Текст книги "Сгори дотла, моя звезда!"

Автор книги: Владимир Колычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Выходит, что нет…

– А почему говорите, что не знаете?

– Ну, может, и разыграли. Да так разыграли, что кожа да кости от нее остались…

– Вы думаете, ее могли поместить в стационар лечебного голодания?

– Нет, я хотел сказать, что от нее могли остаться рожки да ножки… Ну, может, изобразили сцену, будто террористы в заложники ее взяли, а она возьми да склейся ненароком. Ну, разрыв сердца, все такое. А кому охота из-за нее в тюрьму садиться? Тело спрятали, историю засекретили…

– Я знаю, что такое программа «Розыгрыш». Там всегда есть провокатор, друг «звезды», который и подкладывает ей всю эту свинью… Если это дело шло через вас, с вами должны были связаться, назначить срок…

– Мне звонили, сказали, что все случится не сегодня завтра… Но подъехать не просили, сценарий не объяснили. Я так понял, что от меня всего лишь отделались. Или чтобы Машу в напряжении держать…

– Ладно, с этим мы разберемся. Вы мне про Пашу Финика подробней расскажите. Что он за человек, как относился к Маше Светловой?

– Ну как относился? Заходил иногда. Ну, грусть-тоску развеять… Совместный бизнес, опять же. Деловое партнерство, деньги…

– Если с Машей, тьфу-тьфу, что-то случится, кому достанутся ее рестораны?

– Этого я не знаю. Детей у нее нет, родители только, где-то под Воронежем, сестра вроде бы есть. Но я не знаю, на кого завещание составлено.

– А оно есть, завещание?

– Не знаю, может быть. Но со мной на эту тему она не разговаривала… А должна была бы сказать, если б что-то было…

– А если завещание есть, оно могло быть составлено в пользу Финика? Э-э… в пользу Павла Финковского…

– Вы бы это у него и спросили.

– Да, наверное, вы правы… Когда она исчезла?

– Не знаю…

– Хорошо, когда вы видели ее в последний раз?

– Я к ней заходил… В конце мая… Я даже число скажу… – Щеколдин полез в свою сумку с фигурными застежками, достал оттуда блокнотик в «леопардовой» обложке, полистал его. – Ну вот, у меня как раз встреча была… Не важно с кем… В общем, это было двадцать третьего мая. У Маши в тот день Финковский был, это я точно знаю. Я его не видел, после него пришел. Я ей тогда и сказал, что ею «Розыгрыш» интересуется. Она сначала обрадовалась, потом запаниковала… На следующий день я позвонил на программу, узнал, что не сегодня завтра. Может, меня самого разыграли, не знаю, но Маше я сказал, чтобы она готова была… Знаю, нельзя говорить, но она такая впечатлительная. И эмоциональная. Могла такого нагородить!..

– Какого такого?

– Ну, скандал там поднять. Знаете, как это у «звезд» бывает, чуть что не так, сразу в крик, звездная мишура фонтаном…

– С ней это случалось?

– Все мы не без греха! – Сначала Щеколдин пригладил свою крашеную челку рукой, затем дунул на нее.

– Значит, двадцать четвертого мая вы ей сообщили, что попасть она может в любой момент.

– Куда попасть? Ах да, просто попасть! Извините, не понял… Да, да, я ей позвонил и сказал… Кстати, это был наш последний телефонный разговор… Я ей в тот же день позвонил, вечером. Полная тишина в эфире. И домашний телефон не отвечал… Может, в тот день она и рванула на курорт… Она еще в тот день в магазин собиралась, что-нибудь к лету прикупить. Меня звала с собой, но у меня в тот день забот был полон рот…

– В какой магазин она ходила?

– Она не сказала… Но я знаю, в каких бутиках она обычно обновляется. Если хотите, составлю список…

– Если не затруднит… А если она не собиралась никуда уезжать?

– Тогда она должна была заехать в супермаркет. Она говорила, что у нее продукты закончились…

– В какой супермаркет?

– У нее возле дома есть. Может, в какой другой заскочила, ну, по дороге, все может быть… Да это, наверное, и не важно…

– Не знаю, не знаю…

Артем понял, что устал. Не такое уж простое это дело – допрос. Особенно если имеешь дело с нетрадиционной ориентацией. К тому же он должен был дать слово и своему временному начальнику, которого, как ему казалось, сейчас больше интересовал друг Маши Светлова, нежели она сама.

Он оставил Щеколдина на Крякина, вышел из салона и с чувством исполненного долга вдохнул ноздрями нагретый на солнце смог большого города. Направился к своей машине. Дело еще не сдвинулось с мертвой точки, но уже появились первые подозреваемые. Или стилист знал точно, что Маши больше нет, или это всего лишь плохое предчувствие. И с Пашей Фиником, возможно, не все чисто. Не так уж много было у Светловой-Черновой родных и близких, если некому было обратиться в милицию, заявить ее в розыск. Но даже если не было завещания в его пользу, все равно ее смерть была выгодна Финковскому. Может, он и не владел ее ресторанами, но управлял ими на свое усмотрение… А может, Машу действительно разыграли с таким перебором, что довели до летального исхода…

Работа ума слегка утомила Артема. Двигатель приятно шелестел под капотом, климат-контроль охлаждал и освежал воздух – хорошо в машине, комфортно. И хотя убаюкивающие волны здесь были не так сильны, как в голосе Варвары Карловны, но Артем все же клюнул носом.

Разбудила его дива из салона красоты. С елейной улыбкой она сообщила, что Евгений Валерьянович просит его подписать какую-то бумагу.

«Какой-то бумагой» оказался счет за предоставленные услуги. Тридцать четыре тысячи сто тридцать семь рублей ноль восемь копеек.

– А не многовато? – с сомнением посмотрел на стилиста Артем.

– Зато какой результат!

Щеколдин поднял вверх обе руки, оставив их согнутыми в локтях. Он сделал это столь впечатляюще, что Артем приготовился услышать фееричное «алле-оп!». Помпезная фраза не прозвучала, но шторы в дверном проеме раздвинулись, и появился капитан Крякин в новом своем обличье.

Надо было отдать должное и компьютеру, и Щеколдину – они оба угадали прическу. У Крякина был вислый нос, вялые щеки также сползали вниз, сливаясь с жировой прослойкой зарождающегося второго подбородка. Чтобы компенсировать это провисание, нужно было что-то стремящееся вверх, поэтому стилист взметнул ввысь его волосы, зафиксировав их по вертикали. И в одежде полный тренд – даже не тенденция, а резкая смена стилевых показателей. Что до этого носил Крякин? Отстойный трэш – хламная рубашка из секонд-хенда, мятые брюки непонятно откуда, сбитые кроссовки с Черкизовского рынка. А сейчас! Батник в мелкую светло-серую клеточку и с едва обозначенной «стойкой» идеально подходил к его типу лица, сглаживал расплывчатые контуры его живота. Летняя куртка в стиле Харрингтон с капюшоном и длинными тесемками – такое же точное попадание в цель. Мягкие велюровые джинсы темно-синего цвета, легкие туфли комфорт-спорт… Стильно, брутально, и никакой голубизны. Более того, Артем и сам бы не отказался от такого прикида.

– Ну да, результат ничего себе! – одобрительно кивнул он и полез в карман за бумажником.

Кассового терминала в салоне не было, поэтому пришлось расстаться с наличностью. Семь оранжевых купюр зажгли перед Крякиным зеленый свет.

– Сколько ты ему отдал? – уже на улице тоскливо спросил он.

– Если по тысяче в месяц, то через три года как раз рассчитаешься. Я сегодня добрый, поэтому кредит почти беспроцентный…

– Спасибо, конечно. Но я лучше с зарплаты рассчитаюсь… Ну, не с одной…

– Тебе видней.

Фары «БМВ» моргнули весело и с радостным писком, приглашая водителя и пассажира занять свои места.

– Женя что-то про богатого наследника говорил, – забравшись в машину, неуверенно сказал Крякин.

– Где-то он был прав. А где-то нет, – нажал на кнопку навигатора Артем. – Знаешь, как в сказке. Было у отца три сына, двое умных, а младший… У меня сестра старшая, за ней брат, ну а я после них. Они оба в совете директоров, а я… В общем, как в той сказке, двое умных, а третий – милиционер…

– Зачем тебе это нужно?

– Знаешь, сначала я должен объяснить это себе. Пока не получается. А как получится, попробую объяснить тебе… Что ты узнал про Светлову?

– Как что? – удивился Крякин. – Ты же сам про нее спрашивал, сам все узнал…

– Что, прибалдел под мягкой рукой стилиста? – усмехнулся Артем.

– Ну, нет!.. Просто мне было страшно… А вдруг он меня испортит?

– Он что, мог это сделать у людей на глазах?

– Да не в том смысле, – зарделся Крякин. – Он мог сделать из меня чучело. А вроде ничего вышло… Что делать будем?

– Ну, если Женя тебя не испортил, будем работать дальше. На Ленинградку поедем, в центральную диспетчерскую службу. Надо поднять пассажирскую базу с двадцать четвертого мая, найти в списках пассажиров Машу Светлову, пардон, Марину Чернову. Откуда и куда вылетела…

– А если нет ничего?

– Тогда для большей вероятности по аэропортам прошвырнемся, может, у них списки поточней…

– Все-то ты знаешь.

– Чисто теоретически, кое-что. А практикой тебе заниматься. И в диспетчерскую пойдешь, и по аэропортам. Я сегодня за водителя… Давай, начальник, запрягай!

Ездить пришлось до ночи, но сведений о Марине Черновой так и не нашли. Не пользовалась она услугами «Росавиа», не было ее в списке пассажиров международных или хотя бы внутренних линий. Артем пробовал отыскать ее по электронной базе «Российских железных дорог», правдами-неправдами получил доступ к ней, но так ничего и не выяснил…

– Отсутствие результата тоже результат, – сказал он, глянув на часы.

Половина третьего ночи. Состояние интересное – тело усталое, а дух бодрый. Куда приятней мотаться по ночному городу в поисках пропавшего человека, нежели пропивать свое время и здоровье в злачных заведениях.

– Сделали все, что могли, – уныло зевнул Крякин. – По домам пора. Мне на Курский…

– Да нам по пути.

– Разве ты не на Рублевке живешь?

– Не, в Барвихе родители живут. Я к ним иногда заезжаю, а так я на Курском обитаю… Подвалы там, переходы, зимой – теплотрассы… Ты думаешь, меня это смущает? Нисколько!

На самом деле у Артема была своя квартира в элитном доме в районе Курского вокзала. Он с юных лет привык к роскоши, но его действительно не очень пугала перспектива какое-то время провести среди бомжей. Если это, конечно, потребуется для пользы дела. Но лучше, если до этого не дойдет…

Дом ему нравился. Тихий озелененный закуток в квартале от шумного Садового кольца, охрана, подземный паркинг, откуда можно было подняться на лифте к своей квартире. Круглый, стильно иллюминированный холл, просторная кухня-столовая, внушительных габаритов комната-студия, тренажерная и две спальни. Хай-тек, арт-декор, модерн – все в полной гармонии. Словом, сюда не стыдно было привести дорогую модель и уже тем более – своего мини-начальника…

– Хотел бы я в таких переходах жить, – завистливо протянул Крякин.

– Живи. Спален всего две, одна твоя…

– Вместе бомжевать будем?

– Такова наша доля.

– Да-а.

– Увы, родителей не выбирают.

– У тебя и бар есть…

Крякин подошел к стойке в углу студии, провел рукой по стеклу витража, за которым выстроились в ряд «кувшины» с пагубными «зелеными джиннами». Водка, коньяк, виски, ром. Вино хранилось в темному шкафу на специальных стеллажах.

– Зачем тебе столько?

– Чтобы волю тренировать.

– Я серьезно спрашиваю.

– А я серьезно отвечаю… Выпить хочешь?

– Не откажусь.

– И я хочу. Но я откажусь. Потому что воля есть… А ты можешь начинать. Только не увлекайся: завтра нам к Финковскому ехать…

– А ты?

– «Карамазовых» на ночь полистаю.

– Шутишь?

– Сам знаю, что скучно, – развел руками Артем. – Но хочешь, верь, хочешь, не верь, а животное мало-мало вытравливает…

– Какое животное?

– Которое внутри нас… Человек по природе своей – животное. Но на то он и человек, чтобы с ним бороться. Вся наша цивилизация – история борьбы с первобытными инстинктами. Мы научились загонять животное внутрь себя, но мало кто смог задушить его окончательно. Культура – сущность скучная и неопределенная, но чем ее больше, тем крепче клетка для животного… Жаль, засну быстро…

Артем принял душ, лег в постель, взял с тумбочки книгу. Как чувствовал он, что сегодня общение с Достоевским не состоится. Только он нащупал глазами строчку, на которой остановился вчера, как она расплылась и черной типографской краской стекла под веки, склеила их. Спать, спать…

Глава 7

Иногда двух зайцев можно убить одним… кроликом. Артем надеялся, что сегодня ему это удастся. Первый заяц – он сытно пообедал в ресторане «Лимпопо». Второй – ему нужен был владелец этого заведения. Поэтому он и атаковал официанта.

– Спасибо, ваш барсик, тушенный в сметане, был очень вкусным, – промокнув губы салфеткой, невозмутимо сказал он.

– Простите, кто тушенный в сметане?

– Кот. Барсик. Или это какая-то породистая кошка? Британская, абиссинская?!

– Это был кролик!

– Зачем вы мне это говорите? – нахмурился Артем. – Если бы вы сказали правду, я бы не обиделся. Скажите, что это была кошка, и я прибавлю к счету чаевые!

– Но это был кролик! – настаивал официант.

– Ну что ж!

Артем возмущенно поджал губы, поднялся со своего места, вынул из кармана три тысячные купюры, нарочно примял их и бросил на стол.

– Ведите меня к директору ресторана!

– Григория Николаевича сегодня нет.

– Тогда к Павлу Родионовичу!

– Он директор всей сети!

– Тем хуже для вас!

Артем не стал ждать, когда официант покажет ему путь. Сам устремился к двери в подсобное помещение, через которое нужно было пройти, чтобы попасть в административную пристройку. Сам нашел кабинет генерального директора, весело подмигнув обомлевшей от его наглости секретарше, скрылся за дверью.

Павел Родионович сделал большие глаза, разглядывая его.

– Молодой человек!..

А когда в кабинет ввалился его напарник, он и вовсе потерял дар речи.

– Отдел звездных расследований! – гордо возвестил Крякин.

– Простите, что? – выдавил из себя Финковский.

Мужчина холеный, в дорогом летнем костюме, но это в конечном счете не выводило интеллигентную производную. Было в нем что-то грубое, рабоче-крестьянское. Что, впрочем, в демократическом обществе не могло считаться недостатком… ну, если в теории…

– Отдел особых расследований. В структуре МВД. Следствие, уголовный розыск, общественная безопасность российских «звезд», – уточнил Артем. И тут же добавил: – Со «звездами» мирового уровня нам пока не приходилось работать, но еще, как говорится, не вечер…

Он легонько толкнул в бок начальствующего напарника, только тогда Крякин сообразил, что должен предъявить служебное удостоверение.

– И чем я могу вам помочь? – спросил Финковский, с удивлением рассматривая портянку-вкладыш к его милицейским «корочкам».

– Разве вы не «звезда»? – спросил Артем.

И незаметно нажал пальцем на кнопку лежащего в кармане телефона. Бравурная мелодия «Лимпопо» удивила Финковского не в пример приятней, нежели подозрительный вкладыш в удостоверении. Знал бы кто, с каким трудом он раздобыл этот рингтон.

Артем достал телефон, приложил телефон к уху.

– Извини, Ингеборга, я сейчас занят…

Мобильник снова утонул в его кармане, а нарисованная важность так и осталась на его лице.

– Да, такие вот дела, у Этуша квартиру обчистили, у Ингеборги сумочку подрезали… Вы тоже пострадали, Павел Родионович. К вам в ресторан, вместо кроликов, кошек завезли. Ну, информация такая поступила. А мы расследование провели. Ничего у вас кошечки, вкусные, есть можно, так что, считайте, никакого криминала. Но если вы заявление напишете…

– Какое заявление? – спросил сбитый с толку Финковский.

– О пропаже Светловой Марии… Извините, Черновой Марины Викторовны.

– Ничего не понимаю!

– А разве она не пропала? Тогда где она?

– Кто она?

– Чернова Марина Викторовна. Маша Светлова.

– Куда она пропала?

– Вот вы нам и скажите куда.

– Что вы мне голову морочите?

– Ну-у, нет! – вмешался в разговор Крякин. – Это вы ей, гражданин хороший, голову морочите! Любовь с ней крутите, а жениться не хотите!.. Ладно, жена у вас, Маша вам не нужна, но убивать-то зачем?

– Кого убивать? – осатанело посмотрел на него Финковский.

– Кошек. Вместо кроликов, – невозмутимо сказал Артем. – Черновой Мариной Викторовной занимается обычный уголовный розыск. А нас интересует «звезда» Маша Светлова.

– Э-э… она меня тоже интересует… Как «звезда» «звезду»…

– А как мужчину?

– И как мужчину тоже, – сглотнув ком, кивнул Павел Родионович.

– У вас были с ней личные отношения?

– Ну, конечно! Мы еще в девяносто третьем познакомились. Я ее и на сцену вывел, это потом Конкорский появился…

– Кто, простите?

– Конкорский Марк Владиленович. Продюсер, меценат… Она с ним первый свой альбом записала. И второй, кстати, тоже… Она уже давно выпала из его обоймы, он сейчас молоденьких раскручивает…

– Он сохранил с ней отношения?

– Пытался, но… Они очень сильно поссорились, ссору инициировала Маша, Марк не смог ей этого простить. По большому счету, это и привело ее звезду к закату. Хотя официальная причина – кризис шлягерного жанра. Хитовые композиции – действительно в большом дефиците, особенно сейчас, когда старики уже не могут, а молодежь еще не хочет… Будут хорошие песни, она найдет себе продюсера, это не сложно при ее деньгах…

– При каких деньгах? Она еще чем-то зарабатывала?

– Да, у нее два ресторана.

Артем обратил внимание, что Финковский не говорит о Маше в прошедшем времени.

– И в этом, я должен полагать, есть ваша заслуга?

– Разумеется… Она девушка одинокая, тратит на себя в разумных пределах – у нее достаточно сбережений, чтобы начать новый виток в эстрадной карьере. Я не скажу, что она к этому очень стремится, но и не бежит, как я. Это я уже понял, что слава – товар невыгодный, стоит дорого, а хранится недолго. А нервов сколько… Да и она это, в общем-то, понимает. Поэтому и не особо стремится. Или мне говорит, что не очень этого хочет…

– Вам говорит? Когда она вам об этом говорила?

– Ну, было…

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Весной… В мае… В конце мая…

– Где вы с ней встречались?

– У нее дома. Я ей в конце месяца отчет привожу, ну, какую прибыль ее предприятие принесло. Деньги я на счет перевожу, а отчет лично в руки…

– Интим не предлагать?

– Какой интим, о чем вы! Я женатый человек, я люблю свою жену. С Машей нас связывали чисто деловые отношения. Ну, может, раньше, когда я еще не был женат…

– Почему, может? Об этомписала желтая пресса.

– Желтая пресса на то и желтая, чтобы белое за желтое выдавать… Но раньше было, чего уж скрывать. Да и Полина знает, ну, что раньше…

– Полина?

– Да, жена моя. Мы любим друг друга, у нас ребенок, мы счастливы в браке…

– А Маша несчастна в своем одиночестве.

– Несчастна?.. Она сама вам об этом сказала?

– Она не могла нам этого сказать. Она пропала. Ее нет уже три месяца, даже более того…

– Да, да, я это заметил… То есть как это пропала? – вскинулся Финковский.

– Была и нет… Как давно вы заметили, что ее нет?

– В конце июня я должен был представить ей отчет, но мы с женой отправились в круиз по Средиземному морю, в Москву вернулись только в начале августа… Я звонил Маше недавно, но она не брала трубку. Ездил к ней домой, дверь закрыта, никто не открывает…

– Это не показалось вам странным?

– Нет. Все-таки лето. Она девушка свободная, она могла отправиться в тур… ну, не знаю, может, на Кипр, может, еще куда…

– Почему на Кипр?

– Потому что этим летом этот остров оставил после себя самое яркое впечатление. Венецианская стена, Врата Фамагусты… Да много чего, – ладонями вверх приподнял руки Финковский.

– Может, вы с Машей там виделись? – пытливо посмотрел на него Артем.

– Нет, с Машей мы там не виделись. Не могли видеться…

– Почему не могли? Вы же сами сказали, что она могла быть на Кипре. И вы там были… Или вы знаете, в какое время там была Маша?

– Ничего я не знаю.

– А может, вы знаете, по какой причине она не смогла вылететь на остров?

– Я знаю, что вы, молодой человек, задаете слишком много вопросов. Скажите прямо, вы меня в чем-то подозреваете?

– Кто управляет ресторанами госпожи Черновой? – вопросом на вопрос ответил Артем.

– Ах, вот оно что! Ими управляю я… Вы думаете, что мне выгодна ее смерть?

– Смерть?! Разве кто-то говорил, что Маши нет в живых?

– Нет, но если человек пропал, то волей-неволей может возникнуть такая мысль…

– Значит, вы знали, что Маша пропала?

– Какой же вы зануда, молодой человек! – вспылил Финковский. – Да, кстати, кто вы вообще такой? Ваш коллега представился, а вы – нет!

– Ну, если капитан Крякин – мой коллега, то, значит, я тоже как минимум сотрудник МВД. А как максимум – также представляю отдел особых расследований…

– Вы мне голову не морочьте. Где ваше удостоверение?

– На доработке.

– Мне звонить в прокуратуру или вы сами уйдете?

– Звоните в прокуратуру. Только что вы скажете?

– Что пришли двое, что подозревают меня черт в знает в чем! – отчеканил Финковский.

– В чем подозреваем? В том, что у вас кошка вместо кролика? Мы обедали у вас, мы – ваши клиенты, и мы имеем полное право предъявлять вам претензии… Вы тоже имеете право нервничать. Но ваше возмущение настораживает даже больше, чем два ресторана гражданки Черновой, которыми вы управляете. Я бы на вашем месте задумался над своим поведением!

– А мне, молодой человек, бояться нечего! Я ни в чем не виновен! И к исчезновению гражданки Черновой не имею никакого отношения!.. Извините, у меня нет на вас времени. Прошу освободить мой кабинет!

Категоричный тон Финковского могла изменить только хорошая новость вселенского масштаба – например, известие о том, что его «Лимпопо» вдруг оказался на первой строчке престижнейшего европейского «ТОП-100». Но это была несбыточная мечта как для него, так и для Артема, поэтому сотрудникам «звездного отдела» пришлось покинуть кабинет.

– Что скажешь? – оказавшись на шумной улице, спросил Артем.

– Подозреваемый номер один, – без тени сомнения сказал Крякин.

– И что нам с ним делать?

– Вывести на чистую воду. И утопить.

– А может, сначала утопить? А потом уже вывести на чистую воду?

– Нет такой меры наказания – утопить. Да и не дали бы без суда и следствия…

– И в разработку его без санкций не возьмешь. А санкции нам никто не даст: мы лица полуофициальные. Хоть и не твари, но прав не имеем… А работать надо, – решил Артем.

– Как?

– Возьмем на прослушку его телефон, – забравшись в машину, сказал Артем.

И напарник уже в кресле. Обе дверцы закрылись разом, обрубив шум большого города. Тихо в салоне, комфортно, если бы и на душе был такой покой…

– Как?

– Через оператора сотовой связи.

– У нас есть постановление суда? – насмешливо спросил Крякин.

– Нет. Но есть деньги. Вопрос, стоит ли бросать их на ветер… Да и за копчик могут взять… Можно самим к стационарному телефону подключиться, – в раздумье изрек Артем.

– Можно и на Луну слетать. Была бы ракета…

– Одной ракеты мало. Нужно еще здоровье. И, главное, желание… Адрес Финковского мы знаем…

Это было нетрудно – установить его местожительство. Достаточно было съездить на «Гостинку» и купить диск с хакерской скачкой базы данных ГИБДД. Нашли фамилию Финковского, номер и марку его автомобиля, адрес. Проживал он на Цветном бульваре…

– И дальше что?

– В телефонных мастеров переквалифицируемся… Да, еще телефонную прокладку надо найти, чтобы в линию впаять.

– И где мы найдем «жучка»?

– Было бы желание, а место найдется… И до провода доберемся, главное, в подъезд зайти. На каждом этаже – телефонные щитки, вскрыть их не проблема. Нащупаем слаботочный кабель, вставим прокладку…

– И что, будем сидеть в машине, слушать, о чем говорит Финковский и его жена…

– Зачем сидеть? На запись поставим, потом прослушаем… Поверь, дело несложное…

– Несложное? А ты этим когда-нибудь занимался?

– Ну, нам показывали, в теории… А ты?

– Было дело… Или ты думал, мне капитана за красивые глазки присвоили?

– Боюсь тебя разочаровать, глазки у тебя некрасивые… А то, что знаешь, как «жучка» поставить…

Артем замолчал, обдумывая пришедшую в голову мысль.

– А если Светлову тоже прослушивали? – обращаясь к самому себе, спросил он.

– Кто?

– Ну, мало ли… Что, если нам заглянуть в ее телефонный щиток?

В квартиру к Светловой попасть они не могли – не было ключей, а права на взлом им никто не давал. А в подъезд зайти не проблема, даже если там консьержка. И маскарад устраивать вовсе не обязательно: они с Крякиным – представители закона, и у них не было причины это скрывать.

Маша Светлова жила на Кутузовском проспекте в красивом элитном доме с видом на набережную Тараса Шевченко и Москву-реку. Охраняемый двор, дорогие иномарки возле подъездов.

– Неплохо «звезды» живут, – сказал Крякин.

– А ты сомневался?

Въезд во двор охранял неказистого вида парень в черной униформе. На командирском ремне – резиновая дубинка и баллончик со слезоточивым газом, вес и ширина которого вряд ли были больше бицепсов на его тощих руках.

– Куда? К кому? – спросил он.

Его густой бас никак не соответствовал комплекции, и Артем приподнял брови, выражая свое удивление.

– Нас интересует Маша Светлова, – не выходя из машины, сказал он.

– Мы из милиции, – из глубины салона показал свое удостоверение Крякин.

– И что?

– Она живет в этом доме, нам нужно проехать.

– Пусть позвонит мне, я открою, – меланхолично изрек парнишка.

– Я дам тебе тысячу, если она сможет тебе позвонить… – усмехнулся Артем. – Нет ее, она пропала три месяца назад. Возможно, ее похитили.

– Ну, если нет, тогда зачем вам ехать?

Первым не вытерпел Крякин. Он выбрался из машины, стремительно подошел к парню, встал напротив него, вперил в него свой взгляд, уперев руки в бока.

– Где? – резко спросил он.

– Что где? – растерянно пробормотал охранник.

– Где ты зарыл труп Маши Светловой?

– Я?!

– Ты!!! Есть показания свидетелей! Составлен фоторобот преступника! И ты подходишь по всем приметам!

Парень обомлело посмотрел на Артема, но тот лишь подтвердил версию своего напарника.

– Точная копия, – сказал он с долей сожаления во взгляде.

– Да ну вас!

Охранник одним прыжком преодолел расстояние до своей будки, скрылся в ней, и тут же поднялся шлагбаум.

– На обратном пути зайдем! – пригрозил Крякин.

До подъезда было совсем ничего, но он все же сел в машину.

– Подозреваемый номер два! – отчеканил он.

Артем с изумлением посмотрел на него. Может, и молодец, что справился с охранником, но не мог же он всерьез поверить в ахинею собственного сочинения…

– А-а! Повелся! – широко раскрыв рот, засмеялся Крякин.

И, вдруг сделав серьезное лицо, сказал:

– На самом деле это подозреваемый номер три.

На этот раз Артем принял его шутку.

– Тогда кто номер два?

– Ищите и обрящете…

Подъезд охранял парень в такой же черной униформе, но более крепкого телосложения. Он внимательно изучил удостоверение Крякина, с интересом выслушал его.

– «Жучок» в телефонном щитке? – озадаченно и с юморком спросил он. – Вы думаете, это реально?

– А почему нет?

– Вы же говорите, что Светлову могли похитить. Если это случилось, то «жучок» бы уже сняли…

Это был весомый аргумент против той версии, которую развивал Артем. Но у него было чем защититься.

– У вас такая охрана, что я бы не стал лишний раз светиться, – сказал он. И уточнил: – Если бы я ставил «жучок»…

– А кто ставил? – механически спросил парень.

– А это бы мы хотели узнать у тебя, – проникновенно посмотрел на него Крякин.

– Не узнаете.

– Почему?

– Потому что Светлова еще до меня исчезла. Я здесь уже два месяца, слышал про нее, но ни разу еще не видел…

– Может, еще увидишь… Как нам к щитку подобраться?

– А это вопрос… Там у них один холл на две квартиры. Если Раиса Григорьевна дома, то, может, и откроет, а если нет, даже не знаю, чем вам помочь…

– А у кого еще ключ от холла?

– У Василия… э-э… отчество забыл. Муж Раисы Григорьевны, он у нее нефтяник, ну, в большом смысле этого слова…

– Что значит в большом?

– Ну, дядька у меня тоже нефтяником был. Он в Тюмень летал, месяц там, месяц дома. И у этого так же – недели на две улетит, потом дома. Но у него там свои вышки, фирма своя, нефтедоллары… Да тут простые нефтяники не живут.

– Пожалуй, – кивнул Артем. – Значит, у Василия ключи есть… А к Светловой кто ходит, у кого ключи от ее квартиры?

– Никто к ней не ходит.

– А спрашивали?

– Да нет… Она же «звезда», если там что, с ней сначала созваниваются. Ну, я так думаю… Нет, никто не приходил…

– Может, поклонники?

– Нет, не было ничего. Ну, на моей смене – точно. А у других спросить надо… Раиса Григорьевна дома должна быть. Я не видел, чтобы она уходила…

Маша Светлова жила на самом верхнем этаже. От лифта начиналась широкая площадка, заканчивалась она двустворчатой железной дверью с зарешеченными стеклами. Две кнопки звонка с переговорными устройствами – в квартиру Светловой-Черновой и ее соседей. Артем сначала нажал на одну – на всякий случай. Не дождавшись ответа, позвонил соседям.

– Да, – послышался из динамика голос, сопровождаемый сонным зевком.

– Здравствуйте, мы с телефонной станции…

Дальше Артему ничего не пришлось объяснять. Замок был автоматический и открывался одним-единственным нажатием на кнопку, что женщина и сделала.

– Это что, и все? – открывая дверь, изумленно спросил Крякин.

Динамик переговорного устройства молчал, Артем же и сам не знал, что ответить. Возможно, все. А может быть, соседка Светловой готовится спустить на них мастифа.

Но шло время, а их никто не беспокоил. В системе распределительных щитов Артем определил телефонную ячейку, а Крякин вскрыл ее с помощью обычного ключа. Изуродовал накладное кольцо замочной скважины, но дверцу открыл. Обследовал внутренности, просунул руку вдоль по проводам.

– Кажется, что-то есть…

Спустя время он вынул светло-серого цвета прямоугольник размером с пятирублевую монету и с двумя усиками. Типичный FM– или УКВ-«жучок». Корпус гладкий, даже глянцевый – на нем могли остаться жировые отпечатки пальцев человека, который устанавливал этот прибор.

– Осторожно, – предупредительно изрек Артем. – С пальца на палец не перекладывай…

Он вынул из кармана платок, завернул в него находку.

– Вряд ли на нем пальчики остались, – сказал Крякин. – Они ж в перчатках работали. Ну, кто устанавливал…

– А кто устанавливал?

– Что-нибудь полегче спроси…

– Может, Финковский ставил. Так же, как мы снимаем, с бухты-барахты…

– Экспертиза покажет.

– А может, и не он здесь вовсе.

– Тогда кто, Щеколдин?

– Что, если есть еще более темные силы?

Артем решительно направился к двери, нажал на клавишу звонка. Ждал он недолго. На пороге появилась женщина лет тридцати – свежая, ядреная, розовощекая. На голове тюрбан из полотенца, пышное тело под занавесом дорогого махрового халата.

– Лейтенант милиции Гончар! – с бесшабашной улыбкой, но строгим при этом голосом представился Артем.

Нагловатый, нахрапистый… Женщина смотрела на него заинтригованно, хотя и пыталась скрыть свой интерес под маской неприязни.

– Уголовный розыск, капитан Крякин!

Петр не мог произвести на нее такого впечатления, как Артем. Не хватало ему для этого харизмы, присущей опытному искусителю… Не хватало, но…

– Раиса Григорьевна! – не сводя с него глаз, на страстном придыхании пропела женщина.