Текст книги "Пестель"

Автор книги: Владимир Муравьев

Соавторы: Борис Карташев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Все разрешилось очень быстро: в конце июня 1815 года Наполеон был разбит при Ватерлоо и капитулировал. Все действия русской армии во время кампании 1815 года ограничились штурмом города Шалона. После капитуляции русские войска двинулись на Париж.

Резервная армия Витгенштейна в военных– действиях участия не принимала. Капитуляция Наполеона застала ее в Германии, и вскоре после этого она двинулась в обратный поход.

По дороге в Россию Пестель ненадолго заехал в Дрезден и уже в сентябре 1815 года вернулся в Митаву.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
СОЮЗ СПАСЕНИЯ

Мне было двадцать лет едва,

Кровь горячо текла по жилам,

Трудилась пылко голова,

И все казалося по силам:

Жизнь мира, будущность людей —

Все было тут… Но в мысли каждой

Свободы благородной жаждой

Я был проникнут до ногтей.

Н. Огарев

1

бстоятельства складывались так, что у Пестеля не было возможности посещать одну какую-нибудь масонскую ложу и регулярно участвовать в ее работах, но интерес к масонству у него не пропадал. Он бережно хранил в отдельном запечатанном конверте и повсюду возил с собой свой масонский диплом и масонские регалии.

По масонским правилам каждый, посвященный в масоны, мог посещать любую масонскую ложу, и Павел Иванович часто пользовался этим правом. Будучи за границей, он бывал на собраниях французских и немецких масонов, в Петербурге посещал некоторые петербургские ложи.

Веяния времени проникли и в русское масонство. Старые масоны с грустью замечали, что молодые люди, ставшие масонами в последние годы, вовсе не интересуются мистической философией и умозрительными работами. Молодежь на заседаниях лож с жаром обсуждала политические проблемы, и деятельность некоторых масонских лож приобретала явно политический оттенок.

Чаще, чем другие масонские ложи, Пестель посещал ложу «Избранного Михаила». Она открылась в 1815 году; с самого начала в нее вошли известный художник-медальер Федор Толстой, военный писатель полковник Главного штаба Данилевский, поэт Федор Глинка, журналист Н. И. Греч и многие другие офицеры, художники, литераторы – представители передовой петербургской интеллигенции.

Ложа была названа в честь первого царя из дома Романовых Михаила Федоровича. Участники ложи «Избранного Михаила» не были противниками самодержавия вообще, но даже само название ложи как бы подчеркивало их отрицательное отношение к современному царствованию: царствовавшему по праву наследства Александру I противопоставлялся Михаил Федорович, по представлениям молодых вольнодумцев, избранный на царство всем народом и в продолжение своего царствования заботившийся о благосостоянии народа. Такой «разумный» и «доброжелательный» монарх, «избранник народа» являлся в их глазах залогом благоденствия страны.

На собраниях ложи «Избранного Михаила» Пестель познакомился с Михаилом Николаевичем Новиковым.

Новиков и Пестель одинаково отрицательно относились к современной российской действительности. Но политические взгляды Новикова были гораздо определенней, революционней и последовательней взглядов Пестеля.

М. Н. Новиков, племянник известного просветителя и демократа XVIII века Н. И. Новикова, был значительно старше Пестеля: в 1816 году ему было около сорока лет. Он служил в департаменте министерства юстиции. Его политические воззрения сложились под влиянием идей «великой весны девяностых годов» XVIII века и в первую очередь под влиянием Н. И. Новикова и А. Н. Радищева.

Новиков был республиканец, Пестель защищал конституционную монархию.

Возникший у Пестеля еще в пажеские годы интерес к политическим наукам с годами становился глубже и все более захватывал его. Пестель много читал. Почти все деньги, которые присылал ему отец, он тратил на книги. Записная книжка пополнялась выписками из Дидро, Кондильяка, Гельвеция, Руссо и рассуждениями самого Пестеля по истории и политической экономии. Разговоры с Новиковым еще более повысили его интерес к политическим наукам.

Однажды ранней осенью 1816 года после заседания масонской ложи Пестель и Новиков разговорились о масонстве.

Разве вы не находите, что через масонство человечество обретет свое счастье? – спросил Пестель Новикова.

– В масонстве одни только теории, – с иронической усмешкой ответил Новиков.

Его ирония убила в Пестеле всякое желание продолжать разговор. Некоторое время молчали.

– Но есть другое общество, – после небольшой паузы торжественно и значительно, уже совсем без иронии сказал Новиков. – Есть другое общество избранных молодых людей, цель которого – благо России.

2

Дул пронзительный ветер. Облака снежной пыли стояли над пустынными петербургскими улицами. Гремели жестяные вывески, порой сквозь вой метели слышался скрип слепых, залепленных снегом висячих фонарей. Торопливо проносились сани, на миг появляясь из мглы и тут же во мгле пропадая. Редкие пешеходы то бежали, подталкиваемые властными порывами ветра, то почти останавливались, окутанные колючим встречным облаком.

Был вечер 9 февраля 1816 года.

В гвардейских казармах Семеновского полка, в жарко натопленной квартире братьев Муравьевых-Апостолов, придвинув кресла к камину, сидело четверо молодых офицеров: подпоручик лейб-гвардии Семеновского полка Матвей Муравьев-Апостол, его брат – поручик того же полка Сергей, их однополчанин поручик Иван Якушкин и поручик Главного штаба князь Сергей Трубецкой.

Они вели один из тех обычных разговоров о тяжелом положении в стране, которые возникали у них уже не первый раз.

– Вчера, – сказал Сергей Муравьев-Апостол, – Ожеровский рассказывал, что в Зимнем говорили о России и русских, и император заявил, что каждый русский или плут, или дурак.

В это время к комнату вошли еще два офицера – коренастый с немного одутловатым полным лицом подполковник и розовощекий юный прапорщик.

Подхватив последние слова Муравьева, коренастый подполковник сказал:

– Наш государь слишком любит немцев, чтобы любить еще свой народ.

Все повернулись к вошедшим, и только Трубецкой н. е выразил никакого удивления, он один заранее знал об их приходе.

Вновь вошедшие офицеры были Александр Николаевич Муравьев, подполковник Генерального штаба, и прапорщик Генерального штаба Никита Михайлович Муравьев.

– Я знаю, что вы, Александр Николаевич, и ваши братья враги всякой немчизне и видите в них источник всех зол в России, – медленно и спокойно, словно раздумывая вслух, сказал Якушкин.

– Это правда, и потому считаю нужным организовать тайное общество против немцев, – ответил Александр Муравьев. – Как, Якушкин, а?

– Но разве немцы, – спросил Якушкин, – главная язва нашего отечества? Нет, в заговор против немцев я вступать не согласен.

– А в какой же заговор вы согласны вступить? – спросил Трубецкой, смотря в сторону.

– Вот если бы составилось тайное общество, – продолжал Якушкин, – членам которого поставлялось бы в обязанность всеми силами трудиться для блага России, то я охотно вступил бы в такое общество.

– Да, конечно, – вмешался в разговор Матвей Муравьев-Апостол, – борьба с немцами – слишком ничтожная цель для тайного общества. А вот в такое общество, о котором говорит Якушкин, и я тоже вступил бы.

– И я не остался бы в стороне, – сказал Сергей Муравьев-Апостол.

Александр Муравьев пристально посмотрел в глаза Якушкину, потом перевел взгляд на братьев Муравьевых-Апостолов и, волнуясь, сказал:

– Друзья, я предложил вам составить общество против немцев лишь для того, чтобы узнать ваше мнение о тайном обществе. Мы с Сергеем Трубецким еще прежде условились составить общество, цель которого есть в обширном смысле благо России.

Так 9 февраля 1816 года было положено начало тайному обществу, выросшему затем в широкое общественное движение, получившее в истории название движения декабристов.

Основатели тайного общества были молоды – старшему из них было двадцать пять лет, младшему всего девятнадцать. В их личных биографиях и судьбах было много общего, одни и те же условия влияли на развитие их мировоззрения.

Александру Муравьеву первому пришла мысль о создании тайного политического общества. И в этом была своя закономерность.

Его отец, боевой генерал и ученый, занимавшийся военно-теоретическими вопросами и сельским хозяйством, воспитывал сыновей в духе революционного просветительства XVIII века; в их доме были в обычае разговоры на политические и нравственно-философские темы.

Муравьев начал службу в Генеральном штабе в 1809 году, участвовал в войне 1812 года. К 1816 году он уже был подполковником, награжденным многими русскими и иностранными орденами. Приятели предсказывали ему блестящую будущность и фельдмаршальский жезл.

Потребности «серьезных занятий» привели Александра Муравьева сначала к масонам, а после войны он собрал вокруг себя группу молодых офицеров, задумывавшихся «о предметах общественных, о зле существующего в России порядка вещей и о возможности изменения, желаемого многими втайне».

И вот наступил момент, когда Александр Муравьев пришел к выводу, что для практического претворения в жизнь своих взглядов нужно создавать организацию, способную к практическим действиям.

Этими мыслями он поделился со своим родственником и приятелем с детских лет прапорщиком Никитой Михайловичем Муравьевым; рассказал об идее тайного общества еще одному своему старому знакомому и товарищу по военным походам князю Сергею Петровичу Трубецкому.

Трубецкого не удивило предложение Александра Муравьева, он только заметил, что надо к делу основания тайного общества привлечь еще нескольких человек. Было решено поговорить с Якушкиным и родственниками Муравьевых – Сергеем и Матвеем Муравьевыми-Апостолами.

Это решение и привело Александра и Никиту Муравьевых, князя Трубецкого и Якушкина в памятный вечер 9 февраля 1816 года к братьям Муравьевым-Апостолам.

После признания Александра Муравьева решили составить устав общества и принимать в общество новых членов не иначе, как с согласия всех шестерых основателей.

Вскоре после февральского совещания в тайное общество были приняты отставной ротмистр Кавалергардского полка Михаил Сергеевич Лунин, подпоручик князь Федор Петрович Шаховской и Михаил Николаевич Новиков.

Лунин был двоюродным братом Никиты Муравьева. Князя Шаховского принял его сослуживец по Семеновскому полку Матвей Муравьев-Апостол.

М. Н. Новикова давно знал по масонской ложе Александр Муравьев.

В августе 1816 года М. Н. Новиков принял в тайное общество Пестеля.

3

В долгих и частых разговорах, в постоянных спорах и рассуждениях о положении России, о «главных язвах отечества» родились два основных лозунга созданного молодыми офицерами тайного общества, прошедшие затем через все декабристское движение. Эти лозунги были: борьба против крепостного права и борьба против самодержавия. Перед тайным обществом были поставлены задачи добиться отмены крепостного права и ограничить власть царя конституцией.

Патриотически настроенная молодежь считала, что политика Александра I ведет Россию по гибельному пути и что Россию нужно спасать. Вступая в члены тайного общества, которое они называли Союзом спасения, и начиная опасную борьбу, она жертвовала собой во имя спасения родины.

Цель была ясна, но пути и средства для ее достижения члены тайного общества представляли довольно туманно. Молодые офицеры страшились «ужасов народной революции» и прежде всего думали о том, как добиться своей цели, не прибегая к народному восстанию. Самым удобным моментом для введения в России конституции они считали первые дни восшествия на престол нового царя. Они надеялись на то, что новый царь, боясь совсем потерять престол, согласится на ограничение своей власти конституцией.

Этот план обсуждался изо дня в день всеми членами Союза спасения.

С первых же дней пребывания в тайном обществе Пестель стал одним из самых активнейших его членов. Сам факт, что в России должна произойти революция, для него не представлял никакого сомнения. Он думал о ней и готовился к ней, составляя план будущей русской конституции. Прежде всего, полагал Пестель, надо «приуготовить наперед план Конституции и даже написать большую часть уставов и постановлений, дабы с открытием революции новый порядок мог сейчас же быть введен сполна…».

– Что же, вы предлагаете сначала энциклопедию написать, а потом к революции приступить? – спросил как-то Пестеля Лунин, когда тот в разговоре с ним и с Никитой Муравьевым развивал свои взгляды.

Лунин смотрел спокойно-насмешливо. Иногда его бледное лицо с красивыми правильными чертами внезапно оживлялось и так же быстро снова принимало выражение невозмутимого равнодушия. Но эта изменчивость выдавала его чувства больше, чем он желал.

Лунин был кавалергардским ротмистром. Но свой блестящий мундир, ясное будущее, карьеру он, не задумываясь, решался променять на судьбу борца за свободу. «Для меня открыта только одна карьера – карьера свободы, – говорил он. – Мне нужна свобода мысли, свобода воли, свобода действий».

В начале франко-испанской войны он вступил волонтером в испанские войска, сражавшиеся против захватнической армии Наполеона. В 1815 году Лунин собирался уехать в Южную Америку, «в ряды тамошних молодцов», борющихся за освобождение народов Южной Америки от испанского колониального ига.

– Вы полагаете, – говорил Лунин Пестелю и Никите Муравьеву, – время начатия революции весьма отдаленным. Но его можно ускорить. Император может умереть гораздо раньше. Представьте себе, император едет по Царскосельской или какой-нибудь другой дороге, его встречает отряд решительных людей в черных масках… Этот случай тоже найдет себе место на страницах энциклопедии.

– Этот человек решится на все, – задумчиво сказал Пестель, когда Лунин ушел и Пестель остался наедине с Никитой Муравьевым.

Никита согласно кивнул головой.

Но больше разговора о покушении на царя не возникало. Вскоре Лунин уехал за границу, и споры членов Союза спасения вновь приобрели более теоретический, чем практический характер.

В конце 1816 года члены тайного общества договорились с профессором Германом, что тот прочтет им курс политической экономии.

Лекции профессор читал в своей квартире на Васильевском острове. Сидя в черных кожаных креслах вокруг круглого стола, офицеры внимательно слушали Германа, записывая лекции в тетради.

Герман в своих лекциях затрагивал многие актуальные вопросы и научно обосновывал необходимость борьбы за конституционные порядки. Теории, с которыми Герман знакомил офицеров, по словам Н. И. Тургенева, невольно воспитывали чувство ненависти к насилию и приучали «любить правоту, свободу, уважать класс земледельцев, столь достойный уважения сограждан и особенно попечительности правительства».

Но через несколько уроков Герман, не глядя на своих слушателей, попросил у них позволения разрешить присутствовать на лекциях одному своему приятелю.

И с тех пор в углу кабинета неизменно сидел молчаливый человек, приходивший на лекции раньше всех и уходивший последним.

Пестелю и некоторым другим офицерам, которым Герман особенно доверял, он признался, что мнимый приятель прислан от полиции.

Герман читал почти тот же курс, что читал в Пажеском корпусе. Поэтому Пестель из этих лекций почерпнул мало новых знаний: форма преподавания была другая, но существо предметов оставалось то же самое.

Посещения лекций полицейским шпионом не прошли бесследно. Вскоре Александр I потребовал от полковых командиров сведений об офицерах, слушавших курс Германа, и, получив хорошие отзывы, был очень недоволен:

– Это странно! Очень странно! Отчего они вздумали учиться?!

4

Александр Муравьев для внутреннего устройства тайного общества предлагал взять за образец устройство масонских лож.

Большинство членов Союза спасения не были масонами и не разделяли увлечения Александра Муравьева масонством. Но Муравьев горячо отстаивал свой план, посвящая в него каждого из вновь принятых в общество членов.

– Я стал масоном, – рассказывал Александр Муравьев Пестелю, – когда запрещение, наложенное императрицей Екатериной на масонские ложи, еще не было снято, и официальные собрания не дозволялись. Это было в 1810 году.

Александр Муравьев говорил о масонстве восторженно и увлекаясь, тем более что Пестель слушал его с сочувствием и интересом.

– Вечно благословляю бога, – с пафосом произнес Александр Муравьев, – за открытие мне масонства, сего предохранительного средства к удалению зла, сего учения, возжегшего в душе моей стремление к нравственно высокому.

Никита Михайлович Муравьев.

Тульчин. Дом П. И. Пестеля.

Пестель слушал не перебивая. Но когда Александр Муравьев замолчал, ожидая, как откликнется на его слова Пестель, то тот осторожно сказал:

– Но наше тайное общество…

– Вы хотите сказать, что наше тайное общество не масонская ложа?

– Да, – коротко ответил Пестель, – именно это.

– А я именно хочу предложить членам тайного общества образовать масонскую ложу…

– Кажется, я понимаю вас, – перебил Пестель Муравьева. – Мы завоюем масонство. Молодые люди, которые составляют сейчас основную массу масонов, сторонники нового порядка вещей и новых взглядов. Это то общество, в котором мы скорее всего найдем сочувствующих и даже сочленов. Работы масонской ложи достаточно скрыты от взглядов правительства, и наша деятельность под покровом масонских работ вполне обезопасит членов общества от иных подозрений. Мы же, в свою очередь, заместив в масонской ложе руководящие должности членами тайного общества, сможем вести работу ложи в нужном нам направлении.

Организация тайного общества по образцу масонских лож увлекла Пестеля. Был выработан практический план. Прежде всего решили, что все члены тайного общества, которые еще не были масонами, должны стать ими, и все члены тайного общества – масоны должны объединиться в одной ложе. Александр Муравьев предложил ложу «Трех добродетелей».

Эта ложа образовалась в конце 1815 года, когда несколько молодых гвардейских офицеров, членов масонской ложи «Соединенных друзей», не удовлетворенные суетливой, парадной, но в конце концов пустой деятельностью этой аристократической ложи, покинули ее и образовали свою. Всех вышедших из ложи «Соединенных друзей» офицеров, а среди них были и некоторые будущие деятели декабристского движения – князья С. Г. Волконский, П. П. Лопухин, И. А. Долгоруков, объединяла общность настроений и интересов.

Вновь возникшая ложа была в первый год своего существования небольшим замкнутым дружеским кружком, в котором царили либеральные настроения.

В течение всего года в ней почти не появлялись новые лица.

Но осенью 1816 года, когда после длительного летнего перерыва ложа вновь начала свои занятия, то на первом же заседании князь Волконский, выражая общее мнение всех членов ложи, выступил с речью, в которой он призывал усилить деятельность ложи и расширить ее ряды.

Ложа «Трех добродетелей» начинает пополняться новыми членами. В день речи Волконского в ложу вошел князь Ф. П. Шаховской. Два дня спустя на заседании, пока в качестве гостя, присутствовал Пестель. В декабре принят в ложу Матвей Муравьев-Апостол, в январе – Сергей Муравьев-Апостол и Никита Муравьев. 6 февраля 1817 года членом ложи «Трех добродетелей» стал Пестель.

В апреле 1817 года все руководящие должности в ложе заняли члены тайного общества. Александр Муравьев лелеял широкие планы подчинения руководству членов тайного общества всего русского масонства.

Но план Александра Муравьева оказался несостоятельным. Как ни пытались члены тайного общества сохранить ложу от нежелательных случайных посетителей, эти посетители все же присутствовали почти на каждом заседании. При таких условиях, конечно, приходилось молчать о делах тайного общества и заниматься «чистым» масонством.

Однажды ложу посетил император Александр I. Он попросил Александра Муравьева объяснить ему смысл некоторых символических изображений. Александр Муравьев, говоря с царем, по масонскому обычаю обращался к нему на «ты». Это не понравилось императору. С тех пор царь больше не приезжал в ложу, а к Муравьеву и к его товарищам стал относиться с еще большим недоброжелательством.

5

Только осенью 1816 года для написания статута, или устава, тайного общества, определяющего цель, форму и способы его действия, избрали комиссию. В нее вошли Долгоруков, Трубецкой и Пестель. Секретарем комиссии стал Шаховской. Члены комиссии распределили между собой обязанности: Долгоруков должен был писать ту часть устава, где говорилось «о цели общества и занятиях для ее достижения», Трубецкой освещал «правила принятия членов и порядок действия их в обществе», а Пестель разрабатывал «форму принятия и внутреннее образование общества».

Однако в конце концов получилось, что Долгоруков сочинил лишь коротенькое предисловие к уставу, Трубецкой ограничился советами и критикой, а устав целиком написал Пестель.

В январе 1817 года Пестель представил на суд членов тайного общества написанный им устав общества, которое он назвал Обществом истинных и верных сынов отечества.

Уставу предшествовало краткое введение, в котором говорилось, что общая цель общества: «подвизаться на пользу общую всеми силами» во имя блага России, как то и надлежит истинным и верным Сынам отечества.

Далее, уже в пунктах устава, сообщалось, что главной целью тайного общества является введение в России представительного правления в форме конституционной монархии и уничтожение крепостного права.

Добиться конституции и освобождения крестьян члены тайного общества предполагали путем открытого выступления тайного общества в момент смены монархов, «принудить» нового императора принять их требования и не присягать ему, пока он эти требования не исполнит, то есть не согласится на ограничение самовластия народным представительством.

Готовя переворот, тайное общество должно было стремиться руководить в стране общественным мнением, для чего необходимо «воздействовать на мнения», поддерживая похвалой полезные предприятия и разглашая злоупотребления чиновников по службе и должности.

Перед членами тайного общества была поставлена задача приискивать людей, способных и достойных войти в состав общества, и «елико возможно» умножать число сочленов общества.

Далее шла часть устава, освещающая организационное строение общества. Увлеченный идеей создания тайного общества в рамках и по образцу масонской организации, Пестель перенес в свой статут многие черты масонских уставов: слепое повиновение, клятвы и другие.

Члены Общества истинных и верных сынов отечества делились на три разряда: высший – «боляр», средний – «мужей» и низший – «братий». Истинная цель общества – введение в России конституции – открывалась лишь «болярам», а «мужи» и «братья» знали не сокровенную цель общества, а лишь требования, приближающиеся к ней.

При принятии в общество вновь принятый в степень «братий» давал клятву хранить в тайне все, что он знает об обществе, слепо и беспрекословно повиноваться воле «мужей» и «боляр»; повышенный в степень «мужей» клялся в слепом повиновении воле «боляр». Измена обществу, разглашение его тайн карались смертью. «Яд и кинжал везде найдут изменника», – говорилось в уставе.

У руководства обществом должны стоять «Совет, боляр» во главе с периодически сменяемым выборным старейшиной. Решения «Совета боляр» все члены общества обязаны выполнять беспрекословно.

В будущем, когда количество членов общества увеличится, предполагалось образовать «округи» в различных областях страны.

Устав Общества истинных и верных сынов отечества был принят и утвержден всеми членами общества и с января 1817 года вступил в действие.

6

В феврале кончился срок отпуска Пестеля, и Павел Иванович выехал в Митаву, успев до отъезда принять в члены тайного общества своего знакомого по Кавалергардскому полку князя Лопухина.

Но когда Никита Муравьев спросил Пестеля, не думает ли он привлечь в общество своих младших братьев, то Павел Иванович ответил отрицательно: в лице братьев он не нашел единомышленников. Борис служил в канцелярии отца, Владимир – в самом блестящем и аристократическом в России Кавалергардском полку, оба думали только о карьере.

Никита Муравьев все-таки уговорил Владимира Пестеля вступить в тайное общество. Но тот отошел от общества через несколько месяцев после вступления. 14 декабря 1825 года Владимир Пестель был в строю войск, действовавших против восставших, и, по словам верноподданного историка, «удостоился за эти действия наряду с прочими получить монаршую признательность».

Сразу по возвращении в Митаву Пестель принялся за организацию там отделения Общества истинных и верных сынов отечества.

Теперь в разговорах со знакомыми офицерами он старался перевести тему бесед на рассуждения об обязанности каждого честного человека и патриота служить на пользу отечества, о злоупотреблениях в некоторых частях управления и о том, что многие страдают от этих злоупотреблений… Но собеседники поддерживали эти разговоры далеко не всегда: иной раз Пестелю казалось, что они как будто избегают говорить с ним на эти темы. Вскоре простой случай объяснил ему все.

Во время одного разговора, касавшегося военных поселений и Аракчеева, подполковник Тимченко, собеседник Пестеля, как-то смутился, неловко замолчал и заторопился уходить. Так кончались и многие предыдущие разговоры.

Пестель положил руку ему на плечо:

– Прошу вас по-дружески объяснить мне, почему вы уходите?

Тимченко отвечал что-то невразумительное.

– Прошу вас, – настаивал Пестель.

– Ну что тут, – сказал, смотря в сторону, Тимченко. – Я, конечно, этому не верю, но, видите ли, в армии вас считают шпионом графа Аракчеева…

– Какой вздор! – резко, с возмущением воскликнул Пестель.

– Говорят… – отозвался Тимченко.

Теперь Пестелю многое стало понятно в отношении к нему однополчан. Оказывается, не только его положение при главнокомандующем, не только замкнутость его натуры и болезненная гордость, принимаемая часто за высокомерие, были причиной того, что офицеры раскланивались с ним подчеркнуто вежливо и в то же время как-то сторонились его. Вспомнил он и косые презрительные взгляды незнакомых прапорщиков и внезапно замолкающий при его приближении разговор. Вот как обернулись для Пестеля заботы отца, постоянно афиширующего, что всесильный граф покровительствует его сыну!

– Какой вздор! – уже тише повторил Пестель.

Он поднялся со стула, на котором сидел, встал прямо против Тимченко и сказал:

– Поклянитесь на святом евангелии, что вы сохраните в тайне все, что я вам сейчас сообщу.

Тимченко растерянно перекрестился.

– Честное слово… Клянусь…

Пестель рассказал ему об Обществе истинных и верных сынов отечества и предложил вступить в его члены.

Тимченко дал свое согласие.

В скором времени Пестель принял в тайное общество еще троих офицеров: старшего адъютанта штаба 1-й армии подполковника Авенариуса, командира Ольвиопольского гусарского полка полковника Петрулина и дежурного штаб-офицера 1-го корпуса полковника Свободского.

Они составили первую и единственную провинциальную отрасль Общества истинных и верных сынов отечества.

7

Общество росло медленно. Почти сразу же после принятия устава обнаружились его недостатки.

Многим не нравились театральные масонские эффекты, которыми было обставлено принятие в тайное общество новых членов, и другие церемонии. Длительный срок «для заведения знакомства», предписанный уставом, тоже замедлял рост общества.

Обнаружился и другой, более существенный недостаток. Молодые люди шли в тайное общество, желая найти ответы на мучившие их вопросы, желали сами мыслить и действовать, а им даже не открывали истинной дели общества и предлагали молчать и повиноваться.

Весной 1817 года Александр Муравьев принял в общество своего младшего брата Михаила. Но церемония принятия– нового члена прошла совсем не так, как хотели бы руководители общества.

Александр явился к брату с небольшим узелком под мышкой. Молча развязав узел, он вынул из него евангелие в малиновом бархатном переплете и крест и положил их на стол. Михаил с недоумением следил за всеми этими приготовлениями.

Александр обратился к брату с короткой речью о его обязанностях как члена тайного общества и предложил дать клятву безусловно повиноваться высшим членам общества и хранить тайну.

Михаил с раздражением ответил, что до поступления в дом умалишенных он не может дать на себя подобную кабальную запись, обязывающую его подчиняться даже самым сумасбродным требованиям.

Тогда Александр, нарушая требования устава, дал брату прочесть написанный Пестелем «Статут Общества истинных и верных сынов отечества».

– Этот устав составлен не для общества просвещенных людей, а для шайки разбойников Муромских лесов, – насмешливо сказал Михаил.

Михаила Муравьева испугал устав, «проповедующий насилие и основанный на клятвах».

Так же, как и Михаил Муравьев, реагировали и другие новые члены тайного общества Павел Колошин и Бурцов. Они вошли в общество с одним условием: «чтобы сей устав… был отменен и чтобы общество ограничилось медленным действием на мнения».

Речь шла не об основных программных требованиях: свержение самодержавия и освобождение крестьян так и оставались главными лозунгами деятелей тайного общества. Принятие этих лозунгов всеми членами тайного общества говорило лишь о жизненности самого движения.

Но организационные основы Союза спасения и методы его действий вызывали споры. Устав сужал границы воздействия союза на окружающее общество и имел тенденцию к превращению всего движения в заговор.

8

Военные поселения. Эти слова повторялись сейчас всюду: в светских гостиных и крестьянских избах, в помещичьих усадьбах и солдатских казармах.

Но история их началась задолго до 1818 года. Она началась с великого страха – мартовской ночи 1801 года, когда к содрогавшемуся в рыданиях Александру подошел Пален и, смерив его холодным, презрительным взглядом, тряхнул за плечо и резко выкрикнул: «Довольно плакать, ступайте царствовать!» С одним царем было покончено, наступал черед царствовать другому.

Страх и недоверие к огромной стране, которой судьба судила ему управлять, не оставляли с тех пор Александра. Дворянства он боялся, чувствуя себя марионеткой в его руках, марионеткой, которой всегда могут свернуть шею, как свернули отцу, или задушить, как задушили деда; боялся и презирал крестьянскую Русь в сермягах и солдатских мундирах, в которой тлели неугасимые искры пугачевщины.

И при всем том надо было находить силы поддерживать неуклюжее здание российского самодержавия, а для этого нужны были прежде всего солдаты, солдаты и солдаты.

Как увеличить военные силы России, не лишая дворянства дармовых рабочих рук? Как сделать, чтобы огромная армия не пожирала все ресурсы страны? Эти вопросы неотступно преследовали Александра.