355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Колычев » Охота на авторитета » Текст книги (страница 5)
Охота на авторитета
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 20:29

Текст книги "Охота на авторитета"


Автор книги: Владимир Колычев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава десятая

– Степаныч, я не пойму, чего ты с этим делом тянешь? – удивленно смотрел на Кручу Хлебов. – Криминала здесь никакого нет. Чистой воды несчастный случай...

– Может быть, и несчастный случай. Только вода здесь мутная...

– Ну, допустим, эта девчонка нарочно потянула за собой Клюхина и этого, Ляпцева. Но ведь это не факт, что она хотела их утопить...

– А хотелось бы разобраться.

– У тебя что, других дел нет?

– Других дел хватает. Но не хочу, чтобы на меня еще одно убийство повесили.

– Так ты сам его на себя вешаешь.

– Да не вешаю я ничего. Дело об утопленниках, можно считать, закрыто. Не сегодня-завтра уйдет в архив... Тут другое дело. Я узнавал насчет Клюхина и Ляпцева. Слова доброго никто про них не сказал. Идиоты отмороженные, вот как про них говорят. Рэкетом они не занимались, ларьки не грабили, прохожих на гоп-стоп не брали. А вот статья за злостное хулиганство – это их статья. На дискотеках мордобои устраивали, к случайным прохожим приставали. А еще есть информация, что за ними два изнасилования...

– Отморозки они, ну и что? Ведь их уже не привлечешь, правда?

– Ты думаешь, их двое таких? Да нет, их четверо. Дикая компашка...

– Это понятно. Только не пойму я, к чему ты клонишь?

– А к тому, что если из четырех отнять двоих, то еще двое остаются. И эти двое, по моим сведениям, ищут пляжную девчонку. Чтобы за своих дружков рассчитаться. Как думаешь, что с ней будет, если ее найдут?

– А ты ее сам нашел?

– Нет.

– То-то и оно... Если ты не нашел, куда им тогда.

– Мне вот не повезло, а им, глядишь, повезет. Всякое бывает.

– Ну так сделай так, чтобы тебе повезло. Найди девчонку.

– А вот возьму и найду.

После разговора с начальником отделения Степан поехал домой. Но в самый последний момент свернул с дороги и направился в сторону «дикого пляжа». Ему вдруг показалось, что в прошлый раз он недостаточно хорошо все осмотрел. Что, если от его внимания укрылась какая-то важная деталь?

Он с ходу нашел эту деталь. Она лежала на ярко-синем покрывале у самого берега и грелась в лучах жаркого солнца.

Девушка была одна. И загорала в одних тонюсеньких трусиках. Она услышала шаги, быстро перевернулась на живот, глянула на Степана поверх солнцезащитных очков и как ни в чем не бывало отвернула от него голову.

Степан сел прямо на траву рядом с ней.

– Я вас не сильно смущаю? – спросил он.

Он старательно отводил взгляд от почти обнаженной натуры. Но глаза плохо слушались и тянулись к ней, как железные опилки к магниту.

– Нисколько, – не поворачивая к нему головы, ответила девушка.

Голос у нее мягкий, приятный.

– Почему?

От Степана не укрылось, что плечи у нее достаточно развитые и руки сильные. Похоже, эта девушка всерьез занималась плаванием. Неужели это та самая роковая красотка?

– Потому что обнаженное женское тело – это прекрасно. Или вы не находите?

– Для картины – да. А для жизни – не знаю...

– Почему?

– Потому что картины не насилуют.

– На что вы намекаете? – встрепенулась она.

Дотянулась рукой до большого полотенца, ловко завернулась в него как в тунику. И только после этого настороженно посмотрела на Степана.

– А вот этого я вам делать не советую! – грозно предупредила она.

Девчонка в самом деле красивая. Правильные черты лица, большие красивые глаза, пышные волосы. В глазах светилась угроза.

– Интересная вы девушка, – усмехнулся Степан. – Сами провоцируете мужчин, а потом показываете когти....

– Я никого не провоцирую. И имею полное право загорать топлес... Вам не все равно?

– Мне-то, можно сказать, все равно. Я-то морально устойчивый. А могут попасться озабоченные. Вы понимаете, о ком я говорю?

– Очень хорошо понимаю... Знали бы вы, как мне надоели эти озабоченные...

– До такой степени, что вы их стали топить?

– Топить?!

– Ну да. Вы же не станете отрицать, что из-за вас утонули два парня?

– Два парня?! Утонули?! Из-за меня?!

– Вы плохо стараетесь. Не очень хорошо разыгрываете удивление. Глаза вас подводят. Будто что-то изнутри их колет. Уж не правда ли наружу лезет?

– Какая правда?

– Из-за вас утонули два молодых человека. И вы это знаете.

– Знаю, что позавчера два парня утонули. Говорят, они плыли за мной. Но я-то здесь при чем? Я свободный человек. И могу плавать где хочу и когда хочу. А если кто-то плывет за мной, это его личное дело...

– Значит, вы не отрицаете, что позавчера в послеобеденное время вы находились здесь, на этом самом месте.

– Не отрицаю.

Девушка смело смотрела в глаза Степану. Ни страха, ни просто растерянности. Похоже, она основательно готовилась к этому разговору.

– И красную «девятку» вы видели. Она стояла вон под тем деревом...

– Видела. И двух парней видела. Что было, то было.

– Как вы с ними познакомились?

– Я с ними не знакомилась... Вернее, они лезли ко мне знакомиться. Но мне-то это не нужно. Я здесь, чтобы загорать и купаться.

– И вы пошли купаться?

– Да... А собственно, кто вы такой, что задаете мне столько вопросов?

Степан достал красные «корочки», развернул.

– Подполковник Круча, уголовный розыск.

Он пристально смотрел на нее. Таким вот рентгеновским взглядом он видел человека насквозь. И при этом убивал всякое желание врать.

– Только не говорите, что вы этого не поняли. Я вам не поверю... Вы меня здесь ждали?

Девушка попыталась возмутиться – видно, это было частью заранее разработанного сценария. Но возмущение с самого начала было перенасыщено фальшью. Она сама это поняла, поэтому решила сдаться Степану на милость.

– Ждала, – призналась она. – Не вас именно. Но кого-нибудь из милиции...

– Зачем? Вы могли бы сами к нам прийти.

– Еще чего! Прийти к вам – это все равно что признать свою вину.

– А вы ее не признаете.

– Конечно же, не признаю. А в чем я виновата? В том, что удирала от этих двух уродов, которые хотели меня изнасиловать?.. Да, я понимаю, я загорала голышом, но это же не дает им права меня насиловать? Или вы считаете, что дает?

– Этого я не говорил... Они вас изнасиловали?

– Нет... Но могли бы изнасиловать, если бы я от них не удрала...

– Откуда такая уверенность?

– Это не уверенность. Это предположение.

– Я слышал, вы мастер спорта по плаванью?

– Если точнее, кандидат в мастера.

– Вы бы легко могли от них уйти. Для этого вам вовсе не обязательно было загонять их на середину озера...

– А мне было страшно. И в этом состоянии мне было все равно, куда плыть....

– Парни кричали, когда тонули. Или нет?

– Кричали.

– Вы бы могли их спасти?

– А если они притворялись, чтобы заманить меня в ловушку?

– Но они не притворялись.

– Это я сейчас знаю, что не притворялись. А в тот момент я думала по-другому... В общем, вы можете думать что угодно, но я не хотела, чтобы они утонули...

– Я могу думать что угодно. Но вы хотите, чтобы я думал так, как этого хотите вы.

– Может быть. Может быть, поэтому я сегодня здесь. Чтобы вы не думали, что я скрываюсь. Если хотите, можете меня арестовать.

Похоже, девчонка эта хитрая штучка. И скользкая. Как ни загоняй ее в угол, обязательно вывернется.

– Ни арестовывать, ни задерживать я вас не стану. Нет оснований... Но вот установить вашу личность не помешало было.

– Пожалуйста. Меня зовут Тамара. Можете звать просто Тома...

– Боюсь, Тома, что этого мало. Я бы хотел посмотреть ваш паспорт.

– И это всегда пожалуйста. Мне нечего от вас скрывать...

Тамаре было двадцать лет. Место жительства – Битово.

– С родителями живете?

– С матерью.

– Она в курсе, какая беда с вами приключилась?

– Нет. Я ей ничего не говорила.

– А учитесь где?

– А разве это обязательно? – удивилась она. – Разве обязательно учиться?

– Ну не знаю, вам видней...

Больше Степан ничего не спрашивал. Не хотелось морочить голову ни себе, ни Томе.

Он записал ее данные. И предложил:

– Вы можете поехать со мной.

– Куда, к вам в милицию?

– Я могу подвезти вас домой. Здесь я бы не советовал вам оставаться. Дело в том, что вас ищут дружки наших утопленников.

– Тоже утопленники?

– В общем-то, нет. Но вас они хотят видеть утопленницей.

– Они хотят мне отомстить?

– Совершенно верно... Вам повезло, что я первый вас здесь нашел. Хотя и не надеялся...

– Вот видите, вы не думали, что я вернусь сюда. И они так не думают...

– Но я же приехал. И они могут приехать. Так что вам, Тома, лучше здесь не появляться.

– Да, наверное, вы правы.

Она не заставила себя долго ждать. Быстро собралась и вместе со Степаном села в машину. Интересно, что сказала бы Жанна, если бы увидела их сейчас вместе.

Он старался не тянуть время. Быстро довез ее до Битова, высадил возле крупнопанельного дома в районе новостроек. Дежурно-вежливым голосом пожелал ей всех благ, оставил возле подъезда и спешно уехал.

Он очень торопился домой. Но будто какая-то сила тянула его обратно. Он смог перебороть себя. Вернулся и зашел в подъезд вслед за ней. Четвертый этаж, квартира, где должна жить Тома.

Дверь была приоткрыта. Из квартиры доносился какой-то подозрительный шум. Вот это номер!

Лето, жара, пиджак не поносишь, а без него пистолет под мышкой не спрячешь. Но «ствол» можно носить в кобуре под штаниной. Такой вариант предусмотрен. То есть вариант существует, а вот с самим пистолетом проблема. Но не бежать же за ним в отделение?

Степан как можно тише открыл дверь, мягким, но быстрым шагом вошел в квартиру. Он еще не заглядывал в комнату, но уже знал, что там происходит.

– Тебе, сука, что, в прошлый раз мало было? – услышал он грубый мужской голос. – Ничего, мы тебя еще раз надуем...

Тома лежала на расправленном диване. Один грозный хлопец правой рукой держал нож у нее под горлом, левой закрывал рот. Она не сопротивлялась, но с ужасом смотрела на второго урода. Тот был без штанов и уже втиснулся меж ее ног. На полу валялись порванные трусики.

– А меня третьим не возьмете? – спросил Степан.

Тот, который с ножом, ошалело уставился на него. Правая рука поднялась, острие клинка нацелилось на него.

Степан этого только и ждал. Мощным выпадом он бросил свое тело вперед, крепко вцепился в руку с ножом. Еще одно движение – и нож отлетает далеко в сторону. Еще одно – и хлопец врезается головой в кресло.

Со вторым было проще. Степан просто швырнул его на пол и придавил ногой. Снял с пояса мобильник, позвонил в отделение, вызвал наряд. И только после этого схватил щенка за голые ноги, перевернул вверх тормашками и вознес высоко к потолку.

– Отпустите! – взвыл несостоявшийся насильник.

– Если я тебя отпущу, ты сломаешь себе шею. Отпускать?

– Не-ет...

– Или все-таки отпустить?

– Не надо...

– Тогда один вопрос. Только с ответом не тяни, а то у меня устают руки.

– Да спрашивай ты!

– Ты с Томой уже... сексом с ней занимался?

– Да!

– Насильно?

– Да.

– Еще кто?

– Птаха еще. И Клюха с Ляпой.

– Клюха и Ляпа – это Клюхин и Ляпцев, так?

– Они самые... Они классные пацаны. Были. А эта тварь...

Степану пришлось поднапрячься. Он отпустил этого морального урода, но не просто, а с подбросом. Бедолага с грохотом упал на живот. Так и застыл на полу, не в силах ни подняться, ни пошевелиться. Только слышно было, как сильно и часто он икает.

– Ты, может, этого не слышал, щенок, но Дума закон утвердила. Теперь за изнасилование расстреливают прямо на месте без суда и следствия. Так что молись...

Парень лягушкой подпрыгнул вверх. Как это у него получилось, он и сам вряд ли понял. Но он смог развернуться в воздухе и шлепнулся на спину. В глазах страх неандертальца перед надвигающимся мамонтом. Как бы разрыв сердца не случился.

– Что такое, в штанишки навалил? Втягивай свое дерьмо обратно. Не было никакого закона насчет расстрела. Это я пошутил. Чтобы икота твоя прошла. Прошла ведь икота?

Парень кивнул. Икота в самом деле прошла. Только ему от этого не было легче. Он взирал на Степана с непреодолимым ужасом – будто перед ним возвышался кровожадный людоед с разделочным ножом и слюнявчиком под подбородком.

Степан посмотрел на Тому. Она уже не лежала, а сидела на диване, подобрав под себя ноги и закутавшись в покрывало. И ей страшно. Но при этом в глазах восхищение. Она смотрела на Степана как на своего освободителя и палача в одном лице.

Второй насильник уже пришел в себя. Но даже не косился на нож, который продолжал лежать в шаге от него. Птаха забился в угол комнаты, где с трепетом ждал решения своей участи.

– Ну а ты, выкидыш, что скажешь? – грубо спросил его Степан.

– А я что? Я ничего...

– Она все сама. Идите ко мне, мальчики. Изнасилуйте, пожалуйста, так?

– Да нет, она не просила. Мы сами. Так получилось...

– А знаешь, что с насильниками на зоне делают?

– Я... Мы... Больше не будем...

– Конечно, не будете. Скоро вас самих насиловать будут...

– Ну, пожалуйста, – запаниковал Птаха.

– Не понял. Я что, по-вашему, бюро добрых услуг?

Степан перевел насмешливый взгляд на Тому.

– А ты что скажешь?

– Я не знаю...

– А я знаю. Судить этих скотов надо. Или у тебя свой суд?

– Да это она Клюху с Ляпой утопила! – вякнул Птаха. – Это все из-за нее...

– Заткнись, недоносок! – цыкнул на него Степан.

В это время в комнату влетели два запыхавшихся сержанта.

– Молодцы, быстро приехали, – одобрительно кивнул Круча. – Этих двух орлов в обезьянник. Я приеду – разберусь...

Насильников скрутили в бараний рог, упаковали в наручники и потащили к машине. Степан остался с Томой с глазу на глаз.

– Как они к тебе попали? – спросил он.

– Я домой заходила. А тут они. Я даже пикнуть не успела. Они меня в квартиру затащили...

– Я же говорил, эти недоноски тебя ищут. Только я не знал, что они по второму разу изнасиловать тебя хотят. Оказывается, один раз уже было, да?

Степан сел в кресло и оттуда вперил в Тому пытливый пронизывающий взгляд.

– Ну, было, – затравленно выдавила она.

– Давно?

– Три недели назад... Я на пляже загорала. Лежала себе тихонько, никого не трогала. А потом эти появились. Их четверо было. Понимаете, четверо! А я одна! Они на меня всем скопом навалились... Это было так жутко и мерзко. – Ее красивое личико исказила гримаса отвращения. – Вы даже представить себе не можете, как это было мерзко...

– Почему не обратилась в милицию?

– Ну и обратилась бы, а что дальше?

– Как, что дальше? Это сволочье ответило бы по всей строгости закона.

– Ну да, так я вам и поверила. Я что, не знаю, как все бывает? Ко мне бы подошли крепкие ребята, заставили бы отказаться от показаний. А там бы родители с денежками появились. Судье бы на лапу отвалили, и никаких проблем... У меня подругу в Коломне изнасиловали. Ну и что? Оказалось, это она во всем виновата. Те, которые насиловали, хорошие. Потому что у их родителей денег куры не клюют. А она плохая. Потому что за нее заступиться некому. На нее теперь все пальцами показывают...

– Я немного не пойму, это ты милицию осуждаешь или себя оправдываешь? А оправдываться есть от чего. Как-никак два трупа за тобой... Теперь-то я точно знаю, что ты нарочно тех двух парней утопила...

– Ну вот, а я о чем говорила? Я уже плохая, а они хорошие...

– Никто не говорит, что насильники – хорошие. Те двое уже наказаны, а по этим двум тюрьма плачет...

– И по мне тоже тюрьма плачет? – мрачно усмехнулась Тома.

– Я этого не сказал.

– Но подумали... В душе небось радуетесь. Убийцу разоблачили... А я вам вот что скажу. Мне все равно, что вы думаете. Да, я нарочно продолжала ходить на тот пляж, нарочно ждала этих ублюдков и нарочно потянула их за собой в воду. Они утонули, и мне их нисколько не жаль. Ведь они меня не жалели, когда вчетвером трахали!.. Я их ненавижу. Ненавижу!!!

Степан поднялся с кресла, подсел к ней. И даже обнял за плечи. Чтобы она успокоилась. Но Тома отстранилась. Слез на глазах уже не было. Губы кривила недобрая улыбка.

– Ты сейчас поедешь со мной. И напишешь заявление. Изложишь все как было. Хорошо? – спросил он.

– А нечего писать. Не было ничего. Ничего не было!.. Никто меня не насиловал. Никто. И топить я никого не топила. Это была трагическая случайность... И сегодня меня никто не собирался насиловать. Я сама этих мальчиков попросила. Так и знайте!

Степан смотрел на нее без осуждения. А за что ее осуждать? За то, что она решила отомстить за свою поруганную честь? Ни для кого ведь не секрет, что деньги и связи сейчас решают все. А у судей золотая лихорадка. За деньги они оправдывают насильников, а изнасилованных делают виновными. И так сплошь и рядом.

Тома не стала никому жаловаться. Она решили наказать подонков собственными силами. И наказала. И, по большому счету, правильно сделала. Если бы эти уроды знали, что их ждет смерть, они бы никогда не полезли на Тому. А так они были уверены в собственной безнаказанности. Отсюда и беспредел. Отсюда бешеный рост преступлений сексуального характера...

– Не было ничего, – улыбнулся Степан. – Ничего не было. Никто тебя не насиловал. Ни тогда, ни сейчас. Забудь об этом... Тем двоим воздалось по заслугам. Эти двое будут жить теперь в вечном страхе. Я об этом позабочусь. И о тебе позабочусь. Чтобы тебе нечего было бояться...

Степан поднялся с дивана, шагнул к двери. Остановился, обернулся. Тепло посмотрел на Тому.

– Я не собираюсь доказывать твою вину. Потому что ты ни в чем не виновна. Так и знай... А с этими двоими разберусь. Ты их не бойся... Пойдем, закроешь за мной дверь.

Он не видел, как Тома поднимается с дивана, как идет вслед за ним. Он широким шагом вышел из квартиры и был таков.

Глава одиннадцатая

Птаха с ужасом наблюдал за здоровенным уголовником с гнилыми зубами и зловонным дыханием. В камере было душно, поэтому этот тип был без майки. Весь торс, от шеи до пупка, был синий от наколок. Да он и не скрывал, что вся его жизнь с младых ногтей прошла за решеткой.

– Так за что тебя, фраерок, менты повязали? – сиплым голосом спросил уголовник.

Его леденящий взгляд выкручивал душу наизнанку. Птаха поймал себя на желании исчезнуть, раствориться в затхлом мареве тесной камеры. Лишь бы не видеть и не слышать этого тюремного монстра.

– Да я тачку разул, – выдавил он из себя. – Колеса снял, магнитолу...

Хотелось, чтобы голос звучал грубо, весомо. Но вышел какой-то жалкий писк.

– Ты кому свистишь, щегол?

– Да в натуре, все так и было...

Вообще-то они с Тюльпаном на самом деле один раз разули тачку. Колеса сняли, магнитолу. Деньги нужны были. Это у Клюхи с Ляпой черепа конкретно капусту рубят. У Клюхи своя «девятка», Ляпа «десятку» собирался прикупить. Кучеряво пацаны жили, не вопрос. И Птахе нет-нет да помогали бабками, и Тюльпану иногда перепадало. Но нет больше Клюхи с Ляпой. И все из-за той голожопой сучки.

Всякий раз, когда Птаха думал о Томе, от злости он начинал скрежетать зубами. Ведь из-за нее он уже третий день парится в КПЗ. Из-за нее он может схлопотать срок. И Тюльпан тоже. В соседней камере нары шлифует.

– Кому ты баки забиваешь? – угрожающе надвинулся на него уголовник. – Тебя за мохнатый сейф повязали.

– Мохнатый сейф? – захлопал глазами Птаха. – Не брал я никакой сейф.

– А я говорю, брал. Ты телку изнасиловал. Это и есть мохнатый сейф...

– Я не знал...

– Теперь знай. А мы позаботимся, чтобы ты на всю жизнь запомнил. Правда, братва?

Кроме этого здоровяка с татуировками, в одной камере с Птахой сидели еще две уголовные рожи. И сейчас они злорадно скалились.

– А ты знаешь, козел, что ты мою сестру трахнул? – спросил один.

– И мою, – потянулся к нему второй. – Ответить придется...

Дальше все происходило как в кошмарном сне. Все три уголовника скопом навалились на Птаху, животом швырнули на нары. Кто-то стащил штаны, кто-то раздвинул ноги. Птаха пытался сопротивляться, но сильные руки уголовников не давали ему никаких шансов.

– Сейчас, сейчас, – приговаривал сзади здоровяк. – Сейчас я тебя, кочет, распакую!

Птаха знал, что сейчас произойдет. И взвыл от страха и от ощущения собственного бессилия.

– Ну, держись, девочка!

Еще бы чуть-чуть, и случилось бы непоправимое. Но в самый последний момент открылась дверь. И густой бас надзирателя объявил:

– Птахов, на выход!.. Э-э, что тут у вас происходит?

Уголовники не стали пытать судьбу. Оставили Птаху в покое и разлетелись по нарам.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – грозно повторил мент.

– Да тут это, начальник, педик один ко всем пристает, – ответил кто-то.

– Сам пристает, – чуть ли не хором подтвердили остальные. – Штаны снимает и просит, чтобы его продырявили. Эти педики совсем оборзели...

Птаха молчал. Обливался слезами, хлюпал носом и спешно натягивал штаны.

– Убери от нас этого педика, начальник!

– Убираю, – кивнул мент.

Он вывел Птаху из камеры, поставил лицом к стене. И подленько так хихикнул.

– А я тебя знаю. Ты на Поперечной улице живешь, в десятом доме... Так ты, оказывается, педик. Не знал, не знал...

– Вы что, верите им! – взвыл Птаха.

– А то нет. Я ж видел, как ты без штанов был...

– Так это они сами! Вы же знаете, что они сами!

– Не знаю, не знаю... А ну разговорчики! Пошли!

Из изолятора временного содержания Птаха попал на второй этаж отделения внутренних дел. В кабинет к самому подполковнику Круче.

Птаха очень хорошо знал, на что способен этот исполин с тяжелыми кулаками. Уже встречались. Мент шепнул что-то на ухо своему начальнику и исчез. Птаха остался с подполковником с глазу на глаз. Снова появилось предательское желание провалиться сквозь землю.

– Отпускаю я тебя, Птахов, – сказал начальник. – Считай, что тебе повезло...

– Как отпускаете? – Птаха не мог поверить собственным ушам.

– А так. Тамара Челкина отрицает факт изнасилования. Я же просто не хочу связываться с таким дерьмом, как ты. В общем, считай, что тебе повезло. Больше трех дней под стражей мы тебя держать не можем. Поэтому можешь сваливать...

Ноги сами оторвали задницу от стула и понесли к выходу из кабинета.

– Ты куда? – осадил Птаху мент. – Разговор еще не закончен...

Пришлось Птахе возвращаться на место.

– Мне тут сказали, что ты у нас педрила... Извини, я хотел сказать, гей. Так вас сейчас называют, да?

– Кого это нас? – заколотился Птаха. – Я не гомик! Брехня все это!

– А мне сказали, что ты к сокамерникам приставал, делал им непристойные предложения.

– Не было этого! Меня хотели изнасиловать...

– Ну, это ты зря. В нашем изоляторе никого не насилуют. Это в СИЗО опускают всех кого не лень. А у нас в изоляторе с этим делом очень строго. У кого хочешь спроси.

– Ни у кого я спрашивать не буду. Я знаю, что меня хотели изнасиловать. Знаю, и все!

– Слушай, а чего ты так разошелся? Нервничаешь?.. А когда Челкину насиловал, небось весело было... А сейчас чего не веселишься?.. В общем, так, мразь, душеспасительных бесед от меня не жди. Предупреждаю раз и навсегда. Еще что-нибудь подобное повторится, я устрою тебе по-настоящему веселую жизнь. Сегодняшний день покажется тебе сахаром. Ты меня понял?

– Понял, – буркнул Птаха.

Он уже догадался, что уголовники набросились на него по указке этого Кручи. И дело они не довели до конца только потому, что так было задумано. Но в следующий раз ему вставят по самое не хочу. От этого мента можно ждать чего угодно. Не зря же о нем слагают легенды.

– Вот и хорошо, что понял... И еще один момент. О Тамаре ты должен забыть раз и навсегда. Как будто ее никогда не было в твоей жизни. И не приведи господь, ты сунешься ее искать, пеняй на себя. Вся твоя улица узнает, что ты педераст и во время отсидки в КПЗ обслуживал уголовную братию...

– Но это же не так! – Птаха в ужасе вжал голову в плечи.

– А ты попробуй докажи, что не так... Короче, я тебе все популярно объяснил. Добавить мне нечего. Поэтому считаю до трех, и чтобы духа твоего поганого здесь не было. Раз...

Птаху как ветром сдуло со стула, вышвырнуло из кабинета. Он галопом спустился на первый этаж и притормозил только у дежурной части. Не хватало еще, чтобы его схватили за шкирку как напроказившего щенка и снова сунули в обезьянник за нарушение порядка...

На улице Птаху ждал Тюльпан. Сам весь мятый, рожа перекошенная, в глазах тусклая радость.

– Привет, братэлла! – полез он обниматься.

– Здорово, брат! – ответил ему взаимностью Птаха. – Тебя давно отпустили?

– Да минут пятнадцать назад. Сказали, чтобы я тебя ждал.

– Кто сказал?

– Да Круча этот...

Тюльпан опасливо покосился на окна ментовской конторы.

– Давай ноги делать, – предложил он. – А то снова повяжут...

– За что?

– Да найдут, за что.

– А ведь найдут, гады...

Птаха с Тюльпаном на всех парах рванули куда глаза глядят, лишь бы поскорей убраться подальше от этого страшного места.

Они отправились в свой район, рассосались по домам. Через пару часов они снова встретились и отправились в кафе, где часто тусовались в компании с Клюхой и Ляпой. Там их знали, поэтому официантка не заставила себя долго ждать.

– Что будем заказывать? – мило улыбнулась она.

«Тебя!» – мысленно заявил Птаха. Но вслух озвучить свой заказ не рискнул. Все еще явственно стояло в ушах предупреждение подполковника Кручи.

А девочка, как на грех, была очень хороша. Клюха вроде бы пытался к ней клеиться, но быстро получил от ворот поворот. И Птахе ничего не светило. Но ведь эту кошечку можно взять силой... Можно. Но нельзя. А так хочется...

– Давай две порции шашлыков на косточках, – сказал Тюльпан.

Он тоже мысленно облизывался, глядя на эту козочку. И так же боялся собственных мыслей.

– Пару салатов, минералки, хлеба и бутылку водки...

Девочка кивнула и растворилась.

– Я бы ей вставил, – не сдержался Птаха.

В конце концов он имеет право хотя бы помечтать.

– И я бы вставил, – кивнул Тюльпан. – И этой бы вставил. И той, которая Клюху с Ляпой замочила... За Клюху и Ляпу спросить надо...

– Ты подписываешься?

– Да надо бы...

– И я знаю, что надо бы... Только по раскладу мы в пролете. Эту самку мент оседлал.

– Какой мент?

– Да Круча этот, кто ж еще? Вот уж урод так урод...

– Ага, урод...

Птаха и Тюльпан как один встрепенулись и опасливо зыркнули взглядами по сторонам. Вдруг кто слышит их базар... Но к их разговору никто не прислушивался. Некому стукнуть на них Круче.

– Его еще Волчарой называют.

– Точно, волчара. Дикий мент, в натуре... Мне, блин, подляну на хате устроил.

– Тебе что, тоже? – сорвалось у Птахи.

Он очень не хотел, чтобы Тюльпан знал, как с него стягивали штаны и заголяли зад.

– Почему тоже? Тебя что, тоже разводили?

– Да пытались, – небрежно махнул рукой Птаха. – Два козла каких-то подвалили. Мы, говорят, за сестру свою с тебя спросить хотим. Ну, типа, за Тамару. Типа, за ее мохнатый сейф. Да только не на того нарвались, козлы. Одному коленом по яйцам, второму лбом промеж глаз. Короче, оба в улете. Говорю же, не на того нарвались...

– Во-во, со мной то же самое, – оживился Тюльпан. – Только на меня не двое наехали, а сразу трое. Пришлось повозиться. Одному челюсть снес, второму печень отбил, третьему коленку раздробил. Им еще повезло, что попкарь нарисовался, в другую хату их утащил...

Появилась официантка. Принесла салат, минералку и водку. Птаха не выдержал и потянулся за ней рукой, чтобы хлопнуть ее по заднице. Но вовремя остановился. Не стоит будить лиха, пока тихо.

Тюльпан взял графинчик с водкой, наполнил рюмки.

– Короче, это, давай Клюху с Ляпой помянем. Пусть земля им будет пухом.

Выпили не чокаясь.

– Жаль Клюху. И Ляпу жаль. Классные пацаны были... А этой курве я бы башку скрутил.

– Ничего, она еще попляшет...

– Да попляшет, не базар, – кивнул Птаха. И тут же спохватился: – Это, с тобой Круча насчет нее не базарил?

– Да говорил, чтобы я даже не смотрел в ее сторону. Только мне по барабану. Что хочу, то и делаю...

Голос Тюльпана звучал неуверенно. И бравада была какая-то тухлая.

Три дня назад он тоже рвался спросить с Тамары за пацанов. Тогда за словом стояло дело. Они с Птахой вычислили эту дрянь, захомутали ее. И если бы не этот долбаный Круча...

Круча... Куда ни сунься, везде этот поганый мент. И сейчас он перед глазами. Одним своим незримым присутствием не дает свободно дышать. Это из-за него было страшно вновь подступиться к этой сучке...

– Надо бы с нее спросить, – осторожно начал Птаха. – Да только тут такой вариант. Эта тварь сейчас с Кручей вась-вась. Ты что, не понял, он же вставляет ей по полной программе. Ты думаешь, он чего тогда приперся? На хоря он приперся. А тут мы...

– Точно, – закивал Тюльпан. – Нас тогда наряд увез. А они вдвоем остались. Сто пудов, он ее отжахал...

– И сейчас жахает... Короче, надо подождать, когда у них трахли закончатся. Тогда эта коза наша...

– А долго ждать?

– Да хоть год. Или ты за год забудешь про наших пацанов?

– Нет, ты че, никогда!

– Ну и зашибись... Ты это, болтаешь много. Наливай давай...

К тому времени, как подали шашлыки, они выкушали весь графин водки. Пришлось официантке бежать за вторым.

– У-ух, какая попка! – бросил ей вслед Птаха.

В мареве винных паров образ подполковника Кручи стремительно тускнел.

– И ножки ничего, – поддержал Тюльпан.

– Этот Круча совсем оборзел, – сквозь зубы процедил Птаха. – Понтами бросается. Типа, если к девкам приставать будем, он нас снова повяжет...

– Да пошел он! – презрительно скривился Тюльпан. – Кто он такой?

Птаха не ответил. Сделал вид, что целиком занят шашлыком. А мясо очень вкусное. И водка такая пьяная...

Они осушили второй графин. И уже ощущали себя настоящими героями. Подполковник Круча казался им грязью под ногами.

– Кто он такой, спрашиваешь? – вернулся к разговору Птаха. – Да козел он, вот он кто!.. Делового из себя корчит. А сам даже предъяву нам бросить не смог. А знаешь почему?

– Почему?

– Да потому что зашугался. Он-то врубает, что мы пацаны крутые. И кореша у нас конкретные. Они бы эту Тамарку в пять секунд закошмарили. Она бы от всего открестилась. А нас бы за недоказанностью отпустили...

– Ну да, отпустили бы, – пьяно подтвердил Тюльпан.

– Только мы бы этому менту так просто это дело не оставили.

– Да не базар. Загасили бы, козла...

– Ага, без проблем... А ему, мудаку, жить хочется. Потому и боится нас. Мы же крутые пацаны, да?

Официантка принесла и поставила на стол третий графин. В этот раз Птаха не стал сдерживать себя. Бросил руку к ее ягодицам. Только девчонка увернулась, и ладонь прошла мимо.

– Ничего, я ее еще достану, – пообещал он Тюльпану.

Они приговорили третий графин. И собрались уходить. Поднялись из-за стола – и на выход.

Они уже вышли из кафе, еще немного, и темнота проглотит их. Но нет...

– А расчет? – услышали они голос официантки.

– Какой расчет? – удивленно протянул Плаха.

Он остановился и развернулся к ней.

– С вас семьсот восемьдесят рублей, – потребовала она.

– А мы тебя еще не трахали, чтобы платить! – хохотнул Тюльпан.

И Плаха тоже развеселился. Шагнул к девчонке, протянул к ней руку. Только вместо нее почему-то стоит какой-то мужик в белом фартуке. В руке кухонный тесак. В глазах огонь. Такой и башку снести может. И не поморщится.

– С вас семьсот восемьдесят рублей, – зло потребовал он.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю