Текст книги "Напряжение"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3
Тайны подкроватья

– Ты весь сахар сожрал? – скорее утвердительно произнесли сверху.

– Н-нет, – выпалил я в ответ, одновременно переживая легкий стыд и сильную радость – меня все-таки не съели ночью.

– А тогда кто? – ухмыльнулась рожа со шрамом, продолжая нависать над постелью.

– Та-тараканы?

Я зажмурился в ожидании оплеухи.

– Вставай, главный таракан, – даже с некоторой теплотой отозвался мужик. – Считай, свой сахар за следующую неделю ты съел.

Настроение скакнуло в сторону легкой грусти, ведь каждый знает – новый сахар всегда слаще съеденного.

– Угощайся, – кивнул он в сторону стола с парящими дымком чашечками.

Даже вставать не надо – пересесть поближе к окну и уже оказываешься за столом. Я обнял чашку ладонями и с подозрением посмотрел на сторожа, не торопясь пить. Сказку про Спящую царевну нам тоже читали. Тут, правда, не яблоко, но даритель тоже очень подозрительный.

– Давай знакомиться, наверное. – Сторож в два глотка опустошил свою порцию и отставил пустую посуду в сторону. – Дядя Коля.

– Ваня.

Сбегу – не поймает.

– Какой еще Ваня? – возмутились в ответ.

– И-иванов? – робко предположил я.

Сторож уперся в меня взглядом и сделал страшную физиономию.

– П-петров?

– Вот что, Максим, не крути мне нервы.

Я резко замотал головой и даже чашку отложил, чтобы вытянуть руки ладошками вперед – пусть видит, что ничего я не кручу.

– Спокойствие, – дядя Коля закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Тебя зовут Максим. Так? Не отвечай! Кивни. Вот. Максим, давай дружить?

Вам когда-нибудь предлагал дружбу ужасный монстр-людоед?

– Ня-ня-а-а!

– Тихо! Молчи! Да заткнись ты! – гаркнул он так, что в ушах зазвенело.

Я замолчал, но с подозрением поглядывал в его сторону, готовый заорать вновь.

– Нам ведь рядом жить… – замялся он на середине фразы, явно заметив мое скептическое выражение лица.

Точно сбегу.

– Упал-отжался! – рявкнул он так резко, что вспомнил я себя только на «делай – шесть!» на кулаках. – Кто мы?!

Я старательно сопел, с тоской поглядывая на дверь.

– Кто мы?! – рявкнуло снова на сотом повторе.

– Л-люди. – Насчет себя я не сомневался, а вот насчет…

– Кто мы? – уже спокойно спросил голос сверху и хлюпнул чаем из кружки.

– Н-не знаю, – отлипнуть от пола давалось с ощутимым трудом, счет сбился на середине второй сотни.

– Мы – друзья, – довольно подсказал дядя Коля, ставя ногу на мою спину. – Продолжай.

Н-на-афиг таких друзей!

– Кто мы? – заскучав, уточнил сторож через минуту.

– Д-друзья, – признал я поражение.

– Другое дело. Садись за стол, друг.

Я отлип от пола и перетек на кровать.

– Раз мы теперь друзья, вот тебе подарок. – Мозолистая рука передвинула на середину стола грубоватый браслет, сплетенный из трех проволочек. – Это чтобы ты никого не убил.

С удивлением перевел взгляд с браслета на сторожа и обратно. Так я ведь и не собирался никого убивать, зачем мне…

– То, как ты раскидал своих обидчиков, помнишь? – подтолкнул он меня к мысли. – Это твой дар, он тебя защитил. Но он может и убить, потому что ты его не контролируешь. Ты же не хочешь стать убийцей?

Я торопливо закачал головой. В интернат как-то приходили люди из полиции и объясняли, как плохо быть преступником, – собрали весь интернат в спортзале, а нас, самых маленьких, посадили первым рядом. Так что фотографии, которые нам показывали, запомнились надолго.

– Браслет станет очень горячим, если твой дар снова проснется. Дар не может навредить тебе, поэтому угаснет сам, когда металл браслета обожжет тебе кожу.

– Больно?

– Больно, – согласно кивнул дядя Коля, – но это лучше, чем кого-то убить.

С этим сложно было спорить. Я тяжело вздохнул, потянулся было за браслетом, но на середине пути замер, отдернул руку и чуть отодвинулся от стола.

– Что опять? – с еле сдерживаемым раздражением поинтересовался сосед.

– А если на меня опять нападут? – храбро вздернул я голову.

– Есть другие способы наказать обидчиков, – улыбнулся он одним краем губ.

– Я стучать не стану! – насупился я, сложив руки на груди.

– Мелкий, ты чем слушал? – откровенно скалился этот гадкий тип. – У тебя есть дар. И ты можешь сделать вот так. – Он сложил горстью руку и еле заметно толкнул в мою сторону.

В грудь будто ногой пнули, и сразу же лязгнули зубы от удара затылком о стену. Но боли будто бы не было, только изумление – от случившегося, от того, кто это сделал, и еще большее – от его слов.

Люди с даром – это такие супергерои, которые спасают мир и заботятся о нашем городе и стране. То есть вообще не я, и тем более не одноногий кошмар по соседству.

– Я – что? – потирал я затылок, с открытым ртом рассматривая сторожа. – Но… Вы?!

– Когда-то у меня было две ноги и здоровые руки.

– И что случилось? – спросил я, уже иначе смотря на соседа.

– Случилось то же самое, что лишило тебя родителей. Война. Так что мы с тобой в каком-то роде товарищи по несчастью. Понимаешь, о чем я говорю?

Улыбка сама пропала с лица, на глазах сами собой проступили слезы.

– Так что, друг, хочешь уметь так же? – Сторож сделал плавный пасс здоровой рукой, и металлический браслет сам по себе всплыл над столом – кренясь, сильно подрагивая, он парил по самому настоящему волшебству!

Я закивал так часто, что голова чуть не отвалилась.

– Я научу, но будет одно условие. Никто не должен знать о наших занятиях. Даже директор. Даже няня и твой самый близкий товарищ.

– Но как тогда драться?

– Я же сказал – научу, – подмигнул мне в общем-то не такой и страшный человек. Мой друг!

– А когда? – заерзал я на месте.

– Да хоть сейчас. – Дядя Коля встал, попытался заглянуть под кровать, насколько хватило гибкости, и попробовал что-то выудить тростью, безо всякого успеха. – А ну-ка, малой, метнись на пол.

Слитный хлопок двух ладоней об пол раздался почти сразу – интересно ведь. Раньше старшие говорили, что там труп у него лежит, но я-то теперь точно знаю, что это вранье. Разве что он его по пяти ранцам рассовал – огромным, как у нашего физрука.

– Видишь самую дальнюю сумку?

– Эту какую?

– Которая самая пыльная.

Оценив слой пыли пальцем, я уверенно вцепился в баул зеленого цвета с грязно-желтыми разводами.

– Вижу!

– Тащи на центр комнаты. Ага, молодец, а теперь открой.

– А там точно трупа нет?

– Будешь кривляться – появится.

Прикусив язык зубами, я с предвкушением расстегивал тугой механизм замка, специально сложив края сумки складкой – чтобы потом резко дернуть в разные стороны и ахнуть от всяких магических штук! Вот только внутри даже блестящего ничего не было – какая-то форма цвета песка и массивные ботинки занимали половину всего пространства. Еще там была фуражка, фляга тусклого цвета, одна штука… О, бинокль!

– Ну-ка руки убрал! – возмутились над ухом, подкрепив приказ подзатыльником.

Пришлось отложить с огромной неохотой – я ж даже не взглянул через него.

– Во внутреннем кармане смотри, – направил мои поиски сосед.

Его содержимое оказалось еще скучнее – какие-то листки серой бумаги, маленькие книжки без картинок. Тем удивительнее были слова дяди.

– Вот то, что нужно, – с довольством утянул он находки из моих рук, быстренько просмотрел, пока не остановился на одной из книжиц. – На, читай.

«Ти-раж пятьсот экз.».

– Да переверни ты!

«Ме-то-ди-че-ски-е ука-за-ни-я»… – тщательно выговаривал я, водя пальцем по строчке.

– Стоп! – рядом, как от боли, скривился дядя Коля. – Кто так читает, а? Вас чему там учат?

– Ничему не учат, – удивился я.

– Это как? – пришел его черед удивляться.

– Меня в школу не пустили. Не хожу я туда, – со скрытой обидой пожаловался я сторожу.

– Так, понятно… – помассировал он переносицу, о чем-то напряженно раздумывая. – А вместо школы что?

– Ничего, – пожал плечами. – Утром спорт, потом кушаю, потом с младшей группой играю, потом кушаю, потом со своими играю, потом кушаю, потом спорт, потом снова кушаю, потом сплю…

– Чтоб я так жил… Понятно. Учебой, значит, тоже займемся.

– Мне дальше читать? – помахал я книжицей.

– Нет. Книжку выучишь до вечера, сам. Книжку никому не показывать.

– А-а?.. – разочарованно протянул я.

– Это проверка, – подмигнул он. – Вдруг ты учиться не способен.

– Это я-то не способен?! – возмутился в ответ. – Да я самый способный в мире!

– Тогда еще вот эту брошюрку выучишь.

– Но я скромный, поэтому не надо, – повернулся я спиной, делая вид, что уже начал учить.

– Как успехи? – поинтересовался через десять минут сторож, куда-то собираясь.

– Тираж пятьсот экз!

– Да переверни ты ее! Вечером приду, книгу не теряй, не показывай. И еще, Максим…

– А? – поднял я на дядьку взгляд.

– На самом деле книга – волшебная, – подмигнул он мне, потрепал напоследок волосы и ушел.

Так бы сразу и сказал! Я с новым интересом уставился на сложенные вместе листочки. Хм, а если ее съесть?

А еще через пять минут явилась няня – забрать на тренировки.

День прошел очень интересно! Я пользовался каждой свободной минутой, чтобы украдкой прочитать новую строчку и зубрить, пока делаю новый подход или пробегаю новый круг – за мной почти не следили, но все-таки пару раз я был очень близок к провалу.

В первый раз меня, усевшегося за куст во время утренней прогулки, заметила няня.

– Что ты там постоянно рассматриваешь? – чуть не подловила она меня.

Еле успел спрятать книжку, запрятав под трико.

– Ничего, – замотал я головой, поправляя складку от книги на штанах.

– Ты с… этим… поосторожнее, не повреди, – как-то странно на меня глядя, произнесла она.

«Да что бы ты понимала в магии, женщина!»

Второй раз пристали старшие на общей прогулке во вторую смену. Подвалили втроем, настороженно посматривая на меня. А еще у них были палки. А у меня – браслет, который не даст моему дару меня защитить. И никаких знаний, которые обещал мне дядя Коля… Хм, а вдруг он знал, что так случится, и не зря дал мне книгу?

– Синхронные энергетические всплески повышают аберрации на два порядка! – прогудел я волшебным голосом, взмахнув руками, как Дед Мороз на утреннике (он ведь тоже волшебник).

– Валим, он псих! – завопил крайний, утягивая за собой остальных.

– М-магия, – довольно протянул я, погладив книжицу в кармане.

В общем, книжку я выучил, и вечером, после полдника, с нетерпением ждал дядьку, чтобы похвастаться.

– Ты зачем страницы погрыз, а? – отреагировал он на протянутую ему бумажку.

Дядька пришел не с пустыми руками, а с целой кипой больших книг в белом пакете. Наверное, тоже волшебные.

– Я все выучил. – Вопрос я пропустил мимо ушей и демонстративно закрыл себе глаза. – Спрашивай!

– Серьезно? – неподдельно удивился тот. – В смысле – молодец! Понял что-нибудь?

– Ну… там слова сложные, – неохотно признался, – но я их все равно выучил.

– Тридцать шесть страниц, – листнул он книжку в самый конец. – Силен. Давай тогда с самого начала.

«Методические указания по развитию энергетики для младшего сержантского состава. Город Москва, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год. Страница один. Аттестация на уровень «новик». А что такое «методические»?

– Вам рассказывали сказку про Иванушку и Кощея Бессмертного?

– Ага.

– Вот если бы ему сразу дали методические указания, то в них было бы написано: «Установить маяк на острове с одиноким дубом. Покинуть двухкилометровую зону. Осуществить бомбометание по пеленгу маяка». И все, нет ни дуба, ни сундука, ни утки, ни яйца, ни иглы, ни Кощея.

– Круто! А что такое «маяк», «пеленг» и «бомбометание»?

– Это… Не верти мне нервы, мелкий! «Методические» – значит только то, что нужно делать и знать, чтобы делать.

– И ничего я не верчу, – пробурчал я, глядя на собственные ладони.

– Дальше давай.

«Экзамен на ранг «новик» считается принятым при осознанном контроле экзаменуемого над Силой». А что такое «осознанный»?

– Это значит – человек должен понимать, как, для чего и что он делает. Дальше.

«Для быстрой подготовки рекомендуется посетить комплекс «Государевы фонтаны». Запись по телефону…

– Телефон забудь и не вздумай набирать! – заволновался дядька. – Тем более что никто нас на те фонтаны не пустит.

– Почему? – заерзал я на месте.

– Очередь там – отсюда и до небес.

– Ого, – побуравил я взглядом потолок. – «В полевых условиях рекомендуется концентрированное действие энергии на чувствительный участок кожи». Что такое «концентрированное» и «чувствительный»?

– По заднице ремнем били?

– Ну… Но это не я окно разбил!

– Вот это было концентрированное действие по чувствительному месту, – ухмыльнулся сосед.

– А может… ну его, это обучение? – Ниже пояса ощутимо зачесалось, а сам я с интересом присматривался к входной двери.

– Там все по-другому. Никакого ремня, сам потом увидишь, – отмахнулся сторож. – Просто нужно много этой самой «энергии» в одном месте. На «Государевых фонтанах», например, все наполнено этой энергией, она из-под земли идет. Но, как я сказал, нас туда не пустят. Дальше читай, сразу до конца страницы.

«На первом этапе необходимо почувствовать энергию под руководством инструктора. На втором этапе необходимо оказать воздействие на ощущаемый объем. На третьем этапе в энергетической среде устанавливаются подкрашенные цели. Задачей экзаменуемого является сдвинуть цели по часовой, а далее – против часовой стрелки, не прибегая к механическому воздействию».

– Все ударения переврал, – хмыкнул Коля, откладывая книжку в сторону, – но запомнил все точно.

– А что такое?..

– Сейчас сам все увидишь. Пошли за мной.

Идти никуда и не пришлось – только два шага сделать к самому столу, в центре которого стояла стеклянная банка, наполовину заполненная водой.

Дядя Коля передвинул банку к краю, выудил из-под стола табурет, знаком показав присаживаться поближе, а сам встал рядом.

– Суй руку внутрь. До самого дна, не бойся, там обычная вода, – давал он довольно странные команды. – Так, сейчас не дергайся, немного водой поплескает.

На руку, покрытую водой, дунуло холодным ветром – сначала чуть-чуть, а потом все сильнее, заставляя воду идти волнами, переливаться через край, закручиваться воронкой. Через пару секунд поверхность успокоилась, а от того, что было воронкой, осталась лишь тонкая, но длинная – до самого дна – нитка воздуха, от которого кругами расходились такие же маленькие волны. Я даже дыхание затаил, разглядывая. А потом… потом вода начала подниматься вверх, оставляя в самом низу пустоту. Я подвигал пальцами, уже освободившимися от воды, – необычно. А слой воздуха продолжал расти, пока не занял все пространство, где была моя ладонь.

– Здо́рово! – Я хотел было повернуться назад, где остался дядька, но был остановлен строгим голосом:

– Сиди спокойно, не вертись, руку не доставай. Рядом с твоей ладонью воздух, наполненный моей Силой. Постарайся найти отличия, почувствовать разницу, ощутить эту Силу… но ничего с ней не делай!

– А что будет? – сглотнул я, всматриваясь в пустое вроде бы место.

– Разобьешь банку – точно выпорю.

– Не буду я ничего делать! – пообещал с жаром, продолжая чуть ли не носом лезть в банку.

– Ну, чувствуешь что-нибудь? – нетерпеливо поинтересовался дядька, переминаясь за спиной.

Я внимательно прислушался к себе.

– В туалет хочу.

– Хм, а может, ты просто бездарь? – задумчиво раздалось в ответ. – Только мое время теряешь.

– Не-не-не! Я стараюсь! – Бултыхнул рукой в воде, со всей силой прислушиваясь к собственным ощущениям. И ничего – только сожаление растет внутри груди и слезы хотят наружу. Нет, я справлюсь! Просто дверь рядом, но я ее не вижу – как говорила нянечка, стоя напротив меня и разбитого окна.

Я закрыл глаза, склонил голову чуть набок и… решил поздороваться. То есть представил рядом с рукой маленькую грустную лягушку и молча сказал ей: «Привет!» А когда она промолчала – лягушки вообще неразговорчивые – погладил ее пальцем. Тронул – и что-то почувствовал. Открыл глаза, ожидая увидеть край банки – а ладонь моя в воздухе парит… Показалось… наверное. Закрыл глаза – и снова попробовал… Она шершавая… как ботинки у заведующей, коричневые такие. Я вновь открыл глаза и тронул то же самое место – ничего. Закрыл один глаз – ага, вот она! Только вот провел пальцем – и что-то совсем она на лягушку не похожа, как по горке палец прошел. Как же ты выглядишь? Сощурился до рези в глазах, продолжая водить рукой по шершавым линиям, но так и не увидел его облик. Выходило, что оно совсем не лягушка, скорее облачко, прижатое к дальней стенке. Оно легко нажималось, если надавить пальцем, но почти сразу оказывалось как раньше – а дальше я проверять побоялся, помня про ремень.

– Есть! Шершавое и как облако. А еще оно плывет вверх.

– Точно? – недоверчиво уточнил дядя Коля.

– Оно еще такое… Не холодное, не горячее… Оно доброе! Ему… любопытно? – с удивлением понял я.

– Не ему, а тебе. Это отражение тебя в Силе, – поправил меня потеплевший голос.

– Так, значит, у меня получилось? – с надеждой, горя глазами, повернулся я к соседу.

– Получилось. Ты молодец! А теперь давай иди, полдник уже. И помни – никому ни слова! – довольно, как кот, улыбаясь, почти сразу выпроводил меня дядя Коля.

– Эй, а награда? Хоть бы сахару дал… – пробурчал я в закрытую дверь.

Дверь на мгновение распахнулась, пропуская кинутую верной рукой пачку рафинада. Такое не имеет право упасть на пол!

– Другое дело, – огладил я запечатанную пачку, встал с пола и отряхнулся.

– О, Максим, привет! – окликнули с другого конца коридора. – Ух ты, сахар! – добавили без перехода.

– Да, сахар, – важно ответил я, кивком приветствуя Сашку и Витю из младшей группы.

– А можно… кусочек? – нерешительно замялся Санек.

– Хм, – изобразил я раздумья. – Обмен?

– Обмен!

– Я хочу большую кружку, кеды с синей полоской и раскраску с карандашами.

– Это обойдется тебе в половину пачки!

– Десять кубиков, и в раскраске должно быть не меньше половины чистых листов.

– Десять каждому! – переглянулись они.

– Идет!

Николай рухнул на постель без сил. Затратный ритуал, первый этап «воздушной вьюги», требующей выплеснуть кучу сырой энергии для формирования техники уровня «ветерана», забрал все резервы, а значит, с его побитой энергетикой о даре можно было забыть минимум на неделю. Как и планировалось в общем-то. Он прекрасно знал о последствиях, когда готовил посвящение.

Поэтому так важно было все сделать с первого раза, важно было надавить на парня, обратить краеугольную процедуру в пустяк, что совсем не просто – тут, в небольшой комнатке, с простой банкой и водой. Это вам не золотая роскошь «Государевых фонтанов», не удивительные «Дороги Самоцветов» в землях Шереметевых и даже не самый доступный, потому что очень хиленький, источник Силы на Арарате. Вместо торжества, гордости и ощущения причастности к чужому величию – проходной тест с первой странички погрызенной (паршивец!) методички. Может быть, потому и сработало– а на тех же «фонтанах» люди порой по два дня живут, пока что-то «проклюнется».

«Получилось, все получилось», – успокаивающе шептал себе Николай, продолжая бездумно рассматривать потолок. Но светлые эмоции не торопились смывать из души память о страшном напряжении последних минут. Потому что кое-что все-таки пошло не по плану – и именно поэтому дрожат кончики пальцев, размазывается мир вокруг – стоит открыть глаза, дико колотится сердце.

Волнами возвращалось ощущение страшного, ужасающего чувства потери контроля над вздорной стихией. Чувства, как пальцы, соскальзывают с удерживаемого булыжника Силы, под которым замер, стараясь, вихрастый мальчуган. Сломанный дар напомнил о себе – то, что раньше он мог удерживать часами, порвало удила.

Можно было развеять несформированную технику, пока есть возможность – не такая уж и редкость, когда бой вынуждает отменять заклинание, так что навыки наработаны. Так даже сейчас, калекой, он мог бы легко «стряхнуть» с пальцев «вьюгу»… Но Николай продолжал ждать. Дурное упорство, опасное и глупое, – это он почему-то понимал сейчас, но не тогда, раньше, стоя за спиной пацана и искренне желая ему удачи.

Николай не хотел ломать Максиму веру в себя, не хотел переносить ритуал на неделю, да и просто… просто верил, что пацан справится. Потому стоял, вцепившись в зубами в нижнюю губу, до крови… и держал своевольное заклятие, которое могло бы убить их обоих.

А когда парень все-таки ощутил стихию и Коля наконец-то скинул энергию в фундамент (гнилые трубы через полгода гарантированы), его накрыл еще один шок – в этот раз совсем с другой стороны, от самой мирной вещи в комнате. От обычных часов.

Десять минут от момента начала ритуала до завершения. Что в пересчете на потенциал боевого ранга равнялось… Т-твою же м-мать.

– Кто ж твой папка, Максимка? – просипел Николай в потолок.

Разумеется, парень мог быть «самородком», но куда чаще бойцы ранга «учитель» и «мастер» рождались под громкими фамилиями. Простая генетика, сравнимая со способностью видеть в темноте у ночных животных или возможностью улавливать вибрации за километры у водных жителей, – то, что помогает выжить, усиливается с новым поколением. У старых семей выживание связано со способностью убить и не быть убитым, поэтому в их среде внимательно выбирают жен и женихов, и уже через какое-то тысячелетие добиваются рождения детей с потенциалом не ниже ранга «ветеран». Поговаривают, есть семейства, где рождаются исключительно будущие «учителя» и даже выше… Разумеется, потенциал – дело такое, его прибором не измерить, но есть и косвенные признаки. Вроде времени, которое тратится на первый поиск и «понимание» энергии дара. Не ощущения, а именно понимания – и не со стороны человека, а будто сама энергия касается его, заинтересовывается, отражает в себе человека, дает себя почувствовать, признает право управлять собой. Главное – сосредоточенно искать, не думая о постороннем, желать найти разлитую рядом силу. И она откликнется – через какое-то время. Иногда через час, иногда успеет пройти несколько дней. А у тех, кто по праву крови, кто по праву океана усилий прежних поколений куда ближе к дару, – десятки минут. Что в общем-то и позволяет говорить об огромном потенциале.

Честно говоря, Николай рассчитывал на пару часов ритуала – был уже опыт в «Древичах». И даже когда заклинание срывалось, мог бы продержаться пол часа. Да и ощущал он себя после скинутого заклинания, будто эти самые полчаса и прошли. Ан нет, десять минут…

Тоже деталь общей картины, подспорье для поиска.

Этим утром Николай успел посетить роддом, в стенах которого появился на свет его новый сосед. Успел потоптаться в регистратуре, выспрашивая про сотрудников-ветеранов родильного, и посетовать вместе с заведующей на уход отличных специалистов. За шоколадку и большую банку кофе его даже пустили порыться в личных делах детей. Не сразу, разумеется, а после искренней и насквозь выдуманной истории про дочку-дуру, сдавшую ребенка и не сказавшую деду… а теперь старику-инвалиду помирать, так и не увидев внука. К его рассказу, по вечной русской традиции, отнеслись с полной верой и женскими охами. Тем более что он знал и имя, и фамилию парня, и дату рождения (еще бы, анкету он зазубрил намертво). Расчет был на то, что, допустив к одному документу, дадут просмотреть все бумаги – а значит, где-то рядом будет анкета матери.

Но помочь не смогли – бумаги того времени оказались аккуратно изъяты, о чем местное начальство не догадывалось все эти семь лет. Под шум начавшегося переполоха Николай предпочел покинуть здание, выцарапав для себя напоследок парочку домашних адресов акушерок, работавших в те годы, но уволившихся. Тоже какая-никакая зацепка, хоть Коля и не верил, что женщины вспомнят одну из тысяч… тем более по прошествии стольких лет.

Следующая попытка обещала отнять гораздо больше времени и запросто могла завершиться очередным тупиком. Николай планировал отыскать родителей Максима. С одной стороны, подспорьем будут известные данные. Он знает, что они сильны, он знает о длинной родословной, он может определить их даже по внешнему виду – ведь их копия проживает на соседней кровати! Но, с другой стороны, чем сильнее семьи, тем тщательнее они относятся к тому, чтобы о иных делах никто не узнал, а книги по истории, газеты и журналы печатали «правильную историю», а не то, что было на самом деле. У высшей аристократии есть правда, в хронологиях и летописях, но где высшие, а где он? До реальных данных придется добираться через друзей-товарищей, что совсем не быстро.

Была еще одна искорка шанса – Сила Крови, индивидуальная особенность любой древней семьи. У Максима – нечто связанное с электричеством. Осталось только послать открытку Деду Морозу с просьбой рассказать, у какого рода есть подобная способность. Потому что с таким вопросом в любом другом месте пошлют уже его самого.

Ну а пока неспешно длится поиск, придется заниматься образованием парня. Не от огромной доброты – отчет ведь придется держать перед родичами Максима. Николай вроде бы и не обязан, и в школу пацана не пустил совсем не он, но… Гораздо выгоднее предстать перед аристо в роли не пьяницы-сторожа, а заботливого ветерана. Тем более что учеба – она сближает, а близкого найденышу человека наверняка не кинут.

Да и парень уж больно сообразительный для своих лет. Говорят, это тоже признак породы. Когда за тысячелетия войн дети становятся взрослыми в десять и идут воевать, когда возглавляют семьи, потому что взрослые уже мертвы, когда вынуждены управлять целыми заводами, потому что кровь-от-крови и никто другой не смеет встать во главе, – тогда получается такое потомство. Уж лучше счастливое детство…

Что же касается Силы и освоения Дара – идти куда-то дальше экзамена на «новика» воздушной стихии Николай откровенно опасался. Потому что снова – родня. Он понятия не имел, какую стихию практикует род Максима, но наверняка знал, что, если она не совпадет с воздухом, а он продолжит занятия, кое-кто будет очень недоволен. Потому что чем больше осваиваешь что-то, тем сложнее будет переключиться на другое. А «новика» и общих тренировок вполне хватит для развития Узора парня. Совсем необязательно идти дальше.

Подведя итоги, Николай со спокойной душой позволил себе уснуть на пару-тройку часов.

Тот факт, что брошюрку-то парень выучил до самого конца, отчего-то совсем не всплыл в памяти. Наверное, потому, что изложенное в ней совершенно невозможно было одолеть самостоятельно. Ну он так думал…