Текст книги "Пламя подлинного чародейства"

Автор книги: Владимир Мясоедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

На этом чужая память оборвалась. Окружающее на секунду замерцало и исчезло, после чего, спустя какую‑то секунду, я обнаружил себя в странном месте за странным занятием. А конкретно, стоящим посреди небольшого бассейна и сосредоточенно разглядывающим свои ноги, к которым с гастрономическим интересом присматривалась стайка снующих над пальцами рыбок. Вокруг простиралось нечто, похожее на римские бани или сауну депутата, денно и нощно не жалея горба своего обкрадывающего русский народ. Везде сверкающий мрамор, алебастровые статуи, позолота и колонны. Окон нет. Дверей тоже вроде бы не видно, впрочем, они могут быть скрыты какой‑нибудь архитектурной композицией.

– Хорошие глюки пошли, – пришла на ум мысль. – Качественные. Чем же тот монах так приложил, что практически художественный фильм на тему попаданца увидел с собой в главной роли? И где это я?

– Строго говоря, все там же, – очень знакомы женский голос, сопровождающийся двумя упругими шарообразными предметами и руками, которые обвили мой торс, заставил меня вздрогнуть как от прикосновения раскаленного железа и непонятным образом оказаться на другом конце бассейна.

– Странная реакция на женские ласки, – в притворном изумлении округлила глаза морская богиня. – Хм, мальчик, а тебе девочки вообще нравятся или уже лечить пора?

Ее синие волосы, спадающие водопадом на спину, стали, казалось, еще длиннее и теперь их кончики мокли в бассейне, где воды было в лучшем случае по щиколотку. Одежда тоже немного изменились. Штаны, немного похожие на джинсы остались все теми же, а вот на груди красовался импровизированный топик из завязанной узлом белой рубашки.

– Ну чего молчишь? – руки небожительницы уперлись в бока. – Слушай, я ведь и настоять могу.

– А как же свобода выбора? – ляпнул я первое, что пришло на ум.

– Хорошо, – ничуть не смутилась владычица морей. – Вот, выбирай! Или она или я!

Передо мной предстала, соткавшись из воздуха, давешняя пациентка, ошалело крутящая головой. Мазь, покрывающая ее лицо, местами стерлась, кажется под ударами кулаков, из носа текла маленькая струйка крови, оба глаза украшались медленно, но верно проявляющимися фонарями. В общем и раньше была она не красавица а сейчас вообще хоть титул «Мисс импотенция» присваивай. Но если выбирать между ней и обладательницей бескрайних возможностей с непростым характером, то…

– Ну, нахал! – заключенная исчезла так же внезапно, как и появилась, а небожительница выглядела немного обескураженной. – Ладно, меня не хочешь, но позариться вот на это вот…И причем ты ведь не извращенец! Мда, видно переборщила с прошлым уроком, так, кстати, и не понятым до сих пор.

Мне, при воспоминании о погибшей русалке и ситуации, когда морская богиня наблюдала за тем, как недавние любовники сталкиваются лбами, пытаясь убить друг друга, очень захотелось ответить потоком богохульств. А еще лучше, прибить свою покровительницу. Медленно. Вот только давать волю желаниям в присутствии этого существа было просто глупо. Увы, но мы в настолько же разных весовых категориях, как божья коровка и мычащая рекордсменка по удоям.

– Поэтическое сравнение, – хмыкнуло божество, явно прочитав мысли своего невольного слуги, не делая впрочем, попыток покарать и даже воздерживаясь от дальнейших попыток сближения. – Знаешь, а из тебя мог бы получиться сносный рифмоплет. Может, забросишь магию и уйдешь в поэты? Обещаю регулярно подбрасывать вдохновение.

– Ну, уж нет, – даже содрогнулся от такого предложения я. Такую музу если кому и пожелаешь, так исключительно автору литературы из жанра ужасов, причем желательно, чтобы он то, что пишет себе абсолютно не представлял. Менее закаленные мозги ее фантазии не выдержат. – Так где я? Умер?

– Еще нет, – обрадовала небожительница. – Но приложил тебя монах знатно. Теперь лежишь в лагерном карцере, галлюцинируешь. Сия уродливая особа под боком, всего лишь в соседней камере. Кстати, открывшиеся тебе в бассейне видения несли в себе искаженную картину грядущих событий. Побочный так сказать эффект, иногда проявляющийся при пересечении моей воли и сил Отца Времен. По отдельности дар пророка даровать никто из нас толком не способен, но вот вы, простые смертные, иногда и сами неплохо справляетесь, объединив усилия. Ну, вернее просто попробовав разбить друг другу носы.

– Бред какой‑то, – вздохнул я, припоминая очень реалистичную галлюцинацию. – Если верить ему, то попаду обратно на Землю, куплю машину и снова провалюсь в иной мир.

– Эй, не все так буквально, – погрозила мне пальчиком богиня. – Я же сказала «искаженную картину». Будущего еще нет, а его картины похожи на реальность, которая когда‑то наступит не больше, чем круги на воде на упавший в нее камень. Вполне возможно, на родину ты так никогда и не вернешься…а может быть и попадешь туда буквально на днях. Кто знает? Ладно, жрец, я собралась с тобой поболтать совсем не для разговоров о тонкостях мастерства видеть грядущее. Готовишься внимать гласу божьему?

– Угу, – мрачно кивнул я, подумывая, а не заткнуть ли уши. Поможет, конечно, вряд ли, ну а вдруг?

– В общем, кто‑то вроде жаловался недавно, что не ставлю перед ним ясную и четкую задачу, после выполнения которой вернется былая сила и добавится обещанный тем малюткой–архидемоном подарок, – морская богиня уселась на бортик бассейна и задумчиво постучала пальцем левой руки по носу. – Или не ты был, а кто‑то из твоих друзей?

– Как они кстати? – быстро спросил я, надеясь узнать хоть что‑то о Артеме и Ярославе. – И куда вы их с Окрешом засунули?

– Не скажу, и не проси, – отмахнулась владычица морей, заставив меня заскрежетать зубами от тщательно сдерживаемой ненависти. Впрочем, можно и выход ей дать. Уверен, небожителньицу она только позабавит, примерно, как слона попытки агрессивной мухи идти на таран. – В общем, так, запоминай, повторять не буду. Из страны, где сейчас находишься, убраться надо это раз, самому нужно добиться могущества, сопоставимого с тем, что раньше было, это два. Ну и не сдохнуть в процессе, само собой, а то вечно вы, смертные, дышать перестаете, столкнувшись ну с абсолютно пустяковыми трудностями на своем жизненном пути. Учти, отбросишь копыта раньше времени, следующую жизнь, а может даже и не одну, проведешь максимум треской. Все, аудиенция окончена, можешь отправляться из моих уютненьких владений обратно в карцер, раз уж такой привереда и видеть свою покровительницу не желаешь.

Бассейн с рыбками и беломраморные колонны поблекли и потемнели, постепенно переходя в кровавую муть перед глазами. Я застонал от раскалывающей голову боли и сел на голых камнях, ощущая материал, касающейся тела голой кожей, с которой сорвали всю одежду. Было холодно и темно. А ведь организм темного мага практически не мерзнет, какая же тогда здесь температура? Ой, чувствую, засунули куда‑то к вечной мерзлоте. Ощупывание тюрьмы показало, что мое тело засунули в какой‑то каменный мешок. Встать в полный рост здесь можно, а вот лечь, вытянув ноги нет, в стенку упираешься. Холод пробирался через босые ступни внутрь организма. Интересно, тут на полу жидкий азот нигде не конденсируется? Может, поискать по углам?

– По крайней мере, уголовников здесь нет, – попытался найти положительные стороны в сложившейся ситуации я. – И вообще день не зря прожит. В битве поучаствовал, нескольких людей вылечил, одного из монахов под удар, вернее под удавку подвел, богиню, явно испытывающую приступ сексуальной агрессивности, отшил. Ой, последнее, кажется, зряааа….

Глава 5

Сколько времени я провел в карцере не знаю. Мне оно показалось едва ли не вечностью. Было неизменно темно и холодно. Очень хотелось спать. Тело давно потеряло чувствительность. Думаю, если бы провел в карцере еще часиков эдак шесть, живым бы оттуда уже не выбрался. Может и зря не замерз. Жизнь трески, обещанная мне морской богиней в случае если лишу ее развлечения в своем лице раньше срока, в принципе безмятежна и коротка. А человек может мучиться ой как долго.

– Смотри‑ка, – удивился стражник, фактически доставший меня из каменного мешка. – Даже в сознании.

– Темный маг, – пожал плечами его сменщик, в котором я с удивлением опознал того самого типа, который рассчитывал получить средство от самого постыдного для мужчины недуга. – Хоть и слабенький. Хм, как думаешь, сам дойдет?

– Смотря куда, – пролязгал не попадающими друг на друга зубами я, щурясь от света факела, после полного мрака подземелья кажущегося ослепительно ярким. – Если там есть камин, раскаленное железо, столб с охапкой хвороста под ним или иные теплые вещи, то да.

Так, похоже, мое чувство юмора стремительно чернеет. А функция самосохранения вообще отключена. Интересно, это воздействие полученного от небожительницы благословления или, так сказать, природная тупизна?

– У центуриона все найдется, если будешь излишне наглым, – уверил незнакомый легионер. – Нет, ну это же надо, на святого человека напасть…

– Оба монаха живы? – поинтересовался я с затаенной надеждой на то, что вот прямо сейчас услышу изобилующий кровавыми подробностями рассказ, в котором церковников, желательно всех двух, жестоко убила однорукая заключенная.

– Разумеется, – кивнул мой старый знакомый и практически бессменный конвоир. – Иначе бы всех зачинщиков бунта уже колесовали.

– А начались беспорядки? – удивился я. – Сильные? Как же их допустила охрана?

– Да если честно, не особо, – пожал плечами солдат. – Но пока священники не обошли все бараки, читая свои молитвы об исцелении, та сумасшедшая отца Тензора не отпустила. И как только держала удавку одной‑то рукой? Ладно, не время сейчас разговаривать, центурион ждет. Идем.

К начальнику всего лагеря он вел меня в одиночестве, видимо не опасаясь попыток нападения. Интересно, откуда такая беспечность? Или это твердая уверенность в своих силах? Странно, вроде никаких волшебных амулетов, способных защитить от магии, под доспехами, кажется, не прячет.

– Все добыл, – негромко сказал он, когда мы удалились от тюремных помещений. Никого на пути нам не встретилось, да и вообще было как‑то тихо, а в редких окнах плескалась темнота. Кажется, на дворе глубокая ночь.

– Это конечно хорошо, – хмыкнул я. – Но сейчас мне немного не по себе и лучше не колдовать какое‑то время, пока в норму не приду. А то напутаю еще чего и станет куда хуже, чем было. Как тебя, кстати, зовут то? А то столько общаемся и еще друг друга не знаем.

– Хуже, это только если проблема вообще отпадет, – горько вздохнул легионер. – Лайс я. Ладно, будем надеяться, до завтра ты доживешь.

Глай Цекус в уже знакомом кабинете сидел далеко не один. Компанию ему составлял уже знакомый чародей, однорукая любительница прыгать на священников с удавкой, а также относительно миловидного вида девушка в богатой одежде и с мечом у пояса. Вот только его дополняли коротко остриженные волосы, едва прикрывавшие череп, свежие следы недавних травм на лице и клеймо на лбу, выделяющееся на светлой коже грязной кляксой. Кто‑то прижал к нежному челу раскаленный металл в виде круга, внутри которого оставалось свободное место, складывающееся в слово «клятвопреступник». Заключенная, как и я. Вот только относятся к ней, судя по всему, совсем иначе. Во всяком случае, на столе стоят высокие бокалы, от которых не тянет сивухой, нарезанный хлеб и полуобглоданные птичьи косточки. Кажется, попал на званый ужин. Надеюсь не в качестве десерта.

– Вот он, леди, – разлепил губы Амвросий Волиус. – Темный ведьмак и жрец морской богини по прозвищу Алхимик. Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь, чего в дверях стоять.

– Мульткласс однако, – пробормотал я, занимая свободное место. – Вино? Спасибо, но лучше воздержусь. Мне бы лучше горячего чего‑нибудь, если можно. Карцер у вас жутко холодный. Даже жаль, что ни разу священника не стукнул, чтобы туда попасть за дело, а не просто так.

– Скажи спасибо, что до утра в нем не остался, – в голосе центуриона раскаяния за то, что в тюрьме оказался ничего, в общем‑то, не сделавший человек, не слышалось ни капли. – Кстати, ты думаю, будешь обрадован новостью, что капелланы в учебном легионе скоро сменятся. Во всяком случае, прошения об отставке они оба уже дружно подали. И, учитывая тот факт, что раненные без помощи мирно спящих святых отцов умирали, бессмысленно сокращая свое количество, думаю, начальство его удовлетворит.

– Спасибо, – мой взгляд в упор однорукую душительницу монахов ни капли не испугал. И даже смутиться, кажется, не заставил. И вообще, сама виновница произошедшего выглядела гораздо лучше, чем раньше. Впрочем, а хуже‑то куда?

– Думаю, моя телохранительница попозже выкажет вам благодарность за оказанную помощь, – вдруг вступила в диалог девушка. – Сейчас ей это несколько затруднительно, и потому прошу принять ее от меня. Заклятие немоты, которое наложил на Сандру священник после того как его товарищ наконец освободился, снять без помощи очень сильной магии невозможно. Придется ждать, пока само развеется.

Мисс «кошмар наяву» сделало рукой странный жест, видимо призванный подтвердить сказанное.

– В общем, так, жрец, – тяжелый взгляд центуриона уперся в меня, словно прицел крупнокалиберного орудия. – Не буду ходить вокруг да около. Набирается небольшой отряд для учений в схватке насмерть. И ты в него входишь за все свои художества. Знаю, большая их часть есть измышления святых отцов, недостойных своего сана, но ты заключенный, а они офицеры, которым очень хочется расплатиться за пережитый страх и унижение. Если после двух бунтов подряд не накажу явно причастных к их устройству, то меня просто не поймут. За беспорядки, принудившие монахов исполнить свои обязанности, ты и телохранительница Леди, как зачинщики отправитесь побегать от молодых легионеров, которым, по мнению их командиров, пора попробовать кровь. К сожалению, несмотря на все усилия, за беспорядки в женском обозе туда же отправится и леди Мейр.

– Ну, сколько можно просить, – поморщилась обладательница клейма. – Просто Кассандра. Тем более, титула меня официально лишили. – И я не думаю, будто в том, чтобы привлекать этого человека есть серьезная необходимость. Моя слуга прекрасно справится с любым разумным противником, данный факт она уже с блеском успела доказать в ходе недавних событий. Да и я сама тоже далеко не подарок, что могли бы охотно подтвердить глава нашей охраны и два его помощника, если бы случайно воскресли.

Аура у девушки была самой обычной, следовательно, магией она не владеет. Боевые искусства? Вполне возможно. Явная дворянка, а у этот класс по определнию должен поставлять профессиональных солдат. Правда, в этом мире обычно убивать учат только мальчиков, но исключений думаю можно найти много, если хорошенько поискать.

– А кто говорит о честной схватке? – удивился Амвросий. Старый маг извлек откуда‑то из складок своего одеяния комок какой‑то подозрительной гадости, кажется сушеного мха или чего‑то подобного, понюхал его и убрал непонятный предмет обратно. – Враги вашего деда, уверен, пропихнут всеми правдами и неправдами в отряд своих людей. Или нелюдей. Ради внучки адмирала, в свое время едва не уполовинившего поголовье пиратов и отправивших на рею за сотрудничество с ними нескольких благородных капитанов, они и отряд эльфов–снайперов при поддержке ченокнижников–дроу выставят. Плата, которую обязательно назначат за вашу голову, заставит их отложить междоусобную резню до того момента, как дело будет сделано. Поверьте, целитель, да еще такой, будет очень даже не лишним.

– Если он, конечно, согласиться помочь, – согласился с ним я, потихоньку шалея от собственной наглости. – А пока делать этого чего‑то не очень хочется.

– Наглеешь, – нахмурился Глай Цекус. – Обратно в карцер захотел?

– Центурион, – надеюсь, мой взгляд получился достаточно безмятежным. – Я слуга и наблюдатель бога. Вернее, богини, не суть важно. Да еще и маг крови по совместительству. Чем можно запугать обладателя такого сочетания? Гибелью физической оболочки? Вот уж вряд ли. На том свете уже ждут с распростертыми объятиями. В своем посмертном существовании и даже его качестве уверен целиком и полностью просто по роду деятельности. Помешать ему, конечно, можно…но не смертным. Болью? Ну, убить себя успею всегда, вряд ли вы, Амвросий, знакомы с целительством настолько хорошо, чтобы надолго удержать среди живых чародея, активно этого не желающего. Позором? Мимо. Понятия о чести у меня настолько своеобразные, что задеть их посторонним личностям вряд ли получится. Угрозой достать близких людей? Родню без помощи Отца Времен или его ближайших слуг, ну на худой конец каких‑нибудь могущественных демонов, вам просто не отыскать.

– Хорошего же ты о нас мнения! – буквально прошипела девица с клеймом.

– Леди Мейр, – припомнил я титул, каким называл ее Глай Цекус. – Вы никогда не сидели в плену у племени гоблинов? Знаете, если верить личному опыту, он очень похож на нахождение в учебном легионе. Только тюремщики чуть выше, не того цвета и вроде бы людей не едят. Хотя насчет последнего еще не уверен, мало ли.

– Да как ты смеешь! – рука центуриона цапнула меня за шиворот, а вторая едва не расквасила напрочь нос. Но ее остановили. Телохранительница, лицом похожая на жертву атомной войны, целой конечностью без особых усилий перехватила толстый кулак. Ее пальцы еле сошлись на толстой, словно ветка столетнего дерева, конечности, но остановили ту надежно, словно стальные оковы.

– Правда никому не нравиться, – вздохнул я, с немалым усилиям выдираясь из его пальцев. – За то и страдаю. Безвинно.

– Ну–ну, – хмыкнул Волиус. – Кроткий и миролюбивый жрец морской богини. Кому сказать – засмеют.

– Потому что в предмете не разбираются совершенно, – вздохнул я, еще раз мысленно помянув тот злополучный миг, когда в первый раз переступил порог подводного храма и привлек к себе внимание небожительницы. – Кстати, давно хочу спросить, вы часом не друид?

– Бывший, – пожал плечами старый маг. – Меня собратья уже полсотни лет как из круга выпихнули.

– Правда? – удивился я, наблюдая за безуспешной борьбой Глая Цекуса и арестантки, еще совсем недавно умиравшей от раны в живот. Центурион, вероятно способный голыми руками удавить гориллу, проигрывал, но на помощь звать видимо не собирался. – А за что если не секрет?

– Да так, – меланхолично пожал плечами чародей. – За систематическое присутствие в моей спальне одной ушастой куртизанки. Видишь ли, с ее народом у жрецов природы давние и очень кровавые счеты. Взаимные.

Бравый вояка тихонько зарычал, словно злой медведь, но сдал назад, позорно проиграв противостояние. И его тут же отпустили. Кипящий яростью взгляд центуриона скрестился с немного виноватым обладательницы нарывов по всему лицу, но, пожалуй, особого смущения в нем не чувствовалась. Начальник лагеря явно не числился в ее шкале вышестоящих субъектов.

– Чего ты хочешь? – спросила Кассандра, так кажется, зовут эту клейменую аристократку.

– Ну, в первую очередь извинений за то, что провел в каменном мешке незабываемые часы фактически за красивые глаза, – решил я, понимая, что от участия в скорой драке не отвертеться. – Впрочем, могу сменить их на то, что в составе противостоящего нам отряда будут два известных вам капеллана.

– Они и так туда собираются, чтобы поквитаться, – пожал плечами Амвросий. – Придурки молодые, что с них взять.

Кажется старый друид, пусть и бывший, священников тоже не долюбливает. Наверное, они и к нему цеплялись. Фанатики.

– Во–вторых, – продолжил наглеть я. – Хотелось бы сократить срок своего пребывания здесь.

– О помиловании и не мечтай, – отрезал центурион. – Приговоры могут быть пересмотрены либо судом, либо военным трибуналом, а в его состав мне даже входить запрещено.

– Печально, – вздохнул я, мысленно попрощавшись с весьма вероятной свободой и силой, которая появится очень быстро после ее обретения. Эх, если бы вернулись былые способности, тогда бы вновь стал могущественным колдуном, способным ни на кого не оглядываться, а в случае необходимости от врага просто улететь. – Ну, тогда хоть скажите правду, в какую дрянь сейчас втравливаете. Не великий царедворец, но понять, что от нее несет политикой, могу. Ничто иное просто не способно отправить сюда столь благородную даму как вы, леди Мейр, да еще и вызвать столь галантное отношение к простой узнице и зачинщице женского бунта со стороны начальства лагеря.

– Все просто, – хмыкнула девушка, потрогав свое клеймо. – Учебный легион дело, несомненно, полезное…но грязное, уж с этим никак не поспоришь. И им в своих интересах пользуются многие из не самых достойных жителей Империи. А другие просто мараться не желают. Уважаемый центурион был поставлен его главой в качестве наказания за громкое дело, достойное вообще‑то награды, а не разжалования и направления в подобную клоаку. Но слишком многим влиятельным личностям были отдавлены ноги, слишком многим…

– С леди Мейр та же ситуация, – вздохнул Глай Цекус, переставший мериться взглядом с ее телохранительницей. – Она, надев глухие доспехи, выступила на дуэли, призванной решить земельный спор, вместо своего брата–близнеца, которому некие неустановленные личности накануне поединка подлили в вино смертельного яда. В результате, право на феод их род не утратил.

– Вот только меня обвинили в нарушении клятвы, которую я давала перед судом, назвавшись чужим именем, – прошипела девушка, в очередной раз дотрагиваясь до отметины, уродующей ее лицо. – Заслужено, в общем‑то, но…Приговор был вынесен феноменально суровый! Лишение дворянского статуса, десятилетие в учебном легионе, клеймо.

Она скрипнула зубами от гнева, сжимая руки в кулаки. Те не выглядели особенно грозными, но тем не менее, сила духа их хозяйки явно могла компенсировать недостаток телесной массы. Впрочем, любая женщина за погубленную красоту мстить будет куда страшнее, чем за простое покушение на ее жизнь. А назвать подобный вердикт суда иначе, чем умышленным убийством, у меня язык просто не повернется.

– Били по вашему деду, – попытался видимо успокоить ее Амвросий. – Старый адмирал многим в свое время кровь попортил честной и беспорочной службой.

– Да, – тихо согласилась с ним леди Мейр, вернее, теперь уже просто Кларисса. – Ему уже почти сто лет, старик едва с кровати встает, из всего рода лишь я да он остались, а все равно старые враги все никак не успокаиваются.

– Действительно прогнила в чем‑то Империя, – негромко вздохнул Волиус. – Хорошие в общем‑то люди, половина из которых фактически находятся в камере смертников, а вторая их охраняет, довариваются между собой о том, как бы половчее истребить отряд молодых легионеров. А ведь еще каких‑то сто лет назад все было совсем не так… Так вы согласны нам помочь, Виктор?

– Разве еще не просил называть меня Алхимиком? – ответил я, недовольно морщась. Татуировка дергалась и сигнализировала, что жрецу морской богини надо назначить плату за свое участие в деле. – Ладно, куда уж тут теперь деваться. Небесплатно, само собой разумеется.

– Некуда, – согласился со мной Глай Цекус. – И, кстати, одно участие в битве насмерть приравнивается к месяцу обычного заключения в учебном легионе. Сколько у тебя там по приговору?

– Четыре года, – вздохнул я.

– Многовато, – подумав, честно признала Кассандра. – Если захочешь выйти на волю поскорее, то потребуется два с половиной десятка схваток не на жизнь, а на смерть. Столько битв далеко не каждый ветеран за своими плечами оставляет.

Блин, как я мог забыть! В соответствии с местным календарем в году шесть месяцев, больше напоминающих сезоны. Если не ошибаюсь, с какого то древнего языка их название переводится как: холод, грязь, сев, тепло, урожай, снегопады. С другой стороны, а зачем мне это знание до сего момента вообще нужно то было?

– Ну, раненных на бой не выпустить по крайней мере в моей власти, – обнадежил центурион. – Да и питание поставлено манипулам наказания не хуже, чем простым солдатам. Так что еще поборемся. И потом, продержишься достаточно долго, обеспечу перевод в нормальную армию, как и прочим отличившимся.

– Достаточно долго, это сколько? – уточнил я, прикидывая свои шансы удрать из обычного лагеря легионеров. Конечно, там тоже будет охрана и прочее, а за таким переведенным заключенным так вообще глаз да глаз…но шансы сделать ноги в любом случае увеличиваются.

– Пока меня не прикончат, – вздохнула Кассандра. – Неважно в бою или здесь, в лагере. Думаю, первых убийц можно будет ожидать дней этак через десять. После того, как глава охраны женского обоза не сумел прирезать свою цель во сне, воспользовавшись небольшой отлучкой Сандры, поиск других исполнителей, полагаю, уже начался.

– Я не позволю тронуть внучку одного из лучших полководцев Империи, – гордо выпятил вперед объемное пузо Глай Цекус.

– Себя поберегите, – грустно улыбнулась обладательница клейма. – Дедушка не знал вас лично, но сразу же, как только началась травля, сказал «Ругают так, что сразу видно честного человека».

– Лирику в сторону, – вздохнул я, понимая, что шансы на выживание все больше и больше уменьшаются. – Когда будет схватка? На каких условиях? Сколько будет участников и чем они будут вооружены?

– Дня через три–четыре, – подумав, решил центурион. – Лучше бы, конечно, подальше оттянуть, но боюсь, не получится. Соотношение сил будет равное. Относительно. Пятнадцать легионеров на десяток заключенных. Вы трое, плюс семерка каких‑нибудь бугаев посильнее, уж я их отберу со всем тщанием. Впрочем, для вас уже приготовлено настоящее снаряжение. Не самого лучшего качества, прямо говоря, но, думаю, мои умельцы смогут привести несколько комплектов в достаточно приемлемое состояние. Естественно, солдаты придут со своим оружием.

– Два священника Отца Времен в их составе будут почти наверняка, – напомнил Амвросий. – Вероятно, добавят еще какого‑нибудь начинающего армейского волшебника.

– Там буду я, – напомнила Кассандра. – Значит, скорее всего, именно чародей и будет убийцей. А на такое дело вчерашнего ученика не пошлют. А противостоять кому‑то опытному боевому магу…

Молчащая до того однорукая телохранительница хлопнула по столу единственной ладонью и, собрав на себе все взгляды, ткнула пальцем в себя.

– Полагаешь, справишься? – скептически уточнил я, припомнив силы, которыми владел не так уж и давно. Обычные люди тогда для меня опасности вообще не представляли. Ну, может, если бы их собралась пара сотен только.

– Сандра имеет богатый опыт сражений, – уверила меня бывшая аристократка. – Она воин одного давно уничтоженного магического ордена, баловавшегося трансформацией своих слуг в прирожденных бойцов и даже старше дедушки. А также моя наставница.

– Уж не «Приносящих силу» ли вы имеете в виду? – вдруг заинтересовался друид. – Ммм, леди, а ведь мы же знакомы! Бал у барона Лукса, помните? Вас еще тогда называли Сандрой Лисой! Я тогда выглядел лет на тридцать помоложе, нас еще тамошний духовник друг другу представлял.

Однорукая присмотрелась к старику и неуверенно кивнула.

– Мда, мир действительно тесен, – пробормотал маг. – Вот только полвека назад вы были первой красавицей побережья, а сейчас…Во имя матери–природы, что с вами произошло?!

И заткнулся, видимо поняв, что напомнил сидящей перед ним женщине о ее виде, наводящем на мысли о мутантах и смертельных болезнях. Впрочем, для вековой старушки облик еще являлся вполне себе приличным.

– Это у нее так старость проявляется, – подсказала ему Кассандра. – Тело по–прежнему крепкое и сильное, но последние лет десять на нем все чаще и чаще появляются гнойники, не убираемые никакими закланиями. Ну, разве что тебе будут использоваться как обычный нож. Маги сказали, так измененный чарами организм борется с подступающей слабостью. Но лет двадцать у Сандры, к счастью, еще есть. Целая жизнь, если подумать.

Однорукая кивнула и покосилась в бокал, видимо любуясь на отражение в вине. Или скорее ужасаясь ему. Мда, боюсь даже представить, на что она станет похожа к концу своих дней. Один сплошной комок гноя, брр! С другой стороны, предо мной явно прекрасный пример работы настоящего мастера, чьи таланты лежат в не таких уж далеких от магии крови областях. Может, удастся подсмотреть парочку каких‑нибудь оригинальных решений? Остаток вечера прошел не слишком интересно, но вкусно. После жуткого варева, подаваемого в бараки заключенных, нормальная еда резко прибавила в своих вкусовых качествах. Еще одним плюсом стало то, что участвующим в поединке выдавался в пользование небольшой сарайчик, разделенный тканевой ширмой на две части, выгодно отличающийся наличием большого количества свободного места, удобными топчанами и малым числом соседей. По правде говоря, первую ночь ночевали в нем только трое, я, Кассандра и ее молчаливая поневоле телохранительница. Думаю, был бы здесь Артем, он бы попробовал познакомиться с девушкой поближе, не сильно смущаясь наличием при той дуэньи, но мне куда больше наслаждение доставила возможность выспаться в тепле, да еще и в полной уверенности, что проснуться удаться. Вот уж действительно удовольствие, с которым ничто не сравнится!

На следующий же день мне удалось припомнить полузабытые навыки по созданию простеньких амулетов, наделив дешевую заготовку свойством нагнетать кровь в место, к которому ее прикладывали. Наградой мне стало полтора десятка недовольно жужжащих ос, которые были спрятаны в маленький мешочек, носимый на шее и громадное уважение десятника Лайса, который смотавшись в увольнительную и опробовав результат, на следующее утро остался крайне доволен.

– Не как в молодости, конечно, – поделился он счастьем, провожая меня, ну а также и остальных обитателей отдельного барака к центуриону, – но вполне неплохо.

– Рад, – сознался я честно, естественно не сознавшись, что до последнего момента не был уверен в том, что все сработает как надо. Насекомые, носимые на шее, недовольно жужжали и ползали в своем мешочке, но уже куда менее активно, чем раньше. Чужая жизненная энергия по капельке, чтобы не навредить, заполняла их тела, делая обладателей желто–черной окраски, крылышек и жала живыми снарядами, покорными воле мага крови. Эх, жалко, что их не целый улей. И вдвойне, что приходится соблюдать осторожность. Если волью в ос слишком много разом, они просто подохнут. Слишком мало – не станут слушаться, когда выпущу на свободу. А ведь схватка с легионерами все ближе и ближе.

– Леди, вы были правы, – только и сказал Глай Цекус, едва мы перешагнули порог комнаты.

– Меня одну безоружной приказано выставить против пятнадцати горных троллей? – невесело усмехнулась Кассандра.