Текст книги "Игра без правил (СИ)"

Автор книги: Влад Тепеш

Соавторы: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Ну вот взять их. Если надо добежать быстро и недалеко, Ченнинг сделает Джону на один-два. – Разошёлся в аргументации Кастл, поощряемый внешне спокойным видом Шрайвера. – А если надо доставить информацию с первого выносного поста вдоль берега в лагерь, к примеру; а потом вернуться на пост, то тут первым наоборот придёт Джона.

Гордый безупречной логикой аргумента, он победоносно впивается взглядом в Блекджека.

– Можно я не буду обсуждать твои личные взгляды на вещи? – хищно улыбается уголком рта «тюлень». – В реальной обстановке ты бы оставил без прикрытия левый фланг. Ну или, точнее, вы бы оставили. Соответственно, утащил бы за собой на тот свет ещё пару человек. Если не всю пятёрку, – подумав, поправился он. –Тут уже зависело бы от ответа с той стороны. Если бы они проворонили, то были бы варианты. Но знаешь, как называется план, который строится в расчёте на ошибку противника?

– Нет, – озадачился тот.

– Это авантюра, Кастл, – хлопнул себя по коленям Блекджек. – Если мы сейчас в наработке начнём руководствоваться пожеланиями командиров пятёрок, это будет чистейшей воды авантюра.

Я бы мог ещё кое-что добавить, но влезать в общение командира с подразделением – крайне дурной тон. Чревато сразу несколькими проблемами одновременно.

К счастью, Блекджек родился далеко не вчера. Явно отмечая колебание на лице уже подуставшего народа, он добавляет:

– А есть и ещё один вариант. Весь тактический замысел может быть известен только одному человеку. Согласен?

– Разыграть народ втёмную? – прорезается Райбек, отзеркалив улыбку Шрайвера уголком рта. – Количества неважны? Главное – победа любой ценой?

Он сейчас явно сказал не всё, намекая на то, что выжившему начальству будет без разницы количество потерь среди рядовых «ног».

– Боже упаси. – С донельзя серьёзным видом поворачивается в его сторону Шрайвер. – У нас тут связь какая? Мгновенная? Или с задержками?

– Второе, – вынужденно признает Райбек.

– А что быстрее – наша связь или, порой, изменения обстановки?

В этот раз самый разговорчивый оппонент молчит, потому Блекджек завершает мысль, повышая голос, чтоб слышали все:

– Обстановка в наших условиях, с учётом рельефа, может меняться очень быстро. Чтоб парировать все угрозы, плюс компенсировать их превосходство в числе и огневой мощи, наше основное оружие – точные шаблоны и безукоризненное исполнение.

– Сил реально больше нет! – вздыхает Кастл, выглядящий сейчас чуть отталкивающе. – Ну целый день бегаем! К чему это всё?! Оно точно нам поможет?

Блекджек, кстати, дисциплинированно набегает за серию упражнений почти столько же, сколько и рядовой боец. Движется он, правда, чуть сбоку, но это никак не влияет на общий километраж.

– Объясняю последний раз. – Шрайвер без труда изображает в этом месте стоическое терпение, глубоко вдыхая и шумно выдыхая. – Для всех присутствующих. – Он выдерживает театральную паузу и обводит взглядом окруживших его людей. – Есть нормативы. Они основаны на давно просчитанной механике, физике, и ещё хер знает на чём из науки. Суть понятия, кратко: стрелок, целящийся по твоему бегущему силуэту, выполняет несколько действий. Выбор цели, – Шрайвер отгибает от кулака мизинец. – Интуитивный просчёт упреждения. – К мизинцу присоединяется безымянный палец. – Прицеливание…

Его слушают внимательно, многие – даже с интересом.

– … Эти действия требуют времени, причём мозг физиологически устроен так, что у большинства людей они исполняются только последовательно. Распараллелить задачи, чтоб делать сразу три единомоментно, мозг не может физиологически.

Я бы мог многое сказать по нейрофизиологии в этом месте, но предусмотрительно молчу. Кстати, почему-то слушать Шрайвера интересно даже мне. Несмотря на то, что я заранее угадываю большую часть того, что прозвучит в следующее мгновение.

– …Таким образом, общий цикл от идентификации цели до самого выстрела составляет ощутимый интервал! Есть, конечно, специально подготовленный народ, который укладывается в совсем иные рамки. – Блекджек задумчиво потёр нос. – Справедливости ради, их не так и мало. И многие из них, кстати, экономят время именно на том, что умеют думать две задачи параллельно. Но! – он внимательно обводит взглядом присутствующих. – Таких на этом Острове три человека – я, Вогель и один «апач», Сорель. И то, он снайпер, то есть, есть шансы, что он окажется не там, где ему надо. Тех, кто стреляет по накатывающейся на него цепи противника в два раза быстрее физиологической нормы, среди сброда «апачей» попросту нет.

– А откуда ты знаешь? – спросил Джона. – Мало ли, кто мог высадиться на той половине за это время?

– А вас бы всех уже не было. – Простенько ответил Шрайвер, выразительно двигая бровью. – Пока «апачи» не могут нас одолеть, потому что у них худо с профессиональными военными. Если такие там появятся… Будет плохо, особенно вам. А раз ты, вон, ещё даже разговариваешь, значит, никого серьёзного там нет. Один Сорель, и то, он больше полицейский, чем военный, его готовили к городским боям… Запомните, в общем. Если вы выполняете норматив по скорости перемещения, если за пять секунд вы делаете перебежку двадцать метров и далее – огня противника могут не опасаться девять из десяти в вашей цепи! При условии, что асинхронность общего движения в группе отработана до автоматизма!..

– Я так не смогу. – Подал голос в полной тишине Джона, ломая воспитательный эффект и обесценивая работу Шрайвера в одно мгновение. – Это нереально.

– Значит, кто-то погибнет из-за того, что ты не успеешь добежать до следующего ориентира. – Равнодушно пожимает плечами Блекджек. – Тут, к сожалению, не шахматы: в одиночку сработать не удастся. Тем более, выиграть.

– А откуда такая математика? – озадаченно поднимает взгляд Кастл. – Почему именно пять секунд? Двадцать метров? Откуда вообще эти цифры?

– Методичка из армии. Тебе всю пересказать? – Джейсон насмешливо смотрит на 1. – Исходим из того, что нам необходимо подавить определённое количество точек в условиях их частично оборудованных позиций. Есть многократно измеренная скорость выполнения каждой простой операции как на атакуемой позиции, так и в вашей цепи.

– А где меряли? – нейтрально уточняет Ченнинг.

– Почти во всех армиях мира, весь последний век.

– А если мы не справимся? Со скоростью, я имею ввиду?

– Значит, ляжете там, как грибы. А следом за вами и кое-кто ещё. А от всех оставшихся свобода отодвинется на неопределённое время.

– А зачем мы вообще отрабатываем такой невыгодный тактический рисунок? – я уже понял, что Джона умеет думать лучше, чем бегать. Что он сейчас и демонстрирует. – Может, есть другие схемы? С иными способами подготовки?

– Рассчитывать надо на худшее. – Вздыхает Блекджек, затем добавляет сакраментальное. – А у хорошего командира всегда есть резерв. В нашем с вами случае, резерв – это неожиданные для всех, включая вас самих, наработанные до автоматизма навыки. Отдохнули? Давайте еще раз. Я сейчас с вами пробегусь, для сравнения.

Глава 13

– Впечатляет! – беззвучно хлопаю в ладоши через полчаса, когда вспотевший и запыхавшийся Шрайвер покидает тренировочный полигончик.

– Отличная экология, сбалансированное питание, чёткий режим дня, – ухмыляется он в ответ. – Плюс личная мотивация: надо же было показать этим, – кивок в сторону, – как надо. Да я сейчас и в форме. В отличие от некоторых, – он снова косится вправо.

– Судя по тому, что мы видим в телевизорах, апачи подобными тренингами не заморачиваются.

– А зачем им? Их больше, оружия у них больше, база их лучше защищена… Ну или так они думают, – хмыкнул Блекджек.

А на следующий день нас ждала крайне неприятная новость.

Началось с того, что меня разбудили Макс и Лейбер.

– Стряслось чего? – спросил я.

– Очень скоро стрясется, – мрачно сказал Лейбер и показал мне свой планшет с картой острова, на которой пульсировала красная точка, причем в секторе неподалеку от базы «апачей».

– Что это?

– Дисквалифицированный игрок.

– Вот черт…

– Вот то-то и оно, – кивнул тот.

К тому времени, как мы разбудили Блекджека и Ильзу, еще ничего не было понятно, но к моменту, когда мы собрались в хибаре Блекджека, пришел Симмонс и сообщил, что по одному из каналов уже идет передача в реальном времени.

– У них есть игрок, который ломает камеры, – сказал дежурный по телеэфиру, – и сейчас Корпорация запустила шоу в прямом эфире. Дисквалификация во всей красе.

– Значит, они решили тоже сломать камеры, пожертвовав одним из игроков? – нахмурился Шрайвер. – Или они собираются его защищать?

– Как имя дисквалифицированного игрока? – спросил я.

– Янош Вилич, – ответил Симмонс.

– Это одиночка-выживальщик. Они просто поймали его и заставили сломать камеры, после чего пустят в расход.

– Логичный ход, – хмыкнул Шрайвер, – мы даже сами натолкнули их на такое решение…

Я пожал плечами:

– Не уверен, что «их» – у «апачей» есть умные и хитрые люди, но нет креативных. Гораздо более вероятно, что им подсказал Хорхе Боливар: как ни крути, а это самый гениальный преступник современности. Достойный противник, в общем.

Тут вмешалась Ильза:

– А разве отправлять игрокам письма с информацией, дающей преимущество, не запрещено правилами?

Я в ответ широко улыбнулся:

– Торговать героином и кокаином тоже запрещено, ну и что? Остановило это Боливара?

– Вообще это фигня вопрос для такого воротилы, – заметил Лейбер. – Это наркобарон, у него полно боевиков… Похищаешь ребенка кого-то в Цитадели, кто отвечает за цензуру – и спокойно шлешь любые письма…

– А зачем так? – хмыкнул я. – Чтоб вы понимали, нет закона, запрещающего слать письма игрокам, цензуру проводит Корпорация, а не межгосударственная тюремная служба. Достаточно просто подкупить клерка какого-нибудь за миллион или даже сотню тысяч: в случае раскрытия ему не грозит ничего, кроме увольнения.

– Ладно, что мы делать-то будем?

– А что мы можем сделать? Да ничего. Но у нас все равно есть преимущество: «апачи» камеры сломают руками Вилича, а с дронами поделать ничего не смогут. Это мы дали Маргарет винтовку – а они своему пленнику оружие дать не могут. По правде, я готовился к более жесткому сценарию, по которому «апачи» просто идут во все тяжкие, начинают тотальную зачистку Острова от камер и получают массовую дисквалификацию.

Шрайвер, Макс и Ильза начали переглядываться.

– И что, если они так сделают? В принципе, идея зачистить остров от камер вообще и повыбрасывать свои ПЦП может уравнять нас и их…

– Серьезно, это на первый взгляд кажется авантюрой, – согласился с Максом Шрайвер, – но если решительно перейти Рубикон… Смотрите, они смогут просто гасить и камеры, и дронов, мы при этом полностью лишимся картинки с их стороны. Заодно они еще и засунут в глубокую задницу Корпорацию…

Я покачал головой.

– Нет, ничуть. Если бы «апачи» так сделали – это была бы победа для нас и смерть для них. Потому что Корпорация моментально перейдет на нашу сторону и сделает для нас все, что сможет. Первое – «апачи» оказываются вне игры. Компания будет палить их присутствие всем и вся…

– С несуществующих камер?

– Ты можешь уничтожить стационарные камеры – но дроны прилетят новые. Корпорация станет нашей разведкой, она будет искать «апачей» и уведомлять о них всех легальных игроков. «Апачи» будут вынуждены стрелять, чтобы избавляться от дронов – то есть демаскировка. Дальше – контейнеры. Если ты вне игры – ты ничего не можешь купить. У тебя не работают перки, ты не можешь получить персональный контейнер, у тебя не пашет ПНВ и прочая снаряга, контролируемая Корпорацией. Сбрасываемые контейнеры будут падать прямо возле нас – а вот «апачи» начнут голодать. Тот же Боливар не сможет слать им контейнеры и письма. На самом деле, опытные люди вроде тебя смогут выжить в джунглях на подножном корме – но у «апачей» таких нет. Они очень быстро перейдут на человечину. Понимаешь, вне игры можно оказаться только когда не останется других игроков, а если ты дисквалифицирован, а твой противник получает от Корпорации всю возможную поддержку – тебе крышка. Корпорация не будет смотреть молча, как кто-то ломает им самый крутой на земном шарике бизнес, возможностей помочь, не выходя за рамки своих прав, у них вагон.

– По правде, пока что портим им бизнес как раз таки мы, – заметила Ильза, – а Корпорация вроде как не чешется…

И тут я просто заржал.

– Ха-ха-ха! Ильза, ты просто сделала мое утро! Мы не портим Корпорации бизнес – мы ее лучшие друзья! Сейчас я угадаю, что вы все думаете… Вы думаете, как только я пришел сюда и заявил, что собираюсь поиметь Корпорацию, как сказал бы Катулл, pedicabo et irrumabo, то бишь в задницу и в глотку, там все обделались от страха, да? Ничуть! Готов спорить, там началось бурное ликование – наконец-то реальная движуха! Наконец-то на песок амфитеатра ступил Герой! Думаете, я враг Корпорации номер один? Нет, я их друг номер один. Я не знаю, что в мире творится сейчас, но держу пари, что Корпорация зарабатывает больше, чем когда-либо еще, а ее рейтинги пробили потолок и стремительно выходят на орбиту. И Корпорации абсолютно все равно, то ли я ее трахну, то ли она меня, потому что результат один – зрелище, которое приносит прибыль! Раньше был просто экшн, насилие, и кровопролитие – ну, плебсу сойдет. Но теперь Игра выходит на новый уровень – в ней появляются лица и герои, которыми движет уже не банальный инстинкт самосохранения, но некая цель. Мы вынесли камеры к чертям? И что? Они и так не много-то показывали. Игра начинает меняться, простые бесхитростные бои сменяются саспенсом и непредсказуемостью. Интрига появилась, понимаете? Раньше «Игру» смотрели люди попроще. Теперь ее смотрят все, потому что в ней появились элементы «игр разумов». Игра стала сложнее и интереснее. Даже те, которые ненавидят «Игру» и мечтают закрыть, заходят на аналитические каналы Корпорации и ее сайт – просто чтобы глянуть, все ли у меня в порядке и близок ли тот день, когда я буду трахать Корпорацию в глотку. И сам я теперь – лучший источник рейтинга в мире. Я – самый известный человек на планете, меня знает каждая собака, если имеет телевизор. Я – рыцарь современности, вошедший в логово Зла с намерением это самое Зло одолеть. Верней, таким меня видит весь мир. За это мир меня любит и обожает – ну а Корпорация зарабатывает на этом колоссальные деньги. Поймите, неважно, что мы делаем – пока мы играем по правилам, Корпорация получает выгоду с любого нашего действия. Вы в курсе, что когда-то контейнеры были метр на метр на половину? Рассчитанные на одного человека. Ну а как же иначе, если игра «каждый сам за себя»? Затем игроки стали сбиваться в группы – и размеры контейнеров увеличились, чтобы стать стоящим объектом борьбы для групповых боев. Это шоу-бизнес, господа. Зрители требуют зрелищ, а Корпорация хочет денег. Меняется Игра – Корпорация приспосабливается. Мы камеры сломали? Саспенс, и рейтинг растет! «Апачи» спровоцированы на нападение – заруба, и рейтинг растет! Всем понятно, что я играю с «апачами» в игры умов и скоро будет большая движуха – зрители в ожидании и предвкушении, и рейтинг растет! Такие вот дела. Пока Корпорация имеет топ-контент для трансляций – все супер. Как только кто-то попытается этому всерьез помешать – подпишет себе приговор.

– Хм… Я даже и не думал в таком ключе, – признался Шрайвер.

– Потому что ты не шоумен по натуре. Но как раз поэтому тут есть я. Возвращаясь к теме «апачей» – я почти на сто процентов уверен, что Боливар понимает описанный мною расклад, так что «апачам» он это наверняка расписал полностью и смертельных ошибок от врага мы можем не ждать.

– Проблема, – вздохнул Вогель. – Как я сожалею, что мы так ни разу и не сумели прищучить этого ублюдка Боливара…

– Радуйся, что не сумели. Он играет против нас, пока его сын с «апачами». Как только мы заполучим Боливара-младшего – старший будет одним из самых сильных наших козырей. С его помощью тебе будет проще снова увидеть дочерей, чем без оной.

Глава 14

Мой прогноз оказался вполне точен: Янош Вилич не дожил до вечера. Впрочем, случилось еще кое-что, одинаково неожиданное и приятное: у «апачей» появилось еще три дисквалифицированных игрока, причем из числа самих «апачей», и когда Лейбер сообщил мне новость, я хохотал так, что слышал весь лагерь.

Дисквалифицированными оказались тот самый французский спецназовец Сорель и сибиряк Пореченков. Причем, что характерно – за порчу камер.

Данных, позволяющих точно определить, что и как произошло, у нас не было, но я сразу нашел логичное и правдоподобное объяснение.

– Значит, смотрите, – сказал я остальным, когда мы собрали по этому поводу военный совет. – Каким-то образом «апачи» доходят до идеи сломать камеры чужими руками, и неважно, сами или с подсказкой Боливара. Им нужен живой пленник. Кто пойдет ловить пленника? Конечно же, самые подходящие для этого люди – как раз таки охотник-сибиряк и боец GIGN. Пореченков с легкостью выслеживает Вилича, затем Сорель, имеющий опыт боестолкновений на кинжальных дистанциях и захвата подозреваемых живыми, берет его в плен. Они приводят пленника к себе и заставляют ломать камеры под страхом смерти. Маркус, а когда точно ты увидел, что Сорель и Пореченков дисквалифицированы?

– Да вот буквально за пять минут до того, как сказал тебе. До этого смотрел в планшет за пятнадцать минут, потом отошел, возвращаюсь – а там новость.

– Ну тогда все сходится: оба были дисквалифицированы практически только что. Они заставляют Вилича ломать камеры, оператор Корпорации сообщает межгосударственной надзирающей группе – и те дисквалифицируют Вилича по факту нарушения, совершаемого в реальном времени. Однако с Сорелем и Пореченковым все не так однозначно, и Корпорация потратила почти целый день на консультации, рапорты и прочие процедуры, чтобы причислить Сореля и Пореченкова к соучастникам, а верней даже к инициаторам нарушения. Я не в курсе всех внутрисистемных процедур – но в итоге оба умника дисквалифицированы за нарушение правил.

– Ха! И Боливар этого не предусмотрел? Классную услугу он оказал всем нам, – улыбнулась Ильза.

– Это называется «профессиональная деформация». Наркоторговцы часто используют подневольных курьеров, которых заставляют везти наркотики через границу. Судьба самого курьера их не волнует, а самим наркоторговцам ничто не угрожает. Вот он по этому шаблону и мыслил, сбросив со счетов риски самих организаторов. Как видим, зря.

– А у меня тогда вопрос, – сказал Вогель. – Почему не пострадали мы? Сноу ломала камеры по твоей, Профессор, идее, по приказу Джейсона и под моей охраной, но никого из нас не дисквалифицировали.

– Несколько моментов. Первый – Сноу делала это добровольно, без принуждения. Второй – когда камеры ломает Сноу, это не является терминальным нарушением правил, а всего лишь мелким проступком. Такие правила она подписала – в том и ее ценность для нас. Третье – у Корпорации ушел целый день, чтобы убедить надзирающий орган в том, что Сорель и Пореченков нарушили правила, и это при том, что признак их соучастия – стволы, направленные на Вилича – налицо. В нашем же случае в Корпорации увидели, что мы воспользовались их ошибкой, утерлись и не стали ничего предпринимать. Либо осознавая, что дело не выгорит, либо даже понимая, что наши действия им на пользу. Но когда «апачи» начали обезьянничать – тут уже Корпорация осознала возможный ущерб. Опять же, поймите разницу: у нас есть особый игрок, который очень важен, которым мы не можем рисковать и которого будем защищать. Это потенциально чревато крутыми зрелищами, а возможный ущерб невелик, как я уже говорил. Однако когда ты хватаешь постороннего игрока и его руками начинаешь наносить большой урон… Нас останавливает от тотальной зачистки на огромных площадях то, что у нас лишь одна Сноу, которую мы должны беречь. «Апачи» чужими руками могли бы в потенциале вынести нахрен все камеры на Острове, нанеся Игре непоправимый ущерб. Вот и пришлось Корпорации принимать меры.

– Ладно, и что мы имеем в итоге? – подытожил Блекджек. – У них минус два самых опасных и деятельных человека. Все, ни один, ни другой больше не смогут участвовать в активностях за пределами пещер, где сидят «апачи». Потрясающий выстрел себе в ногу, что тут сказать… Но есть у этой медали обратная сторона. Они сами себя поставили в положение, которое в долговременной перспективе будет иметь для них тяжелые последствия, и их единственный выход, как мне кажется – попытаться расправиться с нами как можно быстрее. Например, они могут взять нас в осаду, в этом случае дисквалификация двух снайперов не будет иметь значения, ведь мы и так будем знать, где примерно они сидят. Вот смотрите.

И он начертил на картонной упаковке от консервов схему.

– Вот наш лагерь, вот простреливаемая нами и ими полоса. Если тот же Сорель сидит вот тут, в километре с гаком – ну и что, что мы будем знать, что он там? Мы не достанем до него, он не достанет до нас. Но когда мы попытаемся, скажем, прорваться из осады – мы должны пройти по простреливаемому им пространству, будучи у него как на ладони, и он в укрытии, а мы на голом песке, можно сказать. Когда мы выбирали место под базу – ну, мы тут, «апачи» там, и никто не горит желанием устаивать полномасштабную войну. Нас до сего момента защищала не выгодность позиции, а бессмысленность атаки. Теперь ситуация иная, и наш лагерь уже не так хорош, как раньше. Нас вполне можно тут запереть, если иметь больше людей, чем у нас.

– Вариант с осадой вполне возможен, – согласился я, – но, по моему мнению, он проигрышный для них. Во-первых, нас нельзя заморить голодом по одной простой причине. Это я. Стоит мне позвать дрона и через камеру попросить зрителей помочь нам с едой и медикаментами – и нас завалят посылками. Еще до моей отправки на Остров была куча организаций типа «Цивилизованные люди против варварских забав», многие насчитывали десятки тысяч членов. Сейчас я, пообещавший отыметь игру и Корпорацию – их надежда, их чемпион. При необходимости они нас поддержат. Вы, скорей всего, не слыхали о бизнесмене по имени Доди Аль-Хашогги, потому что уже были на Острове, когда он внезапно стал знаменитым, пообещав миллиард долларов тому или тем, кто сумеет закрыть Игру. Таких филантропов много, сейчас они – мои болельщики. Если нам понадобится поддержка поставками – она у нас будет, причем на миллионы долларов. Так что измором нас не взять.