Текст книги "32. Агония мира"

Автор книги: Владимир Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Через пять минут подводная лодка с террористами на борту была уничтожена, – продолжал президент. – Мы скорбим вместе с родными и близкими погибших об их невосполнимой потере и заверяем всю мировую общественность, что подобный инцидент более не повторится...

На этом официальное выступление было закончено. При всей простоте и ясности обрисованной только что ситуации возникало очень много вопросов, ответы на которые было невозможно получить.

Практически всем без исключения аналитикам было ясно, что история про террористов – чистой воды вымысел. Потому что атомная подводная лодка с ядерным оружием на борту – это не туристическая яхта. Захватить ее практически невозможно. Однако никто даже в самых смелых предположениях не допускал возможности, что город был уничтожен с ведома президента или генерального штаба.

И все же, несмотря на всю свою очевидную недосказанность, выступление сняло напряженность, возникшую после ядерного удара по Таллоу. Разумеется, повышенная боевая готовность не отменялась, но по крайней мере можно было вздохнуть спокойно – непосредственной угрозы начала военных действий на данный момент не было.

* * *

Спустившись с Вивьен на восемьдесят пятый этаж (Милая предварительно просканировала прилегающее к лестнице пространство), я быстро открыл дверь ближайшего бюро (дешевые офисные замки действительно открываются с помощью обычной кредитки всего за пару секунд), после чего мы вновь на некоторое время оказались в относительной безопасности.

Эта кратковременная передышка позволила немного расслабиться и даже провести дискуссию на тему: «Особенности человеческого мышления».

– Знаешь, – без всякого вступления начала Милая, – версия насчет того, что вы тут необузданно темпераментно занимались любовными играми, пока этаж со всех сторон и направлений обильно заливало кровью из свежеподстреленных трупов, может не выдержать испытания на прочность, развалившись, словно карточный домик, при первом же дуновении ветра. Во-первых, бросится в глаза мужской костюм твоей пассии, что уже само по себе подозрительно. А во-вторых, вы оба выглядите скорее как две недавно вытащенные из воды полудохлые рыбы, чем как пылкие любовники. У девушки начисто отсутствует даже скромный макияж, не говоря уже о чем-то более серьезном с точки зрения сексуальности. А охрана Терри Баррела – это все же не сборище тупоголовых вышибал. Не забывай, что человек подобного калибра может позволить себе роскошь иметь в подчинении высококвалифицированные кадры.

– Так что же ты предлагаешь? – раздраженно спросил я. – Прямо здесь и сейчас по-быстрому перепихнуться, чтобы легенда, представленная на суд компетентных органов, не только выглядела, но и на самом деле являлась на сто процентов достоверной?

– Если бы это хоть немного помогло, я бы могла остановиться и на этом варианте. Но вы можете засовокупляться... – чисто машинный сленг, мимоходом отметил я про себя, люди так не говорят, – хоть до потери сознания, все равно это ничего не даст.

Не знаю, как на все это реагировала Вивьен (хотя подозреваю, что в силу ее профессии разговоры подобного рода не казались ей чем-то из ряда вон выходящим), однако меня это всерьез разозлило.

– Милая, ты все же машина, хотя и очень умная. Поэтому тебе никогда не понять завихрений человеческого мышления и логики. То, что тебе кажется странным и подозрительным – секс с женщиной без признаков косметики на лице да еще вдобавок в мужском костюме и в чужом офисе, – легко можно списать на какие-то одному мне известные причуды или, в конце концов, просто больную фантазию. Сейчас одних только извращенцев вокруг развелось полным-полно, не говоря уже о людях с «обычными» отклонениями в психике. Поэтому в данной ситуации охрана, какой бы высококлассной она ни была, не станет углубляться в дебри психологического анализа, чтобы на месте выяснить, насколько правдива моя история. Они отправят нас вниз, к начальству, чтобы оно лично решило, что с нами делать.

– Хорошо, я учту эти соображения в будущем, – ответила Милая после некоторой паузы, скорее смысловой, нежели действительно необходимой на раздумья, – несколько миллионов операций в секунду – вполне достаточная скорость, чтобы просчитывать все варианты мгновенно. – Все дальнейшие планы я буду строить с поправкой на теорию о не совсем здоровой человеческой психике.

– О'кей, договорились. – Я не стал углубляться в тему. – Будем считать, что пауза закончена, мы отдохнули и расслабились, теперь пора переходить к делам насущным. Сообщи, пожалуйста, что происходит на этаже. И когда нам лучше всего выходить сдаваться.

– Трое членов штурм-отряда, отправившихся зачищать левый рукав коридора, в одном из небольших ответвлений, очень неудобном для круговой обороны, попали в тиски нападающих. После непродолжительного боя местные секьюрити реализовали свое более чем пятикратное численное преимущество и, потеряв семерых человек убитыми и ранеными, полностью ликвидировали эту группу спецназа.

Вторая тройка пока еще держится, но, думаю, ото ненадолго. Если в ближайшие тридцать секунд они не пробьются к лестнице, ведущей наверх, их судьба предрешена.

К тому же один из группы серьезно ранен и не в состоянии самостоятельно передвигаться, а это тянет на дно оставшихся двоих. С точки зрения здравого смысла эти двое должны уходить, потому что в противном случае наверняка погибнут все трое вместо одного. Однако, делая поправку на завихрения человеческой психики, могу предположить, что они его не бросят.

– Не в правилах армейского спецназа оставлять противнику своих раненых, – добавил я.

– Судя по характеру повреждений, он умрет через три-четыре минуты.

– Даже если бы они знали это наверняка, все равно попытались бы его вытащить. Тебе, наверное, не понять, что иногда легче умереть, чем всю оставшуюся жизнь жить с невыносимым грузом вины на душе.

– Да, мне этого действительно не понять, Потому что у меня отсутствует эта абстрактная субстанция, в которую люди верят с таким фанатичным исступлением, – согласилась Милая. И без всякого перехода продолжила: – Они только что потеряли тяжелораненого. Его добило прямое попадание в шею.

Я поймал себя на мысли, что описываемые Милой события не воспринимаются мной как реальность, разворачивающаяся где-то поблизости. Это больше походило на прямой репортаж из какой-нибудь горячей точки планеты или передачу из района боевых действий, нежели на рассказ о событиях, имеющих место прямо здесь и сейчас – в этом вот здании. Сегодняшний день был слишком перенасыщен кровью, смертью и человеческими страданиями, чтобы это не наложило определенного отпечатка на мое сознание. Вивьен в этом отношении было намного проще. Она находилась в состоянии автопилота, реагируя только на события, непосредственно связанные с угрозой жизни. Подозреваю, что все остальное просто проходило мимо нее.

– Автоматная очередь, оборвавшая жизнь раненого спецназовца, попала еще и в бронежилет одного из двух оставшихся в живых. – Милая продолжала пристально следить за развитием событий. – Он жив, но потерял сознание. И теперь старший группы (по иронии судьбы это был именно он), использовав последнюю световую гранату, чтобы задержать атакующих, тащит напарника к выходу на лестницу. У него даже могло бы все получиться, если бы прямо сейчас с противоположенной стороны на него не выскочили двое противников...

Я не дослушал окончания этой печальной истории, а, повинуясь какому-то не вполне осознанному импульсу, рывком открыл дверь, одновременно сделав шаг вбок, так что сразу же оказался па линии огня.

Пистолет глухо щелкнул двумя короткими выстрелами, и те двое охранников, которые, судя по всем раскладам, должны были прямо сейчас прикончить командира группы вместе с его бесчувственным напарником, пополнили бесконечно длинный список жертв этого дня.

Лишенные жизни тела еще даже не достигли пола, а я уже повернулся лицом к человеку, который руководил операцией по моему задержанию или ликвидации (в зависимости от обстоятельств).

Я не боялся выстрела в спину: для этого у спецназовца просто не было возможности – бесчувственный напарник, которого он тащил на себе, не позволил бы этого сделать. В данном случае мною двигал, скорее всего, простой интерес.

Наши взгляды на какое-то мгновение встретились, В них не было ни яростных молний, вызванных столкновением двух противников, ни отражения бури эмоций, накала страстей или еще чего-нибудь подобного. В них было просто понимание. Понимание того, что один человек оказал другому услугу, при этом ничего не попросив и не потребовав взамен.

Я сделал шаг в глубь комнаты, плотно затворив за собой дверь.

Командир спецназа совершил последний стремительный рывок и достиг выхода на лестничную площадку, ведущую наверх, к последнему, восемьдесят шестому этажу и крыше, на которой его ждал вертолет, а также подоспевшее через несколько минут подкрепление в виде шести новых полноценных групп.

Три ядерные боеголовки обрушились на Таллоу, начисто стерев его с лица земли.

Все эти события, казалось бы, никак не связанные между собой, произошли практически одновременно и имели в дальнейшем самые неожиданные последствия не только для этой страны, но и для данной вселенной в целом.

9

– У меня для тебя есть всего одна, но очень плохая новость, – сообщила Милая совершенно бесцветным голосом, лишенным даже намека на эмоции.

Обычно она варьировала свои интонации, в зависимости от ситуации придавая им подобие человеческих. Данная же реплика навевала нехорошие предчувствия уже одним своим тоном.

– Говори...

– Если ты имеешь на девчонку какие-нибудь планы в дальнейшем и не собираешься убить ее прямо сейчас, то лучше давай поговорим тет-а-тет, без громкой связи.

Я приложил телефонную трубку к уху.

– Они знают, что ты здесь.

– В каком смысле? – не понял я.

– В прямом. Определенные местные структуры, наделенные самыми широкими полномочиями, в курсе того, что в их мир прибыл некто, собирающийся его уничтожить.

– Каким образом ты об этом узнала?

– Пока ты тут изображаешь из себя Робин Гуда – защитника униженных и оскорбленных, борца с несправедливостью и беспределом, а по большому счету тешишь свое самолюбие, я занимаюсь работой.

– И?..

– Меньше чем минуту назад они стерли с лица земли свой собственный город с населением в три с половиной миллиона человек, запустив в него для верности три ядерные боеголовки по сто пятьдесят килотонн каждая.

– Я все еще не понимаю, как это событие связано со мной?

– В этом населенном пункте, именуемом Таллоу, я заказала прибор, необходимый нам для создания установки, способной аннигилировать данную вселенную. Это была совершенно обычная вещь – технический лазер. Сам по себе он не опаснее перочинного ножа. Однако они уничтожили целый город, после того как выяснили, что фирма-заказчик непричастна к покупке этого прибора. Сейчас у меня нет времени объяснять тебе все подробно, скажу лишь главное.

В этой стране существует мощный аналитический центр. Либо во главе его стоит чрезвычайно одаренный человек, либо они используют искусственный интеллект наподобие меня. Не исключена вероятность, что на деле имеют место быть оба варианта, органично дополняющие друг друга.

Также, судя по обрывкам косвенных данных, они в курсе не только существования параллельной вселенной, но и неотвратимо приближающегося столкновения. На основании вышесказанного было бы логичным предположить, что ими построен прибор, не только позволяющий наблюдать нашу вселенную, но и контролировать возмущение ткани пространства между мирами.

Они засекли твое появление, но не смогли с точностью определить точку входа. Затем ввели в базу данных все детали, входящие в их установку наблюдения за мирами. Предположив, что принципы работы приборов по наблюдению за параллельной вселенной и ее уничтожению не должны кардинально различаться, они решили: не исключено, что для их изготовления могут быть использованы аналогичные компоненты. К примеру, линзы могут найти применение не только в бинокле, но и в системе наведения оружия. С одной из таких частей им крупно повезло. Она действительно годится для обеих конструкций. Я несколько раз перестраховалась, сделав заказ, так что найти человека, забравшего данную деталь, не представлялось возможным.

Поэтому они уничтожили весь город вместе с окрестностями. Решив пожертвовать относительно малым, чтобы не потерять в конечном итоге все...

– Ты уверена в своих выводах?

– Да.

– Как это может повлиять на наши дальнейшие планы?

– В этой стране есть только две фирмы, занимающиеся выпуском оборудования подобного профиля. Они уже взяты под контроль правительством, поэтому получить нужную нам деталь у них не представляется возможным. Чисто теоретически не исключается вариант с подкупом персонала, но в свете последних событий положительный результат операции видится мне маловероятным.

Правда, я сделала заказ за границей, в одной полулегальной конторе, снабдив ее всеми необходимыми чертежами, но, боюсь, за время, которое требуется для изготовления продукта – это около недели, – спецслужбы выйдут на изготовителя, перекрыв и этот последний канал.

– И что будем делать?

– Для начала давай выберемся из этого здания, а потом я поделюсь с тобой своими соображениями по этому поводу.

Я выкинул пистолет в окно – оружие могло сослужить плохую службу при обыске. А в том, что он последует сразу же, как только мы покажемся на глаза секьюрити, не было никаких сомнений. После чего повернулся к Вивьен, положил руки ей на плечи и, посмотрев прямо в глаза, очень четко и внятно произнес:

– Итак, сейчас мы выходим, Ты делаешь большие испуганные глаза и молчишь как рыба. Все переговоры веду я. Если будешь исполнять все мои указания, то через пять минут мы окажемся внизу, где и разбежимся в разные стороны. Если что-то пойдет не так – мы оба покойники. Все ясно?

На этот раз у нее хватило сил только на то, чтобы молча кивнуть. Одно дело бегать от вооруженных преследователей, и совсем другое – добровольно сдаваться в руки врага.

Дальнейшее промедление могло еще больше испугать девушку или вообще привести в нетранспортабельное состояние, поэтому, решительно взяв ее за руку, я толкнул дверь и, подняв руки высоко вверх, с жалобно придушенным «Не стреляйте, ради бога, не стреляйте!!!» – шагнул в коридор.

Если бы вместо дюжины охранников в коридоре было два-три человека, то, может быть, нас пристрелили бы на месте. А так нам дали выйти и под мои суетливые причитания деловито и очень профессионально обыскали. Из вещей у нас двоих присутствовала только телефонная трубка (Милая), которую не сочли настолько опасным предметом, чтобы немедленно изъять.

– Какой ужас, какой ужас, – продолжал причитать я. – Пришел в гости к Терри на солидное мероприятие, решил показать девушке прекрасный вид из офиса... С высоты птичьего полета... – Я намеренно говорил именно так, медленно и запинаясь, с трудом подбирая слова, чтобы у охранников не осталось ни малейшего сомнения насчет того, на какие такие красоты я собирался любоваться наедине с подружкой. – А тут эти крики, стрельба, беготня... Что здесь вообще происходит? – задал я в конце своего сумбурного монолога обычный вопрос перепуганного насмерть обывателя.

– Кто вы такие и почему у вас нет документов? – оставив без внимания мой глупый вопрос, спросил небольшого роста охранник с острыми чертами лица и очень внимательным, цепким взглядом.

– Внизу, всё внизу, в кармане плаща... Я Пит Харрельсон, а это... Это моя подружка... – Я сделал очередную паузу, всем своим видом выражая мучительную работу мысли, и наконец через пару секунд закончил: – Люси... Моя хорошая приятельница Люси...

Поистине, нужно было обладать даром ясновидения или быть первоклассным психологом-аналитиком, чтобы хоть как-то связать вторгшийся в здание штурм-отряд с перепуганным интеллигентом, решившим поразвлечься с проституткой. Все эти мои неуверенно-сбивчивые объяснения вкупе с «Люси», имени которой я даже как следует не помнил, прямо указывали на род ее деятельности.

– Отведите их вниз, пусть там разберутся, – приказал все тот же охранник, по всей видимости старший группы.

И, не обращая внимания на мои дальнейшие возмущенно-испуганные возгласы, начал отдавать короткие четкие распоряжения насчет подготовки штурма восемьдесят шестого этажа.

Без всякого сопротивления, с покорностью овец, ведомых на заклание, мы проследовали под конвоем двух вооруженных охранников на восемьдесят первый этаж, где и располагался контрольно-пропускной пункт, являющийся одновременно и штабом службы безопасности.

– Еще одна неприятная новость. – Милая использовала телепатическую связь. – Не доверяя электронике, они сделали механические заглушки на шахтах лифта, которые можно открыть только вручную. Там слишком много охранников, так что, боюсь, тебе придется брать очередного заложника.

«Проклятье», – выругался я про себя.

Одно дело по ходу движения отключить пару сопровождающих, сесть в лифт и уехать, и совершенно другое – захватить заложника, чтобы затем убедить группу вооруженных профессионалов выполнить все свои условия.

Если бы я знал об этом раньше, то, вероятно, попытался бы захватить вертолет. Впрочем, уже нельзя было ничего изменить, поэтому оставалось только одно – действовать в соответствии с ситуацией.

После непродолжительного спуска по лестнице и переходов по бесконечно длинным и запутанным коридорам мы наконец достигли цели своего путешествия – местного КПП. Обменявшись парой скупых реплик по рации (все их камеры не работали благодаря стараниям Милой), охранники завели нас в офис – небольшую комнату, практически лишенную обстановки, где воздух едва ли не звенел от напряжения.

Очень дорого и изысканно одетый человек с лицом и манерами избалованного аристократа, по всей вероятности, как раз перед нашим приходом устроил разнос службе безопасности.

Наше появление оборвало его гневную тираду на полуслове.

– Это кто еще такие? – Ярость, клокотавшая в нем, требовала выхода, ее нужно было сорвать, не важно, на ком и на чем, будь то охрана или просто совершенно посторонние люди.

Мне приходилось и раньше встречаться с подобным типом людей. Обычно это какие-нибудь избалованные сынки богатых и влиятельных родителей, которые привыкли, что все их капризы и приказы должны без промедления исполняться. На этой почве могут возникнуть даже определенные психические отклонения. Тяжело реально оценивать окружающую действительность, когда сам себе представляешься чуть ли не центром мироздания.

Этот человек как раз и относился к подобному типу. Но что интересно – его нахождение в этой комнате в данный момент было как нельзя более кстати.

– Я... Я... Мы... – начал я прерывающимся от волнения голосом. – Я... Пит Харрельсон... А это моя подружка... Люси... Люси, ну скажи же этим людям, что ты – это ты... – чуть ли не со слезами в голосе попросил я.

Вивьен молча кивнула.

– Какого черта вы притащили сюда двух этих придурков? – Не обращая на нас более внимания, как будто мы и вовсе перестали существовать, человек переключил внимание на конвоиров.

– Эта парочка находилась на восемьдесят пятом этаже во время инцидента с...

– Это что, они бегали по этажам с пистолетами в руках, стреляя направо и налево, вышибая мозги из ваших тупых, ни на что не способных голов? – перебил охранника на полуслове взбешенный аристократ.

– Нет, они сидели в офисе, и у них не было документов...

С точки зрения здравого смысла охранник был абсолютно прав, но этому испорченному властью, богатому маменькиному сынку нужно было выпустить пар.

– Вышвырните этих идиотов вон и не отвлекайте меня больше по таким мелочам!!!

Все могло бы закончиться относительно благополучно и в конечном итоге никто бы не пострадал, если бы охранник уже у самого порога не произнес:

– Они сказали, что гости мистера Баррела...

– Стоп. – Реакция у этого испорченного властью сына богатых родителей была превосходная. – Я знаю всех приглашенных в лицо. Мой отец никогда бы не опустился до общения с подобными проходимцами. Они солгали в малом, значит, тут что-то явно нечисто. Давайте-ка с этим разберемся.

– Мистер Баррел, мистер Баррел, – слезливым тоном начал я, – умоляю вас... Умоляю вас не делать скоропалительных выводов!!! Я ни в чем не виноват, я совершенно случайно оказался в этом офисе! Это ошибка, ошибка... Ошибка...

Я был безусловно жалок – взрослый человек, униженный и раздавленный, чуть ли не плача выпрашивающий пощаду.

На лице сына Терри Баррела отразилась брезгливость. Скорее всего, в этот момент я напоминал ему таракана, присутствие которого само по себе отвратительно, а раздавить не решаешься, исключительно из-за того, что не хочется пачкаться.

– Мистер Баррел, – продолжал я все тем же дребезжащим от волнения голосом, – я сейчас все объясню, все встанет на свои места, только, пожалуйста, не делайте... не делайте... Резких движений – причем никто, – закончил я уже вполне нормальным голосом. Тон мой, однако, показывал, что я и не думаю шутить.

В перерыве между сменой моих интонаций, длившемся чуть меньше секунды, я успел преодолеть полтора метра, отделявшие меня от сына Терри Баррела, смахнуть со стола ручку с золотым пером (вероятно, принадлежащую моему очередному заложнику), очутиться у него за спиной и, взяв в жесткий захват, так что он не мог пошевелиться, упереть острие ручки в горло. (Очередное спасибо мистеру Залабски и его чудесным рефлексам.)

– При малейшем превратно мной истолкованном движении я проткну его горло насквозь. Так что вряд ли вам удастся спасти сына своего босса, используя только подручные средства. А когда приедет «скорая», он уже будет совершенно остывшим. – На последнем слове я сделал особое ударение и, повернув голову в сторону начальника секьюрити, совершенно спокойно, можно даже сказать дружески, улыбнулся. – А потом, – продолжал я, – вы все ответите перед Терри Баррелом за смерть его любимого отпрыска. Так что, – я выдержал еще одну смысловую паузу, – давайте-ка, друзья мои, договоримся по-хорошему.

Все это я говорил, уже стоя вплотную спиной к стене, – мне совершенно не хотелось получить пулю в затылок от какого-нибудь не в меру рьяного героя.

Начальник охраны такого человека, как Терри, мог быть кем угодно, только не законченным идиотом. Ему хватило одного взгляда на меня, чтобы осознать: я совершенно серьезен, спокоен и, что самое главное, полностью отвечаю за свои слова и контролирую ситуацию. А еще – обязательно приведу в исполнение свою угрозу, если они сделают хотя бы одно неверное движение.

Он едва заметно кивнул, и конвоир, стоявший рядом с Вивьен, приставил дуло автомата к ее голове.

Я совершенно натурально и искренне рассмеялся.

– Нет, нет, не говорите ничего, давайте. я сам все сейчас угадаю. Вы, наверное, подумали, что это самая светлая и чистая любовь всей моей жизни, мы напарники-суперагенты и сейчас я начну умолять вас не делать ей ничего плохого и не только отпущу заложника, но еще и сдамся на милость победителя, ведь так? – Я еще раз весело улыбнулся. – Не хочу вас расстраивать, но эту шлюху я подцепил час назад, чтобы с ее помощью проникнуть в здание. Вы можете пристрелить ее прямо сейчас, чтобы между нами не оставалось никаких недоразумений, а потом поговорите с моими партнерами.

Разумеется, я совершенно не хотел, чтобы девушку убили на моих глазах, но эта линия поведения в данный момент была оптимальной.

Я достал Милую, нажав на кнопку громкой связи.

– Мой человек контролирует центр видеонаблюдения, – пояснил я. – Сейчас он вам кое-что скажет, чтобы вы не сомневались в этом.

– В комнате шесть человек охраны. Начальник носит пиджак в мелкую полоску, на столе рядом с компьютером лежат записная книжка и две одноразовые ручки. – Милая говорила сухим деловым голосом мужчины, полностью уверенного в себе.

– У меня динамик в ухе, – пояснил я, убирая телефонную трубку в карман. – Так что не нужно устраивать засад при выходе из офиса или делать еще какие-нибудь глупости подобного рода. Если вам все еще нужен сынок Терри, – я ощутил, как пленник непроизвольно дернулся, – такие личности ненавидят, когда их называют сынками, прямо или косвенно намекая, что без своих могущественных родителей они полные ничтожества, – по-быстрому снимайте заглушку лифта. Мне нужно попасть на первый этаж, и как можно скорее. Мы поняли друг друга? – Я еще раз вполне доброжелательно улыбнулся, посмотрев на начальника службы безопасности.

Он взял рацию и коротко приказал:

– Открыть заглушки лифтов.

– Лифта. Одного лифта, – поправил его я. – Разумеется, вы можете броситься в погоню, это ваше законное право, но я должен иметь фору хотя бы в несколько секунд, чтобы все было по-честному.

– Почему вы разговариваете с этим ненормальным идиотом? – Голос сына Терри Баррела сорвался на визг. – Прострелите ему голову – и дело с концом.

– Мистер Баррел, – ровным, спокойным голосом ответил старший охранник, – человек, захвативший вас, достаточно компетентен, чтобы привести свою угрозу в действие, прежде чем мы успеем что-либо сделать.

Он не сказал – «прежде чем мы успеем ликвидировать его», заменив само собой напрашивающееся определение более мягкой формулировкой. «А он молодец, – отметил я про себя, – грамотный парень...»

– Так что, пожалуйста, – продолжал глава секьюрити, – не нужно оскорблять его во избежание ненужных эксцессов, и делайте все, как он говорит. Мы держим ситуацию под контролем и сделаем все возможное, чтобы этот неприятный для вас инцидент поскорее закончился.

– Тупоголовые идиоты, – заложник истекал желчью и ненавистью, – если бы вы, дармоеды проклятые, контролировали ситуацию, подобного дерьма бы не произошло!

Я легонько шлепнул его по подбородку, так чтобы он только прикусил язык. А затем ощутимо вдавил острие ручки в горло.

– Меня не интересует выяснение ваших отношений, – сказал я жестко. – Разбираться со своими проблемами будете без меня. Лифт открыт?

– Да.

– Всем находящимся в комнате перейти в дальний угол. – Я кивком указал направление. – Отдайте приказ своим людям очистить коридор – сейчас мы будем выходить.

– Всем немедленно покинуть зону коридора А4, – последовал лаконичный приказ по рации.

Я уже собирался под каким-нибудь благовидным предлогом потребовать, чтобы Вивьен поехала с нами, но совершенно неожиданно меня опередили.

– Мистер Пит, – начал глава местной секьюрити, – я бы хотел быть уверен, что с мистером Баррелом ничего не произойдет. Я не знаю, значит для вас что-нибудь эта девушка или нет, но хотел бы иметь хоть какие-то гарантии. Поэтому давайте сделаем так: в большом грузовом лифте, где достаточно места и пространства для двадцати человек, вместе с вами поедет один мой сотрудник – разумеется, безоружный. Если с сыном нашего босса произойдут какие-нибудь неприятности, он сломает шею Люси... – У него была отменная память. – Если же все пройдет согласно договору, вы с девушкой или без – как пожелаете – выйдете из лифта и отправитесь по своим делам.

– Уберите всех людей с первого этажа, – вместо ответа потребовал я.

– Всем немедленно очистить блок С1 нулевого уровня!

– Они уходят, – подтвердила Милая.

– Хорошо, – согласился я после некоторой паузы. – Вижу, что пока вы исполняете все мои требования. Человек, который поедет со мной, должен снять брюки и пиджак – оставшись в рубашке и плавках. Мне не нужны неприятные сюрпризы с внезапно обнаружившимся в самый неподходящий момент оружием.

– Лаймет, выйди на середину комнаты и разденься.

Вперед выступил румяный здоровяк, этакий ковбой-увалень с огромными кулаками и походкой вразвалочку. Подобные личности в силу своей комплекции не обладают достаточной скоростью и реакцией, чтобы быть по-настоящему опасными для серьезных профессионалов. Если бы мне в качестве сопровождения был предложен сухопарый низкорослый азиат, также присутствовавший в комнате, можно было бы заподозрить неладное, а так – я практически купился на эту уловку.

Лаймет снял с себя пиджак, брюки, отстегнул кобуру и сложил вещи на стуле. Все было готово к нашему выходу.

– У него под рубашкой рядом с запястьем прикреплена заточка. Я раскопала досье этого ковбоя – он был одним из лучших метателей ножей во всем флоте, откуда был вынужден уйти после скандала, связанного со смертью сержанта Петью. Тот якобы перерезал себе вены, покончив жизнь самоубийством, но существовал ряд косвенных признаков, указывающих на то, что ему все-таки помогли...

«Понял», – мысленно ответил я, одновременно с этим двинувшись к выходу из офиса.

– Всем оставаться на своих местах. Кроме Лаймета и девчонки, никто не выходит из помещения, пока мы не сядем в лифт.

Мои указания были в точности выполнены. После чего, благополучно миновав незначительный отрезок коридора, мы достигли дверей лифта.

– Разведи руки широко в стороны и заходи первым, – приказал я охраннику. – Девчонку можешь держать и одной рукой – никуда она от тебя не денется.

Держа Вивьен за волосы и пятясь спиной вперед, так чтобы я постоянно находился в поле его зрения, он зашел в отсек грузового лифта. Мы вместе с заложником проследовали за ним. Я нажал поочередно на кнопки сорок пятого, второго и первого этажа.

Вероятнее всего, Лаймет собирался прикончить меня на входе в кабину лифта – это было бы самым оптимальным вариантом, но я был слишком осторожен, постоянно находясь строго за Баррелом, плюс к этому мои распоряжения насчет расставленных рук воспрепятствовали попытке нападения.

Впрочем, долго тянуть он не собирался. Мы стояли по разным углам грузового лифта, я – прикрываясь заложником, он – удерживая перед собой девушку. Расстояние между нами не превышало пяти метров. С такого расстояния профессионал мог чуть ли не с закрытыми глазами попасть ножом в мелкую монетку.

– Приток адреналина, – сообщила Милая, державшая под контролем моего оппонента.

Это означало, что через пару секунд он метнет в меня свою проклятую заточку.

Я резко убрал голову с линии огня, переместив ее из-за плеча Баррела точно за затылок, и тоном строгого школьного учителя произнес:

– Не нужно было тебе тогда, Лаймет, кромсать на кусочки сержанта Петью, глядишь, остался бы во флоте и стал человеком.

На какое-то мгновение он опешил. Призраки прошлого, с какой бы стороны они ни объявились, всегда вызывают подобную реакцию.

А в следующую секунду, после короткого и резкого броска, преодолев разделявшее нас расстояние, ручка с золотым пером вонзилась в глаз охранника. Своим неожиданным вторжением она поставила жирную кровавую точку в блестящей карьере бывшего метателя ножей. Бросок был настолько силен, что перо вошло в череп почти по самое основание.