Текст книги "Человек, который дружил с электричеством (сборник)"

Автор книги: Владимир Баканов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Айзек Азимов
РОБОТ ЭЛ-76 ПОПАДАЕТ НЕ ТУДА

Озабоченно щуря глаза за стеклами очков без оправы, Джонатан Куэлл распахнул дверь, на которой было написано «Управляющий». Он швырнул на стол сложенную бумажку и, задыхаясь, произнес:

– Взгляните-ка, шеф!

Сэм Тоб перекатил сигару из одного угла рта в другой, взглянул на бумажку и потер рукой небритый подбородок.

– Какого черта! – взорвался он. – Что они такое болтают?

– Они доказывают, что мы выслали пять роботов серии ЭЛ, – объяснил Куэлл, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Мы послали шесть! – сказал Тоб.

– Конечно, шесть! Но они получили только пять. Они передали их номера – не хватает ЭЛ-76.

Стул Тоба отлетел к стене, и тучный управляющий унесся за дверь, как будто на хорошо смазанных колесах. А пять часов спустя, когда весь завод, от сборочной до вакуумных камер, был уже перевернут вверх дном, когда все двести рабочих до единого были подвергнуты допросу с пристрастием, взмокший, растрепанный Тоб послал срочную телеграмму на центральный завод в Скенектади.

Тогда и там началась паника. Дело было не только в том, что закон строго запрещал любому роботу находиться на Земле за пределами заводов корпорации, имеющих специальную лицензию. Закон всегда можно было обойти. Точнее всего ситуацию определил один математик из исследовательского отдела. Он сказал:

– Этот робот спроектирован для работ с «Дезинто» на Луне. Его позитронный мозг рассчитан на лунные, и только на лунные, условия. На Земле он подвергнется воздействию миллионов сенсорных раздражителей, к которым совершенно не подготовлен. Предсказать его реакцию невозможно. Совершенно невозможно!

И математик вытер рукой внезапно вспотевший лоб.

Не прошло и часа, как на завод в Виргинию вылетел стратоплан. Указания были несложными:

– Разыскать этого робота, не теряя ни минуты!

ЭЛ-76 был в полной растерянности. Более того, его сложный позитронный мозг сознавал только одно: он в растерянности. Это началось в тот момент, когда он оказался в незнакомой обстановке. А как это произошло, он уже не знал. Все перепуталось.

Под ногами было что-то зеленое, кругом поднимались бурые столбы, тоже с зеленью наверху. Небо, которое должно быть черным, оказалось голубым. Солнце было таким, как полагалось, – круглым, желтым й горячим. Но где же пыльная, похожая на пемзу порода, которая должна быть под ногами? Где же огромные скалистые кольца кратеров?

Под ногами у него была одна только зелень, а над головой– голубое небо. Окружавшие его звуки тоже были незнакомыми. Он пересек поток воды, доходившей ему до пояса, вода была голубая, холодная и мокрая. А люди, которые время от времени попадались ему на пути, были без скафандров, хотя им полагалось быть в скафандрах. Увидев его, они что-то кричали и убегали.

Один из них навел на него ружье – пуля просвистела над самой его головой – и тоже бросился бежать.

Робот не имел ни малейшего представления, сколько времени он так бродил, пока в двух милях от городка Хэннафорда не наткнулся на хижину Рэндольфа Пэйна. Сам Рэндольф Пэйн с отверткой в одной руке и трубкой в другой сидел в дверях, зажав между коленями изувеченные останки пылесоса.

Пэйн что-то напевал себе под нос, потому что был человеком веселым и беспечным, во всяком случае, пока находился в этой хижине. У него было и более респектабельное жилище в Хэннафорде, но это жилище заполонила в основном его жена, о чем он про себя искренне сожалел. Вот почему он чувствовал такое облегчение, когда ему удавалось выбраться в свою «личную конуру-люкс», где он мог, мирно покуривая, предаваться любимому занятию – починке бытовых приборов, давно отслуживших свой срок.

Это было не бог весть какое развлечение, по порой кто-нибудь приносил ему приемник или будильник, и деньги, которые Пэйн получал за то, что перетряхивал их внутренности, поступали в его бесконтрольное распоряжение, а не проходили через скаредные руки его супруги, пропускавшие лишь жалкие гроши.

Например, этот вот пылесос обещал верных шесть долларов.

При этой мысли Пэйн замурлыкал чуть громче, поднял взгляд – и его бросило в жар. Мурлыканье оборвалось, и глаза Пэйна полезли на лоб. Он попытался было встать, чтобы пуститься наутек, но ноги его не слушались.

ЭЛ-76 присел рядом с ним на корточки и спросил:

– Послушайте, почему все остальные убегали?

Пэйн прекрасно понимал, почему они убегали, но те нечленораздельные звуки, которые ему удалось издать, не внесли ясности в положение. Он попробовал отодвинуться от робота.

ЭЛ-76 продолжал обиженным тоном:

– Один из них даже выстрелил в меня. На дюйм левее – и он поцарапал бы мне облицовку на груди.

– Д-должно быть, п-псих, – заикаясь, пробормотал Пэйн.

– Возможно. – Голос робота зазвучал более доверительно. – Послушайте, почему вообще все не так, как должно быть?

Пэйн поспешно огляделся. Ему пришло в голову, что этот металлический гигант зверского вида разговаривает весьма кротко. Кроме того, он как будто где-то слышал, что устройство мозга не позволяет роботам причинять вред человеку, и ему стало легче.

– Все так, как должно быть.

– Разве? – ЭЛ-76 неодобрительно посмотрел на него. – Вот вы, например. Где ваш скафандр?

– У меня его нет.

– Тогда почему вы не умерли?

– Ну… не знаю, – ответил ошарашенный Пэйн.

– Вот видите! – торжествующе сказал робот. – Я же говорю, что все не так, как должно быть. Где кратер Коперника? Где Лунная станция № 17? А где мой «Дезинто»? Я хочу приняться за работу, очень хочу. – Голос его дрожал от недоумения и обиды. – Я уже много часов ищу кого-нибудь, кто сказал бы мне, где мой «Дезинто», но все разбегаются. Я уже, наверное, отстал от графика, и начальник участка совсем взбесится. Ничего себе положение!

Пэйн медленно собрался е мыслями и произнес!

– Послушай, как тебя зовут?

– Мой номер ЭЛ-76.

– Ладно, сойдет и Эл. Так вот, Эл, если тебе нужна Лунная станция № 17, так это на Луне. Ясно?

ЭЛ-76 кивнул тяжелой головой.

– Ну, конечно. Но я же ее искал…

– Но она на Луне. А это не Луна.

Тут пришла очередь робота растеряться. Он некоторое время задумчиво смотрел на Пэйна, а потом медленно произнес:

– То есть как это – не Луна? Конечно же, это Луна.

Если это не Луна, то что же это тогда такое? А? Скажите-ка.

Пэйн издал какой-то невнятный звук и тяжело задышал. Он погрозил роботу пальцем.

– Послушай, – начал он, но тут его осенила величайшая идея века, и он закончил полупридушенным голосом: – Ух ты!

ЭЛ-76 строго взглянул на него.

– Это не ответ. По-моему, я имею право на вежливый ответ, если задаю вежливый вопрос.

Но Пэйн не слушал. Он все еще поражался собственной находчивости. Конечно же, все ясно как день. Этот робот был построен для Луны, но каким-то образом заблудился на Земле. Не мудрено, что он совсем запутался, потому что его позитронный мозг рассчитан исключительно на лунные условия и понять земную обстановку он не в состоянии.

Только бы задержать робота здесь, пока он не свяжется с заводом в Питерсборо! Ведь роботы стоят огромных денег. Не меньше 50 000 долларов, как он где-то слышал, а иногда и миллионы. Какое же можно получить вознаграждение!

«Ты только подумай, Рэндольф Пэйн! И все, до последнего цента – твои собственные деньги. А Миранде – ни единого ломаного медного гроша! Ни единого, черт возьми!»

Тут ему наконец удалось встать на ноги.

– Эл, – сказал он. – Мы с тобой друзья. Приятели! Я люблю тебя как брата.

Он протянул руку:

– Давай лапу!

Его рука утонула в металлической ладони робота, который осторожно пожал ее. Робот не совсем понимал, что происходит.

– Значит ли это, что вы скажете мне, как попасть на Лунную станцию № 17?

Пэйн был слегка озадачен.

– Н-нет, не совсем. В общем, ты мне так нравишься, что я хочу, чтобы ты на некоторое время остался здесь, со мной.

– О нет, я не могу. Я должен приняться за работу. – Он угрюмо добавил: – Представьте себе, что это вы час за часом, минута за минутой не выполняете нормы! Я хочу работать. Я должен работать!

Пэйн с легким отвращением подумал, что вкусы бывают разные, и сказал:

– Ладно, тогда я тебе кое-что объясню. Я вижу, что ты неглуп. Твой начальник участка приказал мне задержать тебя здесь на некоторое время. В общем, пока он за тобой не пришлет.

– Зачем? – подозрительно спросил ЭЛ-76.

– Сам не знаю, это государственная тайна.

«Господи, только бы он поверил!» – мысленно взывал Пэйн. Он знал, что роботы чертовски умны, но этот смахивал на раннюю модель.

А пока он молился, ЭЛ-76 обдумывал положение. Его мозг, предназначенный для работы с «Дезинто» на Луне, не слишком годился для абстрактных размышлений. Впрочем, ЭЛ-76 обнаружил, что с тех пор, как он заблудился, его мыслительные процессы протекают как-то странно. На него явно подействовала чуждая обстановка.

Во всяком случае, его следующие слова свидетельствовали об известной проницательности. Он спросил лукаво:

– А как зовут моего начальника участка?

Пэйн поперхнулся, но быстро нашелся и ответил обиженно:

– Эл, и тебе не стыдно? Я же не могу сказать тебе, как его зовут. У деревьев бывают уши.

ЭЛ-76 невозмутимо осмотрел соседнее дерево и возразил:

– У них нет ушей.

– Знаю. Я хотел сказать, здесь могут быть шпионы.

– Шпионы?

– Ну да. Знаешь, такие нехорошие люди, которые хотят уничтожить Лунную станцию № 17.

– Зачем?

– Потому что они нехорошие. И они хотят уничтожить тебя тоже, и вот почему тебе нужно на некоторое время остаться здесь – чтобы они тебя не нашли.

– Но… но мне нужен «Дезинто». Я не должен отставать от графика.

– Будет тебе «Дезинто», будет, – лихорадочно пообещал Пэйн, так же лихорадочно проклиная про себя устройство робота, который способен носиться только о одной-единственной идеей. – Завтра сюда пришлют «Дезинто». Да, завтра.

А до этого времени сюда уже явятся люди с завода, и он получит заветные охапки зеленых стодолларовых бумажек.

Но под раздражающим воздействием незнакомого мира робот ЭЛ-76 становился все более упрямым.

– Нет, – ответил он. – «Дезинто» нужен мне сейчас же.

Расправив свои металлические суставы, он встал.

– Я лучше пойду еще его поищу.

Пэйн бросился за ним и вцепился в холодный, жесткий локоть.

– Послушай! – закричал он. – Ты должен остаться!

Тут в мозгу робота что-то щелкнуло.

Все необычное, окружавшее его, собралось в одну точку, его мозг осветился яркой вспышкой и заработал с необычайной эффективностью. Робот энергично повернулся к Пэйну:

– Вот что! Надо построить «Дезинто» прямо здесь – и тогда я смогу с ним работать.

Пэйн неуверенно помолчал.

– Не думаю, чтобы я смог его построить.

Притворяться, что он умеет строить какие-то неведомые «Дезинто», явно не стоило.

– Неважно. – ЭЛ-76 почти ощущал, как позитронные связи в его мозгу перестраиваются по-новому, и испытывал успокоительное возбуждение. – Я сам могу построить «Дезинто».

Он заглянул в конуру-люкс и сказал:

– У вас здесь есть все, что мне нужно.

Рэндольф Пэйн окинул взглядом хлам, которым была завалена его хижина: выпотрошенные радиоприемники, холодильник без крышки, ржавые автомобильные двигатели, сломанная газовая плита, несколько миль разлохмаченного провода – в общем тонн пятьдесят самого разнообразного железного лома, от которого с презрением отвернулся бы любой старьевщик.

– Разве? – слабым голосом спросил он.

Два часа спустя практически одновременно произошли два события. Во-первых, Сэму Тобу, управляющему филиалом «Ю. С. Роботе энд мекэникл мен, инкорпорейтед» в Питерсборо, позвонил по видеофону некий Рэндольф Пэйн из Хэннафорда. Дело касалось пропавшего робота. Тоб, издав утробное рычание, отключился и приказал, чтобы впредь все подобные звонки переадресовывали шестому помощнику вице-президента, ведающему дырками для пуговиц.

Его можно было понять. Хотя робот ЭЛ-76 бесследно исчез, всю последнюю неделю на завод со всех сторон непрерывно поступали сообщения о его местонахождении. Порой – по четырнадцать в день, причем из четырнадцати разных штатов.

Тоб был сыт этим по горло. Делом как будто намеревалась заняться комиссия конгресса, хотя известнейшие специалисты по роботехнике и математической физике все до единого давали голову на отсечение, что робот совершенно безопасен.

Неудивительно, что управляющий только через три часа задумался над тем, откуда Рэндольф Пэйн мог узнать, что робот предназначался для Лунной станции № 17? И вообще откуда он узнал, что номер робота ЭЛ-76? Эти подробности компания никому не сообщала.

Минуты полторы он размышлял, а потом взялся за дело.

Однако за те три часа, которые прошли со времени звонка Пэйна, успело произойти второе событие. Рэндольф Пэйн, который совершенно правильно истолковал нежелание управляющего продолжать разговор как признак общего недоверия к своим словам, вернулся в хижину с фотоаппаратом. Пусть-ка попробуют не поверить фотографии! Ну, а оригинал он черта с два покажет, пока они не выложат денежки на бочку.

Все это время ЭЛ-76 занимался своим делом. Половина содержимого хижины Пэйна была разбросана на пространстве примерно в два акра, а посередине сидел на корточках робот, возясь с радиолампами, кусками железа, медной проволокой и прочим хламом. Он не обратил никакого внимания на Пэйна, который, распластавшись на животе, готовился сделать прекрасный снимок.

Именно в этот момент из-за поворота дороги вышел Лемюэл Оливер Купер и замер на месте, потрясенный открывшейся перед ним картиной. Пришел он сюда потому, что захандривший электрический тостер усвоил дурную привычку швыряться ломтиками хлеба, не потрудившись их поджарить. Удалился же Купер отсюда по куда более очевидной причине. Сюда он шел не спеша, в самом приятном, весеннем расположении духа. Обратно он устремился с такой скоростью, что любой тренер университетской легкоатлетической команды, увидев его, только широко раскрыл бы глаза и одобрительно причмокнул губами.

Не снижая скорости, Купер – уже без шляпы и тостера – ворвался в кабинет шерифа Сондерса и остановился, только налетев на стену. Дружеские руки подняли его, и в течение тридцати секунд он пытался что-то сказать, разумеется, безуспешно, так как не успел еще отдышаться. Его поили виски, его обмахивали платком, и когда он наконец заговорил, получилось примерно следующее: «Чудовище… семь футов росту… раскидало всю хижину… бедный Рэнни Пэйн…» – и так далее.

Постепенно удалось выяснить и подробности: что у хижины Рэндольфа Пэйна сидело огромное металлическое чудовище ростом футов семь, а может быть, и все восемь или девять; что сам Рэндольф Пэйн лежал ничком и весь в крови, бедняга, изувеченный до неузнаваемости; что чудовище усердно разносило в клочья хижину, удовлетворяя свою страсть к разрушению; что оно бросилось на Лемюэла Оливера Купера и ему, Куперу, еле удалось ускользнуть от его лап.

Шериф Сондерс затянул потуже пояс, охватывавший его обширную талию, и сказал:

– Это тот самый механический человек, который удрал с завода в Питерсборо. Нас об этом предупреждали в прошлую субботу. Эй, Джейк, нацепи-ка на каждого хэннафордца, если только он умеет стрелять, по значку помощника шерифа. И чтобы в полдень они были тут! Да, вот что, Джейк, загляни сначала к вдове Пэйн и намекни ей о несчастье, только поосторожнее!

Говорят, что Миранда Пэйн, узнав о случившемся, помедлила лишь минуту, чтобы проверить, на месте ли страховой полис ее «покойного» мужа, и выразить в двух словах свое мнение о поразительной глупости, помешавшей ему застраховаться на вдвое большую сумму, – и тут же испустила такой душераздирающий вопль, какой сделал бы честь самой респектабельной вдове.

Несколько часов спустя Рэндольф Пэйн, ничего не зная о постигших его тяжких увечьях и ужасной смерти, с удовлетворением разглядывал только что проявленные негативы. Трудно было бы представить более исчерпывающую серию изображений трудящегося робота. Так и напрашивались названия: «Робот, задумчиво разглядывающий радиолампу», «Робот, сращивающий два провода», «Робот, размахивающий отверткой», «Робот, разносящий вдребезги холодильник», и так далее.

Оставался пустяк – напечатать фотографии, и Пэйн вышел из-за занавески, которая отгораживала импровизированную темную комнату, чтобы покурить и поболтать с роботом.

При этом он пребывал в блаженном неведении относительно того, что окружающие леса кишат перепуганными фермерами, вооруженными чем попало, начиная от старинного мушкета – реликвии колониальных времен – и кончая ручным пулеметом самого шерифа. Не подозревал он и о том, что полдюжины роботехников во главе с Сэмом Тобом в этот момент мчатся по шоссе из Питерсборо, делая больше ста двадцати миль в час, только для того, чтобы иметь удовольствие познакомиться с ним.

И вот, пока приближалась развязка, Рэндольф Пэйн удовлетворенно вздохнул, чиркнул спичку о сиденье своих штанов, задымил трубкой и со снисходительной усмешкой поглядел на робота ЭЛ-76.

Уже довольно давно стало ясно, что робот основательно свихнулся. Рэндольф Пэйн понимал толк в самодельных приспособлениях, так как и сам соорудил на своем веку несколько аппаратов, от которых шарахнулась бы даже самая флегматичная лошадь, но ему никогда и не снилось ничего похожего на то чудовищное сооружение, которое состряпал ЭЛ-76.

Если бы Руб Голдберг был еще жив, он умер бы от зависти; Пикассо бросил бы живопись, почувствовав, что его превзошли – и как превзошли! А если бы в радиусе полумили отсюда оказалась корова, то в этот вечер она доилась бы простоквашей.

Да, это было нечто жуткое!

Над массивным основанием из ржавого железа (Пэйн припомнил, что некогда оно было частью подержанного трактора) вкривь и вкось поднималась поразительная путаница проводов, колес, ламп и неописуемых ужасов – без числа и названия. Все это завершалось наверху чем-то вроде раструба самого зловещего вида.

Пэйну захотелось было заглянуть в раструб, но он воздержался. Ему доводилось видеть, как внезапно взрывались куда более приличные на вид машины.

Он сказал:

– Послушай-ка, Эл!

Робот лежал на животе, прилаживая на место тонкую металлическую полоску. Он поднял голову.

– Что вам нужно, Пэйн?

– Что это такое?

Таким тоном мог бы задать подобный вопрос человек, глядя на полуразложившуюся гнусную падаль, которую он брезгливо держит на кончике трехметрового шеста.

– Это «Дезинто», который я строю, чтобы приступить к работе. Усовершенствованная модель.

Робот встал, с лязгом почистил стальные колени и с гордостью взглянул на свое сооружение.

Пэйн содрогнулся. Усовершенствованная модель! Не мудрено, что оригинал прячут в лунных пещерах. Бедный спутник Земли! Бедный безжизненный спутник! Пэйну давно хотелось узнать, какая судьба может быть хуже смерти. Теперь он это понял.

– А работать эта штука будет? – спросил он.

– Конечно.

– Откуда ты знаешь?

– А как же иначе! Ведь я его построил, разве нет? Мне нужна еще только одна деталь. Есть у вас фонарик?

– По-моему, где-то есть.

Пэйн исчез в хижине и тут же вернулся.

Робот отвинтил крышку фонарика и снова принялся за работу. Через пять минут он кончил, отступил на несколько шагов и произнес:

– Готово. Теперь я принимаюсь за работу. Можете смотреть, если хотите.

Наступила пауза, пока Пэйн пытался по достоинству оценить столь великодушное предложение.

– А это не опасно?

С ним управится и ребенок.

– А! – Пэйн криво улыбнулся и спрятался за самое толстое дерево из всех, что были поблизости. – Валяй, – сказал он. – Я в тебя верю.

ЭЛ-76 указал на кошмарную груду лома и произнес:

– Смотрите!

Потом его руки пришли в движение…

Бравые фермеры графства Хэннафорд, штат Виргиния, медленно стягивали кольцо вокруг хижины Пэйна. Они крались от дерева к дереву, а кровь героических предков колониальных времен играла в их жилах и по спинам ползли мурашки.

Шериф Сондерс передал по цепи приказ:

– Стрелять по моему сигналу – и целить в глаза.

К нему подошел Джейкоб Линкер, Тощий Джейк, как называли его друзья, и помощник шерифа, как именовал себя он сам.

– А ну как этот механический человек смылся?

Как он ни старался, в его голосе прозвучала тихая надежда.

– Почем я знаю, – проворчал шериф. – Да навряд ли. Мы бы тогда наткнулись на него в лесу, а так он нам не попадался.

– Уж очень что-то тихо, а до хижины вроде бы рукой подать.

Джейк мог бы и не упоминать об этом – в горле шерифа Сондерса давно стоял такой большой комок, что глотать его пришлось в три приема.

– Вернись на место, – приказал он. – И держи палец на спусковом крючке.

Они уже подошли к самой поляне, и шериф Сондерс выглянул из-за дерева одним уголком плотно зажмуренного глаза. Ничего не увидев, он подождал, потом попробовал снова, на этот раз открыв глаза.

Эта попытка, естественно, оказалась более успешной.

Он увидел следующее: какой-то громадный механический человек, стоя спиной к нему, склонялся над каким-то леденящим душу корявым устройством неясного происхождения и еще более неясного назначения. Таким образом, шериф не заметил только дрожащей фигуры Рэндольфа Пэйна, который нежно обнимал узловатый ствол всего за три дерева от него к северо-северо-западу.

Шериф Сондерс выступил вперед и поднял свой ручной пулемет. Робот, по-прежнему стоявший к нему широкой металлической спиной, произнес громким голосом, обращаясь к неизвестному лицу (или лицам):

– Смотрите!

И в тот момент, когда шериф раскрыл было рот, чтобы дать сигнал открыть огонь, металлические пальцы нажали кнопку.

Точного описания того, что произошло вслед за этим, не существует, несмотря на присутствие семидесяти очевидцев. Все последовавшие затем дни, месяцы и годы ни один из этих семидесяти ни разу не обмолвился и словом о тех нескольких секундах, которые промелькнули непосредственно после того, как шериф раскрыл рот, чтобы скомандовать: «Огонь!» Когда же их начали расспрашивать, они просто зеленели и, пошатываясь, уходили прочь.

Однако есть основания полагать, что в общих чертах произошло следующее.

Шериф Сондерс раскрыл рот. ЭЛ-76 нажал кнопку. «Дезинто» сработал – и семьдесят пять деревьев, два сеновала, трех коров и верхние три четверти холма Утиный Клюв будто ветром сдуло. Так сказать, – туда, где прошлогодний снег.

После этого рот шерифа Сондерса в течение неопределенного промежутка времени оставался открытым, но не издал ни команды открыть огонь, ни какого бы то ни было иного звука. А потом…

А потом засвистел разрезаемый воздух, послышался треск и шорох многих тел, мчавшихся сквозь кусты, и лес прочертила серия лиловых молний, разлетавшихся во все стороны от хижины Рэндольфа Пэйна. От участников облавы не осталось и следа.

В окрестностях поляны валялось огнестрельное оружие самых разнообразных систем, в том числе патентованный, никелированный, сверхскорострельный, безотказный ручной пулемет шерифа. Вперемешку с оружием лежало около пятидесяти шляп, несколько недогрызенных сигар и всякие мелочи, оброненные в суматохе. Но люди исчезли.

За исключением Тощего Джейка, ни об одном из этих людей ничего не было слышно в течение трех дней. Он же стал исключением только потому, что мчаться дальше со скоростью метеора ему помешала встреча с полудюжиной служащих завода в Питерсборо, которые тоже мчались с вполне приличной скоростью, но только не из леса, а в лес.

Тощего Джейка остановил Сэм Тоб, искусно подставив на его пути свой живот. Как только к Сэму вернулось дыхание, он спросил:

– Где живет Рэндольф Пэйн?

Остекленевшие глаза Тощего Джейка на мгновение прояснились.

– Друг! – ответил он. – В противоположном направлении.

И тут же чудесным образом исчез. У самого горизонта между деревьями виднелась все уменьшавшаяся точка, и возможно, что это был Джейк, но Сэм Тоб но решился бы утверждать это под присягой.

Вот и все про облаву; но остается еще Рэндольф Пэйн, на которого события подействовали несколько иначе.

Рэндольф Пэйн абсолютно не помнил, что произошло за тот пятисекундный промежуток времени, который последовал за нажатием кнопки и исчезновением холма Утиный Клюв. Только что он глядел сквозь кусты на поляну, спрятавшись за деревом, и вот уже болтался на его верхней ветви. Тот же самый импульс, который разогнал облаву по горизонтали, заставил его устремиться по вертикали.

Что касается того, как он ухитрился преодолеть сто пятьдесят футов, отделявших подножие дерева от верхушки, – влез, или прыгнул, или взлетел, – этого Пэйн не знал, да и знать не хотел.

Знал он одно: робот, временно находившийся в его владении, уничтожил чужую собственность. Мечты о вознаграждении испарились, сменившись кошмарными видениями, в которых фигурировали возмущенные сограждане, разъяренные толпы линчевателей, судебные иски, арест по обвинению в убийстве и тирады Миранды Пэйн. В основном – тирады Миранды Пэйн.

Он хрипло завопил:

– Эй, ты, робот, разбей эту штуку, слышишь? Разбей ее вдребезги! И забудь, что мы с тобой знакомы! Ты меня не знаешь, ясно? И чтобы ты никому ни слова об этом не говорил! Забудь, все забудь, слышишь?

Он не думал, что от его приказа будет какой-нибудь толк. Просто он не мог молчать. Но он не знал, что робот всегда выполняет приказания человека, за исключением тех случаев, когда их выполнение связано с опасностью для другого человека.

Поэтому ЭЛ-76 принялся спокойно и методично разносить «Дезинто» вдребезги, превращая его в бесформенную груду лома.

В тот самый момент, когда он дотаптывал последний кубический дюйм машины, на поляне появился Сэм Тоб со своей командой, а Рэндольф Пэйн, почувствовав, что пришли настоящие хозяева робота, кубарем свалился с дерева и во все лопатки пустился наутек в неизвестном направлении.

Дожидаться вознаграждения он не стал.

Инженер-роботехник Остин Уайльд повернулся к Сэму Тобу и спросил:

– Вы чего-нибудь добились от робота?

Тоб покачал головой и прорычал:

– Ничего. Ни слова. Он забыл все, что произошло с того момента, как он ушел с завода. Должно быть, ему было приказано забыть – иначе он помнил бы хоть что-нибудь. С какой это кучей лома он возился?

– Вот именно – куча лома. Но ведь это, несомненно, был «Дезинто», который он разбил. Если бы мне попался тот человек, который приказал ему это сделать, он бы у меня умер в страшных мучениях. Вот, взгляните!

Они стояли на склоне бывшего холма Утиный Клюв, точнее говоря, на том месте, где склон обрывался, так как вершина холма была начисто срезана. Уайльд провел рукой по безукоризненно ровной поверхности.

– Какой «Дезинто»! – сказал он. – Сбрил холм до самого основания!

– Почему он его построил?

Уайльд пожал плечами.

– Не знаю. Какой-то местный фактор – мы так и не узнаем какой – так подействовал на его позитронный мозг лунного образца, что он построил «Дезинто» из лома. У нас есть не больше одного шанса на миллион, что нам удастся когда-нибудь еще наткнуться на этот фактор, раз сам робот все забыл. У нас никогда не будет второго такого «Дезинто».

– Неважно. Главное, мы отыскали робота.

– Как бы не так, – с горечью возразил инженер. – Вы когда-нибудь имели дело с «Дезинто» на Луне? Они жрут энергию, как электрические свиньи, и начинают работать не раньше, чем напряжение дойдет до миллиона вольт. А этот «Дезинто» работал на ином принципе. Я посмотрел все обломки под микроскопом, и знаете, какой единственный источник питания я обнаружил?

– Какой?

– Вот, и больше ничего! И мы никогда не узнаем, как он этого добился.

И Остин Уайльд показал источник питания, позволивший «Дезинто» за полсекунды снести холм: две батарейки от карманного фонаря.