Текст книги "Королевства, проигранные в карты"

Автор книги: Владимир Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

Я стоял в центре огромного местного колизея, который собрал аншлаг по поводу гастролей нашей маленькой труппы в этом захудалом городишке. Не то чтобы мы были выдающимися знаменитостями или звездами шоу-бизнеса первой величины. Просто мы оказались в неподходящем месте в неподходящее время, и, естественно, нам не оставалось ничего иного, кроме как стать героями. Почетно, приятно, весело... И с вероятностью 99,9 процента смертельно.

Стотысячная толпа, падкая до хлеба и зрелищ[60]60
  В частности, до всякого рода жестоких побоищ с натуралистическими видами выпотрошенных внутренностей и оторванных конечностей.


[Закрыть], приветствовала наше появление дружным ревом, в котором чувствовалась неукротимая тяга простого народа к кровавым битвам и диким разнузданным оргиям.

Билли во все горло посылал всех подальше, колдун бормотал проклятия, а я просто стоял и смотрел во все глаза на этот пестрый муравейник, где собрались, казалось, все самые закоренелые психопаты этого измерения.

Пауза затягивалась, и ожидание становилось мучительным. Главные действующие лица были в сборе, третий звонок уже давно прозвенел, возвещая о начале представления, и больше по регламенту, кажется, никого не предвиделось, поэтому можно было смело переходить непосредственно к действию. Но организаторы, видимо, в стремлении получше раззадорить публику, оттягивали начало. Надо отдать им должное – они постарались на славу, чтобы постановка прошла на самом высоком уровне. Декорации и костюмы главных героев этого балагана были выполнены столь стильно, что не вызвали бы нареканий даже у самой взыскательной публики. Сама арена выглядела если не грандиозно, то во всяком случае внушительно. Публика была разношерстная и крикливая. В общем, все было достаточно здорово, если смотреть на это со стороны, а не являться главным действующим лицом, которому предстоит отрабатывать по полной программе все деньги, вложенные в это кровавое шоу.

Экипировка соответствовала обстановке – то есть лучше некуда. На мне были доспехи – примерно такие, как у центуриона эпохи расцвета великого Рима, довольно живописные, чтобы не сказать больше, но с непривычки немного сковывающие движения. В руках я гордо, как и полагается настоящему герою-воину, держал меч. Что с ним делать, я не имел представления. Небольшой щит, насколько я понял, служил не для украшения, а скорее для защиты моей скромной персоны от жестоких и кровожадных врагов. Одним словом, создавалось такое впечатление, что умельцы из фабрики грез снимают новый блок-бастер «Смерть гладиатора» и на главную роль не нашлось никого лучше вашего покорного слуги. А я был настолько наивен, что согласился не раздумывая[61]61
  Глупый наивный мальчик!


[Закрыть].

Старина Билли и Компот были упакованы с таким же шиком, так что вся наша троица выглядела очень неплохо, если, конечно, вам нравятся вооруженные топорами клоуны.

Страха, как это ни странно, я не испытывал, несмотря на то что был твердо уверен – зайдя на эту «поляну» с парадного входа на своих двоих, выйду я отсюда с черного, при поддержке железного багра, с помощью которого усталый от опостылевшей ему низкооплачиваемой работы вечно пьяный и немытый уборщик трупов выволочет мое бездыханное тело.

Наверное, я совсем не боялся, потому что пребывал в эйфории[62]62
  Или в жестком кайфе – кому как больше нравится.


[Закрыть], по самые уши накачанный наркотиком с романтическим названием «Нектар героев». Конечно, не стану отрицать, что романтика в некотором роде моя тайная слабость, но всему же должна быть мера. В данном случае меры не было никакой. Романтика не только погрязла в наркотиках, ей к тому же предстояло утонуть в потоках крови. Самое же неприятное заключалось в том, что кровь была не чья-нибудь, а моя, родная.

– По поводу наркотиков можешь не волноваться: привыкания, психической и физической зависимости, а также последующих кошмарных иллюзий, давления на сознание и ломок у тебя не будет, поскольку принять этот «Нектар» тебе пришлось в первый и последний раз, – успокоил меня внутренний голос.

– У тебя, кстати, тоже не будет больше возможности почувствовать себя обширявшимся суперменом, – парировал я. – Так что, пользуясь случаем, веселись на полную катушку.

– Спасибо, что разрешил.

– Да не за что.

Пока я мило развлекался, глумясь сам над собой, что для меня не в диковинку, рев толпы неожиданно стих и глашатай, поднявшийся на трибуну, начал бесконечно долго и нудно вещать о величии духа, чистоте души и бескорыстном благородстве народного кумира и любимца детей, великолепного и неотразимого, и т. д., и т. п.. Для тех, кто еще не понял, что речь шла не о моей скромной персоне, даю маленькую подсказку – хвалебную оду читали местной звезде первой величины, вероятно, серьезно страдающей от мании величия, легендарному и непревзойденному Фромпу номер два.

– Этот старый маразматик так любит слушать восхваления в свой адрес, что мухи дохнут от тоски, когда глашатаи читают полный перечень его положительных качеств, заслуг перед отечеством и официальных наград, – прошипел мне на ухо Компот.

Толстяк же Билли, не обращая на нас внимания, был занят тем, что громко изрыгал самые ужасные проклятия, смешанные с непристойностями, в адрес короля, его свиты и всех собравшихся на трибунах стервятников, с нетерпением ожидающих, когда же наконец нас разорвут на куски. В этой заключительной речи он превзошел самого себя, и мне было даже немного жаль, что его никто не слышит, потому что акустика здесь, по-видимому, была такая, что за пределы арены практически ничего не выходило.

Колдун понял это так же быстро, как я, после чего мягко намекнул Билли, что не все впадают в благоговейный экстаз от его красноречия.

– Заткни свою поганую пасть!!! – проорал Компот в тщетном стремлении перекричать толстяка.

Не знаю, на что он надеялся, но вот так, по-доброму, в деликатной и ненавязчивой форме пытаться остановить поток сквернословия и угроз, извергавшийся из толстяка Билли, было явно не самой удачной идеей.

Билли на мгновение сбился, недоуменно посмотрел на старика, после чего в таких же ярких красках, как до этого, начал рассказывать, что он думает о Компоте, его матушке, ближних и дальних родственниках и т. д. и т. п..

Все это было, конечно, очень интересно и поучительно, но я воспринимал ругательства Билли вполуха, потому что за сегодняшний день уже успел всего этого наслушаться с избытком. В этот момент мое внимание привлекла спутница Фромпа, которой в скором времени предстояло стать королевой мира, где людей скармливают ужасным чудовищам, причем все это делается в рамках закона, при прямом попустительстве властей.

– Идеи гуманизма не пустили в их черствых душах ростков, которые со временем...

– Да замолчишь ты когда-нибудь?

– Могу поклясться, что не позже чем сегодня перестану тебя доставать.

– Это моя последняя радость в жизни.

– И моя тоже.

– Я счастлив.

– Взаимно.

Быстро устав от этой бессмысленной склоки, я опять переключился на принцессу.

Мы стояли недостаточно близко от королевской ложи, чтобы я смог хорошо ее рассмотреть, но все же мне казалось, что она чертовски красива и наверняка никак не старше меня.

– А ты, наверное, думал, что злобный старикашка возьмет себе в жены пожилую, некрасивую, но добрую женщину, да? Запомни хорошенько: принцесса на то и принцесса, чтобы как минимум быть молодой, красивой и здоровой, а как максимум – самим совершенством, это известно любому ребенку...

– О-о-о-о! – Я заскрипел зубами.

– Ты как-то не очень музыкально скрипишь, проскальзывает фальшь. Попробуй взять на октаву повыше.

– ЗАТКНИСЬ!!!!!!!!!

Старик и Билли на мгновение прервали выяснение отношений, посмотрев на меня с плохо скрываемым сочувствием. Видимо, обуреваемый чувствами, я перешел на общение вслух. По выражению их лиц нетрудно было догадаться – мои боевые соратники решили, что у меня в голове тараканы. Причем не пара-другая, а целое стадо, да еще и с выводком молодняка. Но менять имидж было уже поздно, и, махнув на это рукой (пусть что хотят, то и думают), я продолжал смотреть на принцессу, потому что делать больше все равно было нечего. Пререкания товарищей по несчастью успели надоесть, а слушать всякий бред о мнимом величии местного короля вообще было самым распоследним из всех возможных вариантов.

– Как бы подойти поближе, чтобы рассмотреть ее получше, – опять непроизвольно подумал я вслух.

Толстяк с колдуном вновь, словно по команде, прекратили склоку и, одновременно повернувшись, несколько мгновений озадаченно изучали меня, а потом неожиданно расхохотались.

– Малыш думает о девчонках, стоя одной ногой в могиле! Нет, мне определенно нравится этот парень! – прохрипел сквозь смех Билли.

– Это у него не вовремя начался период полового созревания, – гадостно захихикал Компот[63]63
  Не знаю, почему я сразу же не убил его на месте.


[Закрыть].

– Да уж, лучшего места и времени, чтобы поволочиться за женщиной, просто не придумаешь! – Толстяк никак не мог остановиться, слезы буквально душили его.

– Самый подходящий случай, чтобы... – начал колдун.

– .......... .......... .......... .......... .......... !!!!!!!!!!

– АХАААА-ХААА-ХААААА!!! АХАААА-ХА-ХАААААА!!! ААААХАА!!!!

Я, конечно, с самого начала знал, что у старика больная фантазия, но не думал, что настолько. Он был просто закоренелым извращенцем.

– АААААХАААААХАА. – Они никак не могли успокоиться...

«Боже! – с надрывом подумал я. – Что я здесь делаю? Почему все это происходит именно со мной?»

– ....... ............. ......... ..... и взять ее за руку!!!! АААААААХА-ХААА-ХААААААААААААА!!!!!

Нет, определенно эти двое были просто созданы друг для друга. Такое взаимопонимание, такую общность интересов и широту взглядов в наше время можно встретить не так уж часто. Это действительно было что-то...

Так они веселились еще минут пять, если не больше, а со стороны это, наверное, выглядело полным безумием, потому что смеющиеся до слез полупокойники – это все-таки слишком для психики нормального человека. Но на трибунах, как я понял, нормальных людей просто не было, поэтому ни с кем ничего не случилось.

– Впрочем, я знаю, как тебе помочь, – заронил луч надежды в мою душу Билли, наконец-то перестав хохотать, с трудом успокаиваясь и вытирая слезы. – Когда закончится балаган с хвалебными речами, ты можешь подойти к королевской ложе и объявить, что посвящаешь этот поединок, точнее сказать резню, твоей избраннице. А по тысячелетним законам этой арены не имеет значения, крестьянка она или принцесса. Главное, что не королева, которая в силу своего положения не считается простой смертной, ее статус приравнивается к божественному. Так что у тебя есть прекрасный шанс отличиться.

– К тому же и девочке будет приятно, – добавил он после некоторой, скорее театральной, паузы.

– Ха-ха!! Девочке будет приятно!!! Нет, вы послушайте!!! Чтоб я так сдох! Чтобы ей было приятно!!! Дожить до седых волос и на старости лет веселить девочек в компании двух дебилов, харкая кровью и выпуская свои кишки на вечернюю прогулку, изображая клоуна, нет, я в этом участвовать не собираюсь!!! – с пол-оборота завелся мерзкий старик, размахивая руками, как ветряная мельница.

– А тебя никто и не будет спрашивать. – Толстяк закрыл прения по данному вопросу одной фразой.

«Ну а почему бы и нет?» – подумал я, не обращая внимания на истеричные вопли колдуна.

Мне показалось, что это неплохая мысль – играя на сцене в первый и последний раз, напоследок блеснуть в роли романтического героя-любовника: небрежным жестом, полным бескорыстного благородства, бросить к ногам юной красавицы свое горячее сердце и умереть с ее именем на устах...

С какой стороны ни посмотри, получалось красиво и даже немного возвышенно. Впечатлительные домохозяйки и прочие поклонницы мыльных опер после такого мощного финала наверняка бы рыдали целую неделю. Жаль, что никто не догадался запечатлеть эту мелодраму на пленку. Мог бы получиться хит из тех, что собирают только в первую неделю проката больше восьмидесяти миллионов.

– Обидно не это, а то, что мы смотрим, его не в кинотеатре, а являемся главным исполнителем мужской роли.

– Первый раз за сегодняшний день ты родил умную мысль.

– И вовсе не первый.

– Не будем торговаться – мы не на базаре.

Еще некоторое время, пока я в таком же духе дуэтом размышлял о превратностях судьбы, глашатай безостановочно читал о бескорыстной любви народа к своему королю, о восхищении его мудрым правлением и четким курсом во внешней и внутренней политике, о безусловных заслугах перед народом, государством и т. д. и т. п. Все это сопровождалось таким потоком возвышенных эпитетов и сравнений[64]64
  Вроде таких, например: «Затмевая светом своей мудрости солнце» или «Любя свой народ, как родных детей».


[Закрыть], что меня начало по-настоящему мутить от этого вымученного маразма.

Но, к счастью, все когда-нибудь кончается, и эти восхваления не послужили исключением из правил. Словом, они иссякли. Билли подтолкнул меня, намекая, что пора действовать, и я понял – сейчас или никогда. Мой звездный час настал.

Медлить было нельзя, поэтому, собравшись, подтянувшись, развернув плечи и выпятив грудь, я твердым шагом, с высоко поднятой головой и гордой осанкой, как и положено держаться настоящему герою, важно прошествовал к королевской ложе, совершенно добровольно ступив на дорогу, ведущую к бесславному, неизбежному и ужасному концу.

Мои маневры были замечены не только королевским окружением, но и на трибунах. В одно мгновение над ареной почти осязаемо повисла гробовая тишина. Стало так тихо, что я услышал, как гулко бьется мое сердце.

БУХ... БУХ... БУХ-БУХ... БУХ...

Несколько десятков тысяч пар глаз впились в меня, так что я, моментально перевоплотившись[65]65
  Талант есть талант, этого у меня не отнять.


[Закрыть], почувствовал себя лабораторной крысой, которую прогрессивные двигатели науки, они же ученые-экспериментаторы, собираются умертвить наиболее болезненным способом, но еще не выбрали, как это сделать посподручней. Ощущение было не самое приятное, но, чтобы соответствовать имиджу «звезды», надо было держаться достойно. Что я и попытался сделать.

Преодолев несколько десятков метров, ставших для моей неподготовленной психики серьезным испытанием, я достаточно близко подошел к королевской ложе, чтобы рассмотреть короля, которого сегодня все так наперебой хвалили. Король оказался пожилым жестким человеком с холодными безжалостными глазами и улыбкой как у папы Карло – в тот момент, когда после неудачного дня он подкарауливает несчастную крысу Шушару, коварно затаившись у входа в ее крысиное логово с кувалдой в руках и единственной целью сократить поголовье грызунов на одну единицу. Одним словом, неприятная личность, чтобы не сказать больше. Рассмотрел я и его будущую жену, которая вообще не нуждалась в рекламе, потому что была молодой красивой девушкой не старше восемнадцати лет, вполне достойной роли не только принцессы, но даже самой королевы.

– Стремление идеализировать женщину в момент смертельной опасности есть закономерное явление, обусловленное биологической природой человеческого организма, стремящегося...

– Я тебя прибью!!!

– Ты не либерал.

– Ах ты, подлая скотина!

– Да вообще-то она мне тоже нравится...

– Ну почему все красивые женщины постоянно достаются негодяям вроде этого Фромпа, – с горечью подумал я.

– Наверное, потому, что обычно у них бывает или власть, или деньги, или все это вместе взятое, – вздохнуло мое подсознание.

– У меня тоже бывали деньги, – возразил я.

– Бывали деньги??? Ты имеешь в виду те триста двадцать восемь долларов, накопленные за два с половиной года путем жестоких лишений и спущенные тобой за один вечер на эту глупую куклу Вивьен из параллельного класса???[66]66
  Он всегда любил бить ниже пояса – подлая личность.


[Закрыть]

– Это была ошибка...

– А кто этого не знал? Я ведь пытался образумить тебя, но тщетно.

– Тебе не кажется, – оборвал его я, – что сейчас не самое удачное время вспоминать ошибки молодости и кудахтать, как глупая наседка, посыпая голову пеплом?

– Ну конечно, мой принц, ты абсолютно прав. Забирай эту милую девочку, сажай ее на белого коня и увози в свое родовое поместье на трех холмах.

– А вот этого тебе не следовало говорить. – Я начинал закипать.

– А тебе следовало в свое время себя вести прилично, как положено хорошему мальчику, и слушаться маминых советов, – протянул он печально. – Возможно, тогда мы бы сейчас не выступали на этой помойке в качестве свежего пушечного мяса, а спокойно сидели бы дома и пили чай со свежими плюшками.

С какой стороны ни посмотри, он был прав, поэтому не оставалось ничего иного, как признать свое поражение.

Мое молчание или, вернее сказать, бессовестное пожирание глазами принцессы на фоне грустных размышлений, перерастающих в легкую шизофреническую перепалку одной половины мозга с другой, вылилось в несколько затянувшуюся паузу, которую бесцеремонно оборвал старина Фромп.

– Мы дозволяем говорить тебе, свершающему подвиги во имя своего короля, – начал он.

Нет, вы обратили внимание на наглость этого негодяя? Он, видите ли, дозволяет мне говорить, как будто до этого момента я молчал исключительно из благоговейного трепета перед его богоподобной личностью.

– По-моему, стоит поставить на место старого мерзавца, – опять вмешался внутренний голос.

– Что ж, я уже достаточно завелся, чтобы построить здесь всех без исключения.

– Хотел бы я знать, как именно!

– Компот с толстяком, почему-то уверены, что ты принц Рентал из королевства Ветров, скажи, этим подонкам, что в тебе течет голубая кровь.

– КО-НЕ-ЧНО!!! – Я чуть не засмеялся вслух. – Как я же я сам об этом раньше не догадался!!! Разумеется, мне сразу же поверят, извинятся за ошибку, допущенную из-за небрежности чиновников, дадут голубую ленту и орден императорской фамилии, возвратят родовые поместья, присвоят чин полковника гвардии, после чего, войдя в доверие к солдатам, я стану их признанным лидером, подниму мятеж, который поддержат во всех провинциях, провозглашу декларацию независимости, объявлю свободу слова, печати и вероисповедания, свергну тирана Фромпа и женюсь на его вдове. У тебя ведь был такой план, правда?

– А почему на вдове?

– О-о-о-о, – застонал я, не в силах больше спорить с этим тупым вторым «я». – Потому что в ходе мятежа какая-нибудь отчаянная голова сгоряча прирежет непопулярного в народе диктатора.

– В целом идея неплохая, – задумчиво протянул он.

Наверное, пауза несколько затянулась, потому что король решил, что я потерял дар речи от созерцания его небесного облика, махнул рукой, повелевая начать представление.

– Если хочешь что-то сказать, то поторопись, – напомнил внутренний голос.

В который уже раз за сегодняшний день он был не так уж далек от истины.

К этому времени я уже окончательно успокоился, чтобы выработать тактику поведения. Набрав в легкие побольше воздуха, я начал:

– Великий король великого народа![67]67
  Не знаю, как у них тут действовала акустика, но, по-видимому, когда надо, меня слышали в каждой точке арены, потому что толпе понравилась моя фраза насчет великого народа, и она одобрительно загудела.


[Закрыть] Я попал на эту арену случайно, – принялся вещать я в бодром темпе, – но рад, что маленькое развлечение, которое предстоит мне и моим верным слугам, внесет некоторое разнообразие в утомляющую скуку затянувшегося путешествия инкогнито по ничем не примечательным измерениям.

– О-го-гошеньки-го-го... Ты скармливаешь им светскую хронику путешествий и пикантных приключений, богатых плейбоев-безделъников, вычитанную из журналов для мужчин.

– Не мешай, я вживаюсь в образ![68]68
  Терять мне было все равно нечего, поэтому я мог позволить себе любые выходки.


[Закрыть]

– Кроме того, – продолжал я, окончательно войдя в роль светского льва, разбивающего женские сердца с легкостью, недоступной простым смертным, – хочу, пользуясь случаем[69]69
  Это самый удобный случай стать фаршем, как сказало, попав в мясорубку.


[Закрыть], выразить свое глубокое восхищение непередаваемой красотой принцессы Вей, давним поклонником которой является ваш покорный слуга... – пауза, поклон претендующий на грациозность, ожидание аплодисментов, которых не последовало, продолжение выступления, – и посвятить ей этот небольшой поединок, на котором я имею честь присутствовать.

– Пошло, патетично, претенциозно, вульгарно и безвкусно. Особенно ужимки, претендующие на поклон.

– Согласен, но, по-моему, им понравилось.

– Конечно, толпе всегда нравились подобные низкопробные, ни на что не претендующие развлечения. Идти на поводу у черни – самое последнее дело.

– А я смотрю, ты уже вжился в роль принца.

– А я смотрю, ты удачно выставляешь себя идиотом на публике.

Он опять был прав, но поворачивать было поздно.

– А также, – продолжал я, не давая остыть интересу, проявленному публикой к моей скромной персоне после предыдущего сообщения, – от себя лично хочу преподнести принцессе в честь ее предстоящей свадьбы скромный подарок, который, конечно же, не может в полной мере выразить мое восхищение ее ослепительной красотой, но тем не менее будет данью простого смертного прекрасной деве, сошедшей с самого Олимпа, чтобы доказать нам – настоящая любовь никогда не умирает, а лишь ждет часа, предначертанного ей судьбой.

– Ой, мамочка дорогая, держите меня за ноги!!! Я сейчас сдохну от смеха! Нет, вы посмотрите, как ловко завернул. Любовь... Олимп... Божественная красота, которая не умирает и еще чего-то там не делает. Караул!!!! Когда ты успел нахвататься этой слащавой пошлятины? Я ведь предупреждал тебя – не увлекайся любовными романами и мыльными операми, это до добра не доводит.

– Ты можешь наконец понять, что у нас проблема, которую я пытаюсь решить, а ты мне мешаешь? Заткнись!!!!!!

– Так бы сразу и сказал, а то начал...

– ЗАТКНИСЬ!!!!!!!

– О'кей, о'кей.

Я снова переключился на основной канал.

Там было тихо, как в гробу.

Вероятно, все это время я держал паузу. Довольно длинную. Которую никто не прерывал, давая моему актерскому таланту раскрыться в полном объеме.

Позволив публике оценить глубину моего красноречия и не давая опомниться, я закончил:

– Прошу вас, принцесса, принять от меня в качестве свадебного подарка один миллион золотых.

Красиво, изящно, эффектно и... Абсолютно негуманно.

Наверное, лучшим вариантом было бы просто промолчать, не вываливая такое убойное сообщение на неподготовленную ни морально, ни тем более физически аудиторию. Шутки с возбужденной толпой обычно до добра не доводят, знаете ли. А эти сумасшедшие любители кровавых зрелищ вообще завелись с пол-оборота. Бардак начался полный.

Чтобы хотя бы приблизительно понять, что там творилось, попробуйте представить, что какая-нибудь темпераментная сборная, ну, например Гондураса, выиграла у себя дома, в столице Тегусигальпе чемпионат мира по футболу. Представили? А тем Родригесом, который вырвал победу у соперников, забив решающий мяч на последних секундах, был я. Тоже представили? Так вот, несколько мгновений все они, включая короля, его свиту и даже моих товарищей по несчастью в лице толстяка и Компота, были в состоянии шока, возможно, кто-нибудь на трибунах со слабым сердцем даже сыграл в ящик. Не знаю. Но все может быть. А потом наступил конец света со всеми присущими ему атрибутами и со всеми последствиями, вытекающими из этого нерядового по всем показателям события. Все дружно сошли с ума, и поднялся такой рев, что слышно было, наверное, в радиусе пятидесяти миль, не меньше.

Фигурой же номер один и центром всеобщего внимания в этом третьесортном балагане, как вы, наверное, уже успели догадаться, был не кто иной, как ваш покорный слуга. Скорее всего, инфляция не успела коснуться этого измерения, и миллион здесь был достаточной суммой, чтобы возбудить такое количество людей всего лишь упоминанием о нем, другого объяснения этому сумасшествию я просто не нахожу.

– Да-а-а-а, аудитория у твоих ног, если бы сегодня ты выставил кандидатуру на пост президента, то уже завтра сидел в Белом доме, – прокомментировало это событие мое второе «я».

– По-моему, ты рано радуешься, – оборвал его я. – Сейчас они успокоятся, придут в себя, и вот тогда и начнется самое интересное.

И действительно, прошло не больше пяти минут, и народные массы, так бурно выражавшие свои чувства, затихли, как по мановению волшебной палочки, повинуясь нетерпеливому жесту короля, призывающего их к тишине и спокойствию. Когда буря улеглась, настал черед Фромпа держать ответное слово.

– Не будет ли так любезен молодой человек, не пожелавший назваться нам, объяснить, каким образом он намеревается презентовать нашей невесте такую значительную сумму? – поинтересовался он, и фальшивая натянутая улыбка в сочетании с холодными безжизненными глазами заставила меня подумать, что пить на брудершафт с этим человеком, пожалуй, не стоит.

Наверняка этот народный кумир с повадками наемного убийцы и взглядом удава занял трон в связи с преждевременной кончиной всех остальных претендентов на титул.

«Надо будет потом не забыть спросить об этом у Билли», – подумал я, а вслух почти спокойно, даже не изменившись в лице, произнес:

– С подарком, ваше величество, не возникнет никаких проблем, потому что он у меня с собой.

Трибуны судорожно вздохнули, так что у меня опять заложило уши, но сразу же стихли, с нетерпением ожидая продолжения этой изысканной беседы[70]70
  Бьюсь об заклад, что в этот момент все они без исключения проклинали судьбу, обзывали себя последними неудачниками и жалели, что не встретили меня до начала представления в каком-нибудь темном переулке, имея за пазухой большую тяжелую дубину, утыканную ржавыми гвоздями, с помощью которой без особых усилий смогли бы отправить мою душу покататься на лодке по реке Стикс в компании добродушного старины Харона и завладеть неслыханным богатством, которое я по простоте душевной так наивно таскал с собой все это время.


[Закрыть].

– Ну что ж, если подарок у тебя, то не будем медлить, отдай его нам – и начнем представление. – Это была не просьба, это был приказ.

Меня начинал всерьез доставать этот народный любимец.

– Хотелось бы вручить его лично принцессе, – напомнил я, и тень раздражения, промелькнувшая на лице Фромпа, мгновенно сменилась стандартно-фальшивой улыбкой либерального политика и народного благодетеля.

– Да будет так, желание гостя для нас закон. – Король опять улыбнулся[71]71
  Честное слово, лучше бы он просто скалился, это выглядело бы более естественно.


[Закрыть] и, повернувшись к стоящему возле него придворному, что-то быстро произнес. Тот утвердительно кивнул и, совершив легкий взмах рукой, вперился в меня холодным немигающим взглядом несвежей рыбы.

– Здесь подобралась веселая компания, тебе не кажется? – спросил внутренний голос.

– Ты забыл сказать – добрая, милая, порядочная и ласковая, как пушистый игривый котенок.

– Ну, насчет котенка это, по-моему, чересчур.

– Да нет, пожалуй, в самый раз.

В этот момент я, безо всякого на то моего желания, взмыл в воздух и поплыл к ложе короля. Правда, не вниз головой, а сохраняя нормальное стоячее положение. За сегодняшний день я насмотрелся достаточно паранормальных явлений, поэтому эти детские фокусы с левитацией меня уже не могли удивить.

Приблизившись, я наконец смог как следует рассмотреть Фромпа Второго, который с такого расстояния, как это ни печально, выглядел еще хуже, чем издалека. Годы явно не пощадили этого старого, испорченного властью и деньгами, до мозга и костей порочного сластолюбца. Бывают люди, которые вам не слишком нравятся с первого взгляда[72]72
  К таким личностям я отношу, например, Компота.


[Закрыть], но к ним со временем привыкаешь и уже не так остро замечаешь их недостатки. Однако есть и другая, правда немногочисленная, категория хомо сапиенс, при одном взгляде на которую вас сразу же начинает тошнить – и это уже навсегда. Дело тут даже не в облике. Просто вы чувствуете, что этот человек вам противен, и ничего не можете с собой поделать. Может быть, это инстинкт или что-то другое, не знаю. Единственное, что мне известно наверняка, – местный король на все сто процентов относился именно ко второму типу, и этим все сказано. Впрочем, откровенно говоря, я ему тоже не понравился. С самого начала наше чувство антипатии было взаимным.

Поэтому, всего лишь окинув его мимолетным взглядом, с трудом подавив в себе естественное желание задушить его на месте, я, не теряя времени, сразу же подошел к принцессе.

«Вот и наступил момент истины», – совсем не к месту промелькнуло в сознании.

Конечно, нельзя было назвать ее божественной Клеопатрой или вышедшей из пены морской Афродитой, нет, это было бы неправдой, но красивой молодой девушкой не старше восемнадцати лет она была точно. И еще. Было в ней что-то неуловимое, различимое, может быть, на уровне подсознания, не знаю, как это объяснить, одним словом, можно назвать ее загадочной, хотя...

А впрочем, я не такой знаток женщин, чтобы с первого взгляда все понять и объяснить. Одно я знал наверняка: лучше бы она училась в школе, ходила на танцы и целовалась со сверстниками, чем выходить замуж по политическим мотивам за местного коронованного негодяя с холодными безжалостными глазами и черной жестокой душой.

Но ничего этого вслух как истинный джентльмен я, конечно же, говорить не стал, потому что принцесса и без того выглядела не самой счастливой невестой на свете. Вероятно, девушка не обольщала себя тщетной надеждой обрести покой и счастье, соединившись священными узами брака со злобным испорченным властью стариканом. Поэтому, отбросив в сторону все эти невеселые мысли, я наконец приступил непосредственно к «изюминке» своего номера, то есть вручению миллионного «подарка».

– М-м-м, – начал я несколько неудачно, потому что немного занервничал: во-первых, мне никогда прежде не доводилось общаться с коронованными особами, а во-вторых, ситуация была не совсем обычной, слишком уж много народу пристально следило за моими маневрами.

– Если ты так а будешь стоять а мычать, как недоенная корова... – начал было внутренний голос, но закончить ему не удалось, потому что я пришел в себя, собрался и, прочистив горло, сказал слегка прерывающимся от волнения голосом:

– Прошу извинить меня, принцесса, за беспокойство, которое доставил вам своим заявлением, – начал я издалека, стараясь как-то сгладить предстоящее вручение свадебного подарка.

Мне было неловко, поскольку подарок несколько не соответствовал ни по форме, ни по содержанию тому, что было обещано в предварительном официальном заявлении.

Но, подняв глаза и встретившись с принцессой взглядом, я запнулся, смешался и почувствовал, что начинаю краснеть. Это не на шутку разозлило меня, потому что стоять и наливаться здоровым румянцем, как маленький, чувствительный мальчик, на глазах у многотысячной толпы было совсем не так здорово, как может показаться с первого взгляда. К тому же наверняка со стороны это выглядело ужасно по-дурацки.

– Соберись и не распускай нюни!!! – подстегнул меня внутренний голос. – Это всего лишь девчонка, и если тебя смущает, что она принцесса, то вспомни: нас здесь тоже кое-кто считает принцем.

Может быть, это, а может, что-то другое, не знаю, вернуло мне присутствие духа, и я продолжил уже более спокойно:

– Иногда самые незначительные, на первый взгляд, вещи приводят к последствиям, которые в корне меняют всю нашу жизнь.

– Это ты к чему? – поинтересовалось по ходу дела мое второе «я».

– ... И вовлекают в стремительный водоворот событий, который несет нас со скоростью урагана, сметая все на своем пути.

– Ты вообще в своем уме?!

– А после того, как буря утихнет и мы выйдем из нее обновленными, все будет выглядеть уже не так, как прежде, и сама жизнь, сбросив старое платье, облачится в новые прекрасные одежды.

– Ты меня просто убиваешь...

– Именно поэтому, когда все кончится, мы будем уже другими, может быть даже не подозревая об этом, и мир изменится вместе с нами, и все, что не исполнилось, – исполнится. Так было, есть и будет. И никто, даже низвергнутые и проклятые боги, не в силах это изменить...

– С таким талантом надо было идти работать зазывалой в мясную лавку. Тебе просто бесподобно удается говорить чушь с умным лицом. – Мой вечный спутник всегда встревал в самый неподходящий момент.