Текст книги "Морозко (СИ)"

Автор книги: Владилен Суворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

      – Когда нападаем?

      – Все начнется с заходом солнца. Советую скоротать это время за хорошей выпивкой. Кстати, угощаю...

      Слай смотрел, как из воздуха возникают одна за другой несколько бочек с вином, и утверждался в мысли, что незнакомец был магом. А с магами, как известно нельзя шутить.

      Я смотрел, как набираются дармовым вином боевики Слая и опять убеждался, что все политтехнологии стары как мир. Эти гномы сидели на моих бабках. Ограбить их в открытую, и в одиночку... было бы слишком рискованно и опасно для здоровья, поэтому приходилось творить форс-мажорные обстоятельства собственными руками. Глядишь, под шумок взломаю пару банков, у охраны чай в кварталах тоже родственнички имеются. На это и уповаю.

      – Оружия вижу у вас достаточно, так что удачи.

      До захода солнца оставалось всего ничего, а мне требовалось посетить еще одну компанию работников. Через полчаса я вошел в подвал полуобрушившегося здания в центре людского квартала.

      – Все на месте, – два десятка сосредоточенных кивков были ответом на мой вопрос.

      – Мы готовы!

      – Отлично – посмотрим, как держатся личины... Хм, а вас и не отличишь от настоящих, даже аура изменилась, – лукавая улыбка так и просилась на губы, но я сумел сдержаться, никакой это был не морок, а настоящие ауры убитых мной пару ночей назад гномов. А личины были не просто масками, это была малая физическая трансформация. Но мои смертники не должны были знать таких мелочей.

      – Помните что кричать?

      – Да. Смерть людям. Эвенгар для гномов.

      – Отлично, на первых порах я буду вас страховать. И побольше жестокости в действиях. Люди должны желать мести!

      – С этим проблем не будет, приходилось кое-чем заниматься на гоблинских землях. Главное чтоб оплата была, как договаривались.

      – Вот здесь половина от суммы оплаты, монеты гномьей чеканки, – руки главного поймали мешочек с золотыми монетами, – остальное после выполнения.

      Я смотрел, как за горизонт ушел овал заходящего солнца и весело приказал.

      – Это началось, всем на выход.

      Темный подвал один за другим покидали два десятка бородатых коротышек. Чуть позади, в сотне метров от бегущей по улице группы, в тени переулков таилась незаметная фигура в сером плаще.

      – Смерть людям!

      – Эвенгар для гномов!

      Группа гномов в одной части города неслась по улицам людского квартала, зарубая насмерть всех прохожих подряд.

      – Смерть гномам!

      – Эвенгар для людей!

      Больше сотни мобильных групп двигались по гномьим кварталам, в руках у многих кроме обнаженных мечей искрились факелы. Над городом Эвенгаром начали подниматься робкие столбы дыма, ночь только началась и это было только начало.

      Честно говоря, мне нравились гномы, работящие и обязательные, они в моем представлении исключительный эталон гражданина нормального государства, но еще больше я люблю деньги. И это, к сожалению – истинная правда. Поэтому судьба моих денег решится в первые несколько часов, либо пожар затухнет и мне не удастся взломать банки, либо искра возгорится, и пожар будет гореть своими силами не требуя моего присутствия. Во втором случае можно будет забыть об окружающем антураже, и сосредоточиться на захвате бабок оплаченных столь щедрым кровавым счетом.

      Герцог Шарль д'Альбре, троюродный кузен императорской семьи, стоял на широком балконе, наблюдая за пасмурным небом. Затянутый тучами горизонт настраивал на грустные философские мысли и молодой мужчина с улыбкой вспомнил о вечернем бале.

      Эвенгар порученный его заботам находился вдалеке от всех событий сотрясавших империю. Император Лойя не зря направил его в эту тихую гавань, сюда еще не дошла волна противостояния между братьями, лишь редкие отголоски этой войны бродили по окрестностям города, имея вид многочисленных мелких групп состоящих из дезертиров и одичавших от голода крестьян. Шарль хмуро покачал головой, эта война между наследниками была очень некстати, создавалось ощущение, будто этой кровавой вакханалией кто-то умело руководит со стороны. У империи столько врагов, так что подобные мысли имели право на существование.

      Лойя и Гарольд, сколько Шарль себя помнил – эти двое вечно спорили и ссорились, братья погодки, они вечно враждовали в детстве по пустякам, рожденные от разных матерей – иностранной принцессы и знатной дворянки, оба считали себя вправе претендовать на трон империи.

      Имперская традиция оставляла право наречения наследника за императором, однако император Малькольм ушел из жизни слишком внезапно, в самом расцвете сил. Имперский протокол содержал много советов, но мать Гарольда извлекла на свет божий нечто из древних анналов императорского книжного хранилища, старинную книгу – кодекс древнего императора Иллиана, утверждавший о коренном праве на корону императора ее сына, как старшего наследника.

      Сторонники Лойя учли факты и зарылись в имперскую библиотеку еще глубже. В итоге – на суд имперской знати и судейской коллегии был представлен имперский кодекс времен первой эпохи. В древнем манускрипте, право наследования трона возлагалось на младшего отпрыска имперской фамилии мужского пола.

      Со временем споры и интриги привели к образованию двух лагерей, группировка дворян вокруг герцога Лойя была ожидаемо внушительной, мать принца происходила из рода потомственных королей.

      Мать же Гарольда была из числа мелкопоместных дворян проживавших в захолустье на границе с Моголоном, за дворян они могли сойти с большой натяжкой, и в столице над уроженцами пограничья открыто посмеивались, что часто приводило к светским стычкам и многочисленным дуэлям.

      В отличие от напыщенной и многочисленной знати столицы, бароны и графы пограничья были народом служивым и патологически честным. Большинство этих дворян заслужило знатный статус своей честной службой в имперской армии, эта традиция армейской службы императору неукоснительно поддерживалась в пограничных знатных домах и всячески культивировалась "мужланами" из поколения в поколение.

      И конечно даже не стоило сомневаться, что эти горячие и отчаянно храбрые люди без сомнений поддержали Гарольда, и застарелая ненависть и обида на столичную имперскую знать сыграли здесь не последнюю роль.

      – Гарольд..., – Шарль в очередной раз удивился этому необыкновенному человеку.

      Кто бы мог подумать, что Гарольд продержится против сил всей империи почти полгода. Мало того, опальному герцогу и принцу удалось взять под свою руку четыре колоната из шестнадцати, просто уму не постижимо.

      Слухи о зверствах творимых армиями Гарольда заставляли кровь стыть в жилах, это не могло быть правдой, наверняка здесь все очень сильно преувеличено. Народная молва и страх крестьянства перед войной прекрасно объясняли эти немыслимые слухи.

      Тем не менее, победа Гарольда в последних битвах заставила по-новому взглянуть на этого тихого книжника. Скрытая поддержка Моголона, и десятки тысяч призванных под его знамена пограничных дворян – вот откуда этот непредвиденный ресурс победы и невообразимой наглости.

      К тому же не следовало забывать о том, что по соседству с Моголоном, этим хищным военным монстром – всегда, по давней имперской традиции селили старых отставных солдат. И отношения между простым людом и знатью в пограничье всегда носили какой-то прозрачный оттенок, эти традиции дворянства... они вроде и были, но не соблюдались в той мере, которая была принята в империи повсеместно. Отставные легионеры как оказалось, превосходно преподали ратную науку сыновьям и внукам, и вся эта преданная масса без тени страха последовала за этим политическим трупом Гарольдом.

      Шарль вспомнил свое посещение родового замка матери Гарольда, детские воспоминания были все так же свежи. Эти люди называющие себя дворянами могли запросто пригласить к своему столу любого кузнеца или пахаря, мотивируя свой поступок совместной службой в армии.

      Имперская знать тоже служила в армии, все-таки это наиболее быстрый способ показать себя императору и добиться славы, однако совместная служба не была поводом для дружбы с нищим отребьем. Странные дворяне эти пограничники, с дикими нравами, хотя говорят, что во времена зарождения империи все дворяне были такими. В последнюю сказку верится с трудом.

      В любом случае, победа армий Гарольда на полях сражений и толпы глупых последователей, не отсрочат его неминуемое падение и страшную гибель изменников. Шарль слышал угрозы Лойя о продаже предателей в рабство. Принц Лойя не был тем человеком, что бросает свои слова на ветер.

      – Герцог д'Альбре...

      – Я слушаю вас герр Кронсель, – долговязый пожилой мужчина в длинной сутане, был личным секретарем герцога. Кронселю дозволялось многое, но за эти годы совместной службы он так и не перешел очерченную грань, называя своего господина герцогом – и не перейдет ее никогда.

      – Вас ожидает господин Гмалин из дома Гнорри. Говорит, что должен сообщить нечто важное и срочное.

      Торговец Гмалин, Шарль смутно помнил маленького коротышку гнома, постоянного участника дискуссий на тему снижения городских налогов – сколько копий было сломано в спорах, городской совет сотрясался от криков и брани, мало кто из торговцев был рад повышению налогов, но Шарль был не из тех людей – что обсуждают с подчиненными приказы императора. Любая война требует денег, большая война требует огромных денег, но гражданская война это бедствие... ибо страна и ее граждане в буквальном смысле поедают друг друга и свое будущее.

      – Пусть войдет.

      Изящные золотые двери украшенные жемчугом и драгоценными камнями открылись без скрипа. В кабинет герцога быстро вошел посетитель, вид он имел возбужденный, беспокойно оглядываясь и не переставая протирать свой вспотевший лоб душистым платком. Это был гном среднего возраста, по крайней мере, борода мужчины не была седой, у гномов считалось плохим тоном красить бороду в черный цвет, чаще же все было наоборот, ведь чем более седая борода у гнома, тем больше уважения и почета ему среди подгорного народа.

      – Приветствую члена городского совета.

      – Долгие лета вам и не болеть, – гном изобразил глубокий поклон и застыл в полупоклоне, не переставая нервно стрелять глазами.

      – Рассказывайте, какие сложности привели вас ко мне, все-таки вечером городской бал и мы с вами имели возможность обсудить все вопросы на нем, поэтому меня живо интересует, в чем заключается срочность вашего обращения к герцогу д'Альбре...

      – Сей вопрос не терпит отлагательства, так как от него зависит... смогу ли я заплатить налоги в казну императора.

      – Излагайте. Надеюсь это не какие-то мелочи, иначе вы узнаете, почему герцога д'Альбре боятся конюхи, – Шарль холодно улыбнулся, вспоминая процесс наказания виновных.

      Гном приобрел глубоко задумчивый вид.

      – Приближенным к дому Гнорри людям удалось достоверно узнать о готовящемся на меня нападении. Это некто приезжий, молодой мужчина, человек, возраст между двадцатью и двадцатью пятью годами, высокий, физически сильный и очень жестокий. За эти три дня этот человек прошелся по всем трущобам и посетил всех главарей задонного мира, в итоге больше ста убитых, все погибшие были не меньше чем подмастерья в своей гильдии, тертые бойцы. Некоторые убиты при помощи магии. Значит человек еще и маг. Незнакомец богат, и очень страшен, моим людям удалось уговорить поделиться информацией лишь нескольких человек, а это говорит о многом.

      – Что этому человеку нужно от тебя, что он не побоялся лезть в самое дно города, – удивленно спросил Шарль, в некоторые места Слободы трудно было зайти даже при помощи городской стражи, а уж выйти живым...

      – Он предложил огромные деньги за мое убийство, и это только одному главарю. Не могу представить, сколько он заплатил другим мастерам ночной гильдии. Он выступает как посланник некоего Хозяина, который хочет, чтобы дом Гнорри прекратил свое существование. Речь идет об уничтожении всех гномов нашего дома вне зависимости от возраста и пола...

      – Ну и кому твой дом перешел дорогу, – сухо поинтересовался герцог, задумчиво перебирая в мыслях возможные неприятности от беспорядков в центре города.

      – Даже не могу представить, – встревоженное лицо Гмалина избороздили многочисленные морщины, – хотя... пятьсот лет назад нами был уничтожен дом Торинн... мне стыдно говорить о деяниях моих предков, но судя по рассказам наши не пожалели никого и этот древний род был истреблен поголовно. Однако нас оправдывает то, что воины дома Торинна участвовали в попытке захватить трон подгорного царства.

      – Хм, истребленный род. Кто находился в родстве с этим домом?

      – Они тоже были истреблены...

      – Не верю, – усмешка Шарля, отразила весь скепсис, – наверняка истребленный род отдавал своих гном замуж в другие рода и наоборот. Или я не прав?

      – Вы правы... но тогда все гораздо сложнее. Если судить по людским меркам, есть как минимум три рода находящихся в непосредственном родстве к дому Торинн. И что самое плохое, это самые многочисленные и богатые рода в подгорном царстве. Наш род входит в число двух самых верных трону и королевскому дому, но я не уверен, что король захочет открытого конфликта. Этот человек собирается напасть через три дня, все начнется, когда солнце уйдет за край, – Гмалин рефлекторно оглянулся на солнце, светящийся диск уже почти ушел в царство сна. В эту ночь будет светло, на небо выплывали две луны, настало время двулунья – время романтических прогулок у фонтанов в центре города.

      – Хорошо, я понял вашу проблему Гнорри, – поспешил закончить аудиенцию Шарль, вспоминая, что опаздывает на последнюю примерку к портному, – я отдам приказ, чтобы вашей охраной занялся первый гномий полк, думаю его сил должно хватить для сохранения вашей безопасности.

      Гном почтительно склонился в поклоне, с радостью предавшись спокойствию, ему удалось добиться от герцога всего, что ему требовалось.

      Мыслям Шарля о собственном гардеробе воспрепятствовали дикие крики за окнами резиденции, в окно герцога будто ворвалось что-то невидимое и хищное, в крови мужчины взыграла тревога.

      – Спасите...

      – Помогите ради всех богов...

      – Убивают...

      – Будьте вы все прокляты...

      Герцог решительно отодвинул портьеру и вышел на балкон. На площадь перед дворцом выливалась масса людей... нет не людей – это были гномы, они выбегали из всех окрестных улиц, одетые кто во что, большинство в домашних тапочках или вообще босиком.

      – Аааааа...

      – Убивают!!!

      – Спасите...

      – Гмалин, вы что-то понимаете в происходящем, – с беспокойством спросил герцог, неосознанно касаясь своего меча.

      – Не имею малейшего представления о происходящем, – глаза гнома в тревоге бегали по толпе испуганных гномов, что-то или кого-то нашли и будто превратились в камень, – ваше превосходительство, позвольте мне покинуть вас по острой надобности!

      – Я вас не задерживаю, – будто отмахиваясь от беды, кивнул Шарль, размышляя о новостях, что спешит доложить бегущий сквозь залу кабинета капитан городской стражи.

      – Герцог д'Альбре, – капитан вытянулся перед ним будто на плацу, надо бы узнать имя этого вояки, в который раз напомнил себе Шарль, – в городе беспорядки. Люди убивают гномов, гномы убивают людей. Жду ваших указаний.

      Вот так, и что теперь спрашивается делать. Три легиона городской стражи и шесть полков гномьей пехоты, как использовать эти силы, чтобы не усугубить ситуацию.

      – Отправьте гномьи отряды в гномьи кварталы, люди сейчас там будут лишними. Людей же направьте к людям, и включите в каждый полк магов – нам нужно узнать с чего это все началось, – герцог плотно сжал губы, чтобы ничем не выдать свою ярость, над городом поднималось зарево тысяч пожаров, и эти пожары были везде не оставляя ему шанса отсидеться в стороне. Уж кому-кому, а Лойя объяснений не поймет и спросит по всей строгости, а значит нужно самому возглавить отряды городской стражи.

      – Прикажите моей личной гвардии седлать скакунов, и облачаться в доспехи, также прошу вас воззвать ко всем благородным, что без толку болтаются в городской зале – сегодня бала не будет, но их рыцарская удаль потребуется для умиротворения города...

      Герцог и в дальнейшем совершал логичные поступки, однако он не был готов к тому, что его ждало впереди. Никто в городе не был к этому готов.

      Гномы не были готовы к зрелищу залитых кровью улиц, к боли потерь и исковерканных судеб. Психика дала сбой, когда суровые коротышки бродили среди тысяч распростертых гномьих тел. Там было столько всего... обезглавленные и отрубленные головы, расчлененные... разбитые всмятку о каменные стены домов тельца... вспоротые животы... корчащиеся на кольях женщины... изнасилованные... обугленные... и просто убитые, много смерти, тысячи мертвых знакомых лиц. Горящие дома и улицы, смерть. Все это смешалось в такой калейдоскоп, что в какой то момент это накопилось в нечто невидимое и страшное, невидимый толчок сознания и масса гномов-пехотинцев двинулась в сторону людских кварталов, двинулась грозно и неумолимо, как и требуется мстителям. Командиры гномьих отрядов попытались остановить вооруженную массу, но были без сожалений втоптаны в плоть улицы тысячами крепких жестких подошв.

      Люди из городской стражи тоже оказались не готовы... что-то невидимое убивало их на этих горящих улицах. Нечто заставляло тела людей вспыхивать, синим пламенем, или взрывало изнутри – засеивая окружающее пространство крошками внутренностей и осколков костей.

      Маги были удивлены встрече с магом смерти, опрометчиво считая некромантию давно забытым разделом запрещенного учения.

      Гвардейцам герцога не повезло, проезжая мимо здания самого богатого в империи банка они нарвались на нечто ужасное... это был человек вооруженный огромным мечом. Он разрубал врагов пополам и пел на незнакомом языке, подбадривая себя страшным кличем – "БЛЯДЬ".

      Герцогу повезло, его голова была приторочена к одному седлу, в которое позже сел один очень недовольный молодой человек. Выглядел этот человек неприметно, из одежды – шляпа и плащ, запоминались только нос картошкой и высокий рост, хотя этот рост был в другом мире не таким уж и большим.

      И уж кому действительно повезло, так это Гмалину, сумевшему спастись из города, гном бежал впопыхах с немногочисленными членами семьи и не забывал проклинать неких – "проклятых Ториннов".

      Глубокой ночью, когда Эвенгар превратился в филиал ада на земле – была спасена маленькая девочка, ведь она была единственной, кто попросил о справедливости... но это уже история из другой оперы.

      Пройдут дни... а может и месяцы... но не найдут зачинщиков этой трагедии, что породит множество слухов и предположений.

      Ни один убийца из Слободы не пережил той ночи, ибо именно в этом заключалось пожелание той самой девочки... только жаль, что она не узнала всей правды.

      Участь расходного материала была предрешена заранее, и это должно быть уроком для всех остальных... будь я Морозко или кто другой, но мое сердце обливалось кровью, когда я смотрел, как эти твари пили и жрали мою еду... одевали мои доспехи и сжимали в руках мои мечи... брали мои деньги...

      А так, неплохой это был городок – Эвенгар!

Глава 3

      – Папаня...

      – Да, Убивашка?

      – Читаю тут русский комикс про Морозко и угараю!

      – Сильно смешно?

      – Еще бы, парень такой лапочка. Почти не убивает, а туда же в маньяки метит!

      – Почитай третью главу, а потом подумай над своими словами еще раз... и вообще, не нужно тебе читать такие жестокие комиксы. Иди лучше сделай домашнее задание!

      – Ну, пап... я того парня еще вчера убила...

      – Не читала бы эти ужасы про Морозко, уже знала бы о новом мафиозо в кладовке.

      – Ладно, пап... и знаешь, может нам съездить в Россию. Читаю этот пиздатый комикс и понимаю, что меня тянет в эту волшебную страну...

      – Я подумаю (Папаня скрытно перекрестился) дочка.

      – Папочка...

      Я знаю, о чем вы подумали, с каких это пор Морозко стал отцом.

      – Папа, а мы уже поймали кролика, – вот знакомьтесь, моя приемная доча, Леночка, имя я ей дал сам, возраст шесть лет, прелестное золотоволосое создание с большими синими глазами, делающими ее похожей на японскую анимешку.

      – Пойдем, посмотрим силки.

      Всегда пытался избежать ответственности, но вот не преуспел.

      – Пап, а почему солнце золотое?

      Кошмар, почему эта Почемучка свалилась именно на мою голову.

      – Ты не забыла про кролика? Выбирай, или я рассказываю про солнце, или мы идем за кроликом...

      – Ладна, пошли к кролику!

      Эвенгар, я буду проклинать этот город вечно. Казалось, я достиг всех своих целей, но мне не повезло в основе – этот город отнял у меня самое главное, свободу.

      – А вот и кролик, смотри лапочка, – пушистый кролик испуганно косил глазами, пытаясь вырваться из силков.

      Лена... крик маленькой девочки о помощи, настиг меня у самых стен города. Кровь моряка превратилась в атомный взрыв, и мне пришлось, проклиная все сущее возвращаться в самое пекло. Все горело и умирало, люди и гномы дорезали остатки друг друга, не давая друг другу пощады. И среди этого ада, матерящийся Морозко в поисках незнакомого ребенка. Прежде чем я ее нашел, мне пришлось по незнанию спасти от разного рода смертей несколько десятков детей.

      – А теперь мы будем готовить кролика.

      – Пап, а кролику не будет больно?

      – Нет, кролик для этого и создан. Смотри, как он перебирает лапками, он явно хочет к своим крольчихе и крольчатам.

      – А может, мы его отпустим, – Леночка с восторгом гладила красивую шерстку зверька.

      – Не получится, это уже записано в небесной книге. Вот, держи его за лапки. Молодец, смотри, как я держу его за голову, теперь нужно раздвинуть шерсть на шее, чтобы лезвие ножа не запуталось. Сейчас он думает о чистом поле и о том, как будет бегать по полю, поедая зеленую травку...

      – Кролики думают?

      – Если разобраться, то и растения мыслят. Однако так создан мир, и нам с тобой нужно пообедать жареным кроликом, поэтому его мечты это абсурд. Побегает по полю в следующей жизни.

      – А маленькие кролики будут по нему скучать?

      – Нет, что ты! У них еще осталась мать крольчиха, так что у них все будет хорошо. Вот смотри, как я просовываю нож. Видишь, как он бешено вращает глазами? Это он хочет жить, хочет дышать воздухом, хочет увидеть завтрашний день... ощути, как сильно стучит его сердце! Он еще на что-то надеется, он ждет чуда. Запомни, все они считают себя единственными и неповторимыми. И верят, что в последний момент их кто-то спасет.

      – А его спасут?

      – Уже нет, – я быстро дернул рукоятью ножа, и голова кролика без затей отделилась от туловища, кровь хлестала на землю, а обезглавленное тельце бессильно подрагивало под руками Леночки.

      – Он уже не живой?

      – Еще чуток подержи, эти судороги сейчас пройдут, тело не хочет мириться со своей смертью, и надеется переспорить природу. Поверь мне на слово, без головы тела не живут, это окончательная смерть, – я пощупал остывающую тушку, – теперь это не мыслящий и надеющийся кролик, вспоминающий своих крольчат. Теперь это всего лишь кусок мяса.

      – Как интересно, папочка ты обещал мне, что научишь меня снимать шкурку!

      – Хорошо, смотри как это делается, делаешь продольный разрез на грудинке, а также вдоль лапок, когти отрежь – они не съедобные...

      – Мариса?!!!

      – Мариса, где же ты маленькая непоседа...

      Караван из шести повозок медленно пылил по старому имперскому тракту, каменные плиты дорожного покрытия белели на теле земли чужеродным вкраплением, дорога змеилась далеко вдаль. Годы и ветра намели на каменное покрытие много песка и пыли... пройдут года и время укроет от глаз еще одно давнее свидетельство и наследство былого могущества некогда великой древней страны.

      – Ну, пап... зачем так кричать, – юркая девушка-подросток высунула голову из-за крыши высокой тентованной повозки, – между прочим, я продумываю наше новое выступление. Здесь на крыше так хорошо думается...

      – Нечего тут продумывать. Все и так продумано еще задолго до твоего рождения, где это видано, чтобы кто-то вздумал менять порядок выступления. Мы не какой-то дешевый балаган, мы потомственные циркачи из дома Барсум.

      Высокий мужчина в возрасте, замолк и плотно сжал губы. Что ни говори, а дочь права, тяжелые нынче времена для артистов. Будь проклята эта гражданская война...

      – Не печалься Мариса, в следующем городе нам точно повезет. Эвенгар – богатый город, и гномы просто обожают канатоходцев и метателей ножей. Мы хорошо заработаем и досыта наедимся, – после последних слов повисла неловкая тишина, которую разбавляли лишь скрип деревянных колес и нетерпеливое ворчание живота.

      – Надеюсь что вы правы Мастер, – глухо отозвался Са`Пьер, младший мастер не потрудился скрыть свое разочарование, – у нас осталось две серебрушки, а до Эвенгара еще несколько дней ходу. Уж лучше бы мы свернули к столице, настоящий цирк нужно показывать в достойных местах.

      – В Моголоне нам были рады..., – слова невидимой Моль, сидевшей на козлах третьей повозки подлили масла в огонь, – не нужно было покидать столицу королевства, король Хаоким предлагал нам организовать в городе постоянный цирк. Так нет, свобода нам так дорога... вот и натерпелись свободы. Вы бы знали, как мне жалко было, когда нас грабили солдаты, хорошо еще командир был из благородных, и знает толк в искусстве. Даже не могу себе представить, что бы они с нами сотворили, повезло нам... как вспомню эти столбы с мертвыми. Ужас.

      – Да, не таким я представлял себе Гарольда.

      Слова старого Мастера Ножей остановили раскалявшуюся перепалку.

      – Много я пожил на этом веку, и с твоим отцом еще поездил Мастер Вальд, и с твоей дочкой Марисой еще буду колесить по свету, но такого непотребства я никогда не видел.

      Голос старика из последней повозки сочился скрытым разочарованием.

      – Какого ублюдка породил Малькольм... боги да сохранят эту землю.

      – Что вы Мастер, не стоит так выражаться о венценосных!

      – Стоит, да и я право имею, сам Император мне это право пожаловал. Что один сын – высокомерная тварь, что другой – кровожадный ублюдок, час от часу не легче, бедный мой народ, за что тебе это наказание...

      Вальд недовольно заскрипел зубами, у Мастера Ножей не было имени, такова была его причуда – это был возможно самый знаменитый циркач в империи, талантливый человек который мог бы сделать хорошую карьеру в армии или градоуправлении, но имевший при всем при том огромный недостаток – острословие. Старик всегда ставил труппу в неловкое положение своими хлесткими и едкими выражениями. Сколько возможностей упущено, и все из-за длинного ядовитого языка старого Мастера. Но и выгнать вредителя Вальд не мог, Мастер Ножей был незаменим, это был самый известный циркач в труппе, и самый грозный боец, не смотря на свой преклонный возраст. К тому же Мастер был старым другом отца Вальда, и это знание перевешивало все другие доводы.

      – Пап, там впереди люди. Мужчина и девочка.

      – Как вкусно!!!

      Вальд изо всех сил старался согнать с лица – это глубоко несчастное выражение. Незнакомец и девочка были настоящими проглотами, они ели и ели, и им было все мало и мало, и они не стеснялись просить добавки.

      – Ну а дальше мы бежали из города, – мужчина назвавшийся Фростом, покачал головой, – сколько было крови, вы бы видели. Гномы и люди, везде трупы, куски тел...

      – Не при детях ладно, – Са`Пьер недовольно скривился, оба малыша младшего мастера неотрывно следили за речью путника, с детским восторгом выпрашивая все новые и новые подробности.

      – Конечно, – сухо ответил Фрост и продолжил, – вот так мы с моей малышкой и оказались на этой дороге.

      – Видно вы опытные путники, – старческий голос Мастера Ножей, заставил этого Фроста изучающе окинуть взглядом сутулую фигуру старика, дряхлый силуэт смотрелся особенно хрупко на фоне заката, – не заметил у вас припасов. Между тем ваша девочка ухоженная, и выглядит здоровой, и пищу уплетает за обе щеки, так как едят только здоровые дети.

      – Мы охотились, я хороший охотник, – улыбка молодого мужчины превратилась в застывшую маску.

      – Да... да, конечно, – суетливо улыбнулся Мастер Ножей и подложил усталому путнику еще немного добавки, – я вам верю. Непростые нынче времена пошли, брат брата режет – это где же это видано, чтобы гномы и люди друг друга резали. Спаси и сохрани...

      – У нас тоже так говорят, – странная задумчивость в словах путника заставила Вальда встрепенуться, странник и его дочь вызывали у него какое-то внутреннее отторжение и нервозность, – спаси и сохрани.

      Фрост, не понятный это был человек, с маленьким ребенком на этих дорогах поздней осенью не просто. Высокий, ростом боги не обидели. Одетый как крестьянин, весь в лохмотьях, как и его дочка со странным именем Лена, но лохмотья эти из качественного материала, уж в чем – в чем, а в тканях Вальд разбирался. Не понятные путники, идут по дороге налегке. Старик прав, полтора человека и лохмотья, ни оружия, ни одеял и припасов. Как он охотится с пустыми руками... одни вопросы.

      Взгляд Фроста прошелся вскользь по усталым лицам путников... колючий взгляд, он как будто взвешивал и оценивал, по коже лидера труппы поползли мурашки.

      – Как бы то ни было в Эвенгар вам теперь нельзя.

      – Я тоже так думаю, – Вальд задумался, выбора как такового не было, тракт позади вел к землям под властью Гарольда, к землям где ежедневно щедро лилась кровь, об Эвенгаре придется забыть, значит остается развилка к столице – благо возвращаться далеко не придется – два дня, и они уже будут на пути в Эльтан.

      – Если вам не трудно, то мы хотели бы присоединиться к вам. Путь в столицу в последнее время не безопасен, разбойники лютуют, того и гляди в одиночку нас с дочкой порубят в щепки.

      – Не думаю что это хорошая идея..., – Вальд ощутил как странно сжалось сердце, неясная тревога давила на грудь мешая дышать в полную силу, как объяснить этому путнику всю глубину своего положения... внезапно лидер труппы ощутил опустошающую усталость, сил на притворство не осталось, он уже не находил в себе сил сохранять лицо поддерживая в себе гордость глупым враньем, горькие слова посыпались из него полным потоком, – десять дней назад нас остановили солдаты Говарда. Нас было тогда шесть десятков человек... они убили многих, все кого вы видите сейчас уцелели в результате счастливой случайности. В живых осталась едва ли треть. Они ограбили нас... никто и никогда раньше не грабил труппу дома Барсум. Мне стыдно вам признаваться, но эта еда единственное, что у нас есть. Все это время мы жили охотой, и даже забивали на еду нескольких своих волов. На землях Говарда голод и разруха, купить еду практически невозможно – цены выросли в десятки раз... мы не сможем вам помочь, так как и сами не знаем что будем есть завтра. Вся наша надежда была на Эвенгар.