Текст книги "Беглец отовсюду (СИ)"
Автор книги: Владимир Лакодин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Я тогда, демон меня задави, подумал, что она дурочкой уродилась! Если бы не ты, так бы и сейчас думал...
Хтоний не торопил кузнеца и ждал, что тот продолжит сам.
– Ну вот опять, значит, она... того... В общем, она совсем не спит которую ночь. И твердит, как заведенная "Папа, надо уходить из города – будет беда. Папа, миленький, надо уходить!" Прямо "миленький" говорит и плачет...
Викул беспомощно поднял глаза на друга. Доктор пожевал губами, от чего его борода заходила вверх-вниз, невидящим взором уставился на свою кружку и принялся тихо объяснять:
– Я тебе как-то говорил, что к ясновидению надо относиться хоть и с осторожностью, но серьезно. В случае с Анит особенно, потому что у нее не просто дар видеть... вроде как живые картины, что свойственно большинству ясновидящих. Она, как бы это тебе сказать? Она считает в уме... ну, перебирает возможности. Видит много вариантов... картин сразу. И вот то, что наиболее вероятно, становится для нее все более живым и как бы уже произошедшим. И она переживает это по-настоящему, как будто оно уже происходит. Вернее не так. Анит как будто это уже помнит, как нечто с ней бывшее, хотя события еще в будущем... Ох, дьявол! Так я тебя запутаю совсем!
– Нет, почему? Я понял... Только вот она же не говорит ничего, что... "помнит". Не хочет. Я и так, и сяк, а она – "Тебе не надо знать, просто сделай, как я прошу, и ничего не придется знать".
Доктор задумчиво отхлебнул из кружки и покивал:
– Это даже умно с ее стороны. Если пойти по другой возможности, то та, от которой бежишь, будто бы "тает" и перестает быть живой. И знать о ней становится не нужно, потому что этих событий больше нет. То есть, никогда не было. То есть... Ну да, для нее это примерно так.
– Эх-х-х! – Викул расстроенно кивнул, подвинул с себе кружку и сделал богатырский глоток. – Всё равно я собирался через две недели на болота. Нашел вроде рудное место по осени. Сейчас все оттаяло – можно поковыряться...
Ну и пойдем пораньше, а чего? Отменяю на то, на сё сегодня все железо, что накопилось. Провизии соберу, да и выйдем. Так, что ли?
– Да, выходите на всякий случай. Я вас денька через три навещу.
Викул еще раз глотнул эля и, окинув взглядом зал траттории глухо сообщил:
– Только одно мне не нравится. Что я вроде как прячусь, не знамо от чего. Не привык, знаешь ли. Не по нутру мне...
– Легки на помине! – завопил тут на весь зал уже хорошо набравшийся рыжий сплавщик с остроносым лицом, – Вот и спросим щас!
Доктор и кузнец обернулись на голос и увидели, что в тратторию вошли трое высоких людей в плащах с капюшонами и прямо направились с столу сплавщиков. Один из вошедших сделал успокаивающий жест в сторону господина Бонка, и тот, подавшийся было вперед, остался стоять за прилавком.
Приказные, а это были явно они, подошли к рыжему парню и стали ему что-то негромко втолковывать. Тот наклонив голову на бок и саркастически скривив покрасневшую физиономию некоторое время слушал, а затем хлопнул ладонью по столу и визгливо закричал:
– Знать не знаю никаких барышей! И десятины вашей знать не желаю! Мы лес в Акраим гоняем? Гоняем! Королевский двор берет и нас не обижает. Оно ясно?
Один из высоких наклонился к крикуну и что-то негромко пояснил. Тот опять вскинулся:
– И чо пасека? Чо пасека? Это жены, а не моя! Вот с нее и спрашивайте!.. Ах, муж отвечает за все хозяйство? Я вот те щас поотвечаю...
Хтоний и Викул с беспокойством покосились на спорящих и увидели, как буквально секунды за три сонный сплавщик свалился с лавки навзничь, двое высоких скрутили руки визгливому хозяину пасеки и повели его к выходу, а третий приказной предостерегающе придавил к месту оставшегося сидеть мужичка, сильно нажав тому рукой на плечо.
Доктор взглянул на хозяина траттории, и тот, сделав большие глаза, значительно указал ими на спины приказных, выводящих скандалиста. Когда те вышли, третий высокий гость отпустил плечо побледневшего сплавщика, снова успокаивающе махнул господину Бонку и удалился.
Некоторое время в зале царило молчание.
– Крутенько берут... – заметил кузнец, – Ох, крутенько...
Он помолчал, помял бороду и доверительно сообщил Доктору:
– А знаешь, они и ко мне приходили. И речь, в общем, была о том, что за прошлый год я обязан представить в Приказный дом восемнадцать барышей десятины... "что следует из расчета средней выработки кузнецов-одиночек..." что-то там тра-ля-ля по королевству в год... Одобрено королем, короче.
– А ты чего?
– А я сначала прикинулся дурачком. Как же, мол, так? Закон обратной силы не имеет, то-сё... Я, мол, уже изделиями натурально отправил ко двору... А они с нажимом так: "Одобрено королем".
– И дальше что? – забеспокоился доктор.
– Выгнал я их. Прут неостывший взял – им и выгнал.
Доктор прикрыл глаза, устало потер их пальцами и глухо сказал:
– Так. Никакой мены оставшихся изделий. Немедля бери самое необходимое и уходите с Анит на болота. Очень быстро. Чтоб через два часа духу вашего в Тёсе не было! Я вас навещу завтра. Ты меня хорошо понял?
Викул, уже подобравшийся и поправивший тяжелый кожаный жилет, молча кивнул и встал. Преувеличенно беспечно пробасил "Хозяину – спаси Ворон за угощеньице!", а затем вышел из траттории.
Доктор Хтоний также поднялся, вежливо кивнул господину Бонку, показав лицом, что из разыгравшейся в зале сцены сделал надлежащие выводы, и удалился, лихорадочно соображая, что ему-то следует теперь предпринять.
11. Весточка
Когда старик вошел в свою Башню, на лице его отражалась спокойная решимость. Он застал детей смеющимися, причем Шимма заливалась во весь голос и хлопала ладонью по коленке. Доктор не стал вникать в причины веселья и нарочито отчетливо кашлянул. Смех прекратился мгновенно, и оба подопечных Доктора выжидающе на него уставились.
Хтоний стал коротко и быстро распоряжаться:
– Шимма, скорее всего, мы сегодня-завтра должны будем уйти из города. Срочно собирай все необходимое для короткого похода. Домой не ходи – я думаю, за твоей развалиной наблюдают. Покажи обувь...
Девочка вытянула вперед ногу, обутую в короткий мягкий сапожок.
– Сойдет. Закутаться ночью есть во что?
Шимма кивнула.
– Так... Меч. Должен быть в полном порядке и хорошо подвешен, чтобы вынуть могла молниеносно. Это понятно?
Еще один кивок.
– Далее... Найди мой меч – ты знаешь где. Закутай, чтобы было неясно, что это. Там есть один ремешок... А, ладно! Сооруди какую-никакую перевязь, чтобы я мог повесить на спину.
Теперь припасы – распредели на три заплечных мешка – Пол тоже понесет. Никаких банок-склянок. Соль, тинман – обязательно. Бери больше вяленого – мясо, рыбу. Сушеные фрукты. Крупу, орехи... Лепешки, само собой. Ну, сообразишь...
Доктор с сомнением поглядел на Пола, который слушал во все уши и, кажется, что-то понимал, хотя и морщился, выдавая этим свое затруднение.
– Теперь с ним. Объясни ему – скоро уходим. Срочно. Потому что опасно. Должен понять. Одежда, сапоги у него в порядке... Мешок подберем. Скажи, чтобы слушался меня и тебя. Вдолби – слушаться беспрекословно!
Шимма, снова кивая, тихо пообещала:
– Я объясню. Он лучше стал понимать.
Доктор наконец подошел к столу и тяжело уселся на стул с высокой спинкой, по которой с год назад побежала трещина.
– Ну, действуйте! Мне надо подумать.
Девочка с готовностью вскочила из-за стола и потащила за рукав Пола. Тот тоже встал и послушно двинулся за Шиммой.
Старик же принялся раздраженно щипать себя за нос и дергать за усы. Глаза его меж тем сверлили куст сирени, который рос прямо под оном. С минуту Доктор излучал нервозность, потом вдруг снова успокоился, сказал "А-а!" и махнул рукой в сторону оконного проема.
Затем он встал, прошел в самый темный и захламленный уголок нижней залы и начал копаться в куче книг, свертков и самодельных коробок. Слышно было, как Шимма быстро ходит по библиотеке наверху, и ее шагам вторит стук каблуков удивительных сапог, принадлежащих мальчишке.
Вернувшись к обеденному столу, Хтоний поставил на него две хорошо запечатанные склянки с темными жидкостями внутри и три столь же тщательно закрытые баночки. Потом выложил рядом две сильно потрепанные книги в кожаных переплетах. Затем сел, нахмурился и застыл в раздумье. Его лицо, изрезанное морщинами, посуровело и словно окаменело.
Из глубокой задумчивости Доктора вывел раздавшийся за окном голос. На улице кто-то, сильно фальшивя, запел:
Голубочек, голубок!
Как полет твой был далек!
Через хмурь ветров и гроз
Ты ей весточку принес -
Ми-и-лой весточку принес!
Голос замолк. Проскрежетал неуверенный кашель, затем последовало фальшивое же насвистывание. А потом прохожий снова завел:
Голубо-о-чек, голубо-о-ок!..
– Да что за ерунда? – воскликнул Доктор, поднялся и вышел за порог Башни.
Шагах в десяти от двери смущенно топтался табачник Жоан. Увидев старика, он коротко посмотрел по сторонам и преувеличенно громко заговорил:
– Ох, простите Ворона ради уважаемый Доктор! Я и не подумал, что нарушил ваше уединение! Верите ли привязалась с утра эта песня – и никак, демон ее забери, отделаться не могу! Все, вам сказать, пою и пою...
Такая уж чувствительная песня! "Ми-и-лой весточку принес!" – выводя строчку, Жоан что-то старательно показывал Доктору бровями и глазами. Хтоний вслушался в пение табачника, кивнул и вдруг также нарочито раскатисто сообщил:
– Ну, на ловца и зверь бежит, Жоан! Про табачок-то мы не договорили – совсем, я бы сказал, не договорили... Прямо не знаю, как с тобой и быть? Я, конечно, понимаю, что цены растут, но есть же какие-то пределы... – Доктор сделал рукой приглашающий жест и пошире раскрыл дверь, ведущую в Башню.
Жоан еще раз оглянулся и, двинувшись к старику, с готовностью подхватил:
– Ну, на вас не угодишь, господин Доктор! Вкус-то у вас, надо заметить, специфический. Соответственно и мена, знаете ли, непростая. Я всегда рад... Но можно же как-то и к согласию прийти?
Табачник проскользнул в Башню, не переставая говорить, Хтоний же, окинув взглядом пространство перед зданием, рявкнул "Ну уж – специфический!", вошел внутрь следом и плотно прикрыл за собой дверь. Тут же оба замолчали.
Старик показал рукой на стулья, окружавшие обеденный стол, а сам уселся на свой любимый – с трещиной. Жоан плюхнулся на тот, что был поближе к Доктору. С лица табачника слетело показное добродушие – на нем проступила нескрываемая уже тревога.
– Кузнеца Викула забрали в Приказный дом – тот, что на Коряжьей улице. Видел сам. Пришел сказать, – Жоан поежился на стуле и добавил: – Сейчас уйду.
Доктор Хтоний глубоко вздохнул и кашлянул так, будто подавился. Затем выпрямился на стуле и уперся руками в стол.
Помолчав немного, старик очень тихо спросил, словно бы и не обращаясь к неожиданному гостю:
– И как это он им дался?
– А он и не давался, – хмуро ответил Жоан и забарабанил по столу толстенькими пальцами. Потом вдруг просиял и мечтательно произнес:
– Как он их швырял!.. А слова какие говорил! Я такой музыки не слыхал с тех пор, как прадед помер... Никак бы они не справились с ним, демоны им на шею, да вот только...
– Что?
– Стрельнули чем-то непонятным – сонным, наверное. Я толком не углядел. Викул-то как стоял – так и осел. И глаза стали стеклянные. Сидит, как камень – ни пальцем не шелохнет. Тут они его и потащили. Вшестером волокли... – Жоан издал нервный смешок.
– А дальше?
– А дальше ничего. Я прошел за ними чуть-чуть – вроде как по своим делам. Глянул – точно потащили на Коряжью. Ну, сделал крюка для порядку – и к вам.
– Спасибо, – сдержанно сказал Хтоний и легонько тронул табачника за колено.
– Да что там! – скривился, как от зубной боли, Жоан, – я-то им барыши за прошлый год отдал. Сам знаю, что грабеж это, а отдал! Семья же, Доктор, а? Ведь куда денешься, а? Да и сам я... Я ж не Викул, куда мне!
Вот еду завтра в Акраим. Надо с людьми поговорить. Надо понять, как дальше-то? Я, вам сказать, сперва обрадовался. Дело – как пошло в гору! А теперь смотрю – неладное тут что-то... Надо с людьми поговорить. В столице уже, рассказывают, давно такие порядки. Как-то ж привыкают они там?.. Своим сказал – на семь запоров запираться. Женихов – в шею! Не до них... А сам вот еду.
Жоан как-то на глазах поник, даже тревога исчезла с его круглой физиономии. Весь он стал, как квашня. В наступившей тишине Доктор заметил, что Шиммы и Пола больше не слышно. "Притаились – и молодцы", подумал он, а сам похлопал табачника по плечу и успокаивающе пробурчал:
– Ну-ну, дорогой мой господин Жоан – все образуется!
Гость будто проснулся, хлопнул себя по коленкам ладонями и с фальшивой бодростью сказал:
– Ну, я пошел!
Хтоний встал одновременно с табачником, проводил его за порог и громко, на всю округу заявил:
– А все-таки договорились же! Приятно с тобой иметь дело, Жоан – премного благодарен!
– Всегда пожалуйста! – откликнулся толстяк и двинулся прочь от Башни.
Доктор вернулся в дом, закрыл дверь, оперся на нее спиной и замер. В это время с улицы раздалось нестройное пение:
Ты не трогай табачок!
Или сядешь на крючок.
Будет плакать вся родня,
ты без трубочки – ни дня!
Птицы деткам гнезда вьют,
жницы в поле колос жнут.
Ты же серый стал с лица -
только куришь без конца!
Ты не трогай табачок -
или сядешь на крючок!..
12. Пол выходит за порог
Шимма и Пол, нагруженные одеждой и оружием, тихонько спустились с лестницы на первый этаж и встали рядышком, глядя на Доктора. Глаза старика вперились в стену, дверь поскрипывала под его весом. Хтоний медленно сжимал и разжимал кулаки. Услышав шаги он часто заморгал, отклеился от дверных досок и широкими шагами прошел на середину зала. Там он встал, упер костлявые руки в бока и так сдвинул брови, что сделался похож на старого, злого грифа, у которого только что отобрали его законный кусок падали.
Глухим голосом Доктор принялся командовать:
– Так, дети. Собираться быстро – прямо сейчас! Все стало хуже – и хуже некуда. Кузнеца Викула забрали приказные, причем с дракой. Сейчас пойдем выручать, выкупать – не знаю, как пойдет...
Шимма! Мухой собираем в мешки все, о чем говорили. Что соберем, отнесите к старому колодцу и спрячьте в кустах – там малина, что ли... Дальше – скажу что.
Девочка показала Полу, что вещи, которые у них в руках, нужно пока положить. Сноровисто извлекла из-под кровати Доктора три заплечных мешка, сунула их мальчику и заметалась по зале, собирая продукты. Хтоний взял у Пола один мешок, дождался, пока Шимма покидает в него припасы на порядочный вес и пристроил туда же свои склянки, баночки и книги. Затем занялись двумя другими мешками и сделали скатки из теплых плащей. Меч Доктора Хтония Шимма укутала в два серых шерстяных пледа еще наверху, в библиотеке. Он был туго перетянут крепкой веревкой. Из нее же была устроена перевязь со скользящим узлом. Старик оглядел получившуюся шерстяную "трубу" и одобрительно кивнул.
Свой меч девочка собралась было пристроить, как обычно, на спину, но доктор остановил ее:
– Погоди. Пока не надо. Несите все к колодцу и хорошо спрячьте. Потом возвращайтесь сюда.
Дети навьючили на себя вещи и вышли, а Доктор принялся шарить за спинкой кровати и извлек на свет два старых посоха. Взял по одному в каждую руку, постучал по полу. Затем попробовал на вес. Кивнул и прислонил оба к стене. На какое-то время старик задумался, потом снова полез за спинку кровати. В руках его оказался охотничий нож в темных и тонких кожаных ножнах. Хтоний приподнял полу плаща и засунул нож за голенище правого сапога.
Дальше Доктор занялся своим поясом. На него он пристроил два кисета с краснозубским табаком и мешочек с двумя маленькими трубками-носогрейками. Туда же отправился чехольчик с огнивом и трутницей. Проверив, все ли хорошо держится, старик остановился и опять задумался. Хлопнув себя по лбу, он почти бегом кинулся к лестнице и поднялся в библиотеку. Там отыскал старенькую, но прочную сумку, уложил в нее еще одну книгу, звякнувший чем-то металлическим мешочек, какой-то замысловатый механический приборчик, коробочку с письменными принадлежностями и пучок то ли амулетов, то ли просто украшений. Вздохнув и оглядев полки с книгами, он надел сумку так, чтобы она оказалась на животе, и вернулся на первый этаж. С улицы как раз входили дети.
– Все спрятали?
Шимма кивнула. Вслед за ней кивнул и Пол.
– Так. Теперь слушайте меня внимательно. Ты, – Доктор показал пальцем на мальчика, – Ты "больной". Ходи так, – старик взял посох и прошелся по зале неуверенным шагом, сильно опираясь на палку.
– Ты, – указал Хтоний на Шимму, – Ухаживаешь за ним. Вы на прогулке, потому что "больному" нужен свежий воздух. В разговоры не вступать. Максимум – "здравствуйте, как поживаете, все хорошо, вот гуляем".
– Я, – показал на себя Доктор, – иду в Приказный дом на Большой Коряжьей улице. Вы оба – следуете за мной в отдалении. Когда я захожу – "гуляете" вокруг и наблюдаете. Когда выхожу – идете туда же, куда и я.
Теперь важно! Слушай, Шимма. Если я не выхожу из Приказного дома через час, вы идете к Анит, берете ее с собой и возвращаетесь за вещами к старому колодцу. Забираете все, что там есть, и идете на болото – в кузнецову хижину. По дороге и главным тропам не ходить! Пробирайтесь в обход. На болоте сидите тихо и носа не высовываете, пока я или Викул не появимся. Тебе все понятно?
Шимма с очень серьезным лицом кивнула и четко произнесла:
– Мне все понятно, Доктор, я запомнила.
– Так... Значит выходим, – старик вручил один из посохов Полу, другой взял сам, – Я вперед, вы, чуть погодя – за мной.
Хтоний повернулся лицом к двери, оттянул назад плечи – так, что в них что-то громко хрустнуло и вышел за порог.
Шимма повернулась к Полу, который выглядел несколько растерянным:
– Пол! Дела пошли нехорошо – ты понимаешь?
– Да.
– Нужно делать, как я говорю – ты понимаешь?
– Да.
– Мы сейчас пойдем. Иди плохо – как будто ты болеешь.
– Я понял.
– Нельзя ни с кем разговаривать!
– Да, я понял.
Девочка придирчиво осмотрела Пола, на секунду застыла и, сказав "Погодика-ка, не шевелись", подошвой своего сапожка потерла обувь мальчика, от чего его щегольские ковбойские сапоги сразу приняли поношенный вид.
– Вот так хорошо. Ну... пошли.
Полу было тревожно. И вместе с тем он почувствовал возбуждение. Оказывается, он был страшно рад наконец выйти из Башни при дневном свете и увидеть городок, в котором провел уже так много дней, но как бы «вслепую».
Он шел рядом с Шиммой и жадно впитывал глазами все, что видел, не забывая впрочем изображать больного. Пол вполне натурально хромал и даже немного дрожал, словно ноги его почти не держат.
Они прошли каким-то проулком, потом еще одним и вдруг оказались на большой улице, на которой сновало довольно много народу и помещалось даже несколько двухэтажных домов. Пол заметил, что вторые этажи у них заметно массивнее, чем первые, и мимоходом удивился тому, что дома от этого не падают.
Спина доктора маячила впереди шагов за тридцать. Шимма с кем-то раскланялась, затем кому-то помахала рукой. Пол старательно ковылял рядом с ней и разглядывал прохожих, лошадей, маленькие лавочки с каким-то мелким товаром, мостовую, которая незаметно легла под ноги, оружие, которое у многих висело на поясе.
Девочка легонько толкнула его в бок и прошептала "Стой". Они остановились – как бы передохнуть. Пол тяжело навалился на посох и увидел, как Доктор Хтоний скрылся в новом длинном и массивном здании, первый этаж которого был сложен из камня, а второй – повторял обычную архитектуру Коряжьей улицы. "Ждем", – снова почти неслышно выдохнула Шимма.
Старик, прямой, как палка, с нарочито надменным лицом вошел в Приказный дом и осмотрелся. Недалеко от дверей было устроено что-то похожее на прилавок, за которым стоял неприятный тип со сломанным носом. Он недобро поглядел на посетителя.
– Проведите меня к начальнику, – лениво растягивая слова, заявил Доктор, – сообщите ему, что его посетил Доктор Хтоний Девятый, освобожденный советник его величества короля Улафа.
Привратник сверкнул черными глазами, вышел из-за своего "прилавка" и, ни слова не говоря, скрылся в недрах здания. Прошло минуты три или четыре, в течение которых Доктор почти не шевелился, а лишь разглядывал помещение.
Кривоносый возник словно из ниоткуда и скрипучим голосом пригласил:
– Следуйте за мной.
Хтония провели каким-то коридором, который как-то нелогично изгибался то в одну сторону, то в другую. После нескольких поворотов коридор вывел к лестнице, ведущей на второй этаж. Старик и привратник поднялись по ступеням, которые еще сохранили свежий запах дерева, снова прошли замысловатым коридором и оказались у высокой двери, украшенной богатой резьбой.
– Прошу, – проскрипел провожатый Доктора, указал рукой на дверь, а сам неслышно исчез.
Хтоний уверенно постучал три раза и вошел.
13. Пламя Шиммы
За дверью оказался большой, но аскетически обставленный кабинет. Единственным излишеством в нем был исполинский стол темного дерева, инкрустированный перламутровыми вставками, образующими причудливый узор. За столом сидел плотно сбитый мужчина в красно-коричневом плаще с откинутым на спину капюшоном. Он был совершенно лыс и безбород. Высокий лоб главы Приказных домов Тёса уравновешивался массивной нижней челюстью, которая, как магнит, притягивала к себе взгляд. Глаза хозяина кабинета были близко и глубоко посажены, но из своих укрытий смотрели проницательно и с большим вниманием.
Руки мужчины свободно лежали на столе. Хтоний обратил внимание, что на пальце левой плотно сидит перстень из темного металла с большим фиолетовым камнем, в котором что-то еле уловимо мерцает.
– Знаменитый Доктор Хтоний Девятый! – приветливо воскликнул глава Приказа, – Прошу садиться.
Старик сел на новенький стул, стоявший прямо напротив хозяина кабинета.
– Не скрою, я не удивлен вашему посещению. Но сначала представлюсь. Меня зовут Гиш Гешу. Волею достойнейшего Дюка Морини я являюсь главой Приказной службы города Тёса. Занимаюсь рутинной работой – организацией сбора десятины в городке и окрестностях. Поверьте, это скучный труд. И часто неприятный.
Лишь в редких случаях попадается что-то интересное... Вот, например, вы, уважаемый Доктор. Честное слово, мы все здесь в затруднении! Мы даже приблизительно не можем оценить ваши годовые доходы, чтобы исчислить десятину. Вы пользуетесь таким уважением горожан, что буквально ни в чем не знаете нужды.
Между нами говоря, даже господин Сладкоречный, который на ваш счет накопил изрядное количество яда, говорит о вас с невольным придыханием...
И как прикажете нам подсчитывать? Вы же не признаете барышей. Не назначаете цен. Вам несут натурой... Ну можно, допустим, прикинуть, сколько съедает в год человек вашей комплекции и возраста. Но одежда, табак, книги, ингредиенты для снадобий... Ведь вы имеете почтовые сношения не только с Акраимом и Портом Нимф, но даже с горцами. И, как нам стало известно, с Алтанскими степняками. Отовсюду вам присылают занятные и редкие вещи. Мы не можем понять, бедны вы или богаты? Вот ведь какая задачка мне попалась в этой лесной глуши...
Доктор Хтоний, некоторое время терпеливо слушавший болтовню Гиша, поднял перед собой открытую ладонь, и хозяин кабинета замолк.
– Не заговаривайте мне зубы, господин Гиш Гешу. Потрудитесь объяснить, по какому праву вы лишили свободы единственного в городе кузнеца Викула, который является прекрасным мастером и ежегодно, точно в срок, представляет к королевскому двору изделия высочайшего качества, что, по сути, и есть искомая вами десятина?
Главный приказной откинулся на спинку своего стула и с интересом посмотрел на Доктора Хтония:
– А я не буду с вами играть в кошки-мышки, уважаемый ученый Доктор. Я отвечу прямо. По какому, говорите, праву мы лишили свободы кузнеца Викула? По праву Силы. Устраивает вас такой ответ?
Не в том дело, что ваш друг Викул отлынивает от уплаты десятины за прошедший год. А в том дело, что он узды не ведает. Он позволил себе грубо обойтись с работниками Приказного дома – это во время первого разговора. При попытке же пригласить его на беседу сюда, он затеял драку. Да не просто драку, а натуральное побоище – у меня в результате выбыло "по болезни" семеро. Семеро!
Так вот, ваш друг Викул – не просто смутьян, грубиян и, не знаю... корабль без руля и без ветрил. Он пример для всего Тёса. Своего рода символ – беспорядка, вольницы и дикарства. Поэтому мы должны его обломать, и мы его обломаем! Сила найдется на всякого, и с Силой не может тягаться ни малец, ни кузнец. Пора бы вам тут в Тёсе уяснить – Сила пришла, и она неумолима. Рано или поздно ей покорятся все. Так это было в Порте Нимф, так это было в Акраиме. Так будет и здесь – у демона на рогах...
Внимательно слушавший эту речь старик криво усмехнулся.
– Вы напрасно смеетесь, Доктор. Второй символ вольницы в Тёсе, и не только в Тёсе, это вы сами. Мы давно и внимательно за вами наблюдаем. Поверьте, обломаем и вас! – Гиш говорил внешне спокойно, но лысина его пошла красными пятнами, а указательный палец правой руки заметно подрагивал в такт словам, словно расставлял ударения.
– Вами персонально интересуется светлейший Дюк Морини. Это и есть внимание Силы, понимаете вы? Что вы явились сюда – требовать? Повелевать? Колдовать, может быть? Вы должны идти сюда только просителем и никак иначе!
Я не знаю, что там за размолвка у вас произошла с королем, и за каким демоном вы осели в этой деревне тупоумных лесорубов, но мне доподлинно известно, что заступника в лице его величества у вас больше нет.
Кроме того, мне ясно как день, что вы практически совершаете преступление против Короны. Думаете мы не знаем, что вы укрываете у себя в башне горского шпиона из клана Ваан-Чика? Да Голова прибежал ко мне в тот же день, как узнал, что вы якобы лечите пришлого мальчишку, взявшегося неизвестно откуда! Ваша самонадеянность и самоуправство перешли всякие границы. Вы давно нарывались и вот нарвались.
Поэтому я сейчас прикажу вас вывести под белы руки, и в следующий раз вы явитесь ко мне тогда, когда я вас вызову! И явитесь, как положено – без гордыни, без претензии, без каких-либо условий. И вместе с мальчишкой! Вот тогда поговорим...
На лице Хтония появилась брезгливая гримаса:
– Ну меня-то вы, положим, обломаете – есть такой вариант. Но с Викулом вы попали впросак, господин Глава Приказного Чего-то... Викул гнется, да не ломается, как и его мечи.
Гиш побагровел, но кричать не стал. Он даже взял на тон ниже и вкрадчиво произнес:
– Да что вы говорите? У вашего стального кузнеца ведь есть дочка, не правда ли? Так мы и ее вежливо пригласили погостить. С минуты на минуту девочку покажут вашему другу, и, ручаюсь, мы скоренько проденем ему в нос кольцо, и поведем за это кольцо туда, куда нам нужно.
Доктор пронзительно глянул приказному прямо в глаза, оценивая, лжет тот или нет. Затем устало опустил веки и потер рукою лоб:
– Вы идиоты, – безнадежно сказал он, – Сказочные, самоуверенные идиоты...
Гиш забеспокоился, подался вперед и быстро спросил:
– Что вы имеете в виду?
И тут откуда-то снизу до кабинета донесся хриплый рёв, после которого последовали тяжелые удары, металлический звон и неразборчивые выкрики.
Приказной вскочил со стула и, кривя рот, пробормотал:
– Это еще...
– Идиоты, – долетел до него тихий голос Хтония, – Какие идиоты...
Пол разглядел уже все, до чего мог дотянуться его взгляд – даже камешки под ногами. Как ни странно, средневековая экзотика быстро, как-то скачком, стала для него привычной. Возбуждение прошло, остались лишь тревога и нарастающая растерянность. Доктор все не выходил из Приказного дома. Шимма, державшая Пола в последние минуты под руку, вдруг начала ощутимо дрожать.
Воздух вокруг них как будто сгустился, прохожих на улице поубавилось. Стало жарко и душно. Пол заозирался, смутно ощущая приближение какой-то безымянной беды, и в этот момент ногами почувствовал толчки, которые передались через мостовую откуда-то спереди. После этого ему показалось, что на несколько секунд весь окружающий мир "завис", как это бывает в красивых компьютерных играх, когда подгружается новая локация.
А затем раздался грохот чего-то тяжелого и треск ломаемого дерева. Вместе с оконной рамой, которая на глазах разлеталась на части, из окна первого этажа Приказного дома вывалилось многорукое чудовище. Шимма сдавленно вскрикнула, но Пол быстро понял, что это кузнец Викул, на котором гроздьями повисли люди в серых плащах.
Кузнец ревел и срывал с себя приказных, как щенков, бросая из оземь. Его душили и пытались добраться до глаз. Викул, было упавший на четвереньки, рявкнул совсем уж по-звериному и рывком поднялся на ноги. Потом побежал задом наперед обратно к Приказному дому и приложил о стену тех, что повисли на спине. Серые осыпались, как осенние листья. Тех, что вцепились в горло и лицо спереди, кузнец обхватил ручищами и сжал. Приказные заверещали. Викул разжал тиски и ободрал их с себя, словно репьи. Он стоял на мостовой – окровавленный, злющий, как демон, и мотал большой головой.
– Хтоний!!! – крикнул он вдруг так, что задрожала земля. И в этот момент в дверях здания появился Доктор, который почти нес под мышки бледную, как смерть, тонкую девушку. Она была будто в трансе и еле переставляла ноги.
– Ага!!! – торжествующе заорал кузнец.
– Шимма! Пол! – позвал через улицу доктор, – Держите Анит! Уходим!
Но тут из казенного здания, как муравьи, посыпались новые приказные. Целая толпа навалилась на Викула, другие кинулись за стариком и девушкой, которую тот успел отвести от Приказа всего десятка на полтора шагов.
Пол бросил посох на мостовую, отскочил от своей спутницы и изготовился драться, хотя у него страшно задрожали губы, а в солнечном сплетении взорвалось что-то холодное, тут же ставшее горячим.
Но не успел он сделать и шага вперед, как раздался невероятной силы, высокий, на грани слышимости звук, от которого уши Пола самопроизвольно сдвинулись назад – куда-то к затылку.
Ища источник звука, он ошеломленно крутанул головой и увидел Шимму.
Она визжала.
Вокруг девочки образовался пыльно-золотой смерч, ее голубые волосы бились в воздушной воронке, как крылья множества экзотических птичек. Лицо Шиммы исказилось, словно от жестокой боли.
Ошалевший от давления на уши Пол медленно моргнул, отвел глаза от страшного зрелища и посмотрел на оказавшихся в ловушке кузнеца и Доктора с неизвестной девушкой. Вокруг них бушевало пламя.
На всех приказных загорелись плащи и обувь, вспыхнули их волосы. Только что нападавшие на малочисленного врага серые отвалились от Викула и катались по земле, крича и пытаясь сбить с себя языки огня. До Хтония и девушки они просто не добежали, и Пол видел, как Доктор продолжает тащить ее через улицу, сквозь огонь, прямо на него. Что-то хлопнуло внутри здания напротив, после чего вспыхнул весь Приказный дом.
