Текст книги "Парень в шагающем саркофаге (СИ)"
Автор книги: Влад Тепеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Но больше всего мне не нравится, разумеется, радиомачта. Улавливая сигналы, которыми обмениваются мои дроны, с большого расстояния, она может обнаружить, что поблизости есть кто-то, использующий радиосвязь на постоянной основе. А это как бы налагает ограничения на мои полеты в ту сторону вообще. Короче, китайцев надо отсюда выселять в обязательном порядке.
* * *
На подготовку первой дрономатки ушло четыре дня: проект был в значительной степени готов, так что пришлось немного сместить приоритеты – и вот моя первая ударная единица отправляется в атаку.
Полет занял всего четыре часа, карта местности, составленная зондом, помогла выйти на цель без проблем.
С высоты птичьего полета рассматриваю базу через оптику дрономатки. Оптика, конечно, слабая, хорошей у меня конечное количество, жалко. Но видно все равно неплохо. Я даже рискнул спуститься чуть ниже, потому что мой зонд остался незамеченным, а он-то куда больше.
На базе кипит работа: китайцы как раз загружают тот самый грузовичок. Загружают с тачек: грузовик стоит у пандуса вровень с кузовом, так что рабочие просто подвозят тачку и опрокидывают в кузов.
Виден охранный периметр из кольев и колючей проволоки, и это меня настраивает еще враждебнее к китайцам, чем раньше: вот что они вообще за люди такие? Только-только приперлись на чужую планету, можно сказать, с голыми задницами, имея только скудный минимум необходимого – и уже производят колючку. Работа с биологическим оружием могла быть спонтанной: вот нашли что-то очень опасное и ухватились за эту возможность. Или даже дело не в применении против других, а в том, чтобы понять суть опасности – такого тоже исключать нельзя.
Но вот производство колючей проволоки вместо чего-то более нужного – это уже как бы очень четкий диагноз.
«А в посылке три китайца…» ©
– Первый, второй дроны атакуют радиомачту у основания сразу после того, как третий атакует оборудование, установленное на верхушке. Четвертый атакует пулеметную вышку. Пятый, шестой, седьмой, восьмой – атакуют транспорт спереди в область моторного отсека, сверху в кабину, справа сразу позади кабины, в область бака, а также в переднее колесо справа, с интервалами, чтобы взрывающийся дрон не повредил подлетающие. Остальные четыре дрона отсоединяются и готовятся для повторных атак.
– Принято, – ответил искин, – жду команду.
– Атакуй.
Первый удар пришелся по пулеметной вышке, и я увидел, как оттуда полетела вниз безвольная кукла пулеметчика, сама вышка осталась стоять, но крыша сорвана. Пока я наблюдал за этим, верхушка радиовышки разлетелась мелкими осколками: восемьсот граммов кордита это не фонтан, но радиодеталям много и не надо.
Почти одновременно два дрона влетели в основание радиомачты, а поскольку она оказалась деревянной, то ей тоже хватило, рухнула как подкошенная.
Тем временем дроны также отработали по грузовику, я наблюдаю, как рабочие разбегаются в разные стороны, но грузовик не вспыхнул. Сейчас подлечу ближе еще одним дроном и попытаюсь прицелиться самостоятельно…
В этот момент на базе сработали заряды дымовой завесы, заволакивая цель по периметру, но вот сверху мне все еще видно, что к чему. Выскакивают два человека с автоматами и начинают стрелять вверх, в направлении моего дрона. Глазастые, однако.
– Атаковать одним дроном, – командую искину.
Дрон падает между ними… и не взрывается.
– Атака по упавшему дрону!!!
Стрелки успевают разбежаться в стороны, еще один дрон падает на разбитый и взрываются оба, один из стрелков упал, второй бежит в дым.
Сверху мне видно, как человеческая фигурка бежит к грузовику. Зря, по нему уже четыре штуки отработали. Так, куда бы вштырить еще два дрона?
Пока я раздумывал, из основного блока, самого основательного, началась стрельба. Я видел вспышки выстрелов и очереди трассеров, летящих в двух разных направлениях. Паникуют, да.
Как бы причинить базе побольше урона, чтобы вывести из строя что-то ценное и труднозаменимое? Разные агрегаты стоят на самой базе, но не очень видно, что это такое… О! Солнечная батарея!
– Атака по солнечной батарее!
Дрон несется вниз, я вижу, как летят осколки. Вряд ли они вышли на производство, это невосполнимая в данный момент утрата.
Дым затянул большую часть базы, так что цели уже не найти. Видны только вылетающие оттуда трассеры – бьют длинными очередями.
В этот момент я увидел, как из дыма выскочили два небольших джипа или багги, а за ними выкатил довольно вальяжно… грузовик. Черт, да он еще на ходу⁈
Хотя… тот же древний «Урал» способен сохранить подвижность, даже если наедет задними колесами на противотанковую мину, а там шесть с гаком кило тротила. Мои четыре дрона – это всего лишь три кило кордита, то есть фигня, по сути. Примитивная конструкция грузовика это выдержала.
В грузовике прямо на слое цемента или чего они в него загрузили, сидит группа людей, человек восемь, из них двое с автоматами, еще двое пытаются руками вычерпывать балласт за борт. В развороченной кабине еще трое. В багги – тоже очень примитивно выглядящие – по четверо. Итого семнадцать человек. Пулеметчик погиб – это восемнадцать. Один из стрелков упал, но сейчас не видно, лежит он там или поднялся и ушел. Хм… И еще из главного блока продолжают стрелять… или уже нет? Сколько еще человек осталось на базе?
И в этот момент база взорвалась.
Сначала взорвались те самые агрегаты, которые я рассматривал как цели для оставшихся дронов, потом взорвались две небольшие постройки, а в самом конце очень круто полыхнуло из центрального блока. Самоподрыв?
В принципе, ничего странного. Китайцы, если идеологически заряжены, способны и не на такое. Читал я про китайца, который во время войны в Корее попал под напалм. Его отряд лежал в засаде в пяти сотнях метров от противника, напалм был сброшен на авось и частично накрыло только его. Хотя совсем рядом была река, этот «китайский доброволец» остался лежать неподвижно и медленно сгорел заживо, не проронив ни звука и не выдав свой отряд. Верится в такое ну очень уж слабо, больше похоже на пропагандистскую сказку по типу «огненного тарана Гастелло». Гастелло не просто ничего не таранил – он выпрыгнул из самолета, бросив свой экипаж, и его останки, в отличие от останков стрелка и радиста, найдены никогда не были. И даже в конце двадцатого века в Лондоне умер некий Николай Гастелло, хотя неизвестно, был это сам Николай Францевич или его тезка. Но в любом случае, этого труса возвеличили в герои из героев, потому что так надо было, а он, может быть, вообще не погиб, а пережил войну и плен и дожил до старости. А то, что китайская пропаганда похлеще советской будет, я не сомневаюсь. Нет у китайцев чувства меры.
С другой стороны… а что, если та история про героического китайца на самом деле все-таки правда?..
В этот момент искин засек и подсветил две человеческие фигуры, бегущие от базы к ближайшим зарослям, оба с автоматами.
Мне стал ясен план: при нападении подавляющего противника – эвакуация под прикрытием дымовой завесы, а два человека отвлекают противника на себя и подрывают на этой базе все, чтобы врагу не досталось ничего ценного. Заряды явно были заложены изначально. Затем эти двое спасаются пешком через лес.
Я раздумывал секунду: в грузовике только двое с оружием, остальные некомбатанты, вроде бы, есть женские фигурки. А тут двое высококлассных и отчаянных военных – как бы вот кто в приоритете.
– Атаковать этих двоих!
Дрон несется следом за ними, стремительно настигая. В последний момент оглядывается один – а затем они бросаются в разные стороны, и тот, за которым устремляется дрон, резко меняет направление и ныряет под дрон.
Времени на реакцию не осталось, и дрон взорвался на земле, причинив минимальные ранения или вообще никаких.
С дрономатки наблюдаю, как эти двое скрываются в лесу.
Хороши, черт бы их побрал!
Впрочем, ничего удивительного, ведь в экспедицию к далекой звезде посылают только лучших из лучших.
С другой стороны, я ни капельки не огорчен: результат многократно превысил мои ожидания. Я не просто навредил базе – она вообще уничтожена. План сработал и противник поверил, что на него идет наземный штурм с целью захвата. Просто великолепно, куча оборудования уничтожена, множество человекочасов потрачено впустую. Ну и минус как минимум один китаец, а заодно они теперь поостерегутся расширяться в моем направлении. Короче говоря, это мой первый серьезный успех.
Дрономатку я «уронил» в небольшое ущелье, где ее обломки вряд ли кто-то когда-то найдет.
Вместе с тем, теперь мне нужно еще кое-что: средство активного наблюдения более широкого радиуса, чтобы я мог патрулировать хотя бы на двадцать километров вокруг. У противника уже имеется наземный колесный транспорт, причем эти багги были довольно резвыми, километров тридцать в час, для столь малого срока на развитие автомобильной промышленности это хороший результат. Так что китайцы попытаются активно разведывать окружение. От уничтоженной базы до меня двести километров по прямой, по равнине вокруг легкого изгиба горного кряжа будет дальше, а эвакуация их прошла в направлении от меня, то есть до их колонии еще дальше.
Хотя за четыре года и четыре месяца китайцы не смогли меня разведать, раньше у них на то не было веской причины. Теперь, подвергнувшись атаке со стороны неизвестного противника, они начнут вести себя иначе, активизация гарантирована.
По сути, мое противостояние с китайцами началось, и тот факт, что мой первый противник – вторая по силе колония, меня не очень огорчает, а в чем-то даже радует. Китайцы с самого начала, еще до прыжка показали, что склонны к агрессивному пути развития, их эксперименты с биологическим оружием только подтвердили это.
Гнобить какую-нибудь мирную колонию, строящую свое будущее в поте лица, мне было бы намного сложнее.
Ну а когда я уничтожу китайцев – может статься, что расклады поменяются.
И кстати, надо бы проверить, как отреагируют другие колонии на сообщение китайцев о нападении.
* * *
С целью радиошпионажа я в рекордно короткие сроки осуществил новый проект – «Голос». Суть его заключалась в дроне, который несет на себе достаточно мощный радиопередатчик, антенну и небольшую солнечную батарею. Садясь где-то, дрон переходит в режим радиопереговоров, служа мне ретранслятором, а затем меняет свое местоположение, чтобы избежать обнаружения триангуляцией. При наличии солнечной батареи ему не нужно возвращаться на базу.
Все это было предусмотрено еще на Земле, но теперь оказалось, что у меня уже почти все готово и делать проект с нуля не нужно. Я просто взял дрономатку, закрепил на нее не дроны с фугасами, а только двигатели, причем без зажимов, фиксированно. Выигрыш в грузоподъемности и размеры оказались достаточными для размещения передатчика, солнечной батареи и увеличенного аккумулятора.
На все это ушло три дня, на четвертый я испытал устройство и выяснил, что «Голос», оставаясь неподвижным на земле или на скале, может работать два часа в день в режиме радиоразговора: столько энергии вырабатывает батарея за световой день.
На пятый день я отправил «Голос» в полет в сторону предполагаемого средоточия колоний: послушаю, чего говорят, может, и сам пообщаюсь.
* * *
Мне сопутствовала удача: уже на второй день полетов и посадок для подзарядки я отыскал довольно высокую скалу с плоской вершиной. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на этой вершине есть укромное местечко среди камней, куда можно посадить «Голос» на постоянное место жительства, откуда его не сдует ветер, а растущие вокруг невысокие корявые деревца отлично замаскируют тонкую антенну.
Из минусов – именно деревья делают подзарядку утром и вечером менее эффективной, но поскольку почти весь свет на поверхности планеты непрямой, от облаков, то разница между утром и полуднем в плане освещенности незначительна.
Однако качество приема сигнала оказалось вполне себе хорошим, намного лучше тех обрывков, что долетали до меня раньше, так что я начал слушать открытые каналы.
Как и ожидалось, разговоры вертятся вокруг нападения на китайскую базу. Китайцы сразу после нее пытались обвинить то тех, то этих, но толком ничего не добились.
Я поймал разговор двух человек, которые разговаривали на довольно ломаном английском, следовательно, принадлежали к двум разным колониям. Первый спросил, как собеседник оценивает риск аналогичных нападений на другие «государства», на что второй ответил, что это маловероятно.
– Понимаешь, дроны есть у всех, – сказал он. – У нас, у вас, у других. У кого-то больше, у кого-то меньше, но это самое простое средство непрямого дистанционного поражения, и его хоть немного, но привезли с собой все. Прошло четыре года с момента высадки – никто ни на кого не нападал. И вот теперь китайцы говорят, что на них напали. Положим, что это правда. Возникают вопросы: почему китайцы и почему сейчас? Почему не мы, не вы, не те, не эти, а именно китайцы? Почему не год назад и не два, а сейчас?
– Китайцы отличаются от всех тем, что именно они в самом начале, еще у Солнца, попытались вести диалог с позиции силы. Ты про это?
– Именно про это. Они с самого начала не скрывали, что их политика будет строиться на военной силе и вмешательстве в чужие дела. И вот жертвой становятся именно они. Совпадение? Не думаю. А почему сейчас? Я рискну предположить, что та база, которую у них пытались отнять, была построена вблизи от кого-то, кому расширение в его сторону не понравилось.
Я мысленно снял перед этим человеком шляпу: он совершенно четко прочитал ситуацию и даже не догадывается, насколько сильно прав.
И тут на канале появился третий человек, которого по полному отсутствию звука «р» я сразу определил как китайца.
– Есть нюанс, – сказал он. – В той столоне, куда мы попытались ласшилиться, на тлиста километлов никого нет. Сплошная степь и остловки леса. И все. Мы полагаем, что дело было не в ласшилении, а в попытке захватить наши плоизводственные следства и местолождение.
– Что вы там полагаете – это дело сугубо ваше, ваши гипотезы для нас по умолчанию ошибочны, потому что вы смотрите на мир с вашей агрессивной точки зрения. Вы изначально повели себя в агрессивном стиле и вам кажется, что такие все. А нам вот не нужны ваши мощности, у нас свои есть. У всех они есть. Если бы вы не высадили всю базу в воздух – то сейчас могли бы точно знать, нужна противнику ваша база или он просто захотел вас отодвинуть от себя подальше. А теперь гадайте.
И тут я решил немного поразвлечься. Включаю голосовой фильтр, чтобы меня нельзя было идентифицировать как «русского капитана».
– Прошу прощения, что влезаю на ваш канал, – сказал я, – но нам срочно надо купить или выменять на что-нибудь некоторое количество колючей проволоки.
Послышались смешки со стороны первых двух собеседников, китаец хранит молчание.
– Я не знаю, каким идиотом надо быть, чтобы тратить время и силы на производство «колючки», не говоря уже о том, чтобы везти ее с Земли, – сказал «второй».
– Ну, на этом канале один такой идиот, у которого есть «колючка», точно присутствует. Пацему молцись, мой китайский длуг?
– Назовите себя, – потребовал китаец.
– Зацем? – продолжил я передразнивать его. – Цтобы вы подумали, цто это мы на вас напали? Это не мы. Нам плосто один сосед сказал, цто видел у вас на базе колюцюю пловолоку.
– И кто этот ваш сосед?
– Ага, так я и сказал, – ответил я нормальным голосом. – Вы не нравитесь никому на Земле, вы сделали все, чтобы и на Авроре никому не нравиться. Мне жаль, что русские вас не разнесли еще у Земли, тогда бы тут не было двух главных источников проблем – их и вас. И если кто-то исправит недоработку русских – мы все тут будем только рады.
– А что, у вас уже были какие-то проблемы с русскими? – просил «первый». – Просто мы до сих пор не знаем, где их колония.
– Я тоже понятия не имею. Не возле нас, и мы этому рады, – продолжил конспирацию я.
– Есть еще третий потенциальный источник проблем – мусульмане, – сказал «второй».
– Сомневаюсь, – сказал я. – С арабскими странами такая штука, что к ним усиленно лезли американцы, а русские их вооружали. Если бы не это – история на Земле иначе могла бы повернуться. На самом деле, не факт, что русские будут и тут создавать проблемы. На Земле у них шестая часть суши и громадные залежи нефти и газа – а тут как бы все в равных условиях. Если русские каким-то образом не обскачут нас и тут в плане территорий и ресурсов – то и проблем не будет. И поставлять арабам вооружение они не станут. Арабы, к слову, тоже вооружаются за счет торговли нефтью. И Китай поднялся во многом за счет того, что львиная доля редкоземельных элементов находится в Китае. То есть, вникните: все три наиболее агрессивные фракции Земли поднялись на продаже ресурсов. А тут всего этого нет. Тут пока что нет перекосов по ресурсам, никто не держит монополию на что-то редкое – нет предпосылок к тому, чтобы земные агрессоры получили тут ресурсный перевес. А без него они будут вынуждены играть по правилам цивилизованного мира, где преимущество у нас – и тогда проблем не будет.
– Резонно, – согласился «первый», – надеюсь, так оно и случится.
Я попрощался и отключился, криво ухмыляясь.
Потому что на самом деле единственный русский на Авроре собирается создать всем без разбору куда большие проблемы, чем все русские, китайцы и арабы на Земле вместе взятые.
Эта беседа дала мне кое-какой материал. Китайцы утверждают, что на триста километров в мою сторону никого нет. Считают они от своей колонии, что логично. От меня до уничтоженной базы – двести километров. Если от базы до колонии меньше ста километров – то это значит, что китайские разведчики дошли не просто до моей колонии, а еще дальше, но меня при этом не обнаружили. При этом от базы до колонии китайцев меньше ста километров, может, и пятидесяти нету. Это я заключил исходя из того, что при наличии всего одного грузовика с ограниченной скоростью возить базовые ресурсы типа цемента за сто километров очень нецелесообразно. Грузовичок-то двадцатку выжимает всего лишь, особенно с грузом. Если сто километров – это десять часов в две стороны. Не резон.
Пятая годовщина
За несколько месяцев со дня атаки я больше не видел ни китайцев, ни кого-либо еще: китайцы не стали соваться далеко в мою сторону, а я не стал рисковать тем, чтобы выдать себя. Они думают, что на триста километров в мою сторону никого нет – пусть так и остается.
Китайцы, конечно, прилагали значительные усилия, пытаясь выяснить, кто их бомбил и кто был тот, что знал про «колючку»: если предположить, что некий собеседник, спросил про колючую проволоку, говорил правду и китайцев атаковал кто-то другой, то отсюда сразу же следует наличие антикитайского союза. Ведь если атакующий сообщил о том, что видел на базе у китайцев, кому-то еще, то этот кто-то еще точно союзник, с которым у атакующего имеется соглашение об обмене разведданными.
Но, конечно же, толком ничего они не узнали.
О том, что китайцы за прошедшие месяцы вложили титанические усилия в свою оборону, я узнал также из радиопереговоров. Некий человек, возивший китайцам груз в обмен на их добро по бартеру, рассказал, что китайская колония обнесена системой дотов, проволочных заграждений и минных полей, а здания похожи на бетонные коробки с толстыми стенами и узкими бойницами. Бетон на вид был совсем свежий, так что эти постройки были экстренными.
Мы с искином смоделировали несколько вариантов развития китайцев, и почти по любому сценарию получалась картина, весьма безрадостная для них. Вложив прорву человекочасов в укрепления и свернув усилия на других направлениях, они отстали от других колоний на несколько месяцев, что на фоне почти пяти лет является значительным сроком. Далее вариантов мало: либо компенсировать свое отставание титаническим трудом, либо начинать войну. Первый вариант не катит, потому что титанический труд – это то, чем занимаются сейчас все колонии, то есть, трудиться усерднее и продуктивнее, чем другие колонии… нереально. Этого можно добиться только работой на износ, что скажется на здоровье всей китайской колонии.
Ну или третий вариант – поиметь выгоду из своего уклона в оборону, продавая другим оружие, мины и цемент. Вот только покупать оружие у другой колонии, тем более у китайской, очень рискованно, да и других желающих повоевать что-то не видно. Так что большого рынка сбыта для военных товаров китайцы не найдут.
В общем, «узкоглазые товарищи» малость отстали и на время перестали быть первостепенной угрозой.
Второй новостью стало обнаружение японской колонии. Обнаружила ее экспедиция бразильцев, притом случайно.
Японцы обосновались не в низине, как все остальные, а на одной из высоких скал, которые тут окрестили «каменными столами». Там, выше уровня облаков, они развернули эффективную солнечную энергосистему и ветрогенераторы, воздух там разрежен, но пригоден для дыхания и не содержит углекислого газа, которого много в низинах. Ветры быстрые, что компенсирует разреженность в плане генерации энергии. Наконец, «каменный стол» под японской колонией очень богат на ископаемые.
Еще одно важное преимущество – подняться к японцам без приглашения может только скалолаз, их колония практически неприступна. Собственно, бразильцы так и нашли колонию: вскарабкались на скалу высотой более километра, чтобы обозреть окрестности с высоты и провести детальный осмотр среды на самом верхнем ярусе планеты, а там – колония. Японцы на данный момент только планируют постройку грузового лифта-люльки, но пока что он им не нужен, так как транспорта у них нет и пока что торговать ни с кем им нечем и незачем.
Примечательно, что японцы приняли бразильцев гостеприимно, дали ночлег и угостили японской кухней, какая она у них там есть, и отпустили с миром, хотя, возможно, был некий смысл в том, чтобы ликвидировать незваных гостей и сохранить свое местоположение в тайне. С другой стороны, японцам в любом случае пока нет резона чего-то опасаться, а наживать врагов в таком случае тоже незачем, ведь не факт, что убийство бразильских исследователей удалось бы скрыть полностью. Они ведь могли перед визитом дать радиограмму или другое сообщение своим.
Мы с искином попытались прикинуть, что у японцев есть и чего нет. Получается, нефти у них нет точно – и полимеров, стало быть, нет. Угля тоже нет. А вот металлы и минералы – этого, вероятно, просто завались, не исключены и расщепляющиеся материалы. Если пока что японцы уязвимы для атаки с воздуха по их солнечным батареям, то в будущем у них будет атомный реактор как пить дать. Что до еды, то они наверняка используют гидропонные фермы.
Я ради эксперимента провел запуск ударного дрона на предельную высоту и выяснил, что он может едва-едва достичь облачного слоя. Воздух там не такой плотный и пропеллеры не дают достаточной подъемной силы. А японцы еще выше, и туда заслать дрон с бомбой я не могу. И вообще от меня до них три тысячи километров.
Так что на данном этапе японцы вне досягаемости кого-либо. В виду отсутствия нефти построить ударный летающий транспорт они тоже не смогут, что как бы вообще исключает Японию из любых вооруженных конфликтов на ближайшие годы. Мудро они выбрали место под колонию, и вообще, им не привыкать жить на каменных островах. Все как дома, только моря вокруг не из воды, а из облаков. Ну и еще дома у них ни хрена не было в плане ископаемых – а тут богатейшие залежи значительной части таблицы Менделеева. Неплохой у них старт, однако.
* * *
Пятую годовщину высадки я встретил, имея несколько установок и сборочных линий, требуемых для перехода на «второй уровень» технологий, так что этот второй уровень уже наполовину достигнут. Я уже произвожу многое, включая шарикоподшипники неплохого качества, довольно прочный пластик, а также тротил. Мои два рабочих меха уже имеют в своих механизмах произведенные здесь запчасти, и недавно к ним добавился третий, уступающий им по качеству, но все равно очень полезный. Я построил улучшенный нефтеперерабатывающий агрегат, который по продуктивности не очень, но выдает довольно качественный дизель, а также расширил свою электроплантацию на еще один лес.
Моя база теперь занимает все пространство от скалы до кромки леса во все стороны, среди них минный заводик, который выдает в сутки сто пятьдесят противопехотных мин, начиненных кордитом. Я даже собрал машину-миноукладчик, который при своих скромных размерах умудряется заложить эти самые мины за сутки. Работает он в паре с дроном-заряжающим, который прилетает к нему, приносит восемь мин, которые укладываются в лоток подачи укладчика, и попутно дозаряжает его. И так по кругу.
При этом искин записывает координаты каждой мины и составляет карту минных полей. В виду того, что мины крайне маломощные, я при случае могу даже пробежаться по ним без ущерба для себя.
Тротил я пока что полностью пускаю на зарядку дронов, которые теперь снабжаются грубым подобием кумулятивного заряда. Он крайне низкого качества, так что более двадцати миллиметров брони не пробьет, а может быть, и всего двадцать миллиметров хорошей стали – но на Авроре нет такого бронированного транспорта, который имел бы корпус в двадцать миллиметров стали толщиной. В общем, заряд хорош тем, что дает направленный взрыв, что и требовалось.
Всего у меня по территории разбросано полтора десятка стартовых площадок по шестнадцать дронов на каждой, а камеры наблюдают практически все в двадцати километрах вокруг моей базы. Даже в скалах есть камеры, что моментально засекут приближающегося поверху противника.
Венец моей обороны – довольно тонкая бетонная стена, всего полметра в толщину и два в высоту, которая окружает мою базу полукругом. Суть ее не в том, чтобы препятствовать проникновению – а в том, чтобы не позволить рассмотреть базу визуально с земли. Ну и прямой прострел тоже исключен.
Для себя лично я построил прочный бетонный ангар, откуда практически никогда не вылезаю. Там меня не достать ни из бронебойной винтовки, которая теоретически могла бы пробить мой мехасьют, ни из гранатомета, если он у кого-то есть. Плюс к тому еще и полная герметичность.
И вот теперь, когда моя защищенность достигла высочайшего показателя, я готов переходить к фазе активного производства наступательного вооружения. Когда я дострою все необходимое для перехода на второй уровень технологий, мне станут доступны даже такие штуки, как неуправляемые ракеты крупного калибра и полноценный наземный транспорт на дизельном двигателе. Патронный завод я уже строю, производство пулеметов – вопрос ближайшего будущего. Правда, они мне нужны в основном для обороны, потому что атаковать я буду по воздуху, дронами. Когда выйду на первый уровень технологий – смогу произвести простейшие принтеры, что позволит мне кратно нарастить производство, получу такие материалы, как углепластик и диралюминий, а также полноценный бензин, что откроет передо мною возможность строить летающие беспилотники самолетного типа, которые смогут долететь до цели за пару тысяч километров и отбомбиться. На большой высоте да в мире, где еще нет эффективных систем ПВО они будут недосягаемы. Правда, именно последний, первый уровень – самый трудоемкий, на него уйдет больше всего времени, то есть еще примерно лет шесть-восемь.
И сейчас у меня дилемма: продолжать развиваться, не начиная войну раньше времени, и потом обрушиться на всех во всеоружии, либо сейчас нанести серию ослабляющих ударов по ближайшим противникам.
Но в любом случае, чтобы принять такое решение, нужно знать расположение других колоний и их прогресса. Мне требуется какое-то эффективное разведывательное средство с достаточным радиусом, которое сможет разведать там, где надо и тогда, когда надо. Мои зонды-аэростаты, увы, себя оправдали не особо, так как вернулся только один.
* * *
Мой радио-дрон, как вскоре стало ясно, оказался поистине бесценным источником информации. Искин вел прослушку радиопередач непрерывно, вел журнал радиоперехвата и периодически выдавал мне подытоженные сводки, наиболее важные разговоры я слушал сам полностью.
Таким образом я получил довольно обширные, хоть и расплывчатые сведения.
Расклад по истечении пяти первых лет наметился частично предсказуемый, частично не очень.
Блок «Нато», как окрестил его я, в составе европейцев и американцев занял условно лидирующую позицию по общему уровню развития и благополучия. Не последнюю роль тут сыграла великолепная координация усилий и целый ряд удачных совместных проектов. Вопреки давешнему прогнозу немецкого капитана, французы и итальянцы трудились очень рьяно и даже добились несколько больших успехов в перерасчете на одного человека, чем американцы, но суммарно американцы оказались впереди всех, ну просто потому, что в два раза больше людей. Именно американцы построили самый мощный на данный момент универсальный металлургический комбинат, в то время как британцы и французы, оставив на Земле взаимную исторически сложившуюся неприязнь, совместными усилиями оборудовали самую продвинутую шахту, а вернее, целую систему их.
Это дало им не только доступ к богатейшим залежам минералов и угля: их проект имел второе назначение, а именно – противовспышечное убежище. Поскольку гарантии, что Росс не даст губительную вспышку, все-таки нет, то план по выживанию человечества заключался в уходе под поверхность. Это, конечно, не главный приоритет, но именно там, в шахтах, бриты и лягушатники оборудовали свои гидропонные фермы, а также строят угольную электростанцию. К проекту подключились итальянцы и американцы, и по их планам, в течение следующих двадцати лет их проект должен быть условно готов к тому, чтобы дать убежище более чем тысяче человек на срок от пятидесяти лет.
Впрочем, до готовности еще далеко: нужны системы рециркуляции воды и воздуха, если поверхность будет заражена радиацией, а до крутой химической отрасли им еще вкалывать и вкалывать.
Другим примечательным достижением «Нато» стало производство компактных аккумуляторов: тут они меня обогнали.
Китай пошел в развитие по экстенсивному пути и в технологиях значительно отстает. При этом, как я и предсказал, они ушли в военную мощь и производство оружия. Первый на Авроре завод патронов для нарезного оружия и само нарезное оружие – за ними. В этом они опередили меня в том числе, потому что мой патронный завод вот-вот начнет производить, да к тому же патроны мои – для гладкоствольных пулеметов. Нарезные стволы – штука в производстве непростая.
Так что на данный момент китайцы являются обладателями наивысшего оборонного потенциала, имеют развитую систему укреплений и способны выдержать массированную долгую осаду. Второе их достижение – постройка большого количества примитивных станков, часть из которых они даже экспортируют.
