Текст книги "Опер против «святых отцов»"

Автор книги: Владимир Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Последствия громкого боя спецбригадовцев на Сретенке Кострецов осматривал вместе с местным опером Петей Ситниковым.

– Как же ты террористическую базу у себя под боком просмотрел? – весело щурил глаза Кость, как всегда иронизируя над Ситниковым.

Массивный Петя легкому тону не хотел поддаваться. По показаниям соседей дома выяснилось, что в дворницкой, где жил Никифор, скрывался Ракита.

– Вот так Никифор! Как за бывшим зеком, православным, плюющим в морду красным попам, мои люди за ним присматривали, но не думал я, что он способен такого ухаря, как твой Ракита, у себя пригреть.

Ситников под его «людьми» имел в виду стукачей, и Кострецов уточнил:

– Люди твои не только Ракиту у Никифора, а и его джип в гараже не увидели. Хотя, как теперь оказалось, байки о том, как Никифор Черча из-под ножа Ракиты вывел, а потом озолотился, и на моей, и на твоей земельке по пивным всю дорогу рассказывали. Но ты особенно не расстраивайся – Ракита высококлассный диверсант, разведчик, его и на международном уровне не больно просекали, раз до сих пор живым ходит.

– Ну, стукачишки! – возмущался Петя. – Теряют профессионализм, а бандиты его повышают. Смотри, что специалисты эти гребаные у меня средь бела дня наворотили. Шуровали как хотели. Из пистолетов, автомата, потом за гранаты принялись.

– Остается успокоиться на будущее. Ракита теперь уж ни в мои, ни в твои края, Петро, не вернется. Удивительный мужик. Приговорил, похоже, всех своих бывших корешков-головорезов к вышке и лично расстреливает.

Петя посмотрел на его усталое лицо.

– Не видно, чтоб и ты, Серега, остепенился.

Кость закурил и пропел: +++

Знаю я —

Дома меня не ждет никто,

И никто не обругает,

Если я продам пальто.++++

– Вредные это настроения для нас, холостяков, – вздохнул Ситников, тоже из-за своей рабочей напряженки терпящий проколы в обустройстве личной жизни. – С кем сейчас встречаешься?

– Весьма симпатичная девушка, – с полной серьезностью ответил Сергей, – называть, правда, предпочитает себя немного развязно: Мариша.

– Разве в имени дело? Как она по кухонной части? – навострился любитель поесть Петя.

– Вот этого совершенно не знаю. Зато уверен, что деньги умеет считать безошибочно, так, что даже бригадира востряковских сдала с потрохами за неустойки в этом отношении.

– Тьфу! Ты об агентке, а я уж решил, что на свадьбе погуляем.

* * *

Со Сретенки капитан Кострецов действительно поехал на очередное свидание с Маришей. Расстановка сил, зацепки оставшихся в живых в этом розыске были ему ясны. Оперу оставалось теперь встречными ударами ввести фигурантов в ситуации, где с ними уже разделались бы следователи и судьи.

Первоочередной узловой фигурой для эндшпиля в партии Кострецов выбрал Вована. Через него открывался ход на ферзя в его команде – епископа Артемия. Отчаянием, неразборчивостью в средствах бригадира востряковских сейчас нужно было воспользоваться, чтобы прорваться к королям и другой команды, которую толстозадой ладьей прикрывал покойный Феоген, за какую еще рыпался слон, в просторечии «офицер» – Белокрылов. Все это четко легло на оперскую грамоту Кострецова после того, как он узнал по телефону от Мариши, что Вован брал в заложники Вадима Ветлугу.

Капитан встретился с Маришей в бистро за чашкой кофе. Он передал ей пакетики с «герой» и уточнил подробности:

– Что конкретно от Ветлуги Вовану удалось добиться?

– Да ничего. Пообещал поп Вовану Белокрыла сдать, – сказала Мариша. – Срок – три дня, он кончается. Вован сам не свой, не знаю, что он отчудит, если отец Вадим его подведет.

– Сильно нервничает бригадир?

– А как иначе? Его самого разборка ждет. Паханы востряковские крупно им недовольны.

– Мариша, а прикончит Вован Белокрылова, то что – скостят ему паханы все проколы, которыми он в работе отличился? Автандил и Харчо по Москве уже звонят, что востряковские туфта, а не команда. После шухера в «Техасе» отчаялись они и деньги за долги выручить, и виновных в налете на магазин наказать.

Мариша согласилась:

– Не выкрутиться Вовану. Даже если он уберет Белокрыла, то что от этого хозяину его, Гоняеву? Всю банду митрополита Кирина Вован своей бригадой на место не поставил. Лажовый финиш обеспечил, конечно, главный лох епископ Артемий, но и Вован не в авторитете с таким подельником.

Кострецов начал воодушевлять девушку на задуманную им акцию:

– Ну, а если б дать Вовану шанс засадить не по подручному Кирина Белокрылову, а по самому митрополиту?

– Тебе-то это зачем? – взглянула она с хитрецой.

– Да ты сначала на вопрос ответь, – ушел в сторону опер.

– Чего спрашиваешь? Такое Вовану в самый кайф. Но как по Кирину врезать? Его ж даже все ваше МВД за жопу взять не в состоянии.

Капитан мрачно взглянул.

– Всему свое время. Теперь вот и пора главаря-митрополита бортануть. Но щупануть его первым может только кто-то без погон. Вован человек для того вполне подходящий: уголовник, конкурент шайки Кирина и все такое прочее.

Мариша приосанилась, повела глазами-озерами.

– А я, стало быть, тебе требуюсь, раздрочить на это дело Вована?

Опер кисло улыбнулся.

– Что у тебя за выражения?

– А у тебя? «Бортануть», «щупануть»? Или с блатаркой только так и можно разговаривать? – вдруг веско произнесла Мариша.

Сергей с удивлением посмотрел на нее. Та продолжила:

– Ты давай что-то одно, капитан. Или мы с тобой подельники, как у нас базарят, или ты меня просто используешь. Но в последнем разе я в темные дела не полезу.

– Как это понимать: темные? – все еще притворяясь, спросил Кострецов. – У меня, твоего куратора, и у тебя, моей нештатной помощницы, все дела темные.

Мариша выразительно перекосила личико.

– Да ладно кроить, опер. Все ты петришь. Я одно имею в виду: открывай свои карты, выкладывай без понту. Я на них гляну. Если убедительно светят, если мне с этого что-то фартово ломится, за дело со всей душой возьмусь.

Закурил капитан, отпил большой глоток кофе.

– Лады, как у вас говорят. Расклад такой. Вована пора сажать. Но перед этим желательно его подставить, чтобы он по Кирину помог мне операцию провернуть. Твой с этого навар – содержимое второго тайника Феогена.

– А где они? – оживленно спросила Мариша.

Капитан развел руками.

– Ну ты даешь! Тебе те бабки еще найди и на блюдечко с голубой каемочкой положи? Я тебе все условия для их отъема создаю: подставляем вместе Вована, потом я его закрываю, а ты деньги и цацки уж как-нибудь сама разыщи на хате у Вована или там, где он их может прятать.

– Ну-ну, – закивала Маришка.

– Гну! Согласна?

Она подумала и сказала:

– А ты точно Вована закроешь?

– Можешь не сомневаться. Арестовать я его с поличным хочу, о чем впереди разговор, а потом следаки убийство им Феогена докажут. Очень не скоро на волю выйдет. Да и выйдет ли? Уж не молод Вован.

– Сговорились, Серега. Что у тебя за план?

– Ты, дорогая, залимонишь Вовану сегодня же: получила от Ракиты, того белокрыловского стрелка, что Сверчка завалил, феноменальное предложение.

– Какое-какое? – осведомилась Мариша, подсморкнув носиком.

– Крутейшее значит. Говоришь с тобой не по фене, ты не врубаешься. И еще претензии высказывашь! – Опер вздохнул. – Далее. Ракита, мол, тебя сам нашел. Якобы сел тебе на «хвост» после перестрелки в квартире Феогена и отследил твой отход к Вовану. И вот Ракита тебе предложил украсть за большие бабки у митрополита Кирина секретную бумагу. Ракита, повернувший против генерала, теперь, мол, хочет и пахана их клана достать – самого Гоняева.

– Вован тот еще жук, Сергей. С чего он поверит, будто Ракита это дело мне предложил?

– Тут, милая моя, твоя фантазия должна работать. Плести же, например, можешь, что бывший офицер Ракита не имеет связей в уголовной среде. Ты явилась первой ее представительницей. Вот он и сватает, чтобы заинтересовала ты этим заказом кого-нибудь из домушников. Воровать надо из тщательно закрытого помещения, нужен профессионал.

– Сколько ж бабок Ракита за то якобы отстегнет?

– Любую солидную цифру можешь Вовану называть. Отдавать ее не придется, потому как сам Вован должен на эту кражу купиться и полезть за той золотой бумагой. На этом хищении я его и повяжу.

– Что ж то за бумага?

Кострецов стал описывать Маришке алмазные дела тандема Ловунов – Гоняев, суть Дополнительного соглашения, которое на этот раз митрополит Кирин привез с собой в Москву из Швейцарии. Мариша быстро оценила значительность похищения такого документа, но опять смутилась своей ролью:

– А клюнет Вован, чтоб самому тут скокарем выступить? Он бригадир. Чего ему за чужую работу браться? Я ж его не заставлю. Возьмет и поручит кому-то из домушников.

Кость стал ей втолковывать:

– Мариш, твоя попытка не пытка. Лепи Вовану горбатого, как я сказал. Должен он клюнуть и лично за бумагой поохотиться. Потому, например, должен, что заказал это сам Ракита. Тот спецбригадовец, он так же, как Вован, мечтает мочкануть Белокрылова. Вован сразу сообразит: через Ракиту обязательно достанет генерала, их интересы здесь полностью сходятся. И дальше они рядом идут – оттрахать через засветку Соглашения по алмазам главного пахана Гоняева. Ракита этим может окончательно душу потешить, а Вован с таким документом полностью отмажет свои промахи перед своими паханами. Те, заполучив бумагу, круто могут шантажировать Кирина и его дружка Ловунова из президентской администрации.

Маришка еще поразглядывала опера, соображая про себя:

«Вроде бы не врет и складно удумал. Как же мне Вованов тайник надыбать? Сначала надо эту деньгу и цацки нащупать, а уж потом Вована в ментовскую аферу вовлечь».

* * *

Вслух она мило произнесла:

– Ладушки, дорогой мильтон. Поняла я также, что тебе самому прежде всех та бумага очень пригодится.

– А как же? Я по ней Кирина в паре с Ловуновым под суд подведу.

– Ну, а не найдет Вован той бумаги?

Капитан нахмурился.

– Все может быть. Но чтобы Вовану полегче было искать, ты ему подскажи: пусть теперь Ветлугу не о Белокрылове трясет, а по местонахождению этой бумаги.

– Может знать о ней Вадим?

Развел руками Кость.

– Надо пробовать. А все выяснится, если Вован обшарит московскую квартиру и дачу митрополита Кирина. Заодно, как показало его поведение у Феогена, не забудет и высокоценное добро прикарманить. Вот за это я его на месте преступления и прихвачу. Сможет Вован, если понадобится, современный сейф открыть?

Мариша, уже увлекшаяся организацией «фуфла» своему бывшему возлюбленному, сообщила:

– А я ему посоветую, чтоб на этот случай с собой специалиста взял. Пусть идет на дело вместе с медвежатником, а?

Сергей усмехнулся.

– Конечно, зачем бригадиру самому мозги сушить и пальцы в сейфовых запорах ломать?

Про себя Кость удивился на свою стукачку:

«Ведь как Вована любила, а безжалостно кидает на нары. От любви до ненависти один шаг. Как же бабы беспощадны!»

Внешне опер самым любезным образом раскланялся с Маришей, когда та упархивала из-за столика, сжимая в кармане заветные пакетики с героином.

* * *

Вернувшись домой, Мариша порадовалась, что Вована еще нет. Она укололась «герой» и взялась досконально обыскивать квартиру, чтобы набрести на след второго тайника Феогена.

Добро из первого тайника архимандрита они с Вованом упаковали и замуровали в стену этого своего жилища. Мариша подумала, что где-то здесь Вован, быть может, припрятал и свою вторую добычу. Но произведенный ею обыск показал, что осторожный сожитель использовал для своей кубышки какой-то другой тайник.

Мариша стала вспоминать все подозрительное за последнее время в поведении Вована. Маришка, являясь профессионалкой той же пробы, что и бригадир, понимала – самое драгоценное, чем и была кубышка для него, Вован не будет старательно опекать, чтобы не вызвать подозрений. Опытные вообще знают – прячь на самом виду.

Так девушка обратила внимание на участившиеся поездки Вована на востряковское кладбище, где братва хоронила своих «жмуриков», а также действительную родню. У Вована несколько лет назад умерла мать, но зачастил он навещать ее могилу как раз после расправы на Феогеновой квартире.

Сумерки, спускавшиеся за окном, не смутили Маришу от вспыхнувшего у нее острого желания проведать ту могилку. Она порылась в бумагах Вована и разыскала удостоверение, где значился ее номер на кладбище. Успела в закрывающемся хозяйственном магазине приобрести лопату, села на свою иномарку, которую Вован ей купил из обещанных двух, и покатила в Востряково.

Там в надвинувшейся темноте кладбища Мариша переоделась в рабочее, подсветила фонариком и начала копать холмик. Могила основательно осела, но грунт по ее центру оказался неожиданно рыхлым. А вскоре, не особенно углубившись, Мариша услышала металлический звук. Достала из земли флягу, открыла ее крышку, направила туда лучик фонарика и увидела запакованные в целлофан доллары и драгоценности!

Мариша аккуратно задраила флягу, завалила землей. Долго утрамбовывала могилу, придавая ей прежний вид. Потом опустилась на колени и стала молиться, чтобы Бог хоть на этот раз послал ей удачу. Луна освещала ее черный силуэт словно корягу мертвого тела, выкорчеванного из кладбищенской земли неведомой силой.

Когда Мариша вернулась в квартиру Вована, тот уже поужинал и ожесточенно дымил сигаретой, бесперебойно обдумывая свои расклады.

– Завтра у тебя разговор с отцом Вадимом? – спросила она бригадира напрямик.

Вован с удивлением поглядел. Он поделился с «трещиной» вскользь историей с захватом Ветлуги, и бойкость Мариши на «деловую» тему была неуместна. Та объяснила:

– Меня сегодня белокрыловский парень, кликуха ему Ракита, что Сверчка завалил, нашел. Дело мне по митрополиту Кирину предложил.

Она стала разматывать перед внимательно слушающим ее Вованом приманку, придуманную опером Костью. В ответ на ее рассказ бригадир сообщил, что срок, установленный им для Ветлуги на розыск Белокрылова истек, завтра вполне можно брать за глотку попа. Как всегда при первом серьезном разговоре на какую-то важную тему, Вован не сказал вслух ничего определенного о своем решении, но изучившая его Мариша уловила – клюнул!

Этой ночью Маришка тряхнула своими былыми чувствами и телесными прелестями, как бы прощаясь с Вованом. Она вырядилась в черные чулки с ажуром цветов по ляжкам, пояс с резинками, кружевную короткую комбинацию. Протанцевав перед лежащим в постели Вованом, Маришка выпорхнула в просторную кухню-столовую и позвала его.

Бригадир, отвыкший за последнее время от подобных ее шоу, поднялся и заглянул туда. Маришка стояла своими круглыми коленями на табуретке, опираясь локтями на большой дубовый стол. Белоснежные круглые ее бедра, были выгнуты лирой. Стройные ноги, затянутые в черную лайкру чулок с ажурной резинкой, контрастно оттеняли белизну ягодиц. Между ними Вована манило выглядывающее ушко розового влагалища.

Он приблизился, обхватил вздрогнувшие Маришины бедра и ввел в нее свой напружинившийся член. Она прижалась обнаженными руками, лицом и тугим бюстом к столу, резче подставляясь Вовану, который садил и садил в нее сзади.

Потом он развернул ее и положил спиной на столешницу. Поднятые ноги Мариши легли ему на плечи. Разверстое лоно пришлось Вовану как раз напротив его лобка. Бригадир вошел в нее, и она застонала, закидывая голову, отчего льняной водопад волос перелился через край стола. Он цепко держал ее за нежные ягодицы.

Бригадир всаживался так, что матка у Маришки екала, затем он перехватил девушку руками за плечи, пугая ее своим орлиным носом и стрелами усов. Ей стало казаться, будто некий древнеримский легионер, только что вернувшийся из похода, берет ее на первом подвернувшемся столе.

Она вскрикивала, страстно подавалась навстречу вонзающемуся между ног стволу, отгоняя лед чувств, которые полоснули Маришу несколько часов назад, когда молилась около вновь зарытой ею могилы.

* * *

На следующий день Вован приехал в Данилов монастырь и зашел в офис, где в бывшем кабинете архимандрита Феогена «горел» на работе отец Вадим Ветлуга. Бригадир простым посетителем заглянул к нему со словами:

– Можно?

Отец Вадим вскочил из-за стола, с поклоном пригласил бандита сесть. Вован прошагал к креслу, но не стал опускаться в него. Оглянулся на закрытую дверь, спросил, глядя сверху вниз на тщедушного попика:

– Адрес Белокрыла нашел?

– Нет. Извините… – начал пояснять Ветлуга.

Вован молниеносно ударил его кулаком в челюсть. Вадим взмахнул руками, отлетел к стене, ударился об нее и упал на пол, сшиб стул, на котором сидел.

На грохот кто-то заглянул в кабинет, воскликнув:

– Что случилось?!

Бригадир ответил, не поворачивая головы:

– Отец Вадим случайно упал.

Ветлуга, поднявшись с пола, замахал на заглянувшего руками.

– Все в порядке, все слава Богу.

Дверь захлопнулась. Ветлуга стоял, приглаживая волосы и кривясь лицом. Вован наконец-то сел в кресло, закурил и произнес:

– Молись, паскуда, перед смертью.

– Вован! – воскликнул Ветлуга. – Сегодня же к вечеру я узнаю адрес Белокрылова!

– Ты к сроку не уложился, – зловеще отчеканил востряковский.

– Простите. Я сегодня же исправлюсь, – лепетал ошеломленный священник. – Обращусь по этому вопросу напрямую к самому владыке Кирину.

Ветлуга до этого и не пытался искать Белокрылова, рассчитывая, что тот, возможно, сам выйдет на связь. Человек верткий и сладкоречивый, довольно легко отделавшийся в подвале дома Вована в первый раз, он решил, что если тот об уговоре напомнит, он отболтается вновь. Сейчас Ветлуга увидел, что бандит беспощаден.

– Твое счастье, другая наколка теперь мне нужна, – проговорил бригадир. – И такая, по какой тебе спрашивать никого не надо, ее можешь самостоятельно дать.

– Какая? Я всей душой.

– О Дополнительном соглашении к Договору о сотрудничестве между «Аграфом» и ОВЦС патриархии слыхал?

Растерянно глянул на него Ветлуга. Совершенно он не ожидал, что какой-то подмосковный бандюга вдруг заинтересуется этим наисекретнейшим документом, причем как бы между делом, небрежным тоном. Не знать о Соглашении он не мог, так как был поставлен на хозяйство самим митрополитом, чтобы вести алмазные дела в соответствии с требованиями как раз этого документа. Вован мог быть осведомлен об этом. Поэтому Ветлуга кивнул.

– Знаю.

– Где эта бумага хранится?

– Что-что? – переспросил Вадим, выигрывая время, чтобы обмозговать свалившуюся на его голову проблему.

Вован привстал и дал Ветлуге в зубы, отчего тот качнулся вместе со стулом, но не упал. Изо рта у него хлынула кровь, отплевываясь, он стал вытирать ее рукавом рясы. Бригадир процедил:

– Ты, сучок, может быть, недослышишь? Ты с кем базаришь, падаль? Говори четко и без промедления.

– Соглашение хранится на вилле митрополита Кирина в Швейцарии.

Усмехнулся бригадир.

– Теперь оно в Москве. Где его Вонючка может прятать?

Ветлуга отвечал как перед строгим учителем:

– Может быть, в московской квартире митрополита, может, на даче. Могу дать адреса.

– Пиши.

Вадим стал записывать на листе бумаги.

– Та-ак, – помахал пальцем Вован, – теперь на отдельной бумаге нарисуй планы квартиры и дачи. Отдельно укажешь расположение сейфов, бюро, других мест, где Киришка-мартышка может хранить важные бумаги.

Снова засмолил «Беломор» бригадир, пуская дым кольцами, пока Ветлуга прилежно трудился над его заданием. По окончании Вован взял листки со стола, внимательно рассмотрел их. Сказал, потрепыхав бумагами в воздухе:

– Вот этим ты своего пахана сдал с потрохами. Если он даже копии с этих бумаг увидит, тебе кранты. Так что со мной теперь не мудри.

Мрачно смотрел на бригадира поп, посасывая разбитую губу. Вован снова заглянул в бумаги.

– И в квартире, и на даче у Кирина по сейфу. Какие у них системы запора?

– Электронные.

– Нужны их коды.

– Код московского сейфа я, как самое приближенное к владыке лицо, знаю. Но дачный не приходилось открывать.

– Сегодня же и этот код узнай.

Ветлуга осмелился возразить:

– Для этого надо попросить Кирина принять меня на даче. Там потом мне необходимо вызвать его на нужный разговор, в результате которого я могу выяснить код сейфа. За один день такое может не сложиться. Возможно, владыко будет занят и не захочет со мной встретиться.

– Со своим самым приближенным не захочет? А как, по харе получив, ты вмиг, сегодня же, хотел вызнать мне адресок Белокрыла? Шустри, поп, как я тебе базарю.

Патриарший протоиерей Вадим Ветлуга хорьком в силках смотрел на громоподобного Вована.

До этого никогда в жизни Ветлугу не били. Сейчас, после того, как с ним отзанимались будто с куском мяса, он был раздавлен. Поздновато он убедился, что с такими, как Вован, нельзя идти никогда, ни в чем, ни на какие уступки. Замажешься на копейку, а сволочь, бесеныш потребует с тебя целиковый рубль. Но так как отец Вадим был не того замеса, как катакомбник, православный, зарубежник Никифор, а являлся плотью от плоти «совейской» патриархии, он не мог прислушаться к совести, не удержал нужный тон с самого начала.

* * *

После встречи с Вованом отец Вадим в силу своего советско-патриархийного происхождения весь день «двоился», пытаясь и рыбку съесть, и на паровозике покататься. То есть хотел он и бригадиру востряковских подыграть, дабы не били – не убили, и митрополита Кирина не подставить, так как от него, истинно крестного отца церковной мафии, зависела вся дальнейшая карьера Ветлуги.

В результате вечером Вадим оказался на даче митрополита, где в кабинете владыки ловко заводил с ним разговоры на разные рабочие темы, провоцируя Кирина открыть при нем сейф. Когда митрополит это сделал, Вадим незаметно записал код на бумажку.

Потом отец Вадим взялся за то, чтобы секретного документа не оказалось ни в дачном, ни в московском сейфе его алмазного босса. Уже поздно вечером за чаем с крыжовенным вареньем Ветлуга сообщил:

– Из нескольких своих источников по Москве узнал, что роют спецслужбы по нашему алмазному бизнесу, владыко.

– Так они по алмазам вообще давно копают, – благодушно отозвался митрополит. – Начали с Козленка, пробовали плясать от его фирмы «Голден Ада». Правильно делают! Молодежь эта зеленая между делом вывезла из России алмазов на сумму около двухсот миллионов долларов. Слава Богу, нащупали пропажу в Калифорнии.

Отец Ветлуга, потупив взор, скромно промолвил:

– Какие-то люди, владыка, роют не в Калифорнии, а в Москве, разыскивая наше Дополнительное соглашение к Договору с «Аграфом».

– Что?! – воткнул в него уголья глаз встрепенувшийся Кирин. – Какие люди?!

– Пока не знаю. Подробнее сообщу вам через несколько дней, – заключил Ветлуга, прикинув, что после налета Вована на несгораемые шкафы Кирина его информация обеспечится наглядно.

– Спаси Бог, отец Вадим, – с благодарностью покивал ему владыка.

Вот так Ветлуга ничтоже сумняшеся снял сейфовые коды митрополита для сдачи их Вовану, наполовину услужив востряковскому. А подсказав Кирину убрать Соглашение из его тайников, наполовину помог и ему. Патриархийный мафиози-политикан, отец Вадим, привычно раздваивался.