Текст книги "Звезды во мраке"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Данька вышел вслед за водителем, спустился вниз по лестнице и оказался на той же небольшой металлической площадке позади комбайна.

Шестеро шахтеров по-прежнему сидели у стены, все так же равнодушно глядя перед собой, единственное, что изменилось за это время, – одна вагонетка уже заполнилась, ее отцепили и бросили посередине туннеля, а на ее место прикрепили вторую.

Водитель прошел мимо, и ни один шахтер не проводил его взглядом, словно и не заметили.

Грум зашагал решительно вперед по туннелю, Даниил едва успевал за ним, одновременно пытаясь ухватить взглядом все вокруг – сумрак, искрящуюся породу и не больше полуметра полоску темной руды посередине скалы – жила, ради которой комбайн и перемалывал почти пять метров скалы.

Это была какая-то не простая руда, он чувствовал покалывание в руках, ногах, да и во всем теле, особенно чувствительными стали кончики пальцев, они даже дрожали, когда он их подносил к темным прожилкам. Видимо, металл мог накапливать какую-то энергию, а может, был просто радиоактивным…

Водитель свернул в небольшой узкий ход, одновременно включив мощный фонарь, закрепленный у него на плече. Пройдя немного, опустился на четвереньки, потому что иначе двигаться вперед стало невозможно. Ход сузился до небольшой норы, ведущей куда-то в жуткую темноту, и юноша понял, что они ползут по нерукотворному ходу – человек к этому туннелю не имеет никакого отношения, шахтеры его не пробивали.

Грум оглянулся и подтвердил его предположение:

– Мы случайно напоролись на это ответвление, когда Делали боковые проходы вокруг туннеля, они проложены по инструкции для безопасности, центральный туннель Может обрушиться, и тогда эвакуация происходит по боковым ходам, да и разведку проводим по ним же… Так вот когда робот пробивал такой проход, в этом месте остановился, словно живой, и никто его с места сдвинуть не мог, что-то в нем перегорело, пришлось даже заново переустанавливать основную программу, инженеров для этого вызывали. Это же боевой робот, хоть и списанный, он предназначен для любой войны, даже ядерной, его никто просто так разрушить не может, хорошая техника… В чем дело, мы так и не поняли, но чуть позже рядом обнаружили небольшую дыру, думали просто ниша, а оказалось, пещера, пришлось комбайн отвести в сторону, иначе провалился бы…

– Такая большая и глубокая пещера?

– Непонятная она… – Водитель замер, Данька уткнулся в его ноги. – В самой пещере после того, как ее открыли, бывали только те, кого позвал шепот, но все возвращались в таком состоянии, что ничего рассказать не могли.

– Шепот? Что это такое?

– Ты его сам услышишь со временем, все слышат. – Грум прополз еще немного до того места, где ход стал расширяться, здесь уже можно было стоять, почти не нагибаясь. – Дальше не пойдем. Смотри!

Данька встал на ноги и увидел большую дыру, ведущую в темноту. Водитель посветил в нее мощным фонарем, но луч потерялся в густом мраке, не освещая почти ничего, словно впитывался вязкой тьмой, различить удалось только большой каменный валун перед дырой и все.

– Видишь что-нибудь? – спросил водитель, размахивая фонарем и пытаясь что-то осветить, – плотный мрак ловил яркий свет и гасил его в себе. – Внимательно смотри, в глубину вглядывайся…

– Ничего не вижу, – прошептал Даниил, почему-то ему не хотелось говорить громко, словно он боялся кого-то спугнуть в этой густой темноте. А там что-то определенно было, его чувство опасности буквально кричало, предупреждая о чем-то страшном, таившемся в глубине, даже волоски на коже встали дыбом. – Темно, а свет фонаря ничего не освещает…

– А шепот слышишь?

– Ничего не слышу…

– А некоторые, кого я приводил сюда, уже в первый день начинали рассказывать, что видят внизу огромный прекрасный зал, в котором люди веселятся, празднуют что-то. – Грум говорил с такой завистью, что Данька ему даже посочувствовал. – Красивые белые люди танцуют под приятную негромкую музыку, которую играют настоящие живые музыканты, а столы ломятся от обилия великолепной, вкусно пахнущей пищи – такой, какой мы даже не пробовали и уж точно никогда не попробуем.

– Ничего не вижу и не слышу…

– А запах еды ощущаешь?

– Здесь пахнет только каменной пылью и влагой, которая, наверное, просачивается с поверхности…

– Люди слышали божественный запах пищи – настоящей еды, приготовленной живыми поварами, такую подают только в дорогих ресторанах. А те, кто находился здесь долго, рассказывали, что среди танцующих много прекрасных женщин, одетых во что-то вроде прозрачных накидок – они ничего не скрывают, абсолютно все видно, и в то же время остается какая-то загадка… Ах, как они красивы, особенно вон та, справа, ты видишь, как она мне кокетливо улыбается… – Водитель неожиданно закашлялся, видимо поняв, что говорит что-то лишнее. – Пошли отсюда.

– Ты кого-то увидел? – спросил с любопытством Даниил. – Там же только темнота…

– Если не видишь, это хорошо, но ты здесь всего первый день, а вот те, кто пробыл хотя бы полгода, уже все слышат и видят. – Грум направился обратно. – А потом некоторые не выдерживают…

– И что с ними происходит?

– Сейчас покажу. – Водитель встал на четвереньки там, где ход стал узким, и пополз назад нервно и быстро, словно боялся того, что осталось у них за спиной, Данька двигался за ним с ощущением, что опасность остается сзади. – Да и всем понятно, почему они не выдерживают…

– И почему?

– А такого никто в своей жизни не видел. Как мы все родились в грязном шахтерском бараке, так все там и умрем, или в шахте – многие ли из нас доживают до нищенской пенсии?

– Я не заметил в городе бараков, – осторожно заметил юноша. – Дома есть, хоть и небольшие.

– А ты откуда здесь появился? – поинтересовался водитель. – Такое ощущение, что упал со звезды – ничего не понимаешь, говоришь как образованный, словно не о тебе сказали мутанты, что ты – вор и попрошайка…

– Я приехал из столицы…

– А… тогда понятно. Только те, кто родились здесь, знают, что шахта начинается с одноэтажных временных бараков. Четыре стены и крыша, большая пластмассовая коробочка со встроенной мебелью и туалетом, монтируется за час, а жить там может двадцать человек. Поставил пять сотен, и все шахтеры – с жильем. Надоело, отправил на переработку – отходов никаких, стоит мелочь, одной оплатой за услуги вернешь за год.

– И что в бараках не так?

– А все в них не так, начиная со звука. Слышал, как отражаются голоса от пластика? Ощущение, что сидишь в трубе, голоса звучат со всех сторон, сливаясь в твоих ушах в какой-то неразличимый бред. А хоть раз пробован спать, прижимаясь к холодному пластику? Он же ледяной зимой и летом, все тепло из тебя вытягивает. Конечно, не все родились в бараках, некоторые появились в городских квартирах, но разницы-то никакой нет, все равно ничего не видели с раннего детства кроме грязной работы да измученных родителей.

– Вы родились в бараке?

– Думаешь, только я? Да у нас полшахты оттуда. Отец мой погиб, и меня отправили сюда ему на замену, едва исполнилось пятнадцать, здесь и сдохну, только в отличие от отца детей у меня никогда не будет.

– Почему не будет?

– А ты женщин в городе видел, хотя бы одну?

– Нет, но думал, что они не выходят из дома…

– Когда в нашем городке люди стали сходить с ума и убивать друг друга, в первую очередь отсюда вывезли женщин, даже новорожденных девочек.

– Почему?

– Ох и глуп же ты! – Грум выругался и мрачно посмотрел на Даниила, – Ты точно со звезды упал!

– Может, и упал…

– Смеешься надо мной, сопляк? – Водитель оглянулся и мрачно посмотрел на него. Под темной кожей заходили желваки. – Вопросов глупых больше не задавай, а то мало ли что может случиться, это же шахта, здесь умереть не трудно, тут выживать тяжело…

– И все-таки ответьте, пожалуйста. Я не смеюсь, действительно многого не понимаю, у нас в столице все не так…

– Поклянись, что не смеешься!

– Клянусь…

– Тогда слушай то, что знает у нас каждый. – Водитель покачал головой и оглянулся по сторонам, словно их кто-то мог услышать. – Планета молодая? Молодая! Ее только начали осваивать. А кто всегда первым заселяет планету? Правильно, мужчины! А вот потом, когда они обживут ее, построят города, тогда начинают приезжать женщины. Едут сначала те, кто отправил своего мужа за лучшей жизнью. А остальным мужикам приходится женщин добывать по-другому, они заработают деньги, чтобы выписать себе жену, этим многие агентства занимаются, с любой планеты привезут ее тебе разноцветными пластиковыми лентами перевязанную.

– Правда?

– Правда! – Водитель еще раз взглянул на Даньку… пристально, направив фонарь в лицо. – Что, уже начал задумываться о женщинах? Вижу, начал, вон и прыщи на лице – первый признак созревания, плечи широкие, а ума еще нет. Объясняю для тебя специально, хоть это должны были вам в вашей столичной школе втолковать. В каждом городке есть десяток заведений, где ты вполне можешь выписать себе женщину. У них каталоги разные имеются и фотографии, тебе доставят любую, только деньги плати. Стоит это недешево, примерно пять тысяч империалов. В шахте ты, если даже и станешь на всем экономить, заработаешь себе на жену лет через двадцать. Понятно?

– Только непонятно, откуда они женщин берут?

– А говоришь, что понимаешь все… – Грум язвительно рассмеялся. – Если с одной планеты люди улетают на новую планету, чтобы заработать деньги, то мужчин там становится меньше, и женщинам уже их не хватает, вот они сами и идут в такие агентства, а те нам их продают. Устал я что-то от тебя. Объяснять элементарные вещи, которые каждому ребенку в этой вонючей дыре известны, даже как-то неприятно.

– Теперь я понял, почему так мало женщин видел на улицах, – кивнул Данька. – Но почему их отсюда увезли?

– Да потому, что стоят они больших денег. – Водитель остановился и посмотрел назад, в темноту. – Нет, определенно, придет время, и туда уйду, чтобы потанцевать с одной из этих цыпочек, нравится мне там одна, черненькая такая…

– Подожди. – У Даньки стало как-то холодно на душе. – Так ты видишь этот зал так же, как те, о ком ты мне рассказывал?

– Еще не весь, только мутные силуэты, да слышу кое-что. Красивая музыка, нежная, добрая, зовет меня, но пока не увижу ясно, что там такое, до тех пор не уйду.

– А если уйдешь, что с тобой будет?

– Хочешь и это узнать? – Грум свернул в еще один ход. – Расскажу и об этом, только сначала о женщинах. Их увезли, потому что они единственная на этой планете настоящая ценность – не догадываешься почему?

– Нет, – развел руками юноша. – Мне как-то еще ни с одной не пришлось даже разговаривать…

– Вся их ценность в том, что они умеют рожать по-настоящему, как родили нас и наших отцов – не так, как гомункулусов, в алюминиевой кастрюле, а как людей. А те, кто появляется в искусственной матке, мутантами становятся. Ты знаешь, что они людьми питаются?

– Не слышал об этом. – Данька вздохнул, этот разговор его стал утомлять. Все эти бредни о гомункулусах ходили на каждой планете – правды не было ни на грош. – А много у вас гомункулусы шахтеров съели?

– Пока никого не тронули, но пищи у нас для них предостаточно…

– Так много людей? – не понял Даниил. – О чем вы говорите?

– Сейчас сам все увидишь. Странный ты парень, даже не знаешь, откуда мутанты берутся. Да у нас в каждом городе существует банк спермы и есть закон, по которому мужчина, с того момента, как способен на зачатие, должен сдавать свою сперму в банк. Ты уже сдавал? А… – Водитель только досадливо махнул рукой. – Из какой дыры ты вылез, парень? Похоже, еще из большей, чем эта, прыщи на лице есть, а сперму еще ни разу не сдавал. Ну и ну…

Грум повернул в сторону. Они оказались в узком ходе, ведущем в большой зал. По следам на каменных стенах было видно, что и ход, и зал пробиты искусственно, в отличие от пещеры здесь было все хорошо освещено большими лампами.

Впрочем, что здесь находится, Данька понял, едва они ступили в ход. Свет для этого был не нужен. Сладкий запах разлагающейся человеческой плоти трудно спутать с чем-то другим.

– Вот, смотри! – Грум мрачно обвел зал рукой.-~ Большинство этих мертвецов побывало в пещере и потанцевало с прекрасными обнаженными дамами, остальные покойники – это те, кого они убили. Вот она пища для мутантов, для всех хватит…

Даниил огляделся. На стенах и потолке густым и толстым слоем лежал иней. Он заметил уходящие в глубину провода и понял, что там работает охлаждающий компрессор.

Трупы валялись повсюду, их явно было больше сотни, причем первые были уложены аккуратно в ряд у дальней стены, а последующие просто разбросаны по залу…

– Да, впечатляюще… – неодобрительно покачал головой юноша. Несмотря на работающий охладитель, запах разлагающейся плоти все равно ощущался. – Не хотелось бы здесь оказаться вместе с этим ребятами…

– Об этом не беспокойся, рано или поздно тебя отнесут сюда, как и всех нас… – Грум повернулся и направился к выходу. – Нравится тебе или нет, но это твое будущее и мое тоже. Мы все здесь окажемся, только придем по-разному. Лично я сначала уйду в тот зал, поразвлечься с этой темноволосой цыпочкой, а уж потом меня принесут сюда с головой, которую мне пробьют мои же товарищи после того, как я сойду с ума…

– Так стоит ли идти в эту пещеру?

– Ты, наверно, думаешь, что я уже сошел с ума? Так в этом ты прав, среди нас нормальных уже не осталось. Подожди немного, когда наконец до всех, кто здесь находится, дойдет, что они больше отсюда никуда не выйдут, тогда увидишь, что случится. Недолго осталось ждать…

– О чем ты говоришь?

– Сейчас многие считают, что, когда придет время окончания их контракта, они подойдут к этой железной стене, двери откроются, и они уйдут, богатые и счастливые, как им пообещал управляющий шахты по громкоговорителю.

– А что на самом деле будет?

– Завтра все и узнаем, как раз у машиниста подходит срок окончания договора. Лично я думаю, что никто отсюда никуда не уйдет, иначе зачем потребовалось устанавливать эту железную стену? Нет, ее установили специально, чтобы никто отсюда никогда не ушел – мы здесь все сдохнем!

– А я надеюсь отсюда выбраться…

– Ничего у тебя не получится. Они считают нас больными, заразными, поэтому и дробилку подтащили, чтобы не дать нам ни единого шанса. Тот, кто обманет датчики, все равно окажется в дробилке или его изжарит излучение, – в любом случае это прямая дорога в ад.

– Зачем они это сделали?

– И так понятно – для того, чтобы никто отсюда не ушел. Пройдет какое-то время, все успокоится, люди перестанут сходить с ума и убивать друг друга. В городе снова появятся женщины и дети, а о нас все забудут. Мы никому не нужны, так какая разница, как умирать? Лично я сначала поиграю с черноволосой цыпочкой…

– И что, этого никто не понимает?

– Да нет, многие догадываются, только ждут подтверждения своим самым скверным мыслям. – Водитель вздохнул. – А пока радуются, считают деньги, которые получат – нам всем премию пообещали бешеную за железную стену – за год каждый заработает пять тысяч империалов, а за такие деньги многие готовы потерпеть.

– Да, – согласился с ним Даниил, – деньги приличные.

– Они могут нам и миллионы предложить, все равно платить не придется. Знаешь, как объяснили, что пакеты с едой меняют на вагонетки с рудой?

– И как?

– С целью экономии средств, чтобы увеличить заработок.

– Да, смешно…

– А ты видел, как на тебя машинист комбайна посмотрел? – Водитель вывел его наконец-то в большой туннель. Здесь и света было больше, и воздуха, по крайней мере, юноша задышал полной грудью, только сейчас поняв, что все время, пока они находились в боковом ходе, сдерживал дыхание. – Он же явно решил, что тебя прислали, потому что у него контракт заканчивается. И сейчас уже раздумывает над тем, а не стоит ли ему остаться еще на год, раз такие деньги начинают платить. Вот глупец! Никак не поймет, что он отсюда не уйдет вне зависимости от желания. Мы все здесь приговорены к смерти, только умирать станем по-разному, лично я сначала схожу в пещеру…

– Может быть, все и умрут, а я не собираюсь…

– Молодец! – Грум похлопал его по плечу. – Надеюсь, что не прав и у тебя появится шанс увидеть небо. Идем, покажу место, где мы живем. Умирать-то мне все равно не хочется, пусть и в объятиях этой черненькой. Как она хороша, я таких девочек в реальной жизни никогда не видел, и уж точно ни одна из них мне так не улыбалась, как эта, впрочем, если честно, за всю жизнь ни одна и не улыбнулась…

Грум прошел через пробитую дыру в другой ход, тянущийся параллельно туннелю, а тот вывел их в большой зал с высокими каменными стенами и нависшим необработанными камнями сводом.

Юноша даже поежился, представив, как эти глыбы посыплются вниз, давя людей, но, похоже, кроме него, на это никто не обращал внимание.

Посередине зала стояли столы, на одной из стен висел телевизор, по нему шел сериал, который Данька смотрел еще мальчишкой, вдоль стен расставлены диваны…

– Мы отдыхаем, едим, смотрим то, что нам показывают, обычно всего одну программу, и развлекаемся. – Водитель прошел через рукотворную арку в другой зал, поменьше. – А вот здесь спим…

По залу были разбросаны надувные матрацы, их было около сотни, в углу двумя большими стопами лежали одеяла и подушки. Кроме того, стояли вдоль стены две кабинки биотуалетов, кофеварка, а в углу большая пластиковая бутыль с водой.

Повсюду спали шахтеры, и им не мешал свет ярких ламп, подвешенных на высоком каменном потолке.

– Выбирай любой матрац, ищи место, которое тебе покажется комфортным, устраивайся и отдыхай. – Грум сел на один из матрацев и сладко зевнул. – Когда начнется твоя смена, тебя разбудят…

– А свет здесь никогда не гасят? – Юноша показал на люстры. – Я не могу спать при таком освещении…

– Привыкай, у нас всегда горит свет. – Грум угрюмо посмотрел на него, словно заново оценивая. – Больше всего на свете каждый шахтер боится темноты, а ты говоришь так, словно в первый раз об этом слышишь…

– И что из этого? – Данька хмыкнул, он не был Мак Аленом – парнишкой из предместья, мелким воришкой, рано потерявшим своих родителей; он уже и сам не знал, кем себя считать. – Они постоянно работают в темноте, должны привыкнуть.

– Даже непонятно, то ли на самом деле прикидываешься болваном, то ли такой и есть. – Водитель натянул себе на голову одеяло. – Как правило, когда гаснет свет, это значит, что за тобой и твоими друзьями пришла смерть.

– Непонятно…

– Похоже, что в шахте ты никогда не работал, раз задаешь такие глупые вопросы, а бригадиру рассказывал, что с комбайном справишься…

– В шахте я действительно не работал, а насчет комбайна просто сказал, что он не очень сложно устроен…

– Ну-ну, посмотрим… – Грум выглянул из-под одеяла и показал на матрац прямо посередине зала. – Вон там хорошее место. Удобно, от стен далеко, тебя легко будет отыскать. Ложись и отстань от меня со своими дурацкими вопросами…

– Мне там не нравится, – покачал головой Данька. – Я себе другое место подыщу. И все-таки, почему с темнотой в шахту приходит смерть?

– Как только происходит сдвиг породы, первыми рвутся силовые кабели, а значит, гаснет свет, потом обрушиваются туннели, и мы все оказываемся в ловушке, из которой нет выхода.

– Вы же шахтеры, можно разобрать завалы или пробить новые ходы на поверхность.

– А дышать ты в это время чем будешь? Это сейчас хорошо, когда работают вентиляторы, которые закачивают сюда под землю воздух, а когда все рушится, то оказываешься в каменном мешке, а туннели наверх перекрываются тоннами осыпавшейся породы. Спасти тебя могут только сверху, но тут уж кому как повезет – кого-то спасают, кого-то нет, шансов мало, а кто хоть раз просидел в темноте пару часов, прежде чем его спасли, тот после этого и дома может заснуть только с включенным светом.

– Понятно, теперь я это буду знать. Скажите…

Грум неохотно поднялся.

– Мне через полчаса заступать на смену, а поспать с тобой вряд ли удастся. – Водитель зашагал, к выходу. – Ты ищи себе место для сна, только двигайся тихо и аккуратно, постарайся никого не разбудить, а то у нас ребята нервные, тебя еще никто не знает, поэтому и побить могут. Или убьют, если решат, что призрак летает тут один, вроде летучей мыши, но иногда бывает, и человека видят…

– Призрак, какой призрак?

– Нет, лучше от тебя держаться как можно дальше, ты словно дырявый мешок с вопросами, они из тебя постоянно сыплются…

Данька посмотрел ему вслед, пожал плечами и задумался над тем, что ему делать.

Одно было понятно: на какое-то время придется остаться в двенадцатом штреке – следовательно, матрац надо брать и искать себе удобное место для сна, а возможно и обороны. Похоже, шахтеры – народ нервный и импульсивный, к тому же здесь действительно происходит что-то неладное, слишком много трупов…

Итак, пещера, темнота… от этого у шахтеров происходят сдвиги в психике, поэтому они начинают убивать друг друга… Информации явно недостаточно, чтобы делать выводы, но как предположение сойдет, надо же на что-то опираться…

Юноша огляделся. Ему понравился один из углов зала, там имелась небольшая ниша в камне, в нее не попадал яркий свет, и никто не смог бы подобраться к нему со спины или сбоку.

Даниил выбрал самый упругий матрац, пару одеял и подушку и все перетащил туда – у него получилось маленькое, довольно уютное гнездышко, из которого хорошо просматривался весь зал.

Он лег и закрыл глаза, сегодняшний день оказался для него безумно длинным, трудным и тяжелым, и неизвестно еще, что его ждет впереди.

Вчера или позавчера – время для него давно спуталось – ранним утром на планету на челноке приземлился капитан звездолета-разведчика по имени Даниил Кромвель, который собирался побывать в клинике, чтобы избавиться от прыщей, и приобрести артефакт в небольшом городке Имса, у неизвестного продавца в баре “Черная вдова”.

Он замечательно пообедал в ресторане – до сих пор У него во рту иногда всплывает нежный вкус мяса, – получил деньги в банке, сел в поезд, а вот дальше началось нечто странное. Сначала его предупредил рабочий, что город, в который направляется Данька, не очень хорош и возможны неприятности. Он не обратил внимания на слова доброжелателя и даже не заподозрил, что движется в западню, которую кто-то для него умело и старательно приготовил.

Пока понятно было только одно – устроить такую ловушку мог только тот, кому было известно, что на планету прилетит звездный разведчик и куда он направится, иначе у него ничего бы не получилось.

А об этом мог знать только один человек на планете – продавец артефакта…

Если бы такую ловушку готовил Даниил, он сам, вероятно, действовал бы так же.

Поражала простота ловушки, продавец взял его фотографию, сделанную в космопорте, и подменил ее на файлах схожего с ним по возрасту подростка с плохой репутацией, сделал отметку в его деле о заключении договора с шахтой и поставил на контроль главному компьютеру.

Данька даже простонал от огорчения. И почему он сразу об этом не догадался? И вот из-за своей тупости он заканчивает этот бесконечный день малолетним преступником-шахтером по имени Мак Ален в двенадцатом штреке в шахте по добыче какой-то металлической руды.

Страшного, правда, в этом ничего нет, он попадал и не в такие переделки, выберется и отсюда.

Одно только сейчас интересно: а знал ли продавец о том, что его направят в двенадцатый штрек, и о том, что его изолируют от других?

Юноша вздохнул, потом отрицательно помотал головой, сминая подушку.

Нет, знать этого никто не мог. Решение принял управляющий, когда Даниил лежал у ног мутантов. Значит, и у торговца все пошло не так, не мог он этого ожидать. И это значило либо то, что торговец находится в других штреках и Даньке не помощник, следовательно, выбираться отсюда придется самостоятельно, либо он находится здесь и так же беспомощен, как и парень. Лучше всего ни на кого не надеяться и искать выход самому…

Если нельзя пройти через металлическую стену, то, наверно, можно направить горнопроходческий комбайн в сторону других штреков…

Еще стоит поискать выход через пещеру, обычно они появляются в мягких породах, их размывает вода, следовательно, у нее должна быть разветвленная система ходов, ведущая к поверхности. Это неплохой вариант и, похоже, самый перспективный, по крайней мере, его можно осуществить без чужой помощи…

Но сначала следует разобраться в том, что здесь происходит, игра только началась, нужно немного подождать, пока появится тот, кто устроил ловушку, если он здесь – это его единственный союзник.

А тем временем следует наслаждаться жизнью.

В шахте находиться несравненно лучше, чем в звездолете, тело радуется стабильной гравитации, разным запахам и ощущениям, которых не бывает в космосе.

Получается, что у него незапланированный отпуск – правда, по собственной воле он вряд ли полез бы под землю, но для разнообразия и это неплохо…

Данька шумно выдохнул воздух, собираясь поспать, но тут появился водитель, он принес продуктовые пакеты, шахтеры недовольно поднимали головы от подушек, когда он их расталкивал, но, увидев пищу, вставали.

Юноша внимательно следил за передвижениями Грума по залу, потому что был уверен, что ему придется сражаться за свою еду, но он ошибся. Водитель вручил ему пакет, заставил выйти на середину зала и, наставив на него грязный палец, объявил:

– Это первый новенький, который появился у нас после того, как поставили эту проклятую стену.

– И как он пришел? – поинтересовался кто-то из Шахтеров. – По эскалатору или своими ножками?

– Я нашел его парализованного в пустой вагонетке. Думаю, теперь пополнение к нам будет поступать именно так. Зовут его Мак Ален. Малолетний вор, пойман нашей доблестной полицией и поставлен перед выбором – либо в тюрьму, либо к нам, он выбрал шахту…

– Надо было тебе, парень, выбирать тюрьму, – пробурчал огромный шахтер на соседнем матраце. – Там кормят лучше и есть шанс выйти на волю раньше срока за хорошее поведение, а здесь ты будешь вкалывать до тех пор, пока не закончится контракт. Так что дурак ты, парень!

Данька только развел руками. А что он мог сказать? Что является капитаном звездолета и здесь потому, что кто-то сыграл с ним дурную шутку?

В лучшем случае посчитают шутником, в худшем – сумасшедшим…

– Что сделано, то сделано, – примирительно произнес Грум. – Паренек молодой, глупый, поживет среди нас, глядишь, и поумнеет…

Шахтеры стали вскрывать пакеты и есть.

Юноша открыл свой. В нем оказались мясо и овощи, все казалось натуральным, даже запах и тот словно говорил о том, что мясо не так давно паслось на лугу. Только Данька знал, что это неправда.

Продуктовые пакеты изготавливались из производимого на огромных фабриках синтетического белка, щедро сдабривались витаминами, минеральными солями и специальными добавками, которые придавали продуктам вкус и цвет натуральных.

Иногда действительно казалось, что ты ешь именно то, что написано на этикетке, но если человек ел такую пищу больше полугода, то начинал болеть.

Поэтому даже заключенным в тюрьмах два раза в год давали поесть настоящей растительной и животной пищи.

У звездных разведчиков хранился запас настоящей пищи в глубокой заморозке в холодильниках, но использовали они его только тогда, когда находились больше года в глубоком космосе.

Каждый звездолетчик знал, что раз в год он должен пожить хотя бы пару дней на планете и поесть то, что дает природа – только это могло его спасти от неизлечимой болезни.

Поэтому рестораны считались очень выгодным бизнесом на тех планетах, рядом с которыми находились орбитальные заправочные станции, поскольку звездолетчики не скупились.

Данька свой недостаток в необходимых питательных веществах компенсировал, пообедав в ресторане, и какое-то время мог безбоязненно есть синтетику.

Шахтеры поели, побросали упаковку в утилизатор в углу и, надевая на ходу комбинезоны, вышли из зала. Грум, проводив их взглядом, сел рядом на матрац:

– Твоя смена начнется через шесть часов. Работа несложная, но тяжелая. Подцепил вагонетку, отцепил, снова прицепил…

– А когда машинист пойдет к стене?

– Какой машинист? – не понял водитель. – У нас их пятеро, в каждой смене свой.

– Тот, у которого кончается контракт…

– А… этот… через пару часов, сначала немного поспит, отдохнет, его только что сменили…

Даниил увидел, как в зал входит смена, работавшая на комбайне, и среди них был и машинист. Он был самым оживленным и веселым.

Шахтеры разделись, легли на матрацы, и тут же послышался нестройный храп.

Минут через двадцать в зал вошел и бригадир. Он устало растянулся на матраце в центре зала.

Данька доел пакет, выбросил пластиковую коробку в утилизатор, лег на матрац и мгновенно заснул. Проснулся, только ощутив несильный толчок в плечо, вскочил, еще не понимая, что происходит, едва не ударившись о выступающий из стены камень.

Боевую стойку он занял автоматически, но никто на это не обратил внимания. Шахтер – тот, что его разбудил, мрачный высокий человек, ковырялся в фонарике, закрепленном у него на каске.

Данька тоже решил, что ему такой нужен вместе с каской.

– Новенький?

– Да.

– Иди к комбайну, считай, что подошла твоя смена.

– А на самом деле?

Шахтер повернулся и зашагал по залу. Подойдя к ящику, выбрал себе новый фонарь, а старый выбросил в утилизатор, искоса глянул на юношу и хмуро пробурчал:

– А на самом деле мне плевать, но если ты сейчас же не отправишься к машине, то разбужу бригадира, и пусть он с тобой разбирается.

Даниил вздохнул. Он не выспался, в голове все еще крутились остатки сна – какие-то мрачные подземелья, обвалы и умирающие под камнями люди, причем одним из этих умирающих был он сам.

Дойдя до ящика, выбрал себе каску и фонарь, проверил, в порядке ли у него аккумуляторные батареи, закрепил его на каске, надел на голову и, выйдя из спального зала, зашагал к грохочущему комбайну.

Чем ближе подходил, тем больше нарастали грохот и визжание буров, врезающихся в твердую скалу, пол под ногами вибрировал, а мелкая пыль витала в воздухе, добавляя ему густоты.

Он подошел к шахтерам, сидящим у стены возле комбайна.

На него вновь никто не обратил внимания, впрочем, если бы даже кто-то что и сказал, вряд ли бы удалось его услышать – шум здесь стоял такой, что даже собственного голоса никто не услышит.

Шахтеры сидели на корточках, мрачно наблюдая, как сыплется руда из транспортера, изредка кто-то вставал, поднимал выпавший из вагонетки камень и поправлял крюк.

Данька сразу понял, что делают они это по очереди, только как ему узнать, когда подойдет его черед?

Минут через пять вагонетка заполнилась, и руда посыпалась с нее на землю.

– Новенький, подвези новую вагонетку, – проорал неохотно один из шахтеров, чуть привстав и наклонившись к его уху. – В следующий раз опоздаешь, оторву тебе голову, если не я сам, то бригадир или кто-то другой из бригады.