Текст книги "Журнал «Если», 1996 № 12"

Автор книги: Владимир Гаков

Соавторы: Роберт Рид,Дмитрий Караваев,Мишель Демют,Джудит Меррил,Станислав Ростоцкий,Вадим Розин,Владимир Гопман,Василий Горчаков,Сергей Дерябин,Андрей Столяров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Мэри Терзиллоу
НИЗИКИ ПРОКЛЯТЫЕ

Ну да, нас обзывают работорговцами, а по мне так работенка не хуже иной другой, по крайней мере, на стоянку в доке и таможенные пошлины монеты хватает. И если на то пошло, эти самые низики должны просто рыдать от счастья, что им повезло слинять с ихних занюханных планет, ну а по закону Внегала они имеют право выкупить себя, отработав всего-то каких-нибудь двадцать циклов. Бьюсь об заклад, когда самый паршивый низик хорошенько цивилизуется, он рад-радешенек, что не кантуется где-нибудь на Гефесте II или в каком другом захолустье. Но поначалу, конечно, никакой благодарности от туземцев не дождешься.

Приземляемся мы, значит, на Чумном Псе, а Джек мне сразу и говорит: «Чего-то не нравится мне, Барт, эта клумба». И точно, растения здесь вроде как претендуют на восьмой цвет радуги. К тому же еще толком не рассвело, и все кажется каким-то чудным, а в особенности туземцы, когда мы их наконец разглядели.

Вообще-то они поджидали нас с самого начала, но из-за дурацких масок с линзами и клоунских костюмов мы с Джеком приняли их сперва за ростки местных деревьев. Хуже, что у них оказались амнезиаторы. У нас, само собой, они тоже были, причем гораздо более современные. Так мы с Джеком воспряли. Всего-то делов: подманить поближе к шаттлу пару дюжин туземцев, быстренько низануть, то бишь амнезировать, втащить в люк и тут же стартовать.

И обратите внимание, в этом нет ничего противозаконного, покуда тебя не задержат с поличным. А как иначе низики смогут доказать, что их амнезировали?!

– Гх’ноор но а лла р’бууган-тии, – сообщает один из них. Вообще-то, они потомки колонистов Восьмого века, но на этой планете в избытке только фреон, эксксон да еще парочка-другая занюханных элементов – какой же идиот будет экспортировать их овердрайвом?

Джек, как обычно, показывает им пустые ладони с растопыренными пальцами в знак того, что мы пришли с миром. Тогда другой туземец делает шаг вперед и кричит свое «р’бууган» прямо ему в лицо. Конечно, я провел несколько часов в гипноланге, пока мы летели сюда, но кому нужно долбить местный язык, если ты намереваешься провести на планете от силы три дня? Однако я успел усвоить, что «р’бууган» это вроде как солнце.

Один из них хватает Джека за руку и тянет его к механической телеге, смахивающей на аполлодорианскую кумбалу с полозьями. Ладно? если они хотят покатать нас, почему бы и нет? Но мне совсем не нравится тяжелая куча тряпья, которой нас завалили, но когда я пытаюсь освободиться, они снова толкают меня на дно и прикрывают тряпками. Я хватаюсь за амнезиатор, но Джек говорит – нет, погоди, пускай они привезут нас в деревню.

Поездка была недолгой, но тряской, а когда нам позволили выбраться из-под тряпья, мы обнаружили себя в какой-то темной дыре. Водитель и его команда снимают свои костюмчики, и мы видим, что это точно потомки колонистов. Они все черные в синеву, с густыми прямыми волосами, довольно рослые, но уж не выше нас с Джеком.

– Ллоноз оо-тии а ллоноз янглисски? – говорит один из старших.

Не старик, но весь какой-то сморщенный и вроде как в ожогах. Джек пробует изобразить ему на пальцах интеграл, но тот явно не ухватывает сути. Зато он подает свой знак, и четверо туземцев быстро подходят к нам и забирают амнезиаторы.

– Аэвом но-a вмомо янглисски, – говорю я, демонстрируя одну из пяти моих лучших чумнопсовых фраз, и тут старший улыбается и начинает бойко тарахтеть.

– Хоа, хоа! – протестую я. – Но аэвом но чумнопесски, ты понял?

Старикашка вроде как опечалился. Тут он оборачивается к своему дружку, старому пню с молочно-голубыми глазками, они что-то лопочут между собой, и этот пень довольно четко говорит:

– Вы-мы идти туда-вниз.

Вот так мы с Джеком и очутились в подвале.

Сколько мы там проторчали, не могу сказать, но уж если я говорю подвал, то подвал и есть: собачий холод и никакого света, кроме примитивной стеклянной электролампочки.

Через какое-то время незнакомая туземка приносит нам кой-чего пожевать: мелкие полужидкие кусочки и твердый кусок побольше, по вкусу точь-в-точь тушенный в собственной моче арктурианский дракон. Я так проголодался, что будь я проклят, если не слопал свою порцию до последней крошки, но Джек даже не прикоснулся к еде.

– Послушай, Джек, – говорю я ему, – эти туземцы все-таки люди. Значит, здешняя еда нам не повредит.

– Ага, – отвечает он. – А как насчет микроорганизмов? Бактерий или другой какой дряни? Не желаю я, чтобы какие-нито паршивые микробы поселились у меня в кишках.

– С виду они чистые, – говорю я. С виду туземцы действительно ничего, даром что в своих норах не носят одежды, и, кроме того, у нас с Джеком прививки.

– Ага, Барт, – говорит он. – А чем они болеют, ты знаешь? Они же все в парше. А старикашки – слепые!

– Не может быть!

– А ты не заметил? Бьюсь об заклад, эта ихняя баба, что нам еду принесла, тоже слепая.

– Но водитель и его команда, они ведь точно не слепые?

– Тут ты прав, Барт. Но я-то не желаю быть слепым и потому не буду есть ихних ящериц, тушенных в дерьме.

Но тут Джек ошибся, потому что следующий обед он сожрал как миленький, словно в желудке у него объявилась черная дыра.

– Ну и как? – спрашиваю я саркастически.

– Лучшая восстановленная метановая лягушка, какую я только пробовал!

– Рад, что тебе понравилось. Сейчас нас поведут к тюремному начальству…

– А ты почем знаешь?

– Пока ты чавкал, я потолковал с этой подругой, которая носит нам жратву. Она собирается отвести нас к билоо бае Р’биор.

– Это что, начальник тюрьмы?

– Вроде того. Большая шишка. Может, даже к лучшему, что мы с ним поговорим.

Этот начальник, или билоо бае Р’биор, оказался женщиной. Она была посветлее других и ее охранники тоже, и никто из них не был слепым. Ожогов у них тоже не замечалось.

Вообще, как я прикинул, все чумнопесцы делятся на три разновидности: одни темные и молодые, как водитель и его компания, другие старикашки – тоже темные и по большей части слепые, как тизифские каракатицы, ну и те, что посветлее, разного возраста и неслепые. Эти третьи как раз и смахивают на элиту. Правда, живут все вместе в одной тюрьме, и сразу не разберешь, кто охранник, а кто заключенный, но Р’биор точно начальница, потому что все ей прислуживают.

– Привели сюда они-вы, потому что реку янглисски я, – высказывается она.

Я в жизни не слыхал подобного янглисски, если не считать, конечно, тех паршивых низиков, которых мы добыли на Хачимане, но понял почти все.

– Ради Звонкой Монеты! Почему вы держите нас в этой тюрьме?

– Турме? – повторяет Р’биор, вытаращив глаза, и оборачивается к бледному туземцу, который стоит слева. – Цзо, ллоноз турма цзоогва зае но а гх’ноор-тии?

Бледный выглядит смущенным и перекладывает листки какой-то чудной штуковины, которую держит в руке, а она смотрит через его плечо, и через минуту они враз начинают хохотать, словно двурылый космический аардварк. Потом она становится серьезной, прочищает горло, разглаживает рукой древний коврик, на котором сидит, и говорит со всем достоинством, какое только может быть у почти голого человека:

– Это-здесь турма не есть.

– А что же это, во имя Чистогана?!

Она смотрит на Цзо, и тот отвечает:

– Надо вы-мы не ходить-вы взад-вперед р’бууган-тии.

На этом беседе приходит конец. Она встает, Цзо сворачивает коврик и вручает его слепой туземке. Все они выглядят недовольными. По-моему, светлые решили, что я такой же недоразвитый, как Джек, но тут они ошибаются.

– Послушай, Джек, – говорю я одними губами, пока нас ведут обратно в камеру. – Думаю, самое время рвать когти.

Интересно, как я могу организовать побег, если ни один туземец, не считая начальницы и Цзо, не понимает янглисски? Во имя Суммы Прописью, я ли не старался выучить ихний проклятый язык, покуда мы сидели взаперти, но от эдаких словечек можно попросту свихнуться… «Р’бууган» еще туда-сюда, ну а как вам понравится «р’йилда»? Это значит «свобода», а еще «смерть», а еще «светло-пурпурный». Нет, лично я как гражданин Галактики ужасно горжусь тем, что говорю по-янглисски, где одно слово, слава Большому Чистогану, обозначает только одну вещь. Ну, пообещаю я свободу кучке зэков, а те решат, что я собираюсь их прикончить или, в лучшем случае, размалевать ихние паршивые физиономии.

Джек все хмурился и морщил лоб, видать, тоже что-то кумекал. Через какое-то время он наконец сообщил мне, что ту женщину, которая приносит нам крокодилячью тушенку, зовут Ла и что она не совсем слепая. Они уже немного подружились, потому что Джек все время хвалил этого тошнотворного дракона в желе. Надо подождать до заката, сказал он.

У туземцев, между прочим, есть такие коробочки с колесиками внутри, которые показывают время. Совсем забыл сказать, в механике они большие доки и додумались даже до такого достижения высоких технологий, как застежка-молния. С молниями, вилками и расческами у них полный порядок.

Ла принесет нам маски и медицинские комбинезоны, сказал Джек. И наши амнезиаторы тоже. Когда мы обрядимся в эти маски и клоунские костюмы, охранники подумают, что мы просто рабочие, которые собираются уйти домой. Мы возьмем с собой Ла и всех ее приятелей, даже слепых, и охранники никогда не узнают, что произошло, потому что они все еще будут спать. Я спросил у него, с чего бы это охранникам дрыхнуть целые сутки, но Джек не смог ответить на мой вопрос, должно быть, сильно перенапряг мозги.

План был такой, что мы приведем их всех к шаттлу и пригласим войти. Местные очень интересуются всякими техническими штучками, а раз так, то им наверняка понравится Пандора III или Федерация Медузы, или классная планета вроде Терзита. Ну а денежки, которые мы с Джеком выручим на Центральном рынке за пять или шесть низиков, с избытком покроют наши долги, если, конечно, никто из туземцев не помрет от низишока. Мы с Джеком все это обговорили, так что оставалось только дождаться условленного срока.

Совсем забыл сказать: к этому времени нам уже разрешили ходить по всему камерному блоку, и хотя Джек выглядел немного подозрительно, поскольку упрямо носил одежду, но руки у нас были развязаны.

Ну, вы знаете, как это бывает: сперва ты лопаешь ихнюю туземную дрянь, а после начинаешь дрыхнуть днем и гулять ночью, словно последний туземец. Я думаю, все произошло как раз днем, и до сих пор не могу разобраться, почему у нас так вышло на этом вонючем Чумном Псе.

Я как раз спал и видел сон про тот бунт на корабле, что устроили низики с Малого Пса, и как один из них пытался защекотать меня до смерти, но тут кто-то потряс меня за плечо. Когда я разлепил глаза, то разглядел в темноте физиономию Джека с вытаращенными глазами. Я рывком сел, да так, что мы чуть было не столкнулись лбами.

– Они уже там, в вестибюле! – прокричал он свистящим шепотом.

Великий Золотой Телец, я еще толком не проснулся и не очень понимал, на какой планете, а тут несчастный идиот пытается морочить мне голову…

– Кто это «они», во имя Твердой Валюты?!

– Начальница! Я хотел забрать наши амнезиаторы, а они вдруг все проснулись и…

– А что это у тебя в руке? Смахивает на амнезиатор, разве не так?

Глаза его расширились еще больше, сделались круглыми и глупыми, как сплошные нули в строке итоговой суммы. Тут я вижу за его спиной Р’биор, и ору как оглашенный:

– Низани ее, Джек!

Он разворачивается и с перепугу мертвой хваткой давит на спусковой крючок. Уложил ее на месте. Наверняка всадил в глупую бабу не меньше десятка микродартов.

– Дай сюда эту проклятую штуковину! – кричу я, но дело сделано, и зарядов больше нет. Должно быть, туземцы успели немного поэкспериментировать, а тут еще болван Джек пустил на ветер столько добра, что хватило бы низануть добрый десяток чумнопесцев (есть у него эта паскудная привычка тратить кучу зарядов именно тогда, когда боеприпасы на исходе).

Тут подбегает пятерка охранников, но когда они заметили, в каком состоянии Р’биор, то сразу перестали уделять нам внимание. Еще бы! Вы видели когда-нибудь низанутого посредством современной «машинки» серии N-3? Да еще и с десятикратной передозировкой? Чистоган всемогущий, старомодные модели всего-навсего заставляют вас забыть последние два дня… В большинстве случаев нам с Джеком, в общем-то, вполне хватало этой дозы, чтобы ласково завести низика в шаттл, быстренько доставить на корабль и без особых хлопот переправить овердрайвом на Центральный рынок.

Но эти новые амнезиаторы, скажу я вам, совсем другой компот: за пять секунд Р’биор превращается в младенца, не умеющего ходить! Охранники сразу поняли это. Они вовсе не дураки, эти чумнопесцы, даром, что нецивилизованные дикари и не имеют понятия о современной медицине. Но они видят, что ничем не могут помочь Р’биор, и не могут понять, что же теперь делать с нами. Я тяжко вздыхаю. Ну и возни же будет с этой бабой на обратном пути к Терзиту!

Я имею в виду, что обычно даю своим низикам такую дозу, чтобы весь мой груз послушно лепетал «да, папочка» каждый раз, когда я велю немедля отправиться в кроватку и сразу же уснуть. Иногда кто-нибудь из них умирает, что на самом деле неудивительно. Ведь, с точки зрения низика, всего минуту назад он был малым дитем, только-только научившимся подтираться и считать до десяти, как вдруг это глупое дитя оказывается в теле взрослого человека, да еще на чужом корабле с незнакомыми дядьками, которые увозят его, Товарная Биржа знает куда. Мои низики плачут, скучают по своим игрушкам, родителям и друзьям, сдуру забредают в камеру квазарного привода…

Но большинство из них все-таки выживает.

Ну, я обычно говорю им – не надо плакать, новые мамочка и папочка ждут не дождутся тебя на планете Пуданк, надо всегда слушаться старших, а не то гадкие разбойники отрежут твои уши. Я продаю их достаточно порядочным брокерам, которые неплохо с ними обращаются. Иногда, как я слышал, к кому-то возвращается память, и низик начинает требовать, чтобы его отправили домой. Ну вот еще! – отвечает на это Уголовный Кодекс Внутригала, ведь мы ни на тютельку не нарушаем закон, если не пользуемся запрещенным газом.

Ну, вы понимаете, газ – биохимическое вещество, и его следы можно обнаружить, если сделать биопсию мозга. То же самое со всякими наноштучками. Но низиаторные микродарты – это совсем другое, они входят в нервную систему и бьют точно по центрам памяти, а их вещество абсолютно идентично той мозговой ткани, какую они разрушают. Так что их абсолютно невозможно обнаружить, в том-то вся хитрость.

Я быстро сообразил, что если Джек взвалит Р’биор на плечо, то охранники побегут за нами до самого шаттла, и так мы выполним наш план. Но я успел только подумать, потому что один из них, кажется Цзо, навел на Джека свой подержанный антиквариат и низанул его прямо в ухо.

Великий Чистоган, ну мы и вляпались! Джек наверняка позабыл все, что случилось после того как нас сунули в тюрьму.

Я хватаю Джека за шиворот и втаскиваю назад в камеру.

– Кто эти люди, Барт? – спрашивает он с кротким недоумением.

– Заткнись и делай как я скажу, идиот! Все они будут низиками, как только я доберусь до запасной обоймы.

– Но почему, Барт?

Но я слишком занят борьбой в дверях с одним из охранников Р’биор, чтобы отвечать на его вопросы.

– Мы должны вернуться в шаттл! – ору я. – Хватай второй низиатор – и бегом!

– О каком низиаторе ты говоришь, Барт?

Найдись в моем хотя бы один заряд, я бы точно потратил его на Джека… пользы, конечно, никакой, зато морально мне сразу стало бы легче. Тем временем я исхитрился наступить противнику на ногу, что произвело превосходный эффект, потому что я хожу в башмаках, а он без.

Тут я вижу, как другой охранник наводит на меня свой старомодный низиатор, и проворно прячусь за спину Джека: кто-то ведь должен понимать, что здесь происходит. Туземец поражает его в шею.

– Кто эти люди, Барт?

– Да заткнешься ты когда-нибудь, идиот! Это чумнопесцы, и они сопротивляются!

На его физиономии проступило невинное изумление, и я от души пожалел, что не могу низануть Джека до состояния его одноклеточного прапрапрадеда.

– Как мы сюда попали, Барт?

– Делай как я говорю, задница! Тебя низанули!

– Но кому бы это могло прийти в голову низануть меня, Барт?

– Мне, например!!! Хотя сделал это Цзо, туземец с Чумного Пса, и ты забыл все, что случилось за последние десять дней, причем два раза! А теперь хватай эту бабу и чеши с ней к шаттлу!

Джек тупо уставился на Р’биор. Пока мы выясняли отношения с охраной, та ползала себе на четвереньках, тихо поскуливая и пуская пузыри, но сейчас как раз добралась до Цзо и вцепилась в его амнезиатор. И хотя она ухватила оружие не за тот конец, я рванулся отнимать опасную игрушку, но тут дурочка завопила не хуже дионисианской крылатой гориллы, очередь дротиков прошила воздух над ее плечом и, срикошетировав от стены, угодила прямо в Джека.

– Кто эти люди, Барт?

Я взвыл еще громче, чем Р’биор:

– Заткнись! Хватай ее за ноги!

– Право, не знаю, Барт. Ноги у нее не слишком чистые.

Меж тем Р’биор, на которую никто не обращает внимания, становится на четвереньки и деловито ползет в нашу сторону. Проскользнув между ног охраны, она заливается счастливым смехом и вручает амнезиатор Джеку.

– Чего ты ждешь, идиот? – ору я, и тогда Джек, у которого на лице написано большое сомнение, стреляет в одного из туземцев. Тот вздрагивает и начинает нервно озираться, в то время как остальные четверо вынуждены объяснять ему, что чужаки только что низанули Р’биор в раннее младенчество. У низика на лице написано большое сомнение, и, похоже, он не прочь принять нашу сторону. Когда он потихоньку начинает врубаться в ситуацию, которую только что позабыл, Джек стреляет в другого охранника, и все начинается сначала.

– Джек, бежим!

Я хватаю Р’биор поперек живота (ну и тяжелая же она, почти как Банкротство, но даже если я и попорчу себе спину, мне все починят на Терзите). Те трое, что не амнезированы, порываются бежать за нами, а парочка низанутых пытается их остановить. Пока они ругаются, мы с

Джеком рвемся через вестибюль. Выход должен быть справа, потому что холодный воздух всегда дует слева, бьюсь об заклад, Джеку нипочем бы не догадаться. Что-то слишком просто. Ни одна тюрьма, будь то во Внегале или Внутригале, не охраняется столь плохо. Ладно, случается же и везение, разве не так?

Черные занавеси.

Должно быть, это здесь.

Джек нагоняет меня, бормоча:

– Ничего не понимаю. Так ты говоришь, нас низанули?

– Тебя, идиот! Это тебя низанули! Я-то такой же, каким прилетел с Терзита. Ну давай, не задерживайся!

За занавесками нет ничего, кроме других черных занавесок. Я бегу, чувствуя, как бухает молотом сердце, а Р’биор все-таки слишком тяжелая, и, хотя ей явно нравится кататься на мне, она страшно ерзает, так что я подумываю, не пора ли бросить свою ношу. Охранники орут где-то позади: двое низиков неплохо их задержали.

Еще один черный занавес, а за ним – догадайтесь, что? – опять занавес, но я вижу за ним дневной свет, и только Звонкая Монета знает, насколько приятно это зрелище… Но тут Р’биор начинает визжать и завывать не хуже церберианской баныии в период течки; она скатывается с моей спины и с юркостью эпигонианского священного червя уползает назад за этот проклятый занавес.

Видит Таможня, я пытался поймать ее, уж я ли не старался! И вот теперь у нас нет ни единого низика, чтобы привезти на Терзит, где лежит просроченный счет за квазарный привод, и слезы поневоле наворачиваются мне на глаза.

Но что же она кричала, ныряя под черную занавеску?

«Р’бууган!»

А почему?

Что ж, должно быть, это последнее слово, какое она еще помнит.

Но там, за занавесками, кричат все громче и громче свое «р’бууган» и «р’йилда». Что ж, может быть, они все-таки побегут за нами к шаттлу, и мне удастся осуществить свой план.

Джек, разумеется, уже ни на что не пригоден. Я хватаю кретина за шиворот и вытаскиваю на белый свет. Да простит меня Великий Чистоган, вырваться из тюрьмы так приятно, и пускай даже мы не вывезем ни единого низика с этой паршивой планеты, но хоть уберемся сами.

Мы скачем по пересеченной местности гигантскими шагами, хотя у меня такое чувство, что ноги мои изжевала пелопианская рыба-пила. Джек хватает меня за руку:

– Что это за чудноватые цветочки, Барт?

Оглядевшись, я замечаю, что теперь их намного больше, чем было в первый раз.

– Очень странно, – жалуется Джек. – Ты уверен, что это Чумной Пес?

Я весь киплю от злости, но до шаттла уже рукой подать, а я совсем выбился из сил, и дело здесь не только в ногах, у меня просто разламывается голова, и все тело горит огнем. Я пытаюсь еще раз растолковать Джеку всю эту историю, но куда там, теперь у него в черепушке мозгов не больше, чем у цыпленка.

– Ты говоришь, мы здесь уже десять дней? И меня низанули? А ты уверен, Барт?

– Еще как уверен, кретин! Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь после отлета с Терзита?

– Не могу, Барт. Раньше меня никогда не низировали.

Я еле-еле передвигаю ноги, но мы уже почти у цели.

– А знаешь, Барт, быть низиком не так уж и плохо, даже весело!

Низиэйфория. Только этого мне недоставало!

Но вот он и шаттл, благодарение Изрядному Кушу! Дрожащей рукой я вставляю ключ в замок, люк наверху открывается и к нам спускается трап. Совсем запыхавшись, сажусь передохнуть на нижнюю ступеньку.

– Свет какой-то странный, – жалуется Джек.

Сердце у меня бухает, голова нестерпимо болит, и на этот раз Джек, кажется, прав: свет какой-то не такой.

– Ты запрашивал Каталог Внегала, Барт? Может быть, у них есть данные по этой планете?

– Я что, такой же балбес, как ты? Они бы сразу догадались, зачем мы сюда намылились!

Но тут на горизонте появляется толпа чумнопесцев в своих дурацких клоунских костюмах, и я торопливо карабкаюсь по трапу, а Джек лезет за мной. Это совсем не просто, потому что голова у меня такая тяжелая, словно бы на ней свила гнездо парочка цетоанских китов.

В шаттле полутемно. Разорение и Банкротство! Что-то случилось со светом. Где эти проклятые микродарты? Я наудачу шарю по полкам.

– Ты случайно не это ищешь, Барт?

Я хватаю обойму и заряжаю амнезиатор. Готово! Ну а теперь, глупенькие низики, давайте-ка бегом к своему папочке…

Мы с Джеком сидим в шаттле, а туземцы на трапе перед люком. Я прекрасно слышу, как они перешептываются на своем дурацком языке: Мэри терзиллоу «р’бууган, р’йилда». Ради Чистой Прибыли, почему они не могут говорить по-человечески?

Так проходит большая часть дня, и мне необходимо встать, чтобы сделать нам по паре сэндвичей. Паста из латука и салями в аэрозоле – это тебе не похлебка из аллигатора. Я уже начал подумывать, не перекинуться ли в картишки, но тут Джек снова подает голос.

– Почему здесь так темно, Барт?

– Потому что уже вечер, – терпеливо отвечаю я, хотя знаю, что дело совсем не в этом. – Ладно, как только разберусь с проклятыми низиками, сразу же займусь электроцепью.

Молчание.

– Барт?

– Ну что еще случилось?

– По-моему, я ослеп. А ты?

Я подношу ладонь к лицу. Собственные пальцы вижу еле-еле. Лампочки на пульте управления почти не горят. Силуэт на фоне открытого люка… это, должно быть, Джек.

– Уже ночь. Что-то случилось с электричеством…

– Барт, потрогай свое лицо.

На лбу и щеках у меня язвы и ожоги, как у…

– Это их солнце, Барт.

Нет, не может быть, они опрыскали нас кислотой или… Но тут в люке появляется силуэт туземца, а я никак не могу найти в темноте оружие, и Джек кричит:

– Осторожно, Барт, у него, возможно, наш второй низиатор!

Я слышу знакомый щелчок, тень Джека бросается на тень в люке, струя микродартов шипит свое пфффффф, Джек валится назад на меня и сползает на пол.

Я нащупываю амнезиатор, но ничего не вижу. Тогда я поднимаю руки и широко растопыриваю пальцы.

– Не стреляйте! Мы сдаемся.

Джек копошится у меня под ногами.

– Гыы, – говорит он.

Ну и что мне, по-вашему, оставалось делать? Любой кретин, даже слепой, может на автомате привести космический корабль овердрайвом обратно на Терзит. Что вы действительно не можете сделать, так это вслепую поднять шаттл и привести его к вашему суперсовременному кораблю. Никакой автоматики. Никакого радиоконтроля. Мне пришлось долго уговаривать чумнопесцев отправиться с нами в путешествие.

Джек был, конечно, прав. Мы ослепли. У здешнего р’бууган, чтоб ему обанкротиться, слишком много ультрафиолета.

На Терзите дела пошли еще хуже. Правда, парни из реабилитации неплохо поработали с Джеком, и он сможет теперь научиться говорить. Я думаю отдать его на воспитание в чумнопесскую семью, чтобы этот кретин, упаси Наличные, по случайности не выучил янглисски.

Но у меня положение – полный швах. Пары глаз с моим генотипом на Терзите не отыскалось, и пришлось заказать их в Федерации Медузы, а когда паршивые гляделки прибыли овердрайвом, выяснилось, что они не того цвета. Мне-то было все едино, но проклятый доктор ужасно раскудахтался, так что их отослали назад, ну а с заменой вышла большая задержка (как мне сказали, из-за эмбарго, наложенного на глаза по причине всеобщей забастовки в Афродизии). Так что пока я провожу свои дни в кресле-качалке, слушая, как крошка Джек лепечет свое «па-па».

Я подумываю завязать с низибизнесом. Это не бизнес, а сплошные неприятности. Вы знаете, в чем нас обвиняют? В незаконном обучении примитивной культурной группы! Примитивная группа, ха-ха. Это так же похоже на истину, как дактилийский крылатый терьер на бородавчатого кота. У этих туземцев были амнезиаторы и маленькие коробочки, показывающие время. Также не следует забывать о шедевре тамошней кухни – похлебке из велоцираптора.

Пока мы тут с Джеком лежали в больнице, наши чумнопесцы распродали все наши вещички и теперь пытаются прибрать к рукам наш космический корабль с шаттлом впридачу в качестве приза за спасение имущества. То есть они заявляют, что спасли наши души, так что теперь мы у них в долгу согласно подпункту о Добром Самаритянине Общегалактического акта о спасении бедствующих на тверди и в пространстве.

Корабль им нужен для того, чтобы заняться низибизнесом.

Что им больше всего нравится на Терзите, так это чрезвычайно умеренные цены на новые сверхмощные амнезиаторы.

Перевела с английского Людмила ЩЕКОТОВА