Текст книги "Надо посоветоваться!"

Автор книги: Владимир Тендряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Р. И. ФРАЕРМАН
ДРУЖБА – ВЕЩЬ СЕРЬЕЗНАЯ

Меня интересует один вопрос: можно ли дружить с мальчиком, когда тебе 14—15 лет? Я дружу с одним мальчиком, но в школе то и дело ребята дразнятся. А разве это позорно – дружить с мальчиком? Вместе с ним я хожу в кино, он мне во многом помогает.

Дома мне родители говорят, что я еще маленькая ходить с мальчиком.

Ирина ВАРАКСИНА,

Целиноградская область.

Ирине ВАРАКСИНОЙ отвечает писатель Р. И. ФРАЕРМАН.

Можно ли мальчику дружить с девочкой? Казалось бы, вопрос этот ясный: кто может возражать против дружбы? Почему же порой ребята дразнят таких подружившихся девочек и мальчиков? Да и родители иной раз порицают их и говорят, что эта дружба до добра не доведет.

Я думаю, что все дело тут в том, что часто дружбу ребята понимают очень упрощенно. «Мы дружим, – пишет в редакцию мальчик или девочка, – ходим в кино, на пляж, гуляем вместе».

Конечно, друзья и в кино ходят и гуляют вместе. Но если дружба только этим и ограничивается, то это вовсе не дружба. Такие ребята не столько дружат, сколько просто время проводят.

Да и не каждый умеет дружить. Потому что дружба, настоящая дружба, – это не только удовольствия, развлечения или радость. Дружба – вещь серьезная. Она налагает большие обязанности. Она требует от тебя мужества, правдивости, честности и с самим собой и с товарищем.

Я знал мальчика, который раздружился с девочкой потому, что она указывала ему на его недостатки и требовала, чтобы он сам боролся с ними. А ведь она хотела, чтобы он стал лучше. Помнится, я прочел ему отрывочек из повести Короленко «В дурном обществе» – именно то место, где мальчик из подземелья Валек осудил своего друга Васю за то, что тот тайком от своего отца принес Валеку и его голодной сестренке Марусе хлеба. «Значит, ты его украл!» – сказал Валек. Вася удивился. Ведь он же взял это у себя в доме, у отца. «Я никогда не ворую у своего отца», – так ответил Валек.

Вот пример настоящей дружбы. Валек хотел не только любить друга, но и уважать его, гордиться им.

И не потому ли иногда родители не поощряют дружбу мальчика с девочкой, что не видят в ней той необходимой требовательности, которая всегда присуща настоящей дружбе?

И если мать или отец говорит дочке, что им не нравится ее дружба с мальчиком, то не надо думать, что мать чего-то не понимает, что она ошибается. Мать может быть женщиной и не очень образованной, но как человек, более опытный в жизни, она понимает жизнь глубже и лучше и не может желать своим детям дурного. Ибо, чтобы отличить черное от белого, хорошее от дурного, не требуется много учености: для этого нужно иметь только хорошее и честное сердце, которое всегда подскажет правду.

Я за дружбу. За дружбу мальчика с мальчиком, девочки с девочкой и мальчика с девочкой. Но за дружбу серьезную. Требовательную, настоящую.

А. В. ЗАХАРОВА
ЛИЦОМ К КЛАССУ

Меня в классе считали хорошей ученицей. До седьмого класса я училась на «четыре» и «пять». Но с четвертой четверти седьмого класса у меня стали появляться тройки и даже двойки. Уроки я учила так же, как и раньше, даже еще лучше, но отвечать урок, как я отвечала раньше, уже не могла. В начале урока меня почему-то охватывает дрожь. Я боюсь, как бы меня не вызвали. Отвечать урок у нас выходят к первой парте, лицом к классу. Когда я выхожу отвечать, то так краснею, что слезы выступают на глазах. И голос какой-то сдавленный, чужой. А когда сяду на место, рука так дрожит, что не могу писать.

Что же будет на экзаменах, смогу ли я ответить?

Таня МАТВЕЕВА,

п. Архипо-Осиповка, Краснодарский край.

Тане МАТВЕЕВОЙ отвечает старший научный сотрудник Института психологии Академии педагогических наук А. В. ЗАХАРОВА.

Может быть, то, о чем пишет Таня, какой-то особенный, редкий случай?

Нет, многим сверстникам Тани ее состояние знакомо и понятно. Поэтому давайте все вместе попробуем разобраться, в чем причина Таниной робости, застенчивости, как их преодолеть.

В письме Тани есть такая фраза: «Отвечать урок у нас выходят к первой парте, лицом к классу...» В словах «лицом к классу» и может скрываться одна из причин того необычайного волнения, которое начала испытывать Таня при ответе на уроках в седьмом классе. Почему именно в седьмом? Дело в том, что в этот период жизни (у одних несколько раньше, у других позднее) начинает приобретать совершенно особое, необычайно важное значение мнение о вас ваших товарищей. Проанализируйте внимательно свое поведение, свои переживания, и вы согласитесь со мной. Если раньше главным и почти единственным ценителем своих возможностей, способностей вы считали взрослых, учителей в первую очередь, то теперь вы все чаще начинаете прислушиваться к мнению сверстников. Вы все больше и больше думаете о том, как относятся к вам товарищи, как и чем заслужить их признание и уважение. Вас ранит их пренебрежительный тон, высокомерие, иронические замечания, насмешки. Несправедливое отношение одноклассников рождает у вас настороженность, внутреннюю неудовлетворенность, скованность и неестественность поведения.

В этот период жизни очень важен, просто необходим дружный коллектив, в котором каждый из вас в любой момент встретит понимание и поддержку.

Может быть, в том классе, где учится Таня, нет дружеского отношения ребят друг к другу? Может быть, какая-то ошибка в одном из ее ответов была встречена общим смехом как раз в то время, когда Таня оказалась в затруднительном положении и ей очень нужна была помощь и поддержка? Вполне возможно, что именно этот факт и послужил той «преградой», столкнувшись с которой Таня начала испытывать боязнь «выходить к первой парте» и отвечать урок «лицом к классу».

Очень хочется, чтобы вы серьезно задумались над этими вопросами, ребята.

Что посоветовать тебе, Таня?

Прежде всего постарайся разобраться в причинах твоих страхов и волнений. Правильно понять свои недостатки и их источники – значит наполовину избавиться от них. Если неуверенность в себе вызвана не удовлетворяющим тебя отношением ребят, постарайся не делать из отдельных фактов общих выводов.

Продолжай внимательно прислушиваться к мнению о тебе взрослых и товарищей, но одновременно с этим вырабатывай собственную оценку своих возможностей и способностей. Умение правильно оценивать себя – очень важное качество человека.

Чаще анализируй свои поступки. Это поможет тебе понять причины удач и неудач и в твоих делах, и в отношениях с товарищами. Сравнивая себя с другими людьми, отмечай не только свои недостатки, но и достоинства. Ведь очень важно понять, что в твоих поступках, целях, стремлениях является правильным и что неправильным, чего следует добиваться, от чего воздерживаться.

Чтобы быть более уверенной в себе во время ответа у доски, внимательно прислушивайся к замечаниям учителей при оценке ответов твоих одноклассников, попроси кого-нибудь из друзей или просто сильных учеников класса два-три раза внимательно прослушать твои ответы, вместе их разберите. Поспорьте не только о содержании ответа, но и о форме его – о том, в какой последовательности ты говорила, какие употребляла слова, верно ли расставляла смысловые ударения и выбирала интонации. Это поможет тебе в дальнейшем не только более правильно строить свой ответ, но и увидеть, что ценят в ответах учеников твои товарищи.

В твоем письме, Таня, меня настораживает еще одна фраза: «Меня в классе считали хорошей ученицей». Не значит ли это, что внутренне ты ставишь перед собой чрезмерно высокую, может быть, на данном этапе непосильную для тебя задачу, – скажем, непременно быть отличницей или хотя бы одной из самых сильных учениц? Если человек ставит перед собой «сверхзадачу», он очень легко может потерять веру в себя, потому что не всегда все сможет выполнить и каждую небольшую неудачу будет сильно переживать. Цели, которые ты сама ставишь перед собой, должны все время вести тебя вперед, но не очень далеко отрываться от твоих реальных возможностей.

Наконец, еще один совет. Внимательно подумай, какое участие ты принимаешь в общественной жизни класса и школы. Не проявляется ли у тебя неуверенность в себе? Нет ли у тебя стремления отойти в сторонку от общественных поручений? Если есть, постарайся преодолеть все «внутренние барьеры» и активно включайся в жизнь класса.

Только сознательно преодолевая шаг за шагом свою робость и боязнь, ты избавишься и от неуверенности и от вечных страхов. Если ты сейчас, когда формируется твой характер, твои идеалы и убеждения, сама не будешь активно бороться со своей робостью, она превратится у тебя в черту характера.

Словом, оставь на время свои переживания и волнения и подумай о себе внимательно, здраво и серьезно. Ищи причины своих неудач и преодолевай их. Не считай, что неуспехи в твоей работе – что-то непременное и обязательное. Если тебе будет трудно, обратись за помощью к учителю или другому взрослому человеку, который тебе кажется наиболее близким и справедливым. Желаю тебе успеха.

М. М. РАЧКО
ПРЕКРАСНЫЕ ТРУДНОСТИ

Наша дружба началась очень давно, еще в шестом классе. С тех пор мы всегда были вместе: и уроки делали, и гуляли, и в кино ходили. Но однажды Светлана Викторовна всех нас пересадила. И меня посадили с мальчиком (раньше я сидела с девочкой), и Саша сказал, что дружить со мной не будет, потому что я сижу с мальчишкой. Я ему объяснила, а он – свое. Про все свои беды я рассказывала своей лучшей подруге, не хочу даже писать ее имя. Она мне сочувствовала, советы давала, а потом я узнала, что Саша предложил ей дружбу и она согласилась. И теперь они дружат на моих глазах. Скажите, разве хорошо так поступать? Посоветуйте, как мне быть?

Только, пожалуйста, не пишите мой адрес, напишите просто: Наташа К.

Наташа К.

Наташе К. отвечает журналист М. М. РАЧКО.

Мне кажется, что впервые я столкнулась с женским коварством лет в тринадцать, в пионерском лагере на берегу Финского залива. В то лето в лагере была просто эпидемия коллективных влюбленностей. Я сама чуть не подбила всех девочек из моего отряда влюбиться в Славку по прозвищу «Паук». Что меня в нем привлекло, понять невозможно. Слава был угрюм и молчалив. Если он что-нибудь и говорил, то только чудовищные грубости. За эту дурацкую затею я жестоко поплатилась.

В середине смены в лагере появилась личность исключительная. Звали эту личность Генкой. Он был маленького роста, с обритой наголо головой. И он был способен на все.

Однажды поздно вечером, когда мы все уже улеглись, наш лагерь, расположенный на самом берегу, вдруг осветился мощным прожектором с залива. И мы, высунувшись в окна, увидели, как в туманном, зыбком белом свете прожектора два блестящих моряка (легенда передавала потом «два капитана») прошли с Генкой по лагерю к палатке начальника. Мы видели, как моряки козыряли начальнику, как хлопали Генку по плечу, что-то говорили и смеялись. Потом они махнули прожектору, чтобы погас, и ушли в темноту. Лагерь дрогнул. Ночная разведка разлетелась по палаткам и донесла, что Генка решил переплыть ночью на лодке бухту и был подобран пограничным катером. Разведка рассказывала, что моряки подарили Генке тельняшку за смелость и попросили начальника не очень круто с ним обходиться.

Вот этот случай и решил дело. Слава требовала, чтобы у героя была дама сердца, и притом одна. До этого случая Генка оказывал особое внимание мне и моей подруге Тате. Например, рано утром кидал в окно на наши кровати охапки травы с редкими цветами и щавелем, вырванными с корнями. Но в один прекрасный вечер Генка вызвал Тату на футбольное поле – место тайных свиданий и секретных разговоров всего лагеря – и сказал ей, что хочет дружить со мной и хочет узнать, что она думает по этому поводу. «Это невозможно, – сказала змея Татка. – Поклянись, что никому не скажешь, потому что это страшная тайна и большой секрет, но она до смерти влюблена в Славку еще с начала смены».

Вот это было коварство! Я была отвергнута. Цветы больше не сыпались на мою кровать, яблоки и ворованный горох доставались Тате. И они, как пишет Наташа, беззастенчиво «дружили на моих глазах».

Что же мне было делать тогда, в тот трагический момент моей жизни? Может быть, жаловаться, требовать справедливости? Не знаю. Только я ничего этого не делала. И теперь я думаю, что поступила правильно. Разве мне было бы легче, если бы кто-то совершенно определенно сказал, что моя подруга или мой товарищ поступили скверно, неправильно? Начни я злиться, выяснять отношения, высказывать обиды, только унизила бы себя. И я изо всех сил старалась тогда быть мужественной и думала о том, что если сумею стать по-настоящему интересным человеком, то будут у меня и подруги и друзья.

Тебе, Наташа, трудно сейчас, но ведь это прекрасные трудности. Наверное, тебе не хотелось бы оказаться человеком, который никогда не любил, не страдал, не ревновал, не мучился. Без сильных человеческих чувств наша жизнь была бы бедней. Постарайся только научиться разбираться в своих чувствах самостоятельно. И ты станешь сильнее, увереннее, независимее. Не думаешь же ты, что кто-то всегда, всю жизнь будет давать тебе готовые рецепты, как поступить. Да и где их взять, готовые рецепты? Если ты не научишься думать и я не научусь думать, кто же найдет ответы на наши с тобой вопросы?

Одно хочу сказать тебе теперь. В жизни очень часто бывает так, что все вдруг меняется, появляются новые интересы, новые привязанности. И это, в общем, нормально. Помнишь, что происходит с Томом Сойером, которого отвергла Бекки: «Сердце Тома терзала печаль... и он готов был завидовать Джимми Годжесу, который недавно скончался. «Как хорошо, – думал он, – лежать в могиле, спать и видеть разные сны, во веки веков...» Ах, если бы у него были хорошие отметки в воскресной школе, он, пожалуй, был бы рад умереть и покончить с постылой жизнью... А эта девочка... ну что он ей сделал? Ничего. Он желал ей добра. А она прогнала его, как собаку, – прямо как собаку. Когда-нибудь она пожалеет об этом, но будет поздно. Ах, если бы он мог умереть, не навсегда, а на время!

Но в молодости сердца эластичны и, как их ни сожми, расправляются быстро. Тома захватили опять помыслы здешнего мира».

И Том становится пиратом, Черным Мстителем Испанских морей. Но это не обязательно. Главное тут вот что: посмотри на Тома и Бекки. Они могли быть несчастными, наверное, самое большее день, а потом жизнь так захватывала их своими увлекательными делами и новыми интересами, что они совсем забывали о том, что несчастны. У человека в твоем возрасте, Наташа, столько жизненных сил, что их хватит и на несчастную любовь, и на счастливую любовь, и на страстное увлечение идеями, людьми, интересным делом, книгами, да мало ли еще чем. Я не знаю, поможет ли тебе чем-нибудь мое письмо, но в одном я уверена: пока мы с тобой переписывались, в твоих отношениях с друзьями уже произошли решительные перемены. И когда к тебе придет мой ответ, у тебя уже будет готов новый вопрос.

М. С. ИВАННИКОВА.
ЭТО МОЖЕТ КАЖДЫЙ

Мне очень хочется стать знаменитой. Разве это плохо, когда о тебе говорят: «Знатная ткачиха или знатный сталевар»? Это значит, что ты хорошо работаешь. А ребята говорят, что я хвастунишка, зазнайка. Кто из нас прав и как стать знаменитой?

Оля СКРИПНИК,

г. Киев.

Оле СКРИПНИК отвечает знатная ткачиха, депутат Верховного Совета СССР М. С. ИВАННИКОВА.

Профессию свою я не выбирала. Вернее сказать, это она меня выбрала: росла я в деревне и думать никогда не думала о том, что стану фабричной работницей.

В город нас привела беда. Брат, маленький еще мальчишка, поранил глаз. Повезли его в Москву. Врачи сказали, что лечить будут долго. Пришлось заколотить дом, бросить хозяйство и переехать, неизвестно на сколько, в город.

Родители мои, люди солидные, в Москве устраивались основательно. Новую жизнь начали с того, что меня, старшую дочку, отдали в ФЗУ учиться на ткачиху: привыкай, мол, к городскому ремеслу. Почему на ткачиху? Да потому просто, что ткацкая фабрика была по соседству, а при ней как раз открылось училище. Фабрика эта и сейчас существует, и я там по сей день работаю.

В училище мне понравилось: сразу много подруг да еще мальчишки из школы механизаторов водились с нами. Компания набралась большая, веселая, и все вместе сочинили мы такое правило: «Жить самым лучшим образом».

Поначалу касалось это только выходных дней. Народ мы были пришлый и по воскресеньям открывали для себя Москву. «Открыли» кинотеатр «Ударник», и так он нам понравился, что с этого дня нигде в другом месте не желали фильмы смотреть!

В другой раз «открыли» Третьяковскую галерею. Шли мимо, видим: здание старинное, нарядное, а милиционер стоит, охраняет. Подошли поближе, спрашиваем, что, мол, такое.

– Третьяковская галерея, – отвечают. – Картины висят.

– А сюда всем можно?

– Всем, – говорят. – Заходите.

Зашли. Понравилось. В другое воскресенье уж не в «Ударник» отправились, а в Третьяковку.

Это у нас называлось «жить самым лучшим образом»: не терять времени, каждый день узнавать что-нибудь новое.

Дни рождения бывают, как известно, хоть не часто, но все-таки каждый год.

Совершеннолетие бывает раз в жизни. У кого раньше, у кого позже.

Я точно знаю день и час своего совершеннолетия. Это случилось, когда я, «фезеушница», получила на фабрике свой крючок.

Крючок, которым работают ткачихи, ничуть не похож на вязальный. Он похож на длинную палочку, на конце – полукруглое отверстие. Крючок для ткачихи – основное орудие труда: им подцепляешь оборванную нитку, им проводишь связанную нить сквозь основу.

Когда ученице давали крючок, это значило, что основные операции она освоила и работать может самостоятельно. Когда мне вручили крючок, я почувствовала себя очень торжественно. Как в день рождения. И мне захотелось отпраздновать этот день, провести его «самым лучшим образом». Только я не знала как.

Мы в это время уже ходили на фабрику. Станки за нами закрепили, но нормы с учениц не спрашивали, быстроты особой не требовали. Я подумала, что «самым лучшим образом» провести время на фабрике – это попробовать работать в полную силу, узнать, на что ты способна.

Подговорила девчонок. Весь день мы работали «самым лучшим образом», а к вечеру узнали, что наша ученическая бригада выполнила норму взрослых ткачих и что у нас совсем не было брака.

Я стала настоящей ткачихой, обслуживала десять станков, на фабрике меня хвалили, дома радовались.

И тут началась война.

Во время войны делать все «самым лучшим образом» значило работать не по мере сил и умения, а сверх силы и выше умения. Мужчины с фабрики ушли на фронт, кому-то надо было выполнять мужскую работу – наладку станков. Я вызвалась учиться на помощника мастера, выучилась и ничего – справлялась! Даже трудно было потом возвращаться к станку, снова набирать скорость. Но мирная жизнь началась, а пришли мы к ней раздеты-разуты. Пообносились вконец. И, конечно же, так хотелось, чтоб все были одеты «самым лучшим образом»! Поэтому я с радостью вернулась к ткацким станкам.

Да и не могла бы я расстаться со своей профессией! Очень она мне к тому времени понравилась и казалась почетной. В войну фабрика выпускала диагональ – из нее шили гимнастерки, и мы очень этим гордились: шутка ли – армию одеваем! А теперь пошли легкие нарядные ткани. Идешь летом по улице, увидишь платье, твоими руками сотканное, и, как знакомому, ему улыбнешься. Прохожие оборачиваются: вот, мол, чудачка!

Я подала заявление с просьбой принять меня в члены Коммунистической партии. К этому времени мне казалось, что я научилась думать не только о том, как мне лучше выполнить свои обязанности, но и о том, как лучше организовать работу на всей нашей фабрике.

Работа у ткачихи не то чтобы трудная, а канительная. Чуть зазеваешься – сразу брак. Операций много, и каждая требует большой точности, внимания. Но между операциями кусочки времени остаются – где минута, а где три. Если их не потерять, а припрятать и сложить вместе, глядишь, наберется время на лишний станок. Я попробовала сама, а потом и всем предложила перейти на обслуживание большего числа станков. Продукция фабрики увеличилась, выросли заработки ткачих – тоже не последнее дело.

Когда мое заявление о приеме в члены КПСС обсуждали в райкоме партии, оказалось, что все обо мне знают и давно интересуются моей работой.

Секретарь райкома предложил:

– Принять, не задавая вопросов!

Вся страна готовилась к празднованию юбилея Владимира Ильича Ленина.

Я подумала, что, может быть, сумею обслуживать еще одну машину сверх нормы.

Никому об этом не сказала, а положила себе с утра увеличить скорость. Но, как видно, темп взяла слишком быстрый: сбилась с ритма, рука задрожала и – хлоп! – уронила моток ниток на пол. Нагнулась поднять, а уж он весь грязный: наладчики смазывали станок, накапали кругом маслом.

Дело, впрочем, обычное, за смену каждая ткачиха сколько-то мотков почему-нибудь да загубит, к этому мы привыкли. И тут меня как осенило: ведь если следить за порядком построже, если беречь не только каждый моток, а и каждую нитку, которую мы, заправляя в барабан, отматываем не скупясь, – это сколько же пряжи можно сберечь!

К предложению моему поначалу отнеслись с опаской: что там можно, мол, наработать, сэкономив несколько ниточек? Прислали, впрочем, двух экономистов. Стояли за спиной чуть не полную неделю: изучали условия труда. Потом определили: все, мол, верно, экономия должна быть большая. Но и они неточно предсказали: все ткачихи подхватили мой почин, и на сбереженном сырье фабрика не один, не два – четыре дня проработала! День рождения Ленина и еще три следующих.

Такой был наш подарок.

Мне часто говорят лестные, красивые слова: «У вас талант, призвание». А мне странно это слышать. Я никогда не хотела стать знаменитой. Просто на каждом месте, где волей или неволей оказывалась, я старалась свое дело выполнять самым лучшим образом.

И вот что я заметила. То, что было самым лучшим для меня и моих товарищей, всегда оказывалось самым разумным и для всей нашей страны, всегда встречало поддержку и радовало людей.

Впрочем, чему тут удивляться? Ведь мы с тобой, мои и твои товарищи – это и есть наша страна! А кто же еще?