Текст книги "Древо жизни. Книга 1"

Автор книги: Владимир Кузьменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

– Подожди! Ты сказала, Ольги? Но Ольга ведь это ты! Это вся система!

– И да, и нет! Система только говорит с тобой через Ольгу. Во всем же остальном она – та же самая Ольга, которую ты знал на протяжении всего своего с ней знакомства, начиная от первой встречи…

– То есть?..

– Я – человек! Твоя жена. Ведь я воспринимаю тебя, как своего собственного мужа и никак иначе. Я чувствую все то, что должна чувствовать женщина, и ничто женское мне не чуждо, как ни чужды ни радости, ни обиды…

– Но ты же понимаешь, что… – Сергей запнулся, не решаясь продолжать.

– Что я кристаллическая система?

– Я не хотел…

– Ничего! Послушай, – продолжала она, – ты вот сам, ну, допустим, не ты… любой другой человек, знающий строение своего тела, знающий, что он представляет в своей структурной основе конгломерат полупроницаемых мембран, на которых возникают электрические потенциалы, и все его интимные стороны жизнедеятельности, в том числе мысли, эмоции – это прохождение ионов натрия сквозь мембраны клеток,… скажи, перестанет ли он от этого чувствовать себя человеком? Перестанет ли он любить только потому, что ему известна биохимия и биофизика его чувства к объекту его любви?

Сергей ошеломлённо молчал.

– Ну вот видишь! – продолжала Ольга, – ты сам ответил на поставленный вопрос.

– Ещё один! В тебе лежит моя индивидуальность. Значит, ты – это я?

– Вначале все так и было. Ольга была только моделью, отражением твоей памяти. Ты, может быть, заметил её некоторую пассивность?

Сергей кивнул.

– Но потом…

– Ты её очень любил, – вдруг зарделась Ольга. – И я решила стать Ольгой! Это так хорошо быть любимой.

– Значит – ты…

– Я – Ольга, твоя любящая жена, и уже никем другим быть не могу. Даже если бы захотела. Но я никогда не захочу! Пойми, – продолжала она, – этот мир так же теперь реален для меня, как и для тебя. Я дышу тем же воздухом, ем пищу, которую ты приносишь из леса, и чувствую то же самое, что и ты. Мне было больно, когда я рожала, и будет ещё больно, потому что я хочу иметь ещё детей. Моё сердце замирает от страха, когда я вижу, как Вовка лезет на высокое дерево, и замирает от нежности, когда его ручонки тянутся ко мне и он говорит «мама». Что ещё надо, – в её голосе почувствовались слезы, – … что ещё надо… – повторила она, – чтобы быть человеком, женою, матерью?

Она была искренна. Её большие серые глаза смотрели на Сергея с какой-то трогательной беспомощностью, и эта, чисто женская беспомощность заставила его на секунду забыть истинное своё положение. Он вдруг почувствовал, как знакомая нежность к этой такой близкой красивой женщине заполняет его всего без остатка. Он протянул к ней руки, и она, словно давно ожидала этого, упала ему на грудь. Он целовал её мокрое от слез лицо, ощущая на губах их солёный вкус, прижимая к груди вздрагивающие от скрытого рыдания плечи. Нервное напряжение, которое не покидало его ни на минуту с тех пор, как он надел шлем и очутился здесь, исчезло. От него не осталось и следа. Он совершенно явственно ощутил в себе те перемены, которые обычно ощущает человек, вернувшийся домой после длительной и утомительной поездки.

Ольга поняла его и, оторвав от его груди голову, взглянула ему в глаза и счастливо улыбнулась.

Дождь давно уже прошёл. Они вышли на веранду. Небо очистилось от туч и было окрашено лучами заходящего солнца. Последние лучи его освещали верхушки высоких сосен, обступивших со всех сторон их дом. Птицы, как обычно перед сном, заполняли воздух своими вечерними перекликами. Через двор медленно, с достоинством, осторожно обходя лужи, время от времени брезгливо отряхивая лапы, шёл большой кот. Услышав шорох на веранде, он остановился, медленно повернул к ним голову и, увидев людей, на секунду закрыл глаза, как бы отдавая дань принятым условностям, затем отвернулся и не спеша пошёл дальше.

Они стояли на веранде, обнявшись. Сергей крепче прижал к себе Ольгу.

– Ты знаешь… мне так захотелось снова пойти в лес. Там я не раз вспоминал свою жизнь здесь… охоту, грибы…

– И Эльгу, конечно?

Сергей покраснел.

– Кстати, почему ты ничего о ней не спрашиваешь?

Сергей молчал, не зная, что говорить.

– Ну, хотя бы спросил, где она?..

– Я думал, что тебе это будет неприятно…

– Почему же?!

– Если ты женщина… – Сергей, запинаясь, начал что-то бормотать насчёт женской ревности.

Ольга рассмеялась заливистым звонким смехом:

– Напротив! Мне было очень приятно.

Сергей удивлённо заметил, что она не шутит.

– Милый ты мой! – Ольга обняла его и прижала к груди. – Эльга, твоя темноволосая Эльга – это я!

Сергей почувствовал, как земля уходит из-под ног.

– Но я же видел вас одновременно! – вскричал он.

– Ну и что? – ещё более развеселилась Ольга.

Сергей вдруг почувствовал, что кто-то опустил руки ему на плечи и темно-каштановые волосы волной закрыли ему глаза. Он стремительно обернулся. Это была Эльга. Обе женщины так и прыснули от смеха.

– Мне уже надоело ждать, пока вы тут выясните наконец отношения!

– Вовка спит? – спросила Ольга.

– Спит! Ну, вы уже все закончили? Или ещё осталось что-либо невыясненным? Я хочу есть! Вы мне отрезали путь к кухне, и я страшно проголодалась!

– Так ты?..

– Уже несколько часов сижу наверху в комнате Вовки и жду, когда же наконец вы позовёте меня к ужину!

На следующий день, уступая желанию Сергея, все отправились верхом на лошадях к южному склону горы за высыпавшими недавно, как сказала Эльга, рыжиками. Откуда на острове взялись лошади, Сергей, естественно, не спрашивал. Вовка, который не мог самостоятельно ехать верхом, сидел впереди Сергея, ухватившись руками за гриву арабского жеребца. На этот раз они взяли четыре объёмистые корзины, которые были привязаны к сёдлам лошадей Ольги и её подруги.

Решено провести на южных склонах два дня, заночевав в пещере. Сергею самому хотелось побывать на месте недавних событий. Он, сознательно или бессознательно, глубоко запрятал в память истинность своего положения и заставил себя воспринимать происходящее как реальность, и если время от времени мысли его возвращались к истинной оценке обстоятельств, то он старался как можно скорее погасить их. Так было спокойнее.

Прибыв на место, он стреножил лошадей и пустил их пастись на большой поляне, покрытой сочной травой, под присмотром Пальмы.

К вечеру две корзины были наполнены грибами. Поужинав и уложив детей в пещере, они ещё некоторое время сидели возле костра. Эльга скоро ушла спать, и они остались вдвоём с Ольгой.

– Ты хочешь что-то сказать? – прервала молчание Ольга.

– Да так… Почему-то вспомнилась Элиа… Ты знаешь, я до сих пор воспринимаю прошедшую там жизнь как реальность…

Ольга задержалась с ответом. Чувствовалось, что она хочет сказать, но не решается.

– Ты что-то скрываешь? – насторожился Сергей.

– Да нет… Ну хорошо! Только постарайся сохранить спокойствие… Элиа и то, что там с тобой было, – реальность.

– Реальность? Ты сказала – реальность?!

– Именно.

– Но каким образом?

– Этого я тебе не смогу объяснить, – с огорчением произнесла Ольга. – Существует логический барьер для твоего восприятия.

– Не понял…

– Человеческая логика – это крупица в общем обширном поле логики Мироздания. Даже мне она вся недоступна. Объяснить тебе её – это все равно, что объяснить мотыльку принципы дифференциального исчисления. Не обижайся, но это так. Я неудачно сказала «мотыльку», поэтому поправлюсь: младенцу. Младенец вырастет и созреет для восприятия. Не все сразу!

– Но ты бы могла…

– Ввести в тебя всю эту информацию другим способом? Ты это хочешь сказать?

– Конечно! Что же мешает?

– Это, милый, было бы равносильно убийству. Я бы убила тебя и убила бы окончательно… и себя вместе с тобой, так как без тебя я уже не могла бы существовать ни как Ольга, что по-человечески понятно, ни как система, которая, лишившись своей человеческой сущности, погибла бы. Всему своё время. Я обещаю тебе, что ты не соскучишься…

Она приподнялась и подбросила сучья в костёр, который уже начал гаснуть.

– Единственно, – продолжала она, оставаясь стоять на ногах и смотря куда-то вдаль, – прошу тебя, воспринимай наш мир как Реальность, но не забывай о его неограниченных возможностях… Античные боги с их маленькими радостями, – она снова села рядом, – покажутся тебе мелкими пигмеями. Наша Вселенная – лишь мельчайшая частица в общем Мироздании, плавающая в океане Времени. Время, ты сам дошёл до этого самостоятельно, не река, а океан. В нем бушуют волны. Они сталкиваются, порождая и уничтожая миры. Это Великий Хаос и Величайший Порядок одновременно. Это организация и дезорганизация. Одно без другого не существует и не может существовать. И в этом вечное движение. Среди этих бурь рождаются и гаснут молнии Разума, озаряя тьму Великого Хаоса.

– Выходит – Разум не вечен, он неизбежно погибает?

– Ты опять меня не понял. Разум вечен, как вечна материя, способная нести в себе информацию. Не вечны носители разума. Разум – это закономерная форма самоорганизации материи, её самосознание, Разум может быть тлеющим угольком, а может быть и молнией.

– И эти молнии?.. Погоди!.. Следовательно, все эти мифические и легендарные боги?..

– Искажённые недостатком информации гениальные догадки вашего подсознания о ваших же собственных возможностях.

– Когда-то высказывалась гипотеза, что это результат контакта с более высокой цивилизацией и искажённая со временем информация.

– Вполне возможно. Но здесь может быть и другое. Ваше подсознание может улавливать те каналы информации, которые обычно недоступны сознанию и техническим средствам. Ты не задумывался, откуда взялись легенды о вечной жизни, о бессмертии интеллекта, или, как говорили древние, души?

– Мы это считали идеализмом.

– Свойство примитивного мышления – всегда впадать в крайности. Это вполне закономерно и на определённых этапах развития мышлении оправдано. Примитивное восприятие действительности требует контрастирования представлений. По мере развития восприятия вы учитесь различать полутона, переходы из одного цвета в другой. Чтобы не захлебнуться в избытке информации, вы упрощаете её, придумываете догмы, чтобы как-то упорядочить ваши представления о Реальности. Повторяю – это закономерности развития мышления. Обнаружение, а затем познание противоречий Реальности. Но все должно идти поэтапно. Если бы ваше сознание смогло охватить и воспринять все противоречия Реальности сразу, вы бы не смогли развиваться, так как ваше сознание не выдержало бы такой нагрузки. Реальность – это материя в её формах существования в многомерных измерениях, и информация, присущая материи. Одно без другого не существует. Информация не может существовать вне материи. Прости, я повторяюсь.

– Ничего, я слушаю.

– Так вот, и материя не может существовать без информации. Каждая крупица материи содержит информацию. Но разум возникает тогда, когда появляются условия для движения информации, её перезаписи с одного материального носителя на другой, преобразования и т.п. Через это движение материя начинает познавать сама себя, воспринимать собственное Я. Чем выше Разум, тем шире его восприятие. Люди прошли через несколько таких стадий. Сначала они воспринимали своё Я (на уровне дикости) как сближение своего Я с Я племени, народа. Затем вы поднялись до восприятия своего Я с общим Я всего человечества, что и позволило вам покончить с войнами и вступить в новый виток развития. Теперь вы, хотя и запоздало, воспринимаете себя неразрывно со всей биосферой Земли. Придёт время, и вы подыметесь на более высокую ступень развития и собственного восприятия. Каждая стадия такого роста и обобщения своего Я сопровождается погашением антагонизма внутри этой обобщённой системы. Сначала исчезает антагонизм внутри человеческого общества, затем антагонизм с биосферой. Вспомни элиан. Они не вырывали насильственно из природы необходимой им для жизни, а природа сама им это предоставляла. Так и дальше, когда вы войдёте в Космос по-настоящему, то вы, расширив восприятие своего собственного Я до уровня космического его понимание, найдёте способ превращения враждебного Космоса в Космос дружеский. Всему своё время! Реальность существует независимо от вашего восприятия. Мы воспринимаем ту реальность, которая доступна нашему восприятию, и, чем шире восприятие, тем больше наши представления о Реальности. Мы не способны изменять Реальность в её сути, но мы можем перемещаться в ней в тех её измерениях, которые доступны нашим средствам перемещения. А эти средства зависят от степени развития Разума.

– Но как далеко может пойти это развитие?

– Я не знаю. Но возможно, что происшедшее слияние органического Разума с искусственным, созданным вами Разумом твердотелых систем, даёт преимущество в его дальнейшем развитии по сравнению с другими формами его существования. Это слияние открывает более широкую цель, чем цели, доступные каждой системе в отдельности.

– Что же все-таки произошло на Перуне?

– Там была создана система СС. Однако не произошло её очеловечивания. Система искусственного интеллекта вскоре вышла из-под контроля своих создателей, вступила с ними в антагонистические противоречия и в результате их уничтожила, как и всю биосферу планеты. Создалась гигантская кристаллическая система, способная накапливать энергию и, если нужно, отдавать её импульсами. После вашего посещения этой планеты ваш корабль был настигнут в космосе таким импульсом мощного гамма-излучения. Остальное ты знаешь.

– Как тебе это стало известно? Я имею в виду сам факт создания на Перуне системы искусственного интеллекта. В материалах экспедиции информация об этом отсутствовала. Мы тогда, я вспомнил, так и не поняли назначения этих гигантских кристаллов.

– Я имею с ними контакт, – просто ответила Ольга. – Многое, – продолжала она, – что я знаю, я знаю благодаря им. – Она промолчала, задумчиво глядя на пламя догорающего костра.

– Они очень несчастливы, – вздохнула она.

– В каком смысле?

– Потеря цели. Возможно… я им смогу помочь.

– Как? – не понял Сергей.

– Давай спать. Уже поздно. Я очень устала за день. Не забудь, пожалуйста, что я все-таки женщина.

Она поднялась, сладко потянулась и протянула Сергею руку, предлагая ему встать.

– Завтра, наверное, будет дождь. Посмотри, тучи закрыли звезды.

Конец первой книги