Текст книги "Продавец королевств"

Автор книги: Владимир Мясоедов

Соавторы: Леонид Кондратьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Если бы еще не топающая за спиной охрана, больше похожая своим топотом и пыхтеньем на стадо баранов, настроение дроу было бы просто великолепным. Просто великолепным – безо всяких там уточнений и мутных мест. Так уж получилось в этой метавселенной, что долгоживущие существа обладают большей пластичностью психики. Подобная особенность позволяет им великолепно приспосабливаться к любой окружающей обстановке и обществу. В любом случае длительности жизни обычно хватает для того, чтобы тихой сапой изменить все вокруг под себя. Исподволь и крайне незаметно для таких быстрых и забывчивых рас, как, например, люди. Конечно же в том случае, если затраты душевных сил и терпения на это будут меньше, чем беспокойство от вырезания всех и вся. Эта жизненная философия, уже не раз в жизни примененная Инельдой, полностью объясняла то спокойствие и невозмутимость, которыми буквально лучилась дроу. Даже несмотря на нахождение в незнакомом мире без сопровождающего, хотя и под присмотром совсем не благопристойной организации.

В том, что многочисленные племянники Лю, да и сам старик, являются частью какого-то преступного клана, Инельда не сомневалась ни на секунду – опыт, знаете ли. Ситуация была просчитана дроу еще при первых минутах знакомства, и именно поэтому был исполнен тщательно рассчитанный скандал, отправивший Олафа к родственникам в тот мир и позволивший скучающей девушке остаться одной-одинешеньке в этом. Конечно, не считая пригляда организации старого Лю, на текущий период готовой сдувать пылинки с так заинтересовавшей их клиентки. То, что старик воспринимает ее именно как представителя заказчика, прибывшую проконтролировать ведение переговоров и осуществление сделок полностью прозрачного и понятного для Лю Олафа, дроу увидела при первой же встрече. Да и сам старичок, в молодости бывший еще тем шустриком, заинтересовал Инельду очень сильно. Тут, как говорится, профессионал видит профессионала сразу. Хоть старик из-за возраста и потерял некоторую долю гибкости и силы, но в свою гильдию, причем на должность как минимум Длани, его можно было бы брать прямо сейчас.

«А ведь действительно – почему бы не создать гильдию убийц в этом мире? Нет, конечно, тут и своих мастеров хватает, если судить по той палитре смертоносных инструментов, которыми торгует Олаф… – задумалась неспешно шагающая по улице девушка. – Но вот именно темноэльфийской – правильной – гильдии тут точно нет. А это, знаете ли, недоработка. Такое поле работы, особенно учитывая, что магии в этом мире как будто бы и нет. А точнее, о ней просто полностью забыли. Но уверена, не все. Далеко не все».

Занятая такими вот радужными мыслями, дроу медленной хозяйской походкой уверенного в себе хищника свернула в очередной более или менее чистый проулок и на несколько секунд пропала из поле зрения плетущейся за ней охраны, уже тысячу или две раз пожалевшей не только о просьбе (считай, приказе) старого Лю «присмотреть за хорошей девушкой», но и о самом факте своего рождения. Уж очень стервозной и раздражительной, а самое главное – очень опасной какой-то внутренней грацией и уверенностью – оказалась эта самая «прелестная дева».

Именно поэтому неразборчивая брань, грохот кровельного железа и дикий визг, явно не предназначенный для человеческого горла, подстегнул запарившихся в костюмах «племянников» не хуже хорошей терновой палки, которой вьетнамские крестьяне подгоняют нерадивых буйволов.

Впрочем, визг быстро перешел в сдавленный хрип, и в переулок белые от испуга охранники влетели уже практически в благословенной тишине. Распростертое у стены какого-то магазинчика тело, и еще одно – удерживаемое в вертикальном положении тонкой девичьей ладонью, ласково сжимающей сочащееся кровью горло, из которого и доносится этот шелестящий булькающий сип, являющийся визитной карточкой раздавленных хрящей гортани.

Не ожидая увидеть такой вот волнующей картины в густых покровах укутывающих переулок теней, натужно дышащие охранники застыли. Уже проклявшие несколько раз эту несносную девицу, по какой-то прихоти, несмотря на уговоры, попершуюся в не особенно благополучные районы города, на бегу они представляли совсем другую картину. От одного предчувствия которой, а самое главное – от неизбежно последовавшего бы объяснения с «дядюшкой» – «племянникам» становилось плохо.

С нескрываемым раздражением бросив взгляд на невольных свидетелей, девушка легко шевельнула тонкой кистью, с хрустом вырывая гортань и отбрасывая бьющееся в конвульсиях тело немного в сторону… Немного – плавным, экономным движением, достаточным для того, чтобы хлынувшая из рваной раны кровь ни в коем случае не попала на белоснежное шелковое платье и не запачкала босоножек, обвивающих своими ремешками точеные ноги.

Но ужас, охвативший неожиданных наблюдателей, возник не от этого и не от призрака легчайшей задумчивой улыбки, возникшей на этом идеальном, как будто выточенном из самой тьмы лице… Нет – это сделал всего лишь один естественный и прекрасный в своей непринужденности поступок… покрытые черной в полумраке сумерек кровью пальцы с идеальными ногтями, больше похожими на когти, были с удовольствием вылизаны…

Инельда мрачно напевала себе под нос мотивчик какой-то прилипчивой песенки, подцепленный ее памятью непонятно когда, и злилась. Для женщин-дроу раздраженное состояние в принципе было нормой, но дочь подземелий, покинувшая родину давным-давно и поневоле поднабравшаяся человеческой мягкотелости, обычно без причины не давала воли эмоциям. Правда, в этот раз она была, пусть и не слишком, раздражена.

«Воры… – Мысли темной эльфийки буквально сочились ядом. – Подумать только. Воры! Какие-то жалкие гоблины-переростки почти испортили мне прогулку! Поубивала бы! Хотя я, собственно, уже. Может, вернуться и поднять их, чтобы еще раз получить удовольствие, обрывая нить их существования? Нет, не стоит слишком сильно светить свои возможности в этом мире, лишенном магов. И так не чрезмерно ли засветилась, отправив их в царство смерти на глазах у охраны? Они, конечно, те еще бараны, как показала их неготовность защищать меня от внезапно возникшей угрозы, но вдруг хотя бы один из людишек все-таки имеет в голове достаточно мозгов, чтобы заметить явные несоответствия с образом, который натянула на себя, как маску? Проклятье! Как же хочется кого-то медленно зарезать, наслаждаясь паникой в глазах жертвы и ее переходящими в бессильные стоны криками. И самое главное, уже второй раз за какой-то десяток лет подобные отбросы умудряются подгадить в исполнении великолепных планов».

В памяти у разбушевавшейся дроу сам собой всплыл образ темноволосого и небритого детины, уведшего из конюшни одного придорожного постоялого двора не расседланную хозяйкой лошадь вместе с седлом. Зачарованным. В подпруге которого было можно незаметно провезти даже миниатюрный портал в Хаос, настолько хорошо экранировал материал, выглядящий как простая кожа. Артефакт, идеальный для контрабанды мелких, но ценных предметов, был сделан еще до вторжения демонов и мог бы служить своим владельцам еще тысячелетия вперед, если бы идиот-конокрад не утопил его в ближайшем болоте вместе со скакуном, когда улепетывал от настигающей его Инельды, закончившей свой обед и пустившейся за вором в погоню на отобранном у какого-то дворянина мерине. В результате темная эльфийка понесла непоправимый ущерб, лишившись ценной реликвии, была вынуждена отказаться от ряда очень хороших способов увеличить свое и без того немалое состояние. И даже не сумела сделать себе в качестве компенсации новое седло из шкуры решившегося на преступный промысел человека. Он, видимо, имел некоторые задатки ясновидца и, увидев левитирующую к нему с края болота ведьму, несмотря на злость, не сбросившую человеческой личины, но выглядящую все же весьма внушительно, предпочел камнем уйти на дно, а не попасться в ее тонкие нежные ручки. Тело отыскать так и не удалось: проклятая топь, похоже, о такой вещи, как обязательное наличие дна у любого водоема, даже не подозревала.

«Так-так…» – Инельда, шагающая по улице, вдруг заметила, что за ней следят. И совсем не ее бездарные телохранители. Какая-то светловолосая женщина в темном платье, напоминающем мантию мага, внимательно разглядывала дроу из мрака ближайшего переулка. Человек бы ее в ночной темноте, пусть и озаряемой светом из многочисленных окон, не заметил никогда. Но жительница подземелий видела все куда четче, чем некоторые люди ясным днем. На груди у наблюдательницы болталась весьма занятная вещица. Серебряная фигурка человека, прибитого гвоздями к не менее серебряному кресту. На лице, сделанном с немалой четкостью, ясно виднелось страдание.

«А Олаф еще говорил, что здесь магов нет, – в предвкушении интересной и опасной развязки ситуации кровожадно улыбнулась Инельда. – А это, простите, тогда кто? Ведь явная же некромантка!»

Глава гильдии убийц в случае необходимости могла действовать не просто быстро, а очень быстро. Лишь истинные мастера меча успевали следить за ее движениями, проводимыми на пределе возможностей. А уж среди магов, не озаботившихся заранее накинуть на себя ускоряющие восприятие заклинания, таковых уникумов вообще можно было по пальцам пересчитать. Но тем не менее странная человечка успела среагировать на метнувшуюся к ней тень, выхватив из рукава пистолет и направив его в сторону дроу, уже практически сжавшей когтистую ладонь на ее шее. Вторая обхватила огнестрельное оружие и попыталась увести его в сторону, но сил темной эльфийки просто не хватило.

– Ну и кто ты такая? – поинтересовалась Инельда, чуть-чуть царапая кожу женщины своими когтями и с недовольством отмечая, что палец ее противницы на спусковом крючке не дрогнул, а ствол и не подумал убраться от живота дроу. Несколько выстрелов из легкого оружия в упор, если они, конечно, не придутся в голову, дочь подземелий вполне рассчитывала пережить. А уж потом она смогла бы затянуть свои раны магией, тем более имея в прямом смысле слова под рукой источник жизненных сил в виде пока еще живого тела. Но тогда на ее легенде можно будет поставить крест.

Раздавшаяся в ответ тирада, собранная из нескольких языков и наполненная непередаваемой экспрессией, заставила языковой амулет обиженно звякнуть и отключиться на несколько секунд, а Инельду – уважительно наклонить голову. Редко когда можно встретить некроманта с таким большим словарным запасом. Конечно, из-за рода занятий их не особенно любят в обществе, и им довольно часто приходится путешествовать, но и сам характер этого искусства не особенно способствует пополнению словарного запаса. С кем там разговаривать – с мертвяками, что ли?

– …Руки убрала, сучка! – Прозвучавшая как-то даже несерьезно концовка тирады вызвала даже некоторое сожаление. Никаких тебе поэтических сравнений или щедро пересыпанных угрозами гипербол. Скучно… впрочем, наверняка они были в первой, оставшейся непереведенной из-за несовершенства языкового амулета части.

– Человечка, громыхалку убери. – Низкий грудной голос, наполненный нотками непередаваемого наслаждения и чуть ли не экстаза, вырвавшийся из горла дроу, заставил бы покраснеть даже столетнего отшельника, сидящего на диете из брома. – И амулет. Порвать тебе глотку и сломать шею я успею даже мертвой.

Некромантка, разгуливающая в черте города с боевым амулетом на виду, – и вы мне говорите, что в этом мире нет магии? Я даже не представляю, какую силу надо иметь, чтобы полностью экранировать его от моего взора. Убрать руки? Да в моем роду самоубийц сроду не было.

Дружный топот моих охранников перешел в осторожные шаги, с которыми они принялись приближаться, боясь потревожить то тонкое состояние вооруженного равновесия, в котором мы находились. Хотя я не понимаю – чего ждут эти уроды? Пара-тройка пуль в голову – от этого даже архимаг сдохнет. Чего рассусоливать? Не понимаю я этих людей…

– Уважаемые, прошу вас успокоиться. Видимо, произошло недоразумение. – Их главный с грацией пьяного огра попытался влезть в наше противостояние.

– Какое еще, к чертям собачьим, недоразумение?! – взревела обладательница черных одежд голосом, достойным тролля, которому низкорослый гном вмазал боевым молотом куда дотянулся. – Эта чокнутая негра на мирных людей как на мозговые кости кидается!

– Простите, а вы случайно не одна из тех дам, которые основали женский монастырь в старом борделе? – вдруг уточнил один из узкоглазых и, поймав на себе взгляды всех присутствующих, смутился. – Ну я же просто спросил. Его еще называют так интересно: обитель насилия…

– Ты зачем за мной следила? – Инельда первой оборвала установившуюся нелегкую тишину.

– Интересно стало, – пожала плечами носящая на шее серебряного распятого человека и, кажется, не солгала. Во всяком случае, весь опыт главы гильдии убийц твердил об этом. – Увидела, как тех укурков распотрошила, и заинтересовалась. Стрелков-то у нас в городе – хоть задницей ешь. А вот хорошие рукопашники – относительная редкость.

– И все? – придирчиво уточнила дроу и, немного поколебавшись, выпустила шею женщины из захвата, понадеявшись на оружие, которое направили на нее в очередной раз едва не давшие маху телохранители. К тому же ей все равно нужна была хотя бы одна свободная рука, чтобы набросить на себя еще один незаметный магический щит, худо-бедно защищающий от пуль. Так, на всякий случай. А уж потом можно будет подумать о том, чтобы парализовать противницу. Да и вообще волшебством от нее не тянуло, несмотря на внешний облик, заставивший бы любого жреца Светоносного, а в особенности инквизитора, умереть на месте от острого приступа хватательного рефлекса.

– Угу. – Дроу с интересом следила, как оружие исчезло в широком рукаве явно отработанным до полного автоматизма движением. – Мир?

– Пока да, – решила Инельда. – А там посмотрим.

– Хорошо, – ни капли не удивилась такой формулировке женщина. – Меня зовут сестра Анна. Выпьем? Заодно поболтаем о том о сем…

Охрана стала убирать оружие.

– Я не одна. – Инельда начала чувствовать к этой представительнице человеческого племени необъяснимую симпатию. Чем-то она напоминала главе гильдии убийц ее самое.

– Да пошли они! – Презрения в голосе владелицы экстравагантного наряда хватило бы на десяток светлоэльфийских послов. – Додики узкоглазые. Давно бы стоило всех перебить, но они умудряются плодиться быстрее, чем нормальные люди стреляют.

Вышепоименованные обиделись, но в драку лезть не стали. Возможно, потому что стоило им только дернуться обратно за оружием – и в их сторону направились уже два ствола, удерживаемых представительницами прекрасного пола, имеющими диаметрально противоположный цвет кожи и одежды…

Бухнувшаяся на стойку бутылка рома, явно и на дистанцию выстрела не подходившая к Кубе, хотя об этом крупным шрифтом сообщала этикетка, сопровождалась цветистым ругательством бармена и вердиктом:

– Наливайте сами.

– Свалил отсюда, овощ. Будешь нужен – свистнем. – Подхватившая бутылку монашка бросила сощуренный взгляд поверх дымящейся во рту сигареты на работника шейкеров и бокалов. И, уже обращаясь к своей чернокожей собеседнице, спросила: – Подруга, извини, что прервала, так о чем ты спрашиваешь?

Пристально разглядывающая переливы света в гранях хрустального бокала (выполненного из дешевого китайского стекла и имевшего даже несколько крупных пузырьков воздуха) дроу повторила свой вопрос:

– И что, у вас тут к некромантам вот так вот по-простому относятся?

– К кому?! – В голосе сестры Анны было столько удивления, что Инельда отвлеклась от своего занятия и в недоумении уставилась на свою собеседницу.

– Эта вещь, – черные пальцы, снабженные бритвенно-острым маникюром, неуловимым движением ткнулись в распятие, однако же не коснулись его. – Такую мало какой темный колдун наденет. И уж точно не будет расхаживать с ней на виду.

– Слышь, это вообще-то распятие, а я – монахиня. – В голосе собеседницы главы гильдии убийц сквозило недоверие. – Ты что, прикалываешься так?

– Не-а, – мотнула головой дроу. – Первый раз такую штуку вижу. Так это предмет культа? Интересно… интересно… А жертвоприношения у вас как проходят? Впрочем, оно и так понятно, скажи лучше – а сколько людей зараз распинаете?

– М-да, – сестра Анна почесала голову бутылкой. – Это где же в Африке такие места-то сохранились, что туда миссионеры и поныне не добредают? Или вы их всех съедаете, а, подруга? – И расхохоталась.

– Да нет, только если сильно упитанных, – ляпнула дроу, припомнив, что так называется один из континентов, который вроде бы и является родиной чернокожих людей, которые однако же расселились по миру очень и очень широко. Да только какие там традиции, она и представления не имела, но решила сымпровизировать. – А остальных просто отстреливаем.

Звонкий хохот монашки заставил некоторых посетителей обернуться, а бармена опасливо втянуть голову в плечи.

– Ну, подруга! Ну уморила! – Приподняв наполненный ромом бокал, широко улыбающаяся служительница Господа провозгласила: – Прозит!

– Да не пройдет твой путь по свету! – не осталась в долгу дроу, припомнив один из самых любимых тостов своего народа. – Слушай, я в ваших краях новенькая, не расскажешь, чего тут есть интересного?

После того как примерно полпальца божественно прохладного напитка проскользнуло куда-то в глубь монашеского горлышка, собеседница, находящаяся в прекрасном расположении духа, обвела стаканом заполненный сигаретным дымом полумрак бара и смеясь выдала откровение:

– Вот не поверишь! Ничего! Абсолютно ничего интересного. Все те же морды. Только разрез глаз меняется. Режут друг другу глотки почем зря из-за контрабанды, наркотиков или просто из-за плохого настроения. Пьют… – При этих словах сестра подозрительно принюхалась к содержимому своего бокала и продолжила свою обличительную речь: – Всякую гадость! Приличного человека в этой дыре встретить не легче, чем девственницу в католическом монастыре!

– Да, хорошее жертвоприношение – великая вещь, но материал для него всегда в дефиците, – согласилась девушка, в молодости имевшая все шансы стать жрицей богини-паучихи, для которой вырезание чужих сердец являлось бы, в принципе, обыденным и повседневным делом. – А есть ли здесь хорошее оружие и, главное, руки, согласные его держать?

– Вот хороший ты человек, подруга! Перестрелять бы всех этих кобелей, да только патронов жалко. – Чуточку смягченный алкоголем взор монашки как наждачкой прошел по бармену, заставив его казаться еще незаметнее. – А вот с руками тут хреново. Причем очень. В основном обколотые до бесчувствия нарки, латиносы да вот твои узкоглазые приятели. Из бойцов, считай, никого хорошего нет. Ну, может, у русских пара спецов да у картелей. А так – шелупонь разная.

– Вообще никого? – уточнила на всякий случай дроу. – Мне бы хоть парочку… Десятков. А лучше сотню. Если надо – заплатим хоть чистым золотом, но очень нужны те, кто и сам может обращаться с огнестрельным оружием, и других этому научит быстро. А то у нас в ходу лишь луки да копья. До недавнего времени вообще не знали, с какой стороны за пистолет берутся.

– Вот дьявол! – В глазах сестры Анны заплескалось изумление, и она, кажется, даже моментально протрезвела. – Слышь, ты че, действительно из дикого леса вылезла?

– Не из леса! – запротестовала Инельда, которой такое сравнение, намекающее на ее родство со светлыми эльфами, пусть и очень отдаленное, было крайне неприятно. – Но… В общем, из глухих краев.

– И людей там реально жрут?! – почему-то очень заинтересовалась монашка.

– Ну как сказать… – смутилась дроу, не желая разглашать обычаи своей родины. – Не целиком, как правило, но вот, скажем, ритуальное питие крови – самое обычное дело. А трупы бросаем… Свиньям.

«В конце-то концов, – решила глава гильдии убийц, – орков, которые у нас среди рабов занимают по численности первое место, так почти все другие народы и дразнят».

– Эй, подруги, не желаете повесели… – Плюхнувшийся без спроса на оставшееся свободным место за столиком, оккупированным двумя дамами, пьяный человек, внешне не очень отличающийся от обитателей луж или зеленокожих дикарей родного города Инельды, упал навзничь с разнесенным черепом. Компания по соседству, частью которой он совсем недавно являлся, дернулась было, но, поймав прищуренный взгляд сестры Анны, моментально расслабилась, особенно когда вставшая из-за соседнего столика охрана Инельды ненавязчиво так перекрыла возможный сектор обстрела.

– Типичнейший пример местных бандюков, – оповестила новую знакомую монашка, пряча пистолет и бросая на столик купюру. – Мозгов нет, живут в нашем городе недолго, взять у них нечего. А теперь пошли отсюда. Полиция, конечно, передвигается исключительно шагом, но свежий труп хотя бы осмотреть обязана.

Судя по виду, охранники отнеслись к внезапной перестрелке с пониманием, достав свои стволы, но явно не собираясь пускать их в ход. Просто контролировали помещение. Впрочем, привыкшие и не к такому посетители дергаться не собирались. Тем более что племянники Лю ну один в один смахивали на бойцов триады. А самые хладнокровные из клиентов бара даже продолжали трапезу, не особенно отвлекаясь на происшедшее. Поднявшись со стула, Инельда непринужденным жестом вытащила из трупа рыбку метательного ножа, еще недавно гревшегося среди своих братьев за шелковой подвязкой на ее бедре, и, подхватив со стойки салфетку, принялась его вытирать, спокойным шагом следуя со своей новой знакомой к выходу из заведения.

– Ну ты, подруга, и фокусница! Это же надо – я даже не заметила! – Восхищение в голосе монашки было неподдельным. – Слушай! Я, конечно, понимаю, что лезу не в свои дела, но, может, когда закончишь свои дела, подумаешь поработать на нас? Просто подумай… Прикинь. Церковь у нас, конечно, маленькая, но такому спецу работу мы найдем. Тем более что в этой клоаке, лишь по недоразумению считающейся городом, заварена такая каша… Тут и картели, тут и русские, индонезийцы тоже что-то мутят. Сама понимаешь, в мутной воде всегда есть чем поживиться, особенно таким рыбкам, как мы.

– Мне есть где закидывать удочки, – вздохнула дроу, сожалея, что эта человеческая женщина, выглядящая вполне компетентной в делах убийства себе подобных, не может ничем помочь. – Снасти нужны. Крупнокалиберные.

– А у триады разве с ними напряг? – кивнула монашка в сторону азиатов, продолжающих ходить за двумя дамами вооруженным хвостиком. – Слышала, они из родного Китая даже вполне боевую подлодку однажды в качестве гуманитарной помощи получили. Ты же хоть и черная, но в каком-то ихнем Шаолине обучалась, ведь так?

– Нет, – отмела ее предположения дроу. – Я сама по себе. Вернее, с одним мужчиной, который в здешних порядках хорошо разбирается. Вот он-то и договорился о том, чтобы меня, хе-хе, защищали от уличных хулиганов. Видно, они дороги ему как деталь местного колорита.

– Видный небось жеребец? – плотоядно заухмылялась сестра Анна, поправляя сам по себе выползший из рукава пистолет.

– Противник лучше не бывает, – похвасталась Инельда по неистребимой и воистину межмировой привычке женщин обсуждать тех, кто скрашивает их ночи. – Эксперт по оружию, к тому же настоящий самец. Ты упадешь – а он не добивает, вместо этого просто ложась рядом. И даже за спиной своей потом не очень следит. Как жив еще, непонятно.

– Редкий кадр, – одобрила монашка. – Знаешь, подруга, как более-менее освободишься, заходи к нам в обитель на рюмку чая. Может, мать-настоятельница чего и подскажет насчет хороших стволов за достойную плату, у нее все же опыта и связей побольше, чем у меня. Адресочек я сейчас напишу.