Текст книги "Магелланы с берегов Неженки"

Автор книги: Владимир Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

7

Войдя на кухню и притворив за собой дверь, Сашка бросил сумку с книгами на первый попавшийся стул. Повесив пальто и, как всегда, забыв помыть руки, он принялся греметь кастрюлями.

Сашка знал, что стоит погромче хлопнуть крышкой кастрюли, как сразу же на кухне появляется мама, и вскоре перед ним стоит дымящаяся тарелка со щами.

Но на этот раз, как Сашка ни громыхал посудой, на кухне никто не появлялся.

– Пашка! – громко позвал он. – Ты обедал?

Ответа не послышалось. «Значит, не пришел еще», – подумал Сашка и присел к столу.

– А сам ты налить себе не можешь? – раздался вдруг голос отца.

Он стоял в дверях комнаты и хитро улыбался.

Сашка и забыл вовсе, что у бригады лесорубов, где работает отец, в этом месяце выходные по понедельникам.

Братья Тергуевы любили, когда у отца выходной. В такие дни они обязательно мастерили с отцом что-нибудь.

В прошлую зиму к старой бензопиле «Дружба» отец пристроил большой пропеллер, а потом они втроем сделали аэросани. И даже катались на них по поселку. Ну и смеху было, когда они на своем грохочущем чудище промчались тогда по главной улице Ташкан.

А нынче не получается у братьев Тергуевых с отцом. У них выходной – воскресенье, а у отца – любой другой день недели.

Колючие смешинки, застрявшие в уголках отцовских глаз, ярче слов говорили о том, что отец давно наблюдает за всем, что происходит на кухне.

– Конечно могу! – и недовольная гримаса, с которой Сашка исследовал кастрюли, мигом исчезла с его лица. Он кинулся было к шкафчику за поварешкой, но отец остановил его.

– А где должна висеть сумка с пятерками?

– На гвозде! – отчеканил Сашка и повесил сумку на место.

– Ну, а если еще и руки помоем, у нас будет полный порядок.

Каждый веселый укор отца заставлял Сашку выполнять то, чего он совсем не собирался делать.

Когда Сашка налил себе суп, нарезал хлеб и сел за стол, отец устроился рядом на табуретке.

– Интересно бы узнать, почему ты так неласково обошелся со своим багажом знаний?

Отец частенько задавал сыновьям такие вопросы, которые порой сбивали их с толку.

– Какой багаж, никакого багажа я не видел. Это, наверно, Пашка… – начал было оправдываться Сашка.

– Я говорю о твоей сумке, И Павлик тут вовсе ни при чем, – пояснил отец.

– А-а-а, – протянул Сашка. – Да ну их…

– Давай-ка выкладывай все начистоту, – сказал отец. – Что-то мне не ясно, чем тебе ребята не угодили.

И хотя Сашке не очень хотелось вновь перелистывать эту печальную страницу своей биографии, рассказать все-таки пришлось.

Минувшая неделя для пятого «А» была полна такими драматическими событиями, что Сашке и рассказывать об этом не хотелось. Но поскольку его роль в этой истории была не последней, то он решил поведать обо всем отцу. А произошло вот что:

Олави Лесонен задачки про яблоки или про путешественников решал не хуже других. Но как только в пятом «А» начались задачи про бассейны с трубами, тут все и пошло. Никак Олави не мог взять в толк: почему, когда вода вытекает через две трубы, а втекает только через одну, бассейн даже не пустеет, а наоборот – наполняется.

– Так не бывает, – говорил Олави. – Ведь через две трубы воды выльется больше, чем через одну!

И уж если задавали задачу на бассейны и трубы, каждый в классе с тревогой ждал, какую оценку получит Олави. Но выше двойки он так и не смог подняться. И нельзя сказать, чтобы он не старался.

В общем, сколько раз в пятом «А» решали задачи про бассейны, столько двоек появилось у Олави в дневнике.

– А вы-то куда смотрели? Почему не помогли парню? – спросил отец. – Ведь трудно ему на первых порах приходится. И это называется друзья-однокашники.

– Да мы… – начал было оправдываться Сашка, на ничего не придумав в свое оправдание, вспомнил о Рюхине. – Олави с Венькой Рюхиным дружить начал, а тот в шестом второй год сидит. Мы думали, Венька поможет. Ему эти задачи – пустяк.

– Ой-ой-ой, голубчик, – протянул отец. – Как-то ты живешь непонятно. Одно за тебя делает мама, другое Павлик, а когда дело тебя самого касается, так ты в сторону.

Сашка прекрасно понимал, о чем отец ведет речь, В душе ему было страшно стыдно, но виду он не подавал, Наоборот, последние слова отца будто придали ему силы.

– Да я еще не все рассказал, ты слушай. Когда дело зашло слишком далеко, собрался совет нашего отряда и председатель совета Нютка Петрова сказала:

– Лесонена обсуждать мы не будем. У него, кроме арифметики, по всем предметам благополучно. Он сознательный. А что трубы в голове у человека не укладываются, так мы ему должны помочь. Я предлагаю прикрепить к Олави сильного ученика, например Сашу Тергуева. Меня, значит.

– Молодец, девочка! Раз ты сам не догадался товарищу помочь, тебе и надо это поручить. Правильно! – сказал отец.

– Может, и правильно, – продолжал Сашка. – А я всё-таки удивился, почему именно меня, ведь есть же в нашем классе ребята и посильнее, кто еще лучше решает задачи.

– И отказался?

– Ну что ты! Во-первых, на совете отряда неудобно отказываться, а во-вторых, Олави живет недалеко, и мне ничего не стоит сбегать к нему домой.

– Верно решил, – похвалил отец. – Ну, а что же было дальше?

– В тот же день Лидия Ивановна задала на дом две задачки про бассейны. После уроков я сразу спросил Олави: «У нас будем решать или к тебе прийти?»

– Можно и ко мне. Только знаешь что, – говорит он, – я попробую сам решить эти задачи, а потом к тебе приду, и мы сверим ответы. Ладно?

«Отчего не попробовать, – думаю я, – лишь бы человек научился решать».

Так и сделали.

Днем я быстро решил задачки, выучил все остальные уроки и только собрался идти к Олави, как он сам заявился.

– Ну как? – спрашиваю. – Решил?

– Ничего, – говорит, – не получилось.

– Ну, не горюй, – говорю я, – садись, сейчас мы быстренько разберемся…

Я достал свою тетрадку с решенными задачами и показываю Олави.

– Пиши, – говорю. – Сколько литров воды вытекает из первой трубы за пять часов? Сто литров – это за час, за пять – пятьсот. Умножь. Сколько проходит воды через вторую трубу за семь часов? В час – пятьдесят, за семь – триста пятьдесят. Записал?

И тут Олави вытаращил на меня глаза и говорит:

– Так не бывает. Почему это в одной трубе вода бежит быстрее в два раза, чем в другой? Что ж, по-твоему, один насос сломался? Да? Испорченный насос воду выкачивать не поставят. Раз воду качает, значит, исправный, Значит, тоже сто литров в час.

– Да какое тебе дело, – говорю, – испорченный-неиспорченный. Раз в задачнике написано, значит, так надо. Нарочно так придумали, понимаешь.

– А двойка? – не унимается Олави.

– Что двойка? – не сразу сообразил я.

– А то, что двойку мне за эту задачу поставят не нарочно, а на самом деле.

Тут уж я закипятился.

– Ты, – говорю ему, – не спорь, а пиши. Я головой ручаюсь за то, что ответ у меня правильный. Раз меня к тебе прикрепили, значит, слушай, что я говорю, и пиши.

В общем, пришлось ему со мной согласиться. Он переписал мои решения и ушел домой.

– Н-нда! – крякнул отец и провел ладонью по голове.

– На следующем уроке арифметики Лидия Ивановна вызвала Лесонена к доске и попросила решить задачу, которую на дом задавали.

Я сижу довольный, как на именинах. «Ну, думаю, сейчас-то Олави решит как надо. Пусть ребята сами увидят, что не напрасно меня к нему прикрепили».

А тот знай себе по доске мелом стучит. Вижу, записал решение первого действия, второго, третьего, четвертого.

– Теперь, Лесонен, объясни, что надо было узнать в каждом действии, – спрашивает Лидия Ивановна.

И тут Олави понес такую чушь, что я со стыда чуть не сгорел.

– Нам, – говорит, – надо узнать, почему поставили выкачивать из бассейна плохой насос. Из-за этого по третьей трубе столько воды в бассейн натекло, что, того и гляди, через край польется. А раз в задачнике про плохой насос ни слова, значит, нам в этом и надо разобраться.

Отец хохотал до слез.

– Вот это парень! – проговорил он, переводя дух. – Все ему подай в самой тонкости. А учительница что?

– Лидия Ивановна удивленно посмотрела на Олави и говорит: «Ну что ж, Лесонен, выходит, ты опять не понял смысла задачи. Придется поставить тебе двойку».

После этих слов отец посерьезнел, будто веселой минуты не было и в помине.

– Ох и грустную же ты мне историю рассказал. Я-то думал, что мой сын никогда не подведет товарища. А ты… Даже поручение и то не сумел выполнить как следует.

Сашка потупился. Невеселые мысли вновь вернулись к нему, и он продолжал:

– После уроков в нашем классе снова собрался совет отряда. Ребята ругали не Лесонена, а меня. Говорили, что я с поручением не справился. К Олави прикрепили саму Нютку Петрову, она отличница у нас. А меня открепили. За что? До сих пор понять не могу…

– А что тут понимать? – ответил отец. – Ты не задачи решать учил, а списывать. После твоей учебы парню еще переучиваться придется. Нет, поделом тебя «уволили». Ну ладно, пообедаешь, иди на улицу, а меня в контору вызывают. Павлик придет, так вы тут не бузите, чтобы мирно все было!

Сашка обрадовался тому, что отец не стал его корить. Он быстро собрал со стола посуду и, на ходу одевая куртку, выскочил во двор.

8

Отшумели новогодние утренники и вечера. Наступили каникулы. И сразу работа в лесничестве закипела: одни бригады по-прежнему собирали шишки, другие плотничали в столярной мастерской школы, изготовляя домики для птиц. Дело в том, что совет лесников решил в конце каникул провести День птиц.

Сначала все удивились, как это так: День птиц в середине зимы, в самые трескучие морозы. Ведь птичий праздник в школе всегда проводится весной. Но лесники объяснили ребятам, что лесничеству нужны сотни дуплянок. А когда же их делать, если не на каникулах, когда времени свободного хоть отбавляй. Многое можно успеть. Да к тому же дуплянки надо успеть развесить зимой, чтобы снег и ветер, а потом весенние дожди обмыли их и придали птичьим домикам такой вид, будто бы к ним никогда и не прикасались рубанок, сверло и стамеска. Так сказал лесникам на совете Виктор Петрович.

Прошло три дня, и в углу мастерской появилось десятка три дуплянок и птичьих домиков. Здесь были и сделанные из досок домики-ромбики для мухоловок, и выпиленные из дуплистых стволов синичники, и даже метровой длины чурбаки, полые изнутри, – для летучих мышей и сов. Первые такие домики ребята делали строго по чертежам и под наблюдением Виктора Петровича. Потом, глядя на готовые, начали смелее мастерить дуплянки.

Сразу после нового года ударили тридцатиградусные морозы. Вечерами тысячи звезд зябко мерцали в бездонной черноте неба. По ночам мороз потрескивал в стенах домов. А утром ленивое зимнее солнце кололо огненными копьями лучей пелену плывущего над Ташканами дыма.

Через неделю мороз сдал. На окрестных горках с утра до вечера звенели ребячьи голоса. Крутые бока горок в один день были разлинованы лыжами вдоль и поперек, украшены «елочками» и «лесенками». Мальчишки на лыжах играли в казаки-разбойники и носились по заснеженным холмам, забывая про усталость.

Однажды в полдень, когда добрая половина всех ташканских ребят каталась на лыжах, подъехал Саша Тергуев. Он остановился под горой и, раскручивая над головой лыжную палку, закричал:

– Эй, ребя, скорей сюда!

Мигом все склоны опустели. Мальчишки спустились под гору и плотным кольцом обступили Сашку.

– Читали? – без обиняков спросил Сашка.

– Что?

– Где? – наперебой начали спрашивать ребята, не понимая, о чем идет речь.

– О, так вы, значит, еще ничего не знаете? Возле школы вывешен сигнал дружины, завтра в десять общий сбор.

– А куда?

– Опять за шишками?

– Что там еще написано?

– Да я и сам толком ничего не понял, – выпалил Сашка. – Айда в школу!

И ватага ребят с шумом направилась к поселку. Всем не терпелось прочесть новый сигнал дружины, в котором сообщалось:

«Завтра в десять утра объявляется общий сбор. Все лесоводы Ташканского пионерского лесничества будут участвовать в операции «СОС». Иметь при себе лыжи, топоры, пешни. Кто прочел, передай товарищу.

Совет дружины. Совет лесников».

– Павлик, Сашка! В чем дело?

– Что это за операция «СОС»?

И ребята начали тормошить братьев Тергуевых.

– Да не были мы на этом совете, и сами ничего не знаем, – отговаривался Павлик.

А Сашка, польщенный тем, что ребята назвали его лесником, не утерпел и пустился в пространные объяснения.

– «СОС» – это у моряков сигнал бедствия. Когда корабль идет на дно, радист азбукой Морзе подает этот сигнал, и к тонущему судну спешат на помощь корабли.

– А мы-то тут причем? – удивились ребята. – Мы же не на море.

– Ну, мы тоже… вроде того… Уж если пишут «СОС», значит, без нас ну никак нельзя обойтись. Понятно?

Но такое объяснение никакой ясности не могло внести. Ребята пошумели еще несколько минут, теряясь в догадках, и разошлись.

Все прояснилось лишь на следующее утро, когда лесники собрали свои бригады и Володя Мелькин сообщил, что накануне вечером состоялось экстренное заседание совета лесников. Всех лесников не успели пригласить. Совет дружины передал нам сигнал «СОС» – это значит «спасите от смерти».

Володя на секунду замолчал, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели на ребят его слова. Но никто не проронил ни слова. В глазах каждого можно было прочесть неподдельное удивление: кого спасать, кому грозит смерть?

Наконец Володя решил объяснить все.

– Дома для птиц мы готовим? Готовим. А каково им в мороз еду добывать – об этом забыли. Значит…

И ребята сразу зашумели. Всем стало ясно, что надо спасать птиц-зимовщиков.

– Тихо, голубчики! Дайте закончить, – поднял руку Володя и продолжал: – А зайцам каково? Снег глубокий, по самые уши проваливаются. Их тоже подкормить надо. Вспомните, сколько в прошлом году на Сяргиламбе плотвы погибло от заморов: кислорода подо льдом не хватило. Рыбу надо тоже спасать. Совет лесников постановил: сегодня все бригады лесничества участвуют в операции «СОС». Итак, что кому делать.

Бригаде Тани Калитиной развесить подкормку для птиц по восточной просеке лесничества.

Лесникам братьям Тергуевым отобрать в своих бригадах группу лесоводов. Вам поручается срубить двадцать осин для зайцев.

Бригада Тюрина и все остальные идут на Сяргиламбу проруби делать. В пять часов вечера лесники должны собраться в пионерской комнате и доложить о результатах проделанной работы. Все ясно?

– Ясно! – загалдели ребята и вскоре двинулись в путь.

Таня Калитина накануне была на совете лесников, поэтому знала уже обо всем и успела предупредить почти всю свою бригаду. Четвероклассники на следующий день пришли в школу с кулечками и свертками, в которых были завернуты кусочки сала, мяса, мясной фарш и семена подсолнечника.

Трудность теперь заключалась в том, чтобы растянуть все угощение на два километра просеки.

Ребята шли по одной лыжне. Время от времени останавливались, натыкали на острые сучки промороженные кусочки сала и, сбивая с пней снежные шапки, раскладывали на них мясные крошки, фарш и семечки.

К обеду Танина бригада добралась до квартального столбика в конце просеки. Когда возвращались домой, ребята увидели, как на кормовых столиках и на ветках, где развешено было угощение, уже хлопотали птицы. Больше всего было синиц. Эти белощекие непоседы первыми отыскали угощение и поспешили оповестить всю свою многочисленную синичью родню. Но встречались и непрошеные гости – сороки, сойки и вороны. Они тоже не прочь были полакомиться даровым угощением.

Танина бригада раньше других вернулась в Ташканы.

Ровно в пять вечера Володя Мелькин открыл совет лесников.

– Ну, кто что наработал, рассказывайте, – спросил Володя: – Я в дневник занесу. Начинай, Таня!

– Я со своей бригадой еле до конца дошла. Не успели мы корм разложить, а птицы тут как тут. Ребята смотрят во все глаза, как синицы кувыркаются, сало клюют, и ни с места. Замерзли все, а знай твердят: давай посмотрим еще. Насилу уговорила дальше идти.

– А что, ребята, может, мы и поручим птиц Таниной бригаде? Пусть четвертыши будут птичьими кормильцами. Только чтобы всех ребят не гонять по лесу, ты, Таня, установи график дежурства, – предложил Володя. – Человек по десять пусть ежедневно на просеку выходят. Решили! А как у вас, Павлик?

– Десять осин срублено вокруг вырубки, – выпалил вместо него Сашка. – Пять на берегу Мустоламбушки и пять вдоль реки. Теперь туда со всего леса зайцы сбегутся кору грызть.

– Молодцы, – похвалил Володя. – Дней через десять пробегите-ка снова по тем же местам. Может, где еще добавить придется. Ну, а у Тюрина как дела?

– Сорок прорубей… – Петька хотел было отчеканить так же, как Сашка Тергуев, но сразу же запутался и стал рассказывать по порядку.

– Мы вдоль берега шли группами. Одна пешня и один топор на пятерых. Лед толстый, поэтому пешней поработать пришлось каждому. Мозоли набили – первый сорт! А кто лед не долбил, тот с топором еловые лапы заготовлял. Виктор Петрович показал, как надо накрывать проруби, чтобы снегом не забивало и не промерзало быстро. Накрывали каждую прорубь и вешку ставили, чтобы рыбак какой случайно не залетел. А еще… – и Петька замялся, соображая: говорить или нет. То, о чем он хотел сказать, не имело отношения к докладу, и он колебался. Но потом все же не выдержал: —…Одна пешня у нас на дно ушла… утопили.

Ребята рассмеялись. У Петьки при этих словах был такой вид, словно у него самого только что пешня выскользнула из рук и ушла в черную темень подледного царства.

В предпоследний день каникул в школе было шумно и весело. Толя Лушин принес свой баян, и получился настоящий праздник. Ребята хором пели все песни про птиц, какие только знали. А некоторые из них переделали по-своему. Спели, конечно, и песенку про чибиса, известную всем ребятам. Потом Толя отложил баян и сказал:

– Знаете, эту песню можно не только спеть, а даже «ахнуть». Я дома пробовал, так самому понравилось.

– Как это «ахнуть»? – удивилась Нина Васильева. – Что-то я никогда не слыхала, чтобы песни не пели, а «ахали».

– Да погоди ты, – зашумели на Нину ребята.

– Пусть он объяснит что к чему.

– Ты спой сам сперва.

– Дело тут простое, – сказал Толя. – В первом куплете песни есть слова: «Ах, скажите, чьи вы?» Так вот это самое «Ах» надо крикнуть разом, да погромче. И вставлять его после половины каждого куплета. Вот послушайте, – и Толя, поставив на колени баян, запел:

 
Не кричи, крылатый, не тревожься зря ты.
Не войдем мы в твой зеленый сад.
Ах!
Видишь, мы – ребята…
 

– Поняли! Давай сначала! – закричали ребята, разобрав, что в Толином предложении никакой сложности нет.

И «ахнули», да так, что в зале стекла зазвенели. Очень понравилась ребятам эта поправка к песне.

Олави Лесонен не знал слов песенки про чибиса, но когда ребята повторяли припев, он подтягивал вместе со всеми.

– А я знаю танец «Молодые петухи», – сказал Олави, когда песня была закончена.

– Научи девчонок, – предложил Сашка. Сам-то он считал, что мальчишке танцевать – это только людей смешить.

– Почему девчонок? – удивился Олави. – Его должны танцевать мальчики.

Сашка хитро улыбнулся и сказал:

– А я что говорю? Конечно, мальчишки лучше станцуют. Вот и научи. – И не успел Олави возразить, как Сашка подбежал к Толе Лушину и громко объявил:

– Слыхали? Олави хочет показать новый танец – «Молодые петухи».

– Что ты, Сашка! Мне же неудобно. Скажут: выскочка. – И Олави дернул его за рукав.

– Нашел чего бояться! – отмахнулся Сашка.

Тут все сразу пододвинулись поближе, и Олави ничего не оставалось, как выйти в круг. Сам Сашка тотчас юркнул за спины ребят.

– Давайте, станцуем с кем-нибудь, – сказал Олави.

Но добровольцев не оказалось. Ребята минуту стояли в нерешительности, подталкивая друг друга и подзадоривая выйти в круг. Наконец Павлик Тергуев не выдержал и решился.

– Была не была! Показывай!

– А что играть? – спросил Толя Лушин.

– Польку, если можешь, – ответил Олави и, взяв Павлика за руки, присел и дважды шаркнул по полу ногой. Ребята прыснули со смеху. А Олави со всей серьезностью объяснял, что должен делать молодой петух, когда встречает своего приятеля. Сашка смеялся вместе со всеми, глядя, как Павлик с усердием повторяет за Олави все фигуры танца.

Через пять минут спортивный зал превратился в «поле боя молодых петухов». Ребята, разбившись на пары, старательно шаркали ногами, притопывали и, втянув головы в плечи и расставив руки словно крылья, кружились друг возле друга.

А когда танец закончился и раскрасневшиеся «молодые петушки» расселись по скамьям, чтобы перевести дух, девчонки окружили Олави.

– Ты обязательно в наш танцевальный кружок приходи, – сказала Таня Калитина.

– На тебя глядя и другие мальчишки придут, – поддержала подругу Нина Васильева. – Они важничают, а сами тоже хотят танцевать. Смотри, все в пляс пустились.

– Мы костюмы сошьем и этот танец в клубе покажем, – предложила Таня. – Так что обязательно приходи.

Олави смущенно улыбался и в знак согласия кивал головой. А Сашка стоял рядом и снисходительно похлопывал Олави по плечу. Вид у него был такой самодовольный, словно не Олави, а его, Сашкина, заслуга в том, что танец захватил всех ребят и что всем в этот день было очень весело.