Текст книги "Солнцецвет или приключения светлячка (СИ)"

Автор книги: Владимир Анзерский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Многие заболели и так и не вернулись домой.

– А как же ты?

– У меня скопилась небольшая сумма, которой хватало, чтобы выкупить обратно свой домик и я решила вернуться. Но в дороге я уснула и меня обокрали! Уля вновь залилась горючими слезами. Теперь ни денег, ни домика. Все меня дразнят. Но хуже другое, без домика я очень мерзну по ночам. Если заболею, то…

Вовка глядел жалостливым взглядом на бедняжку. Без домика Уля и вправду была не похожа на себя, как тут не ошибиться. Можно было бы ее ободрить и поддержать, но теплее ей ночью не станет.

– Твой домик еще у купца? – спросил Вовка.

Та кивнула в ответ, утирая слезы.

– Сколько нужно денег, чтобы выкупить его обратно?

– Тысячу купюр, – ответила Уля. А у меня и десяти нет.

– У меня есть, – ответил Вовка и раскрыл футляр.

Уля с удивлением глядела на деньги, будто первый раз их видела.

– Так ты тоже на муравьев работал? – спросила она с дружеским чувством.

– Работал, – ответил Вовка, – Но вспоминать не хочу.

– Я бы тоже с радостью забыла, но каждую ночь вспоминаю, какой глупой я была.

Вовка отсчитал тысячу купюр.

– Пойдем, я провожу тебя до купца, а то тебя опять обворуют.

– А как же ты? Ведь это твои деньги, ты столько трудов потратил на них? Почему ты мне помогаешь? – спросила Уля, не веря тому, что ей сказал Вовка.

Вовка на мгновение замолк, не зная, что сказать. Почему? Такой простой вопрос.

– Ты без домика пропадешь.

Уля дрожала от волнения.

– Я тебя не обману. Просто у меня есть лишние деньги.

– Как же мне тебя благодарить? У меня ничего нет? – спросила Уля.

– Мне ничего от тебя не нужно. Я просто хочу вернуть твой домик. Веди меня к купцу.

Уля робко обернулась и поползла к тропинке, а Вовка пошел за ней.

“Далеко” по меркам Ули, оказалось совсем рядом. Под кустом можжевельника была лавка купца. Жук-купец завидев посетителей, начал потирать лапки в предвкушении прибыли. Юля выползла навстречу, приглашая покупателей в гости.

Увидев Юлин перламутровый домик Вовка застыл на месте.

– Так вот какой он?! Теперь я понимаю, почему вы кинулись на заработки.

Домик переливался на солнце удивительным муаром. Будто густое, бело-розовое серебро застыло в причудливых формах. Вовка глядел на заморскую диковину и не мог оторвать глаз.

– Чего желают дорогие гости? – запел жук-купец приторным голоском.

Вовка очнулся от прекрасного наваждения.

– Мы желаем выкупить обратно домик Ули, – ответил Вовка, указывая на свою спутницу, робко жавшуюся к нему.

– К сожалению вы опоздали, – сказал купец.

– Опоздали?! – воскликнула Уля.

– Вы его продали? – спросил Вовка.

– Нет. После того, как срок хранения истек и за ним никто не вернулся, он стал моей собственностью. Но продавать обычный домик мне не интересно, поэтому я украсил его перламутром и выставил на продажу. Вот он. Жук показал на стоящий в углу домик.

Новый, он сиял еще ярче чем у Юли.

Надежды Ули рухнули. Она знала сколько стоил такой домик.

– Что же делать? – спросил Вовка. А можно перламутр обратно снять?

Жук захохотал густым басом.

– Уважаемый, это не возможно! Теперь он стоит пять тысяч купюр. Покупайте, если есть деньги, – ехидно ответил жук.

– Но ведь это грабеж! – воскликнул Вовка. Ваше украшение стоит дороже самого домика!

– На то оно и украшение! Я никого не неволю, – отвечал купец. Нет денег, проходи.

Купец был прав. Он никого не неволил. Жажда обладать красивой вещью толкало многих на риск и лишения.

– Проходите уважаемые, – повторил купец, – Это товар для знающих толк в красоте.

Но как же теперь уйти ни с чем, когда Вовка пообещал Ули вернуть домик? Теперь она была еще несчастней. Появившаяся надежда вдруг рухнула и причинила новую боль. Вовка не мог так просто уйти. Положив на землю футляр, он раскрыл его. Жук-купец подпрыгнул на месте, увидев, что посетитель то не простой.

– Мы покупаем домик, – произнес Вовка, отсчитав нужную сумму.

В воздухе повисла пауза. Такого поворота событий не ожидал никто. Даже жук на мгновение опешил. Потом вскочил и затараторил:

– Какой сегодня удачный день! Вам сказочно повезло, что я его не продал!

Вытащив домик наружу, жук взял деньги и скрылся за прилавком.

– Теперь он снова твой! – произнес радостно Вовка, чувствуя, будто это он вернулся домой. Уля была не жива, ни мертва от свалившегося счастья. Робко вползла она в домик и ее долго не было. Затем появились рожки, курносый носик и огромные глаза, светившиеся счастьем и благодарностью.

До этого момента, Юля не знала себе равных среди улиток. Теперь у нее появилась соперница. Недовольно хмыкнув, она тоже скрылась за прилавком.

– Не могу поверить! – воскликнула Уля. Еще совсем недавно я оплакивала свою несчастную долю. Мечтала вернуть мой серенький домик, и вдруг такое чудо!

Вовка улыбался, глядя, как Уля светится счастьем.

– Ты подарил мне новую жизнь! Я никогда тебя не забуду! Уля приблизилась и поцеловала Вовку в щеку.

Все замерло в груди. Глубокой радостью возвратились потраченные деньги и Вовка ни секунды не жалел о них. Из-за прилавка вновь послышалось недовольное хмыканье.

– Пожалуй, мне пора, – произнес Вовка.

– Куда ты идешь? – спросила Уля.

– Мне нужно найти сверчка Тартини. Я совсем забыл свое обещание.

– Я знаю, где он живет! У трех лип. Но с тобой не смогу пойти, это для меня очень далеко.

– Спасибо! Вовка огляделся по сторонам и увидев вдали три высокие липы, зашагал вперед. Еще долго Уля глядела ему в след, утирая слезы. Так не бывает, – думала она. Но за спиной у нее был новый, прекрасный домик, сияющий заморским перламутром.

Сверчок Тартини был известным в округе музыкантом и мастером. Он жил в просторной мастерской у Трех Лип. Чинил старые, настраивал новые инструменты. Постоянными его клиентами были кузнечики всех мастей. Малыши мечтали познать тайны мажорной скрипки и бесконечно досаждали Тартини. Покоя от них не было.

Сверчок и сам любил мажорные скрипки, но как не умоляли его, он не мог открыть им секрет. По правде говоря, он и сам его не знал. Бывало как не бился старый мастер, а скрипка не хотела радостно звучать. С годами все сложней давалась работа. И вот однажды, чтобы отвадить надоедливых приставак, он объявил, что будет настраивать скрипки, только за деньги. Сразу желающих поубавилось и старик вдохнул свободней.

Сам он безумно любил свою виолончель. Бывало долгими темными ночами, он садился у камина и заводил любимую рапсодию “Липовый лист”. Томная душа виолончели просыпалась и густой, ленивый звук заполнял мастерскую сверчка. Она была степенна и вдумчива, не то, что беспокойные скрипки. Будто старый пожелтевший альбом, раскрывала она перед музыкантом, и он вспоминал ушедшую молодость.

Сверчка не любили за его ночные концерты, но так уж сложилось, что только ночь вдохновляла его. А когда задорное солнышко поднималось из-за крон деревьев, когда опушка просыпалась, радуясь новому дню, уставший, но довольный Тартини, отправлялся спать. До обеда, его никто не смел беспокоить. Все об этом знали кроме Вовки.

Когда Вовка подошел к мастерской, вокруг было тихо. Над дверью висела бронзовая табличка, на которой было написано, что здесь живет мастер Тартини.

Большая дверная ручка в виде кольца служила молотком. Вовка постучал в дверь. Тишина. Он постучал снова. Если бы не важное дело с которым он пришел к сверчку, то пожалуй он ушел бы, но не сейчас. Вовка стал колотить ручкой в дверь, что есть силы.

Внезапно она распахнулась, и на пороге оказался сонный и рассерженный старик.

Тартини ожидал увидеть на пороге своих старых знакомых кузнечиков, но перед ним предстал незнакомый ему жучок с футляром.

– Ты кто такой? Чего колотишь в дверь? – спросил раздраженный Тартини.

– Меня зовут Вовка, мне очень нужно починить мою скрипку, – ответил Вовка.

Старик с удивлением посмотрел на незнакомца.

– Откуда у тебя скрипка? Разве ты играешь?

– Нет, я не играю. Это подарок моего друга Сени. Она пострадала от сырости.

– А деньги у тебя есть?

– Есть, – ответил Вовка.

Тартини сменил гнев на милость. Не часто к нему приходили по делу.

– Заходи, посмотрим, что с твоей скрипкой.

Вовка вошел внутрь. В мастерской пахло свежим деревом. Было светло и уютно. В углу был камин с креслом, у другой стены верстак. Он вынул скрипку из футляра и подал ее сверчку. Тартини долго изучал ее сквозь толстые очки, вздыхал и охал.

– Пострадала бедняжка! Кто же с ней так? – спросил он строгим голосом.

Вовка пожал плечами. Ему не хотелось вдаваться в подробности.

– Придется постараться вернуть ее к жизни, – сказал Тартини, – Но плата вперед и в двойном размере.

Вовка вынул деньги из футляра.

– Вот, – протянул он их сверчку.

Старик пересчитал купюры и недовольно произнес:

– Этого недостаточно! Здесь только половина.

Вовка растерялся. Как же так, не предусмотрительно бездумно он потратил кучу денег, а теперь ему не хватало. Ему не было их жаль. Вспомнив, счастливые глаза Ули, Вовка вновь ощутил прилив радости. Но как же быть теперь?

– Это все что у меня есть, – тихо промолвил Вовка.

Тартини не хотелось продешевить, тем более работа предстояла не простая. Но тут он сквозь свои толстые очки разглядел орден на груди у Вовки.

– Что это у тебя? – спросил старик, ткнув пальцем.

Вовка прямо сказать так сжился с ним, что порой забывал про него.

– Это орден за храбрость, – ответил он.

– Ого! – воскликнул Тартини. И кто же тебя наградил им.

– Генерал Дир.

– Сочиняешь?! – улыбнулся старик.

– Я правду говорю, – насупился Вовка. Но не мог вспомнить, что же такого храброго он совершил.

Тартини подошел поближе, чтобы получше разглядеть награду. Огромный красный рубин переливался светом в обрамлении ажурных золотых вензелей. Тонкая душа музыканта дрогнула. Искусство в любом виде способно свести с ума, даже видавших виды.

– Отдай мне его в уплату работы, – произнес старик дрожащим голосом.

– Но это все что у меня есть! – несколько раздраженно ответил Вовка, почувствовав проснувшуюся алчность в старике.

– Зачем он тебе? – не унимался Тартини, – Ты еще молод, у тебя еще будет возможность совершить поступок достойный ордена.

– Это доказательство, – ответил Вовка.

– Чего?

– Храбрости конечно, – удивился Вовка, бестолковости старика.

Тартини снисходительно улыбнулся.

– Сынок. Храбрость она ведь не в ордене… Она в сердце заключена. Сними его с груди.

Вовка снял орден.

– Неужели без него ты стал трусом? – спросил старик.

Вовка растерялся. И вправду, получалась странная картина. Он носил на себе награду, для доказательства своей храбрости, которая на самом деле жила в нем самом и не нуждалась ни в чем. Орден вдруг предстал в его глазах, глупым бахвальством и хвастовством.

Вовка протянул его старику:

– Почините мою скрипку.

– Вот и славно! – воскликнул счастливый старик, пряча орден в ящик стола. Пожалуй, я даже пущу переночевать тебя в свой дом. Ведь работу я закончу только завтра к полудню.

– Спасибо! – ответил Вовка.

– А пока возьми с печи кусок пирога и сходи, погуляй. Когда я работаю, отвлекать меня нельзя, понял?

– Понял.

Вовка взял еще теплый кусок пшенного пирога с черникой и вышел из мастерской.

Липы были в цвету. Пышные кроны окрасились пушистым золотом и источали чудесный аромат. Вовка бродил весь день вокруг лип, вдыхая летучий мед и так ему было легко и радостно. Когда солнце стало клониться к земле, на пороге появился Тартини.

– Завтра все будет готово, – сказал он Вовке, – А на сегодня работа завершена. Займемся мы теперь приготовлениями к завтрашнему празднику.

– А разве завтра праздник? – спросил удивленный Вовка.

– Чудак, завтра же самый долгий день лета! – воскликнул сверчок, – Праздник Солнцецвет! Все готовят праздничный обед.

– У нас тоже будет праздничный обед?! – обрадовался Вовка.

– А как же! Сейчас я схожу за молоком к божьим коровкам, а ты возьми лукошко и собери липовый цвет. Он сейчас самый спелый, то что надо!

Вовка взял лукошко из бересты и взмыв к ближайшей липовой ветке, стал собирать цветки. Он вдыхал полной грудью и не мог надышаться. Воздух вокруг был тягучим и липким, казалось его можно черпать ложкой и уплетать за обе щеки. Набрав нужное количество цветов, Вовка спустился вниз и стал ожидать Тартини. Вскоре появился старик, неся бидончик молока.

– Из этого цвета, мы приготовим несколько блюд, – сказал сверчок.

Вовка не умел готовить, потому для него было чудом, как можно сделать лакомство еще вкусней, чем молоко и липовый цвет.

– Первым блюдом у нас будет топленое на липовых цветах молоко. Ты когда-нибудь пробовал?

– Нет, – отозвался Вовка, с любопытством глядя, как сверчок управляется на кухне.

– В самом конце, я добавляю немного кориандра и розмарина. И накрываю горшок толстым одеялом. Завтра утром оно дойдет и загустеет как сметана. Главный секрет, это нужное количество цветов и еще кое-что! – хитро прищурился сверчок, давая понять, что секрет до конца не откроет.

– А второе блюдо? – спросил Вовка.

– Вторым блюдом у нас будет тыквенный, сладкий ризотто. А третьим – липовое мороженое с мятой.

– Мороженое? – воскликнул Вовка, – Но на дворе лето!

– Видишь дверь в подполье? – спросил Тартини, – Там у меня небольшой ледник устроен. Так что будет тебе мороженое!

Вовка суетился вокруг, предлагая свою помощь. Наконец старик доверил ему почистить тыкву. Вовка долго сопел и пыхтел, обдирая скребком толстую и твердую кожуру. И в конце совсем утомился.

– Не легкая это работа, лакомства создавать, – сказал он, вытирая лоб.

– Это дружок настоящее искусство, – отвечал Тартини, ловко орудуя у печи. Блюдо может быть прекрасно как музыка, нужно только иметь кулинарный слух.

Так прошел вечер. Тартини довольный тем, что все успел, уложил Вовку спать, а сам, коротая свой старческий век, борясь с бессонницей, отправился в любимое кресло.

Вовка так умаялся на кухне, что тут же уснул, но сквозь сон он слышал удивительные звуки проникновенной виолончели.

Когда он проснулся, то увидел, что Тартини вопреки своим привычкам, уже трудится над его скрипкой. Умывшись холодной росой, Вовка сидел на завалинке, наслаждаясь свежим утром. Туман медленно прятался в тень. Денек обещал быть жарким.

Тартини вышел на порог, сияющий от радости, гордый собой.

– Держи малыш, – произнес старик. Теперь она лучше новой!

Вовка вскочил и кинулся к сверчку. Бережно взяв скрипку, он не мог поверить своим глазам. Она блестела новым пахучим лаком. Там где были щели и повреждения, теперь не за что было взгляду зацепиться.

– Она будто новая! – воскликнул Вовка, – Я вам так благодарен!

– Но это еще не все! – хитро прищурившись, сказал Тартини.

Вовка непонимающе глядел на старика.

– Это просто чудо, но она стала мажорной!

Вовка хоть и слышал от Сени, как редки и дороги такие скрипки, но не мог оценить всего восторга Тартини.

– Мажорная?! – переспросил он.

Тартини взял у Вовки скрипку и смычок и заиграл. Струны вздрогнули дружным веселым ритмом и старик зашелся какой-то зажигательной мелодией. Такова сила музыки, что даже печального и угрюмого поднимет с места. Вот и Вовка не удержавшись, пустился в пляс вокруг старика, радостно смеясь и взбивая ножками пыль.

Когда старик закончил играть, он вернул Вовке скрипку и произнес:

– Береги ее сынок. Лучше многих лекарств она способна лечить разбитые сердца.

Вовка спрятал скрипку в футляр:

– Что же дальше? – спросил он.

– А дальше праздник! – воскликнул старик.

Глава 8. Солнцецвет.

В тенечке под липой, за дубовым столом Тартини с Вовкой уплетали праздничный обед.

Когда очередь дошла до мороженого, Вовка уже был сыт.

– Вы не только музыкант и мастер, но еще и прекрасный кулинар, – сказал Вовка.

Старику было лестно услышать похвалу, тем более, что жил он один.

– К сожалению, не часто случаются такие дни когда можно побаловать себя лакомствами.

Да и здоровье уже не то. Попробуй мороженное. Этот рецепт мне достался от бабушки.

Вовка собрался с духом, решив взять еще одну кулинарную крепость.

Мороженое было восхитительным. В жаркий летний день, что может быть приятней?!

Вовка растягивал удовольствие, облизывая “пальчик”. Даже размер и форма мороженого Тартини была не как у всех. На тонкой липовой палочке был небольшой цилиндрик, размером с палец. Оно больше походило на леденец. Тартини называл их “Ледяные пальчики”.

В это время по направлению к мастерской Тартини направлялся кузнечик Тема. Шел он к мастеру как многие другие с одной лишь просьбой, перестроить скрипку. Друзья его отговаривали. Ведь сколько их вернулось ни с чем. Старик не желал браться за работу бесплатно. А у Темы, как и у большинства насекомых на опушке, денег таких не было.

Зачем он шел? Он и сам не знал. Вопреки всему. “Пусть старик мне откажет, но я рискну”, – говорил себе Тема. Кто-то смиряется со своей участью, кто-то бессмысленно идет вперед. Тема знал, что он вернется ни с чем. Старик был не преклонен. Но в груди у него болело от неопределенности и ему хотелось испытать судьбу.

Подойдя к мастерской, он увидел старого Тартини сидящего за обеденным столом, а рядом с ним неизвестного Теме жучка.

Робко подойдя, Тема поздоровался.

– Чего тебе? – спросил Тартини, прекрасно зная, что тот ему скажет.

Теме было стыдно просить, зная, что денег у него нет. Но, набравшись смелости, он произнес:

– Мастер, не могли бы вы перестроить мою скрипку?

Старик был в благостном настроении. Внимательно поглядев на очередного попрошайку, он спросил:

– А зачем тебе сынок мажорная скрипка?

Тема чуть не подпрыгнул на месте. Толи старик издевался над ним, толи еще что. Но как же этого не знать?

– Чтобы играть, – ответил Тема, чувствуя, как становится пунцовым от собственной неловкости.

– Чем же тебе твоя скрипка не нравится, на ней тоже можно играть?

– Но она ведь минорная? – ответил Тема, не понимая, зачем старик его дразнит.

Тартини немного подумав, поднялся из-за стола и скрылся в мастерской. Вышел он, неся в руках свою любимую виолончель. Устроившись поудобнее, не говоря ни слова, старик начал играть рапсодию “Липовый лист”. Цикадки вокруг умолкли от прекрасной музыки. Старик играл, словно был молод и юн. Вовка с Темой раскрыв рты слушали виртуоза.

Закончив, Тартини спросил Тему:

– Ответь мне дружок, в какой тональности я исполнил это произведение?

Тема неожиданно для себя понял, что не знает.

– Ну что же ты? Ведь это ля-минор, – ответил за него Тартини.

– Невероятно! – воскликнул Тема.

– Моя виолончель так же как твоя скрипка звучит в миноре. И как я не старался, но так и не смог перестроить ее. Смирившись, я стал сочинять музыку способную менять настроение. Долгими годами я оттачивал свое мастерство и теперь эта рапсодия звучит так, что даже кузнечики не могут ответить на простой вопрос.

Теме стало стыдно. Он понял, о чем говорил старый мастер. Но как же мечта?

– Все как один желают заполучить мажорную скрипку, не научившись играть на той, что есть, – говорил Тартини. Вот ты… Кстати как тебя зовут?

– Тема.

– Сыграй мне Тема свое лучшее сочинение.

Кузнечик совсем оробел. Никак не думал он, что старик устроит ему экзамен.

Собравшись с духом, он начал играть. Вовка был уверен, что Тема блестящий музыкант. Но Тартини к его удивлению раскритиковал Тему.

– Я тебе скажу в чем твоя ошибка, – продолжал старик. Ты сочинил этот вальсок для мажорной скрипки? Правда?

– Правда? – отвечал Тема, понуро опустив нос.

– А зачем? Всему свое время. Вы же молодежь желаете все и сразу. Пишете мажорные вальсы для минорных скрипок. Вот и получается, не пойми что. Послушай моего совета сынок. Раскрой свой талант в том, что есть и возможно душа твоя успокоится. А мечта пусть будет мечтой!

Тартини хитро взглянул на Вовку:

– Тем более, что на нашей опушке появился счастливчик с мажорной скрипкой!

Тема ахнул:

– Не может быть?! Кто же это? – воскликнул кузнечик.

Тартини кивнул в сторону Вовки. Взглянув на незнакомца, Тема от недоумения открыл рот. Перед ним был явно не музыкант. Какое отношение он имел к скрипкам?

Вовка понимая любопытство Темы, достал инструмент.

– А теперь сыграй тот же вальсок, на этой скрипке, – сказал Тартини.

У Темы закружилась голова. Он держал в лапках настоящую мажорную скрипку. Ту, о которой мечтают ночами все музыканты опушки. Они пишут не соответствующие своим скрипкам мелодии в надежде, когда-нибудь исполнить их. И вот он этот миг!

Тема взмахнул смычком и брызнули ярким ритмом звуки вальса. Он закружился со скрипкой в танце, словно с прекрасной танцовщицей. Казалось еще чуть-чуть и он взмоет ввысь.

– Мне никто не поверит! – произнес дрожащим голосом Тема, закончив играть. В этот миг он готов был отдать всю свою жизнь, только бы не расставаться с инструментом. Но Вовка подошел и забрав скрипку, спрятал ее в футляр.

– Не грусти сынок, – произнес Тартини, – Только что в твоей жизни случилось чудо. Иногда этого достаточно.

Вовка собрался в путь.

– Благодарю за все! – протянул он лапку старику на прощание.

– Счастья тебе Вовка! Старик смахнул слезу. Ему было очень жаль расставаться с этим редким и прекрасным инструментом.

Вовка взял футляр и зашагал по тропинке ведущей к краю опушки.

Тема растерянно глядел то на Тартини, то на уходящего Вовку, не зная как ему дальше быть. Старик молча обернулся и не говоря ни слова скрылся в мастерской. А вместе с Вовкой уплывала вдаль мечта всей жизни. Тема подхватился и поскакал за ним.

– Погоди! – крикнул Тема вдогонку.

Вовка обернулся.

– Чего тебе?

– Можно я с тобой?

– Ты же не знаешь, куда я иду?

– Мне все равно. Расскажи, как к тебе попала эта скрипка.

Они пошли дальше. По пути Вовка рассказал непростую историю скрипки.

Тема внимательно слушал.

– Выходит, ты исполнил мечту Сени? Жаль, только его рядом нет.

Вовка молчал. Его ждали новые дали. Скрипку он починил и уже больше ничто не держало его на этой опушке. Когда Тема понял, что они приближаются к окраине, то заволновался.

– Скажи, куда ты держишь путь? – спросил он.

Вовка остановился.

– Ты когда-нибудь бывал в других краях? – спросил он Тему.

– Нет. Мне и здесь хорошо!

– А мне не очень, – с грустью ответил Вовка. Мне нужно найти себя. Поэтому я иду в чужие края.

– Как это найти себя? – озадаченно спросил Тема.

– Я не знаю, кто я и где мой шесток, – ответил Вовка. А как без этого жить? Как ты без мажорной скрипки?

Кузнечик понял, о чем говорил Вовка.

Но внезапно, грустная мордочка Темы расцвела радостной улыбкой. Он запрыгал вокруг Вовки и затараторил:

– Я знаю, как тебе помочь! Я знаю, как тебе помочь! Он прыгал не переставая, кружась вокруг, так что у Вовке поплыло все перед глазами.

– Чем ты можешь мне помочь? – спросил взволнованный не на шутку Вовка.

– Погоди!

Тема забрался на сухую тростинку. Мимо пролетала маленькая ярко-синяя стрекоза.

– Эй, глазастая! – крикнул ей Тема.

– Чего тебе смычок? – обиженно отозвалась стрекозка.

– Какой сегодня день?

– Чудак, сегодня Солнцецвет! – засмеялась стрекоза и стремительно скрылась из вида.

– Вот удача! – воскликнул Тема, слезая с тростинки. Я знаю, кто тебе поможет!

Вовка не дыша, ждал ответа.

– У нас на опушке растет удивительный цветок Солнцецвет!

– Цветок?! – хмыкнул Вовка. Откуда цветок может знать кто я и где мой шесток?

– Постой смеяться, это не просто цветок! Он расцветает только на один день. В самый долгий день лета. Потому и праздник называется Солнцецвет!

– Не пойму я ничего, – произнес Вовка, – Ты меня запутал.

– Говорю тебе, цветок этот необычный. Он все про всех знает!

– Откуда же ему знать, кто есть кто? – не унимался Вовка.

– Если бы твоя жизнь была всего лишь один день, ты бы точно знал, кто ты и зачем живешь! Он дружит с самим солнышком, а уж солнце знает все!

Вовка прищурившись взглянул на небо. В вышине сияло яркое солнце, согревая все вокруг. Ему с высоты все было видно. И наверно кому, как не ему знать все на этом свете.

– Ты мне не веришь? – спросил обиженный Тема.

– Верю, – ответил Вовка. Но как же его найти?

– Я знаю, где он растет, я тебя отведу! – воскликнул Тема. За мной!

Он повернулся спиной к окраине опушке и поскакал вприпрыжку. Вовка обернулся назад. Там его ждали дальние края. Но что стоило попытать счастья, вдруг Тема прав. Вовка поспешил за кузнечиком. Идти пришлось далеко. По дороге они несколько раз останавливались, чтобы подкрепиться и отдохнуть. Вовка без конца расспрашивал Тему, про Солнцецвет. А Тема не сводил глаз с футляра. В один из привалов, он спросил Вовку:

– Если ты покинешь нашу опушку, то больше не вернешься?

– Не знаю. Наверное.

Тема с грустью кинул взгляд на футляр.

– Выходит, что скрипка вместе с тобой навсегда покинет нашу опушку и никто больше не услышит ее чудесной песни? Вовка не знал, что ответить Теме.

– Друг, разреши мне еще разок сыграть на ней?

В глазах Темы мольба и отчаяние сменяли друг друга. Вовка открыл футляр.

– Пожалуйста, играй! Мне не жалко.

Тема воодушевленный взял инструмент, и как по мановению, все вокруг наполнилось радостью. Вовка с завистью глядел, как непостижимым для него образом жесткий смычок извлекал из натянутых струн чудесные звуки. Внезапно он понял, что владея скрипкой, но не умея на ней играть, он лишает ее жизни. А она должна петь. Она должна нести радость всем, кто печален и несчастен. Сколько еще на опушке таких же как он? Разве мог он лишить их радости, забрав скрипку с собой?

– Тема, – позвал он очарованного музыкой кузнечика. Возьми скрипку себе, пусть она приносит радость. А мне она ни к чему, ведь я не умею играть.

Тема не мог поверить тому, что услышал.

– Ты настоящий друг! – воскликнул он и взяв Вовку за лапки закружил его в вихре.

Они кружились, смеясь, пока не попадали на землю.

– Нам пора, – произнес запыхавшийся Тема.

До нужно места оставалось совсем чуть-чуть и вот спустя короткое время, они вышли на небольшую полянку в окружении цветущего клевера.

– Вот он, Солнцецвет! – произнес Тема.

В центре полянки рос удивительный цветок. На стройном, тонком стебельке распахнулся навстречу солнцу большой, ярко желтый диск. Будто два солнышка глядели друг на друга.

На мгновение Вовка с Темой умолкли, наслаждаясь безмятежной красотой.

– Мне боязно, – прошептал Вовка.

Тема подошел поближе.

– Здравствуй Солнцецветик! – обратился он к цветку. Я привел к тебе своего друга, ему нужна твоя помощь.

Цветок не ответил.

– Может он спит? – спросил Вовка.

– Что ты! Кто будет спать в свой единственный день жизни? Вовка понял, что сглупил.

– Я слышал, что не всем кто к нему приходит он готов дать ответ, – сказал Тема.

– Как же так?! – взволнованно произнес Вовка, чувствуя как тревожный холодок, побежал по спине.

Но Тема не собирался отступать.

– Цветочек, дорогой, отзовись! Нам нужна твоя помощь.

Солнцецвет молчал.

– Мой друг очень хороший и добрый! – воскликнул Тема, – Он отдал мне самое дорогое, что у него было. Мажорную скрипку! Хочешь, я сыграю для тебя свой лучший вальс?

Тема достал скрипку и заиграл “Вальс Цветов”.

Разморенные полуденным солнцем цветы, вдруг словно ожили, и все вокруг закружилось в ритме вальса. Тема играл как никогда. Смычок летал по струнам быстрой стрекозой. И казалось, еще немного и он исчезнет в потоке музыки.

Вовка не слышал ничего кроме стука своего сердца. Ему казалось, что сейчас решается его судьба, но ничего не происходило. Он закрыл глаза, чтобы не расплакаться, как вдруг услышал чей-то голос:

– Здравствуйте малыши! Зачем вы меня побеспокоили? Разве вы не знаете, как короток срок моей жизни?

– Ура! – воскликнул Тема.

Вовка открыл глаза. Солнцецвет опустил к ним свой прекрасный цветок.

– Цветочек, дорогой! – быстро запричитал Тема, – Моему другу Вовке, очень нужна твоя помощь. Он не знает кто он и где его шесток.

Вовка глядел не моргая, а на глазах навернулись слезы.

– Чистая слеза, отворяет небеса, – произнес Солнцецвет. Значит, ты хочешь знать кто ты?

Вовка закивал головой. Дыхание перехвалило, а в горле стоял ком.

– Тронул ты мне душу своей музыкой малыш, – обратился цветок к Теме. Так уж и быть, помогу твоему другу. Приходи сюда сегодня в полночь, все узнаешь.

– В полночь?! – в один голос воскликнули друзья от удивления.

– В полночь. Только гляди Вовка, не проспи! А теперь не беспокойте меня, я жду пчелу или бабочку.

– Солнцецветик, дорогой! – позвал Вовка цветок. Скажи… Но не успел он спросить цветок, как огромная тень вдруг накрыла их. Вихрем закружило пыль и на цветок села большая красивая бабочка. Увидев их, она обернулась и воскликнула:

– Привет Вовка!

От изумления Вовка не сразу понял, что это к нему.

– Кто ты? – спросил он.

– Ты меня не узнаешь? Это же я, Терезка!

– Терезка?!

Вовка взмыл вверх и кинулся в объятья к бабочке.

– Какая ты стала прекрасная! Не могу поверить!

– Дождалась я свои крылья, – отвечала счастливая Терезка, распахивая чудесные узоры. От нее пахло пыльцой, нектаром и красками всего света.

– Я тебя искал… Мне так много нужно тебе рассказать! – говорил Вовка, не сводя глаз с прекрасной бабочки.

– Еще расскажешь. Где тебя искать? Ты нашел свой шесток?

Вовка понурил голову.

– Солнцецветик обещал мне сказать, где мой шесток.

– О, я кажется, догадываюсь! – улыбнулась Терезка.

– Не обманет?

– Что ты! Он честный и искренний цветок, верь ему!

Терезка напилась нектара и стала собирать на лапки пыльцу. Теперь он счастлив вполне, – сказала Терезка.

– Мне пора, но мы еще увидимся с тобой.

– Куда ты летишь? – спросил Вовка.

– Меня ждет другой цветок.

– Ты такая счастливая!

– И ты Вовка будешь счастлив. Живи как Солнцецвет, будто вся твоя жизнь, один лишь день!

Так не хотелось расставаться с Терезкой, но она обещала найти его.

– До встречи! – воскликнул Вовка, спустившись на землю.

Терезка вспорхнула с цветка, и задержавшись на мгновение стремительно исчезла в небе.

– Бабочки, это летающие цветы! – произнес Солнцецвет.

“Как краток миг земной,

Побудь сейчас со мной,

Я расскажу в чем прелесть

нашей жизни”… – пропел Тема.

– Что это за стихи? – спросил Вовка.

– Хочу написать романс, – ответил Тема. Романс о жизни.

Вовка поглядел на цветок. Солнцецвет снова поднял головку к солнцу и погрузился в блаженную негу.

– Что же нам делать до полуночи? – спросил Вовка.

– Как что?! Веселиться! Сегодня же праздник!

Тема спрятал скрипку в футляр.

– Пойдем к моим друзьям, они наверняка уже собрались на опушке.

Праздник был в самом разгаре. Жуки, кузнечики, божьи коровки, мошки и мотыльки… Все несли угощения к столу. Звучала музыка, все танцевали и пели.

– Какой чудесный день, – думал Вовка, пребывая в сладкой истоме.

Солнце плавно клонилось к закату, усталость дня мягко окутывало мысли и когда все разошлись, Вовка сладко спал.

Ему снилось, что он летит по небу и все печали позади. Все что только нужно было ему для полета, это его крылья. Душа напевала какой-то романс, как вдруг средь этой идиллии послышался крик: