Текст книги "Сыщик и вор - братья навек"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ну что, Веретено, придется отрезать тебе член! – засмеялся Коготь, когда они уже возвращались с «задания».

– Ты чего? – ошалело уставился на него тот.

– Мы совершили уголовно наказуемое деяние, – Коготь все еще не мог расстаться с ролью старшего лейтенанта милиции. – Гражданку, с которой вы производили половой акт в извращенной форме, могут привлечь к делу в качестве свидетеля. Она может опознать вас... По вашему члену... Придется его отрезать...

– Веретено, а он дело говорит, – поддержал его Скрипач. – Ты, падаль, из-за болта своего собачьего мог дело завалить... На первый раз прощаю...

* * *

Следователь прокуратуры на глазах у нее пересчитал деньги. Все правильно – семьсот пятьдесят тысяч рублей и триста тысяч долларов. Спокойно, никуда не торопясь, составил протокол изъятия. Ириночку привлек в качестве понятой. Заставил ее расписаться. И Елизавета Геннадьевну попросил расписаться. Словом, все формальности были соблюдены.

Когда милиционеры уехали, в расстроенных чувствах она схватилась за бутылку.

А вечером вернулся... муж.

– Тебя же арестовали? – еле ворочая языком, спросила его Елизавета Геннадьевна.

– Слушай, ты что, помешалась?.. Тебе лечиться надо...

– Так тебя не арестовы... Ик!.. Не арестовывали?

– Перестань дурить, что за шутки?

– Тогда мне в самом деле лечиться надо...

– У меня есть на примете отличный нарколог... Правда, он много берет. Но это ерунда...

– А это как сказать... Деньги-то наши того, тю-тю...

Когда она рассказала мужу все, она уже и сама знала, что к ним сегодня приходили мошенники.

– Может, позвонить в милицию? – спросила она, глядя на мужа, аж побелевшего от нервного напряжения.

– Я всегда знал, что ты дура. Но чтобы настолько...

В милицию о произошедшем он сообщать не собирался. Да оно и понятно...

* * *

Игорь Сергеевич Чаинский жил в добротной четырехкомнатной квартире в доме сталинской постройки. Высокие потолки, звуконепроницаемые стены. Капитальный ремонт преобразил старую квартиру. Шика ей добавили дорогая импортная мебель, сантехника и бытовая аппаратура.

Женя и сам не прочь был бы пожить в этом «барском гнездышке». Интересно, где прячет свою кубышку директор крупнейшей в городе торговой базы? Жена его, обрюзгшая особа лет сорока пяти, об этом говорить не желала. Она сидела перед ним и хранила гордое молчание. Крепкий орешек. Хорошо еще, что не заподозрила их в мошенничестве.

Веретено пошел за понятыми. Это так называлось. На самом деле он стоял на лестничном пролете в подъезде. Его дело – вовремя поднять шухер. Коготь уже битый час перерывал все вещи в квартире. Деньги и золото были где-то здесь. Но найти их пока не удавалось.

– Ага, вот и они! – радостно закричал Женя.

Это был обманный ход. Хозяйка квартиры невольно метнула взгляд в сторону входной двери. Прихожая, санузел, кухня. Похоже, где-то там прячет ее муж свои незаконные сбережения. Хоть какая-то, да наводка.

Женя присоединился к Когтю. Нужно было торопиться.

Тщательно обыскали кухню. Ничего. Прихожую – тот же результат. Коготь полез в сортир. Он же забрался в ванную.

Мраморная ванная, умывальник, стены, обложенные розовым кафелем. Где же тут тайник? Сначала он простукал стены. Пустот вроде нет. Простукал пол – то же самое. И тут его осенило. Он заткнул пробку в ванне. Пустил воду. Она дошла до уровня верхнего стока, но продолжала прибывать. Труба стока была чем-то забита.

Пришлось попотеть, прежде чем удалось сорвать пластиковую трубу, тянувшуюся к общему стоку. Она была забита чем-то тяжелым.

Женя ее сильно тряхнул, и из нее посыпались золотые монеты – царской чеканки червонцы.

– Ненавижу! – послышался сзади женский рев, и сильные руки вцепились ему в волосы.

Но тут же разжались. Хозяйка медленно оседала на пол. Вовремя стукнул ее Коготь кулаком по темечку. Хорошо, не насмерть зашиб.

– Смотри, что у меня! – переступая через бесчувственное тело хозяйки, он показал ему целлофановый сверток.

В нем лежали доллары. Несколько пачек сотенными купюрами.

– Двадцать пять пачек!

Итого, двести пятьдесят тысяч долларов. Целое состояние! А плюс к нему еще и царские червонцы.

– Парашу выломал, а под ней «курок». Во как! – сиял Коготь.

* * *

Не зря он взял его с собой на дело...

– Гражданка Мотыгина, прошу расписаться в протоколе изъятия. – Женя протянул ручку моложавой особе с сильно накрашенными глазами.

Женщина была красивой. Но от слез тушь потекла. И она стала похожей на ведьму. Только Женю слезы ее абсолютно не трогали. Пусть ее мужа они трогают.

В этот раз они изъяли семьсот тысяч рублей и целый сверток золотых украшений, да с брильянтами...

* * *

Удача сопутствовала Жене. Пять раз он рисковал собой. Но риск окупился сторицей. Два с половиной миллиона «деревянными», семьсот двадцать тысяч «зеленью», золото, драгоценные камни. Круто поработали. Ни один карманник столько за всю жизнь не заработает.

Можно было и дальше продолжать бомбить лохов-«карасей». Но Женя знал, в следующий раз удача может отвернуться от них. Облапошенные миллионеры в ментовку на них не жаловались. Но они могли пожаловаться друг другу. А «караси» не дураки. С глупой головой такие бабки, какие были у них, не заработаешь. Они могли вычислить, кто следующей жертвой проходит под их списком. И тогда могут возникнуть большие неприятности.

Нужно было остановиться, обождать хотя бы пару-тройку месяцев. Этим притупить бдительность еще не «подоенных» подпольных миллионеров, уже наверняка поставленных на уши недавними «обысками». А может, пора совсем завязать с этим делом. Палевом попахивает.

Коготь и Веретено не возражали. Впрочем, их мнение не играло никакой роли. Оба они, конечно, молодцы. Но они «шестерки», не более того.

Каждый из них получил солидный куш. По полмиллиона рублями плюс рыжье с камушками. Пол-«лимона» «рваными», сто тысяч «зеленью» и часть драгоценностей Женя отстегнул в общак. Пятьсот тысяч «рваными» он собрался передать Колоде. Лишь бы только харя у него не треснула от таких бабок.

Все остальное Женя забрал себе. Себя обидеть он не мог. Не в его это характере.

* * *

По настоянию капитана Горбунова за Геннадием Колодиным была установлена постоянная слежка. Нужно было установить его связь с бандой Соловья. А связан он с ней наверняка. Никита был убежден в этом.

– Никита, Колодин на вокзале, в камере хранения. Кладет в ячейку какой-то пакет... – позвонил ему Денис.

Он был ответственным за наружное наблюдение за Геной. Три дня уже следили за ним.

Правильно сделал, что сообщил. Наверняка камера хранения – это выход на связника Соловья.

Наивно было бы думать, что гонец от Соловья самолично является к Колодину. Соловей прирожденный конспиратор. Он прекрасно знает, что может погореть на контакте с сутенером.

Все телефоны, которыми мог пользоваться Колодин, поставлены были на прослушивание. А что толку? Он часто пользовался телефонами-автоматами. И если звонил кому-нибудь из банды Соловья, то какому-то засекреченному диспетчеру, который не имел прямого выхода на банду. Сейчас он положил в автоматическую камеру хранения сверток, наверное, с бакшишем за своих путан. Но кто придет за ним? Скорее всего какой-нибудь случайный человек, которого наймут на время бандиты Соловья. Если его и арестуют, то он ничего не сможет сказать. Но проследить за посыльным надо. Он же должен каким-нибудь образом проконтактировать с уголовниками...

– Установить за камерой хранения наблюдение... Я выезжаю...

Впрочем, давать подобную установку было излишне. Денис и сам прекрасно знал, что ему нужно делать. Но порядок есть порядок.

Через полчаса Никита уже прохаживался вдоль здания, где находился зал автоматических камер хранения. С ним связался Денис.

– Гонца еще не было, – сообщил он.

Но он скоро появился.

Солидный на вид мужчина в белой рубахе и черных выглаженных брюках подошел к наблюдаемой ячейке камеры хранения, набрал код номера, открыл дверцу, забрал пакет, положил его в портфель. И спокойно вышел, направился к трамвайной остановке.

Никита и Денис шли за ним. На отдалении следовали еще два сотрудника милиции.

– Надо бы его взять прямо сейчас, – сказал Денис. – А вдруг уйдет, гад...

– Тогда мы вспугнем Соловья. Больше гонцов от него к Колодину не будет, – возразил Никита.

– Тогда растрясем самого Колодина...

– А если он не знает, где искать Соловья? А скорее всего оно так и есть... Сейчас нам нельзя вспугнуть ни того, ни другого...

К трамвайной остановке мужчина в белой рубашке шел через перекресток двух оживленных улиц. Шел на зеленый свет светофора. Все как положено. Только не все машины собирались соблюдать правила уличного движения. Белый «жигуль» второй модели остановился рядом с ним, распахнулась дверца, чья-то рука выхватила у него портфель. Взревел мотор, и машина с места рванула в карьер. Мужчина остался на перекрестке, его лицо не выражало особого удивления.

Догонять машину не имело никакого смысла. И в картотеке ГАИ ничего не найдешь. Наверняка она была одолжена у кого-нибудь на время, незаконно, разумеется. Минут через пять ее бросят в каком-нибудь дворе. Но с гаишниками все же связались.

– А теперь его будем брать, – решил Никита, указывая взглядом на мужчину. – Только немного погодя...

Мужчину взяли, когда он сел в трамвай, проехал на нем несколько остановок и вышел из него.

– Да я ничего не знаю, – бормотал он на допросе. – Подошли какие-то двое, дали сто рублей и сказали, чтобы шел к такой-то камере хранения, набрал такой-то номер...

Ну и так далее – вплоть до того момента, когда у него забрали пакет.

Мужчина работал в каком-то научно-исследовательском институте, старшим научным сотрудником. Сотрудник-то он, конечно, старший, но зарплата все равно маленькая. Сто рублей фактически на халяву не могли быть лишними в скромном семейном бюджете. Он просто не мог отказать людям. Он же не знал, что они бандиты... Никита распорядился отпустить его. Но перед этим настрого наказал, чтобы он о своем задержании не распространялся никому.

Следующий сигнал о том, что Гена Колодин снова вышел на связь с Соловьем, Никита получил ровно через месяц.

Глава 4

Георгий Валентинович Ипатьев уже две недели пребывал в бессменно мрачном расположении духа. Еще бы, погореть на полмиллиона рублей. А долларов сколько ушло!..

Кроме него, мошенники в милицейской форме обчистили Воронина, Лобухина, Верещагина, Толмыгина. Первые двое шли по торговому делу, третий и четвертый – «цеховики», у них крупный подпольный бизнес, так же как и у него. Как же мошенники вышли на них? Он долго думал над этим. А сегодня неожиданно пришел ответ. Притон Колодина. Вот что связывало его со всеми потерпевшими. Он вспомнил свои пьяные откровения перед Геной. Что он ему говорил, не помнил. Но что-то говорил. Возможно, о том, где хранит свои сбережения. Идиот! Колодин же и сдал его мошенникам. А может, и сам был в их числе.

Нужно будет сообщить об этом Петровичу. Он живо с этим козлом разберется...

Он ехал по загородной дороге прямиком к себе на дачу. Ни встречного транспорта, ни попутного. И тут машину повело в сторону. Блин, колесо пробили!

Водитель выбрался из «Волги» и пошел открывать багажник. Запаска у него вроде бы в наличии. Георгий Валентинович остался в машине.

Дальше все происходило как в кино. Рядом остановилась «шестерка» цвета детской неожиданности, из нее выскочили трое, открыли дверь, вытащили его из машины и приставили к голове ствол пистолета. Через несколько мгновений он оказался в их машине...

Часа через три Ипатьев уже разговаривал с вожаком своих похитителей. Хмурый мужчина лет сорока пяти с квадратным подбородком. Крепко сбитый, в плечах косая сажень. Колючий, исподлобья смотрящий взгляд. В глазах лед.

– Ты не менжуйся, – сказал он, обращаясь к нему. – Жить будешь...

Георгию Валентиновичу развязали руки и усадили на кожаный диван. Даже кофе подали, правда, уже давно остывший.

– Что вам от меня нужно?

Ипатьев пытался собраться с мыслями. Но они все куда-то разбегались. Зато собрались в кучу, когда он услышал, что от него ждут денег.

– Сколько? – выдавил он из себя.

– А сколько можете дать?

– Пять тысяч...

– Не смешите!.. Вы заведуете кожевенной фабрикой? Так или не так?

– Ну и что с этого?

– Нелегальный оборот составляет два миллиона в год...

«Два с половиной...» – автоматически вспыхнуло в голове у Георгия Валентиновича... А этот крепыш хорошо осведомлен о его «левых» делах.

– У вас неверные сведения... Я честный гражданин...

– А никто и не говорит, что вы преступник. Но государство вы обкрадываете... Сколько вы отстегиваете в воровской общак?

Он и это знает...

– Нисколько...

– Не выводите меня из терпения... Вы отстегиваете десять процентов... Но больше этого не будет. Вы будете отстегивать мне... Двадцать процентов от прибыли...

– Да вы что?

– Слушай сюда, урод! – Незнакомец перешел на грубость. – Будешь дергаться, я тебя за яйца подвешу. И жену твою порешу. И детей не пожалею. Устрою вам встречу на том свете...

– Только их не трогай! – задрожал Ипатьев.

– Уже тронул...

Крепыш взял со стола пульт дистанционного управления и навел на японский телевизор в углу комнаты. Вспыхнул экран. Включился и видеомагнитофон. Он увидел свою жену. Она сидела на кресле в какой-то незнакомой комнате. Руки ее были связаны. Рядом, спиной к камере, стояли два здоровяка.

– А хочешь, они ее трахнут? – рассмеялся крепыш.

– Не надо... – похолодел Ипатьев.

– А дети твои в соседней комнате... Учти, у нас длинные руки. Где угодно достанем... Платить будешь?..

– Да!

– Вот и хорошо, Георгий Валентинович, вот и договорились...

– Но я не могу отдавать процент в общак... – жалобно промямлил он.

– Хотите, чтобы мы наехали на воров? Мы можем...

– Нет, нет, не надо...

Еще и от блатных унижения терпеть не хотелось...

– Тогда отстегивайте и им, и нам...

– Но у меня сейчас нет денег...

– Это своей бабушке расскажите...

– Нет, я говорю серьезно... Меня обокрали...

– Да ну? – Взгляд мужчины вдруг стал серьезным. – А ну-ка, обо всем и по порядку...

Ипатьева как прорвало. Он стал рассказывать о мошенниках с таким энтузиазмом, как потерпевший перед следователем из милиции.

Мужчина ему верил.

– Мы накажем этих козлов. И бабки заберем... Знайте, мы вас в обиду не дадим...

Где-то под утро Ипатьева отвезли на дачу. Жена и дети ждали его уже там. А ведь, если бы он не согласился платить, встретиться они могли бы только на том свете. О чем его и предупреждали... Самое странное, он так и не узнал, кому будет платить...

* * *

...Сегодня Сонька показала все, на что она способна. Даже сверх того. Обслужила по высшему уровню. Было ей от чего стараться.

Вчера в «Большом Урале», где она паслась постоянно, она увидела Жеку. Он многозначительно подмигнул ей. И этой же ночью она оказалась в его постели. А утром он передал ей кожаную сумку, набитую дензнаками. Полмиллиона рублей! Подумать страшно!

И вот эти бабки у него, у Гены. Сонечке за работу он отстегнул пять тысяч. Она и этому рада. Она собиралась уходить, но он ее не отпустил. Уж очень у нее аппетитная попка. Пусть поработает. И она работала... Ух, как хорошо!.. А потом выгнал прочь:

– Пошла вон!

С женщинами он всегда был груб. А иного они и не заслуживали. Быдло млятское! И с Танюхой был груб. А ведь она нравилась ему. И правильно сделал, что заехал ей тогда в морду. Она предала его, перекинулась к Жеке, живет с ним как любовница.

Гена ненавидел ее. И Жеку уже тоже ненавидел. Он увел у него бабу. Он увел у него деньги... Да, он обокрал его. Пятьсот тысяч рублей – это много, базара нет. Но это меньше четверти от куша, который он сорвал. В этом он был уверен...

Хватит, больше подпольных миллионеров трусить не надо. Не ровен час, еще вычислят его. Жеке пора остановиться. Но остановится ли он сам? Вряд ли... Они же воры, пока все не сожрут, не успокоятся.

А остановить его надо. И он знает, как это сделать. Нужно всего лишь приложить тысячу рублей к его долгу Соловью. А еще координаты Скрипача не забыть дать. И тогда к нему придет писец. От Колоды и от Соловья... Заодно избавится от своего бывшего дружка как от ненужного свидетеля. Никто не должен знать, что это он давал наводки на «карасей»...

Гена не испытывал никаких угрызений совести, когда закладывал в конверт заказ на Жеку. Хотя он отдал ему должное. Он заплатил за него не одну, а пять тысяч рублей.

* * *

Долго Соловей готовил наезды на «цеховиков». Наводил справки о состоянии теневого бизнеса выбранных в жертвы. Интересовался составом семьи, прощупывал подходы к ним. А потом уже брал в оборот. Шестерых всего за одну неделю раскрутил. Все они ломались под его силой. Он умел убеждать.

Но, странное дело, двое из них пожаловались ему на беспредел каких-то мошенников в ментовской форме. Заявлялись с обыском и изымали все ценности в доме. Но на все это ему наплевать. Каждый гребет под себя бабки как может. Но Ипатьев выдал ему одно интересное наблюдение. Судя по всему, на фатеры «цеховиков» мошенников наводит Колода, главный организатор подпольного «банно-развратного» комбината. Что ж, от него всего можно ожидать.

Надо бы побалакать с ним...

Когда Ипатьева увели, к Соловью подкатился Дрозд.

– Чего у тебя?

– Колода бабки за месяц подогнал...

– Ну и чо?

– А то, что менты у нас на хвосте сидели...

– Так это и должно было быть. Они же врубают, кто кого кормит. Поэтому наружку на Колоду кинули...

– Давить этого Колоду надо...

– С каких это хренов?

– Мутный он какой-то... Да, он заказ сделал!

– Кого-то убрать надо?

– Вора, падла, в расход пустить хочет...

Дрозд был из блатарей. Жил по понятиям. Он был одним из тех, кого Соловей втайне побаивался. Узнай Дрозд, кто он есть после встречи с «суками», он проклянет его. И это в лучшем случае.

– Кого? – лениво спросил Соловей.

– Скрипача...

– Не знаю такого...

– А я знаю. На зоне с ним чалился. На пять лет раньше его откинулся. В авторитете он был. К «петушне» его Хозяин на поживу бросил. Так он им не дался... А ведь «дырявым» сделали бы в пять секунд...

Этот Скрипач избежал той участи, которой не смог избежать он, Соловей. А потому этот Скрипач особенно не понравился ему.

– Сколько Колода отстегнул за Скрипача?

– Пять «кусков»... Только я скорее Колоду разменяю, чем Скрипача...

– И Скрипача разменяешь, если понадобится...

– Значит, не будешь его мочить? – Дрозд даже обрадовался.

– Пока нет...

А надо бы. Но Дрозда обижать не хотелось.

– А вот Колоду прижучить надо, – добавил он.

– Давай я его и шмальну...

– Не-а, он мне тута нужен... В мешок его и сюда...

– Заметано...

* * *

Клест не собирался оставлять безнаказанной смерть своего кента. Он искал ублюдка, замочившего Стрижа. А найти его казалось делом плевым. Достаточно найти эту суку Таньку, от которой Дятел трипак подхватил и с которой они хотели содрать маленькую компенсацию за ущерб. Нет, это ж надо, из-за какой-то мляти Стрижа замочили. А мочить тот козел умеет. Но ничего, он его из-под земли достанет.

На следующий день после того случая Танька на панель не вышла. Она вообще, говорят, завязала. Но дали ее адресок. Через день он ее навестил. Но, бляха, она уже с хаты съехала. Куда, неизвестно. Ладно, узнаем, с кем она кентовалась. Узнал. Ее хахалем был Скрипач, известная в уголовном мире личность. Ну, так он и думал, что он из блатарей. Слишком уж круто «пером» машет.

Но какая разница, кто он? Хоть сам Генеральный секретарь ЦК КПСС. Ничто не остановит Клеста.

Соловью о Скрипаче ничего не сказал. Скажет, когда найдет его. Для этого ментовской ксивой вооружился. Под «следака» косил. А вот найти его он не мог. Как сквозь землю провалился Скрипач. И никто о нем ничего не знал. Даже баба, с которой он еще со школы кентовался, ничего не знала. Да, был совсем недавно. Но куда-то пропал. Я, мол, привыкла. И предки его ничего не знали. Мол, в филармонии он на скрипке играет. Может, куда-то на гастроли выехал. Вот кто сказал ему правду. Точно, Скрипач на гастролях. Только, конечно же, не на музыкальных. Клест по себе знал: когда ты в деле, светиться нельзя нигде. Вот и не светился Скрипач. А вот у Таньки найти его можно. Ведь он вместе с ней скрывается. Только саму бы Таньку, в рот ее, найти.

Каждый вечер Клест сидел в «Большом Урале». Крутой кабак, ему здесь нравилось. Да и Скрипача здесь в последний раз видели. Сюда он в первую очередь и заявится.

Как в воду смотрел он. Заявился-таки Скрипач. Посидел за столиком и телку подснял. Вместе с ней и укатил. Клест мог пустить его в расход в тот же вечер. Но Соловей не велел его пока трогать. Поэтому ему пришлось зацепиться за его хвост. Куда он выведет?

На какую-то «малину» телку он свою приволок. Всю ночь драл. А утром выпустил. И «дипломат» ей какой-то с собой дал. То ли бабками он набит, то ли презервативами. Клесту даже смешно. Но кто же этой курве полный «дипломат» «капусты» даст?..

Впрочем, шлюха его не волновала. Не для того он всю ночь в засаде как мент поганый просидел, чтобы идти по ее следу. Ему Скрипач нужен. За ним Клест и увязался. А вывел он его к своей фатере. Где он с Танькой и жил. И Таньку он саму видел. На балкон выходила, сука, покурить.

Ну все, голубчики, попались вы в силки!

* * *

Передачу Соловью Колодин положил в камеру хранения ровно в полдень. А уже в десять минут первого Никита был на месте. Оперативно сработал Денис.

– Был гонец?

– Нет...

– Вскрывайте камеру...

Он хотел посмотреть, что передает Соловью Колода. Хотя чего уж там смотреть? Деньги он ему передает. Но все же...

Денис исчез. Вернулся через пару минут с дежурной, у которой в руке был специальный ключ, которым можно было открыть любую ячейку. Еще через пару минут Никита рассматривал толстый полиэтиленовый пакет с деньгами. Тысяч сто, не меньше. Ох и круто же развернулся Колода. А еще в пакете лежал незапечатанный конверт. В нем лежало пять тысяч и фотография Жени Лагунина в молодости. А на обратной стороне – его координаты: фамилия, имя, отчество, кличка, социальный статус, адрес, места возможного появления... Еханый бабай, да это же наводка на Жеку. Неужели эта мразь Колода сделал на него заказ для наемного убийцы?.. Никита вспомнил серию заказных убийств. И результаты расследования. Все, кого убили, так или иначе были связаны с той публикой, которая собиралась под крылышком Гены в загородном лечебно-оздоровительном центре для избранных. Надо бы уже давно закрыть эту лавочку. Но начальство почему-то так не считало.

Фотографию эту Никита помнил. Лешка Головин большой любитель был фотографировать. Всю команду уличную их перещелкал. И Жеку щелкнул, на память его фотографию Колоде сунул. А тот, падаль, вот как ее решил использовать... Глядя на эту фотографию, Никита уже знал, кто наводил наемных убийц на цель.

– Товарищ капитан, там кто-то идет...

Никита быстро положил все обратно и закрыл камеру. Занял место для наблюдения.

И на этот раз ячейку вскрыл представительного вида мужчина. Интересно, сколько ему предложили?

На этот раз к слежке подготовились не в пример лучше. Три машины были задействованы.

Все повторилось. Перекресток, автомобиль, руки, вырывающие пакет. «Жигули» рванули с места в карьер, а за ними устремилась «Волга» с гражданскими номерами. Никита и Денис впрыгнули в «семерку». Погоня началась.

Только тут же и закончилась. Преследуемый не знал, что его преследуют. Но со счетов подобную возможность наверняка не сбрасывал. Он вел себя так, как будто за ним гналась вся милиция Советского Союза. Маршрут движения у него был продуман до мелочей. И даже прикрытие, оказывается, имелось.

Бандитская машина въехала в какой-то двор, но «Волга» туда въехать уже не могла. Дорогу перегородил «КамАЗ». Соляра у него вдруг закончилась. Потом оказалось, что на это его толкнули сами бандиты. Заплатили стольник и сказали, как действовать.

Но Никита с Денисом не расстроились. В таких двориках, в каком скрылась машина, нет выезда. Так и оказалось, дворик был замкнутым. Машина стояла на виду. Но в ней, увы, никого не было. А искать бандитов уже не имело смысла. Выезда со двора не было, но был выход, через который они и ушли. Наверняка на улице их ждала другая машина.

Ну и конспирация у Соловья. Любая разведка мира позавидует...

А вечером он велел брать Колодина. Будет крутить его на Соловья. Вдруг он что-нибудь да знает?..

* * *

Сегодня Гена занимался любовью с Оленькой. Восемнадцать ей этим летом стукнуло. И комсомол доблестный выдал ей путевку на панель. Ну, насчет комсомола доблестного он это так, к слову. А про панель в самый раз. Сегодня утром она к Мишане наведалась, предложила свои услуги. Девка она справная. Все, как говорится, при ней. На таких клиенты клюют. Но все равно сначала она должна была пройти испытание. Традиция есть традиция. Мишаня сам хотел право первой ночи с ней использовать. Да только хрен ему в грызло. Гена своего никогда не упустит.

В постели Оленька умела если не все, то многое. Можно под самых крутых клиентов сразу подкладывать.

– Давай, давай, – подбадривала она его, энергично подмахивая задом.

Он ей и дал.

Оторвавшись от разомлевшей Оленьки, Гена накинул на себя халат, направился в ванную. В последнее время у него появилась недурственная, как ему казалось, привычка подмываться после каждой «палки».

Дом у него свой собственный. Одноэтажный. Но огромный. Четыреста квадратов. И ванная комната просторная. Как гостиная в обыкновенной квартире. И вся кафелем обложенная. И сантехника импортная. Впрочем, ничего удивительного здесь нет. Он мог достать все. И денег у него полно. Что, зря он уголовно наказуемыми делами занимается?

Он встал под душ, задвинул шторки, пустил воду. А-а, хорошо...

И тут послышались легкие шаги.

– Оленька, это ты? – спросил он.

Было бы неплохо заняться с ней сексом под душем. Где-то он в кино такую сцену видел...

– Ага, Оленька! – услышал он грубый мужской голос.

И тут же шторки раздвинулись. Он увидел двух мордоворотов. У одного был пистолет.

– Как вы вошли? – бледнея, спросил Гена.

Нашел что спросить. Ну какая ему разница, как они вошли? Это же бандиты. Отмычка для них, как для тебя ключ. Даже его английские замки для них не помеха...

– Как вошли, так и выйдем... С тобой выйдем... Давай собирайся, тебя Соловей кличет...

– Только быстро! – подхлестнул второй.

Гена не заставил себя долго упрашивать. Он быстро оделся и последовал за бандитами. Сопротивляться было бесполезно. Он это знал.

Его посадили в «Волгу» на заднее сиденье. Зажали с двух сторон как опасного преступника. Да он и не думал никуда бежать.

«Волга» плавно тронулась с места, проехала метров сто, когда ей навстречу пронеслись две ментовские машины с выключенными мигалками. Они проехали мимо и остановились возле его дома.

– Вот, блин, по твою душу, сутик, приехали, – то ли радуясь, то ли, напротив, сожалея, сказал один из бандитов.

– Но ты не радуйся, что не попадешь им в руки, – предостерег второй. – У нас тебе будет не лучше...

Гена похолодел.

* * *

Никиту как обухом по голове хватили. Генку Колодина похитили. Увели прямо из-под носа. Девка в его доме какая-то была. Шлюха, ясное дело, больше некому. Вот она и рассказала, что его забрали два каких-то подозрительных типа. Уж больно не хотел ее милый идти с ними. А они торопились. Один хотел ее, Оленьку, прямо в спальне Гениной без трусов поиметь, забесплатно. Но другой не позволил. Некогда, мол. Увели они его дружка, а через несколько минут милиция нагрянула. Вот какая нестыковка вышла.

Это были бандиты. От Соловья. Поняли, что милиция сегодня на хвосте сидела. На Колоду грешным делом вину всю и сбросили. Теперь ему одна дорога... И не узнает мать родная, где могилка его...

Жаль, конечно, Гену. Но он сам выбрал свой путь.

Через Колоду теперь на Соловья не выйти. Но можно выйти через сутенеров, которых он держал под своим контролем. У Никиты уже созрел план в голове. Крупное и мутное дело предстоит ему. Нужно будет сблатовать местных воров, чтобы они на сутенеров этих наехали. Пусть от Соловья их к себе перебьют. Вот тогда Соловей и всполошится. Вонять начнет, а по запаху на него и выйти можно будет. А может, и нельзя. Но хоть какой-то, а шанс...

* * *

– Ну что, голуба, приплыли?

Гена впервые видел Соловья. Ему было страшно. Он даже боялся посмотреть в глаза этому монстру. И молчал.

– Я что-то не слышу твоего радостного повизгивания, когда к тебе обращаются, – с издевкой посмотрел на него Соловей.

– Да я ничего...

Он даже не знал, что сказать ему в ответ.

– Ты чего это, жлоб, «карасей» «терпилами» быть заставляешь? – Не понял...

– Кому, падла, давал адреса «цеховиков», которые твоих баб харят?

Теперь Гена понял все. Каким-то образом Соловей узнал о том, что он наводил Скрипача на квартиры подпольных миллионеров. Только ему какое до этого дело?.. Ах да...

– Я отдам, я все отдам...

– Что ты отдашь? – заинтересованно посмотрел на него Соловей.

– Со Скрипачом я работал. В доле с ним. Он мне пол-«лимона» на карман накинул...

– Со Скрипачом, значит, работал... Пол-«лимона» он тебе за наводку отстегнул. Хорошо хоть, луну мне тут не втираешь. Смотри, если горбатого лепить будешь, долго не проживешь... Кстати, о горбатом. Мне тут шепнули, что ты с ментом Горбуновым по малолетке кентовался... Так?

– Был грех...

– Ну почему грех?.. Он хоть и мент, а не такая гнида, как ты. Хотя и его придавить надо...

Значит, Гену придавить собираются. А это значит, удавку на шею... Его тело налилось свинцовой тяжестью.

– Ты Горбунова на меня, падла, навел?

– Да ты что, Соловей, гадом буду...

– А ты и есть гад... Ладно, не кипишуй, не сучишь ты на Горбунова... Ты мне вот скажи, гниль, чем тебе Скрипач мешает? Чего ты в расход пустить его хочешь?..

– Да все из-за «карасей» этих драных...

– А-а, палева, значит, ржавый, боишься?.. Да ты бы лучше узнал сначала, кто такой Скрипач. Я вот узнал. Он вор, «черная масть». Его каленым железом будут жечь, но он подельника своего не сдаст... Это о нем молва такая среди блатных ходит. А это тебе не туфта. Он в авторитете. За него сходняк меня к высадке на Луну приговорит. А ты мне за него пять «косарей» подгоняешь. Не маловато?

– Не знаю...

На Гену жалко было смотреть. Но Соловей наслаждался его беспомощностью.

– Если я надумаю Скрипача в Сочи двинуть, то ты мне все пол-«лимона» за него и отстегнешь... Вкурил?

– Куда денешься...

Уж лучше с полмиллионом расстаться, чем с жизнью. Гена лелеял надежду на помилование. Надежда, как говорится, умирает последней.

– Короче, жить будешь, – заключил Соловей. – Но лучше бы ты сдох. В подвале у меня будешь париться. Пока не узнаю, чего менты от тебя хотят. Если закоцать, тогда тебе писец. Ты уж извини...

* * *

Ну и мурло же этот Колода. Уж насколько он, Соловей, ненавидит воров типа Скрипача, и то уважает его. Навел он кое-какие справки об этом бродяге. А этот гнида замочить его хочет. Подельник ему мешает... Впрочем, в его действиях есть логика.