Текст книги "Страна Моксель или открытие Великороссии"

Автор книги: Владимир Белинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Бояре же, окружавшiе Ивана, смотръли нъсколько иначе. Вполнъ возможно, что кто-нибудь изъ нихъ пытался даже силой вовлечь государя въ битву. Но ему еще нужно было приложиться къ чудотворному образу Сергiя, выпить святой воды, съъсть просфоры, получить отъ своего духовника благословенiе, испросить у священнослужителей отпущенiя гръховъ, прежде чъмъ «идти пострадать за истинную въру»… Но и теперь, по свидетельству Курбскаго, противъ которого самъ Иванъ не нашелъ возможнымъ возражать, насилу удалось заставить царя двинуться впередъ: бояре должны были взять лошадь его подъ уздцы…».[274]274
  К. Валишевский «Иван Грозный», стр. 186–187.


[Закрыть]

Таков был царь Иван IV: трус, как и его предки.

После завоевания Казанского Ханства, в кровь великороссов влилась обильная порция крови казанцев. Но так как мы своим романом-исследованием не сумеем изменить вымышленное великороссами название булгарского народа, то приходится вернуться к существующему названию – татары. Хотя автор считает – необходимо вернуть историческую справедливость и опровергнуть ложь империи. Однако это дело самого народа. Как он решит, тому и быть.

После окончательного присоединения Казанского Ханства к Московии, московиты провели жесткое и насильственное вовлечение татарского народа в христианскую религию. Н.М. Карамзин в своей книге, том VIII, на страницах 227–228 пишет:

«Чувство государственного блага, усиленное ревностию Веры, производило в победителях общий, живейший восторг, и Летописцы говорят о сем завоевании с жаром Стихотворцев (читатель понимает насколько честны и достоверны труды сих «Летописцев»! – В.Б.), призывая современников и потомство к великому зрелищу Казани (т. е., ее падению. – В.Б.), обновляемой во имя Христа Спасителя, осеняемой хоругвями, украшаемой церквами Православия».

Значительная часть выкрещенных татар с 1552 года вплоть до XX века слилась, или, вернее будет сказать, влилась в нацию великороссов. Кстати, от них и других, влившихся в состав великороссов, тюрков, начиная с XIII–XVI веков, ведут свою родословную более 25 % русских дворян. Даже при очень беглом ознакомлении с Бархатной Книгой родословия русских дворян, можно назвать сотни фамилий имеющих булгарское (а в великорусском понимании – татарское) происхождение. Хочется напомнить великорусской элите, так пекущейся сегодня об историческом величии своей нации, фамилии татар, принесших славу империи: Аракчеев, Бунин, Грибоедов, Державин, Достоевский, Енгаличев, Кантемир, Куприн, Милюков, Плеханов, Панаев, Потебня, Рахманинов, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Тимирязев, Тенишев, Урусов, Шереметьев, Шаховский, Чаадаев, Ширинский-Шахматов и т. д.

Автор не приводит сотни фамилий дворян, выходцев из обрусевших представителей Золотой Орды, типа: Юсуповых, Годуновых, Черкасских. Как не приводит фамилии великорусского дворянства, вышедшего из украинского, немецкого, еврейского, польского, грузинского, латышского и других народов. Если внимательно приглядеться, то на долю самих великороссов среди дворянства, то есть, знати, остается с «гулькин нос».

И дабы великороссы не обвиняли автора в предвзятости, мол, искажает исторические факты, приведу цитату, которая вчистую опровергает обоснование покорения Казани Москвой, как пришлого на берега Волги народа. Жители Казани – булгары – древние хозяева средневолжской земли, а пришелец – московит был всего лишь жестоким поработителем. Вот что писал Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона в 1902 году: «В науке до настоящего времени название татары совершенно опровергнуто в применении к монголам и тунгусам и оставлено только за теми тюркскими по языку народностями, почти всецело ныне входящими в состав российской Империи, за которыми оно сохранилось по историческому недоразумению, в отличие от других тюркских народностей, носящих самостоятельно историческое название (киргизы, туркмены, сарты, узбеки и т. д.)».

Настало время эту правду осознать всем, и великороссам в том числе. Автор предыдущим предложением собирался закончить исследование завоевания Казани Московским князем Иваном Грозным. Но как раз в те дни, а конкретно – 13 марта 1995 года, по первой программе московского телевидения шла передача «встречи с Солженицыным», где за столом сидели и разглагольствовали два современных великоросса: Солженицын А.И. и Лукин В.П. (бывший посол России в США, уволенный с этой должности). Поражала имперская направленность мышления этих людей.

В передаче речь шла о «плохой» жизни русских людей в Литве, Латвии, Эстонии. Хорошо уже, что два серьезных мужа не назвали эти страны Ливонией. А ведь история Империи до настоящего времени войны Ивана Грозного именует – ливонскими войнами, в то время когда, в действительности, Московия воевала с Польшей, Великим Литовским Княжеством и Швецией. Читатель понимает, почему древние земли Литвы, Латвии и Эстонии были прозваны Ливонией. Таким хитроумным зигзагом великороссы прибирали к рукам не земли Литовского или Шведского государства, а земли несуществующего народа. Да и позора поменьше, ведь побила Москву не Польша, Швеция и Литва, а какая-то мифическая Ливония. Все та же ложь во имя Империи.

Но вернемся к Солженицыну и Лукину, которые после поддакивания друг другу пришли к выводу, что Балтийские народы не имеют исторического права плохо относиться к русским людям, живущим в их странах. Да еще и требовать с России, чуть ли не контрибуцию за захват в былые времена их земель. Обычная логика великоросса: любите и уважайте, а то вам же будет хуже.

Но здесь господин Солженицын выдал особые «шедевры», позабыть которые невозможно. Он заявил, что в таком случае, мы, Россия, имеем право истребовать компенсацию с татар казанских, покоривших нас во времена татаро-монгольского нашествия.

Великая ложь живет и поныне!

Думаете, господин Солженицын не знает исторической правды? Знает! Это не тот человек, который не знает простых истин. Но ложь Российской Империи не умрет собственной смертью. Она всегда будет нужна державникам-солженицыным, мечтающим о возрождении «великой и неделимой Руси».

Не стоит никому заблуждаться на этот счет.

10

По своим далеко идущим последствиям год 1552-й стал поистине для Московии переломным. Именно с завоевания Волжской Булгарии Московский князь Иван IV отчетливо осознал все преимущества своего нового положения – Крымского сателлита.

Мы никогда не должны забывать, что покорение Казани и Астрахани Московия осуществила с согласия Крымской Орды. Признав себя младшими братьями рода Гиреев, Московские князья не просто признали Крымских Ханов своими Царями, но одновременно заимели поддержку и покровительство Царствующих Гиреев, а также определенные права и обязанности по «собиранию земли золотоордынской» в новое единое государство во главе с наследниками рода Чингисидов – Гиреями.

Хотя Иван IV с 1547 года стал величать себя Царем, это положение никак не изменило, на первых порах, его зависимости от Крымских Ханов.

В Московских Церквах и после прихода Ивана IV к власти, продолжали молиться за единого Царя – великого Крымского Хана. На втором месте стали упоминать и своего Ивана.

Хан Гирей даже поощрял и приветствовал военные действия Ивана IV, так как перед родом Гиреев стояла первейшая задача – собрать воедино владения Великой Золотой Орды. Московский Князь, с позволения Крыма, этим и занимался.

Мы помним, что после разгрома Большой Орды Крымским Ханом в 1502 году, именно Гиреи, как победители и наследники Чингисидов, стали Царями в Новой Орде. Московия с этим согласилась. А дед Ивана Грозного – Иван III, в знак своего согласия на передачу титула Царя Крымским Гиреям и своего вассального положения перед Крымским Ханом, принес на Библии присягу на верность новой династии Царей. И сии слова не простые и бездоказательные утверждения. Вспомним, Московия платила дань Крымскому Ханству, как своему Суверену и Хозяину, до 1700 года.

Послушаем русского историка:

«Но турки были страшно истощены (к 1700 году беспрерывными войнами. – В.Б.) и заключили мир, уступили России Азов со всякими старыми и новыми, уже построенными Петром городками; а крымский хан должен был отказаться от дани, которую до сих пор платила ему Россия (!!) под благовидным названием поминков или подарков».[275]275
  С.М. Соловьев «Чтения и рассказы…», стр. 502–503.


[Закрыть]

Таково «величие и царствование» Московии в конце XVI века: платили дань Крыму, как и Золотой Орде и при князе, и при так называемом Царе. Но русские имперские историки отчаянно врали, обходя молчанием зависимость Москвы от Крымского Ханства, дабы скрыть унижение, явно опровергающее сам факт независимого существования Московии, как Царства, в XVI веке.

Однако, будучи вассалом Крыма, Московия в этом положении имела и выгоду. Крымские Ханы оказывали Московии постоянную военную и политическую поддержку, в так называемой Ливонской войне. Именно в результате поддержки Крыма, войска Ивана Грозного в начале войны одерживали одну победу за другой.

Кстати, вспомним: в 1561 году Московия получила так званую ложную грамоту Константинопольского Патриарха, где Ивана IV признали прямым наследником Византийских Императоров. То ли эта лживая грамота стала сочинением Московских церковных Владык, то ли за деньги ее сочинили в Константинополе без ведома Вселенского Священного Собора. Не суть важно. Сам факт посягательства Ивана IV на наследие древнего титула Византийского Кесаря зафиксирован 1561 годом.

Естественно, в течение нескольких лет об этом посягательстве Московского Князя донесли Крымскому Хану, который вполне обоснованно считал Ивана IV своим подданным. И вполне понятно, что Хан Гирей тотчас потребовал от Ивана IV ответа.

Обрати, читатель, внимание: с 1473 года, когда Иван III на Библии принес присягу Крымским Гиреям, до 1563 года между Крымской Ордой и Московией не существовало серьезных разногласий. Я уже упоминал, что Крымский Хан даже бровью не повел, когда Иван Грозный в 1552 году поработил Казанское, а позже, в 1554 году, – астраханское Ханство.

Но с 1563 года отношения между Московией и Крымским Ханством стали резко меняться. А в 1570 году турецкий Султан даже потребовал вхождения Московии в состав Османской Империи.

Послушаем:

«С 1563 по 1570 г. Иванъ напрасно старался предотвратить татарское нашествiе… Безуспешно послы его, как Нагой и Ржевскiй, являлись к хану с миролюбивыми речами и великолепными подарками…Но султан потребовал возвращенiя Казани и Астрахани и признанiя Московскаго государства подвластным Порте».[276]276
  К. Валишевский «Иван Грозный», стр. 224.


[Закрыть]

Хитрая изворотливость Ивана IV не помогла. Хан Гирей, при поддержке турецкого Султана, решил проучить строптивого клятвопреступника, посягнувшего на титул Царя. И в 1571 году войска Крымского Хана двинулись в Московию. Московские князья, как всегда, встречали войска татар на рубежах своих владений, то есть на рубежах Оки. Однако Крымский Хан обошел московские войска, стоявшие на Оке, и двинулся форсированным маршем прямо к Москве.

Русские штатные «писатели истории» постоянно убеждали читателей в том, что эти «дикие татарские варвары» приходили в Московию, дабы учинять грабежи и разбои. Они избегали давать объяснение татарским нашествиям. Такими нехитрыми, но откровенно нечестными методами снималась ответственность с Московских Князей за творимые по их вине разбои. В данном случае Крымский Хан пришел наказать вассала-данника за обычное неповиновение.

Послушаем, как об этом событии поведал читателям Н.М. Карамзин.

«Хан, вооружив всех своих Улусников, тысяч сто или более, с необыкновенною скоростию вступил в южные пределы России (Обычная ложь. В 1571 году России еще не существовало. Была лишь Московия. – В.Б.)… Хан… приближился к Серпухову, где был сам Иоанн с Опричниною. Требовалось решительности, великодушия; Царь бежал!.. в Коломну, оттуда в Слободу, мимо несчастной Москвы; из Слободы к Ярославлю, чтобы спастися от неприятеля… Но Воеводы Царские с берегов Оки, не отдыхая, приспели для защиты… заняли предместия Московские… На другой день, Мая 24, в праздник Вознесения, Хан подступил к Москве – и случилось, чего ожидать надлежало: он велел зажечь предместия. Утро было тихое, ясное. Россияне (Московиты. – В.Б.) мужественно готовились к битве, но увидели себя объятыми пламенем; деревянные домы и хижины вспыхнули в десяти разных местах. Небо омрачилось дымом; поднялся вихрь, и через несколько минут огненное, бурное море разлилось из конца в конец города с ужасным шумом и ревом. Никакая сила человеческая не могла остановить разрушения; никто не думал тушить; народ, воины в беспамятстве искали спасения и гибли под развалинами пылающих зданий или в тесноте давили друг друга, стремясь в город, в Китай, но, отовсюду гонимые пламенем, бросались в реку и тонули… Хан, устрашенный сим адом, удалился к селу Коломенскому. В три часа не стало Москвы; ни посадов, ни Китая-города; уцелел один Кремль, где в церкви Успения Богоматери сидел Митрополит Кирилл с святынею и с казною(!!!); Арбатский любимый дворец Иоаннов разрушился. Людей погибло невероятное множество; более ста двадцати тысяч воинов и граждан, кроме жен, младенцев и жителей сельских, бежавших в Москву от неприятеля; а всех около осьмисот тысяч. Главный Воевода, Князь Бельский, задохнулся в погребе на своем дворе… Давлет-Гирей…привел в Тавриду более ста тысяч пленников…

(Только. – В.Б,) 15 июня он (Иван IV. – В.Б.) приближился к Москве и остановился в Братовщине, где представили ему двух гонцов от Давлет-Гирея, который, выходя из России (Московии. – В.Б.), как величавый победитель желал с ним (Иваном IV. – В.Б.) искренно объясниться… На вопрос Иоаннов о здравии брата его, Давлет-Гирея, чиновник Ханский ответствовал: «Так говорит тебе Царь наш:…Я везде искал тебя, в Серпухове и в самой Москве; хотел венца с головы твоей: но ты бежал из Серпухова, бежал из Москвы – и смеешь хвалиться своим Царским величием, не имея ни мужества, ни стыда!.. снова буду к тебе….если не сделаешь, чего требую, и не дашь мне клятвенной грамоты за себя, за детей и внучат своих». Как же поступил Иоанн?.. Бил челом Хану»…[277]277
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 97–99.


[Закрыть]

Как бы ни старался Н.М. Карамзин в излишнем многословии утопить суть событий, факт остается фактом: Иван Грозный все же ударил челом Хану Давлет-Гирею; по всей видимости, дал так называемую «клятвенную грамоту за себя, за детей и за внучат своих», как давали подобные клятвы все его предки, хотя «писатель истории» об этом событии умалчивает. Так род Московских Рюриковичей до последнего своего колена оставался в вассалах у Ханов Орды.

Как всегда, обращает на себя внимание трусость Московских князей, удирающих в лесные дебри от Ханов Орды. Глядите, какую выдающуюся когорту Московских князей – бегунов дал род Рюриковичей Московии: здесь и сыновья Александра Невского и Димитрий Донской, и Иван III и Иван Грозный, и все прочие, которых упоминать не хочется.

Все же, уважаемый читатель, нам снова необходимо вернуться ко времени правления Ивана IV.

Все русские историки или скороговоркой, или с юмором повествуют о сложении Иваном IV в 1574 году титула Царя.

Великороссы-державники снисходительно доказывают нам, что произошла то ли шутка, то ли обычное недоразумение и на этом утверждении заканчивают серьезный анализ неординарного события. Просто диву даешься, когда читаешь множество страниц, воспевающих «восшествие» Ивана IV в 17-летнем возрасте на «Царский престол» и когда видишь полнейшее забвение об отречении от «Царского звания» в зрелом возрасте – 44 лет.

Читатель ни у одного русского историка не найдет анализа взаимозависимости этого поступка Ивана Грозного с ходом исторических событий тех времен. Как будто отречение от Царского титула произошло без каких-либо причин. А ведь произошло то, что должно было случиться: самозванцу, как и положено, попросту повелели сбросить не принадлежащую ему «Шапку Мономаха».

События семидесятых годов XVI века складывались для Московии и Князей очень непросто. Узнав о желании Ивана IV уйти из подданства Крымского Ханства, Гиреи нанесли Московии жесточайший удар с юга в 1571 году. В результате Крымского удара, Московия потеряла около одного миллиона человек убитыми и плененными.

Не забудем: и сам Иван Грозный к тому времени, в процессе собственного разбоя, кровавой и вакханалии, уже погубил не менее 1,5 миллиона человеческих жизней. Очень страшные опустошения на Московскую и Новгородскую земли принесла прокатившаяся по ним в 1566 году чума, или, как ее прозывали в те времена, – язва.

На Севере Московия надолго застряла, в так называемой Ливонской войне. Война пожирала все новые и новые, и без того скудные, материальные и человеческие ресурсы.

Потери Московии за время правления Ивана IV, к середине семидесятых годов XVI века, составили почти половину населения. Ресурсов для ведения захватнических войн, как видим, становилось все меньше и меньше. Иван Грозный все же нашел выход, как пополнить собственную казну материальными ресурсами, деньгами и «пушечным мясом». Он в 1580 году принудил Русскую церковь принять грамоту об изъятии из ее владений части земель, имущества, сел и приписанных к ним крестьян-рабов и передаче их во власть «Московского государя».

Как видим, церковные Владыки отнеслись с пониманием к бандитской нужде Московского князя. Однако даже и при этом решении, Московия не могла себе позволить вести войну на Юге и на Севере. Перед ней, после нашествия на Москву Крымского Хана, встал стратегический вопрос. Где продолжать войну: на Севере или на Юге? С кем объединиться: то ли, как деды и прадеды объединиться с Ханской Ордой, то ли – с европейскими странами против Орды?

Кровное тристапятидесятилетнее родство с Ордой, ордынский московский инстинкт, повелели склонить, как обычно, шею перед наследниками рода Чингисидов. То есть, было принято решение оставаться в родстве с Крымским Ханством.

Необходимо помнить – Крымское Ханство могло поддержать Московию в Ливонской войне и обезопасить ее южные и юго-западные границы только при одном условии: Москва и ее Князь должны были остаться вассально зависимыми, то есть, подданными рода Крымских Гиреев. И, как мы понимаем, это условие вассальной зависимости было принято.

Не следует забывать, что Хан Давлет-Гирей пообещал, в случае отказа Ивана IV принять его условия, снова явиться с войсками в Московию.

Читатель понимает, что второго подобного удара Московия бы, попросту, не выдержала. Татары могли ее опустошить до самого Новгорода.

Вот эту связь событий русские «писатели истории» не просто осознанно упустили при изложении, они сии события исказили и запутали до неузнаваемости. Отчего и публичный отказ Ивана Грозного от титула Царя, последовавший в 1574 году, подали читателю за оригинальную шутку.

Итак, в 1574 году, через 3 года после удара Хана Давлет-Гирея по Москве, именно в том году, когда можно было ожидать повторного удара, Иван IV публично сложил с себя титул Царя-наследника Византийского. Касимовский Хан, татарин Саин-Булат, или в крещении – Семен Бекбулатович (а был ли он крещен – неизвестно) был возведен на Московское царство. Саин-Булат принял Царский титул по всем полагающимся канонам: в Церкви, в присутствии церковных Владык, после снятия титула Царя с Ивана IV.

Это событие явилось не шуткой, не глупой прихотью Ивана Грозного и церковных Владык Московии. Сей поступок Московской власти, явился вынужденным и вполне осознанным. С этого времени Иван Грозный потерял свой фальшивый титул и стал именоваться, как и его предки, – Московским Князем. Актом отречения Иван Грозный и Московские Иерархи продемонстрировали Крымским Гиреям и Оттаманской Порте, что Иван IV не претендует на первенство в роду Чингисидов, так как и Саин-Булат происходил из Царского рода; что это титул чисто внутренний, так как Саин-Булат и раньше именовался Царем Казанским. Демонстративно подчеркивалось – раз Казань вошла в состав Московии, то и титул Царя сохранился за Касимовским Ханом. Лишь вместо Казанского стал величаться Московским. А Иван Грозный, раз вы не желаете – останется со своим отчим титулом Московского Князя.

Тотчас же, после отречения Ивана IV от Царского титула, было снаряжено великое, со многими дарами, посольство в Крым, дабы доложить Гиреям о сих событиях, дабы все объяснить и покаяться в возникшем ранее недоразумении. Мол, Иван IV никогда и не думал оспаривать Ваше Царское первенство в династическом роду Чингисидов.

Вот как Иван IV напутствовал своего посла, отправляя к Хану, через три года после отречения. Даже через три года продолжал оправдываться.

«…вести себя смирно, убегать речей колких, и если Хан или Вельможи его вспомянут о временах Калиты и Царя Узбека, то не оказывать гнева, но ответствовать тихо: не знаю старины; ведает ее Бог и вы, Государи!».[278]278
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 149.


[Закрыть]

Как видит читатель, и предпоследний представитель московского рода Рюриковичей отчетливо сознавал свое древнее зависимое родство от великих Чингисидов. Старая родственная зависимость от Чингисидов и похоронила домогание Ивана IV на Царский титул Византии. Гиреи поставили Ивана IV в тот династический ряд и на то место, где ему и полагалось находиться. Это значительно позже русская правящая элита сочинила иное, пытаясь выдать ложь за правду.

В 1577 году умер воинственный Крымский Хан Давлет-Гирей. На Ханский престол вступил его сын – Магмет-Гирей, который в очередной раз, как и его предки, принял Ивана IV и всю Московию в вассальное подчинение Орде.

«Иоанн спешил отправить к нему (Хану Магмет-Гирею. – В.Б.) знатного сановника, Князя Мосальского, с приветствием, с богатыми дарами (данью! – В.Б.), каких дотоле не видала Таврида, и с наказом весьма снисходительным…: «Бить челом Хану; обещать дары (дань! – В.Б.) ежегодные… вести себя смирно…». Столь домогался Иоанн найти сподвижника в новом Хане…».[279]279
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 149.


[Закрыть]

И нашел «сподвижника»: Московия сделала выбор в пользу войны на Севере. Совместно с Ханскими войсками Иван Грозный развернул новые военные действия, в так называемой Ливонии.

Читателю напомню: Ливонский Орден прекратил свое существование еще в 1561 году. Его земли были разделены между Швецией, Великим Княжеством Литовским и Данией. И, естественно, Московия вела войны не с мифическим Ливонским Орденом, а с Польшей, Швецией и Великим Княжеством Литовским.

Уже в 1577 году татарские войска оказывали помощь московским в Ливонской войне. Естественно, русские историки об этой помощи умалчивают. Но подобное явление недомолвок и откровенной лжи являются обычными и вполне естественными в Русской Имперской истории. Войска татар стали хаживать на Север вместе с войсками московитов, а до московитов – с войсками Ростово-Суздальских князей, начиная с походов на Новгород Александра Невского, проторившего туда дорогу совместно с конницей Золотой Орды, сопровождавшей татаро-монгольских чисельников. Так что Иван Грозный в этом вопросе всего лишь наследовал своих княжих предков, ничего не придумав нового.

Послушаем Н.М. Карамзина.

«Наконец они выступили, дав время изготовиться неприятелю и Литовцам соединиться с Шведами, осадили Венден и через несколько дней (21 октября) (1577 года. – В.Б.) увидели неприятеля за собою (то есть, в тылу. – В.Б.)… Долго бились мужественно; но худая конница Татарская в решительный час выдала нашу пехоту и бежала. Россияне (Московиты. – В.Б.) дрогнули, смешались, отступили к укреплениям… но первый вождь Московский, Голицын, Окольничий Федор Шереметьев, Князь Андрей Палицкий, вместе с Дьяком Щелкаловым… в бездумии страха уже скакали на борзых конях к Дерпту, оставив войско ночью в ужасе, коего следствием было общее бегство… Добычею победителей были 17 пушек, весь обоз и множество коней Татарских…».[280]280
  Н.М. Карамзин. «История…», том IX, стр.152–153.


[Закрыть]

При каждой неудаче в войне русские историки всегда винили, так называемого «дядю»: то ли врага, неожиданно напавшего на «славных наших воинов», то ли дрогнувших в бою союзников, то ли еще кого-то или что-то. Московит никогда не был виновен в поражении. Таков парадокс «сказания российской истории». Но вернемся к событиям Ливонской войны.

Несмотря на татарскую военную помощь, начиная с 1577 года начался быстрый закат московских успехов в Ливонской войне.

В 1576 году на престол Короля Польши был избран выдающийся полководец, венгр Стефан Баторий, который буквально в течение пяти лет, то есть до конца 1581 года, полностью изгнал московитов из Балтийских земель и даже осадил древний город Киевской Руси – Псков.

Читатель должен помнить, что к 1581 году славянский этнос Пскова был полностью уничтожен; редкие люди, сохранившиеся в живых, были выловлены и переселены в дальние Московские финские уделы. Так что, на сей раз, сопротивлялся войскам Стефана Батория пришлый московский люд, поселенный в славянской обители Московскими Князьями Василием III и Иваном IV.

Интересен сам по себе национальный состав войск Ивана Грозного и Стефана Батория, принимавших участие в Ливонской войне. Он лишний раз засвидетельствовал, что к концу XVI века Московия не являлась славянской обителью, а была заселена преимущественно финно-татарским этносом. Необходимо помнить – то было начало периода, когда по утверждениям русских историков, формировался «великорусский» народ, как таковой.

Сошлемся все на того же Н.М. Карамзина.

«…Иоанн… в общем совете Бояр и Духовенства объявил, что настала година великого кровопролития; что он… идет… на землю Немецкую и Литовскую; двинул все полки к западу;…кроме Россиян (Московитов. – В.Б.), Князья Черкесские, Шевкальские, Мордовские, Ногайские, Царевичи и Мурзы древней Золотой Орды, Казанской, Астраханской день и ночь шли к Ильменю и Пейпусу».[281]281
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 155–156.


[Закрыть]

Таким был состав Московских войск в 1577 году.

Читатель должен понимать: за каждым из Князей и Мурз древних татаро-монгольских родов, осевших в Московии, стояли войсковые соединения и дружины. Надобно также помнить, что в длинном перечне Ивановых войск отсутствуют многие другие татарские названия, например, не упомянуты войска: Касымовских, Булгарских и Тульских татар, которые дислоцировались в непосредственной близости от самой Москвы. Обращаю внимание читателей еще на два очень существенных момента, отраженных в вышеприведенной цитате.

Первое, как видим, в военных советах Московитов всегда принимали участие Иерархи Русской Православной церкви, благословляя и поощряя военные завоевания, пролитие крови, грабеж чужого имущества, и жестокий разбой. Читатель не найдет у Н.М. Карамзина фактов осуждения Русской церковью разбойных захватов чужих земель и чужого имущества. Наоборот, Церковь всегда требовала свою долю из захваченного чужого добра и чужих земель. Русская Православная церковь к началу XVII века была единственной в Европе, которая в своем владении имела рабов-крепостных. Отсюда каждому должен быть понятен уровень культуры и христианской морали, существовавший в этой Церкви в те времена.

И второе, во времена Иоанна Грозного, и позже, московиты ясно представляли себе, что на берегах Балтийского моря нет «земли русской». Иван IV устраивал «годину великого кровопролития» в «земле Немецкой и Литовской».

А вот национальный состав войск Батория.

«Войско Стефаново… было составлено из… Немцев, Венгров, Ляхов, древних Славян Галицких, Волынских, Днепровских, Кривских и коренных Литовцев; Баторий… объявил, что извлекает меч на Царя Московского, а не на мирных жителей (Балтии и Московии. – В.Б.)…».[282]282
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 157.


[Закрыть]

Как видим, даже сам Н.М. Карамзин вынужден был признать, что к концу XVI века славяне от Новгорода и Пскова до Днестра и Днепра ясно обозначили свою антимосковскую политику, так как видели в Московии жестокого Ордынского наследника и преемника.

Надобно напомнить читателю, что все Европейские страны абсолютно не признавали за Московским Князем его Царский титул. Они знали фактическую родословную рода Московских князей и откровенно обвиняли московитов в элементарной лжи и в неподобающих измышлениях.

В XVI веке в великом Литовском княжестве, в Украине, еще проживали князья старшей династии Рюриковичей, стоявших в династическом ряду значительно выше Московских Рюриковичей. К одному из этих родов относилась династия Князей Острожских, кстати, доблестно сражавшихся против Московии и московитов. Мы об этом еще поговорим.

Послушаем русских историков.

«Стефан писал (из Вильны, от 26 июня), что наша… (московская. – В.Б.)… грамота есть подложная; что Бояре Московские обманом включили в нее статью о Ливонии; что Иоанн, говоря о мире, воюет сию землю Королевскую и выдумал басню о своем происхождении от Кесарей Римских; что Россия (Московия. – В.Б.) беззаконно отняла у Литвы и Новгород и Северские области, и Смоленск и Полоцк».[283]283
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 157.


[Закрыть]

И далее:

«Хвалишься своим наследственным Государством, – писал Стефан: – не завидую тебе, ибо думаю, что лучше достоинством приобрести корону, нежели родиться на троне от Глинской, дочери Сигизмундова предателя (Напоминание о матери Ивана Грозного, сбежавшей из Литвы. – В.Б.)… Осуждаешь мое вероломство мнимое, ты, сочинитель подложных договоров, изменяемых в смысле обманом и тайными прибавлением слов, угодных единственно твоему безумному властолюбию!».

«Баторий не хотел далее говорить с нашими (московскими. – В.Б.) Послами, выгнал их из своего… стана и с насмешкою прислал к Иоанну изданные в Германии (уже в те времена! – В.Б.) на Латинском языке книги о Российских (Московских. – В.Б.) Князьях и собственном его царствовании в доказательство, что древние Государи (Князья. – В.Б.) Московские были не Августовы родственники, а данники Ханов Перекопских».[284]284
  Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 171.


[Закрыть]

Стефан Баторий напомнил Ивану Грозному, что еще его дед Иван III, как и все его предыдущие предки, «слизывали кобылье молоко с грив татарских лошадей».[285]285
  К. Валишевский «Иван Грозный», стр.340.


[Закрыть]

Я надеюсь, читатель понимает, что Баторий всего лишь говорил правду, не очень нравившуюся русской правящей элите, пытавшуюся ложью и подтасовками прихватить Византийское наследие. Как мы видели, ни Европа, ни Крымская Орда лживого притязания Московии не приняли.

А как хотелось «русским державникам» царского величия уже со времен Ивана Грозного. «Величие» оказалось всего лишь мыльным пузырем.

Однако вассальная повинность Московии и Ивана IV перед Крымской Ордой и родом Гиреев подтверждена не только Европой, но и чисто русскими источниками. В частности, эту истину поведал нам профессор Московского университета С.М. Соловьев, когда коснулся мира, заключенного с Турцией в 1700 году. О чем мы уже писали.

Русские историки сочиняли Историю Империи очень хитро: лишь при победах и достижениях они вскользь упоминали о былых унижениях. Когда же излагали материал о самом периоде унижения и позора, тогда в великом словоблудии прятали даже очевидную истину. Это важнейшее правило «писания» и «изложения» Русской имперской истории было выработано в Екатерининское время, поставлено под царский надзор и цензуру и соблюдалось до Горбачевских времен Империи, то есть до 1980-х годов.