старших офицеров заметно смягчились. Ничто человеческое им не чуждо. Блин, чего‑то я задумался, а ведь меня ждут.
‑Странно, сейчас проверю, кого там черти принесли.
На входе стоял Сол Тмирел в обществе двух больших чемоданов и спорил с часовым.
‑О! Так я все‑таки не ошибся, – обрадовано воскликнул он, завидев меня. – Вы так долго шли за результатами, что мне пришлось принести их самому. И должен сказать, вы далеко забрались.
‑Часовой.
‑Да?
‑Общая тревога!
Секунда после сигнала. С потолка упали турели и зарыскали в поисках угрозы. А правда, где группа захвата? И почему нас просто не расстреляли армейские корабли с орбиты? Две секунды. Три. Из за моей спины спешно выпрыгнула пара лягушек с тяжелой артиллерией. Один с размаху воткнул в землю здоровенный щит, призванный укрывать стрелков, вторая брякнула орудие на станину. Именно вторая. Как я с удивлением узнал это – женщина. Верить в то, что она все еще девушка после такого количества времени наедине с особями мужского пола я отказываюсь. Хотя…как выяснилось из одиннадцати лягушек на наших кораблях шесть принадлежат к слабому полу. Причем они, как ни парадоксально отличаются самыми крепкими фигурами. Можно сказать, что первичный половой признак у них – это мускулы. Пять секунд после сигнала. Ментан водя стволами своего монструозного скафандра появился из створок яхты. За ним высапились три лягушки с винтовками. В столбе дыма и пламени аки посланец преисподней явился Ген. Позер. Ведь вышел же ножками под прикрытием рогатого атлета, потом отвел всем глаза и бросил дымовую шашку, подсветив дым своим ручным огнеметом. Но команда его боится. Они же не знают, что весь его имидж одна иллюзия. Как говориться ловкость рук и никакого мошенства. Но если Ген дурачиться, то может все не так страшно? А зачем я тогда общую тревогу скомандовал. Под прицелами пожилой ученый смутился и поднял руки.
‑Может, поговорим? – предложил он.
‑Отбой тревоги. – мрачно бросил Ген облегченно вздохнувшим лягушкам. – Готовность номер один готовтесь к резкому старту и атмосферному уходу в гипер. Пройдемте профессор.
Судя по ошеломленным мордам лягушек, они резко обрели способности ясновидящих и сейчас ясно видят впереди большую бяку. Еще бы. В случае атмосферного прыжка корабля в гипер, придется тратить целую кучу энергии. А главное, корабли после того прыжка возвращаются далеко не всегда.
Весь командный состав собрался в кают‑компании яхты. Ген, закрыл дверь, подумал, открыл ее и выглянул наружу. Пробормотал что‑то вроде ородрунгус рептилоидус кринимус, а расписание боевых постов составлял еще больший дебил и шуганул не замеченного мной ранее часовго из ниши в стене прочь из отсека. О том, что расписание боевых постов составлял он сам, псионику я не сказал. Но громко подумал.
‑Итак, – с тяжким вздохом сказал он, обращаясь к ученому, – я не буду спрашивать, как вы нас нашли. Просто скажите: чего вам от нас надо?
Ученый не стал смущаться и ерзать, а смело взглянул прямо в глаза телепата.
‑Вы ведь не успокоитесь, – полуутвердительно спросил он, – вас пугает тот факт, что кто‑то посторонний может в один прекрасный день очнуться и стереть ваше сознание?
‑Пугает, ну и что? Меня много что пугает.
‑И вы будете пытаться избавиться от своего квартиранта, так?
‑Так.
‑Для этого вам нужно особое оборудование фелов и по крайней мре один жрец, согласный выполнять ваши приказы. Мне нужно то же самое.
‑Почему?
‑А разве не видно? Я стар.
‑Полторы сотни лет не предельный возраст для нашей расы.
‑Без продления жизни почти предельный. А я не могу его пройти. Индивидуальная непереносимость. В центрах ИскИнов мне тоже дали от ворот поворот. Я в качестве неофита их не устраиваю. Пираты…я откровенно мирный человек. Там мне не выжить…да и возраст не тот, чтобы пытаться пробиться в верхушку Братсва. Я смирился с мыслью, что умру не дожив до второй сотни лет, но тут появились вы… Технологии фелов – единственный шанс на продление моей жизни. А вы, единственные из тех, кого я знаю, попытается их получить во чтобы то ни стало и кому мне есть, что предложить.
‑Я так понимаю, что спецслужбы в известие о том кто мы и где мы пока не ставили?
‑Нет.
‑Ну тогда выбирайте себе один из двух медостеков и обстраивайтесь. Вашу зарплату обсудим позднее.