сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Я, митрофорный протоиерей Илия (Завгородний), желаю описать один замечательный случай, бывший со мной: пришел я однажды к диакону Филиппу и застал его зажигающим лампаду. На мою просьбу диакон Филипп разрешил мне зажечь лампаду. Когда я затеплил огонек, лампада тут же потухла. Немало удивленный, обратился я с вопросом: «Почему погасла лампада?» — к отцу Филиппу. На что он мне ответил: «Зажигай еще». Зажигаю я второй раз лампадку и второй раз не стала она гореть. Я к Филиппу: «Она снова потухла!». А он с присущим ему спокойствием повторил: «Зажигай еще раз». И когда я зажег лампадку в третий раз, то она не потухла, а продолжала гореть, освящая святые образа. После этого, помолчав минутку, отец Филипп, обратясь ко мне, сказал: «Для того, чтобы зажигать лампады, необходимо два года учиться». Выслушав его, я не сразу понял значение сказанных слов, но в скором времени все прояснилось. Я в то время прислуживал в храме пономарем. И в один из дней, за всенощным бдением, подзывает меня к себе Высокопреосвященнейший Никон, Архиепископ Луганский, и сказал, что мне необходимо ехать учиться в духовной школе. Предложение Архипастыря меня немало удивило, ибо я был из семьи высланных, неблагонадежных и не был в состоянии в детстве постоянно посещать школу. Архипастырь, выслушав мои объяснения, почему я не могу учиться в семинарии, ответил: «Ничего, тебя примут, езжай». Получив благословение Владыки, я поехал в Одесскую семинарию и, сдав вступительные экзамены, был зачислен в число воспитанников. Проучившись 2 года, вместо положенных 3-х лет, я был отозван Архипастырем. В разговоре со мной Владыко сказал: «Довольно учиться, иди трудись». И в скором времени я был рукоположен в сан диакона (2 января 1955 г.). Вот таким образом и исполнились слова отца Филиппа, сказанные мне значительно раньше. Хочу добавить, что со старцем Филиппом меня познакомили мои две тетки, они были монахини и часто общались с ним. В то время, когда не было у нас монастырей, то они все с ним советовались и держались вокруг него.
* * *
Базикало Клавдия, г. Луганск
В первый раз к отцу Филиппу меня привела подруга. В этот день у меня было очень много впечатлений от этого удивительного человека. Но самое большое удивление у меня было ночью. Отец Филипп оставил нас ночевать. Долго я не могла заснуть, впечатления переполняли меня. А когда уснула, снится мне отец Филипп, на нем золотые облачения, все как на священнике, и епитрахиль тоже. И свет от него исходит, как от солнца, неизреченный, струится во все стороны. Такой красоты я не видела никогда. Проснулась я, а душа трепещет от увиденного. Снова уснула, и опять увидела отца Филиппа в полном священническом облачении.
Второй раз пришла я к дедушке с вопросом о своем замужестве. Девка я была уже на выданье, а жениха не было. Пришла и говорю: «Отец Филипп, я хочу замуж выйти». А он ответил: «Выходь, выходь, выходь». А потом добавил: «Иди на улицу, принеси кота». Я послушалась, сходила, поймала кота и принесла. Отец Филипп говорит: «Дай мне». Я отдала ему этого кота, а старец его гладит и приговаривает: «Васька, Васька». Женщины, бывшие в келий, сразу мне сказали, что моего мужа будут звать Вася. Так и получилось, вскоре я вышла замуж, и мужа моего
звали Василием.
В следующий раз к отцу Филиппу меня привело большое несчастье. Мой сын болел пневмонией 6 раз подряд, а когда заболел снова, врачи сказали, что он может умереть, нужно срочно его ложить в больницу, будут колоть лекарства, но гарантии никакой не дают. Мальчику было тогда всего 6 месяцев. Я испугалась, схватила сына на руки, села на трамвай и поехала к отцу Филиппу. По дороге вижу, что сын уже совсем плохой, не дышит, а только хрипит из последних сил, носик посинел, ручки-ножки висят. До его двора я бегом бежала, влетела в домик, кричу: «Помогите!». Отец Филипп посмотрел на него и говорит Марийке: «Дай ему хлиба». Она дала ему кусок хлеба, сын схватил его обеими руками и стал сосать, а потом грызть, да с таким аппетитом. Потом отец Филипп говорит: «Дай йому води». Марийка дала кружку с водой. Сын схватил и кружку двумя руками и стал пить с жадностью. Потом ему стало легче, больше не хрипел, а нормально дышал. Я поблагодарил и поехала домой. А там меня уже ждали врач с милицией. Врач кричит: «За то, что Вы ребенка не кладете в больницу, мы Вас в милицию заберем». А я спокойно села за стол, сын у меня на руках сидит. Заулыбался и стал играться, ручонками своими по столу стучать. Врач так и обомлела на месте. Говорит: «Не может этого быть, кто вам помог?». Я ответила: «Господь помог». Она тогда тише, тише и говорит: «Дайте, я его послушаю». Когда послушала, то сказала, что мальчик совершенно здоров.
Как-то я пришла к дедушке и жалуюсь ему, что у меня очень сильно нос болит, а почему — не знаю. Он мне показывает на ведра с водой и говорит, чтобы я их переставила на другое место. В тот момент, когда я их переставляла лицом повернулась к отцу Филиппу, он меня как ударил кулаком по носу, аж искры из глаз посыпались. Я испугалась думала, что кровь из носа польется ручьем, но ничего не бы ло. Через 5 минут нос был здоров, и больше никогда не болел
В следующий раз прихожу к дедушке, смотрю, а у него люди сидят, возле икон горит лампада. Одна женщина Псалтырь читает, да так хорошо, я стою и слушаю. А отец Филипп поворачивается ко мне и говорит: «Теперь ты читай». Я испугалась, как же я читать буду, если по-славянски не умею, даже букв в глаза не видела. А он повторяет: «Читай, я тоби кажу». Я послушалась, взяла книгу, и сразу стала читать быстро и без ошибок, и по сей день читаю. Вот как дедушка меня научил быстро, ему все было под силу, Господь его сильно любил.
Когда начинали мы с моим мужем Васей вместе жить, то ничего у нас не было. Ни хозяйства, ни кола, ни двора. Думаем, как же нам дальше жить, с чего начинать. Пошли мы с ним к отцу Филиппу за советом, заходим во двор, а он нас встречает и говорит: «(сидайте тут i дивиться». Присели мы под дерево, смотрим, а вокруг куры, гуси, утки, индюки ходят, да так много, и такие упитанные, что залюбуешься. Потом отец Филипп подозвал нас и показывает, а там столбик забитый, а от него проволока в палец толщины. Он говорит: «Бери, тяни». Я стала тянуть, но с трудом. Когда сделали, что нужно, то отец Филипп говорит: «А теперь домой идите». Мы пошли, прошло немного времени, и мы поняли, что это было благословение нам на строительство и разведение хозяйства. Сначала мы забор сделали, проволоку тянули, а потом и птицу завели себе, как у отца Филиппа. Все время у нас было хозяйство во дворе, никогда не переводилось. Я точно знаю, что никакой птицы у старца во дворе не было.
* * *
КарасеваАлла Васильевна, г. Луганск
Моя прабабушка Анна вместе с отцом Филиппом ходила в Иерусалим. Шли они все время пешком, а потом на пароходе плыли. Из ее рассказов помню, что сильное впечатление на нее произвела пламенная молитва старца. Всякое дело он начинал с призывания имени Господня. Его пример и бабушку вдохновлял на молитвенные подвиги. Прабабушка пробыла там два года, а потом ее благословили ехать домой, умирать на Родине. После возвращения через 4 месяца она умерла. После ее смерти остались воспоминания о Святом граде Иерусалиме, о его бесценных святынях. Перед смертью прабабушка молилась о здравии отца Филиппа и говорила, что только благодаря ему и его молитвам она попала туда.
Моя бабушка Анна работала на заводе им. Ленина вместе с отцом Филиппом. Он помог ей устроиться туда. Сказал: «Когда пойдешь устраиваться, то подложи камень под ноги». Она так и сделала. Пришла на завод, а людей стоит толпа желающих устроиться. Она покрутилась, посмотрела вокруг, видит кирпич лежит, она его себе под ноги подложила, вышел человек, который людей набирал, посмотрел на всех, а выбрал ее (голова у нее выше всех оказалась), пальцем показал: «Вы нам подходите». Вот как она оказалась на заводе.
Прошло время, бабушка Анна со своей сестрой Параскевой пошли к отцу Филиппу домой. У него была большая очередь. Он вышел и говорит: «Отойдите, дайте пройти». И подозвал Анну с Параскевой. Дал моей бабушке три рубля и 20 копеек и сказал: «На тоби 120 коп., положи iix в скриню, а на 3 рубля купи дитям хлиба». А Параскеву ударил палкой. Развернулся и ушел. Потом у Анны жизнь стала лучше, появились деньги, стал хороший урожай в саду. Очень много абрикос, вишен, слив. Когда я была маленькая, ходила их продавать на базар, у меня были свои постоянные клиенты, которые ждали у ворот и наперегонки покупали только мои фрукты. А Параскеву через время убил внук. Вот отец Филипп какой был святой человек, все знал.
* * *
Калугина Тамара Петровна, г. Луганск
Моя бабушка Варвара была цыганка. Во время войны немцы у нее на глазах убили сестру и пятеро ее детей. Бабушку это сильно потрясло, она после этого начала курить, а потом заболела. Она занималась гаданием. Вот однажды пошла она к отцу Филиппу просить о помощи, чтобы вылечил ее, чтобы дети сиротами не остались. Когда она к нему пришла, то она стал бить ее палкой по спине и приговаривать: «Ах, ты сатана, сатана». Бабушка поняла, что он бьет ее за гадание, стала проситься: «Дедушка, прости меня, что же мне делать, ведь у меня детки малые, а кушать нечего, вот я и гадаю». Отец Филипп ее ругал, ругал, а потом показывает на печь и говорит: «А ну, неси дрова, топи печь». На улице было лето, Варвара удивилась, зачем ее топить, но не возразила. Принесла дрова и затопила, а отец Филипп говорит: «Теперь закрой заслонку». Она закрыла и весь дым повалил в дом, все стали кашлять. Он тогда и говорит: «Теперь ты понимаешь, почему ты кашляешь?». Она сказала: «Да, понимаю, потому что курю». Отец Филипп говорит: «Бросай курить, бросай гадать». Она бросила курить — и выздоровела, потом снова закурила — и заболела, и так несколько раз.
Ходили к отцу Филиппу и наши знакомые, тоже цыгане. Зовут ее Шура, живет она сейчас в Новошахтинске. Так вот, отец Филипп дал им денежную купюру не знаю, какую, но по цвету красную. Жизнь у них сразу наладилась, всегда денег много, одеты хорошо, в общем, богатые люди, дай Бог каждому так жить.
Араратян Нина Архиповна, г. Луганск
В 50-е годы я работала в облисполкоме, в архитектурном отделе, это был секретный отдел, на работу принимали с особой проверкой. А я была верующим человеком, на воскресные, праздничные службы в церковь ходила постоянно. Особо почитала дни, когда служил Архиепископ Никон. Это были мои самые любимые службы. У нас был прямо коллектив из нескольких человек, которые тоже занимали большие должности в городе, мы себя так и называли «Никоновцы». Потому, что когда мы узнавали, что он служит в какой-то церкви, то бросали все свои дела, отпрашивались с работы или убегали под каким-нибудь предлогом. Одевали самые красивые платья, укладывали красиво, аккуратно волосы, повязывали шарфики под цвет праздника, т.е. если Богородичный праздник, то голубой шарфик, если мученика, то красный и т.д., и торжественно шли в церковь. Такая служба у нас ценилась выше любого юбилея или свадьбы. Потом все на работе удивлялись, почему мы возвращаемся бодрые, веселые, одухотворенные. Так вот, за все время моей работы меня ни разу не наказали, но ругали за мои похождения, никто даже не посмеялся. Наверно, Царица Небесная сама меня хранила. На службах я видела, что диаконом служит отец Филипп, мы его очень почитали за его духовность, открытость к людям, было видно, что он диакон от Бога, что любит Господа всем сердцем. Всегда вокруг него было много людей, которые просили его помощи или совета.
Я хочу рассказать, что 22 ноября 1956 года, в день смерти отца Филиппа (об этом я не знала) я ехала в трамвае на работу. Трамвай тогда ходил по другой линии. Людей было много, полный салон, когда проезжали поворот на улице Советской, то вдруг все люди ахнули и кинулись к окнам. Протиснулась к окну и я, вижу, что в том месте, где живет отец Филипп, стоит огненный столб от земли до неба. Такого никто никогда не видел, поэтому обсуждали все, думали, что же это там у отца Филиппа случилось. А когда я пришла на работу, то через время нам всем сообщили, что отец Филипп умер. Многие тогда расстроились, несмотря на свои должности, плакали, не скрываясь. А начальство так и заявило, что если кому-то нужно идти на похороны отца Филиппа, то можно идти без разрешения. Вот какой он был человек великий, все слои общества его почитали, начиная от простых рабочих, заканчивая высокими чинами.
* * *
Деревянко Людмила Федоровна, г. Луганск
Моя знакомая Полина очень тяжело заболела, она лежала в постели недвижима долгое время, а муж ухаживал за ней. Работал ее муж Василий на заводе им. Ленина, вместе с отцом Филиппом. Однажды он поделился своим горем со старцем. Он все выслушал внимательно и говорит: «Я твоей биде допоможу». Василий обрадовался, хотел назвать свой адрес, на что отец Филипп ответил: «Не надо, я сам знайду». Так и получилось. Через время пришел отец Филипп к ним домой. Посмотрел на Полину, подошел к ней и стал руками растирать ее ноги. Так продолжалось 3 дня подряд. На третий раз говорит ей: «Вставай Полина, иди, скильки ти будеш лежать». Она начала отнекиваться, мол, ничего не получится, ноги не слушаются. Но он настоял на своем. Полина встала на ноги и еле-еле пошла, как девятимесячный ребенок, а потом все лучше и лучше. Долгие годы она ходила хорошо и былаздорова.
Рассказывала мне Ткачева Галина Николаевна. Она и ее двоюродная сестра Валентина хотели выйти замуж, а им было уже по 30 лет. Валя была серьезная, а Галя ветреная, все время смеялась без причины. Вот Валя и говорит: «Давай пойдем к диакону Филиппу, пусть он нам скажет, когда мы замуж выйдем». А Галина как засмеется в ответ: «Ха-ха-ха, пошли, пусть что-нибудь сбрешет». Вот они пошли, а Галя всю дорогу просмеялась, да по сторонам головой крутила. Приходят, а отец Филипп стоит у ворот с ведром воды, посмотрел на Валю и сказал: «Ти у двир проходь». И пропустил ее, а Галю облил водой и прогнал со словами: «иди геть, дали сейся, брешуть собаки, а я правду кажу». Дальнейшая судьба сложилась у них по-разному. Валя вскоре вышла замуж. А Галя всю свою жизнь просмеялась без толку. Ни семьи, ни детей у нее так и не было.
* * *
Акопян Валентина Александровна, г. Луганск
Пришла одна женщина к отцу Филиппу, у нее долго не было детей. Она просит: «Подскажите, пожалуйста, дедушка, будут ли у меня дети?» Отец Филипп ей говорит: «Иди в сад, там растет яблоня, найди под ней яблоко и принеси мне». Она пошла в сад, очень долго искала хоть одно яблочко, но так ничего и не нашла. Вернулась к отцу Филиппу, руками развела, сказала, что ничего не нашла. Тогда он говорит другой женщине: «Иди, ты теперь ищи яблоко». Она пошла в сад, немного походила и нашла 2 яблока. Пришла к отцу Филиппу и показывает их. А он говорит первой женщине: «А куда ты смотрела?». Прошло время, так у этой женщины детей и не было. А та другая родила двоих.
Однажды приходит к отцу Филиппу женщина и жалуется на мужа, говорит, что он очень сварливый, бухтит и бухтит целыми днями, что жить она с ним больше не может, хочет развестись. Отец Филипп выслушал ее и говорит: «Вон дивись, собака лае, она тебя кусае?». Женщина ответила «Нет». Больше отец Филипп ничего не сказал, но она поняла, что это касалось ее, и с мужем разводиться не стала.
Одна женщина, уже пожилая, переживала, что ей не начислят пенсию. Она пошла к отцу Филиппу и говорит: «Дедушка, скажите, дадут ли мне пенсию?» Он ничего ей не ответил, а дал пять рублей и сказал: «На, иди в магазин, купи мени що-небудь». Она пошла в магазин и накупила продуктов для дедушки. Когда она пошла в собес, то узнала, что ей начислили 50 руб. пенсии. Еще знаю такой случай. Женщина собралась идти к диакону Филиппу и напекла на гостинец пирожков. Села и думает: «Все ли пирожки отнести ему, или детям оставить?». Решила забрать все. Когда пришла она к отцу Филиппу, поздоровалась и отдает ему пирожки, а он ей говорит: «Что ты гадаешь, на, забирай пирожки и иди корми детей». Женщина испугалась и удивилась, откуда он может знать все это.
* * *
Запселъская Зоя Григорьевна, г. Москва
К отцу Филиппу я ходила с 1950 по 1953 год. Это был неповторимый человек, самый лучший из всех людей, которые мне когда-либо встречались в жизни. Господи, спасибо Тебе, что я видела и общалась с отцом Филиппом! В первый раз я пришла к нему поздно вечером. Ко мне вышла его послушница Марийка и сказала, что он уже отдыхает. И тут я слышу, как отец Филипп говорит: «Хто там прийшов? Пусть заходит». Я зашла в его келию, он лежал на кровати и спросил у меня: «Чого ты прийшла?». Я сказала: «Дедушка, будьте добры, помогите, у меня очень сильно голова болит». Он тогда сказал: «Набери co6i води у великому кувшини. Я с собой брала пустую бутылку, туда набрала воды из кувшина. Отец Филипп спросил: «Що в тебе ще?». Я сказала: «Мы с мужем строим дом, а он меня с тремя детьми бросил, ушел к другой женщине, и теперь он хочет этот недостроенный дом у меня высудить, меня завтра вызывают в суд». Отец Филипп говорит: «Еге, скидай один чобит». Я стала снимать один сапог, а оттуда посыпалась куча бумаги, откуда она взялась, я до сих пор не знаю. Взяла я эти бумаги и подаю отцу Филиппу, а он говорит: «Co6i забирай, це tвои бумаги, а зараз скидай другий чобит». Я сняла второй сапог, а оттуда тоже куча бумаги высыпалась. Отец Филипп говорит: «Це все твое, а тепер давай cвои чоботи». Взял мои сапоги и положил их на кровать на подушку рядышком, носок к носку. И сказал: «А тепер иди додому». Я пришла домой, голова у меня больше не болела. Пошла я на суд, прямо диво дивное: все судебные бумаги были в мою пользу, все в один голос присудили дом мне. Я его одна с детками достраивала, а потом и жили в нем. Прошло несколько лет, мой муж ушел от той женщины и вернулся к нам, долго просил прощения, мы его приняли обратно. Да так он и доживал со мной до самой смерти еще 18 лет. Вот тебе и два сапога рядом на подушке.
Во второй раз пришла я к отцу Филиппу, поблагодарила его за помощь и попросила: «Дедушка, дайте мне еще водички». А он спросил: «Азачем вона тоби?». Я сказала: «Да на будущее, вдруг голова заболит». Дедушка улыбнулся и говорит: «А To6i вона не треба». Это были прозорливые слова, сейчас мне 89 лет, и ни разу больше голова не болела.
