Текст книги "Двойной удар"
Автор книги: Владимир Поселягин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Дворик, где находились жены и наложницы начальника стражи, был внутренним. То есть дворик с трех сторон окружали другие дворы, с четвертой был дом. Охраны там не наблюдалось, кроме двух толстопузых евнухов. Вся охрана находилась в обычном дворе и сюда доступа, как я понял, не имела.
Теперь вопрос: как мне попасть в дом, если везде люди? Охрана попытается железками проткнуть, про баб ничего не скажу. Логика их поступков для меня темный лес.
Скинув броню стражника, я снял кафтан. Вывернул его обратно и снова надел, теперь меня не спутаешь с другими. Я – это я. Шлем-шапку тоже откинул в сторону. Теперь пусть видят, кто их штурмует.
Кинжал остался воткнутым в стену на высоте трех с половиной метров, и я, разбежавшись, стал снова карабкаться, цепляясь за выступы на стене. Вот я снова оказался наверху, осторожно высунул голову и быстро осмотрелся. Все то же, послеобеденная нега. Мне вообще показалось, что кроме двух девушек, которые плескались в бассейне, остальные крепко спят.
Быстро закинув одну ногу на забор – он был полуметровой ширины – и перевалившись через него, я ухнул куда-то в кусты. Судя по впившимся в меня шипам, это были розы или нечто подобное. Лучше бы я в ворота вошел и поубивал там всех, было бы не так шумно и больно.
Я мгновенно замер, закусив губу. Сквозь кусты было видно, что некоторые проснулись и вертят головами, а те, что плескались в бассейне, прижались к бортику и внимательно смотрят в мою сторону. Честно говоря, мое внимание больше занимали не они, а евнух, который стоял у дверей, второго не было. Видимо, он ушел куда-то в дом.
В кустах мне пришлось сидеть почти полчаса, дожидаясь пока встрепенувшийся евнух не перестанет крутить головой и не начнет снова клевать носом. Две купальщицы продолжали плескаться, правда, изредка кидая в мою сторону взгляды. Заметили или нет? Остальные уже давно заснули на теплом солнышке.
Как только я собрался вылезать, – хорошо, что тут кусты высокие, не видно, что в них, – появился второй евнух. Он толкнул напарника в плечо и что-то сунул ему в руку. Судя по тому, как оба начали жевать, активно работая челюстями, он ходил на кухню.
Воспользовавшись тем, что они отвлеклись, я ползком вылез из клумбы и, посмотрев на испачканную грязью одежду, только ругнулся. Как ни берег ее, все равно измазался. Видимо, цветы недавно поливали.
Спрятавшись за клумбой, я быстро окинул взглядом внутренний дворик.
Если сравнивать с размерами большого, основного двора, это был действительно дворик. Он имел форму восьмиугольника метров шестьдесят на восемьдесят, окружали его пятиметровые стены, тогда как ограда общего двора не превышала трех с половиной метров в высоту. Все вокруг было густо засажено цветами, между клумбами вились мраморные дорожки, а в центре, как я уже говорил, располагались фонтан и бассейн. В шести метрах от меня на матрасике возлежала одна из нимф в прозрачном шелковом одеянии. Всего их тут, по моим прикидкам, было штук тридцать. Многовато, на мой взгляд. Не для начальника стражи, хрен бы с ним, а для того чтобы незаметно проскользнуть в дом.
Двери было две, одну охраняли евнухи, вторую, как я подметил, давно не открывали. Да и не охранялась она, явно заперта изнутри. На первом этаже было шесть окон, четыре закрытых и два открытых. Балкон на втором меня не заинтересовал, а вот окна внизу – да. Все они имели вместо стекол резную деревянную решетку. Красиво и свежий воздух в доме.
Можно воспользоваться одним из окон. Ближайшее ко мне явно вело в кухню, слышалась перебранка поварят и звон кастрюль. Второе, судя по полумраку и едва видневшимся ступеням, находилось на лестничной площадке. Теперь нужно подумать, как мне пробраться мимо гарема и проникнуть в дом. Самое легкое я сделал. Осталось последнее и главное.
По-пластунски выбравшись из-за клумбы, я спрятался за лежанкой ближайшей ко мне девушки, кстати, старше двадцати ни одной не было, он их что, как Синяя Борода убивает и избавляется от тел?
Пока вроде все тихо. С трудом сдержав желание… погладить девушку по попке, спала она на животе, я быстро перебрался за следующую лежанку, эта красавица была уже в теле, и спрятаться за ней не составило проблемы.
«Тэк-с, еще три девушки, перебраться через тропинку с цветами, потом еще две девки – и можно сигать в окно!» – прикинул я, приподняв голову.
До тропинки я добрался без проблем, только одна из девушек полусонно перевернулась на спину, перепугав меня, я как раз прятался за ней. Сонно посмотрев в мою сторону, она подложила ладошку под щечку, сладко почмокала и снова уснула.
«И не боятся ведь отдыхать вот так под открытым солнцем, а если обгорят? И так бронзовые уже».
Через посаженные вдоль тропинки в линейку кусты по-пластунски мне было не перебраться. Оставалось только прыгнуть. Полметра всего, но опасные полметра.
Я замер, отслеживая ситуацию. Как только евнухи отвлеклись, их кто-то окликнул изнутри дома, а купальщицы начали топить друг друга, я одним скачком перемахнул через кустарник, быстро пробежал оставшиеся метры, ласточкой нырнул в окно и мягко, на руки, приземлился на каменный пол. И опять замер, превратившись в одно большое ухо.
«Секунда, криков нет. Хотя о чем это я, пока нервный импульс дойдет до мозга… четыре секунды… пройдет мыслительный процесс… шесть секунд… появится мысль-приказ поднять тревогу… девять секунд… и когда прозвучит испуганный вопль, который переполошит половину дома… одиннадцать секунд… я уже буду пить бражку на борту ушкуя… четырнадцать секунд».
В это время окно, через которое я попал в дом, заслонила чья-то фигура. Перевернувшись на спину, отчего непроизвольно звякнули ножны одной из сабель, я увидел в окне девушек, которые купались в бассейне. Да что говорить, на их бархатной коже до сих пор были капельки воды, которые так хотелось слизать… Бр-р-р, куда-то меня не туда занесло.
Обе девушки, поставив локотки на подоконник и положив подбородки на ладошки, с интересом рассматривали меня, давая мне возможность увидеть не только правильные черты лица, но и совершенные формы грудей и сосков. Одна была похожа на славянку, другая мулатка. Могу поклясться, что в их взгляде был гастрономический интерес, короче, передо мной стояли голодные самки.
Подскочив, я запечатал губы одной поцелуем, а другой ладонью.
– Ты кто? – оторвав мою руку, тихо спросила вторая. Первая прерывать процесс не желала никак.
Оторвавшись наконец от первой, похожей на славянку, я так же тихо ответил:
– Я хочу забрать у вашего хозяина то, что принадлежит мне. Не люблю воров.
Девушки зашептались, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды. Мулатка склонилась ко мне и спросила:
– Что ты нам дашь, если мы поможем тебе?
– А что вы хотите?
Вот зря я это спросил. Ой как зря… Как драгоценную амфору с божественным напитком меня передавали из комнаты в комнату. Однако меня не столько заботило удовлетворение очередной наложницы, сколько я боялся попасться на глаза евнухам. Их было трое. Пришлось даже надевать паранджу. Были тут и две такие наложницы, которые меня не подпускали, но и тревоги не поднимали, другие их предупредили, что в этом случае им не жить.
Как я понял, их хозяин и муж был не частым гостем в этой части дома. Гарем его интересовал постольку поскольку. Вот неудовлетворенные женщины и мстили ему таким тривиальным способом. Да и физиологию никуда не денешь. За полтора дня я сумел окучить восемь девушек, да и на последнюю сил едва хватило. Я же не Геракл с его подвигами. Восемь для меня, хоть и истосковавшегося по женскому телу, это натуральный подвиг. Каждая пыталась взять от меня побольше, буквально выпивая досуха. Это первых трех я довел до полуобморочного состоянии, дальше уже они меня, так что эти сутки я провел в сексуальном угаре. Тревоги из соседнего дома не было, видимо, старик не стал поднимать шум, иначе тут был бы полный дом стражи, а вот что с убитыми мной стражниками-патрульными? Почему это не вызвало тревогу? Не обнаружили? Так они пахнуть уже скоро начнут, да и две бабенки у колодца нас видели, и знают, куда мы пошли. Блин, ну когда же будет тревога? Я уже не могу. Затрахали уже!
Конечно, я не забыл, для чего пробрался сюда, и исподволь выспрашивал у своих сексуальных партнерш нужные сведения. Так что когда евнухи что-то заподозрили и побежали жаловаться хозяину, а во время тщательного обыска дважды чуть мне на руки не наступили, я понял, что пора сматываться, и так затянул время до вечера. К тому же, по плану, выбраться из дома мне поможет сам хозяин. Главное, чтобы он узнал обо мне, и вот, наконец, это свершилось. Гады. Не могли раньше настучать, что я тут? Недорезанные.
Подставлять девушек мне не хотелось, поэтому пока евнухи отвлеклись на поиски в соседней комнате, я, мелко семеня, по-другому в этой парандже не походишь, направился к выходу. Меня прикрывали те две нимфы, что первыми обнаружили. Их звали Олексия, полька, и Жази, турчанка или османка, так вроде правильно.
Подойдя к двери, ведущей на другую половину дома, я столкнулся с дородным мужчиной за сорок, видимо, это и был хозяин и мой противник.
– Где он, нашли? – сразу же спросил хозяин одного из евнухов, выглянувшего из той комнаты, мимо которой мы только что проскользнули.
– Ищем, хозяин, – поклонился он и, разогнувшись, задумчиво посмотрел на меня. Евнух знал всех в гареме, и таких широкоплечих, как я, еще не встречал.
Быстро подскочив к начальнику стражи, я буквально прижался к нему, ластясь и показывая евнуху, что только что прибыл с ним.
– Отстань, не до тебя, – не оборачиваясь, отмахнулся от меня хозяин дома.
Подозрение хоть на мгновение я отвел, евнух вместе с хозяином скрылся в самой большой комнате. В дверях же возник третий евнух, перегораживая мне путь внутрь дома.
Присев на топчан у одной из дверей, он знаком показал обеим девушкам, чтобы они скрылись. Как только они это сделали – последовал мой бросок и удар под дых евнуху.
«Блин, как они в этой парандже ходят?» – мысленно взвыл я, когда пытался поймать оседающего и хватающего открытым ртом воздух евнуха, чувствуя, как паранджа расходится по шву на боку.
Выглянув в коридор уже не в женской части, я вытащил евнуха, которого основательно вырубил, и проверил соседнюю дверь. За ней оказалась кальянная. Видимо, когда хозяин накурится и захочет, чтобы не бегать далеко к бабам. Насколько я знал, девушкам был закрыт путь на эту сторону дома. Он их даже гостям не показывал, использовал танцовщиц. Ревнивый – ужас. Сам не ам, и другим не дам.
Затащив евнуха в кальянную и прикрыв одним из ковров, я скинул паранджу и рванул по коридору. Потом по лестнице на второй этаж, миновал опочивальню хозяина дома, свернул и с ходу атаковал двух воинов, охранявших сокровищницу. Девушек не часто приглашали в опочивальню, в основном хозяин их пользовал в их же комнатах, однако им приходилось тут бывать. Редко, но приходилось. Так что я ориентировался в этой части дома.
Метательные ножи и трофейный кинжал, снятый со старшего патрульного, – он был лучше моего, – а также тихий бег не подвели. Воинов я застал врасплох. Добив их кинжалом, попытался открыть дверь, но не тут-то было. Требовался ключ. В дверь был врезан замок, и для надежности добавили навесной. Про ключи мне ничего не сообщали, видимо, они не висели на шее у хозяина дома. Однако меня это не остановило, я вскрывал и не такие навороченные.
С навесным я справился быстро. Секунд за шесть, но вот с врезанным пришлось повозиться. Минуты полторы мучился, чувствуя, как утекает время, пока хозяин дома ищет меня в гареме. Замок не поддавался, нет, я много раз доставал до язычка и толкал его, чтобы добиться характерного щелчка, но он стоял намертво.
Не знаю, сколько бы я возился, если бы не догадался потянуть дверь на себя и она внезапно не открылась.
«Блин, тут на один замок закрыто, второй был, видимо, сломан!» – мысленно вздохнул я.
Отворив дверь, я затащил воинов и, прикрыв дверь, кресалом и трутом зажег светильники. Окон тут не было.
Эх, сколько я учился пользоваться этой древней зажигалкой, пока не набил руку, вспомнить страшно. Все пальцы тогда стер до дыр, пока не начало что-то получаться. Хорошо еще, что Михалыч помогал, учил.
При неярком свете масляных светильников было видно, что комната захламлена коврами, оружием и сундуками.
«М-да, одному мне все не унести. Нужно помощника искать».
Подхватив два тяжеленных кожаных мешочка с золотыми монетами – в каждом было по двести монет, не меньше, – я связал их вместе и повесил на шею. Дальше брал уже серебро, оно считалось самым ценным на Руси, большая часть сделок проходила с помощью серебряных монет.
Нагрузившись восемью мешочками с монетами, а также не забыв свои сабли, они обе были тут, я вышел из сокровищницы и направился вниз тяжелой, но уверенной походкой.
Так, сгибаясь под тяжестью награбленного, аж шея трещала, я и дошел до пустого дворика, через который попал в дом. Дальше уже дело техники. Длинная веревка нашлась в сокровищнице, ею связывали ковры. Я привязал один конец к поясу, другой к мешочкам и саблям и взметнулся наверх. Тут пришлось постараться. Если с той стороны в стене были щели, в которые я вставлял ноги, чтобы взобраться, то с этой стена оказалась ровно оштукатурена. Я не спортсмен, чтобы вот так преодолевать высокие заборы, да и шеста рядом нет, так что пришлось полагаться на себя и на природную прыгучесть. Разбежавшись, я оттолкнулся от боковой стены, сумел-таки зацепиться за верхушку забора и, подтянувшись, распластался наверху, чтобы не привлекать к себе внимание.
Убедившись, что вроде как никого нет, быстро подтянул к себе тяжелый груз и перевалил его через забор, однако прятать с той стороны помедлил. Это сейчас, пока в форме прыгнул, а если быстро устану? Меня последние сутки на качелях ох как укачали, устать могу быстро. Поэтому, отвязав веревку, постарался беззвучно бросить мешки на соседнем дворе, благо там кустарник рос довольно густо. Звякнули они громко, но никто не выбежал с криком: держи вора!
Вздохнув свободнее, я вбил в щель кинжал, привязал к рукоятке веревку, теперь у меня не было проблем с преодолением забора. Веревка спускалась по углу и со стороны не бросалась в глаза, так как была фактически одного цвета со стеной, то есть светло-коричневой. Испытав ее при спуске, побежал обратно в сокровищницу.
Я там еще не всё выгреб. Немало нахапал этот начальник стражи. Нужно выгрести всё. Когда я поднимался по лестнице, из гарема доносились шум и крики. И вдруг мне навстречу выскочила служанка. Выпучив глаза, она открыла было рот, чтобы закричать, пришлось вырубить ее и оттащить в сокровищницу. До этого местная прислуга мне не попадалась, да и не особо многочисленной она была.
После четвертой ходки в соседнем дворе у меня скопилось две трети запасов хозяина дома, а в сокровищнице прибавилось шесть тел. А не хрен мне на пути попадаться. Странно, я тут уже сорок минут бегаю, и никакой тревоги, только из гарема все еще доносятся крики. Дознание идет по полной.
В сокровищнице я оставил только часть меди, забрав даже ювелирные украшения. Высыпав медь на пол, я, извиняюсь, справил на нее нужду. Думаю, мурзе будет приятно, ну мне точно было, когда я представлял его лицо, сидя над монетами.
Убивать его я передумал, какое в этом удовольствие? А тут поиздевался всласть. Так что план пришлось перекраивать.
Когда я с двумя последними мешками подкрадывался к лестнице, то на нижней площадке услышал густой мужской бас, чей это голос, я знал – главного повара:
– Абу, ты не видел Агли и Бакию?
– Нет, дядя, не видел.
– Куда подевались чертовки?
«Это, наверное, те две служанки, что попались мне в прошлый раз», – подумал я, ожидая когда они удалятся.
Наконец прозвучали удаляющиеся шаги, и я стал спускаться. Во дворике было все так же пусто, так что, привязав к концу веревки последние мешки с монетами и драгоценностями, я взлетел по веревке наверх, втащил трофеи и спустил их с другой стороны. Дальше – дело техники. Выдернул кинжал и спрыгнул вниз.
Причину, по которой не подняли тревогу, я выяснил сразу, оба воина хоть и слегка пованивали, лежали на месте, как и старик. Оказалось, я то ли ударил его сильно, то ли у него сердечко не выдержало. Огорченно покачав головой, старика мне было жаль, я стал перетаскивать трофеи к калитке.
Дальше осталось найти повозку и благополучно выбраться из города, вот с этим могли возникнуть проблемы. По городу ездит порядочно народу, но мне нужна та, которую не остановят в воротах. Какую не останавливают и не досматривают? Правильно, сантехников, то бишь золотарей. Вот их-то мне и нужно было найти, только за все время пребывания в Кырыме я их возы с бочкой и смрадом встречал всего лишь дважды. И надеяться на то, что они мне вот так попадутся, было бы слишком нагло.
Выглянув из калитки, я быстро осмотрелся. У колодца продолжали общение две женщины, не те, что были тогда, а другие. Видимо, колодец место общения домохозяек.
Вдруг мне показалось, что на перекрестке мелькнула телега с высокими бортами. Я много раз видел такие повозки, возницы собирали навоз с улиц и вывозили его за город. Иногда с ними были рабы.
«Да это даже лучше, чем золотарь, берем!» – мысленно воскликнул я.
Сняв одну саблю – с двумя я слишком привлекаю к себе внимание – и надвинув на лоб шапку, открыл калитку. Вроде никто на меня не обернулся и не заорал: держи его!
Играя роль солидного гражданина, я закрыл калитку и спокойно направился к тому повороту, где видел повозку. Дальше мне пришлось чуть ли не бежать. Благополучно разминувшись с очередным патрулем, благо они стояли ко мне спиной, общаясь с подозрительной личностью, на следующем перекрестке я догнал возницу на ассенизаторской телеге.
– Добрый день, – окликнул я его, не приближаясь близко.
– Господин что-то желает? – обернулся ко мне морщинистый возница.
– Да. У меня было много гостей, и их лошади замусорили мой двор. Как насчет немного подзаработать? Мои слуги помогут.
– Два алтына.
– Хорошо, готов уплатить три, если ты сделаешь работу за час.
– Так нужно ехать быстрее, – с энтузиастом воскликнул возница, в котором я опознал старого грека.
Я быстрым шагом возвращался к дому. За мной, грохоча колесами, ехала повозка, от которой многие шарахались. Внимания патрульных мы опять благополучно избежали. Во дают! Один патруль пропал, остальные даже не чешутся. Неужто о нас просто не знали? Ведь переклички не было.
Как только повозка остановилась у калитки, я распахнул ее и, приглашающе взмахнув рукой, велел заходить. Возница нахмурился.
– Это дом мурзы Аран-абыя. Главного казначея хана, – сказал он, проходя через калитку.
Я сказал ему, что надо сперва прикинуть фронт работ. Дальше все было делом техники, вырубив старика, на этот раз аккуратно, и стянув с него рабочее рубище, я измазал лицо грязью. После чего вернулся к повозке, подхватил две корзины для мусора и стал бегать между двором и повозкой, перетаскивая вещи. За пару минут я справился, даже прикрыл награбленное навозом. Потом занял место возницы и щелкнул языком, направляя лошадь к ближайшим воротам. Нужно сматываться из этого благословенного Кырыма.
С лошадью была только одна проблема – она никак не хотела ускоряться, видимо, настолько привыкла к размеренной, спокойной работе, что практически не реагировала на мои понукания. Мало того, на следующем повороте повернула к совершенно другим воротам. Наверное, по памяти. Значит, именно в эти ворота и проезжал возница, а может, и остальные тоже. Мне уже дважды встречались такие повозки. Для антуража приходилось останавливаться, совком и веником сгребать конский навоз и другой мусор. А однажды и мой коняка наложил такую кучу… падла, два раза к тележке с совком бегал, корзины-то уже полные.
«Вот и ворота, теперь нужно пересечь их… Черт, неужто тревога? Точно! Ворота закрывают!» – я попытался подстегнуть конягу, но он все так же неторопливо тащил повозку.
Я не успел, ворота закрылись раньше.
Покусывая губу, я стоял и внимательно смотрел, как стражники накидывают брус на направляющие. Все, теперь ворота закрыты, и этот путь мне перерезан.
– В чем дело, Тимур, почему закрыли ворота?! – вдруг услышал я справа по борту. Мимо моей повозки пробежал какой-то важный вельможа в дорогом халате и тюбетейке. Просто так такие не бегают.
– Не знаю, мурза, – низко поклонился десятник. – Приказ от начальника стражи.
– Открывай, у меня важный посланник. Он до темноты должен успеть в Кафу.
Обернувшись, я посмотрел на дорогую повозку, что подперла меня сзади. В очереди я стоял первым. В ней сидел напомаженный идальго, в одеяниях, как у капитана Родригеса, только вид у него был побогаче. Похоже, это и был тот посланник, приезда которого ждал капитан. Позади тарантаса скучали четверо конных воинов, по-видимому, охрана. Как все закручивается-то, а я для наблюдения за испанским кораблем нанял двух нищих.
– Но если…
– Я все беру на себя. Пусть уважаемый Агдаль-оглы с претензиями обращается ко мне.
– Хорошо, господин, – снова поклонился десятник.
Когда вельможа уже важной походкой проходил мимо, я раскланялся, но он не бросил на меня даже взгляда, только поморщился. Еще бы, кому нужен замухрышка на мусорной повозке. А если б не поклонился, то получил бы плетей – сто пудов. Повозка у меня, конечно, не как у золотарей, но запах тоже давала.
Как только ворота распахнулись, десятник махнул мне рукой:
– Проезжай давай.
Тут он был прав, я стоял перед воротами в десяти метрах, справа и слева вплотную защитные оборонительные башни. Хрен развернешься, так что десятник дал правильный и единственно верный приказ, пропустить и меня и повозку с важными персонами, что подпирала сзади.
Чмокнув и тряхнув поводьями, я направил четырехколесную повозку в одну лошадиную силу вперед. За воротами мне почти сразу пришлось уйти влево, пропуская сигналивших сзади. Рядом с дорогой был свободный от камней участок.
Сигналили, сволочи, по-своему. Один из воинов догнал меня и прошелся по спине кончиком хлыста. Больно. Кольчуга, конечно, спасла, но как огнем ожгло. В принципе, я был не в претензии, с помощью этих клоунов выбрался из города, что мне еще надо?
Как только повозка, пыля известковой пылью, скрылась за ближайшим поворотом, я направился следом. Неторопливо, «ручка газа» сломалась. А ведь следовало поторапливаться, скоро обнаружат и убитых воинов, и слугу, и связанного с кляпом во рту кучера ассенизаторской повозки. Дальше опрос и погоня. Не стоит считать местных дураками, работать они хоть и не любят, но все-таки умеют.
Поморщившись, поправил за поясом пистолет, это пока мое единственное оружие, все четыре сабли, не считая других трофеев, в повозке под покрывалом. Подумав, я достал пистолет и подсыпал пороха на полку, так вернее будет.
Через километр лошадь, вместо того чтобы тянуть повозку дальше, куда я правил, повернула на неприметную тропинку. Ага, опять по привычному маршруту направилась. Сто процентов там свалка для отходов жизнедеятельности города. Пришлось слезть и за поводья вернуть ее обратно на дорогу, пройти еще метров сто и только потом «гнать» дальше.
Примерно через полчаса должно было стемнеть, погоня задержится, а мне в темноте нужно найти путь к бухте. В принципе, ориентиры я знаю, объяснили подробно, главное не промахнуться, лишь бы луна стояла, тогда проблем особо не будет.
Темнота накрыла нас довольно быстро. В горах ночь наступает всегда внезапно, не как на равнинах. Я знал это не понаслышке, так что она не застала меня врасплох.
Грохоча колесами по каменистой дороге, я чуть было не пропустил ориентир, но успел вспомнить, что за большим камнем, который торчал после оползня на дороге, из-за чего его приходилось объезжать, нужно повернуть сразу налево. Потом проехать еще четыре километра, спуститься между холмов на плохую дорогу, можно сказать тропку, и по ней добраться до залива, где должны были ждать меня мои люди.
Где-то к одиннадцати часам ночи луна стояла на небосклоне и неплохо освещала серебристым светом окружающие холмы, кустарник и тропку, по которой, оглушительно грохоча колесами, двигалась повозка.
Такой маршрут не прошел даром для повозки, когда впереди показался залив, отлетело одно колесо, видимо, ось лопнула, и телега осела на один бок.
Я успел соскочить, пробежал несколько метров, гася скорость, вернулся, похлопал по холке лошадь, она молодец, сама остановилась. Проверив груз, скинул рубище, привел себя в порядок, подвесил к поясу своих любимиц и направился к заливу. Если есть рабочие руки, зачем самому горбатиться?
Часть груза вылетела из корзин, но я подобрал его и сложил в отдельную кучку.
Когда до залива осталось совсем немного, уже была видна серебристая рябь на воде, я почувствовал рядом движение. Дальше уже работал на инстинктах. Кувырком уйдя в сторону, присел, пропуская над головой меч, и негромко спросил:
– Значит, так вы встречаете своего хозяина?
Двое нападающих замерли, один из них спросил:
– Боярин?
– Он самый. Давайте сюда Ветрова и десяток воинов покрепче, нужно перенести в залив груз, а то у меня повозка сломалась.
– Хорошо, господин. Арсений, быстро за командиром.
Тот, что пониже, убежал за скалы, видимо, там был лагерь. Костров не жгли, соблюдали светомаскировку. Молодцы.
– Семь воинов было? Я их из тюрьмы освободил.
– Да, боярин. Вчера прибыли.
– Есть какие проблемы?
– Продовольствие сегодня утром закончилось. Одежды на всех не хватило, с оружием хорошо. Всем досталось. Броня даже осталась.
– Это для ушкуйников… а вот и полусотник.
К нам действительно быстро приближался Ветров.
– Боярин? – в его голосе была отчетливо слышна радость. Не бросил, приехал.
– Да, Глеб. Пришлось задержаться у начальника стражи.
– Убили?
– Нет, я ему придумал месть пострашнее, он меня теперь всю жизнь помнить будет. Ладно, вижу, воинов ты привел. Идем, нужно перенести восемь тяжелых корзин. Там, правда, ручки оторваны, придется за низ держать.
Когда мы приблизились к телеге, Ветров, принюхавшись, спросил:
– Что это?
– А как, ты думаешь, я выбрался из города? Только так и получилось.
– Понятно, боярин.
– Навоз вытряхните, груз сразу в корзинах и несите. Глеб, отряди трех воинов, которые будут постоянно охранять эти корзины.
– Хорошо, боярин.
– Можешь называть меня настоящим именем, Артур. Ну или Артур Кириллович.
– Хорошо, Артур Кириллович. Я запомню.
Лагерь мои воины организовали фактически под скалой, она в этом месте нависала над пляжем. Неплохое в принципе укрытие, ветер бывает только с моря, а так затишье.
– Значит, так, Глеб, посты, я смотрю, расставлены, это хорошо. Всем отдыхать, но трех человек отряди, пусть вон на той скале приготовят дрова для костра. Рано утром, перед самым рассветом зажгите его, когда рассветет, добавьте мокрых веток, чтобы был дым. Дальше ожидаем ушкуй.
– Ясно, боярин, сделаем. Мы вот тут вам приготовили лежанку.
– Хорошо. Кстати, как устроились семь воинов, которые прибыли позднее?
– Сделали все, что могли. Я их знаю, вместе пытались вырваться из рабства.
– Это отдельные люди, не мои подчиненные. Просьба обращаться с ними уважительно, они всего лишь пассажиры. Ничего им не сообщать, секреты не выдавать. Ясно?
– Да, хозяин.
– Последний вопрос, – добавил я, устраиваясь на циновке, брошенной на мягкий песок. – Как мои воины? Сообщите, есть ли результаты? О том, что продовольствие закончилось, я знаю.
– Некоторые еще ослаблены, но думаю, в ближайшие две-три седмицы они вернут все умение и силу.
– Нет у нас трех недель. Не сегодня завтра нам вступать в бой. Усильте тренировки, и когда придет ушкуй, пусть люди получают усиленное питание.
– Хорошо, боярин.
– Все, иди.
Раздав указания и получив сведения об обстановке в лагере, а также о системе охраны, я лег спать. В принципе охранение было так себе. Сразу видно, что воины больше привыкли к лесу и лавовым схваткам, конница на конницу. Поэтому-то я и отдал приказ поставить на часы разведчиков, уж они-то врага не подпустят.
– Хозяин, утро, – потрясли меня за плечо.
Посмотрев на склонившегося надо мной Ветрова – это он разбудил, я зевнул и, недовольно скривившись, спросил:
– Что там с костром?
– Сигнал дали, ночью огнем, как рассвело – дымом. Посты усилены, сменившиеся часовые отсыпаются.
– Хорошо. Выставьте наблюдателей со стороны моря и дороги, по которой я прибыл.
– Наблюдатели уже выставлены, – кивнул Ветров. Молодец, без приказа все сделал.
Пока бегали воины, готовясь к возможным встречам, я умывался слегка соленой водой Черного моря, идти полкилометра до ручья мне было лень. Отряхнув руки и вытерев лицо рукавом, осмотрелся.
Воины не ели почти сутки, но это не мешало им со злым упорством начать занятия, слышались крики и удары мечей о мечи. Лезвия были замотаны в холстину, это хоть немного, но напоминало тренировочный меч, да и удары ослаблены.
Мне не понравились их тренировки, никакой войсковой подготовки, только личные данные. В общем, сброд воинов, не умеющих действовать вместе. Более чем уверен, когда начнется схватка, она распадется на отдельные очаги, и каждый воин будет биться сам за себя, индивидуально, так сказать. Нужно тренировать, жаль, что времени на это нет, но ничего, за время пути что-нибудь придумаем, до прибытия на Русь я сделаю из них воинов. Пока единственный верный выход, на мой взгляд, разбить десятки на тройки воинов и учить их действовать вместе. Это увеличит мощь подразделения.
Услышав справа скрип песка, я искоса посмотрел на подходящего ко мне мужчину с саблей на боку. Его сопровождал еще один. Это были не мои холопы, скорее всего, из той семерки, что я освободил позавчера из тюрьмы. К сожалению, их лица я не запомнил, темно было, но, кажется, это был тот, кто у них за старшего. Фигура его выдавала.
– Добрый день… Артур Кириллович, если я не ошибаюсь?
– Он самый, – кивнул я без особого интереса к разговору, меня больше волновали мои люди.
Нужно уже сейчас разбивать их на отдельные подразделения со своей отличительной подготовкой. Нужно протестировать командиров, и если они не пройдут собеседование, учебный поединок тут ни к чему. У командира должна работать голова, умение махать мечом на последнем месте. Я должен определить, кто подходит на роль командира, кто пользуется уважением, у кого есть нужная командирская смекалка и умение повести подчиненных в бой. Вот все это нужно прикидывать уже сейчас, так что общаться я не особо хотел.
– Мы не договорили. Мне хочется знать, кто ты. Я поспрашивал твоих людей, но они молчат. Вчера мы с ними общались, а сегодня насчет тебя ни слова. Мол, приказали секреты не выдавать.
«Молодец Ветров, толк из тебя будет. Возможно, даже сделаю командиром», – мысленно похвалил я полусотника.
