Текст книги "Стрелок (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Тут в темноте, отойдя до ветру, я и ушёл. Вроде встряхнулся, пора и домой. Конечно этот рейд не на пять дней как я спланировал, но как-то быстро в этот же день вернулся. Правда, устал так, что на ходу засыпал, но вызвав тот же броневик, я погнал максимальной скорости обратно к Москве. Трижды объезжал посты по полю, но добрался до места. Москва перекрыта была, на ночь всегда так делают, так что объехав, всё также стараясь не попасть в засады и засеки, и заехав на нужную улицу, повернув, я подъехал к своему дому. Тут убрал броневик, и стал стучаться в ворота. Сканер показал, что дома все, и Анна, и Дарья, в одной постели спят. Я мог бы и сам всё открыть, ну лучше пусть меня впустят, чтобы вопросов избежать как в закрытый дом попал. Не сразу, но Аня всё же вышла на крыльцо и узнав кто стучится, радостно взвизгнув побежала ко мне. Открывая калитку та спросила:

– Тебя не пустили на войну?

Почти сразу та отшатнулась, было темно, она видела только силуэт, но меня опознала по голосу легко, только вот такая реакция была от того запаха что от меня шёл, гари, сгоревшего пороха и крови. Пришлось объяснять.

– Пустили. Повоевали уже. Нет больше нашей «команды инвалидов». Я единственный кто уцелел.

Мы прошли в дом, и Аня снова охнула, мой вид был красноречивее слов, телогрейка обгоревшая, вата торчала, шлемофон выглядел не лучше. Я же, снимая одежду, попросил её:

– Шею мне посмотри. В танке горел, опалило немного. Ещё бы помыться, но это завтра, сейчас сил нет, за день полностью выложился.

Аптечка у нас имелась, на все случаи жизни, так что та принесла её и устроив меня на табурете, я в одном исподнем сидел, стала обрабатывать раны. Даже ещё ожоги нашла. Во так глотая слёзы и работала. А все вонючие тряпки что пахли гарью, та в сени выкинула, чтобы дома запаха не было. Только после этого мы вместе устроились на кровати Дарьи, та в нашем супружеском ложе почивала, так и не проснувшись. Мы тихо общались. И как-то мы оба быстро уснули. Я вот почти сразу вырубился, настолько был измотан.

Утром я первым проснулся. Надел амулет-помощника, и пока одновременно завтрак готовил и баньку затапливал, печи в доме я также подтопил, это обязательная процедура раз в пять-шесть часов, иначе дом выстудится. Если снаружи ветер, то и чаще. И вот на шум вскоре и девчата проснулись. Дарья удивилась моему появлению, но Анна всё пояснила. Когда мы сидели и завтракали, жена это делала быстро, ей на службу нужно, то меня забросали вопросами. Скрывать особо я не стал, ну и описал всё что было, закончив такими словами:

– Жаль конечно, что рейд так быстро закончился, но результаты всё равно огромные, больше двух тысяч немцев уничтожено, четверо генералов в плен попали, с десяток разных полковников, штабные документы, штаб армии уничтожен. Есть чем гордится.

– Тебя теперь наградят? – спросила Дарья.

– А вот этого надеюсь не произойдёт. Причина проста. Не хочу чтобы кто-то знал что я в этом участвовал. Если генерал тот от кавалерии умён, он всё себе припишет, тем более два сидора личных документов как доказательства вполне хватит. Да и пленные имеются. В этом рейде я понял, что по краю ходил и выжил чудом. Единственный из всех, кто это смог сделать. Скорее всего второй раз мне так не повезёт. Проверять не хочу. Повоевал хорошо, теперь буду домашними делами заниматься. Я не трус, и от войны не бегу, но этот рейд ясно показал, что комиссовали меня не зря. Я несколько раз чуть не погиб, или заживо не сгорел, и всё из-за повреждённой ноги.

– Ну и правильно, – решила Аня, после чего посмотрев на меня, добавила. – Ты тоже собирайся. В госпиталь со мной поедешь, мы тебе там раны обработаем. У нас врач по ожогам имеется, он тебя посмотрит.

– Они такие сильные?

– Нет, покраснение есть, но волдырей нет. Дней пять не мыться, мазь использовать, и всё пройдёт. Тебя действительно слегка опалило.

– Я в баню хотел, – проворчал я. – Затопил уже.

– Мочить нельзя, вечером я сама тебя влажным полотенцем протру. Хотя-я… чего ждать, задержусь. Идём в баню, а потом в госпиталь… Даш, убери тут всё со стола.

Младшая сестричка Анны стала по кухне работать, тарелки мыла, ну а мы в баню сходили, та действительно неплохо меня омыла, даже волосы обгоревшие на затылке помыли, потом собравшись, направились к трамвайной остановке. Трости у меня нет, без неё шёл, тут я прошляпил, в танке сгорела, а запасной не имел. Вот в госпитале другую получу, Аня договорится, ну и пару запасных поищу. Вон, есть же трости с клинками внутри, поищу такие. Потом вернусь, Даше помогу, насчёт школы, документы при ней были, надеюсь проблем не возникнет, ещё оформить её нужно, разрешение на проживание в Москве. Это в отделе милиции делается, куда входит и наш район.

Мы благополучно доехали до госпиталя, Аня там извинилась за опоздание, мол, по семейным обстоятельствам, а потом провела меня к нужному врачу, и тот смотрев шею, обработал, и наложил повязку, сообщив что действительно ожог не страшный и через пару недель я о нём и не вспомню, но пока воспаление, желательно ходить с повязкой. Не потеть, баню запретил. В принципе я и сам это знал, но предпочитал не заниматься самолечением, а отдаваться в руки профессионалов. Тут же поцеловав Аню, подтвердив, что вечером её встречу, и отправился домой. К счастью, посещение госпиталя прошло благополучно, а то уж я опасался, что кто меня узнает. Среди кавалеристов раненых хватало, могли и сюда поступить. К счастью, такого не случилось, я действительно не хотел привлекать к себе внимание. Чёрт, а всё сам, ведь знал, что так будет, но всё равно отогнал танк к кавалеристам. Ладно, надеюсь моё участие в этом рейде не всплывёт. К наградам и признаниям я равнодушен, так что переживём, слава мне ни к чему.

До обеда я решил вопрос по поводу прописки Дарьи, это обязательно нужно было сделать для учёта, да и город фактически на осадном положении. Вести с фронтов тревожные, в одном месте немцы в двадцати километрах от Москвы уже, даже ночью доносится канонада. Сам не слышал, спал после рейда как убитый, от других узнал. Школа у нас в районе есть, причём рабочая и не отданная под госпиталь, вот только детей там с трёх районов, в три смены учёба идёт, как-то расписали, и втиснуть туда ещё и Дарью было очень сложно, мы с директором насчёт этого поговорили. Отказ я слышать не хотел, и смог уговорить взять девушку. Думал придётся продовольственную взятку давать, говяжьими копчёными тушами, но нет, и так взяли. Во вторую смену будет ходить в десятый «Е» класс. Это с часу до четырёх дня, дальше третья смена. Благо из-за того что школы уплотнили, с учителями проблем нет, хватало на все смены. Дарья познакомилась с школой, классным руководителем, её класс уже учился, но сама та с завтрашнего дня начнёт учится. Сегодня четверг, значит пятница и суббота её, в воскресенье выходной, как в мирное время.

Дальше я стал заниматься хозяйством, а при Дарье пришлось действительно самому всё делать, долго и сложно оказывается это. Я немного мухлевал конечно, там где она не видела, использовал амулет-помощника, но в принципе работа шла. Уже стемнело, я в амбаре возился, закрылся изнутри и приводил в порядок захваченную технику, если бы Дарья вышла из дома я успел бы всё убрать. Так вот, я возился с техникой и размышлял. А было о чём. Проведённый рейд дал мне возможность понять, что использование амулета-проводника в паре со сканером, это просто отличный инструмент командира. Подразделение из бронетехники разной модели, танков и самоходок, показало себя сверхожидаемости. Я в восхищении, и не скрывал этого. Тут опыт, пусть и небольшой, но получил. Теперь дело в другом. О море я пока не говорю, кроме двух речных бронекатеров и русской ладьи ничего серьёзного у меня пока нет. Сейчас я имею ввиду покорение воздушного пространства, благо было чем. На немецкие машины я пока не замахиваюсь, слишком скоростные для меня и сложные в управлении, без необходимого опыта полётов. Даже «Штука» тяжела. А вот «У-2» или «Чайки», что в два раза скоростнее «кукурузников», вот их можно попробовать использовать и наносить ночью удары по транспортным колоннам противника. Ночь-то мне никто не мешает это делать.

Надо это хорошо обдумать. Лыж у моих самолётов нет, значит нужно использовать укатанные дороги, или сделать полосы самому. Благо необходимая техника имеется. Сначала на «У-2», нужно восстановить лётный навык. Начну с одного самолёта под своим управлением, наберусь опыта, потом парой летать буду. Часов пятьдесят налетаю, постепенно на «Чайки» начну переходить. Освою одиночный полёт, уже парой или звеном летать начну. «Эрэсы» у меня есть, и много, бомбы тоже, буду бить по ночам по разным целям. Ох и повеселюсь. В общем, и тут опыта наберусь. Там дальше свою остальную технику, ну и посмотрим насчёт морской тематики, но до лета это не горит. Надо только как-то подать Анне информацию что я буду отсутствовать по ночам. Хм, может сделаю вид что устроился на военный аэродром вольнонаёмным? Например, на трактор, полосы чистить. Ночное дежурство через день. Неплохая идея, она мне нравится. Этим можно объяснить откуда машины беру, да с аэродромного парка. Тут время наступило, так что закончив, я оставил Дарью дома, и направился за Аней. Сама Дарья готовилась к школе, все принадлежности мы ей купили, одежда тоже есть, нормально. Нет, насчёт авиации идея мне нравится всё больше и больше. Да и насчёт повторения танкового рейда тоже стоит подумать. Если он за неполные сутки так результативно достиг, то можно сказать жене что я на дежурство, например, в нелётную погоду, а сам к немцам тыл, на «У-2», и через сутки возвращаюсь отсыпаться. Чёрт, и эта идея мне нравится, только сначала амулеты поищу и разные артефакты. Ногу бы мне восстановить. Да и тут тоже есть вопрос, восстановлю, вернут встрой, нет, хромать до конца войны остаётся. Вот и стою перед выбором, лишиться свободы действий или нет. Последнее мне нравится больше. Решено, пока похромаю.

Пока я ездил на трамвае за Аней, используя при движении новую трость, я её утром получил, когда госпиталь посещал, а потом возвращался в сопровождении супруги, то всё продолжал размышлять. Идея использовать авиацию конечно хороша, но есть и свои минусы. Сбросил часть бомб и лети обратно. А можно найти колонну, совершить посадку по пути следования, подготовить миномётную батарею, и используя сканер, разнести её. В этом случае та будет полностью уничтожена, а не остановлена на некоторое время, слегка потрёпанной, чтобы продолжить движение чуть позже. Также можно наносить удары по железнодорожным станциям, набитым эшелонами, гаубицы у меня есть, по штабам или складам, целей подобрать можно много. Однако мне нужен опыт и лётный навык, очень нужен, чую вскоре тот пригодится в полной мере, и быть неплохим лётчиком и уметь летать на разных типах самолётов, что боевых, что гражданских, или одномоторных и двухмоторных, дорогого стоит. Тут тоже стоит подумать, и можно совместить, если цель жирная, сажусь и уничтожаю на земле. Если неплохая именно для удара с воздуха, бью сверху. По ситуации.

Спешить я не стал, мы с Аней вернулись домой, и пока та общалась с сестрой, я продолжал размышлять и всё прикидывать. Пока говорить о «трудоустройстве» я не стал, повременю несколько дней, нужно коллекционеров обойти, может что найду. Тем более народ побежал из столицы, вон паника какая. Сам я не заметил этого, мы в трамвае разговоры об этом слышали. Да и машин на улицах набитых скарбом хватало.

Ночью я подпрыгнул на кровати. Звук и сотрясение были явно от близкого разрыва артиллерийского снаряда. На секунду замерев, слушая усиливающуюся канонаду, я велел жене, которая тоже проснулась:

– Быстро собирайся, хватай Дарью и в укрытие. Затопите буржуйку.

– Что это, бомбёжка?

– Нет, артналет, немцы к городу прорвались, другого объяснения у меня нет, слишком близко стреляют, на окарине города.

Девчата быстро оделись и убежали, а дом изредка сотрясался от близких разрывов, если бы не ставни, стёкла точно бы по вылетали. Пока так, потрескались только. Бумажные ленты, крест на крест наклеенные на них, сохранили. Собрав всё ценное, я вышел на улицу, неподалёку у своего палисадника стоял сосед, тоже фронтовик, списанный по увечью, у него руки не было. Мы с ним не особо общались, тот окопник, меня своим не считал, хотя то что я фронтовик, признавал. Окопники – это своя элита. На горизонте стояло зарево, Москва горела. Немцы действительно порвались и похоже бои начались у крайних домов. Если сил они накопили достаточно, то укреплённые дома, превращённые в укрепточки, надолго их не задержат, так что только вздохнул, посмотрев на разрыв гаубичного снаряда дальше на перекрёстке, немцы без системы сыпали снарядами, просто по квадратам, пугая и поджигая. Специально по частному сектору лупили, суки. Целым город им явно был не нужен.

Посмотрев на часы, время второй час ночи, я прошёл на подворье и добравшись до наших, спустился в блиндаж, где запер изнутри дверь. Осталось только ждать. Блиндаж был проморожен, печку только затопили и там начал играть огонь, Дарья сидела на нарах, закутавшись в одеяла и полушубок, но постепенно в помещении стало теплеть. Аня, сев с сестрёнкой, обняв её, спросила у меня:

– И что теперь будет? Обещали ведь в газетах и по радио что не допустят немцев в Москву.

– Обещать не значит женится, – хмыкнул я, сидя у открытой дверцы буржуйки и подкладывая щепки. – Бои за город будут, страшные, кровопролитные.

– Мне в госпиталь нужно, – вскинулась та.

– Не сейчас, слышишь какой обстрел? Стихнет, я тебя провожу. Лучше ложитесь и досыпайте, вам завтра свежая голова нужна будет. Тебе Дашь, тоже. Про школу можешь забыть, не думаю, что теперь уроки начнутся. Эта вчера все натужно пытались показать, что в городе всё в порядке.

– Госпиталь наш уже фактически переведён в подвалы, сейчас, наверное, здание покидают, – несколько отстранённо сказала Анна.

– Я же сказал, спите, – повторил я той.

И убедившись, что огнь в буржуйке весело полыхает, прикрыл дверцу и сходив к соседним нарам, забрался под нижние и достал свёрток. То есть, сделал видимость что достал. Пройдя к столу, я размотал материю и в моих руках оказалась «СВТ» в снайперском исполнении. Вот она, моя винтовочка, будет для неё работа. Тут же в свёртке был ремень с подсумками в которых находились магазины к винтовке. Устроившись за столом, я стал ту чистить. Зажёг на столе лампу, и спокойно работал. А вот Ане всё не спалось, хотя Дарья уже легла. Там нары широкие, медвежья шкура постелена, так что тепло должно быть, одеяла и зимний полушубок, не замёрзнут.

– Откуда у тебя оружие? – спросила Анна.

– Солнышко, у меня и танк в заначке есть, не то что пулемёты, я уж не говорю о винтовках. Как настоящий фронтовик, запас средств для убийства себе подобных всегда имею. Тем более зная, что начнутся городские бои, грех было не позаботится об оружии. Ты спать ляжешь или нет?

– Без тебя нет.

Дарья отчётливо хмыкнула на эти слова. Пришлось оставить винтовку на столе, даже не успев её разобрать, только разрядил, и устроился под боком жены, Дарья у стенки лежала, а я с краю, жена между нами, но места всем хватало, и вскоре мы уснули, под продолжавшуюся канонаду и близкие разрывы.

Сон то и дело прерывался разрывами. Непривычно это, но поспали, хотя встали утром и слегка разбитыми. Пока девчата умывались, умывальник в углу закреплён был, воду я уже подогрел, я подкинул дров и поставил чайник на буржуйку, та имела возможность готовить на ней. Зарядив и убрав винтовку со стола, я стал нарезать бутерброды. После завтрака мы стали решать, что делать. Обстрел не прекратился, более того, усилился, к утру немцы похоже ещё артиллерии подвезли. Ане на службу нужно, там её место и прятаться тут это преступление, сколько раненых та может спасти, мы оба это поминали, как и то что выходить наружу смерти подобно. Осколки так и свистят. В общем, я решил осмотреться.

С некоторым трудом открыв дверь, её завалило обломками, разобрал мусор и выбравшись, осмотрелся, матерясь под нос. Дом наш хоть и стоял, но покосился, снаряд в угол дома попал, крыша как решето. Амбара не было, только угли. Почему наш дом не сгорел, не знаю, но соседские за ночь или сгорели, или сейчас ярко полыхали. Всё затянуто дымами было. Я конечно мог не выбираться наружу, мне и из блиндажа всё видно было, сканер показывал, но для виду сделал. В общем, не смотря на виды вокруг, в принципе район наш уже не обстреливали, редко один-два снаряда залетали, так что увезти Анну в госпиталь было возможно, стоит обдумать как это сделать. Дальности сканера не хватало чтобы увидеть окарину где идут бои, но скопление там наших войск я всё же видел. Раненых уносили, подразделения сменялись, бои видимо там жаркие шли. Госпиталь Анны работал, действительно все в подвалах, тем более верхний этаж бывшей школы полыхал. Как бы её туда доставить? Броневик достать и отвезти? Не вариант, могут оставить и отправить на передовую, мол, там немцы, а мы тут катаемся. Машину доставать не хочу, её корпус осколки не держит. Может танк? Стоит подумать, но тут ситуация та же что и с броневиком. Эх, владел бы я телепортацией… А Анне объяснил бы такое чудесное перемещение. Как-нибудь.

Вернувшись обратно, я ответил на вопросительный взгляд жены:

– Можно попробовать. У меня только такой вопрос, вам там санитарки нужны? – и кивнул на Дарью. – Я был бы спокоен если бы она под твоим присмотром была, помощницей.

– А ты? – сразу отметила та этот момент.

– Амбар сгорел, в дом снаряд попал… Мне немецкие артиллеристы сразу стали как-то антипатичны. Хочу навестить их, и сказать, как я ими недоволен. По Москве не меньше тридцати батарей работает, из тяжелых, но будет больше, хочу проредить их.

– Смешно, – улыбнулась Дарья, а вот Анна была серьёзна, уж она-то знала, что я с такими делами не шучу. Хотя тоже не понимала, как я смогу помешать немцам обстреливать город.

– Ты будешь осторожен? – спросила она.

– Обязательно, – серьёзным тоном ответил я. – Если обстрел начнёт стихать, значит я добрался до немцев… Теперь собираемся, я вас провожу. Проверьте документы, при вас ли, всё что необходимо. Помните, теперь госпиталь будет вашим домом. Оттуда никуда. Госпиталь, а значит и вас, я всегда найду, куда бы он не переехал. Договорились?

– Да.

У обеих были выданные мной вещмешки плотно набитые вещами, там же все их документы, так что тут всё в порядке. Сам я в красноармейской форме был, чистой и свежей, с утеплённым бельём, телогрейка, свитер под ней, шапка-ушанка, и тоже сидор при мне. Винтовку я под нары убрал. Точнее сделал вид, а саму в браслет отправил. Заперев блиндаж, не на замок, на щеколду, мало ли кому он пригодится, мы направились на улицу. Анна только горестно застонала, рассматривая дом. Да уж, ремонт его не спасёт, тут только новый строить. Хорошо я всё ценено из него забрал, мародёрам там поживиться нечем будет. Обойдя его, мы пересекли подворье и вышли на улицу. Это не трудно было сделать, от близкого взрыва ворота снесло и те лежали на снегу. Людей на улице мало, да и те перемещались перебежками, чуть что падая, опасаясь очередного разрыва. Да и мы тоже раз пять полежали, но за час, и то из-за того что я не мог держать высокую скорость, мы добрались до госпиталя. Появлению Анны там порадовались, рук не хватало, а её посчитали погибшей, раз сразу не появилась, всё же вон какой обстрел. Так что та сразу включилась в дело. Для Дарьи работа тоже нашлась, Анна поговорит с главврачом чтобы сестрёнку официально сиделкой приняли и на довольствие поставили. Тем более та из семьи медиков, многое знает, конечно не как медсестра, но вполне на уровне.

Прощание надолго на затянулось, я пообещал быть через пять дней. Шесть дней это крайний срок, так что мы крепко обнялись, и поцеловались. Потом и Дарью обнял, не чужая всё же теперь. Ничего, тоже приятна на ощупь и на этом всё, те сразу ушли, работы много, а я, покинув территорию госпиталя, захромал в тыл. Именно так, я уходил от передовой как можно дальше. Авиацию я планировал использовать позже, да и не ожидал что придёт её время так рано. Дождусь ночи, с дороги взлечу на «У-2», переберусь к немцам в тыл, облетев Москву стороной, и начну работать по артиллеристам. Использую я стодвадцатимиллиметровые миномёты, вполне хватит для точечных ударов. У меня их две батареи, одной вполне достаточно. Тут главное ночи дождаться и многочисленные посты пройти. А самолёт использовать хочу для быстрого перемещения.

К счастью, с документами у меня всё в порядке было, так что на постах меня хоть и мурыжили подозрительностью, один дотошный лейтенант даже заставил обувь снять, ногу осмотрел, и не извинившись, отправил дальше. Да я особо его и не винил, понимаю какое сейчас время. Однако город всё же покинул, дорога забита была. То к городу колонны, то обратно, санитарных много было, и меня даже подбросили, пусть на подножке, места не было, однако уехал от столицы километров на тридцать. Потом в роще отдыхал, расчистив площадку, костёр развёл, поел и вот так ожидал ночи. На землю шкуру ту медвежью бросил, что ранее в блиндаже лежала. Вот так поев, я завернулся в шкуру и уснул, ногами к костру. Нужно поспать, отдохнуть перед ночным делом. Лёгкий мандраж всё же был, это мой первый полёт на незнакомом аппарате, тем более ночью, но я старательно его гасил. А остановился я тут по той причине, что дорога рядом с рощей отлично подходила в качестве взлётной полосы, другого и не надо, главное, чтобы машины ездили поменьше в нужный час. Все же трасса, довольно крупная, гул движения техники сплошной стоял. Осталось дождаться наступления темноты, это ближе к трём дня произойдёт и можно лететь. А пока есть время и стоит прикорнуть, отдохнув.

Проснулся я в отличном настроении, хорошо поспав. Мороз, который другим сильно щипал щёки, меня не беспокоил, амулет климат-контроля активен был, так что я хоть на снегу смогу спать. Наверное. Не проверял. Откинув шкуру, я осмотрелся с помощью сканера, дорога как была забита, так и оставалась, и удивлённо присмотрелся. Неподалёку, тут же в роще, две группы людей находились, двое у дороги наблюдали за движением, ещё семь в стороне, там же радиостанция была. Немецкая. Видимо разведка, считают технику и передают своим, на диверсантов как-то не похоже. Да и амуниция не та, ни взрывчатки, ни советской формы, налегке. Точно разведка. Особо цененого при них ничего нет, у меня всё это и так есть, поэтому потянувшись я встал и стал делать лёгкую зарядку. Потом умылся из фляжки, вода в ней теплая, и устроившись на шкуре достал завтрак, дело в том, что пока я в нашем доме проживал с Аней, то занимаясь техникой в амбаре, ещё до Даши, параллельно на кухне я готовил пищу и запасал её на будущее. Вот для таких моментов как сейчас, чтобы не готовить и время не тратить. У меня в запасе было много солдатских котелков, что наших что немецких, я их отмыл, так и варил большом чугуне щи или борща, плов готовил или другую пищу, даже стопки блинов были, ну и разливал или раскладывал по котелкам. Так что такой готовой пищи у меня достаточно, на пару месяцев, и всегда горячая. Остывает только когда достаёшь из браслета. В данный момент я достал тарелку на которой лежала ещё горячая яичница с кружочками полукопчёной колбасы. На краю ломоть хлеба. В комплекте с яичницей шёл стакан свежего молока, и вот так и позавтракал. Потом достал чайник и налил в кружку чая с мёдом. Эх, лимон бы ещё, но чего не было того нет.

Вот только закончив с завтраком, я направился к дороге. К немцам я не ходил, хватило «рук» чтобы их вырубить и связать. Верёвки у тех свои были, я их использовал. Остановившись, и подумал. А как я объясню то, что связал немцев, а моих следов на снегу нет? Пришлось идти и потоптаться что у главного лагеря, что у наблюдателей, те без сознания всё ещё лежали, и потопал к дороге, прокладывая колею. Колонны шли сплошные, но вот сканер засёк в одном из грузовиков бойцов, с десяток сидело, похоже на патруль. Ночь мне нисколько не мешала, амулет ночного виденья имелся. Пришлось поспешить, чтобы патруль не проскочил, но успел, чуть ли не под колёса выскочил, махая рукой. Тормозя юзом, машина всё же остановилась, и бойцы без приказа посыпались из кузова, беря округу под прицел. Снег белый, чистый, так что вокруг видимость хорошая, несмотря на наступившую темноту. Открывший дверь кабины сержант, к моему облегчению это оказался сотрудник госбезопасности, строго спросил, быстро оглядываясь:

– В чём дело, боец?

– Лейтенант в отставке Крайнов, – кивнул я. – Ночевал в роще, обнаружил немецких разведчиков при рации, что наблюдали за дорогой…

– Где? – сразу спрыгнув с подножки, тот посмотрел в сторону рощи и стал командовать. – Панин, готовь группу, будем немцев брать. Быстро, пока уйти не успели…

– Не спеши, сержант. Взял я их уже, девять человек, все живы, только связаны. Пошли конвоиров, пусть заберут их и приведут. По моим следам их найдёте. В двух местах, на опушке двое наблюдателей, и дальше основная группа при рации. Поспешите.

– Да ладно? – обернувшись, сержант удивлённо посмотрел на меня. – Сам взял? Тростью забил?

– Не ершись, а бойцов пошли. И ещё, меня не поминай в рапорте, пиши что сам взял, хорошо?

– Панин, слышал? Бери шесть бойцов и прогуляйся, посмотри, – после чего снова повернулся ко мне и сказал. – Крайнов… Крайнов… Знакомая фамилия, по радио говорили. А это не ты с кавгруппой генерала Белова немецких генералов захватил? «Инвалидная команда»?

– А что, про это по радио сообщали? – удивился я.

– Да, и про вас тоже говорили. Значит вы?

Мы отошли на обочину, водитель отогнал машину чуть дальше, припарковав, чтобы освободить дорогу, и продолжили общаться. Панин с группой бойцов уже добрался до опушки и двое остались с наблюдателями, приводя их в сознание, остальные пошли дальше по моим следам к основной группе. Я приглядывал за ними краем глаза с помощью сканера.

– Да, я участвовал в той операции. Честно скажу, выжил чудом, и как-то уже не тянут в этой авантюре участвовать. Я женился недавно, не хочу жену вдовой оставлять.

– Всех участников к наградам представили, – глядя в сторону рощи, сообщил сержант, званием мы с ним одним были, тот считай тоже лейтенант по армейскому рангу, поэтому и говорили, как равный с равным. – Я слышал вас тоже ищут.

– Награды, слава, меня это не интересует. Орден у меня и так есть, за летние бои, мне хватит. Не за награды воюем. А кавалеристы действительно заслужили, пусть их чествуют… Что там в Москве, уличные бои начались?

– Да. Не понятно откуда у них столько сил. Пленные сообщают что три свежих дивизии уже в бой бросил, это кроме тех двух пехотных и моторизованной что вчера ночью пробились к окраинам. Разведка прошляпила сосредоточение войск.

– А откуда атаки идут, с Волоколамского направления?

– Нет, там тихо, после вашего рейда немцы раны зализывают. Со стороны Одинцова прорвались, с Можайского направления. Там они кулак прорыва собрали.

– Ясно.

– А сам ты что тут делаешь? – поинтересовался сержант, отметив что от рощи ведут большую группу немцев, а сами бойцы нагружены сверх меры, они всё в лагере собрали, даже спальные мешки, в которых можно и на снегу спать. Немцы были хорошо снаряжены.

– Ответ что просто гуляю не пройдёт, как я понимаю? – усмехнувшись, спросил я, и тут же продолжил. – Дом мне снарядом разнесли в Москве, вот думаю куда перебраться в другое место, потом и жену перевезу. Она у меня врач, военный хирург в госпитале сейчас.

– Понятно.

Дальше мы особо не общались, показания сержант с меня брать не стал, так только, опросил что и как, потом они остановили попутную машину, куда погрузили часть пленных и их вещи, и покатили в сторону Москвы. Видимо где-то там место их дислокации. Или куда требовалось срочно сдать эту группу для быстрого допроса. Перед тем как уехать сержант предложил подвезти, но мне было нужно в другую сторону, так и ответил. Те укатили, а я вернулся в рощу. Со всеми этими делами уже стемнело как полчаса, похоже снова снег и буран ожидался, но это не помешало мне обойти рощу и с другой стороны на опушке вызвать биплан, и разобравшись с запуском, амулет-брошь, помогла с опцией познания механизма, запустить двигатель и посидеть в кабине, привыкая к управлению. Баки у машины полные, осталось только взлететь. С этим была проблема, дорога ни на минуту не пустела. Похоже с ней я в пролете.

Подумав, я заглушил двигатель, машина была связной, вооружения не было, да и сбрасыватели для бомб ещё устанавливать нужно, благо я обнёс склады той авиачасти где самолёты позаимствовал, и всё необходимое у меня есть. К слову, там и самолётные лыжи имелись, я только сейчас узнал. Надо будет инвентаризацию провести. Попозже. Сейчас же я достал трактор с отвалом, и в три захода расчистил взлётную полосу, луг тут был неплохой, ровный, для взлёта и посадки годится. Убрав трактор, снова достал самолёт, поставив его в начале полосы, расчистил я так, чтобы взлетать навстречу ветру, и запустив движок стал готовится к полёту. Я поверх своей одежды ещё лётный комбинезон натянул, утеплённый шлемофон с очками и шарф, закутался, парашют надел, и вот только после этого устроившись в кабине, дав газу, пошёл на взлёт. К моему удивлению взлетел нормально и потихоньку набрав высоты, ста метров хватит, стал стороной облетать Москву. К немцам я с тыла решил подобраться.

Чуть позже я влетел в снежный циклон, поначалу испугался, не видно где низ где верх, может я уже боком лечу и вот-вот готов сорваться штопор? Но сканер показывал всё отлично, потрясло изрядно в одном месте, но я смог лететь дальше, ориентируясь по данным сканера. Пролетев передовую, я стал углубляться немцам в тыл, а чуть позже с правым разворотом стал уходить в сторону Одинцова. На подлёте, совсем уж сближаться я не стал, нашёл ровный участок дороги, к счастью пустой, и не обращая внимания на снегопад, пошёл на посадку. Скозлил конечно, но самолёт не пострадал, а я довольный своей первой посадкой, что она вообще благополучно завершилась, да и первым полётом в это жизни, заглушил двигатель, выбрался наружу, сняв всё лишнее, потом заправил и обслужил самолёт, и убрал его в браслет. Двигатель горячий, если тот мне потребуется, мотор запустится сразу. Для дельнейшего передвижения я выбрал танк, немецкую «тройку». Не смотря на мой патриотизм, всё же «тридцатьчетвёрка» комфортностью не отличалась, я уже успел сравнить. А тут место командира вполне удобное, и не тесное.

Устроившись в кресле командира, я запустил двигатель, танк был обслужен, всё пополнено, и покинув дорогу, отъехав, встал неподалёку. В сторону передовой двигалась колонна, дорога эта не была главной, но движение тут было, вот я и решил перехватить её. Колонна грузовой была, двадцать шесть машин в сопровождении двух бронетранспортёров. Мотоциклистов не было. Всё что везли машины меня интересовало. Продовольствие да боеприпасы. Судя по грузу, везли его в одну из пехотных дивизий. Артиллеристам ротные и батальные мины ни к чему, как и патроны к пулемётам или карабинам, ручные гранаты те же. Колонну я захватил. Начал с концевого бронетранспортёра, дистанционно перебив солдат в десантном отсеке командира и водителя, после чего остановил боевую машину. Потом уничтожал по одному водителю и сопровождающих, если те в кабинах сидели, и останавливал технику. Так с конца до головного охранения и добрался. Десять минут и колонна стала моей. Подогнав все машины так, чтобы те стояли передки вплотную к корме следующей, я подъехал на своём танке и покинув его, параллельно убирая тела из машин, раздетых без оружия и документов, убирал трофеи в браслет. Всё забрал. После чего покинув дорогу покатил к Москве, оставляя Одинцово слева. Двигался по бездорожью. Если где овраг или речка, которые я не мог преодолевать, то покидал машину, перебирался по льду на другой берег, снова вызывал танк и катил дальше, и вот так к шести часам вечера, я добрался до первых немецких артиллеристов, ориентировался по гулу канонады. Повезло, тут в поле в шести километрах от окраины Москвы разместился целый дивизион из четырёх батарей. Судя по длинноствольным пушкам, французские трофеи. По дальности, эти орудия вполне доставали до района где находился мой дом, да и калибр походил на тот что оставлял воронки в моём районе.