Текст книги "Круглые суда адмирала Попова"

Автор книги: Владимир Андриенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Последние опыты и новые идеи

Несмотря на признание за черноморскими броненосцами лишь «оборонительной силы», руководители флота обстоятельно готовили поповки к боям. Легкие штурманские рубки на обоих, как мешавшие стрельбе, сняли еще в первой половине 1877 г.; тогда же на кормовом мостике «Новгорода» установили две 87-мм пушки. Еще два скорострельных орудия решили поставить на крыльях бортовых мостиков второй поповки. В октябре провели боевые стрельбы в щит на дистанции 700 м, имитируя поражение забронированных бортов неприятельских кораблей. «Новгород» добился 5 прямых попаданий из 8 выстрелов, «Вице-адмирал Попов» – 8 из 11. С осени в командование последнего броненосца вступил капитан 2 ранга К. Р. Бистром, а его место на «Новгороде» занял капитан 2 ранга А. О. Балк. Оба командовали поповками до 1884 г.

Зима 1877-1878 гг. прошла в непрерывных ремонтных работах: команды перебирали машины, одесские и николаевские мастеровые стелили палубы на крыши надстроек, обшивали деревом внутренние помещения. На «Новгороде» вновь установили вентиляторные машины, на «Вице-адмирале Попове» решили поставить снятые с «Петра Великого».

К этому времени в Николаеве закончили сборку нового плавучего одностенного дока подъемной силой в 3600 т. Это оригинальное сооружение конструкции инженера Стандфилда, годное для подъема как обычных, так и круглых судов, построили в Англии в 1876 г. Более года ушло на доставку его частей, механизмов, а также станков и оборудования для окончательной сборки дока в Николаевское адмиралтейство. Руководил работами автор проекта, а наблюдал за их ходом и в Англии и в России самый инициативный из помощников Попова, капитан Э. Е. Гуляев. Общая стоимость сооружения, с внесенными тем же Гуляевым усовершенствованиями, составила около 1 млн руб.

19 февраля 1878 г. состоялось подписание Сан-Стефанского мирного договора, но, из-за натянутых международных отношений, корабли продолжали оставаться в боевой готовности. Летом они под флагом Н. М. Чихачева совершили удачное практическое плавание на Дунай в Сулин; скорость на переходе составляла 5,5-6 узлов. Несмотря на опасения и просочившиеся в газеты слухи поповки уверенно маневрировали на реке при сильном течении.

«Вице-адмирал Попов»

После очистки корпусов в новом доке планировалось перевести корабли в Севастополь и закончить кампанию. С «Новгородом» так и получилось, а «Вице-адмирал Попов» продолжал находиться в строю до января 1879 г. На него наконец начали устанавливать новые станки и платформы. Все части их к началу 1878 г. доставили в Одессу и приготовили к монтажу прямо на набережной Карантинной гавани. Подготовительные работы на броненосце велись более полугола. В ноябре поповка с новыми станками вышла на испытания. По рапорту командира артиллерийская система действовала удовлетворительно, «станки опускались и поднимались плавно». К. Р. Бистром считал, что при всегда спокойной качке прекращение стрельбы возможно только из-за заливания башни. Так, при встречном 7-балльном ветре «чрез клюзы, передние вентиляторы, барбетные порты по башню судно принимало много воды… штурвал вырывало из рук и судно не слушалось руля, пришлось править машинами, а руль закрепить…» (рулевой привод на поповках был ручной, на ходу, в обычной обстановке со штурвалом управлялось два-три рулевых). Несмотря на зимние непогоды, «Вице-адмирал Попов» в декабре совершил еще одно плавание из Севастополя для испытания станков, на этот раз с адмиралом А. А. Поповым, его помощниками Э. Е. Гуляевым и Л. А. Рассказовым, а также представителем фирмы Армстронга. Станки действовали прекрасно и при сильном волнении, правда они при этом не могли поворачиваться, так как соответствующий механизм еще не устанавливался. Средняя скорость на переходах составляла 6 узлов, а максимальная – до 7,5 по лагу. На зыби ход снижался до 3,5 уз., так как оголялись винты, но качка оставалсь плавной.

В январе 1879 года «Вице-адмирал Попов» вновь вышел в море с полностью собранной артиллерийской системой и успешно произвел 33 выстрела из обоих орудий. Снижающиеся станки поворачивались легко и плавно, ни платформа ни барбет повреждений не имели. Средний промежуток между выстрелами составлял 7 минут, на заряжение каждого орудия уходило 14 минут. Главной потерей времени командир корабля признавал ручное банение, считая, что при механизации этого процесса скорость заряжания увеличится в 3 раза. Орудия могли действовать на дистанциях от 2 до 30 кб.

Всю первую половину года броненосец усиленно приводили в порядок, подготавливая к генеральным испытаниям. Вместо защитной окраски надводный борт, верхнюю палубу, стены надстроек и трубы покрыли белилами. Вновь ремонтировали машины, так как управляющий Морским министерством С. С. Лесовский дал указание производить испытания их «до тех пор, пока механизм не разовьет индикаторную силу, указанную в контракте. ..»

Тактико-технические элементы поповок на 1884 год

	«Новгород»	«Вице-адмирал Попов»
Диаметр корабля, м	30,78	36,57*
Диаметр дна, м	23,16	29,26
Осадка при полном водоизмещении:
носом, м	4,11	4.11
кормой, м	4,09	4,49**
Высота надводного борта на миделе, м	0,46	0,46
Диаметр барбета:
наружный, м	9,14	10,36
внутренний.	8,23	8,84
Высота барбета	2,90	3,35
Полное водоизмещение, т	2491	3600
Число паровых машин	4***	6****
Суммарная мощность, л. с.	2000***	3066****
Число винтов	4***	4****
Количество котлов	8	12
Скорость хода:
наибольшая, уз.	6***	8,5
экономическая, уз.	5	6,5
Запас угля в ямах, т	200	250
Дальность плавания полным ходом, мили	480	540
Вооружение: число орудий – калибр, мм	2—280	2—305
Бронирование:
борт, мм	178-229	178-406
борт с учетом подкладки, мм	229-280	229 —457
барбет, мм	229	406
барбет с учетом подкладки, мм	280	457
палуба, мм	70	70
Экипаж, офицеров/матросов, чел.	15/136	19/187
Стоимость корабля, млн руб.	2,83	3,26

* Фактические размерения по данным строителя: длина 38,66 м, ширина – 35,86 м

** Со средними винтами -5,79 м

*** При постройке 6 паровых машин суммарной мощностью 3360 л. с., 6 винтов, наибольшая скорость 7 уз. 1873-1876 гг.

**** При постройке 8 паровых машин суммарной мощностью 4480 л. с., 6 винтов

Летом и осенью поповку демонстрировали во всей красе и С. С. Лесовскому и генерал-адмиралу. Удивительно, но управляющий остался «необыкновенно доволен мореходными качествами…: не принимает волны (!?) и в то же время имеет необыкновенно малые размахи качки…». По приложенной к рапорту С. С. Лесовского великому князю таблице размахи качки при различных направлениях волны и ветра, скорость которого на испытаниях доходила до 7 баллов, на ходу в 5,5-6,5 уз. не превышали 6-7,5°, а число их – тринадцати. При скоростях до 7,5 уз. и противном ветре размахи качки составляли примерно те же величины, а при малых скоростях и на якоре качка не превышала 4,5°.

Устойчивость поповки на волнении, обнаруженная еще при первых выходах «Новгорода», и относительная мореходность вновь породили у А. А. Попова надежды на использование поповок для действий в море. Фактически он начал отрабатывать на обоих кораблях идею создания круглого мореходного броненосца. Именно этим объясняются и реконструкции на палубе «Новгорода» и возросший объем надстроек «Вице-адмирала Попова», повышение мощности его силовой установки, заглубление винтов, многочисленные, порой рискованные, походы открытым морем.

Для увеличения радиуса плавания всерьез отрабатывалась возможность установки вспомогательного парусного вооружения! С этой целью в 1874-1875 гг. под наблюдением лейтенанта С. О. Макарова было построено три круглых деревянных парусных шлюпки. Первые две представляли собой шверботы, вооруженные тендерами и имеющие выдвижные кили. Диаметр их составлял 4,6 м, строились они в Севастополе и Царском Селе. Третья, строившаяся на Новом Адмиралтействе, была подобна двум первым, но имела диаметр 6 м. Ее многократно испытывали на Царскосельском озере. «Поповочка», как ее назвали, уверенно ходила под парусами, хорошо управлялась и удачно лавировала на ветру…

Для определения возможности достижения поповками скорости не менее 12-14 узлов, модели круглых судов, впервые в российском судостроении, подверглись в 1875-1876 гг. испытаниям в опытовом бассейне Вильяма Фруда, единственном тогда в мире полигоне-лаборатории для буксировочных испытаний моделей. Научные выводы подтвердили черноморские натурные испытания: во-первых, Фруд доказал, что при скоростях свыше 9 узлов поповка начнет зарываться в воду, а, во-вторых, для достижения скоростей порядка 14 узлов потребуется пятикратное увеличение мощности силовой установки корабля! По результатам опытов английский исследователь построил «диаграмму орудий и брони, которую могут носить суда при ходе 12-14 узлов», наглядно продемонстрировав очевидное – необходимость отойти от формы круга: в первом приближении испытываемые модели (доски) наращивались остроконечными наделками. При такой, эллипсообразной, форме уже можно было предполагать достигнуть требуемых скоростей, при одновременном уменьшении осадки. Воодушевленный А. А. Попов в 1877 г. составил проект эллиптического броненосца. Судя по сохранившимся указаниям генерал адмирала о требованиях «для будущих броненосцев»,-очередная поповка должна была нести 610-мм броню и 4 80-тонных 406-мм орудия; скорость ее, при осадке 6,1-6,7 м, определялась в 12 уз. Через год случай предоставил возможность изобретателю применить свою новую идею.

Императорская яхта «Ливадия›

В конце октября 1878 г. выскочила на камни у крымских берегов и погибла колесная императорская яхта «Ливадия». Предполагалось построить новую, подобную погибшей, увеличив ее ход и дальность плавания, но вице-адмирал А. А. Попов, к тому времени ставший и председателем МТК, выдвинул другой вариант. По его заданию Э. Е. Гуляев разработал проект яхты, имеющей в плане форму эллипса. Считая такую форму исходной для выбора типа будущего черноморского броненосца, Андрей Александрович решился на натурный эксперимент. Это понимали специалисты не только в России, но и в Англии. Так, «Таймс» в 1879 г. писала: «… остойчивость и комфорт суть главные качества, которые преследовались при проектировании яхты, и если максимум остойчивости обеспечен в яхте известной формой, то прибавление брони и возможные изменения могут сделать ее, на основании того же принципа, не менее устойчивою артиллерийскою платформою. Не секрет, что новая яхта есть опыт…».

Кроме обеспечения остойчивости, комфорта и безопасности плавания, главное внимание при проектировании уделялось достижению новым судном скорости 14 узлов. По результатам опытов со второй поповкой на Черном море и испытаний модели в Англии, определились главные размеры будущей яхты при осадке в 1,9 м, удовлетворяющей всем предложенным требованиям. Для проверки полученных данных, по желанию и проектантов и будущих строителей, парафиновые модели ее корпуса подверглись в начале 1879 г. новым испытаниям в Амстердаме под руководством Тидемана. Этот весьма известный судостроитель и главный инженер нидерландского флота подтвердил выводы Фруда и гарантировал достижение судном скорости в 14 уз„ при мощности силовой установки более 8500 л. с. (в проекте мощность предполагалась равной 10 000-11 000 л. с.).

Императорская яхта «Ливадия», проектное изображение

В середине года, согласованный с английской судостроительной фирмой «Джон Эльдер и К°», проект окончательно подготовили. В августе, после письменного заверения главного строителя фирмы Пирса о возможности создания такого судна, последовало личное разрешение Александра II на постройку новой яхты в Англии. 5 сентября Пирс и известный русский деятель судостроения М. И. Кази подписали контракт. Условия этого Документа были не совсем обычны. Суть их заключалась в обязательстве судостроителей не только построить само судно по русским чертежам, с установкой на нем собственного изготовления паровых механизмов, но и в гарантии достижения яхтой скорости 15 уз. За каждую неразвитую 0,1 узла фирма выплачивала крупные штрафы, а в случае, если судно пойдет со скоростью менее 14 уз., заказчик имел право вообще его не принимать, а забрать только силовую установку, за которую и обязывался производить контрактные платежи в процессе постройки. При удаче испытаний расчет за яхту следовал после ее сдачи. За превышение пределов скорости (15 уз.) и мощности (12 000 л. с.) строители получали значительные премии. Последнее условие должно было стимулировать фирму к созданию и совершенных силовых установок, предназначавшихся не только для яхты, но и, при успехе, для будущих русских кораблей и броненосца «Петр Великий», машины которого, как впрочем и у поповок, не развили проектной мощности.

Яхта «Ливадия» после спуска

Срок постройки был по-английски короток: до 1 июля следующего, 1880 г. Более того, при личной аудиенции у великого князя Константина Николаевича после подписания контракта, Пирс предложил досрочную сдачу яхты! Работы на верфи, расположенной в Ферроле (на реке Клайд, на окраине Глазго), начались сразу же после подписания документов. Назначенный наблюдающим за постройкой, автор проекта Э. Е. Гуляев через месяц докладывал об изготовлении шаблонов для металлических конструкций и полной подготовке стапельного места. К началу ноября две трети набора второго дна уже склепали… Далее вновь вмешался А. А. Попов, добившийся высочайшего разрешения на отделку помещений яхты в Англии, ссылаясь на «желательность испытаний судна в законченном виде» и дороговизну таких работ в Николаевском адмиралтействе. 10 ноября заключили еще один контракт: судостроители получили, кроме дополнительной платы, реальную возможность для переноса, в случае необходимости, срока готовности яхты. Тем не менее работы продолжались по первоначальным расчетам.

Общее расположение яхты «Ливадия»: а – продольный разрез; б – план трюма; в – сечение по мидель– шпангоуту, г – верхняя палуба; д – средняя палуба; е – нижняя палуба.

1 – офицерские помещения; 2 – кладовые; 3 – помещения царской семьи; 4 – помещения экипажа; 5 – машинное отделение; 6 – котельное отделение; 7 – угольные ямы; 8 – гостиные: 9 – кабинет и спальня командира; 10 – парадный приемный зал; 11-обеденный салон; 12 – каюты; 13-машинный люк; 14 – помещение прислуги; '5 – императорская спальня; 16-императорский кабинет; 17 – императорский салон; 18 – императорский камбуз; 19 – котельный люк; 20 – командный камбуз; 21-провизионная кладовая

5 января 1880 г. яхта была зачислена в списки судов флота под названием «Ливадия», а через 10 дней получила командира – капитана 1 ранга И. К. Вогака (бывшего первым командиром и «Новгорода» и «Петра Великого»)… 25 марта состоялась официальная закладка судна; в это время уже монтировалась обшивка корпусов. Спустя ровно четыре месяца – 25 июня, яхту спустили на воду. На церемонии присутствовал великий князь Алексей Александрович (будущий генерал-адмирал российского флота и последовательный недоброжелатель А. А. Попова).

«Ливадия», спущенная на воду в довольно высокой степени готовности, с надстройками и винто-рулевым комплексом, имела столь оригинальный вид, что английская «Таймс», традиционно не помещавшая на своих страницах рисунков даже отечественных кораблей, сделала для яхты исключение. Это двухкорпусное судно образно описывалось газетчиками как «бычок на палтусе». Действительно, собственно яхта (верхний корпус), представляла срезанное по ватерлинию судно длиной 79,25 м и шириной 33,53 м, установленное на полупогруженный в воду понтон (нижний корпус), имевший в плане эллиптическую форму, длиной 71,63 м и максимальной шириной 46,63 м. Его высота на миделе не превышала 5,49 м, днище было плоским, с тремя килями: средним в диаметральной плоскости и бортовыми, каждый из которых отстоял от среднего на 5,49 м.

По словам Э. Е. Гуляева «. . . яхта могла быть несколько длиннее… и уже, чтоб удовлетворять вкусу большинства…», но это привело бы к необходимости повышения мощности машин и уменьшению остойчивости. Малая осадка определялась проектантом как «выдающаяся особенность», позволявшая уменьшить волновое сопротивление, которое у широких судов, типа поповок, при больших скоростях, по определению Фруда, являлось наиболее значительным. Отсюда понятно, что конструкция из двух частей-корпусов была применена собственно из желания по возможности уменьшить осадку яхты для достижения заданной скорости. В таком виде соединение названных особенностей конструкции «Ливадии» действительно доказывает полную оригинальность идей ее создателей.

Конструкция нижнего корпуса «Ливадии» (моряки его именовали «блин») была уникальна. Разработанная с учетом опыта строительства поповок, она обеспечивала невиданный, для того времени, уровень непотопляемости. На всю длину простиралось второе дно, отстоящее от обшивки на высоту 1,07 м на миделе и 0,76 м в оконечностях и разделенное на 40 водонепроницаемых отделений; вдоль всего борта проходили две продольные вертикальные переборки, пространство между которыми и бортом также делилось поперечными переборками на 40 отделений. Накрытый выпуклой, в форме перевернутого блюдца, палубой понтон служил прочным кольцеобразным основанием для верхней части яхты, где располагались все жилые помещения и царские апартаменты, а второе дно – фундаментом для трех вертикальных паровых машин двойного расширения пара проектной мощностью по 3500 л. с. каждая и 10 цилиндрических котлов. В понтоне поместились и угольные ямы и вспомогательные механизмы и судовые запасы…

Значительные трудности пришлось преодолеть при определении общей и местной прочности стальных конструкций понтона и места соединения корпусов (кольцевого стрингера), что, в свою очередь, породило технические проблемы их обеспечения. К чести российских и английских инженеров эти трудности удалось, в основном, преодолеть. Весь набор был выполнен из мягкой «сименсоновской» стали, обшивка понтона и переборок – из железных листов; палубы и обшивка собственно яхты – сосновые. Общая высота от килей до крыши верхних надстроек составила 14 м.

Внутреннее убранство одного из салонов яхты

Вопросу приложения движущей силы уделили особое внимание. Во время постройки «Ливадии», к концу 1879 г. собрали и до весны следующего года испытали самоходную стальную модель яхты в масштабе 1 : 10, на которой отработали расположение винтов, их шаг и размеры. Методику испытаний разработал Тидеман, а опыты велись и русскими и английскими инженерами. В результате дейдвуды валов яхты вывели таким образом, что винты большей частью своего диаметра находились ниже днища, при этом средний винт, как на «Вице-адмирале Попове», поместили на 0,76 м далее от кормы и глубже, чем баковые. Диаметр каждого четырехлопастного винта составлял 4,72 м, шаг среднего – 3,81 м, остальных – 6,25 м; материалом послужила марганцевая бронза.

Помещения освещались электрическими «свечами Яблочкова»; все электрооборудование поставили из России. Имелся водопровод по всей яхте и 23 вспомогательных паровых механизма, включая привод руля. На мостике, аналогично поповкам, поставили устройство для маневрирования направлением движения судна с помощью бортовых машин. В качестве рейдовых плавсредств яхты в Англии заказали 3 больших паровых катера красного дерева, длиной, соответственно, 11,9, 9,8 и 8,5 м. Гребные суда использовались старые, с первой «Ливадии». Общий объем кают, салонов и залов, предназначенных для царя и свиты, составлял 3950 м3 – в 6,7 раза превышая таковой на погибшей яхте. Огромная «приемная» императора, высотой около 4 м, напоминала комнаты Людовика XVI в Фонтенбло; там же находился действующий фонтан, окруженный цветочной клумбой… Гостиная на средней палубе была меблирована в крымско– татарском духе, остальные помещения оформлялись в современном английском стиле. Отделка кают офицеров и командных помещений в контракты не вошла и должна была производиться после прихода «Ливадии» на Черное море.

Несмотря на «абсолютно оригинальную конструкцию», внешне судно выглядело великолепно, гладкий корпус покрывал блестящий черный лак, а светлосерый понтон почти сливался в водной поверхностью.

Почти три месяца ушло на достройку яхты на плаву. В августе погрузили все котлы (8 одинаковых трехтопочных котлов установили поперек понтона, а два полукотла -за ними по бортам), а в начале сентября – и главные машины, которые уже с 10 до 19 числа того же месяца опробовали на швартовых. В этих работах участвовали, вызванные с лета в Англию, опытнейшие инженер-механики флота – генерал-майоры А. И. Соколов и И. И. Зарубин.

24 сентября «Ливадия», ведомая строителем Пирсом и заводской командой, покинула бассейн верфи и под средней машиной прошла вниз по реке в Гринок; на всякий случай ее одерживали три буксира. В тот же день яхта вышла в залив, легко достигнув 12-узловой скорости.

Главный консультант Тидеман отмечал, что корабль хорошо держался на курсе и слушался руля как шлюпка. На следующий день состоялись заводские испытания. На судно пригласили несколько русских офицеров и 12 матросов из назначенной на яхту команды. Поданным А. И. Соколова удалось развить скорость 15 узлов, причем при встречном ветре!

26 числа Пирс пригласил на борт комиссию Морского министерства под председательством вице-адмирала И. Ф. Лихачева на официальную шестичасовую пробу. «Ливадия» показала среднюю скорость 14,88 уз. при мощности 10 200 л. с.; машины, из-за разницы шага винтов, работали с разным числом оборотов: средняя 90, бортовые по 84 об/мин. Тот же Тидеман заметил, что при работе всех трех машин радиус циркуляции «несколько великоват», но признал это несущественным, так как имелась возможность разворотов «в гораздо меньшем пространстве» с помощью боковых винтов – как на поповках. 27 сентября яхту испытали на мерной миле: по усредненным данным шести пробегов наибольшая ее скорость оказалась равной 15,725 уз., а мощность силовой установки – 12 354 л. с. И это при том, что корпус судна за время достройки несколько оброс и сидел глубже, чем предполагалось, за счет более тяжелой, чем в расчетах, надстройки и внутренней отделки. Осадка достигла 2,1 м, а водоизмещение – 4420 т.

Расчеты и опыты блестяще подтвердились. Все были довольны. Фирма получила 2,7 млн руб., в том числе 414 тыс. руб, премий. О А. А. Попове и Э. В. Гуляеве писали во всех европейских газетах.

По завершению испытаний на «Ливадию» перешла русская команда, прибывшая в августе с Балтийского флота (она превышала штат и насчитывала 24 офицера и 321 нижний чин). 30 сентября яхту приняли от завода и в тот же день, подняв флаг, гюйс и вымпел, она начала кампанию.

Пароход «Опыт» (бывшая яхта «Ливадия»)