Текст книги "Напряжение: Коронный разряд (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7

Глава 7

Город, собранный широченными лентами автомобильных дорог вокруг монструозных высоток с гербами на шпилях. Город, в котором серые цеха заводов и складов могут занимать пространства до горизонта, а за дымом теплоцентралей не видно неба. Но одновременно – с парками не меньших размеров, разбитых в самом центре, на драгоценной земле, квадратный метр которой стоит больше, чем обычный человек заработает за всю жизнь.

Город-государство с населением в двадцать миллионов человек. Сердце, качающее по артериям банковской системы финансовые потоки. Ум страны, ее голос и твердая рука, открытая для рукопожатия и сжатая в кулак для драки.

– Почему в наш вагон загрузили танк? – Бестактно прервал романтику сравнений Артем, подозрительно глядя с пассажирского сидения.

– Потому что это технически возможно, – дипломатично ответил я.

Мы неслись по трассе в шесть полос с положенными сто двадцати километрами предельной скорости, разумно выбрав крайнюю справа полосу, чтобы не мешать отчаянно опаздывающему городу. Ракетами проносились мимо одиночки и богатые кортежи. Камеры фиксации нарушений никого не смущали – тут все были готовы платить. Десяток минут ценился дороже штрафа, единого на всю страну, потому смешного для столицы. Стандартные расходы, вроде бензина.

– Допустим, – набрал Артем воздуха в легкие и медленно выдохнул. – А почему тогда его заварили той же самой маскировкой из металлического хлама?

– Тебя очень сильно волнует этот танк? – Присмотрелся я к указателям будущей развязки.

– Очень.

– Ну вот, – спокойно констатировал я. – А так люди его не увидят и волноваться не будут.

– Максим!

– Что? – Невозмутимо уточнил я, съезжая на нужную ветку трассы.

– Ладно, – махнул он на меня рукой. – Вот поймают тебя с этим танком, сам все расскажешь.

– Это металлолом по документам.

– Танк?! Да он своим ходом на платформу залез!

– Ну, он же из металла, – пожал я плечами. – Плюс разумный процент включений, пластик там, резина. Идет по пятнадцать копеек за килограмм, если интересуешься.

– М-м, он хоть стреляет?

– Металлом-то? – С усмешкой уточнил я.

– Тогда ладно, – успокоился Артем.

– Конечно стреляет, – вырулил я к башне из стекла и бетона в двенадцать этажей.

Все, что выше – запрещено к строительству тем, у кого нет герба. Небо – для аристократов.

Рядом подавился фразой товарищ и закашлялся.

– Снаряды по сорок копеек за килограмм. Цветмет, сам понимаешь.

– Но это же страшно дешево! – Удивление даже перекрыло возмущение.

– Зато ты бы знал, как дорого порою стоит перевозка негабарита, – цокнул я, с улыбкой выбираясь из машины на асфальт парковки. – Да успокойся, груз принадлежит одной фирме, перевозит вторая по заказу третьей, а та на комиссии у четвертой. Я там вообще ни при чем.

– Доиграешься, точно говорю, – буркнул товарищ, выходя из машины со своей стороны. – Надо ли так рисковать из-за одного танка?

Там их полтора десятка. Но эдак он еще сильнее переживать начнет… И это еще без вертолетов, которые по тридцать копеек за кг – меди и серебра много.

– На университет не похоже, – скептически озвучил Артем, вслед за мной двигаясь с тонированным дверям из стекла.

Никакой рекламы или наименования на здании не было. Обычная безликая коробка, органично влившаяся в ансамбль похожих зданий по обе стороны улицы, с литерным адресом на адресной табличке. Что это за место можно было прочитать только на небольшой золоченой эмблеме возле входа.

– «Индивидуальные механизированные перевозки», – прочитал друг и скользнул взглядом на лозунг чуть ниже. – «Единые решения автоматизированной транспортировки объемных ресурсов». Кучеряво.

Я молча вдавил неприметную кнопку слева от входа и придержал для Артема распахнувшуюся дверь:

– Прошу.

Тот со странным выражением оглядел меня и шагнул на мраморный пол широченного зала, вдали которого угадывалась стойка, на данный момент пустая, и серебристые двери четырех лифтов позади нее.

– Что-то немноголюдно, – цокнул Артем, разглядывая окружающую пустоту.

Стоило закрыть дверь, отрезая уличный шум, и наступила приятная тишина – разве что шепот системы кондиционирования, наполняющей помещение приятной прохладой, звучал под перестук наших шагов – я уверенно шел к лифтам, а Артем за мной.

– Еще скажи, это тоже твое, – как-то серьезно, даже без иронии спросил он.

– У меня, если честно, ничего нет. – Признался ему, нажимая кнопку вызова у второго справа лифта. – Веришь, Юсупов Амир за это родственником признавать не хотел. Говорит, не достоин.

– Но ты ему объяснил? – Постарался заглянуть в глаза друг.

– Зачем? – Недоуменно глянул я на него, перед тем, как войти в лифт.

– Чтобы относились уважительно.

– Эм, а зачем? – Вновь не разобрался я.

Где в этом уважении деньги, прибыли и интерес? Вот желание назвать своим чужое и попытаться навязать свою волю – оно неотрывно с этим уважением.

– Нудный ты, – фыркнул Артем. – И скрытный. Ничего про все это не говорил, – обвел он рукой сверкающий металл кабины лифта.

– Когда ты в последний раз у меня о чем-то спрашивал? В девятом классе? – Вышел я на нужном, десятом этаже.

– Ладно, прости, – пробурчал он. – Родители посчитали твое общество слишком опасным, – признался он напоследок. – Я был против.

– Это после какого случая? – Заинтересовался я.

Мы шли по длинному светлому коридору, украшенному дверьми с обеих сторон. Ни на одной из них не было таблички, даже врезки замка не отыскать, не говоря о ручке – чистая, гладкая поверхность, окрашенная под дерево.

– По совокупности деяний, – засопел он, явно вспоминая насыщенное лето перед старшей школой.

Нас тогда отправили из города в местный летний лагерь, с отбором на основании социального статуса родителей. Артем был под маминой фамилией, и для всех – не княжеским сыном, а так – почти как я, из простых, хоть и приближенных. В общем, с остальными ребятами мы сразу не поладили, а классические методы решения проблемы блокировало торжественное обещание не применять Силу и не драться. «Вы должны научиться решать проблему без этого!» – благородным посылом был выстлан наш путь.

На третий день, после объявления войны в виде соленого компота на нашем столе и слитного гогота за соседним, в ночь мы слили с трактора солярки и залили ее в выставленный на подиуме при въезде в лагерь Т-34 времен второй мировой. Добротная техника завелась, пронзив ревом спящий лагерь. Ну а мастерство вождения позволило снести только домики неприятелей. Люди, разумеется, не пострадали – весь лагерь был предупрежден рокотом дизеля и с благоразумно бежал в лес. Наивные. Через какое-то время особенно отмороженные недруги повстречали в чащобе гигантского медведя. С тех пор характер их изменился, став робким и заикающимся.

«Я имел ввиду совсем не это!» – Кричал потом на нас человек, что брал обещание, а мы грустно кивали головой. – «Я говорил про дипломатию!»

В общем, во вторую летнюю смену, уже в другом лагере мы-таки освоили все таинства дипломатии. Оказывается, любой конфликт можно решить словами, если они звучат, как «ребята, у нас есть танк». Особенно после подтверждения, что те два отмороженных парня в дрожащем ночном видео на ютубе, снятом на бегу, неслучайно похожи на нас.

Дипломатия – это, как оказалось, вообще мое. Главное правило в дипломатии, чтобы танк действительно был, и продолжение беседы выходит позитивным и дружественным.

Ну а у Артема отчего-то любая затея с танками теперь ассоциируется с неприятностями. Индивидуальная реакция, причем ошибочная, я считаю – механик-водитель он от бога.

– Тебе в третью дверь направо. Там душ, сменная одежда. Твой размер найдется.

– Это еще зачем? – Возмутился Артем.

– Ты же не хочешь вызывать стойкие ассоциации с поездом и долгой дорогой? Выйдешь раньше – постучись в дверь напротив, я там.

– Откуда в офисах душевые? – С сомнением пробурчал он, подходя к своей створке двери, но не решаясь ее открыть.

– Не за всякой дверью то, что написано на табличке.

– Тут вообще ни одной таблички нет!

– Значит, там может быть вообще все, что угодно. – Распахнул я свою дверь, входя в уютную комнату с панорамным остеклением и запирая за собой.

Артем уж наверняка справится и зайдет самостоятельно.

А передо мной был обычный гостиничный номер, из лучших – с широкой постелью, холодильником, офисным столом и ноутбуком. По правую руку дверь шкафа прикрывала полноразмерную гардеробную комнату, по левую же за зеркалом спряталась душевая и прочие удобства. Весь этаж предназначался для командированных, а так же для персонала, привычного к ночным вахтам. Страна большая – иногда нужно ночевать на работе, чтобы позвонить во Владивосток и застать их «восемь утра».

К слову, в коридор я вышел первым, поправляя серый костюм, надетый поверх классической белой рубашки с красной бабочкой.

Вежливо постучал в противоположную дверь и покосился на достаточно скромные часы на левой руке. Пока в графике.

– Тут сорочка не застегивается! – Отчетливо проворчал Артем на мой стук.

– Это называется «мода», – чуть повысив голос, подсказал я.

Резко распахнулась дверь, и из комнаты на меня хмуро посмотрел товарищ. Был он в островерхих бежевых туфлях, брюках им в тон, застегнутых строгим ремнем с достаточно вычурной серебряной пряжкой. Мускулистый торс закрывала шелковая сорочка с крупным, но почти незаметным по цвету орнаментом, а мощную шею даже и не думал закрывать достаточно широкий и непослушный ворот, пуговицы на котором были исключительно декоративными.

– Почему там нет ничего нормального на мой размер? – Хмуро произнес он. – Я проверил. Два пиджака на спине порвались. Кстати, извини, – добавил он с оттенком вины, чуть умерив тон.

– Это сейчас – самый шик, – доверительно доложил я ему.

К тому же, с пиджаком такое не носят.

– У нас за такое бы побили. – Тронул он ворот.

– Тебя?

– Не меня, а вообще!

– Через год перестанут. Мода распространяется со скоростью выхода новых сериалов. Тут снимают сейчас, у нас покажут потом. Да нормально все, точно тебе говорю! Между прочим, кучу денег вещи стоят. – Постарался я быть убедительным.

– А ты почему выглядишь нормально? – Смотрел он на меня с легкой завистью.

– Так провинциал, – развел я руками и выдал убедительную улыбку.

– А я, значит… – Как-то нервно оглядел себя с ног до головы Артем, подбирая приличное слово.

– Респектабельный аристократ, – уважительно высказал мнение и вовремя повернулся к лифту.

– Ладно хоть карманы нормальные, бумажник и нож переложить можно, – Проворчал он мне в спину, заходя в кабинку.

– Это под новую модель сотовый телефон. – Нажал я на две кнопки лифта сразу – седьмую и вторую.

– Все-то ты знаешь, во всем разбираешься, – тихо шумел рядом явно недовольный товарищ.

– Ботинки жмут?

– Нет!

– Тогда в чем дело? – Вышел я на новом этаже, пронзенной ниткой абсолютно такого же коридора, прошелся чуть дальше и остановился возле очередной типовой двери, пятой по счету от лифта.

Пока Артем формулировал свое недовольство, приложил ладонь чуть сверху и слева от центра, дождался щелчка автоматики и шагнул внутрь, на паркет крупного кабинета, залитого столичным светом.

– Максим, – подхватился с места друг Димка, блеснув радостью сквозь линзы дорогих очков, и тут же быстро зашагал навстречу, протягивая руку.

Пиджак индивидуального пошива, шелковая сорочка, сверкающие штиблеты и сияющие белизной ровные зубы – так теперь выглядел мой давний приютский друг. Деньги изменили его внешность, сделав лучше, но не тронули душу – потому как там и раньше все было отлично. Ум, верность, доброта для своих и жесткость для окружающих – именно характер позволял зарабатывать деньги, а вид был пропуском в мир крупного капитала.

– Хочу представить, мой помощник и хозяин этого здания, Дмитрий, – представил я его Артему. – А это Шуйский Артем.

– Очень рад знакомству, весьма наслышан, – осторожно пожал Димка руку моего товарища двумя ладонями. – Присаживайтесь, у меня все готово.

Он указал на длинный С-образный стол, заставленный папками, к которому было примкнуто три кресла с одной стороны и одно начальственное внутри дуги. Но присел Димка не за свое рабочее место, а в кресло рядом с нами.

– Вот, ознакомься, – тронул он корешок папки рядом. – Это досье на преподавателей, это на их семьи, тут у нас материалы на секретариат деканата, – касался он папки за папкой. – Это материалы по аспирантам.

– Максим, что происходит, – вклинился громким шепотом в перечисление Артем, тронув за локоть.

Димка из вежливости остановил перечисление.

Я тоже приподнял бровь, ожидая продолжения от Артема.

– Сбор информации о государственных служащих – это нарушение закона! – Грозно тряхнул он непослушным воротом рубашки.

– Мы когда поступать будем, анкету заполняем, верно?

– Ну, – напряженно глядя, подтвердил он.

– Благодаря нашим анкетам, преподаватели с нами знакомятся, – благожелательно продолжил я. – Будет правильным, если мы тоже немного узнаем про них.

– Максим, но не в таком же объеме! – Пододвинул он папку и распахнул на случайном месте. –Тут даже кличка кота!

– Хорошо, я тоже напишу, что моего кота зовут Машк. – Терпеливо кивнул я. – Это ведь будет честно?

– Да тут не только клички, – в некотором смятении листал бумаги в папке Артем. – Тут вся личная жизнь, привычки, интересы!

– Согласись, все это мы узнаем во время учебы.

– «Федор Семенович, высшая математика, сорок семь лет, женат, есть любовница, смотри приложение шесть. Любит выпивать». – Продекларировал Артем. – Максим, пойми, должны быть какие-то пределы! Адекватные рамки, за которыми тебя не схватит за шкирку Имперская Безопасность и не потащит на висельницу!

– Что, так и написано? – С недоверием переспросил я. – «Любит выпивать»?

– Именно! – Хлопнул Артем по бумагам ладонью.

– Димка, – с укором повернулся я к другу.

Тот виновато хмыкнул и отвел взгляд.

– Почему не написано, что именно любит выпивать? – Покачал я головой. – В каких количествах? Где? С кем? По каким дням недели?

– Мало времени для разработки, – дернул Димка плечом, но тут же встряхнулся и куда увереннее выудил из внутреннего кармана черный смартфон, положил на стол и слегка подвинул в мою сторону. – Вот, тут все базы в электронном виде. Все то, что есть в этих папках на данный момент. Будьте уверенны, обновление направим в самое ближайшее время.

Артем ссутулился и недовольно покачал головой.

– Максим, ты в моей свите, если тебя с этими знаниями поймают…

– Спасибо Дим, отличная работа, – похвалил я расцветшего улыбкой друга и обратился к Артему. – Пойдем, поругаешь меня по пути.

– А мне дадут такой же телефон?

– Нет.

– Но почему? – Возмутился Артем в голос. – У меня, вон, и карман подходящий…

– Потому что ты вечно против любого приключения, но искренне возмущаешься, когда оно проходит без тебя. – Похлопал я его по спине, вызывая лифт. – Не беспокойся, мы ведь рядом, так какая разница, в чьих руках телефон?

– Если нет разницы, почему не в моих?

– Так он без моего отпечатка взорвется. – Невозмутимо пояснил я ему, нажимая на кнопку последнего этажа.

– Это да, аргумент, – нехотя признал Артем. – И вообще, ты мне должен многое рассказать. – Произнес он, вновь оглядывая пустынный холл.

Я только плечами пожал. Два года хотел рассказать – да он слушать не хотел. А тут – всего одно здание и немного информации.

– Сейчас в универ, – обозначил я другу планы, и вместе с ним вышел из здания на улицу.

Туда, где эвакуатор загружал на платформу мою припаркованную перед зданием хонду.

– Кем бы ты себя не считал, Москва тебя сожрет, – с неким довольством произнес Артем, положив мне руку на плечо.

Эвакуатор тем временем неспешно отчалил. А вслед за ним подъехал еще один – принявшийся сгружать с себя белоснежный «Кадилак Эскалейд».

– Это что за? – Удивился друг вслух.

– Княжич Шуйский не может приехать в университете на старенькой хонде, – прищурился я на блеск хромированных дисков. – Давай за руль, мне такой авто водить нельзя.

Артем с изумлением посмотрел на меня.

– Поехали, твоя светлость, – подмигнул я ему. – Я покажу дорогу.

Глава 8

Глава 8

Особое мастерство сюрприза – вызвать неподдельное восхищение на лице получателя.

В машине, подаренной мне Артемом, все вещи были на своих старых местах, подчеркивая внимание и уважение к привычкам. Я постарался угодить не в меньшей мере.

– Слушай, даже регулировка сидений и зеркал под меня, – наслаждался Артем вождением, с удовольствием поворачивая с тесной улочки, заставленной машинами, на автостраду.

Моя подколка забылась, а пейзаж вокруг сменился обзорными видами Москвы – с высоты поднятых над землей путепроводов и развязок. Столица – она очень разная: красивая и тоскливая, богатая и бедная, в сверкании позолоты и облезшей с ржавчины грунтовки. Смотря куда смотреть и откуда. Чем выше и ближе к центру, тем больше красоты – как уже наверняка приметили хозяева сотни невероятно высоких клановых башен, видимых практически из любой точки города. Разных башен, индивидуальных в своем величии, мастерстве архитекторов и богатстве, выставленном напоказ. Но все они едины в одном – из каждой башни отчетливо виден Кремль, далеко не такой высокий и помпезный. Можно сказать, скромный в своем облике белых стен и молодой зелени островерхих башен. Но смотрят на него с княжеских высоток пристально и очень насторожено.

– Документы твои тоже переложил на положенные места, – между тем, прикрыл я глаза, принимая похвалу.

– Руль-то какой удобный, все как в моей парадно-выездной машине! А мне говорили – редкость, – продолжал Артем восторгаться, любовно проводя рукой по бежевой коже. – И герб на номерах как у меня, – слегка задумчиво продолжил он, а затем отчего-то напрягся и откинул солнцезащитный козырек. – Максим.

– Ау? – Откликнулся я, лениво глянув, как товарищ цепко смотрит на укладку документов, подцепленных в специальный кармашек.

Документов, которые он точно не брал с собой в Москву.

– Ты спер мою машину. – Утвердительно и как-то спокойно произнес он, отчетливо скрежетнув зубами.

– Совершеннейшая неправда, – открестился я. – Чья машина? Твоя. Кто за рулем? Ты.

– Ты спер мою машину!!!

– Доставил к тебе в Москву. – тактично поправил я.

– Да ты знать не знал, что я с тобой поеду!

– Позвольте, – возмутился уже я. – У меня было сорок минут, пока мы ехали по трассе. Ты что, считаешь, что я настолько бездарен, что не способен ничего организовать за это время?! Ну знаешь, я считал тебя другом, – скрестил я руки на груди и демонстративно отвернулся к окошку.

– Да постой ты, – с досадой отозвался Артем. – я не это хотел сказать... Стоп! Ты мне зубы не заговаривай!

– Ну что мне, тот красный контейнер на вертолете порожняком в Москву гонять? – Примирительно произнес я. – Зато сейчас на колесах. Ну что тебе не нравится?

– Мне не нравится, что она сейчас наверняка в угоне!!!

– Так документы же на руках? Отзвонись да и сними угон.

– Максим, – снова скрежетнули его зубы, но он все же не сорвался на новый вопль. – Мне очень не желательно звонить домой.

– Досадно, – потянулся я почесать затылок, но спохватился и оставил руки лежать на коленях.

– И это все, что ты можешь сказать?!

– Если бы ты мог позвонить домой, наверняка был бы доволен. – Вздохнул я в ответ. – Команду на доставку я дал еще до посещения универмага.

– На 'доставку', – фыркнул Артем. – Да как тебе в голову пришло такое поручить?! С охраняемой стоянки, джип на княжеских номерах!

– Ой, ключи все равно в замке зажигания.

– Конечно в замке зажигания! Назови мне человека, который станет угонять княжеский джип! Хотя погодите, я же его знаю!

Но говорил Артем уже без прежней ярости, скорее ворчливо. Он вообще – отходчивый и при этом очень умный, так что редко злится на то, в чем видит логику и доброе пожелание.

– Да, я немного виноват, – признал свой недосмотр. – Думал, ты просто сбежал из дома под шумок больших событий. Дед точно еще лет пять власть не отпустит, время у тебя – море.

– А просто спросить? – покосился он.

– Что спросить?

– Спросить, – терпеливо повторил он. – Стоит ли перевезти мою машину сюда?

– Так какой же тогда будет сюрприз, – хмыкнул я.

– Максим!!! Я в угнанной, но при этом в своей машине, еду по столице под десятками камер! Где-то там уже наверняка грузится в автобусы спецназ, объявлен план-перехват! Да нас заблокируют на следующем же съезде!!!

– Главное – не спорить и спокойно дать уложить себя на асфальт, – поспешил я с дельным советом. – Там люди вообще без чувства юмора.

Кожа на руле отчетливо скрипнула под руками Артема.

– Мне кажется ты просто нервничаешь перед университетом. – Заметил я мудро.

Тот каменной физиономией медленно повернулся ко мне – благо, хоть дорога впереди прямая, так бы точно влетели куда.

– Ай, да ну тебя, – расслабляя мышцы, безнадежно махнул Артем рукой, дотянулся до портфеля с документами на заднем сидении и принялся выуживать документы, выкладывая их на торпеду над рулем.

Чтобы, значит, при проверке под рукой были.

– Ты паспорт после четырнадцати лет менял? – Заинтересовался я.

– Нет, зачем? – Продолжал он манипуляции с бумагами.

Значит, на фотографии в паспорте – скромный парень интеллигентного вида в очках. А не обретший волю и мышцы шкаф.

– Не признают, – цокнул я скептически. – Ты с этими документами из разных эволюционных ступеней.

Артем замер, затем взглянул на права, лежавшие на стопке бумаг сверху, и хмуро всмотрелся в улыбающуюся и худенькую физиономию. Права мы тоже получили в четырнадцать.

– Да что б тебя... – Произнес он с тоскливым надрывом, а затем заприметив что-то в зеркала уже откровенно взвыл. – Я же говорил!

Крякнув дикой уткой, позади пристроился мерседес с полицейской расцветкой и игриво мигнул сине-красной люстрой.

– Вон там остановиться можно, – с заботой подсказал я ему, указывая на кармашек после знака 'место стоянки'.

– Молчи, просто молчи, – категорично отозвался Артем, снижая скорость и выруливая одной рукой, другой же лихорадочно тасуя документы так, чтобы сверху был просто княжеский патент.

Внешний вид и форма серебристой гербовой бумаги 'Его светлости' пережили уже два столетия без серьезных изменений, оттого и сейчас она не украшалась фотографией. Но и подделать ее было не под силу обычному жулью, так как в сути своей патент представлял собой артефакт, охотно отзывающийся визуальными эффектами по требованию настоящего владельца, будучи в его, и только в его руках. У Шуйских серебро бумаги проходило жемчужными волнами, складываясь в силуэт стремительно взлетающей чайки – мне как-то показывали, опасаясь, что я решу проверить эффект самостоятельно и все сломаю. Возмутительное предубеждение.

Занятно, что именно чайка – в роду-то прирожденных медведей-оборотней. Быть может потому, что второй облик Шуйских – довольно серьезная и тщательно оберегаемая тайна. У них из-за этого и родовое оружие – пистолеты, огнестрельное оружие, а родовая стихия – огонь. Абсолютные антагонисты медвежьей природе – чтобы даже краем мысли не связали огромные следы в дремучих заповедниках княжества с теми элегантными и солидными людьми, что обитают в родовой крепости. В общем, тайна настольно деликатная, что подшучивать над Артемом никогда не становится скучно. Понятное дело, что допустимо это только средь своих, посвященных и уже успевших на нем прокатиться. Но если без шуток – большой кровью может огласка обратиться. Никто не любит чуждого, нелюдского – под искоренение коего (и попутный грабеж) всегда можно найти союзников. Хорони их потом...

– Так, документы есть, руки на руле, Максим молчит, все будет в порядке, – между тем успокаивал себя княжич, останавливаясь на краю дороги.

Я только фыркнул и отвернулся, но краем глаза продолжал наблюдать в центральное зеркало, как из остановившегося позади автомобиля, уже не сверкающей 'люстрой', с пассажирского сидения с солидной неспешностью выбрался мужчина в возрасте, поправил мундир с богато расшитыми и звездными погонами и принял от кого-то в салоне фуражку, размещая ее на голове козырьком ровно вперед мастерски и с изрядным опытом. Последним из салона показался продолговатый футляр орехового дерева сантиметров сорок в длину, десять в ширину и пять в высоту, принятый вышедшим офицером бережно, двумя руками. И столь же деликатно, неспешно, он понес его к нашей машине, двигаясь со стороны водителя.

Артем явно удивился, но виду не подал. Кнопкой опустил стекло рядом с собой, позволяя звукам оживленной трассы ворваться в салон. Следом пришел запах разогретого асфальта и бензина, а парой секунд позже – тонкие нотки хорошего одеколона.

Из-за высоты машины, взгляды Артема, все еще дисциплинировано удерживающего руки на руле, и подошедшего господина, оказались на одном уровне.

Седина на висках, морщины под глазами и холодный, цепкий взгляд, за равнодушием которого чудилась ярость и обреченность, запрятанные настолько глубоко, что уловить их можно было только зная, что произошло.

Артем понятия не имел, оттого встретил офицера радушной улыбкой и простодушным вопросом.

– Что-то случилось? – Произнес мой друг легко и спокойно, щурясь от заглянувшего в открытое окошко яркого солнца.

Офицер ощутимо вздрогнул, подавившись заготовленной фразой. Но довольно быстро собрался и четким, выверенным движением протянул футляр Артему.

– Приношу извинения, Артем Евгеньевич, за доставленные неудобства. Неизбежные в профессии накладки. Виновные будут строго наказаны. Прошу принять от всего сердца.

Артем подарок принял, умудрившись не выдать обескураженности на лице и не озвучить вертящиеся на языке вопросы.

– Честь имею, – резко качнул головой офицер, по-уставному повернулся через левое плечо и отправился к своей машине чуть ли не чеканя шаг.

Надо сказать, следующие свои слова Артем произнес уже после того, как позади вновь замерцало синим, и ведомственный авто, потребовав себе начальственным покрякиванием место в вечно спешащем потоке, вновь вырулил на магистраль. И даже после этого события прошло не менее пяти минут.

– Максим, что происходит? – Коротко выдохнул он, продолжая смотреть вперед через лобовое стекло.

Футляр продолжал лежать на его коленях нераскрытым.

Я изобразил пантомимой, что вообще-то мне настрого запретили что-то говорить.

– Не пясничай. Можешь говорить. Итак? – Рубленными и строгими фразами потребовал он ответа.

– Позволь выразить искреннее возмущение этим безальтернативным тоном, который накрепко связывает меня с происшедшим. Эта тенденция во всем винить именно меня, раздражает еще со школы. Какая-то вечная презумпция виновности!

– Но это ведь ты, да? – Не сменил тон Артем.

– Я, но...

– Максим!

Один из случаев, когда слово приобретает новое значение. Было имя – а стало нечто обвинительное и требующее немедленного раскаяния вместе с расшифровкой всех планов.

– Ладно... Твоя машина, как я уже сказал, была контейнере. Вертолет с контейнером летел в Москву. Мои недоброжелатели задействовали свои связи в штабе ПВО столицы и посадили вертолет. Вскрыли контейнер, сорвали пломбы. А там твой джип. Княжеский, то есть.

– Краденный... – Глухо отозвался Артем.

– Ну кто ж станет красть княжеский джип! Да кому такое в голову придет!

Артем молча сложил руки на руле и уперся в них лбом.

– Вот и получается, что местного генерала подставили, заставив посадить вертолет с имуществом наследника княжества Шуйских. А тот даже не аристократ, ему твой гнев, переданный через отца, всю карьеру сломать может. Вот, разыскал нас и пришел лично приносить извинения.

– Так что у тебя в Москве есть первый должник, – бодро завершил я, уже со скепсисом предчувствуя, что благодарностей не дождусь.

– Максим, а мне он нужен? – Выпрямился товарищ и строго посмотрел на меня.

– Ну, дело ведь хорошее. Не в этом году, так через пару-тройку...

Артем поднял стекло, завел машину и молча вырулил на магистраль. Смотрел он вперед холодно и равнодушно, сконцентрировав все внимание на дороге. А подарок офицера, так и неоткрытым отправился на заднее сидение, вместе с документами, собранными одним движением с приборной панели.

– Что, даже что в футляре, не посмотришь? – Осторожно поинтересовался я, заерзав от его реакции.

– Нет.

Я невольно покосился назад.

– А можно я посмотрю?

– Нет.

Тревожное ощущение и некая неустроенность, как у кота перед дверью, за которой кто-то шуршит, поселилась в душе.

– Я одним глазком?

Артем вобрал воздух для очередного категоричного отказа, но выдохнул с некой обреченностью и отмахнулся рукой.

Быстро перегнулся через кресло, приподнял крышку, мазнул взглядом по содержимое, закрыл и удовлетворенно вернулся на место. Ощущения – как будто прохладный ветер подул на зачесавшееся место.

– И что там? – Полюбопытствовал все-таки Артем, пусть и прежним равнодушным тоном.

– Наградной кортик, выданный в честь завершения офицерских курсов. Категорически не рекомендуется терять, вещь сугубо индивидуальная и где-то даже ритуальная.

– Зачем он мне?

– В том-то и дело, что незачем! – Старался добавить я эмоциональности в тон, чтобы перебить его равнодушие. – Поэтому спокойно можешь вернуть его назад. Более того, с твоей стороны это будет правильно и красиво. Но так как это подарок возвращенный, то вместо него тебя попросят выбрать что твоей душе угодно: вещь или услугу. Это обычная ситуация, когда неизвестна плата, которую затребуют, но по умолчанию согласны на любую.

– Я же не для себя... – Произнес чуть смущенно, так и не дождавшись ответа или какой-либо реакции.

И вновь тишина.

– Мы же просто ехали учиться, – произнес он, не выдержав, сквозь зубы.

– Тебе не кажется, что просто ехать – невероятно скучно?

– Поэтому надо манипулировать, использовать чужой герб и имущество, сталкивать лбами генералов и тревожить систему обороны столицы?!

– У меня все точно и запланировано на несколько ходов. – Уверил я его. – В конечном итоге, ты главный выгодоприобретатель, без малейшего для себя риска.

– А ты?

– Я – в легком плюсе, – добавил я тоном скромного хорошиста.

На этот раз молчание длилось несколько минут. Я уже собрался выдать что-нибудь примирительное, когда Артем вновь заговорил – тоном усталым, но с оттенком заботы. Как отчитывают тех, кто бесспорно дорог.

– Скажи, почему с тобой все так сложно, а? Какие-то танки, вертолеты, контейнеры, генералы...

Набрал было воздуха, чтобы отделаться шуткой, но, поразмыслив, решил, что так будет неправильно. Крепко дружили мы достаточно давно, так что теперь многое друг о друге не знаем. При этом, в памяти моей, Артем – он все еще прежний, будто не прошло и одного дня с момента последней встречи. И для Артема, наверняка, я остался там, в конце девятого класса.

Забавно, но отвечая на его вопрос, не придется искать отметку, с которой все изменилось, после которой со мной стало 'все так сложно'.