Текст книги "Моров. Том 1 и Том 2 (СИ)"

Автор книги: Владимир Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Глава 11

– Яна, свари два двойных эспрессо, – приказал я, не вставая с постели.

– Слушаюсь, – отозвалась маленькая колонка, размещенная на тумбочке спальни.

В полной тишине особняка я различил шорох кофемашины, установленной в кухне. Когда я спущусь туда, меня уже будет ждать горячий свежий напиток.

Место на кровати, на котором заснула сотрудница магазина, пустовало. Ольга ушла четверть часа назад, смущенная и лепечущая какие-то глупости о том, что она не такая и обычно не спит с клиентами.

Проводив девушку, я вернулся в кровать и еще добрый час досыпал. Свободное время у меня имелось – приглашение на прием Завьяловых мне доставили еще вчера, пока рабочие уже вовсю трудились над обновлением моего особняка.

Парадно-выходной костюм был готов с вечера, никаких особых приготовлений с этой стороны от меня не требовалось. Но оставался последний вопрос – как именно добраться до особняка Завьяловых.

Технически я могу заказать себе такси, естественно, не обычные городские желтушки с шашечками, а представительский класс, где водитель вышколен ничуть не хуже потомственных слуг. Но мне этот вариант не очень нравился, с ним я могу быть воспринят в негативном ключе, ведь и машина мне не принадлежит, и человек прислуживает не мой.

Другое дело – собственный представительский автомобиль. Приехать за рулем самому не возбраняется, если ты не женат и не достиг почтенного возраста, когда самому что-то делать, не делегируя слугам, уже непристойно.

И «Коршун» деда, стоящий в гараже, прекрасно подходил для такой задачи. Нужно только убедиться, что машина на ходу и посетить хорошую мойку, где на бронированный представительский седан наведут лоск. Вот таких машин в столице крайне мало, это уже практически раритет сам по себе, а уж в специальной комплектации – единицы.

Так что, выпив кофе и зайдя в гараж, я стянул брезент, под которым дремал «Коршун» Александра Васильевича. Глубокий черный цвет, резкие обводы, почти прямоугольный хищный силуэт. Одного взгляда мне хватило, чтобы оценить автомобиль и осознать, что ни на чем другом я в принципе не хочу появляться в свете.

А если учесть, что это мой первый самостоятельный выход!..

Открыв дверь, я аккуратно сел на водительское сидение, приятно скрипнувшее кожей, и взялся за оплетку руля. Да, «Коршун» не был зализанной современной машиной с дисплеями в половину салона, технически он отстал на добрых пятьдесят лет прогресса.

Но даже не заводя двигатель, я сразу ощутил себя если не повелителем вселенной, то королем уж точно. Каждая деталь, начиная от матово-блестящих лакированных панелей темного дерева, заканчивая серебряной птицей, вплавленной в клаксон на руле, всем своим видом утверждала – ты хозяин жизни.

– Яна, открой гараж, – распорядился я.

– Слушаюсь.

Створка поползла вверх, постепенно открывая дорогу солнечному свету. А я вставил ключ в замок зажигания и завел двигатель. Представляю, какие ощущения были у приходящей прислуги, когда им доводилось проверить машину и заняться уходом за ней.

Потому что меня захватило мальчишечье чувство эйфории. Словно ребенок, я искренне радовался тому, что эта машина – моя. По праву.

Ровное рычание двигателя походило на грассирование огромного льва, который собрал свой прайд, силен и знает об этом. Ему нет равных, и он никуда не спешит, спокойно возлегая на нагретом палящим солнцем камне.

Стоило чуть добавить оборотов, и я услышал мощный рык, от которого по рукам прошли мурашки. Это было восхитительно! У меня даже других слов нет, чтобы описать свои ощущения.

Наконец, дверь окончательно открывается, и я трогаюсь с места. «Коршун» не дергается, идет плавно. Никаких лишних вибраций, шумов. Спокойная поступь короля, выходящего из своего замка.

Машина слушается превосходно. Бронирование хоть и добавило веса, однако никак не сказывается на характеристиках. Даже с моим маленьким опытом вождения автомобиля «Коршун» легко управляется, прекрасно реагирует на малейшее движение.

Выехав из гаража, я поставил автомобиль на стояночный тормоз и выбрался наружу. Глядя на выхлопную трубу, я вспомнил о расходе топлива «Коршуна».

В Европе, насколько мне известно, в последние годы начинается бум заботы об окружающей среде, меньше выбросов, меньше потребления.

Но я, слава всем высшим силам, живу в Российской Империи. Одной из самых богатых ископаемыми стран на Земле. И мне не нужно ни экономить топливо, ни переживать о каждом кустике, который пыжится переработать углекислый газ в кислород.

Однако на солнце видно, что машина долгое время стояла без дела. Кое-где припыленная, на стекле небольшой налет. Но это решаемо, и я займусь этим вопросом прямо сейчас.

– Яна, закрой гараж, открой ворота, – приказал я.

Благодаря настройке, которую провела Ольга, все управление особняком я теперь могу осуществлять с помощью телефона. Особенно приятно, что для этого мне не требуется особых усилий, я могу просто отдавать команды голосом, не опасаясь, что кто-то другой перехватит управление – умный дом отзывается только на мои приказы.

Единственное, чего вчерашняя система не умеет, так это самостоятельно управлять автомобилем. В «Коршуне» подобные возможности вовсе не предусмотрены, а современное законодательство обязывает шофера полностью контролировать процесс движения. Хотя некоторые электронные помощники все же вошли в моду и теперь могут вести тебя по трассе, учитывая и расстояние до ближайших машин, и разметку, не оглядываясь на водителя.

Технологии этого мира мне нравятся все больше с каждым днем. Однако менять что-то в автомобиле, который достался мне от деда, я и не подумал. Это бы разрушило очарование «Коршуна». Вся прелесть этого автомобиля как раз в том, что ты, вообще не прибегая к магии, управляешь подобной мощью.

И мне нравится!

Система умного дома в очередной раз отозвалась, и я вернулся за руль. Уже не терпелось выехать на дорогу и вдавить педаль поглубже, разгоняясь выше необходимых во внутреннем дворе десяти километров в час.

Стоило «Коршуну» выехать с территории особняка, камеры зафиксировали это обстоятельство, и умный дом сам запустил закрытие ворот за мной. Дождавшись, когда процесс окончится, я снял блокировку телефона и вбил адрес мойки.

Навигатор проложил маршрут, и я тронулся с места, сразу же набирая приличную скорость.

* * *

К назначенному времени отмытый и отполированный «Коршун», сверкая обводами в солнечном свете, въехал на территории особняка Завьяловых. Я уже не обращаю внимания на восхищенные взгляды, которыми откровенно пялятся на мой автомобиль охранники.

На мойке меня пропустили без очереди, едва только завидев машину, еще даже не выяснив, что клиент благородный. Поработать с раритетом рвались все сотрудники, но обслуживал мой автомобиль лично хозяин заведения. И пока я колесил по городу, не раз и не два наблюдал, как «Коршун» привлекает взгляды – хоть прохожих, хоть таких же водителей.

Остановив машину на парковке, я выбрался наружу, и ко мне тут же поспешил слуга. Глубоко поклонившись, он произнес:

– Иван Владимирович, добро пожаловать, – мужчина даже не пытался сделать вид, что его глаза смотрят на меня – все внимание приковала машина.

Краем глаза заметив, как стоящие на крыльце гости и встречающая их молодая женщина смотрят на нас, я благосклонно кивнул слуге, вручая ему ключ. Пока я буду проходить в особняк, «Коршуна» отгонят на подземную стоянку – в отличие от Моровых, которые приемы не устраивали, у Завьяловых такая имеется.

– Я буду предельно аккуратен, Иван Владимирович, – принимая у меня ключи, слуга держал их так, как будто касался чего-то божественного.

Снова кивнув, я направился к крыльцу. Хозяйка приема уже освободилась и теперь с интересом смотрела на меня. Да, впечатление на молодую красивую женщину в красном атласном платье с открытыми плечами и длинными рукавами с разрезом у локтя я однозначно произвел.

Евгения Андреевна молода, красива, и насквозь пропитана сплетнями. Мое появление – первое в свете в качестве совершеннолетнего представителя рода. При этом главы своей семьи – сейчас не важно, что я в ней остался один. Важно, что я выбрал прибыть в новом статусе именно на прием Завьяловых. И как прибыл!..

– Евгения Андреевна, – произнес я спокойным тоном, чуть склоняя голову и взяв хозяйку приема за запястье, – до сих пор я только слышал о вашей красоте, но слухи не передают и малой толики того очарования, которое вы производите в жизни. Позвольте поблагодарить вас за приглашение на ваше мероприятие.

И, поцеловав воздух у ее кисти, я отпустил руку женщины.

Она все еще разглядывает меня, но не больше положенного этикетом. Ровно настолько, чтобы удовлетворить свой интерес и при этом не допустить сплетен, что я понравился.

Хотя по глазам женщины заметно, что это так. Уж с моим опытом отличить мелькнувшее во взгляде вожделение проще простого. Но мы дворяне, и держим себя в руках.

– Я рада приветствовать вас на моем приеме, Иван Владимирович, – чуть наклонив голову, произнесла Евгения Андреевна. – Полагаю, вас ждет много полезных и приятных знакомств в стенах этого дома. Признаться, я польщена, что вы выбрали именно мой прием, чтобы впервые предстать перед столичным светом в новом статусе.

На ее губах появилась улыбка – искренняя, насколько это вообще возможно при официальном разговоре.

– Позвольте преподнести вам небольшой дар на память о сегодняшнем дне, – произношу я и, как по мановению волшебной палочки, извлекаю на свет крохотную шкатулку.

Разумеется, до этого она находилась в моем кармане. Ловкость рук и никакого мошенничества, но жест произвел еще одно маленькое впечатление на женщину. Она улыбнулась чуть шире, довольная маленьким представлением, в глазах разгорелось любопытство.

Открыв крышку, Евгения Андреевна вынула наружу небольшую брошку из белого золота с россыпью мелких бриллиантов. Сам по себе подарок не слишком дорого мне обошелся, главное в нем – форма, напоминающая герб дворянского рода Синицких, из которого Евгения Андреевна родом.

– Благодарю, Иван Владимирович, – произнесла она крайне довольным тоном. – Обещаю, я сохраню ваш дар на добрую память. Прошу, проходите и наслаждайтесь этим замечательным днем. Я искренне надеюсь, что вы станете моим частым гостем.

Уступив мне дорогу, она продолжала улыбаться, а потом отвлеклась на новых гостей. А я уже переступил порог дома и оказался перехвачен слугой в цветах Завьяловых.

– Прошу вас следовать за мной, Иван Владимирович, – низко поклонившись, произнес мужчина.

Мы прошли через обитый деревянными панелями короткий коридор и попали в огромную оранжерею под стеклянной крышей. Посреди зеленого сада уже прогуливались разбившиеся на небольшие группы мужчины и женщины. Я узнавал гербы, но лично знаком ни с кем не был.

Впрочем, это было несложно исправить. Прием не официальный, скорее дружеские посиделки, а потому я имею полное право подойти к любому и представиться сам. Но лучше, разумеется, если это сделает кто-то другой, и чем выше будет его статус в этом обществе, тем лучше ко мне станут относиться.

Слуга вручил мне бокал с шампанским и тут же растворился среди зеленых насаждений. А ко мне направился молодой мужчина в строгом костюме, но с развязанным галстуком на шее.

Заметив его интерес, я взглянул на него магическим взором.

– Иван Владимирович, я полагаю? – спросил он, глядя на меня с легкой ноткой превосходства.

В принципе, это было несложно. На голову выше меня, шире в плечах. Не считая возраста, рядом со мной он смотрелся гигантом. И это при том, что я тоже далеко не коротышка в этом зале.

– Он самый, – ответил я, чуть наклонив голову в ответ.

– Сергей Константинович, – представился мужчина с легкой улыбкой, продолжая разглядывать меня. – Легостаев. Вы недавно познакомились с моей сестрой.

Это объясняет то сходство, которое я уловил у него с Варварой Константиновной. При этом внешних черт у них не было вовсе, но в магическом взоре стоящий передо мной брат некромантки был практически ее идентичной копией.

– Очень приятно, Сергей Константинович, – ответил я, протягивая ладонь для рукопожатия.

Легостаев легко сграбастал мою кисть и слегка тряхнул, закрепляя знакомство. А от меня не укрылось, что за нами наблюдают практически все гости, оказавшиеся в оранжерее. Несомненно у Сергея Константиновича есть здесь определенная репутация, и по тому, как он со мной обращается, о моем положении станут судить остальные.

Нет ничего сложного в том, чтобы укрепить пальцы и сдавить как следует. Но мой собеседник не давит, у него просто от природы мощная рука. Уж магические потоки я вижу прекрасно, а потому осознаю, что это не попытка мне навредить или вывести из себя.

Легостаев просто не может иначе, физиология против.

– Варвара крайне положительно о тебе отзывалась, Иван Владимирович, – перейдя на шепот, но не прекращая улыбаться, произнес мужчина. – Расхваливала твой потенциал, пророчила большое будущее. Но пока что я вижу, что для нас ты еще бесполезен. Не думал пойти учиться, например, в академию?

– Это вам я нужен, Сергей Константинович, а не вы мне, – пожал плечами я. – Что вы готовы мне за это предложить?

– А тебе палец в рот не клади, да? – усмехнулся тот и, отсалютовав мне бокалом, удалился.

После его ухода я уже не оставался в одиночестве. Ко мне подходили и мужчины, и женщины. Я пожимал руки первым, изображал поцелуй руки вторым. Нормальных диалогов не складывалось, только вежливые разговоры ни о чем.

Общество прощупывало меня и пока не составило своего впечатления. Впрочем, это не мешало мне запоминать их поименно и отмечать для себя наиболее полезные знакомства. Не сейчас, когда я скорее диковинка, а позднее, когда наши встречи станут чаще.

– Ты так похож на Александра Васильевича, – произнесла высокая блондинка около сорока лет, подходя ближе. – Он тоже поседел очень рано.

Я улыбнулся.

– Рад видеть вас в добром здравии, Алла Венедиктовна, – произнес я, просканировав собеседницу так же, как и остальных гостей. – Если желаете, мы можем поговорить прямо сейчас, пока прием еще не начался.

Солнцева не стала терять времени, и, взяв меня под руку, с довольной улыбкой увела из оранжереи, свернув в неприметную дверцу. Внутри оказалась достаточно просторная комната для отдыха с диваном, парой кресел, мини-баром и коллекцией литературы на полках.

– Спасибо, что согласился прийти, Иван, – уже не так радостно произнесла Алла Венедиктовна, ставя свой бокал на стеклянный столик, установленный между диваном и креслами. – У меня к тебе очень важный разговор.

Я кивнул, прежде чем ответить.

– Полагаю, он пойдет о наследии Солнцевых, – не стал скрывать я своих выводов. – Я единственный мужчина в вашем роду, который способен дать потомство.

Алла Венедиктовна вздохнула, но спорить не стала.

– Да, ты прав, Иван. После изгнания твоей прабабки наш род постигла отвратительная болезнь, – объявила Солнцева. – И если мы этого не исправим, род твоей прабабушки прекратит свое существование.

Я спокойно кивнул, присаживаясь на диван.

– Вы – последние носители крови истинных Солнцевых, еще до инцидента с моей прабабушкой, – сказал я. – Следующее поколение уже не будет иметь даже необходимой для определения родства толики.

– Зато его смогут доказать Колмогоровы, – с плохо скрываемым презрением высказалась собеседница. – И можешь не сомневаться, Иван, как только у них появится возможность, они от лица Солнцевых запросят слияния с Колмогоровыми. А ты должен знать, что в таком случае наш род перестанет существовать. Это захват и поглощение на законных основаниях.

Я промолчал. Сейчас наступало время, чтобы озвучить мой интерес в этом деле, и Алла Венедиктовна не подвела.

– Ты – Солнцев по праву рождения, Иван, – сказала она. – И я могу предложить тебе стать наследником. Да, я не главная в нашем роду, но, поверь, у меня хватит и упорства, и силы, чтобы сделать тебя следующим главой дворянской фамилии Солнцевых. Ты получишь деньги, ресурсы, людей.

Я медленно вздохнул, не торопясь с ответом. В принципе, он у меня уже имелся, соглашаться я не собирался. Менять фамилию только ради того, чтобы получить больше средств? Это уже торговля предками. Чтобы стать Солнцевым, мне придется отказаться от родства с Моровыми. А это – бесчестье.

– У меня есть встречное предложение, Алла Венедиктовна, – произнес я после короткой паузы. – Как вы знаете, Моровы служили государству, сражаясь со всякой нечистью вроде кровавого культа. И собирали знания, как любой дворянский род. По наследству накопленные сведения стали моими. Я предлагаю вам ими воспользоваться и посмотреть, в чем реальная причина бесплодия вашего текущего наследника.

– Он болен, – выдохнула женщина, уже явно смирившаяся с положением дел.

Я тихонько посмеялся.

– Простите, Алла Венедиктовна, но ни один врач, ни один целитель так и не нашел болезни, которая поражает исключительно мужчин рода Солнцевых, – произнес я, приподняв палец. – А ведь прошло немало времени.

– На что ты намекаешь, Иван? – спросила она, позабыв о манерах.

Диалог вывел ее на эмоции. И это было не столько странно, сколько необычно. Текущий наследник не был ее ребенком, чтобы о нем переживать. А кроме того, он такой же Колмогоров, если на то пошло, как и прочие. Так почему она настолько переживает о нем?

Сидящая передо мной женщина – двоюродная тетя Виталию Геннадьевичу Солнцеву. Наследник – сын младшей сестры Аллы Венедиктовны. И эта забота, переживания, нервы, эмоции… Так о чужом ребенке переживать?

Очевидно, здесь зарыта какая-то история. Но я не уверен, что хочу в нее соваться. Я не планирую становиться Солнцевым, и внутренние дела этого дворянского рода я предпочел бы оставить, не прикасаясь к ним.

Но кое-что я действительно могу сделать.

– Я говорю прямо, Алла Венедиктовна, – произнес я, чуть наклонив голову. – Изучив всю доступную мне информацию по роду Солнцевых, я пришел к выводу, что ваш наследник проклят.

Глава 12

– Проклят? – повторив чуть дрогнувшим голосом, приподняла брови Алла Венедиктовна.

Прежде чем продолжить разговор, я дал дальней родственнице время обдумать мои слова.

Несмотря на присутствие магии в мире, некоторые чары все равно считаются выдумкой. То есть люди, которым по службе положено, знают, что есть магия, которая действует, как проклятье из сказок, но реально с таким практически никто не сталкивается. Однако я-то знаю, что они не только существуют, но и как работают.

А из-за того факта, что как таковые проклятья не воспринимаются всерьез, их никто и не ищет. По большому счету, если бы не мои знания Верховного мага, род Солнцевых мог бы веками вымирать, и никто бы ничего с этим сделать не смог. Кому в здравом уме придет в голову искать проклятье в мире, где настолько серьезные манипуляции практически не встречаются?

– Как я и сказал, Моровы работали с вредоносной магией не одно поколение, – кивнул я. – Прямо сейчас я не знаю, что именно наложили на вашего племянника, однако по характеру воздействия можно точно определить, что проклятье было составлено человеком умелым. Цель, полагаю, понятна – добиться поглощения рода Солнцевых. И игра, которую начали с такого проклятья, изначально была рассчитана на очень долгое время, так что наверняка наложивший чары человек не собирался рисковать, а потому сделал все, чтобы его чары работали самостоятельно на протяжении десятилетий без вмешательства извне. Со стороны Колмогоровых в нужный момент могло не оказаться опытного чародея, который не просто знает, как проклятье нужно наложить, но и сумеет это сделать. Так что одно из условий вашего проклятия – оно должно поддерживать себя само.

Алла Венедиктовна откинулась на спинку и смотрела в сторону. Мои слова не переворачивали с ног на голову ее мир, но, вероятно, легли завершающим штрихом к сложившейся картине.

Ведь кому как не Солнцевым знать собственную историю? Так что я уверен, сейчас родственница ищет что-нибудь в своих воспоминаниях, что могло бы привязать проклятье к роду.

– Допустим, ты прав, – произнесла она, когда пауза уже затянулась. – Если Моровым известны такие вещи, почему тогда делом не занялась Служба Имперской Безопасности?

Взглянув на меня, Алла Венедиктовна тяжело вздохнула и опустила веки.

– Никто бы не стал напрягаться ради Солнцевых. Твоя семья нас не любила, и мы отвечали взаимностью, но вы служили императору и могли запросто блокировать любую возможную поддержку, – признала она с печальным вздохом. – Мы даже не встречались, и неоткуда было узнать, что дело в проклятой магии.

Я развел руками.

– Это происходило без моего ведома. Других Моровых, кто мог бы точно сказать, как оно было на самом деле, не осталось. Так что теперь мы можем только гадать, – ответил я. – Так что вы скажете, Алла Венедиктовна, дадите мне взглянуть на своего наследника? Ведь может оказаться так, что я и не прав.

Женщина кивнула и, тяжело опираясь на подлокотники, медленно встала на ноги. Я также поднялся и, предложив руку, провел ее к выходу из комнаты отдыха.

– Он сегодня тоже здесь, – сказала Солнцева. – Проводит время со своими сверстниками. Идемте, я покажу.

Отчаянье. Именно оно позволило Алле Венедиктовне принять мою помощь. И, говоря откровенно, если я не смогу помочь Виталию Геннадьевичу, и он останется бесплодным, у нее все еще будет иметься шанс уговорить меня сменить род.

В Российской Империи есть закон, который позволяет в редких случаях поглощать дворянские фамилии. Полагаю, в свое время это сделали, чтобы сократить поголовье благородных семей и заодно укрепить влиятельные кланы. Потому как законным путем сильный и богатый род получал возможность поглотить более мелкие и слабые, но полезные семьи, включив их в число своей родни.

Та же Алла Венедиктовна принадлежит не к главной ветви Солнцевых. Таких маленьких родов внутри одного большого клана зачастую собирается много. Вопрос в том, что многие через какое-то время либо расходятся через брак, либо вымирают по разным причинам, либо создают свою отдельную фамилию.

Конечно, простолюдину стать основателем нового дворянского рода сложно. Есть не только правила и требования, которым нужно соответствовать, но и воля монарха. А вот уже обладающей дворянскими привилегиями семье отделиться и создать свой род намного проще, ведь за их плечами уже лежат история и связи.

Мы вернулись в оранжерею. За время нашего отсутствия поменялось не так много. Народа внутри стало заметно больше, но сам прием хозяйка еще не открыла.

Тетя уверенно повела меня к выходу на задний двор особняка. Сразу было понятно, что Алла Венедиктовна прекрасно ориентируется в доме Завьяловых. Я бы в этих кустах плутал, а она провела меня по тропинке, толкнула дверь, и мы оказались на улице.

Группа молодых людей развлекалась стрельбой по тарелочкам. Слуги запускали аппарат, тот выплевывал мишени, и дворянин, вскинув ружье, снаряженное охотничьими патронами, стрелял по ним.

Чуть правее от линии огня висела доска с результатами участников. Судя по нарисованной над таблицей сумме, благородные отпрыски боролись не за интерес, а за миллион рублей. Стайка девиц чуточку в стороне от молодых людей наблюдала за процессом и обсуждала претендентов.

Меня, честно сказать, немного покоробило, что на кону стоит сумма лишь вдвое меньше того, что накопил Александр Васильевич. Однако я прекрасно понимал, что Моровы – далеко не так богаты, как подавляющее большинство гостей Завьяловых.

– Вот он, слева, Иван Владимирович, – негромко произнесла Алла Венедиктовна, кивая в сторону молодого человека, как раз принимающего бокал с шампанским с подноса слуги.

В принципе, она могла и не уточнять.

Если в обычном зрении я видел ничем не примечательного парня лет двадцати, в дорогом костюме, с первой только начавшей проклевываться бородкой на лице, то магический взор наглядно показывал густую черную дымку, концентрирующуюся чуть ниже пряжки ремня.

Виталий Геннадьевич Солнцев действительно был проклят.

– Моя очередь! – громко заявил он, вручая бокал одной из девиц и подходя к стрелку.

Тот как раз переломил ствол ружья, и на свободу вырвались стреляные гильзы. Красуясь, молодой человек поймал их на лету и тут же бросил в специальное ведерко, куда слуги убирали мусор.

– В этот раз тебе меня не победить, Виталя, – заявил закончивший стрелять парень. – У меня сегодня ни одного промаха!..

– Может быть, ты и повысил меткость, Сережа, – не скрывая покровительственных ноток, ответил Солнцев, хлопая товарища по плечу, – но по времени ты отстаешь от меня почти на половину минуты!.. Смотри, как стреляет настоящий мастер.

Алла Венедиктовна наблюдала за тем, как ее племянник ловко снарядил ружье и, крикнув слуге, приступил к уничтожению летающих мишеней. Стоило признать, Виталий Геннадьевич действительно работал с ружьем мастерски. Мне таких высот пока было не достичь.

– Что скажешь, Иван? – шепотом спросила меня Солнцева, наблюдая за нашим родственником.

А вот я взглянул на нее внимательнее, затем на Виталия Геннадьевича. И понял, что раскопал тот секрет, о котором подумал ранее в комнате отдыха.

– Ваш сын неплохо стреляет, Алла Венедиктовна, – ответил я негромко, чем вызвал удивление на лице родственницы.

– Как ты…

– Узнал? – уточнил я с улыбкой. – Помимо внешности, в которой четко прослеживаются именно ваши черты, у кровных родственников магическое поле схоже, и чем связь крепче, тем это сходство заметнее. Учитывая, что вы так о нем переживаете, догадаться об остальном несложно.

– Об этом не следует знать посторонним, – предупредила меня Алла Венедиктовна.

– Меня не волнуют ваши тайны, по крайней мере, пока они не вредят Моровым.

Алла Венедиктовна поджала губы, выражая свое недоверие моим словам. Но не спорить же мне с ней прямо сейчас? Пока у меня нет какой-то определенной репутации в обществе, ко мне так и будут относиться настороженно.

А что тетя наследника Солнцевых на самом деле его мать, так это мне неинтересно. Да и кому, кроме самих Солнцевых, вообще есть до этого дело?

– Я вижу проклятие, – продолжил я, не обращая внимания на реакцию собеседницы. – У него характерный, скажем так, вкус черного ритуала, связанного с магией смерти. Накладывал проклятие профессиональный некромант. Здоровью жертвы эти чары не угрожают, но вот в репродуктивную систему вносят изменения. Если чары проклятия убрать, здоровье Виталия Геннадьевича возьмет верх. Он же здоров от природы.

Алла Венедиктовна закусила губу, прежде чем задать следующий вопрос.

– И что нужно, чтобы снять проклятие, Иван?

Я пожал плечами.

– Отсюда мне не видно. Но если вы привезете его ко мне в особняк, пусть и тайно, и у меня будет время все внимательно изучить, я уже смогу что-то ответить в этом смысле.

Вообще, строго говоря, ритуал явно был усовершенствованной версией противозачаточного заклинания. Вместо убийства выделяемых телом молодого человека сперматозоидов в момент их освобождения, как это работало с противозачаточными чарами, наложенное на Виталия Геннадьевича проклятье урезало возможности самой репродуктивной системы, не позволяя организму создавать годный к продолжению рода материал.

Изящное решение, на самом деле. Стандартные чары, стерилизующие сперматозоиды на выходе, могли дать осечку, так как накладывались, можно сказать, на глаз, и запросто можно было упустить часть материала. А вот изначально неспособные к воспроизведению головастики не оставляли шанса и гарантировали отсутствие зачатия.

Интересно, что Легостаев, присутствующий на приеме, несмотря на то, что считает себя явно очень умелым магом смерти, похоже, даже не заметил следов школы некромантии на одном из гостей. Вот что значит отсутствие магического взора.

– А если на нейтральной территории? – предложила Алла Венедиктовна.

Я приподнял бровь, и она пояснила:

– Я могу арендовать помещение, где вы сможете встретиться, не привлекая внимания.

– На ваше усмотрение, Алла Венедиктовна, – ответил я. – Раз вы желаете утаить от своего рода участие Морова в излечении наследника Солнцевых, я тоже должен получить что-то за это.

Если я лечу парня открыто, это создаст мне репутацию. Но если все останется секретом, нужно выжимать из ситуации что-то другое.

– Назови свою цену, – предложила родственница.

И по ее взгляду, полному решимости идти до конца, я понял, что могу пожелать многого.

Но и обдирать женщину как липку не стану. Играть на чувстве матери, которая готова сцедить собственную кровь по капле ради будущего ее ребенка – недостойно дворянина.

– Устройте нам встречу на нейтральной территории, и мы с вами обсудим детали, – произнес я, и, заметив, как она вскинула бровь, продолжил: – У меня может банально не хватить магической силы, чтобы снять проклятие. Так что сперва детальный осмотр, затем уже переговоры.

Конечно, в этом я немного приукрасил. Для того чтобы снять последствия ритуала, достаточно изучить его устройство, а после либо разрушить подпитку магии, либо воздействовать контрзаклинанием. Но не следует забывать, что мне и самому нужен резерв, чтобы не прекращать циркуляцию магии в теле. Тратить все до капли, чтобы спасти Виталия Геннадьевича от потери права стать наследником, я не собирался.

Как ни крути, а Солнцевы с Моровыми все же далеко не дружественные семьи. И за один сеанс лечения этого не исправишь.

Алла Венедиктовна задумалась на несколько секунд. В это время ее сын выстрелил в последний раз и по полигону, на котором молодые люди развлекались стрельбой, прозвучал довольный голос:

– Вот так работают настоящие профессионалы!

– Хорошо, Иван Владимирович, я сообщу, когда мы будем готовы, – приняв решение, произнесла женщина.

– Договорились. Тогда я, пожалуй, пойду. Не хотелось бы пропустить официальное открытие приема. Мне уже даже несколько танцев предложили, – с улыбкой сообщил я.

Фамилия сыграла некую роль. В гостях у Завьяловой имелось немало матерей с дочками, которым пришла пора составить партию. И когда со мной знакомились в оранжерее, мне предлагали танец с претенденткой.

Я, конечно, мог отказаться, изображая нелюдимого сыча, но у меня вторая молодость, партнерши по танцам выглядели неплохо, почему бы и не провести немного времени в их компании? Тем более что мне нужно самому выстраивать собственные связи.

Матримониальные планы мамочек, разумеется, меня не удивляют, но и отвергать их дочерей я не видел смысла. Этот прием станет отправной точкой моего пребывания в обществе московского дворянства. Так к чему на ровном месте плодить недоброжелателей – их потом очень хлопотно хоронить.

Так что, вернувшись в оранжерею, я тут же направился к девушке, которая должна была стать первой в моем списке танцев на сегодня.