Текст книги "Восемнадцать капсул красного цвета"

Автор книги: Владимир Корн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Сколько их тут, никто не считал?

– Сорок девять, Глеб, ни одна не ушла.

Молинов смотрел вглубь Макеевки, положив ладонь на рукоять автомата. Вот чего не отнять у «булок» – булл-папов, так это их отличной развесовки: в маневренном бою то, что доктор прописал. Пожалуй, Глеб не отказался бы от такого, будь у него калибр побольше: не чувствующих боли тварей валить надо намертво, болевого шока от них не дождешься, так что его АК в этом смысле предпочтительней.

– Славно поработали, теперь уходим как можно скорее от греха подальше – такой шум здесь подняли.

Если и осталось несколько тварей, не бросившихся вместе со всеми, что очень сомнительно, теперь справиться с ними будет легко.

– А тебе, Кирилл, отдельное спасибо за то, что ни разу в меня не угодил.

– Да ладно тебе, Чужак. Ты бы видел, как я одну тварь прямо на лету снес, сам от себя не ожидал, – весело откликнулся Лажев, понимая, что Глеб шутит. – Плащ только жалко…

Глава 6
На теплоходе музыка играет…

Чужинов искоса взглянул на Егора. Понятно, пацан устал, они километров пятнадцать отмахать успели. Но держится, лишь лицом окаменел. Из-за деда.

– Егор, а где вы живете? Родители твои где?

– В Москве.

«До Первопрестольной около четырехсот километров. В сущности, расстояние мизерное, – размышлял Глеб. – Доставить туда мальчонку, отдать в руки родителей, а уже потом все остальное».

Они устроили привал в заросшей осинником низине у весело журчащего ручейка.

– Потерпи, Егор. До шоссе не так много осталось. Поймаем попутку, доедем до вокзала, а там на электричке с одной пересадкой до Москвы и доберемся.

«Интересно, там уже в курсе того, что произошло в Ильине?»

Чужинов до сих пор гнал от себя мысль: то, что случилось в захолустном городке, произошло повсеместно. В подобное попросту не хотелось верить. И все же он решил обогнуть его по широкой дуге, чтобы выйти на оживленное шоссе, ведущее к областному центру. Осторожность не помешает: всю ночь он наблюдал, как ширится над Ильином зарево набирающего силу пожара. И по-прежнему в нем не было слышно ни воя пожарок, ни стрекота винтов вертолетов МЧС, ни звуков моторов любой другой техники. Вообще ничего не слышно, как будто Ильино бросили наедине с его бедой.

– Хорошо, Глеб, – безучастно ответил мальчишка.

Глеб снова взглянул на него и уже потянулся, чтобы погладить по голове, но отдернул руку: неясно, как тот отреагирует. Может случиться и так, что Егора прорвет и польются слезы, которые он так долго сдерживал. Тогда утешать придется, но как? Чужинова научили многому, вбив навыки на всю оставшуюся жизнь, но ничего подходящего среди них не имелось.

– Отдохнул? – Дождавшись кивка, добавил: – Попей на дорогу, набрать не во что.

Егор послушно подошел к ручью и начал пить, зачерпывая воду ладонью.

– Пошли? – И снова мальчишка лишь кивнул, ни слова не произнеся в ответ.

– Стоп! – Чужинов выкинул в сторону руку так резко, что Егор наткнулся на нее, как на шлагбаум. – Замри.

Шоссе показалось в просвете между деревьями уже давно, но они долго шли вдоль опушки березовой рощи, пока наконец не оказались на этой возвышенности. Глядя на серое от усталости лицо мальчишки, Глеб подумал даже, что перестраховывается. Но нет, все он сделал правильно, и ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в своей правоте.

– Что там, Глеб? – Егор воспользовался первой же возможностью, чтобы без сил свалиться на траву.

– Ничего хорошего, Егор, ничего хорошего. Пойдем отсюда и постарайся не шуметь.

– Там тоже есть эти твари?

– Как ты их назвал? «Твари»? – От Егора Чужинов впервые и услышал слово «тварь» в отношении этих существ. Позже выяснилось, что так их назовут повсеместно. – Да, Егор, есть. По крайней мере они там были.

С возвышенности, на которой они находились, хорошо просматривалась лента шоссе и автобусная остановка на противоположной стороне, установленная на дороге, ведущей в дачный поселок. Обычная остановка, из бетонных плит, «украшенная» примитивным граффити и надписями не совсем приличного содержания. Недалеко отсюда расположен город, названный в честь советского физика-атомщика. Он тоже не гигант, но в сравнении с Ильином едва ли не мегаполис. Еще издали Чужинов обратил внимание, что совсем не слышно звука моторов несущихся по шоссе машин.

То, что он видел сейчас, объяснило сразу все: возле остановки стоял автобус, старенький ЛАЗ. И выглядел он в точности таким же, как и те, которые Глеб наблюдал у моста при въезде в Ильино: без стекол, с распахнутыми дверьми и выбитыми окнами. На неровных бортах автобуса и рядом с ним на асфальте хватало пятен и потеков. Это не могло быть не чем иным, как кровью.

Некоторое время они шли вверх по течению мелкого ручья, вспугивая стайки мальков. Глеб тогда еще не знал, что нюх у тварей ничуть не лучше человеческого, и решил таким образом спрятать следы. Наконец ручей вывел их к небольшому озерцу, и им поневоле пришлось выйти на берег.

Егор сразу же рухнул на землю:

– Глеб, давай отдохнем, я больше не могу.

– Конечно, отдохнем, Егор. Ты ноги закинь на эту кочку, пусть от них кровь отхлынет. Если хочешь, вздремни, я покараулю.

«Мальчишка устал, устал до такой степени, после которой наступает полнейшая апатия ко всему происходящему вокруг. Даже к собственной жизни и смерти, и это применимо ко всем, кто бы ни был и какой бы подготовкой ни обладал. Пусть отдохнет», – думал Глеб, пытаясь сообразить, что же им делать дальше. Неужели Кошелев был прав и беда пришла сразу для всех? Знать бы наверняка и действовать уже от этого.

– Глеб, а как ты думаешь, там, – Егор неопределенно махнул рукой, – тоже такое происходит, как здесь?

– Не знаю, Егор, – честно признался Чужинов. – Очень не хочется в это верить. Но ты же сам слышал, что сказал твой дедушка: исходить всегда необходимо из самого плохого варианта.

Егор открыл рот, собираясь спросить что-то еще, когда Чужинов шепнул:

– Тихо! Замри! – И следом: – Дай-ка мне твой пистолет. Только постарайся не делать резких движений.

Мальчишка заметно напрягся и протянул ему оружие. Причем не стволом вперед, даже замечание ему делать не пришлось. Глеб осторожно выпрямился, вытянул вперед руку с пистолетом, подставив ладонь другой под рукоять, прицелился. Выстрел прозвучал негромко, как будто переломился под ногой толстый сухой сук. Подхватив ружье, Чужинов отошел куда-то в сторону и вскоре вернулся, держа за уши зайца.

– Вот нам и обед сам в руки пришел. Зайчатину пробовал?

Егор кивнул:

– Пробовал. Дед охотник… был.

Не зная, что сказать, Глеб потрепал его по волосам.

У него самого родственников почти не было. Лишь бабушка, которая его и растила. И которую, вернувшись из армии, он уже не застал. Всего-то нескольких дней и не хватило.

По большей части Чужинов и попал-то, куда попал, именно потому, что был круглым сиротой. Там, где он служил, таких, как он, было большинство, если не все.

– Ровно через четырнадцать дней каждый из вас должен оказаться в славном городе Владивостоке. – Перед коротким строем прохаживался человек в камуфляже без всяких знаков различия. – Опоздавшие хоть на день пойдут дослуживать в один из тех замечательных родов войск, коими наша армия полна. На ваш выбор, – подсластил он пилюлю.

Добраться, каждому самостоятельно, предстояло на противоположный край необъятной родины. Без денег, без документов, а ради стимуляции умственных процессов, как выразился тот же самый инструктор, все они были объявлены в федеральный розыск. Хотя относительно последнего, возможно, он и пошутил. Что, впрочем, далеко не факт.

– Грош вам цена, если вы в родной стране в мирной обстановке не сможете туда добраться. И повторяю: чтобы никаких жертв, а там хоть «боинги» угоняйте, если ума хватит.

Они же стояли и ухмылялись: после того, что уже пришлось испытать, задача казалась им увеселительной прогулкой.

Им всем хватило ума явиться вовремя по указанным адресам. И сколько потом было рассказов, в основном забавных. Знакомств, как правило, приятных. Потому что красивых девушек в родной стране ровно столько же, сколько во всех остальных, вместе взятых. Вернувшись, все они единодушно сошлись во мнении: несмотря ни на что, получился отличный двухнедельный отпуск.

– Вкусно? – Глеб наблюдал за тем, как Егор за обе щеки уплетает запеченного на вертеле зайца.

Костры Чужинов умел разводить всяческие, научили: от сложенного особенным образом эвенкийского, когда спокойно можно выспаться на открытом воздухе в пятидесятиградусный мороз, до совсем уж специфического, который и костром-то назвать нельзя, из туго скрученных тряпок, дающих возможность вскипятить кружку воды, когда ничего более подходящего под рукой нет. Но сейчас подошел другой – который давал мало дыма и много жара.

Они расположились у дерева, вполне подходящего для того, чтобы успеть на него взобраться в случае внезапной опасности. Пока заяц запекался, Егор успел немного поспать и проснулся сам, от аромата жарившегося мяса.

– Угу, – буркнул он набитым ртом и тут же вгрызся в половинку тушки так, что только хруст раздался. – Соли бы еще.

– Уголек возьми, – посоветовал ему Глеб, подумал, отломил от своей доли почти половину и положил перед мальчиком на лист лопуха. – Не торопись, жуй хорошенько.

Егор только промычал что-то в ответ: до разговоров ли тут, когда не ел почти сутки?

– Что будем делать теперь? – Парень, если и не повеселел, то явно приободрился. Как же: еда и сон – неплохие лекарства против стрессов, если не самые лучшие.

– Потерпи, воду пока не пей.

Зайчишка попался молоденький, явно последнего помета, мясо нежное, и жирка на нем хватало. Так что если попить некипяченой воды, может случиться казус, а это сейчас ни к чему. Хотя воду вскипятить не проблема: вокруг полно берез, и если с одной из них содрать подходящий по размеру кусок бересты… Но особой необходимости нет, так что лучше все же потерпеть.

Глеб взглянул на часы, затем на небо. Время почти пять, и там, в небесах, должен пролетать самолет какой-то скандинавской авиалинии, направляющийся в Москву. Но нет его, как не увидел он за весь день ни других самолетов, ни оставшихся после них инверсионных следов. И ночью не было видно их бортовых огней. Неужели и вправду все так печально?

Егор продолжал смотреть вопросительно. Ну а что он мог ему ответить? Самому бы кто-нибудь подсказал. Понятно одно: пока все окончательно не выяснится, в большие города соваться не стоит. И все же неплохо бы встретить кого-нибудь из людей. Вместе и веселее, и, глядишь, ночью удастся выспаться.

– Есть у меня одна мысль, Егор, пойдем.

Южнее протекает река Торопь. Не сказать, что гордость России, но и не воробью по колено. Наверное, стоит до нее дойти, а там уже вверх по течению или вниз. Глядишь, и люди встретятся, селений на ее берегах тьма. Возможно, в них спокойно и люди лишь встревожены слухами. Может быть, и связь давно уже восстановлена… Но как тут проверишь?

Палатки на берегу Торопи Глеб увидел издалека. Яркие, оранжевого цвета, количеством три штуки. А также синий тент с расположенным под ним складным столом и стульями. Река в этом месте разливалась широким плесом. Узкая полоска песка вдоль берега плавно переходила в луг, судя по всему заливной.

«Неплохое местечко, чтобы провести выходные на природе, – думал Глеб, разглядывая стоянку. – Три парня и четыре девушки, ведут себя спокойно. Либо еще не знают ничего, либо все уже закончилось. Хотя в последнем случае вряд ли бы они остались: вдруг сюда нагрянет одно из тех существ, что Егор назвал тварью».

Они вышли из-за деревьев и неспешно направились к лагерю. Их заметили сразу же. Было видно, как один из парней, взглянув в сторону Чужинова с Егором, обратился к остальным и даже рукой на них показал.

«Грамотно лагерь разбит, – отметил Глеб. – И палатки хорошо поставлены, и очаг сложен неплохой. А еще они молодцы: мусора нигде не видно, и только в стороне, возле росшего у самого обреза воды тальника, большой пластиковый пакет. Явно с собой хотят забрать. Только на чем его вывозить? Не видно ни лодки у берега, ни машины. Надо же, как много вещей, работающих от электричества даже здесь, когда они, казалось бы, остались наедине с природой. Тех вещей, которые прочно вросли в нашу жизнь и без которых мы себя уже не мыслим», – поразился Чужинов, когда они с Егором приблизились к стоянке.

Под тентом над столом висел фонарь. На самом столике видеокамера и рядом с ней розовая зажигалка с пьезоэлементом. Компактная газовая плита, запал у нее тоже от электричества. Безопасная бритва с вставляемым в ручку элементом питания, брошенная кем-то поверх рюкзака рядом с зеркальцем и гелем для бритья. Отличная вещь, кстати, Глеб сам такой пользовался. Через распахнутый полог палатки виден лежащий на надувном матрасе ридер. И это только на первый взгляд.

– Привет, – обратился Глеб сразу ко всем.

Судя по беззаботным лицам, в компании еще ни о чем не знали. Вернее, не такие уж они были и беззаботные, лица, и все же не такие, какими должны были быть.

Девчонки дружно ему улыбнулись. Затем одна, темноволосая, симпатичная, в топике и очень-очень идущих ей шортиках из донельзя обрезанных джинсов, что-то сказала другой, в больших на пол-лица солнцезащитных очках и весьма откровенном купальнике, и обе они захихикали. Парни только кивнули, и теперь глазели на ружье, висевшее у Глеба на плече.

Та из девушек, на которую он сразу обратил внимание, подошла к Глебу сама.

– А вы не лесник? – поинтересовалась она, глядя на него карими глазами, и наигранно наивно хлопнула несколько раз длинными пушистыми ресницами. – Если да, то мы бережем природу, мать нашу. – После чего, не удержавшись, ткнула пальцем в бицепс правой руки Чужинова, которой он держался за ремень ружья. Еще по дороге ему пришлось скинуть с себя и куртку, и толстовку, оставшись в одной майке-тельнике, – жарко. Ну а с бицепсами Глебу повезло от природы. Нет, конечно, ему пришлось упорно трудиться. Везение же заключалось в том, что иной раз даже профессиональные бодибилдеры, работающие с огромными весами и живущие на призовые деньги, вынуждены прибегать к пластическим операциям, вставляя имплантаты или прибегая к инъекциям синтола[16]16
  Синтол – препарат, способствующий локальному увеличению объема мышцы в месте инъекции.


[Закрыть]. Становиться профессионалом Глеб не собирался, хотя в тренажерке занимался много и охотно. Каждый мало-мальски образованный человек знает: чем сильнее мускул, тем быстрее по нему пробегает нервный импульс и главное – их, мышцы, не закрепостить. Известно ему было и то, что бицепс считается самым сексуальным мускулом, и даже иногда этим пользовался. Правда, не так, как один его хороший знакомый. Тот, даже сидя в кафе или клубе с девушками и беря любую мелочь со стола, обязательно напрягал руку. Вспомнив о нем, Глеб усмехнулся, хотя сейчас было совсем не до этого.

– Нет, красавица, я не лесник.

– Жаль, – делано огорченно вздохнула девушка. – Всю жизнь мечтала с таким, как вы, лесником познакомиться. Тогда, может быть, знаете, почему связь пропала?

Она улыбнулась, и Глеб, как бы ему ни хотелось оставаться серьезным, поневоле улыбнулся тоже.

«Красивая у нее улыбка. А фигурка-то какая!» – подумал он, отыскивая взглядом одного из парней, того, кто заметил их с Егором первым. Судя по всему, именно он обладал самым большим авторитетом в этой компании. Чужинов подошел к нему и протянул руку:

– Глеб.

– Олег, – представился тот.

Рукопожатие у него оказалось крепким, впрочем, и сам он с виду производил такое же впечатление. Видно, что о «железе» парень знает не понаслышке.

«Ему бы еще над «крыльями» поработать не помешало», – подумал Глеб.

– Давай отойдем, разговор серьезный, – предложил он.

Олег кивнул: нет проблем.

– Егор! Присмотри. – И Чужинов движением головы указал в сторону леса.

– Хорошо, Глеб, – донесся голос мальчишки, окруженного девушками, о чем-то его расспрашивающими.

Олег выглядел его сверстником.

– Служил? – поинтересовался Чужинов.

– Не доводилось.

Взгляд Олега ему понравился. Не то чтобы он стал каким-то извиняющимся. Но по крайней мере в нем не было: «Какая армия, ты че, братан? В ней сейчас одни лошары служат».

– Ну так что ты хотел? Спросить, как ее зовут? Настя, – улыбнулся вдруг новый знакомый Чужинова. – Я тебе даже больше скажу: парня у нее сейчас нет. И судя по всему, ты ей понравился: первый раз ее такой вижу, обычно она намного скромнее себя ведет.

– Нет, Олег, не о ней разговор. Хотя чего греха таить: она из тех, про которых говорят – девушка с обложки. Тут другое: в мире случилось что-то очень страшное.

Парень сразу посерьезнел:

– То-то я смотрю, Андрюхи нет. Он уже несколько часов как за нами должен был приехать. И связь со вчерашнего дня пропала, хотя мы на этом месте не первый раз отдыхаем. Да и лодок обычно на реке уйма, а тут как будто в прошлое провалились – кругом ни души. А сам-то ты в курсе, что именно произошло?

– Не до конца, Олег. Знаю только одно: все, что работает от электричества, необходимо выбросить как можно быстрее: телефоны, часы, если они работают от батареек, фонарики и так далее. Желательно в реку и поглубже.

Взгляд Олега мгновенно изменился. Парень хмыкнул, после чего громко сообщил своим:

– Этот чувак требует, чтобы мы все свои девайсы в речку выбросили, иначе нам труба.

– Настя, – обратился он к девушке, – ну-ка быстро выброси свой Vertu в воду. Павлу Андреевичу потом объяснишь: «Папа, от смерти верной спасалась, по-другому нельзя было». – Смех Олега звучал издевательски.

Отсмеявшись, он снова повернулся к Чужинову:

– Надеюсь, ты нас не будешь заставлять под ружьем? А вообще, дружище, пойдем пивасика дернем, я тебя с Настькой познакомлю, глядишь, и отпустит. Смотри, какая красавица и характер у нее совсем не стервозный. Не желаешь? Ну как знаешь, бро. – Олег повернулся к Чужинову спиной и нарочито небрежной походкой направился к своим.

Глеб даже зубами заскрипел: ситуация абсурднейшая. Призвать на помощь Егора, чтобы он рассказал им все, что видел и знает? Не поверят двенадцатилетнему пацану, как не поверили ему. Да и сам он что, поверил бы? Плюнуть, бросить им – сами виноваты, – попросить харчей и уйти? Продуктов дадут охотно: скоро должен прибыть неведомый ему Андрюха, забрать их и увезти в город. А там им останется принять ванну, посмотреть на ночь телевизор или заглянуть в интернет и лечь спать. Ведь для них все остается по-прежнему, и нет в мире ничего такого, что бы заставило их расстаться с тем, без чего жизнь уже немыслима. Как без той же мобилы. Подчинить их силой? С тремя он справится без ружья, пусть и придется действовать жестко. Но кто бы ему самому придал уверенности в том, что мир действительно рухнул? И как поведут себя девушки? Уж на них-то он никогда не сможет поднять руку, пусть речь и идет об их спасении. Та же Настя? Наверное, единственная, кто поглядывает на него без усмешки, каждый раз поправляя при этом волосы, что о многом говорит.

Подошел Егор, ухватил его за руку, заглядывая в глаза:

– Глеб, мы же их не бросим?

– Не бросим, Егор. Иначе мы себе этого никогда не простим. И вообще, пойдем к ним. Возможно, я просто не нашел нужных слов.

– И правильно, Глеб. – Олег встретил его так, как будто ничего не произошло. – Присаживайся, сейчас девчонки нам чего-нибудь пожрать сгоношат. А ты, шкет, пряники будешь?

Егор кивнул, не сводя голодных глаз со стола, где помимо сладостей было и много чего другого. Они уселись под тентом, и мальчик тут же ухватился за покрытый глазурью пряник. Глеб взял в руки пластмассовую кружку, наполненную пивом и придвинутую ему Олегом. Он уже поднес ее ко рту и вдруг поставил снова на стол.

Музыка, ему послышалась музыка, как будто бы со стороны реки. Он повертел головой: возможно, ему мерещится. Но нет, остальные услышали ее тоже. Музыка приближалась, и Глеб ее узнал. Пожалуй, лучший из хитов «Нирваны», по крайней мере для него точно. «Smells Like Teen Spirit», в исполнении скрипача Дэвида Гарретта под аккомпанемент симфонического оркестра. Они подошли к самой воде, пытаясь обнаружить источник звуков. К Чужинову приблизилась Настя, встала рядом, взглянула искоса раз, другой.

– Глеб, – наконец спросила она, – а ты серьезно все Олегу говорил?

Чужинов кивнул:

– Серьезно, Настя. Еще как серьезно, ты даже не представляешь насколько. Ты вот что: если вдруг случится что-то такое, чему ты не сможешь дать объяснения, постарайся держаться рядом со мной, просто держаться рядом. Глаза у тебя очень красивые, – зачем-то добавил он.

– Только глаза? – рассмеялась девушка, заставив Чужинова смутиться неожиданно для самого себя. Затем вдруг указала на реку рукой: – Смотри!

Из-за поворота реки показался катер. Обычный буксир, речники за форму корпуса называют такие «зубилами». С самодельным спардеком[17]17
  Спардек – сейчас надстройка, раньше верхняя легкая палуба, простиравшаяся от форштевня до ахтерштевня и располагавшаяся выше главной палубы.


[Закрыть] на рубке, с лебедкой на корме и пустующим местом над машинным отделением, там, где должна быть лодка. Буксирный катер плыл без баржи, именно плыл, влекомый течением. Двигатель на нем не работал, иначе они услышали бы его звук задолго до того, как он показался, как услышали музыку – звук по воде распространяется далеко. А сама мелодия, вероятно, доносилась из установленного на невысокой мачте рупора громкоговорителя.

– Эй, на корабле! – раздался рядом с ним звонкий девичий голос. – Сделайте музыку погромче!

Худенькая девушка с конским хвостом на затылке, в длинном, почти до пят, просвечивающем под солнечными лучами сарафане, ее имени Глеб не знал, махала рукой проплывающему мимо буксиру.

– Черт, связь так и не появилась, – сказали слева от него.

И Чужинов вздрогнул, но не от того, что услышал: от борта катера отделились две темные тени, бросились в воду и поплыли по направлению к ним.

– Что это? – озадаченно спросил Олег, не обращаясь ни к кому конкретно.

– То, о чем я пытался тебя предупредить, – зло прошептал Чужинов, срывая с плеча ружье, с которым не расстался, даже когда уселся за стол, несмотря на обращенные на него недоуменные взгляды.

Твари, а это, несомненно, были они, плыли ничуть не быстрее, чем, например, плавают собаки, олени, лоси или любые другие животные. Но и разделяющее расстояние было невелико. Глеб приложил к плечу ружье, поймал мушкой тварь, плывущую немного впереди другой, и потянул сразу оба крючка. Удар картечью дуплетом из двенадцатого калибра в голову оказался настолько силен, что тварь погрузилась в воду полностью. Чужинов переломил ружье и, обдирая ногти, потянул пустые гильзы из стволов, до боли прикусив губу, потому что вторая тварь приближалась слишком стремительно.

Сбоку от него раздался частый треск пистолетных выстрелов, и Глеб поневоле взглянул туда. Егор, вытянув перед собой руки и крепко зажмурив глаза, палил из вальтера. Фонтанчики взметывались где-то далеко в стороне, а одна из пуль звонко щелкнула по стальному борту буксира.

Второй дуплет Чужинов сделал, едва ли не уперев стволы в голову твари, которая, почувствовав под собой дно, понеслась намного быстрее. Она завалилась почти у самых его ног.

Глеб снова перезарядил ружье, проводил взглядом почти скрывшийся за росшим на берегу тальником буксир, подошел к Егору, все еще стоявшему с вытянутыми руками и закрытыми глазами. Осторожно вынул пистолет из его как будто одеревеневших пальцев и только после этого по очереди оглядел всю компанию.

– Кто это? – Было заметно, что Олегу стоило немалого мужества приблизиться к туше с развороченной близкими выстрелами головой.

– Не знаю, но они чувствуют электричество, как алкаши халявное бухло.

Сравнение он подобрал далеко не самое удачное, но причина тому была весьма уважительная. Левую руку пришлось спрятать в карман: пальцы на ней ощутимо подрагивали. Протяни он еще миг, и тварь снесла бы его вместе с ружьем: ему ни за что не успеть его вскинуть.

– Ну так что, – снова обвел всех взглядом Глеб, – будем и дальше шутки шутить или все же поверите мне на слово?..