Текст книги "Беглец отовсюду (СИ)"
Автор книги: Владимир Лакодин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Пол дернулся навстречу старику и девушке, но его так обдало жаром, что он отпрянул. В эту секунду из-за стены огня появился кузнец с бешеным оскалом на лице.
– Хтоний!!! – снова зарычал он. Шимма зашлась в совершенно невыносимом визге, которому вторили вопли приказных. Викул, абсолютно нетронутый пламенем, повертел головой из стороны в сторону, наконец увидел Доктора, бросился к нему и подхватил тонкую девушку на руки.
Огромный кузнец и тощий Доктор достигли той стороны улицы, где стоял Пол, где висела внутри золотого смерча Шимма, не доставая ногами до мостовой, и где не было огня.
Внезапно настала полная тишина. Пол увидел, как смерч опустил девочку, поднялся над ее головой, свился в сияющее веретено и канул вверх – в небо. Шимма медленно приземлилась и упала в обморок.
– Поднимай! – крикнул Доктор, – Мне на спину! Живо!
Пол помог присевшему на корточки старику поднять Шимму и пристроить ее, как поклажу. Тот сложил руки девочки у себя на груди. Пригнувшись, встал и скомандовал:
– Бежим!
Пол дернулся, но кузнец Викул не шелохнулся. Он стоял и тревожно осматривал девушку, лежащую у него на руках.
– Беги, орясина! – не своим голосом заорал Доктор, – За мной давай!
Кузнец очнулся. И они побежали...
14. Исход
Старик вел их через какие-то огороды. Он не по возрасту ловко перемахивал изгороди, при этом не забывая крепко держать Шимму, которая, словно сломанная кукла, болталась у него за спиной.
Кузнец не утруждал себя попытками перелезать через плетни и хлипкие заборчики, собранные из чего попало – он их просто проламывал. Пол бежал последним, держа в голове только одну мысль: "Если кто-то из них упадет – надо будет помогать. Как-нибудь, но помогать". Краем сознания он замечал, что наступили вечерние сумерки, и вокруг быстро темнеет.
Минут через десять такой гонки Доктор с Викулом вломились в какие-то кусты и буквально поперли прямо сквозь них. Пол не отставал.
Вдруг он услышал слабый голос Шиммы:
– Ну всё, Доктор! Пожалуйста! Я могу сама.
Все, как по команде, остановились. Хтоний аккуратно опустил девочку на землю. Ее немного шатнуло, но, нахмурившись, усилием воли она сохранила равновесие и более твердо произнесла:
– Я сама!
Старик кинул на нее быстрый оценивающий взгляд, буркнул "Ну, хорошо" и принялся осматриваться. Викул стоял, как изваяние. С его рук свисали оборванные цепи, запястья были зажаты в стальные браслеты. А на руках в беспамятстве лежала девушка с испачканным сажей лицом. Только теперь немного отдышавшийся Пол сообразил, что это, наверное, и есть дочь Викула Анит.
Доктор заговорил быстро и почти шепотом:
– Так, мы почти на месте. Сейчас ведем себя тихонько, как мыши! До колодца тут шагов пятьдесят... Шимма, Викул! Вы остаетесь здесь и ждете. Пол! Пошли со мной!
Хтоний почти неслышно двинулся вглубь кустарника, прокладывая проход. Пол последовал за ним. Какое-то время они крались, стараясь не шуметь. Вдруг кусты кончились и показался уже знакомый Полу малинник, разросшийся вокруг заколоченного колодца.
– Показывай, где вещи! – прошептал старик.
Пол напрягся, соображая, с какой стороны они с Шиммой подходили к колодцу днем. Наконец сориентировался и пошел вперед. К его облегчению оружие и заплечные мешки нашлись сразу. Доктор закинул за спину шерстяную "трубу" с мечом, пристроил рядом свой мешок и еще один взял в руки. Жестами показал, чтобы Пол надел третий мешок и взял оружие Шиммы. Затем они так же крадучись двинулись туда, где оставили своих спутников.
Как Хтоний ориентируется в темной гуще кустарника, Пол не понимал, но почему-то твердо знал, что старик все делает правильно, точно и безошибочно. И действительно, не прошло и минуты, как они вышли прямо на тот пятачок, где ждали Викул с дочерью на руках и Шимма.
Кузнец сидел на земле, прислонившись к дереву и неотрывно глядел в лицо Анит. Мрачная Шимма стояла рядом и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Увидев Пола, она буквально вырвала свой меч у него из рук и принялась подвешивать его на обычное место. Закончив с этим возиться, девочка правой рукой попробовала, как клинок ходит в ножнах, заметно успокоилась и уже без резких движений приняла у Доктора один из мешков с провизией.
Старик открыл было рот, чтобы обратиться к Викулу, но тут невдалеке раздался нарастающий шум, затем грохот чего-то упавшего и торжествующие выкрики. Пол обнаружил, что видит на земле тени – свою, Доктора и Шиммы. Он обернулся к источнику света и с ужасом осознал, что над кронами растущих неподалеку деревьев взвился в темное небо огромный факел. Через секунду он сообразил, что это горят чердак и крыша, которые были надстроены над зубцами старой Башни Доктора Хтония.
Старик тоже смотрел на пожар. На его лице было написано страдальческое сожаление. Через несколько мгновений он заморгал, словно ему что-то попало в глаза, снова сделался суров и решителен и отвернулся от тягостного зрелища.
Он проверил экипировку Шиммы и Пола, оглядел себя, пощупал пояс, поправил веревочную перевязь. Вдруг замер и негромко сказал, ни к кому не обращаясь:
– А вот книги не прощу!..
Потом резко выдохнул и наклонился над кузнецом. Потрепав его по голове, Хтоний ласково, как ребенка, начал уговаривать впавшего в ступор богатыря:
– Викул, вставай дорогой, вставай дружище. Держи девочку и вставай на ноги. Пора нам идти, Викул. Пора-пора-пора...
Кузнец оторвал взгляд от дочери и стал смотреть прямо перед собой. Затем, словно загипнотизированный, медленно поднялся и поудобнее перехватил расслабленное тело Анит.
– Молодец, Викул! Молодец, старина! – продолжал нашептывать Доктор, – Теперь иди за мной. Все время за мной! Держись за мной, Викул!
Хтоний обернулся к Шимме и Полу:
– Дети, я иду первым, Викул за мной, вы – замыкающие. Пол! Гляди в оба! Ты понял меня?
Пол понял.
Доктор решительно направился через кустарник по какому-то новому направлению. Кузнец, как сомнамбула, двинулся за ним. Пол и Шимма пошли следом.
Как вышли из городка, Пол даже и не сообразил – старик вел их темными задворками, среди покосившихся заборов, одиноко торчащих из земли кольев и куч мусора. Один раз они прошли по дну дурно пахнущего оврага, который горожане явно использовали как помойку. Затем лезли по каким-то недавно вспаханным и засеянным полям и вдруг оказались в лесу.
Здесь Хтоний жестами остановил их маленькую колонну, повертел головой. Затем посмотрел на небо, на котором наконец появилась спасительная луна, выбрал направление и пошел по еле заметной тропе, махнув другим, чтобы следовали за ним.
Полу показалось, что они шли несколько часов. Вокруг однообразно мелькали деревья ночного леса. Воздух был приятный, даже вкусный, но на душе лежала горькая тяжесть. Пол стыдился. Там – на улице, когда Доктор тащил из Приказного дома обессилевшую дочку кузнеца, Викул дрался с серыми плащами, а с Шиммой случилось вовсе что-то страшное, он растерялся. Он не помог никому и был совершенно бесполезен. Да что там – он просто струсил.
"Но откуда взялся огонь?" – думал Пол. "Не мог же я моментально сориентироваться в таких обстоятельствах! Это вообще против законов природы..." Но самооправдания не успокаивали. Не надо было и ориентироваться, понимал он, надо было бежать к Хтонию навстречу и прикрывать его от приказных – посохом, кулаками, хоть зубами. А тот бы пока выносил из свалки Анит... Или нужно было помогать Викулу. Ведь если бы не взявшиеся из ниоткуда пламя, они бы его свалили...
"Ну а тебя бы вообще вырубили за десять секунд, – злясь на самого себя, рассуждал Пол. "И толку?.. А зато не было бы так стыдно! Вот, что толку!.."
Со временем размеренный ритм ходьбы слегка успокоил мальчика, он отвлекся на внешний мир и тревогой услышал, что с Шиммой что-то неладно. Девочка шла рядом – упорно, хорошим походным шагом. Но она скрипела зубами и время от времени шипела, как от боли. А один раз негромко, но яростно произнесла какое-то ругательство, которого Пол не понял, но догадался, что обычно дружелюбная и смешливая Шимма вдруг сказала что-то очень злое и неприличное.
Пол попробовал тронуть ее за плечо, но девочка отдернула его и сквозь зубы проговорила:
– Я сама!
Он не стал больше приставать. А только принялся глядеть в оба, как велел Доктор, и следить, чтобы Шимма не отстала. Но ее маленькая фигура с упрямством следовала и следовала за кузнецом и Хтонием.
Сам же Викул был похож на ходячую башню. Он переставлял ноги, будто машина, смотрел прямо перед собой, а его руки окаменели в одном положении, неся Анит, которая все еще была без сознания.
Среди раненых спутников Пол чувствовал себя неприлично невредимым. Он очень хотел помочь, но знал, что сейчас ничем помочь не может. Совесть то отступала, то принималась душить с новой силой. Чувство времени совершенно исчезло, и Полу в некоторые моменты казалось, что он спит и видит однообразный и очень длинный сон.
Наконец лес поредел, путники вышли на сравнительно открытое место. Луна освещала кочковатую землю и небольшие лужицы, которые под определенным углом зрения вдруг начинали сиять чистым серебром.
Пол ощутил на лице ветерок и понял, что вокруг довольно прохладно, хоть самого себя чувствовал разгоряченным. Они шли еще довольно долго – показалось, что около часа. Шимма начала спотыкаться. Всякий раз, запнувшись, она выпрямлялась и, скрипнув зубами, снова шагала ровно и четко, как маленький солдатик.
Пол поглядывал на лицо девочки, которое стало хорошо видно в свете луны. Шимма шла, сдвинув брови и сузив глаза. На щеках были видны дорожки от слез. Пол не решался ни сказать что-либо, ни притронуться к ней. Но через некоторое время девочку начало вести влево, наконец она наткнулась на Пола, и он с готовностью подхватил ее под руку.
Шимма повесила голову, навалилась на своего спутника, но ноги по прежнему переставляла.
Минут через пять Пол позволил себе подать голос:
– Доктор, она больше не может!
– Почти пришли, – не оборачиваясь ответил старик и показал рукой куда-то вперед и вправо. Там стояла низкая, но длинная хижина, окруженная молодыми березками.
Когда все приблизились к темному строению и остановились, Шимма начала всхлипывать.
– Держи ее – еще чуть-чуть терпения, – сказал Доктор и принялся возиться с дверью. Пол в свете луны увидел, как она отворилась, и старик вошел внутрь. Сам он осторожно придерживал за плечи девочку, которую начала бить крупная дрожь. Викул со своей ношей стоял рядом – неподвижно и молча.
Из хижины послышались какие-то металлические звуки, затем легкое шипение, и дверной проем стал желтым от исходящего изнутри света.
– Сначала Шимма, – раздался голос Доктора.
Пол повел девочку в хижину.
– Сюда, – сказал старик, махнув рукой с лампой в сторону лежанки, которая была установлена вдоль одной из стен. Шимма сделала несколько неуверенных шагов и стала падать, каким-то образом вывернувшись из рук Пола. Она повалилась на лежанку лицом вниз, как подстреленная, и осталась лежать ничком.
Доктор поднял лампу над постелью:
– Сними с нее мешок и меч!
Пол, покраснев, принялся освобождать плечи девочки сначала от лямок мешка, затем от сложной перевязи, держащей ножны с мечом. Шимма тихонько скулила и явно не могла пошевелить даже пальцем. Наконец Пол выпутал ее из всех веревок и ремней, а старик вручил ему лампу.
– Держи! Ближе сюда!, – Доктор аккуратно перевернул девочку на спину и ласково убрал у нее с лица голубые волосы.
– Полежи, дружок, минутку! Потерпи, пожалуйста, я сейчас...
Он ушел в темную глубь хижины, и Пол услышал, как Доктор чем-то гремит там и шуршит, что-то переставляет и двигает. Наконец он снова появился в круге света с пучком длинных лучин и еще одной лампой в руках.
Вместе с мальчиком они разожгли ее, стало светлее, и обнаружились вторая лежанка, устроенная у другой длинной стены, крепкий стол за ее спинкой – с горкой посуды и какими-то мелкими инструментами на нем, большой сундук под столом, стопку то ли одежды, то ли старых одеял на сундуке – больше Пол не смог ничего разглядеть, потому что было все-таки темновато.
Доктор, повыше подняв лампу, громко сказал:
– Викул! Неси сюда Анит!
Кузнец ввалился в хижину, подошел к свободной лежанке и встал перед ней, все еще прижимая к себе дочь.
– Ну клади, клади, дружище!
Викул встал на колени, опустил свои руки на лежанку – так, что девушка оказалась почти лежащей на ней – и замер.
Доктор дернул бородой и наклонился к уху друга:
– Отцепись от нее, Викул! С ней все будет хорошо!
Кузнец не реагировал. Хтоний повысил голос:
– Я сейчас дам Анит лекарство... Отцепись, говорю! Все будет хорошо!
Огромный, как античный титан, Викул наконец убрал руки от дочери, тяжело осел на земляной пол и вперил невидящий взгляд в темноту за дверью. Пол увидел, что его шея и лицо черны от синяков, под носом засохла кровавая корка, а лоб пересекают две черно-красных борозды с рваными краями.
Доктор наклонился к лицу девушки, которое все было измазано сажей, и прислушался к ее дыханию.
– Угу, – буркнул он, – Ну, сначала Шимма...
– Посвети, – обратился он к Полу и подошел к первой лежанке. Девочка на ней была очень бледна. Из внешних уголков ее закрытых глаз тихо стекали слезы. Хтоний снял с себя заплечный мешок, порылся в нем, достал небольшую склянку, под горлышко заполненную темной жидкостью, и круглую баночку. Он встал на колени перед лежанкой, вскрыл баночку, в которой обнаружилась мазь медового цвета. Пол увидел, что старик сначала нанес немного мази на виски Шиммы и помассировал их, затем слегка провел пальцем с каплей лекарства под ее носом, а потом помазал запястья девочки с внутренней стороны.
Поставив баночку прямо на пол, Доктор взял склянку, аккуратно вынул из нее пробку, и поднес с губам девочки. Одной рукой он ловко сжал щеки Шиммы, так что ее рот открылся, а другой влил в него жидкость из склянки. Тут же, держа сосуд строго вертикально, старик свободной ладонью схватил девочку за шею сзади и приподнял ее голову. Шимма сделала два судорожных глотка и закашлялась.
– Ну-ну-ну, – успокаивающе проворчал Хтоний и поднял голову пациентки еще чуть выше.
Кашель прекратился, Доктор осторожно вернул голову девочки на лежанку, поправил ей волосы и убрал руки. Какое-то время ничего не происходило, Полу показалось лишь, что Шимма перестала плакать. Вдруг она глубоко вздохнула и на ее щеках проступил румянец.
– Уже лучше, – кивнул старик и направился ко второй лежанке, прихватив свои лекарства. Пол снова светил Доктору и наблюдал ту же процедуру – только на этот раз Хтоний оказывал помощь дочери кузнеца. На нее мазь и жидкость из склянки оказали несколько другое действие – девушка чуть приоткрыла глаза и спросила дрожащим голосом:
– Это вы, Доктор? – потом помолчала, снова закрыла глаза и сказала: – Можно я посплю?
– Можно, Анит, можно.
Девушка повернулась на бок, лицом к стене, и подтянула колени к животу.
Хтоний посмотрел на Пола, поднял вверх указательный палец и заявил:
– Костер, Пол! Дрова там, за стеной, – он повернул палец горизонтально и ткнул им поверх лежанки, на которой лежала дочь Викула:
– Лампу возьми с собой...
Когда Пол в десяти шагах от хижины выстроил будущий костер и вернулся внутрь, Доктор возился с лицом кузнеца. Викул вяло отбрыкивался, гремя обрывками цепей, и бормотал:
– Нет, ты представляешь? Они меня моим же изделием к стенке приковали! З-заразы!.. И отравили, кажись, сто демонов им на шею... Приказные нашлись! Нет, ты представляешь?..
– Да не шевелись ты, Ворона ради! Дай обработаю – шрамы ведь будут отвратные...
Вдруг кузнец тихо заржал:
– Хы. Хы-хы-ха!.. Я когда одно-то крепление из стены выдрал, они забегали, как куры!.. А потом пошла потеха... Хы... хы-хе... Не, ну ты представляешь?
– Да видел я, видел. Давай-ка это... Не мотайся! – Доктор еле заставил Викула не шевелить головой и наконец закончил обрабатывать его заплывшую физиономию.
– Всё! Посиди тихо – мы сейчас вернемся...
Дальше было поспокойнее. Разожгли костер, Доктор принес большущий чайник с водой, которую набрал где-то в хижине, заварили в нем тинман. Старик добыл четыре оловянных кружки, разделил напиток на части. В три кружки добавил какого-то порошка – в две поменьше, в одну – побольше, и тщательно размешал.
Потом они по очереди напоили Шимму, Анит и кузнеца. Раскатали скатки из теплых плащей и укрыли девушек. Викулу постелили на полу одеяла, бурые от времени – те, что лежали на сундуке. Правда, пришлось повозиться с его укладыванием, потому что кузнец уснул сидя. Он оказался таким тяжелым, что Пол взмок, помогая Доктору разогнуть друга и уложить так, чтобы тот не грянулся оземь всем весом.
Когда убедились, что все трое мирно спят, сели у костра. Хтоний угостил мальчика лепешкой с кусочком вяленого мяса и что-то поел сам. Они пили тинман, на болоте стояла густая тишина – лишь потрескивали в огне дрова и время от времени подавала голос одинокая ночная птица.
После долгого молчания Доктор, сделав очередной глоток чуть остывшего напитка, посмотрел на мальчика и спросил:
– Все это требует объяснений, не правда ли?..
15. Обретение голоса
Пол не до конца понял, что сказал Доктор Хтоний, но на всякий случай кивнул.
– Иди-как сюда, – позвал старик. Он усадил Пола, так, чтобы тот скрестил ноги и прочно оперся ладонями о колени. А сам встал у него за спиной.
– Не хотел я этого делать, но времени нет совсем. Надеюсь, ты не заболеешь... – пробурчал он себе под нос, а затем внятно распорядился:
– Ничего не бойся, не дергайся и не кричи!
Пол почувствовал, как теплые руки старика легли ему на голову, и вдруг ощутил, что стремительно проваливается сквозь землю. Ему показалось, что он летит вниз через мрак, сидя на гигантских качелях. В животе возникло чертовски приятное и вместе с тем мучительное чувство. Но не успел Пол в полной мере ему ужаснуться, как в его мозг, словно мощный поток воды, хлынули слова.
С неимоверной скоростью он узнавал, как принято говорить по-акраимски на приеме у короля, какие словечки в ходу у менял Тёса, что за поговорки родились в последние сто лет у жителей Порта Нимф. В голову Пола проскочили все основные тексты акраимской литературы. Будто колонна прокаженных, вошла вереница странных выражений изгойских главарей. Он мгновенно запомнил правила письма буквицами, а следом ему словно высыпали в душу целую гору древних рун, похожую на огромного ежа, сделанного из горелых спичек.
Падая и падая в подземную темноту, Пол осознавал, что начал понимать по-алтански, что может объясниться с горцами и что улавливает основные свойства языка каких-то "хаимцев", у которых вообще нет существительных, а все явления и понятия определяются через глаголы, прилагательные и причастия.
Он услышал и запомнил песни сплавщиков леса, ругательства королевских солдат, тексты хороших и плохих баллад, популярных в Акраиме, а заодно колыбельных, которые издревле поют младенцам по всей стране.
В него влились замысловатый язык травников и бестиариев, напыщенные и многословные обороты столичных вельмож, детские считалки, принятые в народе заговоры против порчи, болей в животе и приворота. Пол узнал, что обычно говорят лошадям, чтобы они не волновались, как принято приманивать кошек и собак, как здороваются и прощаются моряки, какие тосты следует говорить на свадьбах.
Сначала ему казалось, что благодарный мозг радостно и жадно впитывает весь этот поток, но вскоре возникло чувство, что душа его вот-вот захлебнется, и он потеряет сознание. В этот момент Пола будто дернули вверх за шиворот, он открыл глаза и обнаружил себя сидящим у костра с кружащейся головой. Сзади послышался голос Хтония:
– Ну, довольно с тебя! А то свалишься.
Пол некоторое время сидел в полном ошеломлении, а затем восторг обретенного знания подбросил его и поставил на ноги. Он принялся бегать вокруг костра и вопить:
– А-ха-ха! Я знаю руны! Бревно тебе в парус, демона на руль! У Мэри был маленький барашек! Саламандра днем прячется в огне и выходит только ночью! Мандрагору следует добывать при помощи собаки! У-ху! Ворон много, а Ворон один! Хоть мелкая сошка, а живучий, как кошка! Когда короля одевают, музыкантам должно исполнять «Гимн утру» Гиля Омшерона Гая! Невеста кланяется будущей свекрови и подает ей пирог!..
Доктор Хтоний вскочил, поймал Пола и силой усадил его на землю.
– Ты перевозбужден, мальчик! Надо успокоиться, а то разбудишь наших больных...
Пока старик наливал кружку теплого тинмана, тщательно отмерял маленькую щепотку своего сонного порошка и размешивал его в напитке, Пол раскачивался из стороны в сторону и напевал:
С отрядом в тысячу копий
Король прошел через лес.
Открыл злодейские копи
и в самое пекло залез!
Немногие вышли оттуда
в ночной, отчаянный час,
презрев драгоценностей груды,
сразившись за нас и за вас...
Доктор заставил Пола пить тинман, тем самым вынудив его замолчать. Через несколько минут мысли в голове мальчика перестали сказать, как горные козлы. Но чувство счастья и поразительного всезнания не прошло.
– Голова кружится?
– Еще как! – радостно подтвердил Пол.
– Сейчас пройдет. Посиди тихо.
Пол послушался и какое-то время сидел молча. С сожалением он ощутил, что "всезнание" понемногу уходит, и у костра остается обычный сэр Пол Иванчиков. Правда, свободно говорящий, читающий и пишущий по-акраимски, способный понимать еще три островных языка и могущий часа два, не повторяясь, рассказывать сказки и исполнять песни, сочиненные подданными королей Улафов Акраимских лет за триста. Это его несколько утешило. Потом Пол спросил:
– А мы что – находимся на острове?
– Да. Только остров очень большой, хоть и не тянет на материк. На нем умещается три типа... как бы это сказать? Погоды?
– Три климатических пояса, вы имеете в виду?
Старик ненадолго задумался и кивнул:
– Да, можно и так выразиться.
– А как называется вся земля, все страны?
– Ну, местные жители называют их просто "Мир".
– А то, что вы сделали – это гипноз?
– Гипноз?.. – Доктор пошевелил бровями, – Это что-то про сон, кажется... Нет, это был не сон. Да и какая тебе, в сущности, разница, Пол? Просто ускорил обучение. Мы сейчас все в таком положении, что медлить с этим было никак нельзя. Иначе ты стал бы для нас большой обузой. Знаешь, вроде маленького ребенка в походе...
– А почему... Нет, подождите, это все сейчас не так важно... Вот я о чем! Что такое случилось с Шиммой? Что это был за смерч? Откуда огонь?
– Вопросы и вопросы, – старик покачал головой, – Следовало этого ожидать...
Ну, значит, Шимма. Она... У нее есть природное свойство – в определенных ситуациях девочка способна усилием ума... Нет, не ума.... В общем, когда ей очень-очень страшно и одновременно она чувствует сильный гнев, она заставляет воздух вести себя так, что предметы, которые он овевает, нагреваются и вспыхивают. Причем не все подряд, а как бы враждебные ей предметы... Ну, например, одежда приказных, которые на нас бросились на Коряжьей улице.
Так Шимма защищается и защищает тех, кого любит. Но свою способность она не контролирует. То есть, произвольно вызвать пламя не может. На моей памяти это произошло всего в третий раз.
– Так это настоящий пирокинез? Я читал про такое...
– Пирокинез? Ну и термины у тебя, Пол. Следует полагать, ты действительно родом не из Мира.
– А почему Шимма сейчас в таком состоянии? И когда шли...
– В момент, когда она насылает пламя, это вытягивает из нее очень много сил. Я сам до конца не разобрался, как это происходит. Такое ощущение, что внутри Шиммы живет маленький человечек, который просыпается в момент большой опасности и только и умеет, что жечь все вокруг, забирая у своего... хозяина, жизненную силу, что ли.
– Слушайте, вы такие странные все... кроме Викула. А я еще спрошу про Шимму? Почему она красит волосы в такой цвет? Я как-то задал ей вопрос, а она обиделась и рассердилась, и я... В общем, вот у вас хочу спросить. По секрету только, если можно.
Лицо Доктора опечалилось, он некоторое время смотрел в ночную темноту, затем вздохнул и ответил:
– Это не краска, Пол. Это седина. Когда стареют акраимцы, волосы у них становятся белыми. У алтанцев – желтоватыми, а у горцев – голубыми. Шимма родом с Красных Зубов, она горец. И она совершенно седой ребенок.
Полу стало до того неловко, что он отвернулся от Доктора и стал бессмысленно подбрасывать в костер мелкие сухие прутики и пучки прошлогодней травы.
– Я не знал... Надо попросить прощения.
– Не надо. Она уже забыла. У девочки доброе сердце, хоть она и бывает упряма, как десять ослов...
С Шиммой, если коротко, история такая. Ее родители держали постоялый двор на полпути от Тёса до Стрелковых заимок. По понятиям их соплеменников, они были отступниками, изгоями, поскольку оставили родину и родню. Почему отец и мать Шиммы покинули свой клан, у нас никто не знал. Они избегали разговоров на эту тему.
Я останавливался у них пару раз. Мельком видел ребенка, но даже не разобрал, мальчик это или девочка. Бесед с хозяевами не вел – они были не расположены. Скрытно жили, тихо.
Около десяти лет назад горцы совершили свой последний набег на земли королевства – как раз в этой местности. Тогда случилась большая драка на Стрелковых заимках и еще в двух или трех деревнях. Разграблено в тех краях было всё. Многие оказались убитыми.
Затем на пути горцев попался и этот самый постоялый двор... Родителей Шиммы, к несчастью, тоже убили. Вероятно, как отступников. Но до Тёса горцы не дошли. И судя по всему, им помешала как раз дочь погибших хозяев.
Тогдашний Голова, серьезно отнесшийся к слухам о набеге, очень вовремя отправил отряд ополчения навстречу горцам. И на месте постоялого двора он обнаружил свежее пепелище, на котором копошилась девочка лет четырех с голубыми волосами.
Говорят, она сидела внутри нетронутого огнем круга. В нем сохранилась часть дощатого пола, какие-то сундуки, половина шкафа с остатками еды, немного посуды и игрушек. Как ни странно, рядом с девочкой обнаружили меч, который, видимо, принадлежал ее отцу. Кстати, меч алтанский, не краснозубский. Это потом Викул определил. Он же его облегчил и чуть-чуть подогнал под руку Шиммы, когда она подросла.
Но главное, что нашли ополченцы – это больше сотни обгоревших трупов. Выходит, Шимма, даже будучи маленьким несмышленышем, сожгла почти весь отряд горцев. Видимо, поэтому оставшиеся в живых не пошли дальше на Тёс, а повернули назад, в горы.
Но тогда никто и подумать не мог, что набег прекратился из-за маленькой девочки, оставшейся сиротой. Ополченцы не могли понять, что произошло на Постоялом дворе. И для них этот случай навсегда остался загадкой и лишним поводом почесать языки за элем в траттории. Девочку же забрали с собой и привезли в Тёс.
Я к тому времени жил в городке уже около года. Понемногу лечил народ. Сироту ко мне и привели – мол, может она ранена, или еще что. Оказалось, не ранена, но... совершенно неспособна к разговору. Могла сказать только "мама и "Шимма". А ведь в этом возрасте большинство детей нелегко заставить молчать...
Так получилось, что девочка осталась жить у меня. Никто в Тёсе не пожелал принять в семью странного горского ребенка.
Молчала она еще где-то год. А потом как прорвало – заговорила. Выяснилось, что о случившемся на постоялом дворе Шимма ничего не помнит, кроме ощущения огромного ужаса. Она помнила маму и папу, помнила акраимский язык и немного слов из наречия своего горского клана. Сам клан назвать не могла.
С тех пор воспитываю ее я. Ну, то есть, как воспитываю?.. Как могу. Года два назад новый Голова Тёса выделил Шимме заброшенный дом, и нам удалось его немного восстановить. Там она живет, когда тепло. Поздней осенью перебирается ко мне, в Башню. В Башню... – нахмурившись, повторил старик, – Башни-то уж больше нет...
Пол слушал Хтония, открыв рот, и постепенно понимал, каких трудов стоило Доктору, превратить Шимму в добрую, веселую и открытую людям юную девушку после того, что с ней произошло:
– Ясно. Теперь кое-что мне ясно. А что такое с Анит?
Доктор рассеянно ответил:
– Шок. Умственное перенапряжение... – потом он вдруг словно очнулся, строго посмотрел на Пола и заявил:
– Уймись, мальчик. Тебе пора спать. От быстрого усвоения знаний, знаешь ли, бывает похмелье. Если не хочешь завтра весь день мучиться головной болью, следует позволить себе заснуть. Всему, что ты получил сегодня, нужно уложиться у тебя в голове. Так что подкинь-ка дров в костер, а я пока принесу плащи и одеяла...
Когда они устроились на ночлег чуть поодаль от огня, Полу казалось, что он нипочем не уснет. Он смотрел на луну и в который раз отмечал, что она не такая, как в его прошлой жизни – слишком большая, красноватая и как бы ровная. На ней не были видны темные "моря", как на той – земной.
В мыслях Пола царил предсонный хаос. Полученные от Доктора Хтония сведения попали под обстрел новых вопросов. Он одновременно думал о Мире, в который случайно угодил, о родителях, о том, что опять находится в какой-то неясной опасности, и при этом напевал про себя старинные акраимские песенки.
Наконец мозг Пола не вынес напряжения, и перед глазами мальчика будто закрылись черные шторы. Пол глубоко заснул.
16. Преступная шайка
Над окраиной болот стояло ясное, безмятежное утро. Доктор Хтоний подновил костер, прокрался в хижину, где бесшумно набрал воды из объемной и хорошо закупоренной бочки, стоявшей в дальнем углу. Одобрив про себя запасливость Викула, который с ранней весны до поздней осени каждый месяц отправлялся к лесному роднику, чтобы заново наполнить пузатую емкость, старик снова подвесил над огнем крепкий медный чайник.
Кузнец, его дочка и Шимма мирно спали в хижине. Пол завернулся в старое одеяло, словно в кокон, и мерно посапывал недалеко от костра. Доктор укрыл его плащом, который за ночь сполз на землю, и уселся поближе к огню.
Уже успевшая немного отогреться под утреннем солнцем салатовая ящерица вышла к костру из-за кочки и замерла в трех шагах от огня, подняв голову, будто задает безмолвный вопрос.
Старик доброжелательно смотрел на нее и думал: "Мальчика нужно порасспросить. Что он не из Мира – это ежу понятно. Что такое возможно (перед собой-то не будем уж лукавить), это тоже понятно. Неясно вот что: зачем он понадобился приказным? Версия с "горским шпионом" – это так, легенда для исполнителей. Интересно, лысый Гешу тоже уверен, что Пол шпион?
Вполне может быть. Сказали ему "ловить шпиона", он и ловит. А главная ниточка, судя по всему, ведет к нашему талантливому организатору Дюку Морини. Благородному Дюку Морини... Кто же ты такой – новоявленный фаворит Его величества? О котором еще пять лет назад слыхом не слыхивали?.."
