Текст книги "Криминальный попаданец (СИ)"
Автор книги: Владимир Круковер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
Глава 23
Много грязи в человеке,
Много чистого в грязи…
Ты прикроешь сонно веки,
Я воскликну – погоди!
Я воскликну – дай мне малость,
Погляди в глаза хоть раз,
Чтобы я, отбросив жалость,
Сам себя от грязи спас.
Владимир Круковер, Любовная лирика
Утро было веселым с примесью печали. Я уже как-то свыкся с Вязьмой, где у меня появились товарищи. Из ментов, но верные. В этом времени не говорят «менты», а говорят «мусора». (Аббревиатура МУС расшифровывалась, как Московский Уголовный сыск. Его агентов называли просто МУСор. Никакого пренебрежительного подтекста такое название не носило).
Но поезд, купе в спальном вагоне, Москва на горизонте – это весело. И мысль о сибаритстве московских варягов (ехать четыре часа всего) растаяла, когда вошел в купе. Во-первых оно было роскошное. Я помнил где-то детским воспоминанием, как ехали в чем-то подобном с родителями в санаторий, но никак не ожидал, что вместо привычного купе, из которого просто убраны верхние полки и матрас помягче, увидеть совершенно буржуйский уют с креслом, и стенами, обитыми плюшем. В стене купе была вторая дверь и я вспомнил, что там таится умывальник на два купе: когда заходишь, то автоматически стопорится дверь соседнего купе. Да уж, в советское время красиво жить не запрещалось. А я в своем мире застал поголовную утилизацию удобств в унисекс и жесткое классовое разделение.
– Ну, спать никто не будет, втроем поместимся, – весело сказал майор. – Чур, я на кресле. А ты, капитан, смотайся к проводнику за коньяком, надо командировочные добить.
– Закуски там не забудь, икорочки бери несколько банок, – добавил подпол, протягивая мне червонец.
Но занять кресло Майоров не успел, его заняла моя Джуля, сразу свернувшись калачиком и накрыв нос хвостом. Мол, сплю и ничего знать не желаю. Я её не кормил в дорогу, но хорошенько выгулял, ехать недолго, потерпит.
– Ну и нахалка! – сказал Замятин, что ж – потеснимся.
– «Лежать, место!», – сказал я, чтоб собака не побежала за мной, и пошел к проводнику.
К моему удивлению хватило и на пятизвездочный, и на четыре стеклянные баночки черной икры. Две забрал майор, сказав:
– Вы оба холостые, а у меня семья.
А подполковник пояснил мне:
– Ты на погоны не смотри, Майоров в нашей команде старший. И у него супруга очень любит икру.
– А ничего, если от нас будет пахнуть? – спросил я осторожно.
– Нам сегодня в министерство не нужно, нас завтра ждут. А сегодня мы просто тебя в гостиницу устроим. Денег, небось, у тебя мало, а Москва – город дорогой, вот и устроим все по линии МВД.
Я помнил, что после смерти Сталина в министерствах НКВД и милиции происходили какие-то перестановки, но никогда не уточнял детали. Из газет, принято решение об объединении МГБ СССР и МВД СССР в одно Министерство – МВД СССР, а пограничники переходят под крышу чекистов. Это, кстати, еще одна причина распада питомников служебных собак. Семичастному, поднявшемуся на комсомольской болтовне и сачканувшему от призыва в Отечественную, помог такой же бывший «комсомолец» Шелепин стать Предселателем КГБ. Вся эта комсомольская шушера поддержала Хруща и автоматически получила высокие посты на период его правления. А Семичастный, вдобавок, был тесно связан с хохлами: после освобождения Донбасса, в сентябре 1943 года направлен в Красноармейск первым секретарём райкома комсомола и дорос до Первого секретаря ЦК ЛКСМ Украины.
Я и в прошлой жизни ненавидел комсу – этих холуев коммунистической орды. Мой отец, будучи старым большевиком, любил говорить, что без соперничества идеология извращается в диктатуру, что и произошло у нас в СССР. А Семичастного я еще презирал за травлю Пастернака. Комсомольское быдло, недоучка во власти осмелился назвать интеллигента высшей пробы, поэта и музыканта свиньей[1]!
Я как-то отвлекся от происходящего в купе, потому что выпив пару рюмок взял бутерброд с краковской (запасы не одинаковых с лица) и вышел с собакой в коридор, где присел на мягкую откидную скамеечку. Джуля легла у моих ног на ковер, поверх которого была еще и тканевая дорожка. За окном неспешно плыли деревеньки.
…Деревья, избы, лошадь на мосту,
Цветущий луг – везде о них тоскую.
И, разлюбив вот эту красоту,
Я не создам, наверное, другую.
В каком же году написал эти стихи Рубцов? Или напишет? А я же могу с ним встретиться, мы нынче с ним ровесники и он скоро должен приехать в Москву, в литинститут поступить. Эта мысль вывела сознание на положительные рельсы, агрессия памяти о могущественном председателе карательного органа отступила. Все же в мире этого коммунистического безумия есть и хорошее. Да и сам Пастернак возможно еще жив… Как бы узнать про опального поэта? Съездить что ли в Переделкино? Там еще много знаменитостей живет. Наверное?
– Слушай, у тебя деньги есть? – тронул меня за плечо Майоров. – Мы тут все свои в покер просадили!
Я взглянул в купе. Действительно, там оказывается давно сидели два мужичка, один из которых тасовал колоду карт. На мой профессиональный взгляд – типичные каталы: неприметные, даже где-то интеллигентные.
Я прошел в купе, сел рядом с подполковником (они в дороге были в гражданском, как и я) и попросил колоду.
– Что, юноша, – спросил тот, что постарше, – хотите сыграть?
– Да нет, – ответил я. – Просто давно картишек в руках не держал.
Карты имели едва ощущаемые царапины в углах, грубо краплены были. А до Москвы оставалось еще пару часов, но мне не хотелось играть, используя знакомый крап против катал. Поэтому я попросил старшего выйти со мной на пару минут в тамбур, скомандовав собаке: «Место, ждать!».
– Ну че хотел? – спросил тот, сунув руку в левый внутренний карман пиджака.
Вряд ли там мог быть нож, обычно каталы стараются не наглеть в своей работе.
– Да ничего особенного, просто предупредить хотел, – я тоже сунул руку в левый внутренний карман пиджака, достал оттуда красную книжечку. – Вот я всего капитан, а те которых вы катаете, подполковник и майор из МВД, командировочные. Советую вернуть все да и с прибавкой.
– Так мы же не знали? А чё они такие тупые?
– Ну не оперативники, штабные. Зато власти у них побольше, чем у меня. Идите и проигрывайте.
Вскоре недоразумение было устранено, проигрывали каталы охотно и с юмором. Который подмечал лишь я.
Оказавшись в выигрыше офицеры воспряли духом и начали сыпать анекдотами. В бутылке еще оставалось на донышке, так что я выпил этот остаток и решил разродится анекдотом:
Выставка художников. Билетерша требует:
– Ваш билет!
– Я Пикассо!
– Докажите.
Пикассо рисует голубя мира, и его пропускают.
Следом идет Фурцева, тоже без билета. Билетерша ей:
– Мы пропустили Пикассо и вас пропустим, если докажете, что вы министр культуры СССР.
– А кто такой Пикассо?
– Проходите, товарищ Фурцева!
Успех был оглушительным. Я просто не знал, что Фурцева недавно попала в опалу и смеяться над ней было разрешено[2].
Вообще, как я заметил, в этом времени старые анекдоты вызывали яркую реакцию. Может тут с юмором было не так, как в моей реальности. Впрочем, Петросян существовал в обеих сущностях и был так же банален, как и в моей прежней.
Но вот, наконец, репродуктор заиграл во всем составе, в вагонах гимн СССР:
Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов,
Единый, могучий Советский Союз!
Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надёжный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведёт!
Поезд пришвартовался к приподнятой платформе Белорусского вокзала, мы направились на выход, я – с собакой на поводке и сумкой через плечо, штабные – с портфелями в левой руке.
Таксист на «Волге» было заворчал при виде собаки, но подпол сунул ему под нос удостоверение.
То же самое повторилось и в гостинице. Сперва я подумал, с интересом разглядывая столицу 1961 года, что везут в Метрополь или Националь, но оказалось – в самую советскую и роскошную – Москву. Ту, чей интерьер отделан мрамором, цветным камнем и ценными породами дерева, бронзовой фурнитурой. И чей ресторан был устрашающих размеров.
Дежурный вызвал администратора, вопрос урегулировали, лифт поднял нас на третий этаж и по коридору, увешанному картинами советских художников (о чем сообщил провожатый) по коврам и дорожкам мы дошли до моего двухместного номера. Меня умилила передняя с зеркалом и шкафом, понравился санузел с ванной и полотенцесушителем, раздельный туалет, Также в номере находились кнопочный аппарат для вызова персонала и телефон. И непременный телевизор – Беларусь-5. Вот он, на фото.
– Вам еду сюда приносить или в ресторан пойдете? – спросил сопровождающий. А если собака лаять будет?
– Так я с собакой и пойду обедать, мне можно, – проказливо сказал я. – Кто-то против?
– Да нам, в сущности, все равно, – сказал подпол. – Разбирайся тут сам. Завтра к девяти будь готов, заедим. Отдай горничной погладить форму, прием официальный.
Ну я отдал форму дежурному, что передал куда следует, пусть гладят. Сменил сапоги на остроносые туфли и пошел в ресторан. Без собаки. Которая легла на ковер у кровати и приготовилась ждать. Пройдя до лифта, я все же вернулся и позвал ее гулять. Стоял в скверике недалеко от гостинице, ждал, когда набегается. Похоже с этой овчаркой меня связала судьба. В новой жизни новая собака, вроде есть закономерность.
Я вернулся в вестибюль гостиницы и решил все же посетить ресторан с собакой. Швейцар на входе встал грудью:
– Спецобслуживание, гостей гостиницы обслуживают наверху в кафе «Огни Москвы».
– В уголовку хочешь, падла! – рявкнул я, махнув красным удостоверением. Собак тоже служебная, не надо препятствовать.
Похоже, в этом времени милицию еще побаивались. Пропусти. Зал с колоннами и шикарно разрисованным потолком оказался полупростым. Вот, сучяра лакейская! Официант, доверяя чутье цербера на входе на собаку не среагировал, положил передо мной была толстую папку тёмно-вишнёвого цвета. Оказалось – меню. Перечисление еды и напитков занимало пару десятков страниц. Нам предлагали отведать лангет (отбивная из говядины в панировке); фрикасе (французское мясное рагу), нежные и сочные рыбные котлетки; сельдь под названием "Олимпийская" (к ней подавали соус из майонеза и сметаны); сыр "Советский, а также салат "Столичный" и многое другое. Названия были обозначены с разъяснениями и уточнениями. Действительно, шикарно.
– Винную карточку подавать? – спросил официант.
– Просто принесите двести грамм армянского коньяка, – ответил я. – На свой вкус, но чтоб хороший. А столичный салат[3] – это вроде оливье?
– Ну не совсем, замялся лакей, – его наш шеф-повар Ермилин придумал. А вы что – ели оливье? Его, вроде, в нашем общепите не делают.
– Да ладно, – увел разговор я, чувствуя себе на скользкой тропе иных реалий, – читал как-то. В общем, бог с ним – с салатом, принеси любой. И мясное рагу. А собаке моей просто мяса вареного. На большой тарелке, чтоб ковры не испачкала.
Официант продолжал мяться у стола.
– В чем дело, проблемы какие-то? – спросил я.
– По талонам командировочных этот заказ не уложится, надо доплатить…
– Нет у меня никаких талонов. Только советские червонцы и четвертаки, – удивился я.
Оказывается, ресторан кормил командировочных комплексным обедом за 97 копеек, а тем на предприятиях выдавали специальные талоны, которые оплачивались по безналичному расчету. Чудны дела твои, СССР!
[1] 30 октября 1958 года в докладе на пленуме ЦК ВЛКСМ выступил с речью, в которой сравнил лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака со свиньёй:
Иногда мы, кстати, совершенно незаслуженно, говорим о свинье, что она такая, сякая и прочее. Я должен вам сказать, что это наветы на свинью. Свинья, – все люди, которые имеют дело с этими животными, знают особенности свиньи, – она никогда не гадит там, где кушает, никогда не гадит там, где спит. Поэтому, если сравнить Пастернака со свиньёй, то свинья не сделает того, что он сделал.
[2] Вынужден подробней рассказать о том, какие страсти кипели у власти в те годы, яркий пример порочности системы:
31 октября 1961 года Фурцеву не избрали ни членом Президиума, ни даже кандидатом. Она ушла с последнего заседания, тем самым нарушив Устав КПСС, а когда вернулась домой, легла в ванну и вскрыла себе вены.
…После выздоровления Фурцеву и её второго мужа Фирюбина, который тоже не явился на заседание съезда, вызвали к Хрущёву, который перед всем Президиумом отчитал и её, и мужа. Суслов же, не снимая галош, предлагал сместить Фурцеву со всех постов и отправить на отдых, но Хрущёв к этому времени остыл. Сама же Фурцева заверила Президиум в том, что попытки суицида не было, а со съезда она ушла по причине сильной головной боли, после чего вызвала врачей, была госпитализирована в больницу, там же ей и повредили руки.
В новой должности Фурцева занялась обычной министерской деятельностью, хотя частичная опала продолжалась, чему способствовали такие события, как выставка авангардистов, где Хрущ ногами расшвыривал полотна. В 1964 году поддержала на пленуме смещение Хрущёва с поста Первого секретаря ЦК КПСС.
[3] За основу был взят, по-видимому, тот самый салат «Оливье» из ресторана дореволюционного «Эрмитаж» – но без рябчиков, ланспика, раковых шеек и тому подобных буржуазных пережитков. Так появился классический рецепт Столичного салата.
Глава 25
Я шагаю по Москве,
Как шагают по доске.
Что такое – сквер направо
И налево тоже сквер.
Здесь когда-то Пушкин жил,
Пушкин с Вяземским дружил,
Горевал, лежал в постели,
Говорил, что он простыл…
Геннадий Шпаликов – Я шагаю по Москве
Еда оказалась вкусной, коньяк мягким, а собака так и вышла из кабака с полуобглоданной костью в зубах, мясо ей не пожалели. Умиротворенно вышел на морозец, проветриться. Заодно выгулял псину (она присела по маленькому, потешно торопясь и скосив глаза на свою косточку). Вернулись в номер, Джуля с облегчением занялась костью, а я включил допотопный телик. Шуршали помехи, высветилась таблица настройки. Взял газету, лежащую рядом. Вот программа на сегодня. Ну да, сейчас еще рано. Надо все же часы купить.
13:00 – настройка телевизоров.
18:30 – "Телевизионная хроника"
18:40 – Международный обзор
18:55 – Для детей: кинопрограмма
19:45 – Гордые сердца Африки
20:10 – Новости Кино
20:35 – Литература и современность. Встреча с писателем А. Чаковским
21:00 – "Последние известия"
21:05 – Эстрадный концерт
21:45 – По заявкам зрителей. "Укротительница тигров", х/ф
Концерт и фильм хороший, обязательно посмотрю. А пока вздремну часик, После сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать и… Забыл, как дальше.
А спустя полчасика проснулся от возбуждения. Причем, девушка ощущалась под рукой так явственно, что некоторое время не открывал глаза – щупал. Потом все же окончательно проснулся, согнал на пол устроившуюся под бочком овчарку и решил выйти в город. Последний раз гулял по Москве в году 2010, не столько гулял, сколько катался на самокатах по центру, а потом – на арендованных машинах. Такой туристический кикшеринг. Но нынешняя Москва была другой. Сперва меня занесло на незнакомую улицу с деревянными домами. Табличка сообщала, что это 2-й Луговой переулок в районе Дорогомилово, где открывался ничем на заслоненный вид на здание МИДа.
Потом, спустя минут двадцать вышел к Киевскому вокзалу, где поймал такси – новенькую «Победу». Не успел сесть, как счетчик щелкнул и высветил 20 копеек. Но это не главное, деньги у меня водятся – это в Вязьме их опасно было светить, а тут – кто узнает. Просто ностальгично это.
– Так куда едем? – это шофер в фирменной фуражке вопрошает.
– На Тверскую.
– Вы имеете ввиду улицу имени Горького? Вроде не в таком возрасте, чтоб старорежимные названия помнить. Комсомолец, наверное!
Я неожиданно взбесился:
– Останови машину, фраер. Давно у зубного не был!
Пожилой и усатый шофер, явно не ожидавший такой реакции на безобидное брюзжание, резко тормознул. Я вывалился из машины, глотая морозный воздух. И обратил внимание на его чистоту и свежесть. В прошлом (в будущем для этого мира) площадь у Киевского была так загазована, что хоть противогаз надевай. Метро было рядом, я пошел туда. В свое время я наоборот избегал медлительные такси, так как пробки запирали Москву постоянно и на метро было сподручней. Но в этом времени я боялся запутаться, забыл видать, что надписей в этой гордости СССР множество, да и дежурные у эскалаторов подскажут какой веткой пользоваться. Все оказалось более чем просто, хоть и с переходом с Площади Революции на Театральную. Ну а там – одна остановка до Горького. Надеюсь, что проститутки толкутся тут, не обращая внимание на смену названия улицы.
И тут меня будто торкнуло. И на фига было так далеко ехать, когда сексуслуги испокон веков прямо в гостиницах. Под «крышей» НКВД или там КГБ, как сейчас эта контора называется? Во я дурак, беспамятный!
Обратно я шел неспешно, наслаждаясь вечерним мягким морозцем, чистыми от слякотного снега тротуарами и витринами магазинов без назойливой рекламы. Все как у Маяковского:
Окна разинув, стоят магазины.
В окнах продукты: вина, фрукты.
От мух кисея. Сыры не засижены.
Лампы сияют. «Цены снижены»
В Елисеевский (Гастроном № 1) зашел, не удержался. И жадно поужинал прямо в гастрономе: там был в одном из залов стоячий кафетерий с местной выпечкой. Так вот, отстояв небольшую очередь, я взял десяток пирожков и чашку кофе. Пирожки в «Елисеевском» делали изумительные: на один укус из слоеного теста и с разнообразной начинкой. Когда я в прошлой жизни бывал в столице, то специально ездил сюда – полакомится выпечкой. У них была своя пекарня. И я эти пирожки брал наугад, чтоб надкусывая столкнуться с сюрпризом. Вроде печеной тыквы или красной икры. Стоили эти крохотные пирожки не мало – 50 копеек вне зависимости от начинки. А вообще пирожки стоили семь (максимум 12) копеек. Здоровенные, из дрожжевого теста.
Нажравшись от пуза и побрел обратно в гостиницу. К этому времени желание снять ночную бабочку сменилось скептицизмом, а память тревожно просигналило про триппер или, что страшнее, сифилис. Вряд ли комитетчики проверяли своих шлюх у гинеколога. А если заразится зарубежный гость, так это им только в хохму – а не блядуй. Кино периода перестройки о желании иностранцев связать судьбу с нашими проститутками – это всего лишь кино. А на западе в большинстве проституция относится к законному и легальному бизнесу, так что оснований кидаться именно на русских нет никаких.
Так что дошел до номера, вывел собаку на вечернюю прогулку и собрался было уже обратно в номер, как она дернула меня в темную сторону сквера, где не было ни одного фонаря, но слышались ругань и возня.
Через мгновение раздался мужской крик с призывом убрать собаку. Ему вторил женский:
– Не убирай, пусть сперва заплатит!
Джуля сдержанно рявкнула. Она вообще-то не разговорчивая псина, видно прежние хозяева отучали лаять в квартире. Я на всякий случай расстегнул кобуру с револьвером. Я так и носил его на поясе с того памятного задержания. Оружейка зарегистрировала и выдала жетон. Но патронов пока не достал, все собирался на железке (ж/д) поспрашивать у вохры. Тем ни менее два патрона в барабане имелись.
– Эй вы двое, выйти на свет с поднятыми руками. – подумал и добавил: – Если не хотите получить пулю!
– Эй, не стреляй, сейчас выйдем. Только собаку отзови.
– Джуля, – сказал я спокойно, – «Ко мне!»
И действительно вынул оружие, которое при свете фонаря блеснуло грозно.
Вышла женщина, буксирующая за рукав встрепанного мужичка.
– Вот, платить отказывается! – сказала она возмущенно. – А я всю жопу поморозила на снегу.
– Не ври, Соня, я пальто подстелил, – возразил мужичек, действительно держа в руках полупальто с шалевым воротником. – Я тебе уже пять рублев дал, куда еще за один раз.
– Я не выдержал, засмеялся.
– Ох, барышня, – сказал, – надо гонорар вперед брать.
Желания снять шлюху окончательно прошло. Вспомнилось хрестоматийное: «В СССР секса нет!» Ну нет и не надо, найду еще себе даму для взаимных утех. Проснувшаяся память подтвердила: «Ябуться в СССР, еще как ябуться!»
– Пойдем, Джуля, – сказал я, пора и спать ложиться. Я вот тебе пяток пирожков принес, слоеных с печенкой.
Впрочем, я еще успел посмотреть «Укротительницу тигров», восхитившись смелости артистов и решимости режиссера. Вспомнилось из поздней инфы про этот фильм (в «Экране» писали), что по сюжету тигр должен был хозяйничать в кабинете директора цирка – гулять по столу, снимать трубку с телефона и бросаться в погоню за зашедшим мотогонщиком в исполнении Кадочникова. Для съёмок бумаги смазали клеем, чтобы тигр их активно стряхивал и красиво раскидывал, а трубку намазали сырым мясом, чтобы он ее «снял». Когда тигр бросался на дверь, которую с другой стороны пытался закрыть актёр, то Кадочникову поступали прямо противоположные просьбы – дрессировщик просил убрать лицо подальше, чтобы тигр не достал его лапой, а операторы кричали, что актер выпадает из кадра и лицо надо приблизить…
Вот так и уснул под размышления о советском кино. И впервые с момента переноса сознания сны мои были радужные, спокойные.
В конце концов сознание – энергетическая характеристика, спутанность каких– там торсионных полей… Вон, перед смертью читал, что Нобелевскую премию по физике 2022 года получили физики Ален Аспе из Университета Париж-Сакле, Джон Клаузер из Венского университета за эксперименты в области квантовой запутанности, изучение нарушений неравенств Белла и «новаторство в квантовой информатике». Не знаю, что это такое, но вполне и с сознанием, имеющим физическую природу, может произойти эта самая «квантовая запутанность»…
Вот с такими мыслями я и проснулся, под шорох не выключенного телевизора. Экран светился, по нему пробегали темные и светлые полосы, символизирующие, быть может, нарушение неравенств неизвестного мне Белла. А собака не кормленная и писать хочет, вон как смотрит укоризненно.
Вскочил, наскоро оделся и прямо в пиджаке направился на улицу, не пристегивая Джулю к поводку. Она, конечно, забежала вперед, нетерпеливо повизгивая, чуть не сшибла какого– мужика со знакомой внешностью, выбежала и сразу присела, орошая свежий снег.
Мужик повернулся и платок, повязанный на шею вместо типичного для этого времени галстука, прояснил мою память:
– Андрюша! – закричал я. – Здорово, как жизнь?
– Простите, – повернулся ко мне живой и молодой Вознесенский, – мы знакомы?
– Да брось ты, кто не знает поэта, которого сам Пастернак хвалил. Я не удержался и процитировал его знаменитые «Антимиры», не будучи уверенным в том, что они уже написаны:
Живет у нас сосед Букашкин,
в кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят
Антимиры!
– Они же не публиковались, – сказал Андрей Андреевич.
– Ну, так слава вперед поэта бежит.
Я действительно был восторжен. Только сейчас осознал, что могу встретиться с кумирами своей молодости из той – пропитой и тусклой жизни.
