Текст книги "Древо жизни. Книга 2"

Автор книги: Владимир Кузьменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Граждане, люди! Мой подзащитный спас ваших детей и детей ваших внуков. Защитил от насилия, растления, физического уничтожения. Есть ли больший долг человека, чем долг защиты своих детей? Или же можно позволить калечить и убивать их, но только не сделать больно насильнику? Я удивляюсь, как вообще возникла мысль предания моего подзащитного и его друзей суду?!

Триста лет назад, неподалёку отсюда, в славном городе Нюрнберге, человечество судило нацистских преступников. Если следовать логике многоуважаемого прокурора, то одновременно надо было судить и победителей, посадить их на скамью подсудимых рядом с главарями нацистского рейха. Ведь не увещеваниями и уговорами покончили они с нацизмом, а силой оружия. И не считали при этом, сколько можно убить солдат противника, а сколько нет. И если мой подзащитный карал только виновных, то массовые бомбардировки Лейпцига, Берлина, Кёльна сопровождались гибелью не только солдат противника, но и женщин и детей. Я хочу обратить ваше внимание, что если и есть разница между нацизмом и неогуманизмом, то не в пользу неогуманизма, не в пользу Каупони и его приспешников. Режим неогуманистов был бы ещё более жестоким, чем нацистский режим, с той лишь разницей, что он был бы неуязвим, как и было показано в романе «Тупик»! Напомню вам, что человечество заплатило за разгром фашизма десятками миллионов жизней. Обратите внимание, не сто тысяч, а миллионы! Сколько бы миллионов потеряли мы, если бы неогуманисты успели начать свои действия раньше, чем боевые отряды этих честных людей, – защитник сделал жест в сторону обвиняемых, – не пришли бы на помощь человечеству, ещё до того, как в наши города ворвались бы бандиты, вооружённые бластерами?

Теперь о морали, по которой здесь лил слезы господин прокурор. Вернее, он лил слезы не о погибшей морали, а о лжи, с которой он почему-то не хочет расстаться. Прокурора возмущает, что отныне мы будем называть чёрное чёрным, а белое белым, что люди перестанут, наконец, лгать друг другу. Да! Многое изменится в нашем обществе и, действительно, начальник учреждения узнает, что о нем думают подчинённые. Да, это так! И если руководитель тупица, то, естественно, ему сразу же об этом скажут. Теперь скажут. Прокурор не видит выхода из такого положения. Ах! – говорит он, – цивилизация погибнет! Но почему так мрачно, господин прокурор? Я вам скажу, что из создавшегося положения есть очень простой выход. Надо только, чтобы руководитель действительно не был тупицей. (Смех в зале, аплодисменты). Вас также смущает, что супруги не смогут скрыть друг от друга факта прелюбодеяния. А разве не будут более моральными честные отношения между ними, исключающие прелюбодеяния? Или вам так не хочется расставаться с ними? Кто же вам мешает не принимать дар далёкой Элии? Оставайтесь таким, каким вы есть! Никому этот дар не навязывается насильно, и если люди принимают его, то принимают добровольно. Люди истосковались по правде! Светлый дар элиан даёт возможность видеть и слышать правду, так кому, позвольте спросить, мешает правда? Только тем, кто хочет скрыть её, только тем, чья мораль построена на обмане и лжи, только тем, кто может существовать, добиваться успеха лишь за счёт лжи и обмана!

Может быть, господин прокурор боится остаться без работы, так как исчезнет преступность? Но я ведь тоже останусь без работы и рад этому! (Аплодисменты).

Господин прокурор, по всей видимости, против того, чтобы женщина знала заранее все о своём потомстве. Господа! Нет ничего более высокого и радостного, чем счастье матери, и нет более глубокого горя, чем горе матери! Счастье матери – это прежде всего здоровье её детей, горе её – болезнь и смерть ребёнка. Так получало ли когда-нибудь человечество более ценный дар, чем дар той же далёкой и прекрасной планеты, который передал нам всем мой подзащитный? Все мы рождены женщиной, и все мы перед нею в неоплатном долгу. Так пусть же та радость материнства, радость матери, видящей здоровых детей своих, будет хоть частью выплаченного долга, долга всего человечества перед Женщиной. Женщиной по-настоящему свободной, так как свобода женщины – это прежде всего свобода выбора.

Господин прокурор здесь очень образно говорил о дерьме, которое теперь нельзя скрыть. Что ж, мне остаётся только выразить соболезнование (смех). Очевидно, господин прокурор вкладывал в слово «дерьмо» собирательный смысл: не только извращённую нравственность, но и извращённую наследственность. Да, их нельзя будет скрыть. Это свершившийся факт. Теперь эволюция человека пойдёт по пути совершенствования не только его нравственности, но и физического естества.

Мы с господином прокурором поменялись местами. Мне кажется, что защитником выступает он. Господин прокурор защищает тот уходящий в прошлое мир, мир, в котором царило насилие, ложь и обман. Прокурор возмущается нечеловеческой, как он сказал, жестокостью, с которой была подавлена попытка совершить над человечеством насилие. Скажу вам, что наконец-то за многие тысячи лет насилие получило в ответ то, что оно заслуживало!

И я от имени всех, кто смог понять, какую услугу оказал человечеству мой подзащитный, от имени будущих поколений, свободных от страха, от лжи, насилия и генетического уродства, низко кланяюсь лучшим из нас. – Защитник повернулся к Сергею и его товарищам и поклонился.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

– Граждане Судьи! Мои товарищи, сидящие здесь, отказались от последнего слова, поручив мне ответить суду за них всех.

Мы не просим о снисхождении, что было бы унижением нашего достоинства и чести. Мы требуем от суда сделать выбор: или полностью оправдать наши действия против организации НГ, или полностью осудить нас. В любой половинчатости решения есть ложь, равно оскорбительная и для нас, сидящих здесь на скамьях подсудимых, и для вас, судей, и для всего человечества. Здесь решается не судьба отдельных людей. Мы не раз глядели в лицо смерти, и это было так часто, что она нас не пугает больше. Вы взвешиваете право человечества на защиту своего будущего, своей судьбы, то есть, право на необходимую оборону против прямого насилия или угрозы неизбежного насилия. Полгода назад в этом здании были доказаны преступные намерения неогуманистов, и суд осудил организацию и её членов. Поэтому мне не надо доказывать существование реальной угрозы для всего человечества, идущей от НГ, и доказывать также то, что так хорошо было доказано здесь полгода назад, а именно, что в случае захвата власти НГ произошли бы необратимые и непоправимые процессы, навсегда уничтожившие бы всякие надежды на восстановление демократии, прав человека и его безопасности.

Нам инкриминируют нарушение действующих законов, нечеловеческую жестокость, которую мы проявили по отношению к членам организации НГ, застигнутым нами на месте их преступной деятельности. Мы не отрицали этого в процессе следствия, не отрицаем и сейчас. Мы не испытываем также ни чувства сожаления о совершённом, ни тем более раскаяния. Если бы надо было начать сначала, мы поступали бы в точности так же.

Книга, которая лежит сейчас перед вами, – описание модели, созданной СС. Изначальным условием этой модели был приход к власти НГ. Далее модель развивалась сама, по закону выбора наиболее вероятного пути. Будучи связан с СС, я сам был участником событий, описанных в книге, на себе испытал все то, что испытали её герои. Поставив меня в такие условия, СС добивалась, чтобы я непосредственно и полностью прочувствовал боль и унижение, страдания и муки осознания безвыходности и тупика, к чему шло общество. И только прочувствовав все это, я понял, что никакая жестокость не будет чрезмерной для предотвращения небывалого насилия над человечеством, небывалого во всей его многотысячелетней истории. Мы проявляли особую жестокость по отношению к членам НГ. Да! Не отрицаем! Такую же жестокость проявил бы каждый человек по отношению к зверю, который приготовился впиться в горло его близкому: жене, отцу, брату, сестре, ребёнку. Разве вы, судьи, в такой ситуации рассуждали бы о том, какое оружие можно, а какое нельзя применить, каким способом можно его убить, а каким нельзя? Допустимо тратить время на благочестивые размышления, когда зверь уже изготовился к прыжку и мгновение спустя вонзит клыки в горло жертвы? Точно в такой ситуации находились и мы. У нас, и у вас, у всех честных не оставалось времени ждать принятия законов против мафии, которые дали бы эффективный результат. Мафия успела бы сделать переворот. Она была готова к нему и, если бы мы колебались и медлили, сейчас уже обсуждался бы вопрос о введении селекции и подавлении всех демократических основ общества. Повторяю, медлить было нельзя. Я сомневаюсь также и в том, что в данной ситуации удалось бы ввести чрезвычайное положение и объявить мафию вне закона. Более того, я считаю, что введение чрезвычайного положения было бы неверным шагом и само по себе содержало бы угрозу демократии, так как наделяло бы исполнительную власть неограниченными полномочиями, которые можно было использовать не только против мафии, но и самой демократии. Суд над НГ показал, что мафиози проникли и в верхи правительственных органов, и самого Всемирного Совета. Разве это мало о чем говорит?

Итак, мы потеряли бы время, а могли бы потерять и демократию. Извечная ошибка всех основателей так называемых прогрессивных диктатур заключается в том, что расчёт делается на воображаемую идеальность людей, которые будут осуществлять эту диктатуру. Но основатели забывают, что мораль определяется социальными условиями среды, и коль скоро человек получает неограниченную власть, он выходит из этих социальных условий и, став вне социальности, становится вне морали. К сожалению, история имеет много тому трагических примеров, когда, казалось, самое прогрессивное движение вырождалось в правящую мафию, после чего диктатура служила уже не достижению поставленных целей, а сохранению во что бы то ни стало власти мафии.

То, что произошло и рассматривается сейчас судом, есть закономерный ответ любой здоровой самоорганизующейся системы, каковой и является человеческое общество. Для любой такой системы характерны механизмы реактивности, то есть, сопротивления повреждающим агентам, и процессы, направленные на восстановление общей совместимости системы. В живом организме, в случае экстремальной опасности, активизируются системы, которые поражают болезнетворный агент. Это может происходить как при участии только этих систем, так и при перестройке и участии всего организма. Последнее называется болезнью, то есть, в организме происходят изменения столь глубокие, что даже меры против повреждающего агента нарушают нормальную жизнедеятельность и подрывают здоровье. Оптимально, когда против патогенного агента успевают эффективно выступить силы быстрого реагирования. Например, фагоциты и киллеры, то есть убийцы, клетки лимфатической системы, распознающие врага и убивающие его в самом начале внедрения в организм. Простите меня за эту лекцию, но я хочу провести параллель. Мы, здесь сидящие, сыграли роль киллеров, убийц, и уничтожили патогенный агент прежде, чем он смог вызвать болезнь или погубить весь общественный организм. Киллеры в организме погибают после выполнения своих функций. Мы учитывали и такой вариант. Поэтому считайте нас киллерами, убийцами, но одновременно вы должны признать и то, что мы – часть человечества и наша деятельность является его защитной реакцией.

Вы можете осудить нас как людей, но не можете осудить того дела, которое мы совершили, ибо, осудив его, вы осуждаете право человечества защищать себя от смертельной опасности любым способом. Вы тогда превратите человечество в беззащитный организм, подобный организму, поражённому СПИДом.

Перехожу к юридической стороне вопроса. Испокон веков юристы признавали право человека на самооборону. Право его – совершить насилие против насильника. В XVIII и XIX столетиях это право распространилось на нации и народы. Спекулируя этим правом, фашизм мог объявить любое, спровоцированное им самим же действие, носившее характер самообороны всего человечества как целого, покушением на суверенитет нации. Надо ли говорить, что в условиях диктатуры правящая мафия, захватившая в своё безраздельное пользование все средства массовой информации, самым беспардонным образом выдавала своё мнение за мнение нации, свои интересы за интересы всего изнасилованного ею народа. Концлагеря, тюрьмы, газовые камеры, виселицы, массовые расстрелы, принудительный труд и рабство – все это объявлялось внутренним делом государства, естественно представленного на международном форуме правящей кликой. Люди, которые считали должным прийти на помощь избиваемой женщине, даже если истязателем был её собственный супруг, стыдливо отворачивались, когда истязанию подвергалась вся нация. В XX веке над Европой густым туманом стелился дым из труб крематориев, в которых сжигали трупы замученных фашизмом людей. Однако у политиков как будто притупилось обоняние. Им не пахло. И только тогда, когда фашизм обрушил свою мощь на соседей, люди стали постепенно, не сразу, понимать, что насилие, совершаемое мафией над своим народом, неизбежно приводит к насилию над соседями. Такая трансформация сознания затянулась на целое столетие. Я хочу вам напомнить, как происходила трансформация общечеловеческого правосознания. Если угроза установления фашистского режима исходила от достаточно сильной державы, человечество замирало в страхе, потом начинало принимать контрмеры, ставя такую державу перед выбором, либо изменить режим, либо подвергнуться бойкоту и изоляции. Если же фашизм приходил к власти в малом государстве, ограничивались чаще всего словесными осуждениями.

Банды Пол Пота смогли уничтожить чуть ли не половину населения своей страны. Зверства и садизм. Солдаты сапёрными лопатами рубили головы школьникам. Все это осуждалось… словесно. Но стоило соседу ввести свои войска, чтобы спасти братский народ от уничтожения и геноцида, как державы, которые гордились демократичностью, подняли крик о вмешательстве во внутренние дела и агрессии. О чем это говорит? О том, что в конце XX столетия человечество ещё не воспринимало себя как единый организм. Это был не организм, а колония организмов. Но уже тогда вызревали процессы интеграции человечества в единое целое. Постепенно начались разумные и последовательные диалоги великих и малых держав. За диалогами – действия…

Как известно, количественные накопления переходят в качество. То есть количество для своего объединения требует нового качества. Это новое качество в применении к организации человечества возникает тогда, когда роль объединяющего фактора начинает играть не насилие, а взаимопонимание. Новая система признает только один-единственный вид насилия – это насилие против насильника! Причём такое насилие, учитывая новое качество, должно применяться достаточно быстро, без промедления. В ином случае мы будем иметь либо распад системы, либо, что ещё хуже, трансформацию её в гигантский концлагерь.

Принцип насилия против насилия заложен в генетическую программу развития человечества, и именно он не позволил создать всемирную державу, основанную на насилии. То есть в минуту смертельной опасности человечество прибегало к защитному насилию, не позволяя объединить себя на старой качественной основе.

Новое качество объединения человечества в единую систему на основе взаимопонимания возникает тогда, когда появляется возможность широкого взаимоинформирования. С развитием средств массовой информации растёт и взаимопонимание.

В силу обстоятельств мне пришлось ознакомиться с тремя различными вариантами цивилизации. Первая – это цивилизация Элии. Биологическая цивилизация. Её можно характеризовать биологическим и социальным благополучием и неблагополучием техническим. Народ такой цивилизации счастлив и богат теми дарами, которые ему даёт природа. Но он беззащитен перед лицом внешней агрессии. Он никогда не выйдет в Космос. Вторая цивилизация, с представителями которой мне пришлось столкнуться, характеризуется социальным неблагополучием. Это по сути фашистская организация. Она технически высоко развита. Биологическое благополучие, может быть относительное, достигается жёстким вмешательством государства в частную жизнь, селекцией и уничтожением генетически больных людей. Эта цивилизация осуждена на самоуничтожение. В космосе возникают одна за другой такие цивилизации, и все они гибнут на той или иной стадии развития и – чем раньше, тем лучше, так как их контакт с другими цивилизациями заканчивается уничтожением более слабой в техническом отношении.

Наконец наша, человеческая цивилизация. Мы представляем в настоящее время третий вариант, то есть характеризуемся высоким уровнем технического развития и удовлетворительным уровнем развития социального. Но уже сейчас мы стоим на грани генетической катастрофы, наша цивилизация неблагополучна в биологическом отношении.

Неогуманисты намеревались решить проблемы, жертвуя социальным развитием и насильственной селекцией населения. К чему бы это привело, мы хорошо знаем. Чтобы выжить и развиваться дальше, предстоит пройти четвёртый вариант развития, когда техническое и социальное благополучие сочетаются с благополучием биологическим. Причём мы должны взять за аксиому, что вмешательство государства в личную жизнь всегда приводит к потере приобретённых социальных ценностей и чревато злоупотреблениями со стороны властей, не говоря уже о том, что в этом случае мы должны спуститься по уровню социального развития до введения вновь постоянной исполнительной власти, то есть снова стать на путь объединения при помощи насилия. Нетрудно понять, что в этом случае начнётся цепная реакция регрессивного социального процесса и мы вернёмся к исходному положению.

Следовательно, государство не может вмешиваться в вопросы личной жизни и принимать по ним решения.

У человечества уже был горький опыт попытки решить вопросы генетического благополучия государственным вмешательством. Это привело к расизму.

Понимая такую опасность, попытались найти выход в развитии науки и медицины. И что же? Спасая отдельного человека с генетическими повреждениями, добились того, что именно такие повреждения стали проявляться все чаще и чаще. И это естественно, так как подавили естественный отбор. Возникло острое противоречие, которое так и не разрешилось. С позиций социального гуманизма люди не могли действовать иначе. Тогда они попытались путём просвещения, повышения общей культуры убедить самих спасаемых обществом людей отказаться от производства потомства. Тоже безуспешно и понятно почему. Генетическая неполноценность в большинстве случаев сочеталась с умственной отсталостью. И именно те группы населения, оставление потомства которыми было бы крайне нежелательным, размножались наиболее интенсивно. В результате мы и пришли к настоящему положению. А все потому, что шли против законов природы или пытались их обмануть, обойти, а не грамотно использовать. Естественный отбор, хотим ли мы того или не хотим, нравится он нам или не нравится, оскорбляет ли наше достоинство или нет, является основным законом биологического развития, и нарушение его неизбежно приводит к подрыву биологических основ всего вида. Вопрос стоит о том, как снова включить его в действие, не подрывая одновременно социальности человека? И даже как сделать так, чтобы биологический закон работал синхронно с законами социального развития? Подумайте, не является ли этот биологический закон той базой, на которой получили развитие и социальные законы? Ведь человек возник вначале как качественно новый биологический вид с развитым мозгом, а потом уже он стал социальным именно благодаря своему мозгу. Подорвав биологическую базу, не подрываем ли мы и социальную? И напротив, укрепив эту базу, не создадим ли мы условия для быстрого социального развития?

Здесь, на суде, мне инкриминировали то, что я, не посоветовавшись ни с кем, не получив на та согласия Совета, положил начало цепной реакции распространения среди населения Земли дара, полученного мною от народа далёкой Элии. Я нисколько не раскаиваюсь в том, наоборот, горжусь, что успел это сделать! Именно это свойство, позволяющее людям понимать друг друга и в то же время делающее моральное уродство столь же заметным, как и физическое, выставляющее его на всеобщее обозрение, необратимо закрепит новое качество, объединяющее человечество в единую систему. Элиа получила от природы этот дар слишком рано. Народ её счастлив, но беспомощен. Земляне берут его, когда человечество достигло социальной зрелости, и сумеют им воспользоваться.

Меня упрекали в том, что, избавив мир от одной селекции, я внёс в него другую. Не спорю. Это так. Есть только одна существенная разница. В первом случае селекция совершается насильственно, в интересах кучки подонков, вторая – добровольно всем человечеством и от каждого человека зависит решение, принять этот дар или нет. Здесь говорилось, что в случае массового, повального распространения новых качеств некоторые люди будут лишены возможности реализации своего права иметь потомство. Да, это так. Но кто решает? Кому принадлежит решающее слово? Женщине, которая носит в себе плод. Разве не её право решать самой, какое потомство она хочет иметь? Лишение женщины информации о качестве её будущего потомства – это насилие над её телом, душой и её будущим, ибо сокрытие правды – основа основ любого насилия. Я счастлив, что дал нашим женщинам эффективное оружие против такого насилия.

Человечество должно пройти через самоочищение. Должны, наконец, исчезнуть подлость, непорядочность, лицемерие и прочие пороки, которые так легко скрываются пока.

Нам предстоит скоро выйти в большой Космос. Что мы понесём с собою? Добро и разум или зло и хитрость? – Сергей кончил говорить и спокойно сел на своё место.

Суд удалился на совещание.

Конец второй книги