Текст книги "Бесштановый переворот (СИ)"

Автор книги: Владимир Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

А распоряжение было одно: упиться вместе со мной…

Проснулся я, судя по солнцу, где-то в районе полудня. Копадрюк отсутствовал. То ли раньше меня поднялся, то ли усвистал к какой зазнобе еще ночью. Я не помнил ни фига. Да и не столь важно. До начала празднеств оставалось еще достаточно времени. А проблем практически никаких. Если не считать Мерина. Но с его возвращением пока не стоило торопиться. В идеале, требовалось дождаться воцарения Пали на престоле. Во-первых, не нужен был этот самодур в Денисовке в решающий день, вдруг, форс-мажор какой, и придется поспешно ретироваться из Юпалтыны. А, во-вторых, человека гораздо проще найти, обладая официальной властью. Паля ведь не откажет помочь мне, после того, что я для нее сделал. Но тем не менее, надо назавтра поручить Копадрюку попытаться по своим каналам разузнать о судьбе голого огромного мужика, появившегося в зоне тюлюлюлистов.

Правда, слегка наморщив мозги, я понял, что одним Мерином проблемы не исчерпывались. Была еще Алла. Но решение этого вопроса уж точно придется отложить на потом. А еще и Палин приемный папаша с челядью. Надо придумать способ вызволить заложников еще до торжеств. Но, как говорится, точнее, поется: это завтра, а сегодня… Выходной. Заработал.

Я стеганул стопарик для поднятия тонуса, умылся, еще стеганул, и в этот момент в комнату ввалилось полдюжины стражников. Разумеется, без стука. Кто их обучал хорошим манерам? Оба-на! А стражники-то не простые. Совсем не простые. Судя по надменной роже и золотой свистудке, щедро инкрустированной бриллиантами, ко мне пожаловал сам Кирдец, местный главный силовик, собственной персоной.

– Игорь Сер Геевич?

Ну, это ж надо?! Всего малюсенькая пауза, и он умудрился так испоганить мое отчество! Как-то раньше никогда не задумывался о данном аспекте. Я совсем не «сер». Ни коем образом. Ни в цветовом смысле, ни в каком-либо другом, более непотребном. А что такое Геевич? Вообще, ни в какие рамки не вписывается. Таких отчеств не бывает по определению. До такого еще надо додуматься. Геевич. Это ж все равно, что Педе… гм… На фиг подобные измышления.

Я вовремя тормознул и решил не оскорбляться. Во всяком случае, пока. Да и Кирдец понятия не имеет, кто такие геи, или, по крайней мере, они здесь называются как-нибудь иначе. Хотя, как говорится, незнание не освобождает от ответственности. Но в данный момент все преимущества были на стороне незваного посетителя. Да и, в принципе, сам виноват. Не чего было королю представляться подобным образом. Захотел посолидней выглядеть? Заполучи.

Так что, я только недовольно буркнул:

– Лучше просто – Игорь. – И чуть-чуть подумав, добавил более категорично. – Впредь называть меня только так. Чем обязан?

Все это время начальник стражи пристально смотрел мне в глаза, будто ожидая чего-то.

– Мне приказано доставить тебя во дворец. – Почти равнодушно произнес он, однако, мне показалось, с едва уловимым облегчением. – Король хочет тебя видеть. Хочу сразу предупредить: при малейшей попытке прочитать заклинание будешь немедленно умерщвлен.

Вот, и матюгнуться уже нельзя. А как прикажете выказывать собственное недовольство? Но делать нечего. Я скорчил недоуменную мину, мол, и не собирался вовсе.

– А полюбопытствовать можно: за каким я потребовался Кульдульперпуксу?

– Там все узнаешь. Король изъявил желание тебя видеть, оно будет исполнено при любых обстоятельствах. Желание короля – закон.

Кирдец говорил монотонно, почти что без каких-либо эмоций. Так, легкие интонации. И неожиданно я понял, что раньше уже слышал этот голос. Только, вот, где? Наши пути, вроде как, до сих пор не пересекались.

– Следуй за мной. – Главный стражник вышел из комнаты, даже не удосужившись удостовериться, подчинился ли я или нет.

Оно и понятно. Надо мной нависли оставшиеся стражники и многозначительно молчали. Расплывчатая угроза, брошенная как бы невзначай: «будешь немедленно умерщвлен» приобрела материальное воплощение. Я догадался, кто должен осуществлять ее в случае чего, и поспешно последовал за начальником стражи.

В тоже время меня продолжала мучить мысль, где же раньше я мог общаться с Кирдецом? Вроде как и нигде. Может, показалось?

Вспомнил у входа во дворец. И офигел. А заодно и похолодел. От ужаса. И решил всем видом своим показывать, что не вспомнил, не узнал. Иначе жить бы мне осталось бы совсем нисколько…

Кульдульперпукс встречал нашу процессию в тронном зале на узурпированном царственном стуле. Рядом маячил стукач и самозваный чародей Бзылдюк. Причем последний за время, минувшее с нашей последней встречи, явно преуспел. Теперь он был одет в сюсюлевые одежды, а на шее болтался какой-то массивный золотой в бриллиантах отличительный знак. Никак, получил повышение? Интересно, за какие заслуги?

– В прошлый раз, – начал король без предисловий, как только мы остановились у подножия трона, и мои сопровождающие склонились в глубоком поклоне, а я лишь кивнул августейшей особе, – ты говорил, что не будешь вмешиваться в дела королевства. Однако, до меня дошли сведения, что ты появляешься в разных княжествах и баламутишь там народ. И в Юпе о тебе разные слухи ходят. Что подрывает сложившиеся устои. Кстати, – Кульдульперпукс обратил недовольный взор на Кирдеца, – почему о действиях колдуна я узнаю не от начальника тайной полиции? Хорошо, есть другие надежные люди.

Узурпатор кивнул на расцветшего самодовольной счастливой улыбкой Бзылдюка.

– Твое Величество, я, естественно, знал о всем происходящем вокруг колдуна, – с достоинством ответил главный силовик, – но посчитал эти сведения не достойными твоего внимания.

– Я тут решаю, что достойно, а что недостойно! – Взвизгнул король, затем вновь обратился ко мне. – Итак, по законам королевства и за меньшие преступления полагается смертная казнь. Так что, сам понимаешь, какая участь тебя ожидает. Ты дворянин?

– Само собой.

– Значит, Глоталка.

– Погоди, Твое Величество, – на сей раз я решил обойтись без блатного жаргона, стражники за спиной во главе с Кирдецом как-то не располагали, вдруг непонятные слова истолкуют, как оскорбление сюзерена, и тюкнут по башке, дабы пресечь, – ты, случаем ничего не запамятовал? А как же пророчество?

– Это ты про: «…а замыслит если кто-то…»? Так я тут совершенно ни при чем. Для таких случаев у меня новый министр образовался. Давай, Бзылдюк.

Новоявленный вельможа шагнул вперед. Было бы смешно, кабы речь не шла о моей шкуре. А посмотреть было на что. Раздутый от понимания собственной значимости, словно индюк, лжеколдун в тоже время жутко боялся, о чем свидетельствовали расширившиеся от ужаса бегающие глазенки и мелкая дрожь, колотившая все тело Бзылдюка.

– За совершенные и задуманные преступления, – голос не отставал от хозяина и дрожал так, что хоть инопланетян у Спилберга озвучивай, – я, Министр Приговоров, приговариваю дворянина Игоря Сера Геевича, именуемого в народе Тем Самым Колдуном, к смертной казни через Глоталку. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит, как и все приговоры Юпалтыны. И будет исполнен немедленно! Увести!

Сильные руки стражников впились железной хваткой в плечи, меня развернули и повели. Я попытался бросить через плечо пару аргументов в свою пользу, не подействовало. Король уже меня не слушал. Он подозвал Кирдеца и что-то втолковывал силовику. Видать, учинял разнос за неподобающее несение службы.

Мои церберы передали меня другим стражникам, видимо, и у охраны существовало разделение труда, которые и повели по длиннющей галерее, выходящей, как я понял, к Площади Истины.

Перед тем, как меня выволокли из тронной, я выкрикнул, что при таком отношении к осужденным, им никогда не попасть в Евросоюз. Не подействовало. Приговор, как сказал Бзылдюк, был окончательным и обжалованию не подлежал. Глоталка. Перемещаться не спешил. Не хотелось среди бела дня объявляться в поселке в чем мать родила. И так уже… Конечно, когда пресловутый жареный птиц клюнет в столь же пресловутое место, тогда по любому придется смываться, но пока можно было и повременить, мало ли…

– А вот не хрена было своими фокусами заниматься. – Раздался над ухом знакомый голос. – То бы я тебе харю начистил, посидел бы у меня в обезьяннике пару деньков, а потом, глядишь, и договорились бы. А теперь тебя схавает чудо-юдина мерзопакостная.

Я обернулся. И офонарел. Говорил обладатель свистудки. Десятник стражи.

– Мерин?!!!

– Дразнись, дразнись, недолго осталось.

– Пардон, Иван Федорович. Это я от неожиданности.

Еще бы! Последний раз начальника денисовской милиции я оставил голого, в окружении агрессивно настроенных тюлюлюлистов. Он умудрился не только выпутаться из неприятной истории, но и на службу устроиться. Прошло-то всего ничего, а он уже десятник.

– Иван Федорович, Вы меня простите, что я Вас сюда без предупреждения. Испугался сильно. Мне же раньше никогда к башке пистолеты не приставляли. Вот и сдрейфил. Но сейчас мы все исправим. Я Вас назад перемещу.

– Я те перемещу! Охренел?! Что я там забыл, в той богом забытой дыре? Здесь видал какой карьерный рост? Я в ближайшее время в сотники подамся, затем в заместители начальника стражи, а там рукой подать и до поста начальника. А это по нашим меркам приравнивается к Министру Внутренних Дел. А там что? В лучшем случае почетная пенсия. Если дадут до нее доработать, козлы проклятущие! К милиции никакого уважения в последнее время. Их, сволочей охраняешь, а они оборотнями обзываются. Всех бы перестрелял.

– Иван Федорович, а как Вы в стражу-то попали? – Я просто так полюбопытствовал, слушал излияния Мерина в пол-уха, сам мысленно прикидывая какому месту в Денисовке примерно соответствует здешняя площадь казни.

– Недолюбливают горожане тюлюлюлистов. А когда увидели меня без ничего выбегающим из их зоны, почли это за подвиг. Да и потом я еще немного поругался, пару-тройку харь начистил. Народ сам решил что я стражник, только сбрендивший. Сдали меня воинам. Я и там пару рож набил. Мне сразу предложили службу.

– А, может, все-таки домой? Карьера карьерой, только здесь, в случае чего, ментовской зоной не отделаешься. Сразу скормят вон тем милым созданиям. – Мы уже покинули галерею и подошли к лобному месту, я кивнул в сторону отвратительных харь.

– До этого не дойдет. – Самоуверенно завил Мерин. – Чуть-чуть осторожности и хитрости, всего делов-то.

– А если я сейчас скажу, что Вы мой помощник и шпион? Мол, по моему заданию внедрился в стражу…

– Не успеешь. Сначала зубами подавишься, а потом я тебе еще и язык вырву. И скажу, что ты начал заклинания бормотать, колдовское отродье. Я для того и приставлен, чтобы предотвратить.

Неожиданно я понял, что Мерин именно это и собирается сделать. По любому. И ведь идет чуть сзади, не успею увидеть замах и вовремя ретироваться.

– Слушайте, Иван Федорович, Вы же помните, как сюда попали? Помните. Я умею мгновенно перемещаться из мира в мир. Это от меня не зависит. Как только возникает реальная опасность для жизни, я телепортируюсь. Прикиньте, как опростоволоситесь. Доверили Вам приговоренного, а он исчез. Так что, без глупостей.

– Да я и не собирался ничего делать…, – даже странно было слышать в голосе Мерина тень смущения, – ты же у нас вообще VIP-персона. Приговорен к Глоталке. Прямо, как дворянин. Моя бы воля, скормил бы Жевалке, причем по частям. И вообще, неправильно они с колдунами поступают, как с обычными преступниками. А вас жечь полагается. Наш средневековый опыт подсказывает, что костер – самый действенный способ. Получу повышение, сразу внесу рацпредложение…

Мы взошли на возвышение. Вблизи образины были еще противней. Неведомо откуда появившийся Бзылдюк начал монотонно зачитывать приговор. На сей раз он не ограничился общими фразами, как перед королем. Народ любит подробности. А толпа собралась приличная. Как гласит штамп: некуда яблоку было упасть. Когда успели? А судя по длинному списку моих преступлений, я являлся весьма порядочной сволочью.

Взглядом нашел среди толпы Копадрюка. Как и думал, он стоял в первом ряду. Едва заметно подмигнул, мол, будь спок, все под контролем. Пора было сматываться. Конечно, появляться в центре Денисовки (по моим прикидкам площадь примерно соответствовала поселковому рынку) средь бела дня в бесштановом состоянии не хотелось. Но отступать было некуда, позади Глоталка. Хотя, если появиться там вместе с голым Мерином, то получится совсем другая картина. Я буду как бы незаметен. Быстренько смоюсь и все.

– Иван Федорович, давайте попрощаемся что ли? – Я дружелюбно протянул руку стоящему поодаль Мерину.

– Гм… Ну, ладно. Удачно тебе перевариться.

Он протянул мне руку. Сжал сволочь со всей своей дурацкой мочи. Морщась от боли я нажал на камень…

Целая тачка. Хренов. Ничего не произошло. Я по-прежнему находился между двумя образинами. Мерином и Глоталкой. Из головы абсолютно вылетело предупреждение Валакалы, про то, что в какой-то момент кольцо может и не сработать. И почему это не произошло в родном мире? Отдохнул бы, дождался восстановления волшебных свойств, и все дела. Но по закону подлости это случилось в самый неподходящий момент. Ой, как это мягко сказано – неподходящий. Критический. Катастрофический. Это же кирдык!..

Я продолжал жать и жать на волшебный камень. Бесполезно. Что делать в данном случае не представлял абсолютно. Раньше как-то не приходилось прощаться с жизнью. Да еще и публично. Крикнуть что-нибудь, как в старых фильмах про революционеров? Что-нибудь «да здравствует». Только хрен его знает, что. Что должно здравствовать после меня? Совершенно по барабану. Или, может, песенку затянуть? Типа: «Вставай, проклятьем заклейменный…». Наверное, такие идиотские мысли лезли в голову лишь потому, что я еще до конца не мог поверить происходящему. Раньше все было интересно, в диковинку, весело и забавно, а теперь вдруг все очень серьезно, по-взрослому. А когда все-таки окончательно дошло, и я начал пугаться по-настоящему, было уже поздно. Мерин легким движением развернул меня и практически швырнул в раскрытую пасть…

Услышал, как сверху меня проглотили. И заскользил по абсолютно гладкой поверхности, словно на горках в аквапарке. Вот уж не думал, что придется ознакомиться с действиями Глоталки, так сказать, изнутри. Говорят, в последние мгновения жизни люди вспоминают прошлое, мол, вся жизнь проносится перед глазами… То ли брешут, то ли я дефективный. Короче, ничего подобного. Так, мелькнула мыслишка, что все, капец. Еще несколько раз нажал на камень, совсем не судорожно, и, поняв, что бесполезно, оставил попытки. А потом голова как-то сама собой переключилась на отвлеченные темы. Может, защитная реакция?

Первым делом подумалось, что сволочи, они и при перемещении в параллельный мир остаются сволочами. Это я про Мерина. Потом решил, что если бы Кульдульперпукс попал к нам, та же фигня получилась бы. Потому как тоже сволочь. Конечно, такого карьерного роста, как Кобылин, король никак не достиг бы. Разве что, назначили бы старшим по палате в психушке, если там таковые имеются. И то, навряд ли. Там, поди, сплошь и рядом Наполеоны, императоры, диктаторы, вожди мирового пролетариата, а тут обыкновенный король. Ничего примечательного и выдающегося. Все-таки надо было его к нам зафинтифлюжить, не смотря на возражения Пали. Хотя бы на время. Во-первых, спеси поубавилось бы, а, во-вторых, про мои похождения немного подзабыли бы в Денисовке. Голый король примечательней, чем учитель.

Скольжение продолжалось. Причем, достаточно долго. Промелькнула мыслишка: интересно, желудок когда-нибудь будет? Бр-рр-рр! Я ее сразу прогнал. И не собирался представлять, как может выглядеть сей пищеварительный орган, справедливо решив, что если уж попаду туда, тогда и буду с этим разбираться. Как говорится, будем решать проблемы по мере их поступления. Захотел хоть примерно вычислить скорость своего скольжения. Но как? Трение практически отсутствовало. Темнота сплошная. Так что ни на ощупь, ни визуально сделать это невозможно. Кабы, хотя бы ветер дул в лицо… Тоже тю-тю. Хотя, что я знаю о пищеварительных ветрах? Ну, в курсе, что бывают… на выходе из системы.

Потом почему-то башка переключилась уж совсем на отвлеченную тему. Задумался, почему ктотышки называются ктотышками? Причем, насколько я знал, это прозвище они получили, потому что на любую просьбу отвечают именно так: «Ктотышки». И в то же время страшно обижаются, если их так называют. Забитая математикой голова зачем-то разбила прозвище на составляющие, то бишь слоги. Кто-ты-шки. Потом тут же автоматически перевела их на английский (а все программирование на нем). Слог «шки» не перевелся, по сему тут же попал в разряд констант, величин постоянных, непереводимых. С остальными было гораздо проще. Кто – ху, ты – ю. Сложилось. И вроде все стало на свои места. Получился синоним слова «фигушки». Стало понятно, что они отвечают в ответ на просьбы, и почему обижаются на данное прозвище. Может, я был и не прав в своих предположениях, но, тем не менее, появилось ощущение того, что еще одна из загадок (пусть совсем незначительная) этого мира нашла свое разрешение, а вместе с ним и какое-то спокойствие, совсем неуместное в данной ситуации.

Потом башка поигралась в фокусы с обратным послоговым переводом, и стало ясно почему факультет называется факультетом. И в названии таверны «Фактыть» появился хоть какой-то смысл.

А затем, как это не странно, я задремал…

А проснулся я оттого, что плюхнулся в воду. Очухался моментально. Спал-то некрепко, так, слегка вздремнул. Если учитывать обстоятельства, то впору в «Книгу рекордов Гинесса» проситься – меня казнят, а я ночую…

Я оказался в небольшом озерце. Метров пять в поперечнике. Неглубоком. Примерно, чуть выше колена. Вода прозрачная, голубая. Песочек чистенький, словно просеянный, аккурат, как в фильмах о тропических островах. Вверх, в ту сторону откуда я выпал, смотреть не стал. Принципиально. И гнал из головы всяческие логические измышления, типа, если был проглочен огромной безобразной башкой, то вывалиться должен непременно из…

Да и некогда мне было по сторонам харей крутить, да достопримечательности осматривать. Потому как на берегу озерца находилось четыре человека, которые очень внимательно за мной наблюдали. Непривычно как-то. Оказаться в незнакомом месте в поле зрения людей и при этом одетым. Голым-то, получается, проще. Сразу приходится отбрехиваться, сочинять какую-нибудь хрень насчет внешнего вида, а теперь что говорить? Банальное «здрасте»?

Тем временем четверка продолжала молча меня изучать. Три громилы и один мужик обычного телосложения с умными глазами. Сразу почему-то подумалось, что этот в группе главный. Оно завсегда так бывает, у кого силы не меряно, тем ума не надо, за них другие думают.

И тут до меня дошло, кто ж такие встречающие. Психиатр с санитарами. Я ведь недавно был казнен и, по идее, ощутив себя живым и здоровым, мог что угодно вообразить. От попадания в рай (или как тут называется счастливая составляющая загробной действительности?), до чудесного воскрешения. Всего можно ожидать от вновь прибывшего. И, наверное, были прецеденты неадекватного поведения, раз выставлен такой усиленный эскорт.

Я поднялся на ноги (после падения машинально сел, в таком положении и оставался, вода теплая, чистая, песочек мягкий. Куда торопиться?) и, как ни в чем не бывало, представился:

– Меня Игорь зовут. Куда идти?

Они, наверное, ожидали чего угодно с моей стороны: начну молиться, беситься, прыгать от радости, но только не такой невозмутимости.

– Вообще-то, я – Мунляс. А ты осознаешь, что с тобой и где находишься?

Предположения оказались верны, «психиатр» являлся главным среди встречающих, а «санитары» даже не представились. Незачем. Молчаливая, безликая, грубая сила.

– Со мной все в порядке. А вот те, кто меня сюда отправил, сбесились бы, узнай, что после Глоталки все остаются целыми и невредимыми.

– И после Жевалки тоже. Вон там, за утесом вываливаются.

– Да? А выглядит весьма правдоподобно. Кровавое месиво.

– Ничего подобного. Я сам через нее прошел. Это не кровь, а что-то типа слюней. Ты на сегодня последний приговоренный?

– Естественно. Меня на десерт оставляли. Так что больше никого не будет.

– Ладно, пошли.

И мы тронулись. Впереди Мунляс, затем я, а следом – один из громил. Двое других остались у озерца. Наверное, на дежурство. На случай незапланированной казни.

Мы шли по узкой каменистой тропинке с обеих сторон обрамленной густыми зарослями. Так как проводник ступал смело, не косясь по сторонам, то я понял, что никакая гадость не выскочит из кустов, дабы сожрать пару человек.

Неожиданно заросли кончились, и мы оказались на небольшом уступе. Я обалдел. Море! Долина, город.

Спустившись с уступа, мы некоторое время шли молча. Причем, я рядом с «психиатром». Ширина дороги позволяла. Но дуболом-охранник держался чуть позади. На всякий случай.

Первым не выдержал Мунляс. Не привык к такому спокойному казненному. Скорей всего, вновь прибывшие, очухавшись от чудесного «воскрешения», начинали засыпать встречающего кучей вопросов. А я решил проявить благоразумие и не «гнать лошадей». Итак все узнаю.

– А ты знаешь, кто нами правит?

Я прикинул, что народ столь благоговейно относящийся к монархии не станет оригинальничать, и ответил вполне уверенно:

– Ясное дело, конечно, король.

– Король-то, король, но какой?

А я почем знал? Из всего августейшего семейства я знал лишь правящего Кульдульперпукса и заточенную принцессу. И еще слышал, что давным-давно бесследно канул Сильбульлион. Неужели?!.. Слишком смелая мысль. Я не стал ее озвучивать, а только пожал плечами.

– Нами правит настоящий король! Сильбульлион!

Мунляс, наверное, ожидал, что я, как минимум, шлепнусь на задницу от удивления. Но я ему не предоставил радости созерцать подобное зрелище. Он и сам чуть не шлепнулся, после того, как я буркнул:

– Что-то подобное я и ожидал…

– Да кто ж ты такой? – «Психиатр» вперился в меня выпученными от удивления глазами.

– Я ж сказал, Игорь меня зовут.

Насчет своего колдовского статуса я решил не распространяться. По крайней мере, пока. Надо было дождаться того момента, когда кольцо вновь станет действовать. Потому как в королевстве казненных (так я окрестил свое новое местонахождение), скорей всего, отношение к колдунам такое же, как и «наверху». И поэтому надо было иметь возможность смыться, в случае репрессивных мер.

– Это я понял, – не унимался Мунляс, – но кем ты являешься? Странный ты какой-то…

– Долгая история. Ты лучше расскажи, как тут живется, какие порядки?

Разговор был направлен в правильное русло. Скорей всего, это и входило в обязанности встречающего – рассказать что и как, объяснить правила поведения.

Самое главное, что каждый вновь прибывший имел право совсем ничего не говорить о своем прошлом. Здесь можно было начать жизнь с чистого листа. Тем более, все знали, что в Юпалтыне правит узурпатор, и все его приговоры являлись незаконными.

Про то, что отсюда невозможно вернуться назад, я и сам догадался. В противном случае, в Юпе обязательно о таком чуде ходили бы легенды.

Жизнь здесь мирная и спокойная. Уже давно. С тех пор, как править стал Сильбульлион. С его восшествием на престол было не все просто. Местное население делилось на коренных, родившихся в Стране Второго Шанса (так на самом деле называлось королевство), и казненных. Естественно, имелся свой король, потомок одного из князей, «казненного» давным-давно. И когда появился настоящий монарх, тот, конечно же, не пожелал уступить престол. Вышла небольшая гражданская война. Благо, в Юпалтыне начались массовые репрессии, и казненных с каждым днем становилось все больше и больше. Таким образом, верх одержали сторонники Сильбульлиона. Коренное население привели к присяге, и с тех пор в стране тишь и благодать.

– А как же Сильбульлион доказал, что он истинный король?

– Как и положено королю. При помощи Жезла Власти.

А вот эта новость меня действительно ошарашила. Если Жезл здесь, то что же тогда предъявляет Кульдульперпукс, в качестве доказательства своего августейшего происхождения? И, вообще, что делать дальше? Весь план с переворотом – к чертям собачьим. Ну, выйдет Паля к народу, как претендентка на престол, возьмет в руки фальшивый жезл. А эффекта – ноль. Даже если в ней наичистейшая августейшая кровь.

– Теперь, что касается тебя лично. – Мы подходили к городу, и Мунляс перешел к конкретным вопросам. – Некоторое время тебе придется пожить под строгим наблюдением. У нас хоть и Страна Второго Шанса, но иногда среди казненных попадаются такие экземплярчики, которых не исправляет даже прохождение через Жевалку или Глоталку. Поэтому, каждый вновь прибывший вначале ограничен в свободе. Во избежание…

Ну, это понятно. Карантин. Ведь не каждый казненный невиновен, как я. Убийцы, грабители, маньяки – все попадают сюда, и, естественно, некоторые из них, очухавшись, начинают и на новом месте заниматься любимым делом.

– И что становится с теми, кто не встал на путь исправления и не воспользовался вторым шансом, казнят по новой?

– Нет. Просто изгоняют. – Мунляс махнул рукой в сторону, противоположную той, с которой мы пришли. – Оттуда никто никогда не возвращается.

Тем временем мы вплотную приблизились к городу.

– Здесь тебе придется пожить несколько дней. – Мунляс кивнул на ближайший к нам дом. – Это для тех, кто прошел через Глоталку. А после Жевалки живут там.

Провожатый показал на соседнее строение, более напоминающее барак. Оно и понятно, казненных благородных кровей гораздо меньше, чем преступных элементов, вышедших из простого народа. Оба дома усиленно охранялись.

Я уже собирался осмотреть свое временное пристанище, но в этот момент из барака вышел мужик с рожей отъявленного бандюгана, пару секунд таращил на нас глаза, а потом заорал:

– Так это же Тот Самый Колдун! Из пророчества!

Все. Мое инкогнито «крякнуло». Чисто машинально я нажал на камень. Фигушки. Придется как-то выкручиваться без сверхъестественных способностей. Одно радовало: секир-башка здесь не предусматривалась, максимум, что грозило – изгнание.

Мунляс, дуболом и несколько стражников, находящихся поблизости, вытаращились на меня, как водила на честного гаишника, даже рты чуть-чуть приоткрыли. Оказывается, моя скромная персона и по эту сторону пользовалась популярностью.

– Мне бы короля повидать. – Я выказал свое пожелание, как можно более невозмутимо. – Разговор у меня к нему имеется. Так ты передашь мою просьбу, или мне самому до него добираться?

Аудиенция состоялась на удивление быстро. Мунляс вернулся примерно через час, и мы отправились к королю. Миновали кордон, отделяющий зону вновь прибывших от основного города, и пошли по ровной улице, ведущей прямо к дворцу. В Стране Второго Шанса к колдунам относились примерно так же, как и в Юпалтыне. Настороженно. Об этом я мог судить по тому, как народ провожал нашу процессию долгими многозначительными взглядами. Явно, весть о моем появлении разнеслась по городу с той же скоростью, с которой распространяются любые более менее значимые сплетни в любом из миров.

По сравнению с королевской резиденцией в Юпе, дворец выглядел более, чем скромно. И по размерам, и по внутреннему убранству. Да и охранялось его величество чисто символически. Человек пять у входа во дворец и двое – непосредственно перед апартаментами Сильбульлиона.

– Так, значит, ты и есть Тот Самый Колдун, который никого не боится? – Король говорил, растягивая гласные, что-то в этой манере вести речь казалось знакомым, где-то ранее слышанном, но я не мог вспомнить, где. Да и, по моему мнению, монархи не должны так говорить.

Ну а про культуру общения, вообще молчу. Он даже не удосужился поздороваться. Хотя, в принципе, понятно. Зачем королям желать кому-либо здоровья, если они сами этим здоровьем распоряжаются?

– А ты тот самый король Сильбульлион, что бесследно исчез из Юпа? – Мы тоже умеем без хороших манер обходиться.

Величество не ожидало, что я отвечу вопросом на вопрос. Несколько секунд король внимательно смотрел на меня чуть склонив голову набок, потом все же сказал:

– Я-то – король. И легко могу это доказать. – Он кивнул в сторону жезла, лежащего на постаменте справа от трона. – А про тебя, кроме всевозможных слухов, ничего не известно. Так ли ты могуществен, как об этом говорят?

Выходит, здесь весьма внимательно следят за происходящим наверху. Вплоть до сплетен. Наверное, ожидают новых казненных, как свежие газеты.

– Хочешь, чтобы я продемонстрировал свои способности? – Почти надменно поинтересовался я, а мысленно пожалел, что не выучил в никудздеце даже мало-мальски простенького заклинания, этажей так в пятнадцать в матерном эквиваленте. Была – не была, придется импровизировать, коли король даст добро. Августейшая воля – закон.

– Нет, не надо. – Поспешно остановил мои мысленные потуги Сильбульлион. – Я и так верю. Ты мне лучше расскажи, действительно ли сбудется пророчество?… Гм… Хотя, теперь уже нет. Скажи, что ты собирался сделать?

– Я не только собирался, но и сделаю. А намерен я скинуть с престола узурпатора Кульдульперпукса, – я впервые в открытую говорил о свержении монарха и точно знал, что это не грозит никакими последствиями, – и посадить на его место твою дочь.

– Чего? Какую дочь? Ты про что?

Я понял, чью манеру говорить мне напоминала речь Сильбульлиона. Благо, лично с такими типами общаться не приходилось, но частенько представители данной когорты появлялись в телевизоре. То же растягивание слов, то же жеманство. Казалось, король вот-вот назовет меня «дурашкой». Короче, подобным образом разговаривали нетрадиционные мужики (если их вообще можно назвать мужиками). Получается, что проруха бывает не только на старуху, но и члены королевской семьи от нее не застрахован. Как говорится, все мы люди, и даже августейшим особам не чужды человеческие отклонения.

На всякий случай, я все же еще раз повторил:

– Твою дочь. Пальпулькидру. Которая родилась как раз перед твоим исчезновением.

– Самозванка. У меня никогда не было, да и не могло быть никакой дочери!

Интересно, кто же тогда на самом деле Паля? Но с этим надо будет разобраться потом. В данный момент требовалось расставить все точки над «ё».

– Насколько я понял, у тебя не могло быть дочери, потому что ты вообще не интересуешься женским полом?

– Тихо! – Сильбульлион испуганно вытаращился на меня. – Здесь про мою слабость почти никто не знает. Даже королева есть и наследник. – И после непродолжительно паузы добавил. – А ты и верно могущественный колдун…

Было понятно, что король усиленно соображает, что же со мной делать. То ли ликвидировать, дабы я не сделал достоянием гласности его тайну, то ли совсем меня не трогать, от греха подальше, ведь неизвестно, что можно ждать от колдуна. Да и с пророчеством он знаком, значит, должен помнить про «тем же по тому же месту…».