Текст книги "Его турецкий роман (СИ)"
Автор книги: Владимир Царицын
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Шпиль. Ни в чем не виноват, а видишь, как заботится? Наверное он в тебя влюбился. Нет, мама, отвечала я, он такой заботливый, потому что убил Никиту и нашего с Никитой сына. Но ведь было расследование, говорила мама, экспертизы разные. Не виноват Шпиль в аварии.
Несчастный случай. А я не хотела соглашаться. Мы с мамой все время спорили, а ей становилось все хуже и хуже. Умирая, мама сказала: если Шпиль сделает тебе предложение, не отказывайся. Я знаю, говорила мама, он тебя любит и тебе будет хорошо. Во всяком случае, не придется полы в подъездах мыть всю жизнь и объедки из кафе домой таскать. Обещай мне, просила мама, что выйдешь за Шпиля. Я пообещала, чтобы ее успокоить и мама умерла, уверенная, что свое обещание я сдержу. Я никогда не обманывала маму, ни разу в жизни. Но на этот раз… я решила ее обмануть. А почти сразу после похорон, которые оплатил Шпиль, я стала сомневаться в своем решении. Может и права мама, думала я. Не люблю его, и, наверное, никого после Никиты полюбить не сумею, но лучше жить с нелюбимым богатым, чем с нелюбимым бедным. А как жить одной, я не знала. Я растерялась от вороха проблем, которые свалились на мою голову. Какое-то время я не работала, в ЖЭК нашли другую. И в кафе нашли. И вообще работу я найти не могла, специальности-то никакой у меня не было.
Недоучившаяся студентка строительного института. А за квартиру платить надо было, и питаться чем-то. А Шпиль все приходил. Говорил, что любит меня, что влюбился еще тогда, когда меня из Таврии покореженной вытаскивали. И потом он в реанимацию приходил, когда я там в беспамятстве валялась. Врал, наверное… А может и нет. Может и сейчас он меня любит…, по-своему как-то. В общем, согласилась я, позволила себя купить. Вот и получается, что я продажная…дешевка.
…Сначала все хорошо было. Думала, стерпится слюбится. Не стерпелось и не слюбилось. Только хуже стало. Ревности всякие начались, ссоры, скандалы. А потом он из меня рабыню сделал, запретил без него из дома выходить… Ой, что это?
– Придурок какой-то…
Их уже давно пытался обогнать белый БМВ, но по встечке шел довольно плотный поток машин и у баварца обгон никак не получался.
Наконец слева образовался разрыв, БМВ, взревев оборотами, легко обошел "Пежо" и, мигая тормозными огнями, стал снижать скорость.
Вдруг он остановился и Пругов, избегая столкновения, ударил по тормозам, успев крикнуть Наде:
– Держись крепче.
Непристегнутый Вова ткнулся лбом в подголовник переднего сидения.
– Хуясе! – удивленно сказал он. – Че за байда? Ты че, Олегыч, опыта вождения не имеешь? Так предупредил бы.
Из белого БМВ вышли трое – два смуглых парня в белых майках и шортах и Шпиль собственной персоной.
– Вова, – тихо сказал Пругов, – похоже, сейчас будет драка. Ты как?
– Это че? Эти хренопутолы тебя подрезали?
Пругов, не ответив, вышел из машины. Надя сидела ни жива, ни мертва. Вован, кряхтя, стал выкарабкиваться из "Пежо" следом за
Пруговым.
– Надюха, не боись. Ща мы их уроем, козлов, – успокаивающе сказал он Надежде. – В чем дело, мужики? – это Вован уже говорил Шпилю и стоящим по бокам от него парнями.
– Ребята, займитесь толстяком, – сказал Шпиль подручным, – а этим, – он зло кивнул на Пругова, – займусь я.
Ребята послушно двинулись на Вову.
– Э, мужики, стойте! – крикнул Коваленко. – Че так сразу-то?
Покалякаем сперва. Не хотите? Тогда все равно погодите. У меня тут для вас сюрприз. – Вова снова сунул голову и руку в раскрытую заднюю дверку "Пежо" и через секунду высунулся. В его руке была бейсбольная бита. – О! Специально для таких, как вы дорожных гопников прихватил!
Ребята опешили.
Тем временем Пругов и Шпиль сближались, неотрывно глядя друг на друга и оценивая силу противника. Пругов еще на яхте определил слабое место Шпиля. Ноги! Руки и плечевой пояс у него были накачены хорошо, а вот с ногами промашка вышла. Недоработал на тренажерах, или инструктор неправильный попался.
Главное – неожиданность, вспомнил он советы Гриши Иваницкого. И всегда бей первым, так же советовал Гриша, не жди, когда бить начнут тебя. И Пругов впечатал Шпилю в коленный сгиб жестокий лоу-кик.
Шпиль упал на колено, и тут Пругов сверху вниз ударил его в голову, вложив в этот удар всю свою силу.
– Это тебе за Наденьку, – сказал он зло.
Драка закончилась так быстро, что Шпиль, наверное, даже не понял что собственно произошло. Он упал на обочину без признаков жизни.
Пругов пощупал сонную артерию. Живой, но надо позвонить куда-нибудь.
Вот только куда? Может быть, Вова знает?
А Вовы нигде не было, и смуглых парней в белых одеждах не было.
Но вскоре Вовина голова показалась из-под обрыва.
– Не догнал, – пожаловался он Пругову, пряча биту под заднее сидение автомобиля. – Быстро бегают, гады. Все, решил – приеду домой, сяду на жесткую диету. Надо вес сбрасывать. Тяжело бегать по пересеченной местности. И вообще тяжело. Я знаешь, сколько тут всякой выпечки сожрал? Понимаю, что вредно для здоровья, а удержаться не могу. Я всегда в Турции килограммов пять набираю. Уж больно вкусная у них выпечка.
– Володя, ты не знаешь случайно, куда надо позвонить, чтобы скорая помощь приехала? – спросил Пругов.
– О! Олегыч! А ты тут времени не терял. Чем это ты его?
– Кулаком.
– Да ну? Хорош у тебя кулак! С виду не скажешь.
Надя уже вышла из машины и стояла с широко раскрытыми глазами цвета Эгейского моря.
– Так что насчет скорой помощи? – напомнил Володе Пругов.
– Не надо скорой помощи. Надюх, там в бардачке должна бутылка с минералкой валяться. Дай-ка ее мне.
Вдвоем с Пруговым они подтащили безвольное тело Шпиля к БМВ и прислонили спиной к машине. Надя подала Вове бутылку и он, скрутив крышку, полил водой голову Шпиля. Шпиль открыл глаза.
– Жить будет, – с видом знатока сказал Вова и поставил диагноз: – элементарный ушиб мягких тканей головы. Если бы ты его битой по темечку долбанул, тогда да. А кулаком… Ничего, до свадьбы заживет.
Доживет до свадьбы? – Вова склонился над Шпилем. – Ты че, мудило, крутых парней подрезаешь? И че это за спринтеров ты себе в охрану нанял? Коли уж решил бандитством на дорогах заняться, команду надо серьезную подбирать. Бегать умеют твои орлы, а драться бздят.
– Я тебя убью, – прошипел Шпиль, – но сначала его.
– Олегыча? Это ты зря, не по-пацански это. Поговорили, отношения выяснили и хорош на этом. Лучше отвянь. Не по зубам он тебе, паря.
Олегыч он даже меня запросто уделает. Да и со мной тебе лучше не тягаться… Посиди тут, подумай. А чтобы соблазна догонять не было… Ну-ка, дай мне свой мобильник. – Вова бесцеремонно вытащил телефон из кармана Шпиля и, размахнувшись, бросил его в провал обрыва. Потом пошарил в своем кармане, вытащил складной нож и проткнул им все четыре колеса БМВ.
– Я тебя в России найду и убью, – пообещал Шпиль Пругову на прощанье. – И эту сучку, твою любовницу.
– А может его того? – озадаченно спросил Вова. – И с обрыва…
– Поехали, – сказал Пругов, усаживаясь за руль.
– Да…, – задумчиво ответил Вова. – Что-то есть захотелось. А где мы? – он покрутил головой. – Ага, узнаю окрестности. Тут скоро сверток будет направо. Там указатель есть. – (Вова сообщил название населенного пункта). – Рули туда, через пять километров мотель увидишь, там похаваем. Неплохо, между прочим, готовят. А я вздремлю еще чуток. Когда спишь, не так есть хочется…
И Вова моментально захрапел.
– Давай не будем сворачивать, – попросила Пругова Надежда. -
Будем ехать и ехать, без остановок. До самого Стамбула.
– Не бойся, он не станет догонять.
– Я не боюсь. Я знаю, ты защитишь меня. Ты рыцарь, Андрюшенька.
Ты – моя мечта, моя сбывшаяся мечта. Просто я хочу скорей в Россию.
К тебе. И чтобы нам никто не мешал. И чтобы мы не от кого не убегали. Я буду любить тебя. Всегда. Всю жизнь. Я рожу тебе сына.
Обещаю. Мне кажется, что я уже ношу в себе твоего сына.
– Так не бывает. Ты не можешь этого чувствовать после первой ночи.
– Бывает. Еще как бывает. Дети рождаются, когда мужчина и женщина любят друг друга. А мы с тобой любим друг друга. Ты полюбил меня недавно, а я люблю тебя уже давно. Ты даже не представляешь себе, как давно я тебя люблю.
– Почему это не представляю? Ты сама рассказывала, что влюбилась в моего Шатохина пять лет назад, а потом Шатохин оказался мной.
– Да…, – задумчиво сказала Надя, – наверное. Пять лет. Но сейчас мне кажется, что я полюбила тебя еще раньше. Кажется, я любила тебя всегда.
– А мне кажется, что я еще не жил, что жить начал только после встречи с тобой.
– И мне! – обрадовалась Надя и захлопала в ладоши. – И мне так кажется. А давай нашу прежнюю жизнь считать сном. Мы спали и нам снились кошмары. А теперь мы проснулись. Давай, а?
– Давай, – с улыбкой согласился Пругов.
Шоссе мчало их в жизнь.
