Текст книги "Игра без правил (СИ)"

Автор книги: Влад Тепеш

Соавторы: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Я ухмыльнулся.

– Неужели ты ничего не понял? Это часть плана. Если бы я хотел просто выбраться с острова – я бы сюда не попадал! Я не сбежать хочу, а победить. Я отымею Игру и Корпорацию по их же собственным правилам, и хочу, чтобы весь мир видел, как я это сделаю. И я хочу, чтобы Корпорация тоже знала об этом: победа втихаря ничего не стоит. Про пацана, который в четырнадцать лет преподавал в МТУ, знают немногие. Про мое доказательство гипотезы Эстерле – Массера – вообще единицы. Когда я переиграю Корпорацию и выберусь с Острова с целой командой – обо мне узнает весь мир, и мое достижение никто никогда уже не повторит. Точнее, обо мне уже и так все знают – как раз благодаря дрону над моей головой. И чтобы воспользоваться всемирной известностью, мне осталось только вырваться отсюда. Так что, Блекджек? Будешь бороться за свободу или предпочтешь сдохнуть молодым от ножа в спине, как твои предшественники?

Шрайвер задумчиво подпер голову кулаком, подозрительно хмурясь.

В этот момент Ильза фон Айзенштайн спросила:

– Парень, а как ты заработал миллионы в двенадцать-то лет?

– Написал систему на основе нейросети, известную как «Домовой». Ее выкупила у меня компания, занимающаяся постройкой «умных домов», прикрутила взаимодействие с разными устройствами и выпустила почти без изменений. «Смартхауз-3» на самом деле создана мною.

– Ха, ну ты даешь, – присвистнула она. – Даже не верится, что такую славную штуку написал пацан-одиночка…

– А что, приходилось пользоваться?

Она кивнула:

– Да, я жила в таком доме непосредственно перед арестом. Это так и было задумано, что твой «Домовой» предупредил меня о группе захвата и пытался мешать им, блокируя двери и врубая музыку на полную громкость и прочие устройства? Я только благодаря этому предупреждению и ушла… Хотя потом все равно попалась, потому что не успела взять из тайника документы и деньги.

Я пожал плечами:

– Понимаешь, для «Домового» не существует законов. Это система, которая учится действовать в интересах хозяина, только и всего. Законы природы – они просты и понятны, и могут быть описаны числами и формулами. Компьютер легко может научиться определять врага по признаку наличия оружия и предупреждать владельца дома. А вот законы – штука сложная, не всегда рациональная и не всегда справедливая, и я не стал грузить систему сложными вещами. Потому «Домовой» просто помогал тебе, как мог, не вникая, кто там прав, кто виноват, кто террорист, кто коп. Он усвоил, что ты опасаешься полиции, из твоего поведения, но функцию выбора «стороны» я ему не дал. «Домовой» всегда на стороне владельца, как это и было мною задумано.

Фон Айзенштайн довольно дружески похлопала меня по плечу:

– Когда я скрылась поначалу с места – думала, что стоило бы поблагодарить создателя «Домового». Замечательная во всех отношениях штука, и не ее вина, что она не смогла предупредить меня до того, как группа захвата вывалилась из фургона.

– Увы. Фургоны групп захвата обычно без опознавательных знаков.

– Факт. А как тебя зовут-то?

– Можешь звать меня Профессором. Меня так все везде звали с четырех лет, даже родители, чаще, чем по имени.

– Ну что ж, Профессор. И в чем твой план?

Я указал пальцем вверх:

– А вот этого я при дроне не скажу: прикроют возможности, если заранее узнают. Мы можем поговорить об этом в доме, при условии, что вся толпа станет вокруг дома и начнет горланить какую-нибудь песню, чтобы помешать направленным микрофонам камер и дронов.

– Ладно, послушаем, чего расскажешь, – сказал Блекджек и крикнул: – эй, Матесон, построй людей вокруг дома и запевай что-нибудь похабное, как ты умеешь.

– Стой, Блекджек, – сказал один из его телохранителей, – а что, если это все план по твоей ликвидации? Другой «тюлень» на острове – это неспроста…

Шрайвер поморщился:

– Хотели бы убить – убили б в тюряге… А за что Вогель попал сюда?

– Его жену угробили в клинике в результате грубой врачебной ошибки вкупе с халатностью. Макс не стал дожидаться правосудия и убил кучу сотрудников клиники, перестреляв почти всех, имевших хотя бы минимальное отношение к смерти его жены.

Блекджек вздохнул:

– Понимаю его. Видел его Лидию на семейной встрече нашего взвода… даже немного завидовал. Она более чем стоила возмездия. Ладно, идемте в дом.

– Но только между четырьмя глазами. Максимум еще Ильза.

– Маркус мой советник, он толковый мужик.

– Но людоед. Я не доверяю людям, имеющим психику, отличную от моей, потому что не могу предсказывать их поступки. Без обид, Маркус.

Он вздохнул с наигранной печалью:

– Вообще-то, это было по согласию…

– Ага. Только ворарефилия была не только у твоего любовника, она есть и у тебя. Как я уже сказал – ничего личного, я предпочитаю иметь дело с теми, чья голова работает аналогично моей.

Мы втроем вошли в хибару и сели за стол, Шрайвер крикнул, чтобы начинали петь – и вся орава загорланила на нескольких языках, кто что горазд.

– Ну давай, Профессор, излагай свой план, – сказал Шрайвер, наклонившись вперед.

– У меня их несколько. Первый вариант заключается в том, чтобы взять заложников, желательно не принадлежащих к «восьмерке». Правовой статус территории двоякий, для стран «восьмерки» это запретный остров «вне человечества», где не имеет права находиться ни один гражданин «восьмерки». Но для всех остальных государств, не присоединившихся к «хартии об изгнании», Остров продолжает оставаться территорией под протекторатом «восьмерки». Если, предположим, на острове окажется бельгиец или швед – его захват нами будет расцениваться как террористический акт на территории «восьмерки». Не вдаваясь в подробности, возможен вариант договора с той же Швецией: политическое убежище в обмен на освобождение заложников. С учетом того, что все, попавшие на остров, считаются такими, в отношении которых было осуществлено наказание – мы получаем иммунитет к преследованию за все наши прошлые преступления. Это поставит «восьмерку» перед необходимостью пересматривать «хартию изгнания» – но на нас этот пересмотр уже не будет распространяться.

– Ты всерьез веришь, что нас выпустят, если у нас будут заложники? – спросила Ильза.

– Да, особенно если среди заложников будут израильтяне.

– Не поняла?

– Когда-то Израиль выпустил из тюрем тысячу сорок семь террористов, чтобы освободить одного своего солдата. Если мы получим хотя бы одного еврея из Израиля – это наш билет. Нас всего несколько десятков, мы менее опасные преступники, нежели террористы…

– Вообще-то, мы и есть террористы, – хмыкнул Шрайвер.

– Вы враги американского государства – не Израиля.

– Осталось придумать, где найти заложников.

– Легко. Тут бушуют сильные штормы, рядом пролегает авиационный маршрут. Например, год назад в десятке километров упал в море пассажирский лайнер, все погибли. Пилоты попросту заблудились в грозу. Если бы у нас была радиостанция – мы могли бы навести терпящий бедствие самолет на нашу лагуну, а затем спасти, кого сможем. Вот тебе и заложники, причем мы уже будем в глазах общества не террористами, а героями-спасателями. А что удерживаем заложников – ну, мы же просто хотим награду за спасение.

– Тут у меня аж два замечания. Во-первых, из-за статуса острова тот же Израиль может попытаться провести спецоперацию, а «восьмерка» закроет глаза, типа, не наша юрисдикция, ничего не знаем.

– Да, черт побери, это вполне возможно! Именно поэтому я пришел договариваться с тобой, а не со сбродом из «апачей». Ты же «тюлень», лучший в мире войсковой спецназ, с боевым опытом, командир и лидер! Я обеспечиваю интеллектуальные нужды нашего освобождения, а ты обеспечишь военную силу.

– Из этого сброда трудно сделать боеспособный отряд…

– А я и не обещал тебе, что будет легко. Хочешь на свободу – приложи усилия. Впрочем, спецоперация возможна, но не против нас, а против «восьмерки». Вывезти нас с Острова тайком вместе с заложниками намного проще, чем воевать с нами. Особенно если у нас будет хорошо натренированный состав во главе с «тюленем».

– Допустим. Только у нас нет радиостанции.

– Будет. На Острове и на дне у берега есть достаточно материалов, из которых я смогу собрать любительскую радиостанцию. Хотя достать материалы будет не очень просто. Итак, это был первый вариант.

– А второй?

– Побег. Если против нас проведут спецоперацию – спецназу надо будет как-то сюда добраться, что дает нам возможность захвата их транспортных средств. Это самый рискованный план, впрочем. Далее, третий план, самый простой, заключается в том, чтобы взять в заложники не каких-то там пассажиров авиалайнера, а саму корпорацию «Int Inc.».

– Это каким же образом?

Я ухмыльнулся:

– Схватив их за самое болезненное место… за кошелек. Что продает корпорация? Зрелища!!! Она транслирует происходящее на острове насилие и зашибает колоссальное бабло. А теперь представь себе, что ты захватишь остров, включив всех в свою группировку и истребив всех несогласных. Ты – единоличный правитель Острова, и у тебя монополия на насилие. На острове не происходит ничего без твоего согласия. Ты понимаешь, что это значит?

– Господи, – выдохнула фон Айзенштайн, – это же гениально! Гениально и настолько просто, что я чувствую себя дурой первый раз в жизни! Джейсон, почему мы сами не додумались до этого!

– Наверное, я тут самый тупой, – сказал Шрайвер, – потому что не понимаю, какие преимущества это нам даст? Нет насилия – нет рейтинга – нет контейнеров. Мы тут от голода передохнем.

– Не передохнем, этот остров способен прокормить двести-триста человек даже без сельского хозяйства. А Компания просто лишится прибыли. Раз – и все, денег нет! Она быстрее сдохнет от финансового голода, лишившись своего главного источника дохода. Как только ты возьмешь под контроль весь остров – Компания будет вынуждена идти на уступки. Поверь мне, если ты заставишь всех подчиняться тебе – я заставлю Компанию подчиняться нам. Я знаю все самые лучшие способы заработка рейтинга. Не тех очков, которые Компани тебе начисляет, а рейтинга самой Компании в сетях массового вещания.

– А что, если Компания нас за такое дисквалифицирует? Даже в нарушение своих же правил – раз, и все, игра окончена.

Я вздохнул.

– Джейсон, что такое дисквалификация? Это отключение тебя от сервиса. Еще тебя будут при любой возможности показывать на ПЦП всем игрокам с пометкой, что ты приоритетная цель с повышенной наградой. И все. Да, дисквалифицированные живут очень мало, но когда ты будешь правителем Острова – тебе будет наплевать на дисквалификацию. Да вообще, можно отобрать ПЦП у всех рядовых «граждан» – и все. Корпорация перед тобой на коленях, беспомощная и отчаявшаяся, утратившая контроль над ситуацией и полностью зависящая от тебя.

– Звучит заманчиво, но это проще сказать, чем сделать…

Я снова ухмыльнулся:

– Видишь ли, я знаю не только ЧТО нам надо делать, я знаю также, КАК нам это делать. Если ты обеспечишь мне надежный человеческий ресурс – я обеспечу всем нам свободу. И напоследок… если ничто из этого не сработает – у меня есть аварийный план. Знаешь, как поймать льва, имея только клетку?

– Заманить?

– Нет. Заходишь в клетку и запираешься в ней, а затем производишь инверсию пространства относительно клетки. В результате в клетке оказывается весь мир, включая льва, а ты – на свободе. Если мы не сможем выбраться с Острова на свободу – мы превратим в свободу сам Остров. Нам надо только основать тут государство и добиться политического признания хотя бы одной страны.

– А вот это уже вряд ли нам удастся…

– Удастся. Да, для этого нам понадобится поддержка извне, но ведь я же сказал, что знаю, как это сделать.

Шрайвер скептически покачал головой:

– Вряд ли. Впрочем… как?

– У «апачей» есть некто Хулио Боливар, сын Хорхе Боливара, крупнейшего наркобарона. Парень попал на остров за убийство своей любовницы. Знаешь, как его используют «апачи»?

– Страшно и подумать, – хихикнула Ильза.

– Отнюдь. Он там жив и здоров, Боливар – главное сокровище «апачей». За сохранность сына папаня каждый день шлет «апачам» контейнер, в том числе с самым дорогим, что есть в игровом магазине для зрителей – выпивкой. Стоимость контейнера около полутора миллиона долларов. Каждый день. У Боливара есть огромные деньги и связи. Если у нас будет его сын – он обеспечит нас лучшими юристами мира, с которыми наши шансы выиграть международные суды будут очень высоки. Разумеется, прежде чем судиться с «восьмеркой» за независимость нашего государства, нам придется его фактически построить. Это небыстрое дело, но реальное. На свете куча государств c площадью куда меньше наших шестисот квадратных. Да, я понимаю, крошечный остров – не Калифорния, но тут ты будешь главным. Помнишь слова Катона про то, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме? Ты – диктатор, я премьер-министр. Лучше, чем ничего. А получив политическое признание, мы сможем отсюда уехать… если еще захотим.

– А как же я? – шутливо спросила Ильза. – Я тоже хочу портфель и кресло.

– Это не ко мне, – ответил я, – должности раздает диктатор. Но начштаба или министра внутренних дел он тебе даст, я думаю.

Шрайвер криво ухмыльнулся.

– Ладно, допустим. Какой план мы будем пытаться осуществить в первую очередь?

– Никаких очередей – все сразу. А дальше какой первый сработает. Итак, первое: кто-то из вас двоих пойдет, куда я скажу, и приведет игрока, который там прячется. Лучше, чтобы это была ты, Ильза.

– Почему я?

– Маргарет Сноу – последний оставшийся в живых игрок из второй партии. Она посадила или выбросила свой ПЦП, нашла укромное место и живет там уже несколько лет. До сих пор ее там никто не нашел, но иногда она попадает на камеры, и ее убежище я вычислил. Как вы поняли, игрок, изучивший Игру до попадания на остров, имеет огромное преимущество…

– Что в ней такого?

– Третья партия игроков подписала документ с новыми правилами, но изменения правил не действуют на более старых игроков. Сноу – единственный игрок со старыми правилами. Важное отличие в том, что мы за порчу имущества Корпорации получаем предупреждение, а потом дисквалификацию, но в первом варианте правил предусмотрены только штрафы рейтинга, который у нее и так нулевой. Проще говоря, Сноу может невозбранно ломать камеры по всему острову и сбивать дронов, и ее нельзя за это даже дисквалифицировать. Позднее, когда мы захватим весь остров, дисквалификация перестанет нас волновать, но вначале нам надо разделаться с «апачами». Потому будет лучше всего, если за ней пойдешь ты, Ильза. Если послать кого попало – случиться может всякое, ее могут изнасиловать, к примеру. Сноу – в будущем наша «противовоздушная оборона», нам придется дать ей винтовку и научить стрелять, недопустимо, чтобы она имела на нас зуб.

– Понимаю.

– Дальше что? Война против «апачей» нам в данный момент вряд ли по силам, – сказал Шрайвер. – Их больше, и толком никто не знает, где их основная база…

– Я знаю. В том месте есть естественные пещеры, которые я обнаружил со спутника, или что-то очень похожее на них. И пещеры – еще одна причина захватить их базу, потому что отбиваться от спецназа мы, если что, будем именно там. План у меня есть, но он требует некоторой подготовки армии, так сказать. Нужно дать бойцам хотя бы мизерную толику того, что знаешь и умеешь ты. Но начинать тренировки сейчас нельзя, потому что «апачи» узнают о готовящемся нападении, если не сами, то по телевизору или Боливар их предупредит письмом, опасаясь за выживание сына во время боя. Потому последовательность такая: находим Сноу, учим стрелять, затем Сноу производит тотальную зачистку нашей части острова от камер и занимается обороной от дронов. И вот тогда начнем подготовку к войне – в полной тайне.

Шрайвер и фон Айзенштайн переглянулись, затем Блекджек сказал:

– Не то, чтобы я сильно поверил в реальность всего этого, но делать что-то лучше, чем не делать ничего. Попытка не пытка, нам все равно нечего терять. Ильза, возьми несколько человек и приведи эту Сноу.

Я внутренне улыбнулся: получилось.

– Ну раз мы договорились – мне нужен фонарь. Подам сигнал Вогелю.

Глава 6

Утро в «пиратском лагере» определенно началось не так, как ожидал кто-либо по «ту сторону экрана».

На небольшой площади лагеря собрались, образовав большой круг, все, не занятые на постах – то есть, порядка семидесяти человек. Шныряющие вокруг дроны, конечно же, сразу подлетели поближе: ежу ясно, сейчас что-то случится.

Пора.

Я вышел из хижины Блекджека, по совместительству штабной, неся на плече большой и страшный топор. В кольце уже собрались две группы по пять человек, потом следом за мной появился сам Блекджек, опершийся на стену с видом наблюдателя, а потом вышли еще два мордоворота, волочившие удерживаемую под руки Ильзу, чья голова бессильно повисла.

Я почти чувствую, как напряглись зрители по всему миру, и могу только догадываться, в каком ужасе сейчас фанаты Ильзы. Дроны даже подлетают ближе, хотя с их-то оптикой это ни к чему.

– Оператор, меня чуточку более крупным планом, пожалуйста! – говорю я ближайшему дрону, зависшему в десяти метрах от меня, – поздороваюсь я с телезрителями…

Дрон подлетел еще на метр ближе, давая понять, что все внимание его оператора сосредоточено на мне.

Тут я обернулся и сказал:

– Ильза, тысяча чертей, ты можешь стоять прямо и гордо, а?! На своих двоих, а не висеть, как тряпка?!

Она приняла более прямое положение и огрызнулась:

– Я бы на тебя посмотрела на моем месте…

– А не надо было бухать так, словно ты уже получила билет с Острова! Так, чья сегодня очередь дрова рубить?

– Моя, – сказал бородатый крепыш слева от меня.

– Держи. – Я бросил ему топор и снова взглянул в объектив: – ну что, дорогие зрители, как я вас обвел вокруг пальца? Надеюсь, там никто из фанатов нашей Ильзы от инфаркта не помер. Жизнь скучна, если без адреналина… В общем, шутка шуткой, но шоу у нас тут сейчас будет. Так, господа операторы, внимание на людей слева и справа от меня. Этот – Родни Кейн, редкий социопат и маньяк-поджигатель. Вы, зрители, его толком и не знаете, потому что он всего-то сжег многоквартирный дом, чтобы отомстить домовладельцу… Правда, там сгорела еще и пара опустившихся алкашей, хотя я бы за это дал Родни медаль, а не пожизненку… В общем, мужик с огоньком. А это – Абу Сингх, известный почти всему миру как «Сингапурский Бомбер»… Ну да его вы и без меня знаете, он, как-никак, знаменитость, убить по всему миру свыше сорока человек при помощи бомб в письмах и посылках и остаться неизвестным – дело непростое, знаете ли. Кейн и Сингх согрешили против «кодекса пиратов» – Родни посягнул на имущество сотоварища, Абу поднял руку на другого «пирата» – и оба должны быть за это наказаны. Блекджек пару дней колебался, какие кары им назначить, но тут, к вашей радости, появляюсь я: уверен, вам понравится придуманный мною способ наказания!

Американец и индус заняли места друг напротив друга, сверля взглядом оппонента, за спиной у каждого стали по четыре человека.

– Как вы уже догадались, они будут драться друг с другом. Дорогие зрители, смотрите внимательно на парней рядом с нашими дуэлянтами – это оруженосцы, назовем их так. У них – боксерские бинты, кастет, дубинка и нож. И чем наши гладиаторы будут сражаться, зависит от вас! – я выдержал театральную паузу и продолжил. – Правила очень просты. Вы начинаете голосовать за первого оруженосца того бойца, которому желаете победы. Как только первый оруженосец набирает двадцать голосов, он вручает бойцу бинты и уходит, а вы начинаете голосовать за второго, чтобы ваш боец получил кастет – и так далее. Если оруженосцу прилетает больше нужного числа голосов – все, что сверху, засчитывается следующему. Обращаю ваше внимание, что если хотя бы один боец получит последнее оружие – нож – бой будет продолжаться до смерти одного из дуэлянтов, в противном случае Блекджек остановит бой, когда посчитает, что полученной ими взбучки достаточно, нам ведь не нужны калеки.

Я выдержал еще одну паузу, окинул взглядом собравшихся, сосчитал зависших дронов. Все по плану, ажиотаж обеспечен, и время выбрано удачно: у нас утро, у большинства аудитории Игры – день или вечер.

– Первые оруженосцы – шаг вперед! Начинайте голосовать, дорогие зрители! Хотите, чтобы американец начистил рожу индусу – голосуйте за оруженосца Родни! Если ваши симпатии на стороне Сингха – голосуйте за его оруженосца! Вы – жертва или родственник жертвы «почтового бомбера»? Голосуйте за оруженосцев Родни Кейна, он будет вашим орудием возмездия! А если вы – родня жертвы поджигателя… Хотя стоп, это я уже несу чепуху: ну какая там родня у двух сгоревших алкашей…

Тут окружающие меня «пираты» заржали: не потому, что так было запланировано, а от души.

Как я и рассчитывал, голоса посыпались сразу, причем больше именно тому, кому я ожидал – Кейну. Расчет был на то, что в Сингапуре вечер, сингапурцы у телевизоров – а среди них больше всего жертв Сингха. Все-таки, Родни Кейн – абсолютная серость, он даже дом поджег в состоянии алкогольного опьянения. У него обычный мозг и обычное мышление – а значит, для меня он предсказуем и управляем, чего нельзя сказать о склонном к насилию и деструктивному поведению террористе-психопате. Так что мне будет удобнее, если Кейн убьет Сингха, а не наоборот.

Не прошло и двух минут, как первый оруженосец Кейна набрал двадцать очков рейтинга. Он вручил Родни бинты и отошел на задний план.

– Браво, дорогие зрители! О, тут даже с небольшим перебором… Ну-ка, следующий этап – кастет! Голосуйте за второго оруженосца, вот за этого! Что там у Сингха… ой, у меня хреновое предчувствие для него! У него пока не набралось даже на бинты!

Всего за пять минут Родни последовательно набрал еще на кастет, потом с пробуксовками – на дубинку, а потом дело заглохло. Сингх с не меньшим трудом получил бинты, второй оруженосец не собрал и десяти очков.

– Ну что же, дорогие зрители! – возвестил я аки настоящий шоу-мен. – Вы решили, что быть Сингху битым! А те из вас, которые думают, что так нечестно… Срочно переключайте канал, в Игре честности нет, это вам не футбол… хотя в футболе тоже полно мухляжа!

Я повернулся к Блекджеку и развел руками, мол, у меня все. Он с ленцой кивнул двоим дуэлянтам, те стали друг напротив друга и приготовились к бою.

– Начали! – зычно скомандовал Блекджек.

Все происходящее наперед спланировано и теперь мы играем этот спектакль как по нотам. Причем зрители – они не только у своих экранов, главная «аудитория» нашего шоу – «пиратская братия». Наша задача – показать им, кто есть кто. Я играю роль шоу-мена, клоуна, который веселит публику и мочит шутки, а у Блекджека – роль фактического лидера. Я веду это шоу, находясь в центре внимания, а Блекджек хоть и стоит в тени – именно по его команде тут все происходит.

Мы-то понимаем, кто тут на самом деле главный: я – мозг, Блекджек – хребет. Мозг и хребет друг без друга не могут ничего, но так уж в природе устроено, что команды подает головной мозг, находящийся в хребте спинной рассылает эти команды дальше. То есть, со стороны не очень умного «пирата» это выглядит так, словно я – главный, и вот как раз этого нам надо избежать. Блекджек правил железной рукой до моего появления, и показать, что теперь «условно главный» я, никак нельзя. Просто потому, что лидер, которого преспокойно смещает пацан – не лидер в глазах обычных пиратов. Ну а я – тоже не лидер де-факто, у меня нет навыков управления такой бандой, как нет и силы, чтобы отстоять место лидера. И любые мысли о том, что Блекджек размяк, весьма и весьма чреваты.

Драка без правил тем временем перешла в борьбу без правил: Сингх, ловко подставив предплечье под основание дубинки, выбил ее из руки Родни. Американец не остался в долгу и врезал индусу кастетом, после чего они сцепились и упали в песок. Кастет, надетый на пальцы, так просто не отнять, но выяснилось, что не очень-то и большое преимущество он дает: когда лицо противника в тридцати сантиметрах, сильно ударить не получится, к тому же Сингх, при чуть меньшем весе и силе, оказался ловчее.

Две минуты спустя противники, катаясь по земле, уже разбили друг другу лица и сыпанули в глаза песком. Драка пошла практически вслепую, затем Кейн умудрился ногами оттолкнуть Сингха, оба вскочили на ноги, размахивая кулаками. Индус, ориентируясь по слуху, удачно ударил ногой, попав Родни в пах, но кулак с кастетом уже летел по не менее удачной траектории. Удар, хоть и скользящий, пришелся в челюсть Сингха, после чего бой де-факто закончился: индус свалился, как подрубленный, американец, схватившись за пораженный орган, упал на колени.

– Что-то они не очень долго продержались, – громко сказал я. – Ну да это ж вам не кино, тут все всерьез и быстро. На ножах так вообще все закончилось бы в считанные секунды. Пока у меня все, от имени Ильзы спасибо за ваши голоса – ей как раз надо похмелиться! Шучу! Так, у кого там топор – двигай за дровами.

Блекджек отлип от стены и указал пальцем на оруженосцев:

– Вы – ко мне. Этих двоих тоже притащите, как оклемаются до вменяемого состояния.

Он повернулся и пошел в хибару, мы с Ильзой – за ним следом.

Когда мы оказались внутри, Блекджек сказал:

– Неплохо ты это провернул. Восемьдесят с гаком очков просто на ровном месте, из воздуха. Мне, признаться, не приходило в голову превратить дисциплинарные меры в шоу…

Я уселся на колченогий стул и забросил ногу на ногу.

– Чтобы это не заставляло тебя чувствовать себя тупым – вот простой факт. Способ лечения холеры был найден спустя двести лет после того, как это стало возможным с точки зрения развития науки. Не потому, что врачи были тупыми, а потому что для этого нужно быть еще и химиком. Вопрос не в интеллекте – а в багаже знаний. Рингер открыл состав, названный его именем, только в конце девятнадцатого века, проводя исследования, с холерой не связанные. Есть куча других открытий, которые можно было совершить лишь на стыке наук, и потому они были сделаны много позже фактической возможности, только когда нашелся ученый, совмещающий все знания в одной голове. Тут то же самое. Ты – военный, да еще и «тюлень», скрытный и незаметный. Устроить шоу ты не мог лишь оттого, что это в принципе противоречит твоему способу мышления.

Тут в хибару начали набиваться «оруженосцы», притащившие под руки бойцов, которым уже оказали минимальную помощь и промыли глаза. Блекджек быстро прочел им проповедь о пользе дисциплины и вреде ее несоблюдения и отправил восвояси, а затем забрал у оруженосцев их ПЦП и подсчитал очки.

– Неплохо, – сказал он, сверившись с записями, – девяносто шесть очков. Так, парни, заказывайте виски.

С учетом того, что бутылка виски стоит пять очков, мы разжились семнадцатью бутылками высокоградусной жидкости: «оруженосцы», которых Блекджек выбрал из числа самых добросовестных и дисциплинированных бойцов, получили по бутылке на четверых. Они, конечно же, малость скисли от осознания того, что аж семнадцать бутылок проплыло мимо, но реалии им были разъяснены еще вчера: бутылка на четверых на ровном месте и без малейших усилий – это что-то, альтернатива – ничего не получить. К тому же, Блекджек четко до них донес, что быть «оруженосцем» – это поощрение, а вообще виски нам нужно для дела: жидкость с содержанием спирта в шестьдесят пять процентов – это очень горючая жидкость, и потому «апачей», которые алкоголь из посылки Боливара выпивают в тот же день, ждет очень горячий сюрприз.

Затем Шрайвер снарядил шесть человек вместе с Ильзой на поиски Маргарет Сноу и повернулся ко мне:

– Что у нас дальше по плану?

– Пока мы не наладим сам знаешь какую оборону – ничего такого, что возбудит подозрение противника. Хотя кое-что можно сделать… Бумага есть?

Я начертил схему острова и обозначил ориентиры:

– Вот тут находятся ключевые точки. Девяносто процентов новых игроков выбирают для высадки горную часть острова – там безлюдно. Идея в том, чтобы расставить посты и оперативно ловить новоприбывших, увеличивая таким образом нашу численность.

Блекджек почесал затылок.

– Нам не все подряд подходят. Понимаешь, есть люди, которые в принципе не могут быть солдатами. Не способны работать в команде, уживаться с другими, признавать авторитеты…

– Я знаю. Потому, когда мы поймаем нового человека, я сразу расскажу тебе, кто есть кто.

На лице Шрайвера появилось неподдельное любопытство:

– А откуда ты это узнаешь? Ты мог изучить тех, кто попал на остров до тебя, но вот тех, кто попадет после…

– Их я тоже изучил. На момент, когда за мной приехали копы, в странах «Восьмерки» имелось восемьсот пятьдесят два человека, находящихся либо под следствием, либо под судом по делу об убийстве или похуже и с высокой вероятностью обвинительного приговора. Я изучил дела их всех. Свыше пятисот человек абсолютно точно виновны. Для простых людей их вина не очевидна, но шансы на оправдание у них невелики.

– Профессор, ты изучил и запомнил дела восьми с половиной сотен людей?!

–… В дополнение к делам всех игроков на Острове. Что тебя так удивляет, Блекджек? Александр Македонский знал в лицо и по имени всех солдат своей армии, или как минимум всех македонцев, а это несколько десятков тысяч человек. Ким Пик помнил дословно все прочитанные им книги и мог рассказать, как доехать из точки А в точку Б в любом крупном американском городе, в том числе в тех, в которых никогда не бывал. Живой GPS-навигатор. В плане памяти на адреса и лица Ким с Александром меня превосходят немножко, но дела менее чем двух тысяч человек – так, пустяк для того, кто выучил двадцать шесть языков.

– Ты говоришь на двадцати шести языках?!

– Не считая двух родных.

* * *

Ильза вернулась к вечеру и привела с собой малость одичавшую женщину лет сорока с чем-то на вид: Маргарет Сноу сильно сдала за время, проведенное на острове.

– Пришлось связать и привести на веревке, – сказала Ильза, наливая себе на два пальца виски, – потому что она никак не верит, что ее тут не убьют и не съедят. Что с людьми одиночество делает…

По моему указанию Сноу посадили за стол, освободили одну руку и поставили перед ней открытую жестянку с тушенкой.

– Маргарет, – сказал я, сидя напротив, – мы не собираемся тебя есть, у нас еды хватает. Мы тебе не враги – напротив, мы хотим дружить. Ты поможешь нам выбраться с острова и выберешься вместе с нами. Ильза, налей ей немного, что ли.

Виски подействовало очень быстро: алкоголь притупляет чувство страха, и паническое ожидание неминуемой смерти слегка отпустило Сноу. Ровно настолько, что она начала кое-как соображать и задавать закономерные вопросы.

– Как я вам помогу? Если б я могла выбраться, я бы…

– Ты не можешь. Никто не может. С Острова нельзя выбраться самостоятельно. Но все вместе мы выберемся.