Текст книги "Петушков из Гребешкова"

Автор книги: Владимир Лифшиц

Соавторы: Ирина Кичанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Картина пятая

Городской сад. Серёжа и Витя сидят на скамье.

Витя. Рухнула последняя надежда.

Серёжа. Да, плохо наше дело.

За сценой Ксюша поёт частушку:

 
«Подружку мою Вижу в хороводе.
Но не вижу я её Чтой-то в огороде!..»
 

Из-за кулисы медленно выкатывается гигантская тыква. Её везёт на тачке Ксюша – курносая рыжая девчонка.

Эй, девчонка!

Витя. Девочка!

Серёжа. А ну погоди!

Витя. Одну минуточку.

Серёжа. Ты кто?

Ксюша (поёт).

 
С малых лет зовут меня
Ивановой Ксюшею,
Что вам надо, ребятня?
Говорите, слушаю.
 

Витя. А ты можешь не петь?

Ксюша. Могу, конечно. Только я страсть как люблю частушки сочинять. Я с ними выступаю в самодеятельности. (Поёт).

 
Я частушку сочиняю,
Я частушечку пою!
Острым перцем начиняю
Я частушечку свою!
Ой, подруж…
 

Серёжа (перебивая). Стой, стой! Нам с тобой поговорить надо.

Ксюша. Говори, только покороче. Я к поезду тороплюсь.

Серёжа (Вите). Слышишь? Она к поезду торопится… Тут дело нечисто… (Ксюше). А если покороче, то отвечай: где наш аппарат?

Ксюша. Какой аппарат?

Серёжа. Которым ты эту бегемотину увеличила. Тыкву эту. Отдавай аппарат и ступай на все четыре стороны.

Ксюша. Вы, ребята, часом, белены не объелись?

Серёжа. А за белену можно и по шее схлопотать!

Ксюша. От кого это?

Серёжа. От меня это!

Витя. Серёжа, не надо.

Ксюша (становясь в боевую позицию). Почему не надо? Я страсть как люблю с мальчишками драться. Ещё больше, чем частушки сочинять. (Серёже). А ну дай!

Серёжа. И дам!

Ксюша. А ну дай!

Серёжа. И дам!

Ксюша. А вот и слабо!

Серёжа. С девчонкой драться – только позориться. Говори: где аппарат?

Витя. Не могла же ты сама такую тыквищу вырастить.

Ксюша (обидевшись). Это почему же не могла? Надо только уметь. Знать, чем удобрять, когда поливать, как землю разрыхлять.

Витя. Постой, постой-ка… Ксюша – это Ксения?

Ксюша. Ксения.

Витя. Ксения Иванова… Это не про тебя в «Пионерской правде» писали? Ты в прошлом году огурец вырастила на десять килограммов.

Ксюша (с гордостью). Не на десять, а на двенадцать!

Витя. Серёжа, это знаменитая Ксения Иванова, о ней в газете писали. Огородница она. Медаль на выставке получила за свой огурец.

Серёжа. Опять ошибка вышла… Ты на нас не серчай, Ксения.

Ксюша. А что мне на вас серчать? Я и так вижу, что вы маленько чокнутые. Да и некогда мне. На поезд тороплюсь.

Витя. Уезжаешь?

Ксюша. Нас в Москву везут. На Выставку достижений народного хозяйства.

Серёжа. Кого это – вас?

Ксюша. Меня и мою тыкву. (Поёт).

 
Ох, тыква моя,
На пять пудиков,
Повстречали ты да я
Этих чудиков!..
 

(Увозит на тачке тыкву).

Витя (грустно). Вот теперь действительно всё.

Серёжа (грустно). Пропал наш «УМ-2».

Гудок автомобиля. Вбегает дядя Миша.

Дядя Миша. Вот вы где! Я вас по всему райцентру разыскиваю. Быстро в Гребешково!..

Серёжа. Почему в Гребешково?

Дядя Миша. Я когда пятый рейс делал, возле Гребешкова встретил тётю Пашу, она мне и говорит, что своими глазами видела в одном дворе во-о-от такую банку варенья! (Показывает).

Серёжа. В каком дворе?

Дядя Миша. Там, где дачники живут. Брат с сестрой. Витя. Вахромейкины!

Серёжа. Зинка с Борькой!

Витя. Ой! Понимаю! Это Зинка нарочно нас за рыбаком направила!

Серёжа. Вот змея! Это они стащили наш аппарат! Дядя Миша. Я вас до развилки довезу, до гриба, а там добежите сами.

Витя. Спасибо вам, дядя Миша.

Все убегают. И тотчас слышится автомобильный гудок, а затем удаляющийся рокот мотора.

Картина шестая

Обстановка второй картины. Перед крыльцом Вахромейкиных стоит громадная банка с вишнёвым вареньем. Зина и Борис растерянно бегают вокруг банки. «УМ-2» лежит на крыльце.

Зина (сварливо). Говорила я тебе, что надо остановиться. А ты «давай ещё, давай ещё»! Вот и увеличили так, что до варенья не добраться.

Борис. А мы залезем на лестницу.

Зина. Тащи лестницу!

Борис убегает за лестницей. Появляются котёнок и цыплёнок.

А вы прочь отсюда, дармоеды! Рады на готовенькое.

Котёнок и цыплёнок прячутся под крыльцо Петушковых, иногда оттуда выглядывая. Борис тащит лестницу, приставляет её к банке. Лезет.

Борис. Зинка, а ведь простой ложкой не достать. Увеличь ложку!

Зина. Увеличиваю. (Направляет «УМ-2» на ложку и увеличивает её до размеров лопаты. Подаёт Борису).

Борис. Вот так ничего ещё. (Опускает гигантскую ложку и с трудом достаёт оттуда громадную вишню). Лови! (Бросает вишню).

Зина. Как же её есть-то? К ней и не подступишься. Борис. Как хочешь, так и ешь.

Зина. Всё твоя жадность.

Борис. От жадины слышу.

Зина. Поговори, поговори у меня!

Борис. Ох, испугала!

Зина. Борис-барбарис, на ниточке повис!

Борис. Зинка-Зинуха, зелёная лягуха!

Зина. Ах так? Ну, держись. (Хватает «УМ-2», направляет на Бориса и увеличивает ему одно ухо). Борька ушастый, Борька ушастый!

Борис (слезая с лестницы). Ах так? Я ушастый? Ну, так ты у меня носастая будешь! (Схватив «УМ-2», направляет его на Зину и увеличивает ей нос). Зинка носастая! Зинка носастая!

Не замечая собственного уродства, дразнят друг друга. Вбегают Серёжа и Витя.

Серёжа. Вот они!

Витя. Попались!

Серёжа. Отдавайте «УМ-2»!

Зина (Борису). Борька, не отдавай!

Борис хватает «УМ-2» и отступает к своему крыльцу.

Серёжа. Отдавай по-хорошему!

Витя. На что он вам?

Зина. Мы-то знаем на что!

Борис. Мы всех сильней будем!

Серёжа. Пока я вижу, вы только вареньем запаслись да себя изуродовали. А «УМ-2» может всем людям принести громадную пользу!

Борис. Наш папа говорит: своя рубашка ближе к телу! Серёжа. А мой папа говорит: последней рубашки для друга не пожалей!

Зина. А наш папа говорит: деньги – лучшие друзья! Витя. А мой папа говорит: не в деньгах счастье! Серёжа. Отдавай!

Борис. Не отдам!

Серёжа. Витька, вперёд!

Зина. Не подходите… Борис, увеличь котёнка!

Борис направляет «УМ-2» на котёнка и увеличивает его.

Борис. Сперва этого зверя одолейте!

Витя. Это не трудно. (Увеличенному котёнку). Пойдём, Васька, в дом, я тебе молочка дам.

Громадный котёнок ластится к Вите, мурлычет и охотно бежит за ним в дом Петушковых. Пропустив котёнка вперёд, Витя захлопывает дверь.

Зина. А я цыплёнка увеличу, он вас обоих склюёт! (Увеличивает цыплёнка).

Серёжа (цыплёнку). Цып, цып, цып! Цып, цып, цып! Поклюй, поклюй зёрнышек.

Громадный цыплёнок послушно убегает за Серёжей, который тотчас возвращается.

Зина. Борька, беги в дом!

Борис с аппаратом бежит на крыльцо, спотыкается, падает.

Борис (роняя «УМ-2»). Ай!

«УМ-2» со звоном разбивается. Гремит гром. Свет меркнет. В темноте сверкают искры. Возникает и затихает «космическая» музыка… Свет вновь зажигается, и мы видим, что всё, увеличенное при помощи «УМ-2»: банка с вареньем, ложка, вишня, прибежавший попискивающий цыплёнок, котёнок, выглядывающий из окна, – всё это опять приобрело нормальные размеры. И только ухо Бориса и нос Зины остались по-прежнему громадными… Все четверо – Серёжа, Витя, Зина и Борис – в ужасе застыли…

Вбегает дядя Миша.

Дядя Миша. Что тут у вас за шум?!

Витя (в отчаянии). Поглядите, что они натворили! Серёжа. «УМ-2» кокнули!

Дядя Миша. Как – кокнули?

Серёжа. Вдребезги!

Дядя Миша. Кошки в лукошке, вот жалость-то!

Борис. Я нечаянно.

Серёжа. И всё опять уменьшилось. И котёнок, и цыплёнок, и варенье, и ложка…

Витя. А в лесу, наверно, и карандаш, и бабочка… Всё уменьшилось.

Борис (злорадно). Всё, да не всё! А Зинкин-то нос? Ха-ха-ха!

Зина. А Борькино ухо! Хи-хи-хи!

И вдруг, осознав катастрофу, оба начинают реветь.

Витя. Неужели это у них навсегда?

Дядя Миша. Не знаю. Но думается мне, что, ежели перестанут они жадничать да помышлять только о собственной выгоде, постепенно вернётся к ним человеческое обличье.

Серёжа. Дядя Миша, а ведь сколько мог «УМ-2» пользы принести!

Витя. Сколько натворить чудес!

Дядя Миша. Погоди, парень. Аппарат разбился – и всё, кроме Зинкиного носа и Борькиного уха, уменьшилось?

Серёжа. Всё, как есть.

Дядя Миша. А вы хотели плотину этим аппаратом построить! А он бы ненароком разбился – плотина бы тютю? Всё бы тут затопило?

Витя. Пожалуй, что так.

Серёжа. Очень даже просто.

Дядя Миша. Выходит, товарищи марсиане чего-то в своём аппарате недокумекали… (К Серёже, Вите и зрителям). Нет, ребята, лучше уж полагаться нам на собственные силы, это дело верное. Это вам не кошки в лукошке!..

Перед ширмой – артисты. Они поют:

 
Говорят, что когда-то звезда нам
Присылала в подарок «УМ-2».
Шлём привет мы друзьям марсианам,
Но важней нам своя голова!
 
 
Ждём чудес мы от нашей науки,
От её откровений и дум.
Сотворят их рабочие руки
И земной человеческий ум!
 

Занавес.

АЛЁНУШКА И СОЛДАТ
Пьеса-сказка в двух действиях с прологом и эпилогом

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Алёнушка.

Солдат.

Змей Горыныч.

Старик.

Старуха.

Белка.

ПРОЛОГ

Лес. Утро. Поют птицы. На ветке сосны качается белка.

Белка.

 
Не привык трудиться зайка,
Барсуку работать лень,
Я же, Белочка-хозяйка,
За работой целый день!
То орешек принесу,
То грибочек припасу,
Собираю мягкий мох —
Для подстилки он неплох.
Как настанут холода —
Есть постелька и еда…
 

Ой!.. Хвост прищемила!.. Ай-яй-яй!.. Никак не выдерну… Что же делать-то? Ночь придёт – меня филины заклюют… Вот беда-то какая… (Верещит).

Слышна далёкая барабанная дробь.

А это что? Неужто гром? Небо-то чистое. Вот чудеса! Убежать не могу, спрячусь под веткой. (Прячется).

Барабанная дробь всё ближе. Появляется солдат. На нём мундир лейб-гвардии Преображенского полка, на голове высокий кивер. Пышные усы. Бакенбарды. За спиной – котомка, на боку – барабан, в который он барабанит, отбивая шаг.

Солдат (поёт).

 
Солдат жил – не тужил,
Солдат родине служил,
Он солдатской своей честью
Больше жизни дорожил.
 
 
Звонче бей, барабан,
Помогай солдату,
Коли лопнешь, барабан,
Положу заплату!..
 

(Останавливается). Пятьсот вёрст от Петербурга таким манером отшагал, ещё сто вёрст осталось. Места кругом пошли знакомые, недалеко и родимая сторонка. Эх!.. (Поёт).

 
Кто идёт? Кто такой?
Русский воин – на покой.
Службы срочной, беспорочной
Четверть века за спиной!
 
 
Звонче бей, барабан,
Помогай солдату,
Коли лопнешь, барабан,
Положу заплату.
 

Присяду под этой сосной, отдохну, трубочку выкурю. (Садится, достаёт трубку, курит. Из трубки идёт дым).

Белка (тихонько верещит). Солдат!.. Солдатик!..

Солдат. Кто меня кличет?

Белка. Я.

Солдат. Кто – я?

Белка. Белка.

Солдат. А ты где?

Белка. У тебя над головой.

Солдат (вставая). А-а-а, вон ты где. А что тебе надо?

Белка. Выручай, солдат. Я хвост сучком прищемила. Выдернуть не могу.

Солдат. Это я мигом. Раз-два и готово. (Освобождает белку).

Белка. Спасибо, солдат.

Солдат. Рад стараться!.. А ты, я вижу, отчаянная. Не побоялась, что я тебя обижу. Другой бы тебя за хвост – и в мешок.

Белка. Так то другой, а не ты.

Солдат. Отчего ж не я?

Белка. Оттого, что ты – русский солдат. Русский солдат никого зазря не обидит.

Солдат (растроган, подкручивает усы). Ишь ты! От горшка два вершка, а как верно рассуждает.

Белка. Я, солдат, твою услугу не забуду. Я тебе тоже услужить постараюсь.

Солдат. Ладно, рыжая. Беги. Мне твои услуги не понадобятся.

Белка. Не зарекайся. Всякое может случиться. Если понадоблюсь, крикни три раза, да погромче:

 
Ёлка на горке,
Белка на ёлке, —
Ну-ка, явись,
На меня подивись!
 

Прощай! (Верещит и убегает).

Солдат. Шустрая… Ну что ж, ещё денёк отшагаю, в какой-нибудь деревеньке у добрых людей переночую, а завтра, глядишь, и дома буду. (Сам себе командует). Кончай курить!.. Равняйсь!.. Смирно!.. Шагом марш!.. (Бьёт в барабан, идёт поёт).

 
Кто идёт? Кто такой?
Русский воин – на покой.
Службы срочной, беспорочной
Четверть века за спиной!..
 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕКартина первая

Крестьянский двор. Убогая изба. Поленница берёзовых дров. Пустой хлев с распахнутыми воротами.

Старик (выходит из хлева). Старуха!

Старуха (показываясь в окне). Ась?

Старик. Уж вечер близко. Ты много ль наткала холста? Старуха. Локтей, пожалуй, боле ста.

Старик. Неси!

Старуха. Несу. (Выходит на крыльцо, развешивает холст). Да, солнце низко. Вечерний стелется туман. Летит, наверно, басурман?

Старик. Всё отдадим – и холст, и мучку – не обижал бы только внучку.

Слышна барабанная дробь и песня солдата. К воротам, печатая шаг, подходит солдат.

Солдат. Солдат, стой!.. Ать-два… Напра-во!.. Три шага вперёд!.. Ать-два-три!.. Вольно! Ну вот. Забор. А где забор, там и двор, где щель, там и постель. В эту избу и попрошусь на ночлег. Авось пустят. (Входит в ворота, отдаёт честь старику и старухе). Здравия желаю, хозяева!

Старуха. Здравствуй, добрый человек.

Старик (вытягиваясь). Здравия желаю, служивый! Старуха. Далеко ли путь держишь?

Солдат. Отслужил свой срок, домой поспешаю. Не пустите ли переночевать на сеновальчик?

Старик. Отчего не пустить? Ночуй на здоровье. Только вот… (Замялся).

Солдат. Чего?

Старик. Совестно сказать…

Солдат. Говори, свои люди.

Старик. Попотчевать тебя, служивый, нечем. Старуха. Последнюю мучку басурман сегодня заберёт, чтоб ему брюхо разорвало!

Старик. Чтоб ему, ненасытному, нашей мучкой все шесть глаз запорошило!

Старуха. Чтоб ему, аспиду, ни дна ни покрышки!

Солдат. Кого это вы так честите?

Старуха. Кого ж ещё? Его, басурмана перепончатого!

Солдат. Неужто война? А я ничего знать не знаю, ведать не ведаю. Это какой же басурман вас обижает? С кем война-то?

Старик. Какая там война! С ним воевать невозможно. Его ни пуля, ни штык не берёт!

Солдат. Кто ж он такой?

Старик. Змей – вот он кто.

Солдат. Какой змей?

Старуха. Известно какой: трёхголовый.

Старик. Горыныч он. Змей Горыныч.

Солдат. И крепко обижает?

Старик. Куда уж крепче. Зерно забрал, скотину сожрал, деньжата – какие были – у всех выкачал.

Старуха. А намедни внучку унёс, Алёнушку. Буду, говорит, её у себя держать, под замком, в сырой пещере, покуда вы мне тыщу локтей холста не соткёте да сто мешков наилучшей муки не припасёте. А где нам взять-то? (Плачет).

Солдат. Непорядок!

Старик. Да не будь я старик, я бы, может, сам с басурманом сразился, отбил бы Алёнушку. Да нешто я в мои-то годы к бою пригоден? (Всхлипывает).

Старуха. Бедные мы, горемычные! Была внучка, утешение на старости лет, да и ту идол трёхголовый унёс! (Плачет).

Солдат (решительно). Старик! Есть у тебя ружьё?

Старик. Есть завалященькое. Я с ним прежде на охоту ходил.

Солдат. Давай его сюда!

Старуха. Это зачем?

Солдат. Сражусь со Змеем, не дам вас в обиду!

Старуха. И думать об этом забудь! Он на тебя огнём дыхнёт – от тебя одна зола останется.

Солдат. Это мы ещё посмотрим, от кого зола, а от кого пепел.

Старик (восхищённо). Ах, ёлки-моталки! Да я бы и сам!..

Старуха. Опомнись, полу глупый ты старик!

Старик. Молчи, старуха! Увидел храброго человека, в самом кровь взыграла. Сейчас, служивый, я тебе свой самопал вынесу. Он у меня во какой пулей заряжен! На медведя! (Скрывается в избе).

Старуха. Да вы что, оголтелые? Али вам жизнь не дорога?

Солдат. Ты, бабушка, над нами раньше времени не голоси. Скажи-ка лучше, когда ваш Горыныч пожалует?

Старуха. С минуты на минуту ждём. Как солнце за тот бугорок сядет, так он и прилетит, проклятый.

Старик (выходя из избы со старинным ружьём). Держи, служивый.

Солдат (взяв ружьё). Так-то оно сподручней будет.

Шум. Грохот. Сверкают молнии. Всё это каждый раз предшествует появлению Змея Горыныча. Прилетает Змей Горыныч. Это громадное трёхголовое чудовище с перепончатыми крыльями, когтистыми лапами, толстым хвостом и чешуйчатым брюхом. Головы у него разного цвета: жёлтая, зелёная и синяя. Одна страшнее другой. При всём том есть в Змее Горыныче некое простодушие, даже простоватость. Было бы хорошо, чтобы из каждой его пасти время от времени вырывались соответствующего цвета языки пламени. Головы Змея Горыныча говорят каждая по отдельности, а в иных случаях, для пущей убедительности или для того, чтобы нагнать страху, все вместе, хором.

Змей Горыныч (все три головы). Уф!.. Вот и я!.. Трудный был полёт. Встречный ветер с курса сбивал. Ну как, старик, приготовил, что было велено?

Старик. Три мешка насбирал.

Жёлтая Голова. Мало! Эдак ты свою внучку не скоро увидишь! А ты, старуха? Много ль наткала?

Старуха. Сто локтей, батюшка.

Зелёная Голова. Неплохо. Стараешься. Хвалю… (Увидев дрова). А это что у вас?

Старик. Как что? Дрова!

Жёлтая Голова. Какие дрова?

Старуха. Берёзовые.

Синяя Голова. Чтоб к завтрему их тут не было! Старуха. А чем же, батюшка, печку топить?

Жёлтая Голова. Сосновыми, еловыми, осиновыми… Все Три Головы. Берёзовый дух терпеть не могу! Старуха. Уберём, батюшка. Отпустил бы только внучку. Мы тебе и так отработаем.

Все Три Головы. И не проси. Моё слово твёрдое. Солдат (выступая вперёд). Это по какому полному праву ты у старых людей внучку забрал?

Синяя Голова (удивлённо). А ты кто такой, чтоб меня допрашивать?

Солдат. Я есть рядовой лейб-гвардии Преображенского полка, а ты – разбойник, басурман и аспид! Я тебе сейчас сражение дам.

Жёлтая Голова. Ты?

Солдат. Я!

Зелёная Голова. Сражение?

Солдат. Сражение.

Синяя Голова. Мне?

Солдат. Тебе!

Все Три Головы(хохочут). Ой, насмешил!

Солдат. Сейчас тебе не до смеху будет. (Берёт самопал и целится в Змея Горыныча).

Жёлтая Голова. Стрельнешь!

Солдат. И стрельну! Верни людям внучку, верни всё добро награбленное, а то я тебя враз продырявлю!

Зелёная Голова. Ах, испугался!

Солдат. Вернёшь?

Синяя Голова. Фигушки.

Солдат. В последний раз спрашиваю: вернёшь?

Жёлтая Голова. Коку-маку!

Солдат (командует сам себе). Целься!.. Огонь!..

Оглушительный выстрел. Из ружья вылетает пламя.

Все Три Головы(покатываясь со смеху). Ой, щекотно!

Солдат. Неужто промахнулся?

Зелёная Голова. Да не промахнулся ты, а щекотно мне от твоей пули. Не может она мою чешую пробить.

Солдат. Плохо моё дело.

Старуха (причитая). Что я тебе, служивый, говорила? Загубил ты свою головушку.

Жёлтая Голова. Посмешил ты меня, солдат, а теперь я тебя сожру.

Змей Горыныч облизывается тремя языками.

Старик. Прощай, служивый!

Синяя Голова. Что, помог ваш заступник? Сейчас я его вместе с барабаном проглочу! (Приближается к солдату, растопырив крылья и лапы и разинув все три пасти, из которых вырывается пламя).

Солдат. Эх, солдат, солдат, не видать тебе родного дома!..

Старуха. Змей Горыныч, батюшка, прости солдата. Я тебе за это ещё тыщу локтей холста сотку.

Змей Горыныч. Рад бы простить, да не могу. Он на меня руку поднял. Нет, сожру его!

Жёлтая Голова. Чур, я первая цапну!

Зелёная Голова. Это почему же ты?

Жёлтая Голова. А потому что я первая сказала!

Синяя Голова. Бросьте спорить, я – первая!

Зелёная Голова. Нет, я!

Синяя Голова. Нет, я!

Солдат (про себя). Никак, они заспорили? Может, в этом моё спасенье? Думай, солдат, думай!..

Синяя Голова (Жёлтой Голове). Ах ты, жёлтая жадина!

Жёлтая Голова(Синей Голове). А ты злыдня!

Зелёная Голова. Обе вы хороши!

Синяя Голова. А ты молчи, зелёная завистница!

Жёлтая Голова. Давайте тогда считаться, кому первой солдата хватать! (Считается). Прилетели с трёх сторон восемь галок, пять ворон, эни, бэни, кармарон, трынка-брынка, выйди вон!.. Мне первой хватать!

Зелёная Голова. Ты жульничала! Я сама буду считаться. (Считается). Эники, бэники, ехал на венике, лопал вареники, эники, бэники!.. Я первая!

Жёлтая Голова. Нет, я!

Синяя Голова. Нет, я!

Солдат (вкрадчиво). Дозвольте, уважаемые, слово молвить.

Все Три Головы. Говори.

Солдат. Не знаю только, как мне к вам обращаться.

Жёлтая Голова. Генерала как называешь?

Солдат. Ваше высокопревосходительство.

Зелёная Голова. А царя как величаешь?

Солдат. Ваше императорское величество.

Все Три Головы. Ну, а меня называй попросту – ваше злодейство.

Солдат. Слушаюсь, ваше злодейство… Пока ваши три головушки промеж себя спорили, кому меня первой хватать, я и подумал: много ли во мне для вас, ваше злодейство, проку? Солдатское мясо жёсткое, жилистое, в походах натруженное, вы себе только все три горлышка костями обдерёте. А могли бы вы меня к делу приспособить.

Синяя Голова (заинтересованно). Это как же?

Солдат. Я службу знаю, на часах стоять умею. Я бы мог ваши богатства сторожить.

Жёлтая Голова(про себя). А что, он дело говорит. У меня добро совсем без присмотра. Я улетаю, не ровён час, воры заберутся.

Солдат. Одно дело – когда добро без присмотра лежит, другое – когда при нём солдат на часах стоит.

Зелёная Голова. Ага.

Солдат. С ружьём!

Жёлтая Голова. Верно.

Солдат. С барабаном, при полной амуниции!

Синяя Голова. Красота! Так тому и быть. Полетишь со мной!

Солдат. Рад стараться, ваше злодейство! Где ни жить, не миновать служить!

Жёлтая Голова. Сейчас и полетим.

Старуха. Служивый, родненький, увидишь Алёнушку – поклон ей от дедушки и бабушки передай.

Старик. Скажи: сил не пожалеем, а выкупим её у распро…

Синяя Голова (грозно). Что-о-о?

Старик (спохватившись). У распролюбимого нашего Змея Горыныча.

Солдат. Всё как есть передам.

Жёлтая Голова. Иди сюда!

Змей Горыныч хватает солдата обеими лапами, расправляет крылья, изрыгает из трёх пастей пламя.

Раздаётся сначала негромкий, а затем всё усиливающийся рокот.

Солдат. Чего это?

Зелёная Голова. Разогреваюсь… Ну вот, разогрелся. Старуха. Прощай, добрый человек!

Старик. Прощай, служивый!

Солдат. Не поминайте лихом! Может, ещё и свидимся!

Грохот. Сверкание молнии. Змей Горыныч улетает, унося солдата.