Текст книги "Сокрушитель (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Глава 2. Освобождение девчат.

Покачиваясь, это был ОЧЕНЬ тяжёлый день, я увидел в открытых дверях зала троих, двух надзирателей с дубинками в руках, они ими демонстративно похлопывали по открытым ладоням, и надзирательницу. Что примечательно, все трое стояли ко мне спиной, и судя по шевелению челюсти, надзирательница что-то говорила. Что именно, плевать, я тут не за этим. Поэтому трижды кашлянул глушитель револьвера. Это второй, у первого думаю уже всё, пора мембраны менять. Если они там есть. Выстрелы все точные, те и повалились, вот так заходя в зал где стояли армейские койки, на коих сидели наши девчата, в основном в одном белье, и вытряхивая стрелянные гильзы, сказал:

– Эй, белобрысая, ты тут? Рукой помаши, слух ко мне не вернулся.

Заметив взмах сбоку, я посмотрел на ту, и пошатнувшись, очень устал, выронив один патрон, успел два снарядить, этот третий выронил, и приседая сказал:

– Я обещал тебя к нашим вывезти. Я за тобой. Собирайся, снаружи грузовик стоит. Нужно валить. Я за сегодня сильно устал, поторопись, а то тут свалюсь.

После этого пошатываясь вернулся в коридор, поглядывая по сторонам, и заметив, что девчата идут за мной, похоже все, у многих вещи в руках, направился к выходу. Там у грузовика, всё того же «Мерседеса», опустил задний борт и стал помогать забираться внутрь красавицам. Сорок две. Кузов конечно большой, но всё же тесно. Пустой уже кузов имел лавки для перевозки личного состава, так некоторые девчата забирались под лавки чтобы другим место было. Все вошли. Закрыв кузов, ох как в голову дало, нельзя мне напрягаться, я забрался в кабину, и запустив движок покатил прочь. Двести километров до наших по прямой.

День сегодня действительно суматошный. Утром ещё к Слуцку летел, а уже к обеду найдя подпольщиков, да их там и было пяток, и два десятка бойцов и командиров Красной Армии, что прятали местные жители, вот так собрав боевой кулак и совместно отбили девчат, освободив лагерь, и увели их в лес. Отбили легко, я угнал грузовик в лес и вернулся на танкетке «Т-38М», её и использовали как таран, так что и от комендантских отбились и лагерь освободили. Те что в гражданской одежде были разбежались, а военных вывели в лесок. Танкетку я им оставил, запасы из грузовика все, там капитан старший, он поведёт как стемнеет, если лес не блокируют. В общем, к нашим или одной группой, или множеством мелких, кому как повезёт. У меня же главная задача узнать куда белобрысую дели. Узнал от пленных, когда лагерь взяли. В общем, в бордели для отправки в Германию набирали красавиц с фигурами. Бордели при санаториях будут, где восстанавливаются офицеры после ранений. Сколько-то набрали вчера и увезли за город, по сути пансионат отдельно стоял, недалеко от города. Путь их лежал в Германию, но не сразу, тут будут учить покорности. Охраны шестеро, я их снял, проник внутрь, и вот там троих пристрелил, забрал девчат и сейчас качу в сторону наших, а до наступления темноты ещё часов шесть. Пока ехал, в кабине я один, достал два вещмешка, в один убрал разных круп, в другой овощей. Ведро достал, можно на нём готовить на костре, четыре упаковки сухарей вместо хлеба, три красноармейских круглых котелка и заварки, ну и пару ножей. Подготовил комплект. Десяток ложек и кружек. Больше не было свободных.

Проехали мы километров сто, выехали на берег Березины, хотя я думаю это приток, проехали брод, пустой, и на другом берегу поднимаясь по склону, а тут поворот с подъёмом, и как будто въезжаешь в лесной туннель, деревья высокие на берегу росли, тут я и заглушил машину. Надо выпустить девчат, умаялись наверняка в кузове. Я вообще никакой был, дорога ещё больше вымотала, гидроусиления руля тут не было. Так что поставив на скорости машину и на ручной тормоз, покинув кабину, подошёл к заднему борту, две девушки уже спрыгнули и помогли открыть борт, я же стал говорить, помогая девчатам покидать кузов:

– Я сейчас вырублюсь, поэтому слушайте. Назначьте старшую. Тут отдохнём, искупайтесь в речке. В кабине ведро вместо котла, припасы и два немецких карабина. Назначьте часовых и наблюдателей, дорога тут почти не езженная, но мало ли. Приготовьте ужин, костёр бездымный, меня не будите, я поел...

Тут меня шатнуло и вырубаясь я осел на землю, на меня повалилась та девица, коей как раз помогал спустится, даже ощутил, как та ткнулась мне в лицо своей обширной грудью. Троечка классическая. Вырубило меня. А грудки ничего не сдерживало, та в одной нательной рубахе была, одежда в руках. В тесноте в кузове не одеться, те этим тут занимались. Три часа на дорогу потратили, но вот так получилось, на сто километров уехали, уйдя за зону поисков. Бак почти пустой, машина полноприводная, но километров на пятьдесят хватит, там наши. Не хватит, долью из своих запасов. Да и вон канистры имеются на борту кузова, у кабины, надо проверить что там, раньше как-то не до этого было.

Очнулся я видимо под утро, светало, к сожалению, слух так пока и не вернулся, но я не переживал, многих контуженых знал в разных жизнях, и в курсе что тут точно не скажешь, у некоторых через сутки слух возвращался, у других недели через две. Там уже совсем край. У меня пока пять суток, время ещё есть.

Лежал я на охапке срезанной травы у заднего колеса грузовика, укрытый шинелью, хм, немецкой, видимо в грузовике нашли. Аккуратно сев, я обнаружил чуть дальше на берегу спят девчата. Там пятно кострища, ведро с закопчёнными боками стояло накрытое сверху тряпицей. Уловив движение сбоку, повернул голову и обнаружил внизу, в просвете деревьев, как несколько девчат купается. Немцы выбрали лучших, реакция на голых девиц наступила сразу. Меня вырубило. Когда очнулся во второй раз, просыпался лагерь, там как раз девица стояла и потягивались, солнечные лучи просветили белую рубаху, та до средины бёдер была, а коса какая? Красота. Снова вырубило. В третий раз очнувшись, там в лагере завтрак готовили, дымок, старался не смотреть в ту сторону, но тут вспомнил формы девчат, и меня снова вырубило, под мысли: ну сколько можно?! В четвёртый раз меня разбудили, двое, белобрысая и незнакомка-брюнетка в форме, но с уже споротыми петлицами и нашивками на рукавах. Тоже командир, и скорее всего медик. Покормить разбудили, выдали котелок и ложку. Хм, десять ложек на всего три котелка, ели по очереди. Нормально покормили меня, и сухари размочили, но это всё, на ужин потратили и сегодня на завтрак. Я спустился вниз, велев всем собираться, ну и умывшись, так же через кустарник стал подниматься наверх, не по дороге к броду. А появившись из-за кустов, вдруг обнаружил у заднего борта грузовика немца, унтер, судя по знакам различия, одной из пехотных дивизий, на ремнях подсумки с чехлами к автомату, тот у него висел на груди, под ногами девушка, одна из спасённых, кровавую юшку под носом вытирала, а тот с довольной рожей шарил у девушки под рубахой, почти порвав её. На меня тот сразу отреагировал, разгибаясь, перекидывая автомат, но клинок уже летел, машинально из хранилища финку достал, та и прилетела ему в глаз. Вся вошла.

Я подошёл к немцу, хотел помочь пострадавшей, но девица уползла под грузовик, сняв автомат, проверил его, и тут обнаружил второго немца. Рядовой был. Поглядывал конечно по сторонам, видел, что остальные освобождённые что-то кричали мне с пляжа у брода, пальцами показывали, но слух не вернулся. А тут вдруг обнаружил второго немца, и не выше по дороге или у брода. Он у грузовика выше по склону стоял, целился в меня из карабина. Я успел срезать его двухпатронной очередью. Поморщился, что нашумел, но куда деваться? Поднявшись по дороге выше, обнаружил нашу часовую-наблюдателя, связанную, и мотоцикл недалеко, в коляске бидон на сорок литров, со свежим молоком. Полный. Интересно, это откуда эта парочка ехала? То, что их двое, я уже убедился. Особо задерживаться не стали, уже через пятнадцать минут мы катили дальше. Среди девчат всего одна нашлась, что умела водить мотоцикл, у её брата был, научил, тоже с коляской. Та хотела права получить, но с войной не успела. Я показал, как тут управление, пока другие по очереди пили молоко кружками, пустой бидон откатили в кустарник, я потом прибрал, дефицитная тара, и вот грузовик впереди, девчата за нами следом на мотоцикле, мы по просёлочным дорогам, подальше от скопления немецких войск, и катили к своим. В канистрах на кузове было дизтопливо, сам не напрягался, девчата слили в бак, хватит его до наших. А те два немца явно в деревню ездили, в коляске ещё ранец с деревенскими вкусностями был и две бутыли самогона. Кто им подсказал про этот брод, не знаю, но над ними явно поглумились. Там мой грузовик еле прошёл, глубина метр, те на своей тарантайке проехать бы не смогли. Дно твёрдое, песчаное, им бы по дну пришлось толкать. Вот такая была неожиданная встреча. Да, девчата в блокноте описали как они это всё видели, я посмеялся, неожиданно, и велел грузится. Главной среди освобождённых пленниц была старший военфельдшер, или старший лейтенант, если на армейские звания переводить, она и командовала. Наругала меня письменно, как я зову белобрысую. Мол, чины не соблюдаю. А как её звать? Я имени не знаю. Да и та не белобрысую не обижается.

Ближе к обеду, три с половиной часа в пути, час потеряли пока другой брод искали, занят немцами один был, нашли мосток и перебрались. Все деревни изучил в бинокль со стороны, две пустые недавно попались, ни наших, ни немцев, а тут небольшое сельцо и явно наши, «полуторку» видно, бойцов, так что отправил девчат на мотоцикле на разведку. А как те подали сигнал, сам с остальными покатил. Встречали. Мы оказывается на тридцать километров от передовой в тыл укатили. И что удивительно, тут размещался штаб Сорок Второй стрелковой дивизии, где мы с белобрысой служили. Для девчат это везение, а я знал куда ехать, где та стояла во втором эшелоне после выхода из окружения. Ничего не изменилось. И тут штаб тоже размещался, когда я в одной из жизней, командуя двумя броневиками, по нашим тылам работал, очищал от просочившихся немецких моторизованных групп. Там та ещё история с арестом была, но главное у своих. Ух как девчата меня обнимали, благодаря за спасение. Оружие я сдал, «СВТ», как и хотел, документы, мол, прятал на теле, бинтом примотал, так что особо и не допрашивали, претензий ко мне не было, приняли документы убитых мной немцев переписку мою на блокнотных листах, и взяли письменный рапорт как в плен попал. Тут не сокроешь, как бежал и остальное до выхода к своим, и вскоре в кузове моего же грузовика, в составе трёх машин небольшой автоколонны, везли с другими ранеными в тыл, в госпиталь. Уф-ф, наконец-то. Надо отлежаться. Надеюсь будет на это время. Как я понял, везли не в глубокий тыл. Куда-то в район Рославля. Там армейский госпиталь, к которому приписали нашу дивизию. Отлежусь и вернусь в родную Сорок Вторую.

***

Я стоял у окна, где держась за подоконник, делал приседания. Мой врач физические тренировки пока не разрешал, но насчёт вот таких лёгких, без напряга, не возражал. Две недели я уже нахожусь в госпитале. Семнадцать дней ровно, сегодня тридцатое июля наступило, обед уже прошёл, с прогулки я как раз вернулся, и вот перед ужином делал очередной проход с приседаниями.

Из новостей, то есть что сказать. Слух восстановился. Да на следующий же день как в госпитале оформили. Сначала у правого уха, с щелчком, а через четыре дня и у левого. Правда, у левого перепонка повреждена, идёт заживление, но слух так себе, с эхом. Это как приложить к уху горлышком банку трёхлитровую и слушать через неё. Пробка в общем. Зато правым слышал отлично. Приходилось поворачивать голову чтобы слушать негромкий разговор или шёпот, а так обещали, что слух восстановится, ждём. Пару дней как стал замечать, что всё лучше и лучше левым ухом слышу, но до полного восстановления пока рановато говорить. Самую важную новость сообщил, теперь остальные. Всё же меня наградили за оберста. Подписали наградные на орден «Ленина». Моя фамилия была в заметке «Правды», со списком награждённых. Пять дней назад мне торжественно зачитали её. А так лежу я в большой палате на двадцать коек. Все заняты. Сам госпиталь вырвался из окружения с потерями, половину личного состава потерял, но постепенно восстановился. Размещался госпиталь в небольшом городке, где даже десяти тысяч жителей не было, но имелись каменные двухэтажные дома, свечной завод и пара фабрик. В центре городка большое поместье на несколько зданий. Тут госпиталь и разместился. Почти тысяча раненых тут была на данный момент. До Рославля километров пятьдесят, а там крупный железнодорожный узел. Я помню, что немцы, вскрыв оборону, должны двинуть вперёд моторизованные части, путь их лежал на Рославль, с глубоким охватом наших армий под Смоленском. Так что и нам могло достаться. К счастью, городок с внешней стороны будущего котла, шанс есть убраться с направления их наступления.

Это я к чему. Палата наша на втором этаже, потолки высокие, и тут просвет между деревьев, само поместье фруктовыми садами окружено, видно дорогу к городу. Рассмотрев там пыль, у дороги такого движения обычно не было, не основное направление для тылов наших армий, я метнулся к своей койке, достал из-под подушки бинокль и бегом вернувшись, чуть не сбив врача, тот на месте перебинтовывал танкиста, вчера поступил, с осколочными ранеными ног, и стал изучать дорогу. Несколькими матерными конструкциями я облегчил душу. На что врач, это была женщина лет тридцати, поставила мне на вид, с укором:

– Ранбольной. Не выражайтесь.

– Как тут не выражаться, товарищ военврач? Немцы к городу подходят. Колонну наблюдаю. Впереди мотоциклисты, за ними техника идёт. Десять минут, и они будут в городе. Похоже снова где-то прорвали оборону, а нам не сообщили.

Та побледнела, врач уже была в окружении, знала, что это такое, половина состава госпиталя потеряли, немцы не делали различий где медики и где раненые, по всем били из орудий. Мой сообщение вызвало если не взрыв сверхновой от такой новости, то близко. Раненые заволновались. Иллюзий те не строили и знали, что выжить шансы у них малы.

– Тихо! – гаркнул я, и сообщил тише. – У меня тут танк в пригороде припрятан, так что смогу удержать немцев. Нужен экипаж. Я к главврачу, нужно ему сообщить, пусть начинает эвакуацию, пусть легкораненые и те, кто может идти, уходят самостоятельно. Полями. Дороги немцы быстро займут.

– Точно немцы. Там самоходки, – сказал один из раненых, что на костылях дойдя до окна, в мой бинокль изучал дорогу. – Больше четырех, пыль скрывает остальных.

– Видел. Это не моторизованная часть, похоже какая-то пехотная дивизия.

– Танки у них есть. Два вижу… Хм, один вроде наш «Три Четыре».

Забрав у того бинокль, я подтвердил его слова, хорошее у того зрение, и рванул из палаты. Ничего забирать не нужно, тумбочка пуста, так что спустился вниз и постучавшись торопливо, зашёл в кабинет главврача, он тут же в здании находился, но в правом крыле, а моя палата в левом.

– Немцы, – сообщил я присутствующим, за столом шестеро врачей сидели, похоже совещание шло. – Товарищ военврач, к городу идёт немцы, танки, пехота на грузовиках. Нужно эвакуировать госпиталь. У меня есть танк, спрятан недалеко. Нужен экипаж, из выздоравливающих, на «тридцатьчетвёрку», стрелка, мехвода и заряжающего. Я хорошо из танковой пушки стреляю, не мажу, буду командиром и наводчиком. Два часа, тут я могу обещать вам твёрдо, два часа я немцем смогу сдерживать. Потом вряд ли, боезапас подойдёт к концу. Также у меня спрятано три грузовика. «Полуторки» две и «ЗИС», передам для эвакуации не ходячих.

– Насчёт немцев точно? – привставая, спросил тот.

– Сам в бинокль из окна видел, они как раз на перекрёстке к нам заворачивали. Другие раненые подтвердили. Да и сложно спутать, немцы это.

– Действуйте. Семён Иванович, помогите товарищу с экипажем. Вы же знаете кто у нас танкисты из выздоравливающих. И шофёров подберите.

– Идёмте, – двинув к выходу, сказал один из врачей, тот помимо того, что терапевт, ещё и за архив по ранбольным отвечал. Зам главврача.

От этого врача я и узнал, что полчаса назад по телефону сообщили о прорыве немцев с приказом начать немедленную эвакуацию своими силами. Ага, до передовой больше ста километров, двое суток немцы наступают, а сообщили только сейчас. Врачи как раз сидели и решали, из автомашин всего шесть единиц, из которых одна «эмка» главврача и один большой трофейный грузовик, тот мой «Мерседес», его командование дивизии подарило госпиталю, а тут я с такой неожиданной и неприятной новостью. Запоздало сообщение, очень сильно запоздало. Вихрем мне подобрали людей, мехвода и заряжающего быстро нашли, а стрелка пока нет, я махнул рукой, и нас троих хватит. Ну и трёх шофёров. Так что мы побежали в сторону стоянки техники. Её ещё из хранилища достать нужно, но где достану, я уже подобрал. Изучил город пока гулял по нему. А что, добро от врача есть, прогулки полезны, я так себе нашёл молодку из молодых вдов, пять дней уже навещаю. Сегодня пришёл, а в её доме новые хозяева обустраиваются, большую уборку устроили. Вчера ляпнул любовнице, что скоро город под немцами окажется, а та внимательно слушала, я описал какая разница между теми, кто был под немцами, а кто нет. Умная, быстро покинула городок, в Ярославль направилась, у той там родственники. Сегодня утром отбыла. Надеюсь успеет уйти от наступления немцев. Насчёт бежать, да, бежали, но мехвод быстро отстал, тот один в госпитале кто хорошо «тридцатьчетвёрку» знал, но мог ходить только с тростью. Ничего, подождёт на перекрёстке, я сам пригоню бронемашину и тот займёт своё место. Нога повреждённая у него гнулась, да и с одной тот с управлением справится. Они с заряжающим из одного экипажа. А немцев кто-то притормозил на окраине города, дав нам то время, чтобы мы успели, там не бой, но перестрелка шла активная, несколько раз ударили танковые орудия. Перед уходом я посетил архив, мне вернули документы, чтобы не затерялись, со справкой из госпиталя, на долечивание отправляют, а также отметка, что госпиталь эвакуировался. Забрал и документы своего экипажа. Пока в хранилище, потом отдам.

– Здесь меня ждите, – велел я сопровождающим.

Тут высокий дощатый забор, за ним фруктовый сад позади школы, таких садов тут хватало, там я и достал все три грузовика, ну и «тридцатьчетвёрку», свиснув людей. Пока мы с заражающим надевали комбинезоны, скинув больничные халаты, форму получить не успели, четыре на сиденьях были, шлемофоны и сапоги, грузовики тарахтя движками уже умчались к госпиталю. Баки у них полные, новенькие машины. Нечего жалеть, ещё добуду. Я быстро скользнул на место мехвода, и запустив движок, покатил по брусчатке старого городка к перекрёстку. Успел вовремя. Сломив сопротивление на въезде, на улочке, а она центральная, уже показались мотоциклисты. Я как раз на месте командира устроился и мехвод стронув танк поворачивал его, чтобы двинуть к выезду, поэтому развернул танк лобовой бронёй к появившимся внезапно немцам.

– Стой! – крикнул я, и стал работать пулемётом, поворачивая башню. Пока показывать остальным немцам что тут танк, я не хотел, а из пушки не бил. Да и не требовалось.

Было шесть мотоциклов, два одиночки, и четыре тяжёлых с колясками, три «БМВ» и один «Цундап», все имели пулемёты на колясках. Причём в просветы заборов с обеих сторон улицы я рассмотрел наших бойцов, что от окраины отходили. Некоторые несли раненых. Это не они ли дали так необходимое нам время на подготовку? Похоже, что так. Выскочили те практически разом, вжух, и появились из-за поворота, там забор высокий и заросли черешни, потому и не видно, что происходит за углом, поэтому я почти сразу начал стрелять. Срезал короткими очередями тех, что на одиночках, один пытался положить мотоцикл в управляемый занос и уйти в проулок, опытная сволочь, но пули сбили его с пути и тот пошёл кувыркаться. Точно труп. Пулемётчики на мотоциклах стали бить по нам, два мотоцикла спешно разворачивались, один не успевший сбросить скорость завалился на бок, придавив пилота. В общем, ни один немец не ушёл, работал я экономно, даже мотоциклы особо не повредил, хватило одного диска, чтобы уничтожить всех. Пусть в диске ещё с десяток патронов осталось, я всё равно сменил его на свежий. Сразу стал менять, как приказал мехводу начать движение к перекрёстку, откуда мотоциклы появились, при этом поглядывая в прицел, чтобы ещё кто не выскочил. Нужно встретить немцев на окраине, если пущу в город, меня те быстро сожгут, окружив по параллельным улицам, преимущество у меня, пока те на дороге.

Сам танк в порядке был, снял его новенького с железнодорожной платформы, включая ещё семь собратьев, заправил, боекомплект пополнил, проверил. Те семь таких на том болотном островке. На платформах восемь танков было, один вот у меня, люк чуть прикрыт, дым от сгоревшего пороха уходил, вентилятор работал в башне, но слабоват тот. Оборудование внутренней связи работало, шлемофоны подключены, шипит конечно в канале, но общаться можно. Мехвод только шлемофон и надел, подключившись к сети, так и оставаясь в больничном халате. Когда я говорил, что танк в полном комплекте, имел ввиду и подвесные топливные баки, они на месте. Поэтому закончив заряжать спаренный с пушкой пулемёт, показал заряжающему кулак и пока тот совал в пушку бронебойный снаряд, та у нас не заряжена была, я не знал какой снаряд первым потребуется, ну и привстав выглянул, приподняв люк. Соляркой завоняло, и я убедился, что пули мотоциклистов пробили левый бак, из него текло, справа вроде цел. А так питание двигателя переключено было на подвесные баки, а не внутренние.

– Левый подвесной бак пробит, топливо травится, – сообщил я в микрофон.

– Нестрашно, – сообщил мехвод. – Как закончится, переключу на внутренние.

А так мы находились на центральной улице, как я и говорил, что шла к выезду, главному, но нам нужен перекрёсток, немцы двигались не по главной дороге к городу, а второстепенной, поэтому и появились из-за угла параллельной улицы. Тут мы как раз и подкатили к перекрёстку, и фактически лоб в лоб встретились с немецким бронетранспортёром «Ганомаг», которого пёхом сопровождали по бокам пехотинцы. Я сразу понял почему они нас не услышали, хотя наш танк изрядно лязгал гусеницами и ревел дизелем. А за «Ганомагом», отстав метров на пятьдесят, шёл такой же танк, как и у нас, только пушка была «Л-11», а не «Ф-34» как у нашей машины. Он и создавал ту звуковую завесу, что так невольно прикрыла наше сближение. Для немцев это стало трагедией.

– Мехвод, стой! – заорал я, крутя штурвалом, чтобы повернуть башню влево.