Текст книги "Все мы грешные"
Автор книги: Владимир Колычев
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Артур Кантаров, осетин по матери и русский по отцу, считал себя бисексуалом. Он был неравнодушен и к мужчинам, и к женщинам.
А к Стасу, к своему старому знакомому, приехал не только из-за него самого. Собирался перенять кое-какой опыт в бизнесе.
Вот, например, стриптиз-бар. На «загнивающем Западе» такой штукой не удивишь никого. Они там на каждом углу. И полиция не гоняет. А здесь, в Союзе, это пока еще в диковинку. Многие мужики только слышали о таком чуде. Но лучше один раз увидеть... Вот и валит народ в такой бар толпами.
Он, Артур, наверное, тоже в следующем сезоне устроит подобное шоу. Сейчас уже поздно – осень на дворе. И бар у него подходящий есть, и девок грудастых подыщет. Одна беда – менты не хотят смотреть на это дело сквозь пальцы. Но с ними всегда можно договориться. Стас тому пример. Только отстегивать не забывай...
Он сидел за маленьким столиком совсем близко от сцены. Посреди нее, входя в потолок, торчал металлический шест.
На сцене, размахивая, как флагами, обнаженными сиськами, крутилась длинноногая, коротко стриженная девица.
В искусстве танца она явно не преуспела. Да и сексуальная энергия не очень высокого напряжения. Фигура вроде бы ничего, и попка – высший класс!.. Ага, вот она, виляя задом, стягивает с себя трусики.
Это, конечно, интересно. Но почему в штанах от этого не становится тесно?
Но вот на сцене появляется она, та самая Настя, краса и гордость стриптиз-шоу. Как лихо она вытанцовывает, какая пластика движений!
Вот она скидывает с себя серебристую курточку, а под ней лифчик, такой же серебристый, и трусики. Какая фигура! Просто блеск! А как красива! Ну, настоящая царица!
Она прямо-таки лучится волнами сексуального магнетизма. Они усиливаются, когда она начинает виться вокруг шеста, прижиматься к нему зазывно выпирающим лобком и тугими полными грудями.
– Так, говоришь, она крепко сидит на игле? – уточнил Артур у Стаса.
– Крепко, месяца три уже... На героине, – кивнул он.
– А выглядит свежо. Ни морщинки на лице, ни пятнышка под глазами.
– Главное, правильная дозировка. И отдыхать я ей даю. На износ она у меня не работает.
– Что думаешь делать с ней дальше? Сезон ведь заканчивается. Некому будет скоро ходить в твой бар...
– А-а, законсервирую до следующего сезона... Она у меня ручная. Кроме меня, у нее никого нет.
– Будешь продолжать держать ее на игле, да еще на героине, она у тебя к следующему лету может потерять товарный вид. Кто-то на героине, сам знаешь, годами сидит, и хоть бы что. А кто и за месяцы рухлядью становится...
В это время Настя скинула с себя лифчик. Ее длинные изящные пальчики запорхали, легко касаясь набухших сосков.
Артур тяжело перевел дух.
– А держать ее придется. – Стас задумался.
– А как она в постели?
– Не знаю, не пробовал.
– А кто пробовал?
– Никто.
– Да неужто никто?
– А на кой хрен мне под мужика ее бросать? Доход урезать?
– Ну да ладно, если трахаться не умеет – научим... Короче, есть предложение...
Настя повернулась к Артуру спиной, выгнулась кошкой и выставила на обозрение свои аппетитные ягодицы. Руки потянулись к бедрам, привычным движением нащупали тесемки на трусиках.
Вот она развернулась к нему спиной, сверкнула затуманенным взглядом и медленно стала приседать. Кусочек серебристой ткани, закрывающий то самое место, отлетает в сторону.
В штанах у него стало невыносимо тесно.
– Что за предложение? – нетерпеливо спросил Стас.
– Есть задумка снять порнофильм. Можно несколько...
– А как со сбытом?.. Видики, они еще пока вроде как в диковинку.
– С этим все в порядке. Клиенты есть. По две сотни за кассету готовы отвалить. А это, мой друг, хорошие деньги!
– Да, совсем неплохо...
– А если подключишься еще ты, клиентов будет больше. И бабок соответственно...
– А на главную роль ты, конечно, хочешь Настю?
Стас задумался. В его глазах появились огоньки алчности.
– Да, хочу сделать ее звездой, – похабно улыбнулся Артур. – Порнозвездой!
– Сколько я буду с этого иметь?..
Бархатный сезон заканчивался. Все реже выпадали солнечные деньки. Все холоднее становились воздух и море. Пляжи опустели. И вот настал день, когда в стриптиз-баре не стало клиентов. Настя потеряла работу.
– Как мне быть дальше? – спросила она Стаса. Ее руки тряслись от страха. – Ты не бросишь меня?
Кто наполнит жизнью шприц?.. Как она будет без этого жить?
– Не бойся. Без героина не останешься. Только работать придется.
– Ты же знаешь, я согласна на любую работу.
– Это хорошо. Только вот работать будешь не у меня. У моего приятеля. Он позаботится о тебе. И героин у него есть...
Настя согласно кивнула.
Какая разница, у кого работать? Она за любое дело возьмется. Только бы всегда был полон шприц.
И все же когда она узнала, на какое дело ее толкают, то в очередной раз ужаснулась.
Сниматься в порно? Трахаться черт знает с кем, да еще перед камерой? И как? С двумя, тремя мужиками сразу?
Но в машину, увозящую ее в соседний город, она села послушно. Страх остаться без дозы оказался сильнее стыда.
Всю дорогу она плакала. Тяжело сознавать свое полное бессилие перед подлецом Стасом и его дружком-педиком.
Она ненавидела их. Один сломал ей жизнь – посадил на иглу, заставил исполнять стриптиз. Другой собирается окончательно втоптать ее в грязь.
Порнуха! Он хочет, чтобы ее трахали для зрителя. Да последняя проститутка по сравнению с ней будет выглядеть образцом благочестия.
Но куда деваться?.. А некуда! Придется терпеть.
К вечеру последнего октябрьского дня она уже была в доме своего нового хозяина.
Артур встретил ее, как господин встречает новую рабыню. Он не видел в ней человека, видел только новое приобретение.
Она его ненавидела!
И все же безропотно прошла с ним в его комнату.
Артур жил в двухэтажном особняке, неприглядном снаружи и богато обставленном внутри. Роскошь, изобилие – неизменные атрибуты благополучия таких людей, как он.
Его жена, несчастное существо без права голоса, терпеливо сносила измены мужа, даже если он делал это у нее на глазах.
Так было и сейчас. Хорошо еще, он привел в дом не мужика, а девушку, да еще писаной красоты.
– Раздевайся, – по-хозяйски спокойным голосом велел Насте Артур, когда она оказалась в его просторной спальне.
– Еще чего, – она упрямо замотала головой. – Сначала ширнуться...
А вдруг у него нет наркотика?
– Возьми пока это.
Артур достал из ящика стола бумажный пакетик и протянул ей. Настя с жадностью схватила подачку, развернула, бережно взяла на пальцы белоснежный порошок и с упоением вдохнула в себя. Кокаин высшего качества!
Такого она не пробовала даже у Стаса.
Настя сразу почувствовала облегчение. В голове прояснилось, тело сделалось легким, воздушным. Ах, это волнующее состояние вечной эйфории!.. Как все-таки прекрасна жизнь!
Только кайф этот ненадолго. Нужно потом добавить, уколоться. Она посмотрела на своего нового хозяина другими глазами. А он ничего. И не такой уж толстый. Просто живот некуда девать. Выпирает. Ну, так это солидно. И совсем он не урод, даже симпатичный. И, видно, не жадный. Он всегда будет щедрым, не лишит ее радости жизни... Как в это хочется верить.
– Раздевайся! – Его голос донесся откуда-то издалека.
Раздеться? Раз надо, значит, надо. Посмотрим, как он реагирует на женщину, на голую женщину!
Настя послушно скинула одежду. Глаза Артура заполыхали огнем.
– Ты уже знаешь, чем ты будешь заниматься? – задыхаясь от подступившего к горлу желания, спросил он. Его взгляд жадно гладил ее белоснежную кожу.
– Знаю.
– Ты когда-нибудь спала с мужчинами?
– Было дело...
– И много их у тебя было?
– Двое, – созналась она.
– Этого мало, чтобы научиться искусству любви. А это искуство тебе понадобится. Ведь ты хочешь стать кинозвездой?
– Ой, не смешите меня, дядечка! – Она прыснула от смеха.
Ей хотелось сейчас веселиться. Ей было хорошо. Да здравствует кокаин!
– Короче, крошка моя, твоим учителем буду я!
Он подошел к ней, положил руки на плечи и стал пригибать книзу. Настя послушно встала на колени...
«А он даст мне после этого уколоться?» Она думала только об этом.
...Настя занималась любовным блудом с троими. Это не доставляло ей удовольствия. Но и не вызывало отвращения. Рабыня наркотика, вечно под кайфом, она все реже ощущала себя человеком.
– Быстрее, быстрее! – торопил «актеров» Артур.
Он сам и за оператора, и за режиссера. С видеокамерой в руках он бабочкой порхал вокруг обширного ложа.
– Стоп! – как гром среди ясного неба раздался громкий незнакомый голос. – Съемки закончены! Дубля не будет!
Не слезая с нижнего партнера, Настя обернулась на этот страшный голос.
В комнату входили люди в милицейской форме.
Ее сердце тоскливо сжалось.
А как же героин? Ведь ей необходимо уколоться.
Ни стыда, ни раскаяния она не чувствовала. Не думала и об ответственности. Она боялась лишь одного – лишиться наркоты.
4Настя никогда еще не испытывала «ломки» во всех ее проявлениях. Бывало, она чувствовала ее приближение. Но через какое-то время она всегда получала дозу. Боль проходила. Жизнь возвращалась.
Но сегодня дать ей дозу некому. Уколоться или нюхнуть. Да и ароматным гашишем затянуться неплохо бы... Но ничего этого нет. И не будет!
В разговоре с ней следователь пытался поначалу взывать к ее совести, к разуму, спрашивал, как она докатилась до жизни такой.
Но что она могла ему ответить?
Ее трясло, лихорадило. Тело скручивала боль. Хотелось лезть на стенку.
Язык не слушался. Она протянула ему свои руки. На них ведь живого места нет от уколов. Неужели он не понимает, как ей тяжело?
Он все понимал.
Да, перед ним наркоманка, притом конченая. Ради наркотика она готова на все. Подумаешь, съемки в порнухе! Да для нее это счастье. Ведь за это ей платили героином.
– Сволочи! – тихо выругался следователь. – Какую девчонку загубили!
Настя все еще оставалась красивой. Хотя пристрастие к такому страшному наркотику, как героин, уже давало о себе знать.
Она лишилась своей совсем недавней девичьей свежести.
– Дай... Дай... Закурить дай! – потребовала она.
Тело скрючено от боли, взгляд затуманен страданием. Как трудно дались ей эти слова!
– Да, да, конечно...
Он бросил перед ней пачку «Примы». Настя с жадностью набросилась на нее. Руки трясутся – даже сигарету не может достать.
Следователь проявил участие. Сам достал, прикурил и подал ей сигарету.
Но что для нее табачный дым? Пустяк! Никакого облегчения... Но она курила жадно. Одну сигарету за другой. И следователь не запрещал.
– Достань кольнуться... Достань, умоляю!.. Я все для тебя сделаю!
Ее взгляд на миг озарился надеждой. Рука сама потянулась к пуговицам на шелковой блузке, начала их расстегивать.
– Не надо! – остановил ее он.
В его глазах нет осуждения, только жалость.
– Тебе не наркотик нужен, а принудительное лечение.
Он искренне хотел вернуть ее к жизни. И сделал все, чтобы не привлекать к ответственности.
Но Насте от этого не было легче.
...Жизнь превратилась в кромешный ад.
В адских муках она корчилась на железной койке с продавленным матрацем. Ремни стягивают ей руки и грудь, не дают вырваться.
Если бы не привязь, она давно бы наложила на себя руки. Могла бы, например, подойти к грубо оштукатуренной стене и со всей силы биться об нее головой...
Жить не хотелось. Что за жизнь без наркотика? Ну хотя бы травкой затянуться... Но ничего нет.
Ее лишили всего. Даже есть не давали. Только пить. Много пить. Пить, пить и пить! И она пила. Пила так, будто в этой воде с привкусом ржавчины растворен героин.
И странно, боль пусть на какие-то жалкие мгновения, но все же отступала.
Прошел месяц.
Он показался ей вечностью. Вечностью в преисподней. Она отощала, кожа да кости, лицо потемнело, спина согнулась. Всклокоченные волосы давно не мыты. Будто с того света вернулась.
Ей было плохо, постоянно тошнило, по-прежнему не хотелось жить. Но тяга к наркотику поубавилась. «Ломка» прошла. Апатия же осталась. Все на свете стало ей безразлично.
В глазах пустота, ни проблеска жизни. Лечащий врач, наверное, считает ее сумасшедшей.
Но жизнь продолжается. Она берет свое. Мало-помалу Настя стала возвращаться из своего небытия. Ее уже не тянуло к наркотикам. Но любое упоминание о них, тем более прикосновение к ним, могло снова вызвать былую жажду.
Поэтому о полном выздоровлении говорить еще рано.
Но к людям ее вернули. Пусть и к таким же бывшим наркоманам, но все же к людям. И пусть в их среде властвуют жестокие, порой дикие законы, но это жизнь.
И вот настало утро, когда Настя встала свеженькая как огурчик. Она будто пробудилась от кошмара, на целый год вырвавшего ее из жизни, ввергнувшего в пучину тяжкого порока. Но все теперь в прошлом, она возвращается в мир.
«С возвращением в жизнь, Настя!»
И пусть она не чиста телом, но никогда больше не возвратится в мир порока. И никогда не прикоснется к наркотику.
«Гори он синим пламенем... Пусть все останется в прошлом, Настя!»
Жаль, что ей не быть уже никогда той, прежней наивной девочкой, романтичной, неискушенной. Но ее душа жаждет очищения.
Она будет сильной и духом, и телом. Научится отличать добро от зла. Будет сильной. Круто изменит свою жизнь. В этом ей поможет память о прошлом. О чистом, безоблачном прошлом. И только этот последний год она навсегда вычеркнет из памяти. Будто его и не было... Но ее прошлое, недоброе прошлое, не хотело уходить просто так.
Однажды – курс лечения уже подходил к концу – ее вызвали к следователю.
И она сразу поняла зачем. Она же убийца! Она убила своего отчима! Вот оно, возмездие! Она уже совершеннолетняя. Значит, получит на полную катушку.
Перед глазами замаячила стена из колючей проволоки...
Зона – это вам не воспитательное учреждение для оступившихся девочек. Зона – это страшное место...
А вдруг ее приговорят к высшей мере? Ведь как-никак отчим-то ее мент.
До чего же она ненавидит этих ментов!..
Следователь оказался тем самым приятным молодым человеком, отправившим ее на принудительное лечение.
Тридцатилетний капитан. Симпатичный. Светлый взгляд. Улыбчив. Такие обычно пользуются успехом у женщин.
Но тогда, год назад, Настя его не разглядела. Зато сделала это сейчас. Хоть и на душе скребли кошки, и ее мутило от страха.
– Закуривайте, Настя!
Он предупредительно положил перед ней пачку сигарет. На этот раз не «Приму», а американскую «Магну».
– Не курю, – отказалась она.
– Ну и молодец! – искренне похвалил он. – А теперь к делу... Вы, наверное, знаете, зачем я к вам приехал?
– Нет, – похолодела она.
– Из-за вашего отчима...
Ее могли вызвать к следователю по делу о порнобизнесе, на это она и надеялась. Но надежда лопнула как мыльный пузырь.
Насте стало очень страшно.
– Я должна была его убить, – будто это кто-то другой говорил за нее чужим голосом.
– Убить? – удивился капитан. – А ну-ка, Настя, выкладывайте все начистоту.
И ее как прорвало.
Она заплакала, и вместе со слезами из нее потоком полилась правда о прошлой жизни.
Она рассказала, как отчим надругался над ней. Поведала, отчего умерла мама. Вот почему она подняла на него руку. И заодно выложила историю своей тепломорской жизни. Об этих подонках Стасе и Артуре.
– Я ненавижу их всех! Что они со мной сделали!.. – всхлипнула она, завершая свою исповедь.
– Да-а, дела... – протянул капитан. – Знаешь, на твоем месте любой, наверное, поступил бы точно так же. Ну и тварь же он, этот твой отчим. Я, кажется, сам его убил бы.
– Убил бы... – эхом отозвалась Настя. И тут же ее глаза стали огромными от внезапной догадки. – А что, разве я его не убила?
– Не убила... Живой он... Если, конечно, еще жив... Видно, дрогнула твоя рука, нож только скользнул по ребру. Ну, да ты не расстраивайся, – усмехнулся он. – Из-за такого дерьма еще и срок схлопотать...
– Так что, меня ни в чем не обвиняют?
– Ни в чем... Разве что только в сокрытии фактов...
– Каких фактов?
– А вот таких... Видишь ли, в чем дело. Год назад я начал наводить о вас справки, связался с вашим отчимом, Александром Макаровичем... Кстати, он тогда уже не работал в милиции. За пьянку выгнали... Сейчас он под следствием. Изнасиловал малолетнюю. Срок, скажу я вам, светит ему солидный. Зоны, это точно, ему не миновать. А там ему жизнь медом не покажется. Насильник как-никак. Вернется не Александром Макаровичем, а Сашенькой, «петухом»... Вы понимаете, о чем я?
– Понимаю, – скованно улыбнулась Настя.
Чего только она теперь не знала об этой жизни!
– А ведь я догадывался, Настя, что с пути тебя сбил именно Костоглодов Александр Макарович. – Капитан окончательно перешел на «ты». Доверительный тон, задушевный, теплый. – А от тебя я хотел получить лишь подтверждение. И получил... Знаешь, Настя, хорошо, что ты сейчас мне все рассказала. Ведь я как узнал, что ты снималась в этой... ну ты поняла меня... так и захотел основательно тебя наказать. Но теперь мне жаль тебя. Я попробовал мысленно влезть в твою шкуру. И, кажется, понял тебя... Ты просто заблудшая овца... А этих подонков, Стаса и Артура, мы наказали. Врезали по полной.
– И Стаса, значит, достали...
И поделом ему...
– Достали. Они ведь работали вместе. Следствие ухватилось за эту ниточку, и такой клубок размотали... В общем, каждый отхватил по шесть лет. Уже отбывают срок... Кстати, я не стал привлекать тебя в качестве свидетеля.
– Почему? – тихо спросила Настя.
– Не хотел снова погружать тебя в прошлое. – Он отвел взгляд. – И вообще, хватит с тебя этой грязи. Пора начинать новую жизнь.
– А я уже начала.
Он заглянул ей в глаза и понял – она не врет.
– Успехов тебе, Настя... Да, и вот еще что, я занимался делом о порнофильмах. И не поленился проследить путь каждой видеокассеты. Все они, все до единой, у меня в руках. Вернее, были. И я их уничтожил. Так что тебе нечего бояться шантажа. Знаешь, наверное, сколько у нас любителей погреть руки на чужой беде.
Он мог бы этого и не говорить. Она и сама это хорошо знала.
– Знаешь, если бы не ты, Настя, я бы, наверное, не стал вести поиск кассет.
Следователь посмотрел на нее как-то многозначительно. Да, были в нем и участие, и отцовская забота. Но и что-то другое. Неужели он влюбился в нее?
А через месяц, когда Настю с аттестатом о среднем образовании выпустили на все четыре стороны, он поджидал ее у ворот учреждения.
В его руках ярко пылал букет цветов. Он был в форме. На погонах, отражая солнечный свет, лежали майорские звезды.
Он с восхищением смотрел на нее и застенчиво улыбался. Настя так ослепительно красива. Красива прежней девичьей, возвратившейся к ней красотой. И он откровенно любовался ею.
Для нее он уже не товарищ капитан, вернее, майор. Для нее он просто Вадим, Вадик...
– Добро пожаловать в мир солнца! – широко улыбнулся он. – С возвращением!
– Спасибо! – Она так и светилась от радости.
А он в самом деле красивый. И может быть, пришел сюда только ради нее...
– Как собираешься жить дальше? – Не знаю... Я еще об этом не думала.
– Пока, может быть, поедешь со мной? – вдруг предложил он.
– Куда?
– Меня переводят в Москву. На повышение. Снимем квартиру...
– И кем я при тебе буду? Любовницей?
Щеки Насти порозовели.
– Нет, женой... Если, конечно, согласишься. – Он покраснел. – Я прошу тебя стать моей женой!
– А как же мое прошлое? – Ее голос задрожал – так она разволновалась.
Он отрицающе покачал головой.
Нет, его не смущало прошлое Насти. Как не простить человека, оступившегося в жизни случайно? Особенно если ты этого человека любишь.
Она согласилась выйти за него замуж. Но не любила его той страстной, всепоглощающей любовью, какой должна любить женщина в идеале. Но она будет преданной ему и без такой любви...
– Только знай, я в этой жизни не одна, – сказала она. – У меня есть брат, младший. И ты поможешь мне его найти.
В последнее время мысль о Денисе неотступно преследовала ее.
Глава 5
Денис. 1989—1992 годы
1Сердце Дениса радостно екнуло, когда он увидел свою фамилию в списках поступивших. Он с успехом выдержал вступительные экзамены в техникум радиоэлектроники.
Радиоэлектроника – его призвание. Наконец-то он сможет заняться ею всерьез.
Как же труден был путь к осуществлению этой мечты! Ведь после детского дома путь, как правило, был один – в ПТУ, а в данном случае – учиться на тракториста. Трактористом же он становиться не хотел.
Но парню удалось избежать обязаловки...
Агнесса Савельевна соблазнила Дениса.
Видно, она не может жить без мужской ласки. А этой ласки никто не хочет ей дать. Тут уж волчицей взвоешь... В общем, он понимал ее и никогда не осуждал.
Время от времени он наносил ей тайные визиты. И нисколько не жалел об этом. Она научила его такому, чего некоторые и знать не ведают до самого смертного часа.
Но все когда-нибудь кончается. Закончились и амурные истории с директрисой. Денис закончил восьмилетку при детдоме. Пора отправляться на учебу дальше.
«Но я не хочу в ПТУ!» – возмущался он.
В последний год он всерьез занялся радиоэлектроникой. Умудрялся доставать технические журналы, пытался что-то конструировать. Вроде бы получалось.
– Есть выход, – поняла его Агнесса Савельевна. – Ты просто убежишь из детдома. Искать тебя никто не будет, это я обещаю. И документы тебе отдам.
И вот с метрикой и свидетельством об образовании Денис приезжает в далекий Ленинград, поступать в техникум.
Все складывалось как нельзя лучше. Его приняли на учебу, дали место в общежитии. И никаких вопросов насчет детдома. Обещали стипендию.
Живи не тужи, учись на здоровье. И он дал себе зарок всерьез овладевать наукой, не валять дурака на занятиях.
Общежитие ему понравилось. Шестиэтажное здание, светлые просторные комнаты, новая мебель, по четыре человека в комнате. Никакого сравнения с унылой обстановкой детдомовского «сарая».
А Ленинград не город, а сказка! Сел на троллейбус, поехал куда хочешь. Еще можно путешествовать на метро. Какой восторг – прокатиться в грохочущем подземном поезде!
В свои пятнадцать лет Денис выглядел уже вполне сформировавшимся молодым человеком. Высокий, плечистый, красивый. И не наивный. Он уже многое знает об этой жизни. И взгляд его говорит о мудрости и уверенности в себе и еще об умении постоять за себя.
Все три его соседа по комнате, не сговариваясь, признали его право на лидерство. Только он ни к какому лидерству и не стремился. Его нисколько не тянуло к власти над людьми. Он стремился к власти только над самим собой, к собственному совершенству.
С первого сентября, как водится, начались занятия.
К этому дню Денис исчерпал все свои сбережения – сто рублей, подаренные ему Агнессой Савельевной. А вопрос о стипендии все еще висел в воздухе. Нужно позаботиться о своем кармане.
Впрочем, ему много не надо. Только на хлеб насущный.
Проблему с деньгами он решил довольно скоро.
В начале сентября студентов отправили в колхоз, на уборку картофеля, на три недели. Место, куда их определили на постой, дощатый сухой барак в колхозной усадьбе, находилось километрах в трех от небольшого поселка городского типа.
– Хочешь подработать? – в первый же день спросил у него Филимон Каладов.
Коренастый крепыш, хитроватый. Из иногородних.
– А что, есть способ?
– Есть... Видишь поселок? – Филимон смотрел на серые очертания городских зданий вдали. – А вон там поле, картошка, – указал он пальцем в другую сторону.
– И?..
– Что «и»? Картошка стоит денег. А деньги есть у людей вон в тех домах. А еще у людей есть потребность в этой самой картошечке. Находим нужного человека, доставляем ему товар, удовлетворяем его потребность. И, конечно, получаем за это деньги. Улавливаешь?
– Тяжело будет. Картошка, она ведь не легкая.
– А ты чего хотел! Деньги даром не достаются.
Весь вид Филимона выражал твердую решимость заработать эти деньги.
Денис же о себе подобного сказать не мог. Но деньги уж очень нужны...
– Считай, что мы договорились.
Вечером после работы один, без Дениса, Филимон отправился в поселок. Искать покупателя.
– Проследи, чтобы меня не хватились, – уходя, сказал он.
Возвратился он ночью, разыскал своего компаньона.
– Все в порядке, – шепнул он. – Двинулись!
И они вдвоем отправились на колхозное поле, где в укромном месте уже были припрятаны два мешка картошки. Тащить, конечно, пришлось на собственном горбу.
Денис устал как галерный раб. Сорок килограммов на три с лишним километра – это вам не «халам-балам». Но он донес. И получил за это пятерку. Не много, но и не мало. А также понял, как нелегко достаются деньги.
За три недели он заработал целых сто рублей. Он воровал, но почему-то не чувствовал за собой вины. Подумаешь, этой картошки вон целое поле. И все равно треть урожая сгниет в земле...
