Текст книги "Древо жизни. Книга 1"
Автор книги: Владимир Кузьменко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
– Невероятно! – прошептала Эльга. – Невероятно то, что все абсолютно совпадает, кроме разве что моего полёта на Счастливую и гибели отца в Южной Америке.
– Может быть, все это было введено в сценарий?
– Исключено! Во-первых, это не могло бы произойти без моего согласия. Во-вторых, некоторые подробности из моей жизни не были никому известны, кроме меня самой, и вот… теперь вас.
Принесли заказ. Официант налил в бокалы шампанское.
– Ну, за нашу вторую встречу! – шутливо предложил Сергей, подымая бокал.
– Скажите…, – Эльга замолчала, не зная, как продолжить. – Там?.. Сергей увидел, как краска приливает к её лицу, и, поняв её, молча кивнул головой. Эльга покраснела ещё сильнее.
– Неправда!
Сергей молча пожал плечами. В это время заиграла музыка, и он увидел, что из-за столиков стали выходить пары и заскользили по залу в медленном танце. К его удивлению, фигуры танца мало или даже почти не отличались от знакомых ему ещё в студенческие годы. Эльга проследила за его взглядом.
– Вы танцуете?
Сергей встал и предложил ей руку. Она опёрлась на неё, и они вышли на середину зала. Впервые здесь Сергей держал Эльгу в объятиях. Знакомое волнение охватило его снова. Это была та самая Эльга. Его руки помнили её тело. Пальцы его нащупали на талии небольшую неровность. Там должна быть родинка. Ещё одна, тёмная, у неё под левой грудью. Его волнение передалось Эльге. Сергей увидел в её глазах знакомое мерцание.
– О чем вы задумались? – тихо спросила она.
– Я, кажется, впервые пожалел, что не нахожусь там, на острове, – откровенно признался Сергей.
Эльга высвободилась и пошла к столику.
– Отвезите меня домой, – попросила она.
РЕАЛЬНОСТЬ
Эльга больше не появлялась. На второй день пришёл другой врач. Это был пожилой мужчина в массивных роговых очках, чуть сутулый. Он произвёл осмотр и удовлетворённо заметил, что здоровье Сергея не оставляет желать лучшего. Посоветовал прогулки, занятия спортом.
– А… доктор Лацис? – спросил Сергей. – Она что, больше не придёт?
– Не знаю, не знаю… Мне только сегодня утром сообщили, что у меня будет новый пациент, и дали адрес вашего домика.
Он помолчал, вопросительно глядя на Сергея, потоптался немного на пороге и, видя, что тот молчит, попрощался и вышел.
Сергей полчаса старался заставить себя работать. Запросил на экран информацию о социальной структуре общества, но не мог сосредоточиться. Текст, цифры, проецируемые на экран, не доходили до сознания. Он отключил экран, вышел зачем-то на крыльцо домика, постоял, вернулся и решительно нажал кнопку вызова института СС.
– СС вас слушает, – на экране появилось изображение пышной блондинки. Увидев Сергея и, очевидно, узнав его, она заулыбалась: – Чем могу быть вам полезной, Сергей Владимирович? – приветливо спросила она, заморгав чересчур длинными, явно приклеенными ресницами.
– Я хотел бы поговорить с доктором Лацис!
– К сожалению, это невозможно. Доктор Лацис сегодня утром уволилась из института… Наверное, она уехала уже…
– Куда? – вырвалось у Сергея.
– Она не сообщила… Кажется, она собиралась во Флориду… Но точно не знаю.
– Благодарю вас… – выдавил из себя Сергей.
– Пожалуйста! Если… – Но Сергей уже выключил экран.
Спустя час он подымался на лифте на сорок восьмой этаж огромного стандартного дома. Адрес он запомнил с вечера, когда отвозил Эльгу домой. Позвонил. За дверью было тихо. Позвонил ещё, затем через минуту ещё два раза. Никто не открывал. Эльги дома не было. Спустился вниз. Побродил часа три по улицам и снова вернулся. Безрезультатно.
В аэропорту он узнал, что пассажирка Лацис улетела в 11.30 в Москву, взяв в аэропорту билет до Майами.
Первым его побуждением было лететь за ней. Он уже подошёл к кассе, чтобы оформить билет, но вспомнил, что ещё не получил в институте удостоверение личности. Ехать в институт было уже поздно, и он вернулся в адаптационный центр.
Раздевшись и собираясь лечь в постель, он заметил возле зеркала небрежно брошенное на спинку стула платье Эльги. Она так и забыла его, когда переодевалась. А может быть, просто оставила? Он взял его в руки и почувствовал лёгкий, едва уловимый запах духов. Этими духами пахло от Эльги, когда они танцевали в ресторане. Сергею показалось, что запах ему знаком, и вдруг вспомнил, что такими же духами от Эльги пахло там, на острове. Он почувствовал себя внезапно таким одиноким в этом мире, который был для него по сути необычным, чужим, неуютным. Прошлая «жизнь» на острове и в Элии не утратила для него ощущения реальности. Это была мучительная несовместимость между сознанием и восприятием, когда сознание нереальности прошлого противоречит памяти. Он второй раз уже переживал подобное. Первый раз, когда возвратился с Элии, и вот сейчас. Но тогда, на острове, он встретил жену, детей. Здесь же единственным звеном, связывающим его с пережитым, была Эльга. И вот теперь это звено исчезло.
Впервые в своей жизни Сергей в отношениях с женщинами действовал так напористо, как вчера с Эльгой. Теперь ему стало ясно, почему он поступал так. Он подсознательно отождествлял эту Эльгу с той, что была на острове, и вёл себя с ней так, как если бы эта Эльга была той, которую он не раз держал в объятиях.
«Бог мой! Как же я мог себя так глупо вести!» – с отчаянием подумал он. «Подарил палантин, словно внезапно разбогатевший купчик… Глупо и пошло! Что она обо мне могла подумать?! Зарвавшийся самец!» Он прибавил мысленно ещё несколько нелестных эпитетов, резких и беспощадных, среди которых «бабник» и «многоженец» были самыми мягкими. Не меньше досталось и Кравцову. Сергей винил его за дурацкий «сценарий», введённый в СС. «Какого черта!.. Выдумал Дука с его идиотской философией! Запустили меня на эту Элию, как быка-производителя!.. Что за свинство! Нет… я ему должен сказать… И потом… как они посмели ввести туда Эльгу без её согласия?! Естественно, что она оскорбилась и покинула институт! Эльга!.. Эльга!.. Неужели ты навсегда потеряна? Потеряна?.. Собственно, кто ты такой?..» Он остановился, поражённый внезапной мыслью. «Кто же я действительно такой в глазах этой женщины? Клонинг!! Биологический препарат!!! Препарат, в который записали память того Сергея, тело которого лежит сейчас в могиле вместе с его погибшими товарищами!!!»
Это была самая ужасная ночь в памяти Сергея. Заснул он только под утро. Ему снилась Ольга. Между ними было озеро. Сергей хотел обойти его, но ноги вязли в зыбкой почве, и воздух был какой-то плотный, вязкий. Сергей делал одну попытку за другой, но у него ничего не выходило. Странно, что эта вязкость воздуха не вызывала у него удивления. Он знал почему-то, что так и должно быть.
– Как ты там? – спрашивал он Ольгу, словно ничего не произошло и он звонит по телефону из соседнего города жене, которая осталась дома и ждёт его возвращения из командировки.
– Не беспокойся, у нас все в порядке. Жду тебя!
– А мне плохо, – признался Сергей.
– Маленькие дети – маленькие заботы, большие – большие проблемы. Ты уже вырос. – Сергею вдруг показалось, что на том берегу стоит не его жена, а мать. Вернее, это было и то, и другое. Ольга почему-то представилась ему матерью. Он узнал её.
– Мама! – закричал он и проснулся.
Последующие дни недели он усиленно работал, постепенно чувствуя все возрастающий интерес к изучаемым вопросам и явлениям современности. Больше всего его занимало социальное устройство общества. Собственно, это и входило в программу адаптации. За двести прошедших лет человечество пережило несколько серьёзных катаклизмов.
Ещё до рождения Сергея по Земле прошли две эпидемии. Первой – на границе XX и XXI столетия, была эпидемия вируса, вызывающего иммунологическую депрессию. В результате этой эпидемии погибло несколько сотен миллионов людей, пока против вируса была найдена вакцина. Вторая эпидемия разразилась в тридцатых годах XXI столетия. Причина её – тоже вирус. Были подозрения, что он создан в лаборатории методами генной инженерии, но высказывались мнения и о том, что вирус этот спонтанного происхождения в результате насыщения среды обитания химическими мутагенами. Третья эпидемия произошла уже после отлёта Сергея на Счастливую. Она была самой опустошительной. Вирус передавался капельным путём, но имел большой скрытый период. Он унёс свыше четырех миллиардов жизней. Происхождение его не вызывало сомнений. Это был новый мутированный вирус гриппа. Мутация произошла спонтанно. К началу эпидемии человечество приняло все меры по охране и очищению среды от химически активных веществ. Но эти меры запоздали. Население Земли уменьшилось наполовину. К концу XXI века возникла опасность, связанная с повышением уровня Мирового океана. Значительная часть Европы и северо-запад Азии подверглись угрозе затопления. То же самое грозило и другим низменным местам: долинам Миссисипи, Амазонки, Параны, Инда и Ганга.
Вначале предполагали строить дамбы. Но самые грубые подсчёты показали, что у всего человечества не хватит ни сил, ни средств их построить. Могущество человека, которым он до сих пор так кичился, оказалось блефом перед силами растревоженной природы. Казалось, она решила раз и навсегда покончить с этим биологическим видом и пробует на нем то одно, то другое средство. Эти средства дал природе сам человек.
Избежав в конце XX столетия ядерной катастрофы, он все-таки создал условия для возникновения вирулентных микроорганизмов, насытив среду активными химическими веществами.
Развивая энергетику, он настолько повысил температуру среды, что вызвал таяние льдов Гренландии и Антарктиды. На этот раз положение было выправлено тем, что нашли способ отвода излишков тепла с поверхности планеты в космос. Равновесие было восстановлено, но люди, наконец, поняли, что они в последние столетия буквально ходят по лезвию острого ножа и что дальнейшее существование человека на планете возможно только в том случае, если он в своей деятельности не будет нарушать равновесия в природе. Тогда всплыло в памяти забытое выражение о «мирном сосуществовании». Теперь уже говорили о мирном сосуществовании природы и человека.
Последствия бездумной деятельности продолжали сказываться и по сей день. И прежде всего – на самом человеке. Загрязнение окружающей среды мутагенами, перенесённые эпидемии, вирусы которых, как оказалось, вызывали мутации, привели к сильному отягощению генофонда человека. Уже чуть ли не каждый пятый рождался с выраженными признаками генетического повреждения. Нетрудно понять, что при таком количестве рождающихся с явными признаками генетического дефекта каждый человек, живущий на Земле, носил в своём генотипе десятки мутированных генов, свойства которых в гетерозиготном состоянии не проявлялись, но могли проявиться у потомства, так как вероятность встречи родителей с одинаково скрытыми повреждениями возрастала из года в год.
К моменту возвращения Сергея угроза тотальной генетической катастрофы стала реальностью. Об этом говорили, писали, спорили. Но решения не находили.
Ещё пятьдесят лет назад на Земле возникла экстремистская организация НГ, или неогуманисты, которая предложила радикальную программу действий. С этой программой Сергей уже познакомился со слов Бэксона. Программа была отвергнута, так как она вела к установлению небывалого в истории Земли тоталитаризма, фактически – фашистского общества. Партия НГ требовала в качестве первого и обязательного условия установления жёсткой, твёрдой власти.
Исполнительной власти на Земле, в обычном понимании этого слова, уже не существовало свыше двухсот лет. Ещё до рождения Сергея была принята общая Конституция человеческого общества. Согласно ей, сроком на 8 лет избирался Всемирный Совет, который обладал законодательной инициативой. Каждый человек на Земле имел в своём распоряжении специальный индивидуальный приёмник-передатчик, пользоваться которым он мог только сам. В кнопках управления была заложена память дактилоскопических отпечатков владельца приёмника-передатчика. На выходе этого передатчика, в случае нажатия соответствующих кнопок, появлялся кодированный сигнал, поступающий в ближайший региональный компьютер общественного мнения, который в свою очередь посылал сигнал о результате опроса общественного мнения региона в центральный компьютер. В случае вынесения нового законопроекта, население Земли почти в тот же день сообщало своё решение о принятии этого законопроекта или отклонении. В случае принятия Всемирный Совет назначал исполнительную комиссию, которая наделялась властью для осуществления закона. Как только нужда в действиях комиссии отпадала, она автоматически ликвидировалась.
Ни одна из таких комиссий не могла оказывать влияния на работу других. Таким образом, вероятность захвата исполнительной власти со стороны какой бы то ни было группы или исполнительного органа равнялась нулю.
Любой человек на Земле мог потребовать отзыва любого члена Всемирного Совета. Для этого достаточно было послать требование в региональный компьютер. Если таких требований накапливалось до обусловленного количества, данный член Всемирного Совета подавал в отставку и на его место избирался новый на срок истечения полномочий выбывшего. Каждый член Всемирного Совета имел на своём рабочем столе дисплей, на который подавалась информация об оценке его деятельности населением планеты. Оценка эта каждый день менялась в зависимости от отношения к нему населения. Выражалась она обычно в сообщении числа согласных с его деятельностью и противников.
Одновременно с этим каждый из живущих на Земле мог через свой индивидуальный компьютер внести предложение любого характера: социальное, техническое и т.п. Это предложение поступало в центральный искусственный мозг, анализировалось и после этого принималось или отвергалось. В случае принятия, т.е. нахождения полезности, это предложение поступало во Всемирный Совет, который уже доводил его до сведения остального населения. Если предложение не имело глобального значения, то оно передавалось в соответствующие органы или научные учреждения.
Программа неогуманистов была отвергнута подавляющим большинством населения планеты. Неогуманисты не успокоились. Вскоре Интерпол обнаружил подпольные заводы, производящие запрещённое оружие. Тогда организацию неогуманистов запретили, собственность партии конфисковали, а общины и отряды неогуманистов распустили. Для этой операции была создана исполнительная комиссия, которой временно подчинили Интерпол и международные войска поддержания порядка. В течение недели операция была успешно выполнена, и комиссия сложила свои полномочия. Там, где неогуманисты оказали вооружённое сопротивление, войска исполнительной комиссии действовали быстро и решительно. Официально партия НГ прекратила своё существование.
Угроза же генетической катастрофы осталась. Отвергая программу партии НГ, человечество показало, что оно не хочет возвращаться к эпохе государственного насилия даже во имя своего спасения. Всемирный Совет объявил проблему генетической катастрофы главной проблемой человечества. К этому времени генетика значительно шагнула вперёд, но ещё не была в состоянии предложить эффективное решение.
Уже свыше ста лет были введены генетические паспорта населения, в каждом городе функционировала широкая сеть генетических консультаций. Заключая брак, молодые люди могли обратиться в такую консультацию, предъявив свои генетические паспорта. Могли, но чаще всего не обращались. Такие меры, как введение генетических паспортов, могли бы оказаться эффективными лет триста назад, и, скорее всего, если бы они были введены тогда, то сейчас генетическая катастрофа не представляла бы реальной угрозы. Теперь же эти меры опоздали. Опоздали потому, что сейчас трудно было уже найти пару, в роду которой не было бы наследственных заболеваний.
Ещё хуже обстояли дела с ограничением рождаемости. Введённое ограничение – максимум два ребёнка на семью – повсеместно нарушалось и нарушалось главным образом семьями с наибольшим генетическим риском. Объяснялось это тем, что большинство наследственных заболеваний, как правило, сопровождается снижением интеллекта.
Сергей вспомнил Элиу, где генетическое уродство было крайне редким. Пойдя по пути биологической цивилизации, элиане создали свою собственную социальность, но безнадёжно отстали в техническом развитии. Более того, они фактически отрезали себе путь этого развития. На Земле же все было иначе. Высочайшее техническое развитие и преддверье биологической катастрофы. В цивилизации свистунов имелось другое сочетание. Здесь техническое развитие привело не к биологической, а к социальной катастрофе.
«Неужели, – думал Сергей, – возможны только такие варианты развития, и техническая цивилизация неизбежно приводит или к биологическому перерождению, или к пропасти социального маразма фашизма?»
ЗАГОВОРЩИКИ
Кардинал ходил по комнате, неслышно ступая по мягкому пушистому ковру. Временами он останавливался и, повернувшись к сидящему в кресле, внимательно всматривался в его лицо, как бы проверяя, все ли тот понял из сказанного.
– Основная трагедия нашего общества, сын мой, – это потеря власти. Я сознательно не говорю, какой власти, ибо не столь важно, какая власть существует, а то, что она существует. Всякая власть, сказано в Писании, от Бога. Вдумайся в это, сын мой. От Бога! Власть есть божественное предопределение, отвечающее природе и назначению человеческого общества. Без этого предопределения человеческое общество неизбежно гибнет, чему мы сейчас, к великому нашему прискорбию, являемся свидетелями. Да простит меня Господь, но сегодняшнему положению я предпочёл бы власть военного коммунизма или любой другой власти, диктатуры, но только чтобы это была власть, чтобы были силы, а сейчас требуются самые жёсткие, которые могли бы объединить общество, подчинить его цели… Любой!.. Но лишь бы это была цель! Пусть эта цель будет даже ложной, ошибочной! Потом можно будет исправить. Не в этом дело. Человеческое общество подобно стаду. Пока у стада есть пастыри, которые гонят стадо с одного пастбища на другое, – стадо цело. Пастырь может пригнать стадо на бесплодное пастбище, но потом, поняв свою ошибку, приведёт его на тучное. Но пастырь сохранит стадо, не даст своих овец на растерзание волков, которые рыщут вокруг. Если же стадо лишается пастырей и каждая овца выбирает сама себе путь, то разве может уцелеть само стадо? Что же мы имеем сегодня? Человеческое стадо, лишённое пастырей, ибо разве можно назвать пастырями тех, которые не гонят стадо, а каждый раз спрашивают овец, хотят ли они идти туда, куда им предлагают, или нет?! Пастырь, сын мой, не тот, кто имеет только посох, но и кнут, чтобы обуздать непокорное стадо, наказать его для его же пользы. Разоружившись, человечество лишило своих пастырей кнута, но тем самым лишилось и самих пастырей. Развитие человеческого общества идёт по спирали. Новое качество есть старое на новом уровне. Каждое условие развития общества требует соответствующей формы правления. Разве не отказались римляне от демократии и не возвысили императорскую власть, когда условия развития их общества потребовали этого?
– Так вы считаете. Ваше Преосвященство? – впервые подал голос его собеседник.
– Да, сын мой, считаю! На современном этапе развития демократия не только изжила себя, но продолжение демократического правления пагубно для всего человечества, ибо человечество не имеет предопределения. Заметьте для себя это понятие. Мы к нему возвратимся позже. Церковь считает, что только установление твёрдой, я бы сказал, абсолютной власти сможет привести род человеческий ко спасению.
– Здесь моё мнение совпадает с вашим. Однако разрешите задать вопрос Вашему Преосвященству. Я надеюсь на откровенность. Во всяком случае, я имею на это некоторое право, так как мы с Вашим Преосвященством хорошо знакомы не первый год и нас многое связывает… – он замолчал, заметив нетерпеливый жест кардинала.
– Сын мой! Я вас вызвал сюда именно для откровенного разговора. Поэтому спрашивайте. И не надо мне напоминать о том, что я хорошо помню сам.
– В таком случае, Ваше Преосвященство, ответьте, какие реальные политические силы могут совершить переворот, о котором вы только что довольно прозрачно намекнули. И второе: как вы мыслите будущее политическое устройство и, главное, кто будет стоять во главе будущего управления или империи, называйте как хотите, не в этом суть.
– Сначала я отвечу вам на второй ваш вопрос, а затем мы сможем обсудить первый. Я скажу вам так: будущее политическое устройство определяется в нескольких словах: разделение абсолютной, ничем не ограниченной власти между светским главой империи и церковью. Я имею в виду Всемирный Совет церквей, объединяющий в себе различные религии. Совет церквей назначает императора, а император формирует правительство и назначает наместников. Церковь независима от светской власти, но во всем её поддерживает: Императору подчинены все вооружённые силы и полиция. Церковь берет под свою эгиду образование, науку, культуру и искусство, т.е. все аспекты духовной жизни народов планеты. Во главе университетов будут стоять лица, назначенные церковью. Церковь будет также формировать академию.
– Что же тогда останется светской власти?
– Многое и в первую очередь жизнь и смерть подданных.
– Кроме духовенства, конечно?
– Естественно! Духовенство будет иметь свой собственный суд.
– Кого же вы намечаете в императоры?
– Вас! Неужели вы думаете, сын мой, что в ином случае я вёл бы с вами подобные разговоры?
– Хорошо! Я согласен! Однако посмотрим, чем мы располагаем. Какими реальными силами. Вы знаете, что мне удалось кое-что сохранить и даже увеличить?
– Мы это знаем и высоко ценим ваши заслуги. Ваши боевые отряды выше всяких похвал.
– Но у нас мало оружия.
– Оружие будет! Когда придёт время, вы получите несколько десятков тысяч бластеров.
– Как?! У вас?!
– Не забывайте, что атрибут апостола Павла – меч!
– Это все, конечно, хорошо, но явно недостаточно!
– Вы правы. Ваши дружины будут иметь успех лишь в том случае, если ко времени их действия будет подготовлена соответствующая почва. Этим разрешите заняться нам. – Он замолчал.
– Мне кажется, Ваше Преосвященство, – прервал затянувшееся молчание Каупони, так как это был он, – что, поскольку мы с вами, что называется, в одной упряжке, вы могли бы посвятить меня более детально в ваши планы.
– Охотно, сын мой! Я просто собирался с мыслями. Вообще всякая власть от Бога! Вдумайтесь в эти слова, сын мой! От Бога! Что сие значит? Значит ли это, что сам Господь Бог назначает народам правителей? Нет, конечно. Божественное провидение здесь ни при чем, иначе бы не было неугодных Богу правителей. Власть завоёвывают, захватывают, узурпируют и тому подобное. Господь не принимает в этом никакого участия. Но Господь Бог даёт человеку то, без чего никакая власть не может существовать. Этот дар – предопределение! Предопределение и вера в предопределение. Вера, что так будет. Вера в поставленную цель. Вера в будущую жизнь, в царство Божие, вера в будущее счастье. Вера в будущее наказание и неотвратимость его. Короче, вера в предопределение. Верующие люди – это оптимисты или пессимисты, в зависимости от того, что они ожидают лично для себя. Но они ждут и верят, что наступит неизбежное. Оптимист становится энтузиастом, пессимист – нытиком. Но все они, веря в предопределение, всегда будут послушны своим пастырям. Есть только один тип людей, которые не верят в предопределение, – это реалисты. Ими управлять трудно. И чем больше их, тем труднее власти.
– Но сами властители?
– Безусловно! Они должны быть реалистами. Но нельзя допускать того, чтобы все были реалистами! Реалист не признает авторитета, а следовательно, не признает власти! Реалист пытается понять все сам, и следовательно, ему чужда вера. Миром должны править реалисты, но если все будут реалистами, то тогда некем будет править.
– Я согласен с вами, отец мой! Но как превратить реалистов в оптимистов? Как вернуть веру в предопределение? Сейчас, мне кажется, это почти невозможно. Сейчас не времена Римской империи, а XXIII век.
– Именно сейчас! Тогда было невозможно – сейчас это вполне реально!
– Не понял…
– А тут и понимать нечего. Почему развалилась Римская империя, империи Александра Великого, Наполеона? Они развалились, раздираемые экономическими противоречиями насильственно объединённых народов. Теперь же, когда процессы экономической интеграции завершились, речь идёт не о том, чтобы объединить, ибо это уже произошло, а о захвате власти и психологической подготовке населения к смене образа правления. Здесь я вижу два аспекта деятельности. Первое. Как вы думаете, что объединяло различные верования в истории мировой религии и что было основной силой религии?
– Насколько я понимаю – вера в загробное существование.
– Верно! Ибо нет большего страха у человека, чем перед смертью и небытием. Я бы даже сказал, что муки ада ему менее страшны, чем то Ничто, которое ожидает его после смерти.
– Я догадываюсь, что вы имеете в виду. Систему СС?
– Да! Именно её. Как вы думаете, насколько увеличилось число верующих за последние пятьдесят лет?
Каупони пожал плечами.
– Их количество возросло в восемь раз! И это после того, как церковь потребовала всеобщей доступности СС. Именно церковь!
– Я это знаю. Но это же невозможно!
– Погодите! Не в этом дело. Создание СС подтвердило догмат церкви о бессмертии духа!
– Ну, это, отец мой, вы передёргиваете! При чем тут догмат церкви? Здесь чистая кибернетика! Потом, согласно учению церкви, бессмертие и распределение грешников по местам назначения – это привилегия Господа Бога. Не кажется ли вам, что вы узурпируете права Господа Бога? И потом, как на это посмотрят мусульмане, буддисты, евреи и представители прочих конфессий?
Кардинал перестал ходить и опустился в кресло напротив своего собеседника.
– Ты не следишь за делами церкви, сын мой, – с упрёком проговорил он, откидывая голову на высокую спинку кресла и опуская руки на поручни. – Последний Вселенский собор церквей постановил: Бог един, но имеет множество воплощений, и каждое его воплощение – это церковь.
– Следовательно, церковь – Бог?
– Да! Его воплощение!
– Ловко. Выходит, церковь тоже интегрировалась, подобно экономике?
– Ты умен, сын мой, но будь осторожен. О церкви подобает говорить с почтением и особенно тебе – будущему правителю Земли.
– Прости меня, святой отец, – смиренно проговорил Каупони. – Но прошу тебя, продолжай!
Зная хорошо Каупони, кардинал не очень поверил в его смирение, но тем не менее сделал вид, что удовлетворён.
– Так вот! Ты совершенно правильно сказал, что предоставить всем жителям Земли возможность после смерти войти в СС невозможно. Хуже было бы, если это было бы возможным. А так, вот что получается. Мы, духовенство, печась о спасении верующих, требуем от Всемирного Совета и института СС предоставить бессмертие всем. Нам, естественно, отвечают, что это невозможно. Мы продолжаем требовать, и число наших сторонников растёт. И если произойдёт переворот, то именно благодаря росту наших сторонников и числа верующих. Вот это и есть психологическая подготовка населения планеты к будущему перевороту.
– Ну, а потом? Ведь мы никогда не сможем выполнить обещание.
– Сказано в Священном Писании, что в рай войдут только праведники!
– А церковь будет определять, кто является праведником? Не так ли?
– Да, именно так!
– Я представляю, какую в этом случае власть будет иметь духовенство… – Каупони вскочил и взволнованно зашагал по комнате.
– Только духовную, сын мой! Только духовную!
– В таком случае, я требую гарантий и участия в вашем акционерном обществе!
– Ты их получишь. Но это не все.
– Слушаю.
– Речь пойдёт о твоей деятельности.
– Я должен её прекратить?
– Не в коем случае! Напротив! Ты должен её усилить!
– Но ведь это грех, судя по всем моральным нормам и церковным канонам…
– Грех во имя спасения! Спасения всего человечества!
– Вот как? Я не знал, что наркомании и проституция спасают человечество.
– Цель оправдывает средства. Те пороки, о которых ты говоришь, расшатывают сложившуюся общественную систему, и чем сильнее она будет расшатана, тем скорее мы сможем её изменить и взять власть, и тем скорее наступит на Земле, я верю в это, царство Божие! Ибо, как сказал Фома Аквинский: «Подобно тому, как лев питается ослом, так и добро питается злом».
– Тогда вам каждую проститутку надо будет объявить святой.
– Ты опять кощунствуешь! Но если надо, то объявим, подобно Святой Марии Египетской или Марии Магдалине.
– Если расширять дело…
– Понимаю! Тебе нужны деньги. – Кардинал подошёл к столу и открыл шкатулку.
– Здесь, – сказал он, протягивая десяток чеков, – сумма на один миллиард международных кредиток. Это вклад церкви в наше общее дело и знак высокого доверия к тебе, сын мой. Действуй! Не стесняйся в расходах…
– Вы настолько мне доверяете? – ошеломлённо спросил Каупони, принимая щедрый дар.
– Мы доверяем твоему здравому смыслу…
– Я тебя понял, отец мой, – почтительно склонился Каупони, целуя руку кардинала. Он уже хотел уходить, но кардинал задержал его:
– Ещё не все. Тебе предстоит провести известную операцию…
– Как? Разве он уже?..
– Да! Нам стало известно, что он, вернее, то, что его воплощает, уже находится в адаптационном центре. Вам надо подумать о том, как его изъять оттуда.
– Но…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. К сожалению, это невозможно! Все первичные материалы находятся в подземном хранилище в бронированных сейфах Всемирного Совета, доступ к которым закрыт.
– Я не об этом!
– О чем же, сын мой?
– Дело в том, что снять блок можно только, если известен код и сам заблокированный имеет желание освободить свою память от поставленного блока.
– Что касается кода, то, я думаю, его можно будет узнать. Для этого надо похитить тех, кто ставил блок. А что касается желания, то необходимо сделать так, чтобы такое желание возникло. Не мне вас учить. Постарайтесь привлечь его на свою сторону.
– А если не удастся?
– Будем считать, что это запасной вариант, к которому мы прибегнем, если нам не удастся прийти к власти «демократическим» путём. Если удастся, то мы будем иметь доступ к сейфам и необходимой информации, тогда он нам вообще не понадобится. Если же нет, то без него нам не обойтись…
Ничего не понимая, он ещё раз прочитал сценарий.
– Вы уверены, что именно этот сценарий был введён в СС? – спросил он у Кравцова.
Тот удивлённо посмотрел на него.
– Конечно! Ведь я сам вводил его в программу.
– А не мог кто-то, помимо вас?
– Это исключено! Никто, кроме меня, не имел доступа к вашей СС. У нас так заведено. Каждый сотрудник курирует несколько систем и полностью отвечает за их работу.
