Текст книги "Взрослые игры (СИ)"

Автор книги: Владимир Колышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

   – Простите, вы не скажите, это бар для педиков?.. то есть – для голубых? – спросил Новел у возмущенного мужика.

   – Что?!! Ах, ты ублюдок! Мозги вышибу!

   Мужик набычился и ринулся в атаку.

   – Новел, что там происходит?! – вскричала миссис Винески.

   Муж Эмилии не успел ответить. Его голова исчезла с экрана, и в поле зрения влетел пудовый кулак. Экран погас.

14

   Новел понял, что в экстремальных ситуациях с женщинами говорить по видеофону бесполезно. В таких случаях нужны не слова, а мужественные поступки. Надо примчаться на коне, взять их на руки, посадить на круп, или куда там сажают в таких случаях, и скакать в безопасное место. Поэтому он сейчас мчался домой в вагончике скоростной пневматической дороги. Чудом ему удалось вырваться из «Голубой мечты» целым и невредимым. И все благодаря природной верткости и отработанному в университетские годы хула-хуку справа через левый разворот с приседанием. Тут главное – использовать силу и напор противника, его встречную скорость и вес. Если вы все провели как надо, обычно хватает одного удара. После этого дерьмо сливается в унитаз. А за разбитый аппарат пусть заплатит тот, кто неадекватно реагирует на простой человеческий вопрос.

   Выйдя из лифта на своем этаже, мистер Винески сразу увидел раскрытую дверь своей квартиры. Было слышно, что там внутри кто-то ходит, точно слон в посудной лавке. Или даже два слона. Эмилия так не передвигается по комнатам, даже если торопится к парикмахеру. А грубые голоса: «Бу-бу-бу» и часто повторяемые «факи» не могли принадлежать голосовым связкам миссис Винески и ее малолетнему сыну ни по природным данным, ни по этическим соображениям.

   Новел побледнел от ненависти к незримым врагам и страха за свою семью. Хотел было броситься на выручку, но вовремя сообразил, что будь в квартире Эмилия, она не стала бы отмалчиваться в присутствии незнакомых громил. Её звонкий голос разносился бы уже по всем этажам. И никакие кинг-конги не испугали бы мужественную женщину, не терпящую никакого беспорядка в доме.

   Едва он подумал о кинг-конгах, как они тотчас вышли из квартиры и направились к лифту. Новел в последнюю секунду успел юркнуть за угол коридора. Но этого мгновения хватило, чтобы узнать пришельцев. Да, это были они – клоны-убийцы, чудовищные близнецы. Теперь не было сомнений – их пустили по следу. Громилы шагнули в лифт и умчались в преисподнюю. Они были одни. Значит, жена и сын успели уйти... Или НЕ УСПЕЛИ?! И лежат сейчас там...

   Новел, не уступая в скорости сквозняку, гулявшему по жилищу, промчался по комнатам. Все было перевернуто верх дном. Даже святая святых для каждого правоверного сайентиста – голографический портрет Основателя – был сорван со стены и зашвырян в угол. Но в квартире никого не было – ни живых, ни мертвых. Слава Хаббарду! Мистер Винески водворил на место портрет, затем поставил на ноги опрокинутого Сильвестра и быстро его допросил. Заикаясь, управдом сообщил, что миссис Винески с сыном отбыли в место под названием «Голубая мечта» семь минут назад. И что пришедшие сразу после них гости сильно огорчились этому и стали бить Сильвестра головой об по-по-пол.

   – Клоны об этом знают?

   – Вопрос не по-по-по-нял, – Робот потрогал вмятину на затылке. Там что-то заискрилось, запахло горелой изоляцией.

   – Эти чертовы «гости» знают о «Голубой мечте»? Ты им сказал?

   – Нет, не знают. Я им не сказал.

   – Молодец. Спасибо, ты настоящий друг дома. Когда вернемся, сделаем тебе капремонт.

   – Не за что, сэр. Они меня ни о чем не спрашивали.

   – Как так? А за что же они тебя колотили?

   – Просто от злости. Такое с людьми бывает.

   – Они не люди.

   Первым делом Новел переоделся в нормальный человеческий костюм. Вторым делом стал звонок в кафе «Голубая мечта». То, что клонам не было известно местонахождение Эмилии и Малка, еще ни о чем не говорит. Мафия не только бессмертна, но и вездесуща. Тут ни в чем нельзя быть уверенным. Кто сказал, что ищеек двое? Их может быть сколько угодно. Когда отстаивают свои интересы такие мощные ведомства, денег не экономят. Как это говорят русские?.. «На спичках не экономят». На спичках, которые могут подпалить всю их контору.

   Чтобы не быть узнанным, Новел отключил экран, оставив только аудио-связь. Трубку снял бармен, извинился, что вынужден разговаривать с клиентом вслепую:

   – Тут у нас один нервный посетитель разбил экран ВТ, – сказал бармен. – Что вы желаете, заказать банкет?

   Новел возблагодарил Хаббарда за такое совпадение. Иначе бармен с ним не стал бы вообще разговаривать. Людям, говорящим с выключенным экранам обычно приписывают недобрые намерения.

   – Вы не могли бы мне оказать услугу другого рода? – как можно мягче сказал мистер Винески. – Я заплачу вам за нее 2000 монет.

   – Сколько!? А что вы хотите?

   – С минуты на минуту к вам в кафе зайдет женщина с мальчиком. Им угрожает опасность. За ними гонятся два маньяка-убийцы...

   – Не многовато ли для одной женщины, даже и с ребенком? – пытался возражать бармен.

   – Уведите ее из зала в заднюю комнату, недоступную для посетителей. Скажите, чтобы подождала, за ней приедет муж. Женщину зовут Эмилия. И 2 тысячи монет ваши.

   – С вами свяжешься, потом хлопот не оберешься. Бесплатный сыр, сами знаете... А вдруг вы совершаете что-то незаконное?.. Люди не платят ни за что ни про что такие деньжищи.

   – А вы бы не заплатили, если б вашей жене угрожала опасность?

   – Так-то оно так, но... Почему вы не обратитесь в полицию?

   – ДВЕ ТЫСЯЧИ! – напирал Новел, и бармен сломался.

   – О'кей.

15

   Миссис Винески всегда знала, что общаться с мужчинами на вербальном уровне – сущая морока. Их надо взять за ручку, как маленьких детей, и показать что и как делать. Да, ее мужу нужна помощь. В последнее время он стал замкнут, постоянно о чем-то думает. И уж, конечно, не о карьере. Так и просидит до пенсии старшим инженером. А мог бы уже быть начальником отдела. Достаточно было сыграть с шефом пару партий в теннис, а с мистером Фидлоу, менеджером по кадровым вопросам, – в крикет, развить с ними приятельские отношения. Нет. Он собирает дурацкие, никому не нужные бумажные книги. Спрашивается, зачем? Разве можно развить отношения с шефом, поговорив с ним о книгах? Такое даже представить немыслимо! Ах, Новел, Новел! Как ты не понимаешь, что сначала тебя считают чудаком, потом оглянуться не успеешь, как ты уже изгой... И все это пагубным образом влияет на мальчика. У малыша депрессия. В его-то годы! Господи, Великий Хаббард, а вот теперь что стряслось серьезное. И почему нельзя приехать домой и все объяснить?

   Миссис Винески сердцем почувствовала, что в их тихий дом на мягких лапах прокралась беда. Новел хотя и чудак, но не паникер. Если он говорит, что надо ехать – значит, надо ехать.

   – Малколм, собирайся, мы едем на встречу с папой. Я вызвала такси.

   Эмилия взяла с собой кредитные и идентификационные карточки, кое-что из женских мелочей. Два раза переоделась, остановив свой выбор на строгом дерожно-деловом костюме. Малк подумал и прихватил с собой вуки-буки. Может, по дороге он успеет дочитать рассказ о новых приключениях Гудмэна.

   Когда они садились в кар, к блоку, сверкая хромированными спицами, подкатила машина, непроницаемо черная, как капля китайской туши. Пока миссис Винески диктовала киберводителю адрес, она приметила, как двое удивительно похожих друг на друга человека, одетых в одинаковые похоронные костюмы, вышли из лакированной капли и направились к подъезду. Могучие плечи и широкие спины мужчин излучали недобрую ауру. Холодок страха пробежал по позвоночнику миссис Винески. Она прижала к себе сына и велела водителю заткнуться с любезностями и ехать как можно быстрей.

   Мистеру Винески казалось, что сегодня он только тем и занят, что гоняет из конца в конец города на разных видах транспорта. Сейчас он мчался на наемном электрокаре. Кибертаксист попался разговорчивый. Считал своим долгом не только везти, но и развлекать клиента анекдотами, чтобы дорога казалась короче. Но предварительно он поинтересовался у пассажира, не клон ли он.

   – С чего ты это решил? – нехотя отозвался Новел.

   – Чтобы знать с кем имею дело и соблюсти политкорректность. Эти клоны почему-то не любят киберов. Ума не приложу, отчего бы это?

   Новел знал, что клоны действительно плохо относятся к роботам, плохо – это еще мягко сказано. Они их просто ненавидят. Яркий пример тому, – как они обошлись с добродушнейшим Сильвестром. Тут, конечно, легко прослеживаются мотивы. Вообще, психология клонов весьма любопытна. По отношению к человеку они испытывают чувство неполноценности и поэтому человека «естественного» в тайне не любят, хотя во всем им подражают и стремятся к общению с ними. И стремление это иногда приобретает прямо-таки болезненные формы. А вот к роботам, к созданиям искусственным, испытывают презрение, часто нарочито показное; презрение как к низшей расе, именно за их искусственность. В этом нет ничего странного. Самые большие расисты – существа с комплексом неполноценности: страж порядка или чиновник маленького роста, дурак, ненавидящий умных, и т.д.

   Все это было бы не слишком опасно для здоровья социума, если бы некоторые нечистоплотные люди не использовали чувство неполноценности клона в своих интересах, например, чтобы сделать из них убийц. Самоутверждение через убийство – это страшная вещь.

   Видя глазом заднего обзора, что его клиент озабочен жизненными проблемами, таксист глубокомысленно изрек:

   – Во всем виноваты велосипедисты и клоны.

   – А при чем тут велосипедисты?

   – Простите, я не знал, что вы велосипедист.

   – Нет, – ответил Новел, – я уж скорее букинист.

   Таксист обрадовался и веселым голосом стал рассказывать анекдот:

   – Один клон, значит, замаскировался и пошел в людное кафе. Вдруг кто-то крикнул: «Клоны сволочи!» Все посмотрели на возмутителя спокойствия и подумали: «Как он мог сказать такое при клоне?»

   Новел односторонне улыбнулся.

   Таксист – с еще большим энтузиазмом:

   – Клон заполняет анкету при получении документов. В графе «имя» и «фамилия» написал: «Франк Эйнштейн».

   Новел улыбнулся во весь рот. Определенно этот водитель – клонофоб.

   Успех вскружил голову таксисту аж на 90 градусов. Он оборотил к клиенту свое утрированное, топорной работы лицо:

   – Один клон решил сделать обрезание...

   – Ты бы лучше смотрел на дорогу, – сказал Новел Винески.

   – Простите, я не знал, что вы обрезанный.

   – Я необрезанный!

   – Ну да, вы букинист. Кстати, что это означает?

   – Любитель старинных книг. Собирает и коллекционирует их.

   – А я любитель пассажиров, – похвастался водитель. – Меня так запрограммировали. Я собираю их по всем дорогам и коллекционирую разговоры с ними...

   Таксист лихо, с перегрузкой в 2 «жэ», припарковался возле «Голубой мечты». Новел Винески сунул кредитную карточку в шейную щель водителя, и тот с тихим жужжанием снял со счета клиента 40 монет и поблагодарил за приятную компанию.

16

   Новел вошел в кафе, быстрым взглядом окинул полупустой зал. Жены и сына среди присутствующих не было. Бармен поймал взгляд вошедшего, сделал заговорческий жест. Винески подошел к стойке.

   – Деньги при вас? – спросил бармен, мягким животом наваливаясь на стойку со своей стороны.

   – А где мои жена и ребенок?

   – В задних комнатах. Давайте деньги, или я вызываю полицию.

   Новелу не понравилось, как толстяк вытирает трясущиеся руки о засаленный фартук. Преодолевая отвращение, он смачно шлепнул на поверхность стойки именную пластиковую электронную карточку. Бармен схватил ее, сунул в щель кассового аппарата, снял со счета Новела Винески 2000 монет, вернул карточку, сладко мурлыча.

   – Прошу за мной... – указующий жест за кулисы. – Один момент... Матильда! Мат!

   К хозяину подбежала его работница – рыжеволосая девица с глуповатым лицом.

   – Присмотри тут за всем, – дал наказ хозяин-бармен.

   Они прошли за кулисы. Коридор был грязный, длинный и кривой, как улыбка хозяина заведения. Порывистый Новел едва сдерживал себя, чтобы не пнуть под неторопливо вихляющий зад бармена, дабы придать ему ускорение.

   – Ах, Новел! – вскрикнула Эмилия, увидев в дверях своего мужа. – Объясни, в чем дело?

   Мистер Винески принял под крыло обрадованного сынишку, поцеловал в щеку жену. И только тогда заметил в комнате посторонних. Отступление отрезал полисмен, вставший у двери. А навстречу из-за стола поднялся человек в штатском, но с явной выправкой полицейского служаки.

   – Инспектор Шерман, – представился служака, показывая жетон, – уголовная полиция.

   Новел понял, что разговаривать с инспектором будет очень трудно – тот был невысокого роста, в отличие от громилы-полицейского. Обманутый уничтожающе посмотрел на хозяина гнусного заведения.

   – Я лояльный гражданин, – ответил бармен, снова вытирая руки о фартук.

   – Господин э-э... Винески... Я правильно называю вашу фамилию? – спросил инспектор.

   – Да, а в чем дело?

   – Мне поручено задержать вас до выяснения некоторых обстоятельств...

   – Каких обстоятельств? Кто поручил? – саркастически усмехнулся Новел.

   – Уголовный комиссариат поручил... Об остальном поговорим в участке.

   Если то, о чем говорил инспектор, было правдой, подумал Новел, то за него, Новела Винески, взялись с двух сторон. С официальной и неофициальной. Не мытьем, так катаньем они изолируют меня, чтобы решить, как со мной поступить. Да, я сильно кому-то наступил на мозоль. На здоровенную такую мозоль и очень любимую.

   – Новел! Что ты натворил? – заламывая руки на манер героинь мыльных опер, воскликнула Эмилия Винески. – Господин инспектор, может быть, целесообразно решить проблему, не сходя с места? Я уверена, что это недоразумение. Мой муж совершенно безвредный человек. И хобби у него абсолютно невинное... У вас там, в комиссариате, путаники сидят!

   – Успокойтесь, мэм, – говорил инспектор в большей степени самому себе, так как чувствовал себя пешкой в чье-то большой игре и потому нервничал. – Обещаю вам, расследование будет проведено в кратчайшие сроки, без волокиты. Но для этого мы обязаны пройти в служебное помещение. Здесь не место для допроса.

   – Какого допроса?! Что вы несете, инспектор Шельман!

   Служака негодующе вспыхнул, но не успел что-либо сказать, как дверь с треском распахнулась, припечатав к стене полисмена. Тот сразу грузно осел, прилег отдыхать. А в комнату ступили два кинг-конга с огромными пушками в руках. На их шаблонные лица были натянуты тонкие дамские чулки кроваво-красного цвета. Использование киллерами столь интимных предметов женского туалета говорило, что их вдохновляет еще и сексуальная сторона ремесла.

   – Папа! – сын вцепился в руку отца.

   Инспектор почувствовал служебный позыв защитить граждан, но забыл, в каком месте у него хранится оружие, и от бессилия поднял руки над головой. Движением локтя, как мощным рычагом, один из клонов отбросил с дороги мешающего инспектора, шагнул к миссис Винески. Он знал, слабое место мужчины.

   Зато он не учел сильных сторон женщины. Эмилия бесстрашно подняла свою универсальную дамскую сумочку. Блеснула ветвистая молния, с треском ударила в грудь киллера. Тот выронил пистолет с глушаком, а сверху упал и сам, ткнувшись носом в пол. Как всякая порядочная женщина, Эмилия всегда носила в сумочке шокер. Теперь эта полезная привычка спасла всем жизни. Впрочем, еще ничего не кончилось. Второй киллер уже готов был стрелять во все стороны разом. Именно из-за множество мишеней он слегка растерялся, этого хватило Новелу, чтобы нагнуться к пистолету поверженного кинг-конга. Ручка торчала из-под живота. Новел выдернул оружие и приставил глушак к голове лежащего. Нерешительность здравствующего клона переросла в смятение. Расчет Новела оказался верен. Он состоял в том, что обычно близнецы слишком психофизически друг от друга зависимы. Убить одного, все равно что убить обоих.

   Киллер, держащий всех на мушке, медленно стянул с головы чулок.

   – Не убивай брата, – сказал он севшим голосом.

   – Кто вас послал? – Новел взвел курок.

   Близнец подумал и ответил:

   – Квинт Нукер... Подручный Дональда Паркера.

   – Зачем?

   – Понятия не имею. Нам велено доставить вас в одно место... И все. При не возможности исполнения – убить.

   – Вы слышали, инспектор? – обратился Новел к служаке. – Заберите у него оружие.

   – Да-да, конечно, – оживился инспектор Шерман, подходя и забирая пушку у сдавшегося кинг-конга.

   Тут вовремя очухался полисмен. Несколько замедленно, точно после глубокого похмелья, встал, отстегнул от пояса наручники и заковал ими налетчика. Инспектор то же самое проделал с лежащим на полу преступником.

   – Полагаю, мы свободны? – спросил Новел Винески у начальника, все еще продолжая держать в руке оружие гангстера.

   Инспектор должным образом оценил этот внушительный аргумент, но служебное положение обязывало гнуть свою линию до конца:

   – Извините, сэр, но у меня категорический приказ задержать вас.

   – Вот она – полицейская благодарность! – возмутилась миссис Винески. – Мы спасаем их от смерти. И нас же после этого арестовывают. Какое свинство!

   Новел поднял ствол, свободной рукой взял жену за локоть, притянул к себе. Малк сразу примкнул с другого боку.

   – Мистер Винески, – хриплым голосом предостерег полицейский инспектор, – вы совершаете ошибку. Прошу вас, не переходите Рубикон.

   – А вы тоже подумайте, инспектор, на каком вы берегу?.. Прощайте, мы уходим.

   Строптивая троица попятилась к двери.

   – Ключ! – потребовал глава семьи у хозяина заведения.

   – Какой ключ? – вскричал бармен. – Забыли, в каком веке мы живем? Здесь вам не замок людоеда! В двери электронный идентификатор.

   – Папа, предоставь это мне, – сказал мальчик.

   Они захлопнули за собой стальную, декорированную деревом дверь. Малколм сейчас же сноровисто взялся за дело: выплюнул себе на ладонь кусочек жвачки, пошарил в необъятных мальчишеских карманах, достал нечто размером с таблетку, впрессовал «таблетку» в податливую резинку, передал все это отцу и попросил прикрепить как можно незаметнее над верхним косяком двери. «Что это за штучка?» – спросил Новел. «Это „глушилка“, генератор диких электромагнитных волн. У нас в классе один умелец их делает. Мы ими иногда глушим экзаменационные компьютеры. У меня целый набор таких...» – «А зачем нам это?» – «Теперь они не смогут ни с кем связаться, и позвать подмогу. Все средства связи в радиусе 20 ярдов вышли из строя». – «Умно. Молодец. А я и не подумал...»

   Зардевшийся Малколм преувеличенно деловито склонился над замком. «Сейчас я его перекодирую, – сказал мальчик. – Пап, у тебя отвертка есть?» – «Конечно, – ответил отец, – у меня всегда с собой набор отверток». Ручкой тяжелого револьвера он ударил сверху по пластмассовой крышке кодового замка, и она отлетела. «Спасибо», – сказал сын и стал подсоединять свой вуки-буки к контактам кодового замка. Воткнул штекеры, руки забегали по клавишам, набирая команды. По экрану с сумасшедшей скоростью понеслись цифры.

   – Ну вот, теперь, чтобы открыть замок, спасателем придется повозиться с полчасика, – довольным тоном произнес мальчик.

   – С каких это пор ты стал спецом по кодовым замкам? – Новел потрепал сына по волосам.

   – Подумаешь, большое дело, – отмахнулся малыш.

   – Новел, – проворчала миссис Винески, когда они пошли по коридору на выход, – Вот до чего доводят увлечения древней литературой. Этот отвратительный толстяк в одном прав: ты совсем оторвался от реальности.

   – Дорогая, что такое реальность?

   – Не умничай. Лучше скажи, что нам теперь делать?

   В зале их встретила встревоженная Матильда. Новел ее успокоил:

   – К вашему хозяину пришли из налоговой инспекции. Так что некоторое время он будет занят. Обнаружился непорядок в счетах. Поэтому, вполне возможно, что инспектор будет кричать и бить кулаком по столу, но вы не обращайте внимания. У них работа нервная...

   Матильда ушла за стойку в расстроенных чувствах. Семья Винески покинула кафе.

17

   – Папа! – восторженно говорил сын, – я горжусь тобой. Ты был такой крутой с пистолетом в руке, как Адам Гудмэн!

   – А какова была я!? – похвасталась миссис Винески.

   – О да, мамочка! Это просто супер!

   – Ты тоже был не плох, сынок, – сказал отец, трепля сына за плечо.

   – Мы крутая семейка! Вау! – подпрыгнул Малколм.

   – Да, круче некуда, – сказала мама, но, как существо практическое, быстро вернула мужчин с небес на землю, из мечты в реальность. Уж она-то знала, что такое реальность.

   – Я готова выслушать твои объяснения и план дальнейших действий, – сказала она мужу.

   – Дела обстоят хуже некуда, – нахмурился отец семейства. – Предполагаю, что меня обвиняют в проникновении в секреты военных ведомств...

   – Боже! – схватилась за щеки мать семейства. – Это правда?

   – Отчасти. Эмилия, не хочу тебя пугать, но и преуменьшать опасность не стоит... Они убили моего друга Чарльза Брука. Возможно, они и нас хотят... если не убить, то, по крайней мере, изолировать, может быть, захотят купить наше молчание.

   – Убить проще и дешевле, – сказал сын совсем как взрослый.

   – Новел, ты ШПИОН!?! – в ужасе вскричала миссис Винески.

   – Глупости, ничей я не шпион. Просто я случайно узнал гадкие секреты наших военных. Их тайную связь с аналогичными ведомствами Земли. Насколько наше правительство замешано в этих делах, я не знаю. Может, все делается за его спиной.

   – Зачем, зачем ты лез в дела, которые тебя не касаются?!

   – Никуда я не лез! Они сами вторглись в нашу жизнь. В мою, твою и в жизнь нашего сына!

   Подонки!.. Ладно, о'кэй! Подробности – в тихом месте. Скажем, на земном курорте. Хотите, посетим Грецию? Настоящее море, настоящие острова, настоящие греки – экзотика!

   – И настоящие микробы, – сморщила нос миссис Винески. – Грязь, ультрафиолет...

   – Ерунда, – отмахнулся Новел, – сделаем прививки, натремся кремом от загара, наденем темные очки.

   – Мам, поедем в Грецию? Я хочу на море!

   – Сынок, ты даже не представляешь, что такое эта Земля! – ужаснулась мать семейства.

   Они даже не заметили, как сели в вагон пневматической дороги и понеслись в порт «Ламгалда I». «А как же твоя работа? – спохватилась Эмилия Винески. – Школа Малка? Как мы бросим дом!?» – «Это ненадолго, дорогая, – утешал жену Новел. – Через месяц... или через год вернемся, когда все уляжется. Работу я могу и на Земле найти. И Малколма можно устроить в другую школу». – «А наши семейные альбомы!?» – «Мамочка, здесь у меня весь семейный архив», – сказал Малк, показывая на свой вуки-буки. «Ой! я же совсем забыла о клубе Домохозяек! Я должна сообщить Марте Клюинг о нашей поездке...» – «Ни в коем случае! – вскричал Новел. – Это самая типичная ошибка преследуемых: сообщать родственникам и знакомым о своем местонахождении». – «Великий Хаббард! – всхлипнула миссис Винески, – теперь мы станем беженцами!»

   Они взяли два взрослых и один детский билет на челнок, следовавший до Земли без пересадок. Прямой рейс был несколько дороже, но зато оставалось меньше следов в регистрационных компьютерах. Пока дожидались прибытия челнока, Малк читал электронную книгу. Притомившись, уснул в кресле. Тогда Новел выложил своей жене свои догадки, выводы и кое-какие факты.

   – Но ведь это абсурд! – вскрикнула Эмилия и, оглянувшись на сына, перешла на шепот: – По-твоему, выходит, что земляне бомбили сами себя?

   – Ну, не сами... мы им помогли... Ламгалда надеется получить от всего этого политические и экономические выгоды. Мы получим какие-нибудь льготы... свои тридцать сребреников.

   – Я в это не верю. Это слишком извращенно для моего ума.

   – Да пойми ты. Очень часто войны так и начинались. С провокаций. Немцы, например, перед тем как развязать мировую войну, бомбили свои приграничные города с Польшей, чтобы был повод вторгнуться на ее территорию. А еще раньше фашисты подожгли рейхстаг, чтобы разделаться с коммунистами... Президент США Эйзенхауэр знал о готовящемся налете японской авиации на Пёрл-Харбор, но специально не принял мер к защите порта, чтобы сломить антивоенные настроения, царившие в Америке перед II-й мировой войной. А другой президент...

   – О чем ты говоришь? Я ничегошеньки не понимаю!

   – Неудивительно. Вы всегда с презрением отмахиваетесь от уроков истории. Потому они вас ничему не учат. Зато я кое-что смыслю в древней истории. С тех давних пор методы политиканов не слишком-то изменились. Пойми, все просто и даже банально. Земля хочет установить контроль над космическими городами. Для этого ей надо вывести в «Пояс жизни» военную флотилию. Но международный закон это запрещает. Только в случае угрозы войны... В случае вторжения извне – это будет законная защитная мера. Но Землю никто не трогает. Между городами царит мир. Вот тогда и совершается провокация...

   – Безумие! Для чего все это нужно!?!

   – Экономика. Деньги. Власть.

   – Я не думаю, чтобы Вовчик Вэй и члены его администрации пошли на такую гнусную сделку с Землей.

   – Правительство – нет. А вот генералы, которым умеренная политика Вовчика Вэя поперек горла...

   – Будь они все прокляты!

   – Теперь я знаю, что такое «седьмая скала», о которой упомянуто в катренах Нострадамуса, – заключил Новел. – Помнишь, ты об этом как-то говорила?

   Миссис Винески с тревогой взглянула на мужа.

   – Седьмая скала – это седьмой космический флот землян. Боюсь, что Ламгалда получит не льготы, а хорошую показательную порку. Убить дешевле, чем купить. Малколм прав. Ни с кем делиться не надо. Ястребы не делятся добычей. Так сказал один древний писатель.

   Пред мысленным взором миссис Винески, охваченной ужасом, предстала чудовищная картина: крушение стеклянного неба над Ламгалдой, огонь, смерть людей... Только сейчас до ее сознания дошло, насколько хрупок космический город. Как-то об этом раньше не думалось. Когда родишься и проживешь половину жизни в космическом городе, то он кажется тебе чем-то надежным, вечным, безопасным, как материнские руки и колени. Но в матерей иногда стреляют...

18

   Пока не подали шаттл, Новел набросал на дисплее своей электронной записной книжки разоблачительное письмо. Подключившись к узлу связи с Сетью, разослал электронное послание по адресам. Один экземпляр направил на личный E-mail журналиста Малкуса Петкуса, копию – в приемную Департамента Гражданской Безопасности. Письмо журналисту подписал своим именем. А под экземпляром в ГБ подписался как «Доброжелатель». Потом стер запись из электронного блокнота. После чего сходил в туалет и там избавился от пистолета киллера, бросив его в унитазный сливной бачок. После этих процедур почувствовал себя еще более беззащитным. Когда шел по залу, казалось, что все пассажиры смотрят именно на него. Будто им заняться нечем.

   Наконец объявили посадку на прямой рейс до Земли. В отделе регистрации на семью обратили внимание, поскольку у них отсутствовал багаж. Это вызвало подозрение у службы безопасности полетов. Их развели по комнатам и провели полный личный досмотр. Стоя с разведенными руками, Новел нервно улыбался, пока его обыскивали и просвечивали.

   – Боитесь щекотки? – спросил работник СБП.

   – Нет, удивляюсь. Почему-то всегда подозревают невинных. А между тем настоящие преступники...

   – Одного такого безбагажного проверили, обнаружили в желудке два килограмма пищевого пластида. В салоне террористу достаточно было принять химический катализатор в виде сосательной конфетки, который срабатывает как детонатор, – и БАХ!

   – Какой ужас! Я – в том смысле, что было бы, если б он догадался взять с собой фальшивый багаж и не попал бы под подозрение?

   – Острите?.. Все равно бы вычислили. Служба такая... Свободны.

   Они бежали по коридору терминала, а впереди мигало громадное табло, на котором убывали цифры предстартового отсчета. «Двухминутная готовность! Закрыть шлюзовые камеры». Запыхавшись, беглецы ворвались в тамбур, прямо в руки стюарда и стюардессы. Двери с шипением закрылись за их спинами. Опоздавших пассажиров торопливо повели на законные места, помогли прикрепить ремни безопасности. Сработала пневматика, широкие плоские лямки ремней надулись сжатым воздухом, плотно облегли, притянули, прижали плечи к спинке сиденья.

   Эмилия схватила за руку мужа. Новел успокаивающе погладил ладонь жены.

   Вдруг где-то сильно завыло, челнок дрогнул, волна вибрации прокатилась по салону, и сердца у пассажиров оборвались. Всем показалось, что кресла опрокинулись назад. Оборванное сердце подпрыгнуло к горлу. Все испытали несколько секунд тошнотворной невесомости. И вслед за тем – несколько усиленное (по контрасту) воздействие гравитации. В дальнем углу салона вскрикнул маленький ребенок. На большом плоском экране, который свешивался с потолка салона, включили трансляцию старта, передаваемую кормовыми камерами. Стало видно, как уплывают куда-то вбок причалы, усыпанные рубиновыми и белыми огнями, а в прямой видимости – удаляется громадная стена, с бредовыми конструктивистскими прибамбасами. И вот стену начало пучить, и через малое время она стала похожа на часть сферы. Наконец в поле обзора вошло все сооружение, весь город Ламгалда, напоминающий гигантскую юлу, или елку в рождественских огнях. Юла, или волчок, или елка, величаво-медленно вращаясь, уплывала все дальше и дальше в кругу звездной россыпи.

   Эмилия смотрела на свой небесный город, ставшим теперь отдельно взятой серебряной елочной игрушкой, и слезы потекли у нее по щекам.

   Когда вышли на гиперболическую траекторию, конец которой кончался на Земле, стали обносить напитками. Стюард обслуживал дам, а его коллега женского пола подавала напитки мужчинам. Место Новела было с краю, а через проход сидел пассажир лет сорока с зеленым лицом. Видно было, что ему нездоровится. Казалось, он едва сдерживает рвотные позывы. «А может, он пищевого пластида нажрался, – полушутя подумал Новел. – Ишь как его пучит». Эмилия попросила у стюарда лимонные леденцы для себя и для сына.

   – Тебе надо? – обратилась она к мужу.

   Новел отказался, наблюдая за пассажиром.

   – Желаете что-нибудь выпить? – спросила стюардесса у мистера Винески. – Коньяк, сок, кола? Пиво запрещено.

   – Коньяк, пожалуй.

   – Прошу, – подносик спланировал и замер у его груди. Девушка так низко наклонилась перед сидящим, что вырез ее блузки с расстегнутой верхней пуговкой оказался ниже уровня его глаз. Новел на ощупь взял бокал с коньяком, предварительно искупав в нем пальцы.