Текст книги "В августе сорок третьего (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава десятая. Роковая Нормандия

Гентин, Германия

22 сентября 1943 года

Утром двадцать второго сентября в доме фельдмаршала Моделя, в его родном городке Гентине, что в Саксонии, было достаточно людно: сегодня был день рождения его дочери, Геллы, которой исполнялось ровно двадцать лет. Кроме того, в этот день должна была состояться и ее помолвка с молодым человеком, Отто Маркусом Штайнером, двадцатитрехлетним чиновником министерства иностранных дел, что не слишком пришлось по вкусу отцу, уважавшего исключительно боевых офицеров. Отто Мориц Вальтер Модель не был потомственным прусским военным, он происходил из семьи преподавателя семинарии, но признавал только военную службу и был милитаристом до мозга костей. Будучи человеком неординарным, он поражал окружающих поистине солдатской прямотой, которая часто граничила с грубостью, был нетерпим к мнению подчиненных, особенно когда те пытались ему противоречить. Грубость? Да сколько угодно? Прямота? Настолько тяжеловесна! Но фельдмаршал Модель умел воевать, поэтому ему многое прощалось, в том числе умение говорить правду в лицо фюреру. Удивительно, но таких же помощников подбирал себе генерал-фельдмаршал. Когда Гитлер принял решение об усилении роли партии в армии, ведущим генералам и маршалам приставляли адъютантов из ведомства Гиммлера. По поводу своего сотрудника Вальтер поинтересовался всего лишь одним аспектом: «Это фронтовик»? Выяснив, что его будущий адъютант воевал на фронте и был боевым офицером, все остальное Моделя уже не интересовало. Тут, надо сказать, что личность адъютанта, рыцаря ордена Немецкого креста в золоте, Рудольфа Мэкера[31]31
  Рудольф Мэкер в РИ был адъютантом Моделя до 1944 года, выбыл по ранению, но его заменил другой фронтовик, Генрих Шпрингер.


[Закрыть], оказалась под стать личности фельдмаршала, тот тоже обладал острым языком, своими придирками и остротами выводил из себя подчиненных своего шефа, постоянно нарывался на неприятности, высказываясь о довольно влиятельных и заслуженных военных самым нелицеприятным образом. Очень показателен факт, что, получив ранение во время боев на Восточном фронте почти год назад, как только Моделя отправили в тыл, его начальник штаба отправил шифровку: «Свинья улетела»[32]32
  Вполне реальное событие, вот как оно описано в РИ: «Когда Модель улетал из группы армий Север, на аэродром отправился вместе с ним и адъютантом только один офицер, который, когда самолет взмыл в воздух, прибежал к телефону и передал закодированное слово своим сослуживцам в штабе, в игре с немецкого, оно означало „Свинья улетела“». Надо заметить, что выражение «фронтовая свинья» на сленге немецких военных означало фронтовика-солдафона.


[Закрыть]. Фельдмаршал не раз и не два спасал Германию от поражения, даже не так – от тотального разгрома на Восточном фронте. Ему удавалось затормозить наступление РККА даже в самых сложных ситуациях. Но тяжелое ранение в сорок втором привело к тому, что генерал был отправлен восстанавливать здоровье во Францию, как только ему стало лучше, свежеиспеченный фельдмаршал был назначен командующим системы Атлантического вала. 20 сентября фюрер лично позвонил Моделю во Францию и сообщил, что главный пожарный фюрера необходим для создания оборонительной системы по Одеру, с целью не допустить прорыва большевиков в сердце Третьего Рейха. Фельдмаршал попросил два дня отпуска для решения семейных проблем, после чего должен был передать войска во Франции новому командующему.

Семья имела для Вальтера огромное значение: в жене, урожденной Герте Гуйсен он души не чаял, и ему с супругой откровенно повезло, эта сколько-там «юродная» сестра Владимира Ильича Ульянова (Ленина)[33]33
  Вообще-то Герта Гуйсен была десятиюродной сестрой Ленина, как говориться, десятая ода на киселе, но из песни слов не выкинешь.


[Закрыть] была образцовой подругой немецкого офицера. Эти частые переезды, гарнизоны, неустроенность, встречи и расставания, постоянное волнение за судьбу супруга! Герта подарила фельдмаршалу троих детей, Гелла была старшей. Шестнадцатилетний Хансгеорг заканчивал юнкерское артиллерийское училище и готовился отправиться на фронт в ближайшее время, выпуск училища был ускоренным, что делать, катастрофически не хватало командиров низового звена отделение-взвод. На семейное торжество его отпустили по просьбе самого Моделя. Кристе, младшенькой, исполнилось четырнадцать, и она уже работала в госпитале, помогая раненным. С утра вся семья фельдмаршала посетила церковь Троицы, которая располагалась на центральной площади городка, недалеко от ратуши. После состоялась помолвка, потом была поездка в небольшое кафе, где был накрыт стол, будущие родственники, сумевшие запихнуть свое чадо в МИД, постарались. В общем, найти командующего по телефону смогли только в четыре часа пополудни. Встревоженный голос сообщил, что началась высадка союзных войск в Нормандии, между Канном и Гавром, на что Модель заорал в телефон, что немедленно вылетает, до его прибытия направить резервы к Булони и Кале, по их планам, высадка на пляжах Нормандии – отвлекающий маневр. Какие-то блеянья дежурного офицера штаба Атлантического вала его не интересовали. Затем Вальтер перезвонил в канцелярию фюрера и сообщил о срочном возвращении во Францию для руководства отражения высадки вражеского десанта. Затем вызвонил штаб сухопутных сил и заказал срочный рейс в Париж, откуда уже собирался дежурным транспортом добраться в свой штаб. Но вылететь ему удалось только утром 23 сентября.

* * *

Мант-ла-Жоли, Франция

23 сентября 1943 года

Портовый городок на Сене Мант (с галльского Дуб)[34]34
  Дуб изображен и на гербе города.


[Закрыть] получил приставку «ла Жоли» – «Красотка» благодаря Генриху Четвертому, который пригласил сюда свою фаворитку, назвав ее в письме «Красоткой». Эта история понравилась горожанам, и звучное, такое французское определение прилепилось к городку, название которого было слишком созвучным Нанту. Впрочем, официально городок сначала назывался Мант-сюр-Сен (Дуб на Сене), а еще позже Мант-Гассикур, после объединения городка с селением Гассикур. Но люди называли свой городок именно Мант-ла-Жоли, так и мы будем поступать, уважая выбор местных жителей[35]35
  Официально город получил наименование Ман-ла-Жоли в 1959 году, до этого его именовали просто Мант или Мант-на-Сене. Но местное самоназвание было примерно с шестнадцатого века.


[Закрыть].

В Манте находился штаб группы армий «Запад», который, фактически, отвечал за оборону Атлантического вала. Модель считал всю эту систему оборонительного вала, протянувшегося от Восточной Пруссии до границ Испании слишком громадным закапыванием средств и денег в морскую грязь. Достаточно было построить систему опорных пунктов, но это казалось мало, поэтому пляжи на всем европейском побережье оказались утыканы многочисленными бетонными колпаками, в море вбивались сваи, которые должны были помешать кораблям с десантом осуществить высадку в удобных местах. Километры колючей проволоки, минные заграждения, множество артиллерийских береговых батарей, которые так нужны были на Восточном фронте, все это тяжким грузом ожидало высадки врага, который все не высаживался и не высаживался. Гитлер отдал приказ о том, чтобы разоружить часть укреплений, правда, больше в самой Германии, но тут, во Франции никто никуда орудия отправлять не спешил, в первую очередь, негласно саботировал приказ фюрера его начальник штаба, генерал Бамлер. И вот день Д, когда должна была решиться судьба Атлантического вала, наступил. Противник решил прорвать прибрежные укрепления на довольно небольшом участке, несколько десятков километров, пример самого неэффективного закапывания денег и ресурсов в мировой истории.

В здании школы было непривычно тихо. Почти весь штаб отправился буквально несколько часов назад в Аргентан, поближе к фокусу событий. Уже закипающий от эмоций Вальтер ворвался в свой кабинет, в котором застал генерала Бамлера, работавшего с картой, адъютант наносил на нее последние сведения. При виде ворвавшегося в кабинет фельдмаршала, адъютант сумел как-то незаметно испариться, оставив Рудольфа Бамлера выдерживать праведный гнев фельдмаршала в гордом одиночестве.

– Что тут происходит? Где Мэкер? Докладывайте, генерал! – почти проорал Модель.

– В четыре утра 22 сентября произошла высадка воздушного десанта на планерах в районах пляжей Нормандии на участках от Гавра до Канн. Патрульные и охранные отряды вступили с десантниками в бой, но было выброшено около пяти тысяч человек с легким вооружением и минометами, поэтому сразу же сбить этот десант не представлялось возможным. В пять часов утра я принял командование над частями группы армий и отдал приказ о вводе в бой мобильных резервов.

– На каком основании, генерал? Я ведь не оставлял вас своим заместителем? Я оставил четкие указания о том, что надо делать для отражения вражеского десанта. Продолжайте!

– Вы вообще не оставили заместителя своим приказом перед тем как отправиться в двухдневный отпуск. Я оценил ситуацию как критическую и перебросил танковую дивизию СС «Викинг» в район Канн, в девять часов утра началась высадка морского десанта в районе Булони, мы оценили это как отвлекающий маневр, высадка там не сопровождалась воздушным десантом. В одиннадцать началась высадка основного десанта на четырех пляжах в Нормандии.

– Почему вы не выполнили мой приказ и не отправили «Викинг» в Булонь? Я отдавал такой приказ, и по телефону подтвердил его, генерал?

– Я оценил высадку в Булони как отвлекающую, основной удар противник должен был нанести в Нормандии. Причем в районе Гавра. Именно тут авиация противника наносила самые мощные удары по нашим береговым укреплениям. Благодаря тому, что резервы были вовремя подтянуты, удалось локализовать усилия противника. В шесть часов вечера отвлекающий десант у Булони был ликвидирован полицейскими охранными батальонами при поддержке двух батальонов Ваффен СС. Всего там высадилось около батальона морской пехоты, мы насчитали около трехсот убитых и раненных десантников, сто шестнадцать лайми взяты в плен. По нашим данным, в Нормандии высаживаются не только британские, канадские, но и американские войска. За первые сутки боев потери противника составляют более пяти тысяч человек, противник контролирует четыре небольших участка на побережье, пока что не имеет возможности продвигаться вглубь страны. Мы готовим контратаку силой дивизии «Викинг», последовательно, сворачивая плацдарм за плацдармом. 7-я армия Дольмана переброшена в район Шербура, у Фридриха есть только учебная танковая дивизия на французских трофеях[36]36
  Немцы активно использовали трофейную технику, в том числе и французскую, хотя и отзывались о ней не слишком хорошо.


[Закрыть], его главная задача – контратаками сдерживать противника, не давать расширить плацдарм. Основной контрудар мы планируем нанести именно «Викингом», этой дивизии мы придаем мобильные части 15-й армии.

– Это все?

– Так точно, господин фельдмаршал.

– Генерал, я отстраняю вас от руководства и отправляю под арест за невыполнение приказов командира. Трибунал разберется. И где, черт возьми, Рудольф? – Модель уже почти что орал. Но Бамлер был абсолютно спокоен, разве что немного побелел.

– Ваш адъютант арестован мною, потому что пытался помешать мне приступить к командованию и настаивал на отправке резервов к Булони. А вот отправляться под арест я лично не собираюсь.

– Вот как? Объяснитесь, извольте! – на удивление Модель сбавил обороты и сказал эту фразу почти что спокойным голосом.

– Вальтер, вы ведь в курсе, что я руководил Абвером, так вот, мне известно, что вы, как и ваши коллеги-заговорщики, приняли решение об устранении одного человека. Не будем называть имен. И о плане «Персивальд» мне известно тоже. Вот только этот план очень непопулярен в армии, вы в курсе?

– Продолжайте…

– Неужели вы думаете, что после газовых атак на Дюссельдорф, Дортмунд и Бремен кто-то в здравом уме и трезвом рассудке будет идти на какие-то соглашения с британцами? Вы знаете, что в ночь с 21 на 22 сентября германская авиация смогла отбить воздушную атаку Гамбурга? Островитяне потеряли более двухсот самолетов. Считаем, что благодаря этому воздушные удары по нашему валу были не такими эффективными[37]37
  Тут Бамлер откровенно схитрил. Он не сообщил Моделю, что привел систему ПВО Атлантического вала ночью 22 сентября в полную боевую готовность, поэтому британские летчики не смогли очень эффективно действовать против германских укреплений. Умолчал и о приказе охранным батальонам занять позиции в укреплениях Вала и быть готовым к отражению атак противника. Наполнение укреплений состоялось после авианалета и потери германских войск были не столь уж и значительны, а вот десант потерял при высадке несколько тысяч человек. Кроме того, данные о катастрофе под Гамбургом были преувеличены, хотя газовую атаку города удалось предотвратить, общие потери союзной авиации были сто шестнадцать машин.


[Закрыть]. Гамбургская катастрофа британских ВВС стала результатом удачных действий нашей разведки. А Мильх сумел организовать ту ловушку, в которую и попали лимонники.

– И что из этого?

– Я представляю тех военных и политиков, которые считают, что наш единственный выход – в срочном заключении мира на Востоке. Даже сепаратного.

– Вы согласны лечь под большевиков?

– А что, лучше под Лондонского Борова? В нашем случае Германия останется единым государством, хотя русским что-то придется уступить. Бриты планируют разделить нашу страну на четыре-пять государств, сначала представив это как оккупационные зоны, а потом реформировав их в маленькие, зависимые от островитян государства. Без армии и флота.

– У вас не точные данные, генерал, нам дают гарантии сохранения Восточного фронта и всех вооруженных сил…

– Пока оккупационные войска англосаксов не займут как можно большую территорию, а потом всех отправят в концлагеря. Мы в курсе истинных планов лаймов.

– Вот как? И какими силами располагают ваши сторонники?

– Намного более серьезными, нежели у вас, фельдмаршал. Нам известно все, или почти все. Так что извините, но под трибунал вам отправить меня не получиться.

– И что вы предлагаете мне, генерал?

– Вы присоединяетесь к нашей группе. Сейчас вам ничего делать не надо. Судьба десанта в Нормандии уже почти что решена.

– Вы так уверены, что Гранд Флит не помешает нашим танкам столкнуть десант в море?

– Дениц уже вывел в Канал свои подводные силы – все субмарины, которые он уже месяц не отправлял в Атлантику. У Гранд Флита будет чем заняться, а Мильх заканчивает переброску своих ребят, так что авиации лаймов будет тоже не слишком комфортно.

– Хм… и что будет, если я не соглашусь? – совершенно спокойно спросил Модель.

– Я оставлю вас наедине с вашим Вальтером ППК. – так же спокойно ответил Бамлер. И добавил через пару секунд, выдержав небольшую паузу:

– Я не сомневаюсь в том, что вы настоящий офицер и человек чести, поэтому считаю, что ваш военный талант еще понадобиться Великой Германии. Проиграть русским, это небольшой урон для нашей военной чести[38]38
  В РИ фельдмаршал Модель покончил жизнь самоубийством 21 апреля 1945 года в лесу под Дуйсбургом после того, как распустил войска по домам, убедившись в бесперспективности сопротивления.


[Закрыть]. А вот сдаться англосаксам, которых мы постоянно били, это… Это ниже низкого… У вас три минуты, Вальтер, простите, больше времени для принятия правильного решения я вам дать не могу.

– Мне не нужно трех минут, генерал. Я с вами.

Говорили правду: Модель умел мгновенно принимать правильные решения и тут же претворял их в жизнь, так что слава одного из лучших полководцев Третьего Рейха была вполне заслуженной.

* * *

Линкор «Смутер»[39]39
  Один из двух новеньких суперлинкоров, которые британские судостроители успели спустить на воду в 1943 году, оба из серии «Миротворец». «Писмэйкер» и «Смутер», надо сказать, что оба слова означают миротворец, может быть «смутер» несколько более в грубом значении этого слова (сравните peacemaker и smoother)


[Закрыть]

29 сентября 1943 года

Генерал Эйзенхауэр поднялся на борт линкора в сумрачном настроении. Высадка десанта в Нормандии готовилась в авральном режиме. В августе в Британию были переброшены две американские дивизии, в самом начале сентября еще две. Они, вместе с британскими и канадскими дивизиями и должны были составить ударную силу десанта. На острове формировалась и Первая танковая армия, которую надо было перебросить на захваченный плацдарм для того, чтобы развивать наступление вглубь Франции и быстро выйти в Германию. Но дебют операции оказался неудачным, потеряв в первый день боев более семи тысяч человек при высадке на пляжи, за последующую неделю боев удалось перекинуть на плацдармы чуть более сорока тысяч человек, большинство из которых были за пять дней боев уничтожены. И это вместо запланированных трехсот тысяч! Несмотря ни на что, гунны не стали сдаваться, а очень умело и эффективно сопротивлялись, нанося постоянные контрудары, не давая возможности расширить плацдарма флот так и не сумел прийти на помощь в критический момент битвы. Удалось вывезти не более трех тысяч солдат и офицеров, весь воздушный десант (две воздушно-десантные дивизии) был уничтожен в первые два дня боев. Это была катастрофа. После короткого приветствия генерал Эйзенхауэр заперся в предоставленной ему каюте. А через десять минут оттуда раздался выстрел. Взломав каюту, британцы нашли в кармане генерала записку: «Наша высадка в районе Шербур – Гавр не привела к удержанию плацдарма, и я отвёл войска. Мое решение атаковать в это время и в этом месте было основано на той информации, которой я располагал. Войска, авиация и флот сделали всё, что храбрость и верность долгу могли свершить. Если кто-то виновен в неудаче этой попытки, то это только я».[40]40
  Текст записки подлинный. Это обращение обнаружил адъютант Эйзенхауэра, оно было составлено генералом на случай неудачной высадки десанта в РИ.


[Закрыть]

Глава одиннадцатая. Кризис веры

Стамбул

26 сентября 1943 года

20 сентября 1943 года, в девять часов утра, СССР, выполняя принятые на себя союзнические обязательства, объявил войну Османской империи.[41]41
  После государственного переворота в ЭТОЙ реальности была восстановлена Османская империя с султаном во главе.


[Закрыть] В десять часов волна самолетов, поднявшаяся с аэродромов Болгарии, нанесла удары по авиации Турции, застав большинство самолетов на аэродромах, к войне не готовыми. Ровно в полдень, после артиллерийской подготовки, границу Османской империи пересекли колонны моторизованных частей РККА, которые в стремительном темпе рванули к Адрианополю (современный Эдирне). Адрианополь – ворота Стамбула. Этот крупный город европейской части Турции был важнейшим пунктом, обеспечивающим снабжении любой армейской группировки, которая стремится к берегам проливов. Оставшиеся к бывшей столице империи 240 км Красная армия преодолела за 3 дня, вечером 23 сентября войдя в пригороды Стамбула. Только тут, на уровне Бийукского лимана, где в начале сорокового года был создан укрепрайон с серьезными бетонными опорными пунктами, впервые турецкие части, спешно переброшенные к городу, оказали сопротивление наступающим бригадам большевиков. Армия генерала Петрова, которая была на острие наступления, при первых признаках сопротивления противника остановила наступление, разворачиваясь в боевой порядок. Атака на Стамбул началась 25 сентября после авиаудара по пригородным укреплениям и объектам инфраструктуры европейской части города. Потом в разговор вступила артиллерия, при этом системы залпового огня (гвардейские минометы) было решено по городу не применять. Обстрел носил точечный характер, но сотни артиллерийских орудий, калибром более 100 мм прошлись огненным валом по позициям противника. А потом, при поддержке штурмовой авиации, в бой пошли ударные штурмовые группы при поддержке танков и самоходок. К вечеру вся европейская часть города оказалась в руках Приморской армии. Генерал-лейтенант Петров расположил свой штаб в старинной части города, заняв не самый большой дворец какого-то из вельмож султана. Утром он в сопровождении охраны отправился осматривать покоренный город, который патрулировался пешими и конными отрядами Красной армии. Порядок в городе поддерживался самыми жесткими мерами – при оккупации Стамбула разрозненные банды мародеров, в которые превратились остатки турецкой армии, уничтожались быстро и без сантиментов. Основным стал принцип: сначала открывать огонь, а потом уже разбираться. Город казался полупустым. При приближении Красной армии несколько сотен тысяч горожан перебрались на азиатскую сторону пролива, разбредаясь по дорогам Анатолии и создавая проблемы для переброски частей турецкой армии.

– Иван Ефимович, куда? – вопрос водителя командирской эмки вывел командарма из состояния глубокой задумчивости.

– Давай к Софии, хочу посмотреть. – ответил генерал, старательно запахнув мундир. Морской воздух делал погоду в городе сырой, неприятным холодом пробираясь к генеральскому телу. Машина фыркнула и через полчаса генерал уже выходил около здания храма Святой Софии. На площади местные жители разбирали завалы. Ударами авиации или артиллерии минареты были разрушены, все четыре, два из них совершенно, один острым зубом развалин уставился в стамбульское небо, последний находился в таком состоянии, что готов был обрушиться с минуты на минуту. Там возились саперы.

– Что они делают? – спросил генерал молодого капитана, командующего саперами.

– Хотим направленным взрывом сложить здание, а то как рухнет, мы потом завалы устанем разгребать.

– Разрешаю для разбора завалов привлекать военнопленных, отберите там смирных…

– Будет сделано, товарищ генерал-лейтенант!

– А это что за персонажи? – Петров взглядом уставился в группу людей в длиннополых черных рясах, которые ничего не делали, только молились, мешая восстановительным работам.

– А это представители Вселенского патриарха, требуют допустить их служить в Софию, вот, даже крест собирались притащить, чтобы на купол затащить. Я без вашего приказа…

– Капитан…

– Солнышко. Иван Афанасьевич Солнышко. 212-й отдельный саперный батальон.

– Капитан Солнышко. Слушать мой приказ: от посторонних площадь перед Софией очистить, выставить оцепление, в храм до особого распоряжения никого не впускать. Выполнять!

– Есть!

* * *

Москва. Кремль. Кабинет Сталина

26 сентября 1943 года

– Вячеслав Михайлович, вы тоже считаете, что пора воздвигнуть православный крест над Святой Софией?

В кабинете Сталина было людно. Кроме Молотова в рабочем помещении вождя находилась делегация Московского патриархата во главе с избранным в середине сорок первого года патриархом Сергием (Старогородским). В делегацию входило трое высших иерархов Русской православной церкви и епископ Лука (Войно-Ясенецкий), к которому, по слухам, Иосиф Виссарионович испытывал какое-то особенное расположение. Поздравив руководителя государства с взятием Константинополя, православные иерархи высказали надежду на то, что в ближайшее время над Святой Софией снова воссияет православный крест. Вот тогда и обратился Вождь и Учитель к своему верному соратнику, наркому НКИДа, Вячеславу Михайловичу Молотову:

– Вячеслав Михайлович, вы тоже считаете, что пора воздвигнуть православный крест над Святой Софией?

– Товарищ Сталин! Мое мнение полностью совпадает с мнением нашего наркомата: на сегодня такой красивый жест в сторону греческого православия будет несвоевременным.

– Но речь идет о мировом православии. О восстановлении порушенной неверными справедливости. – не слишком громко возразил патриарх Сергий. Здоровье патриарха в последнее время подводило[42]42
  В РИ патриарх Сергий (Старогородский) умер 15 мая 1944 года, служа на своем посту патриарха всего 250 дней.


[Закрыть]. Несмотря на это, Сергий делал гигантскую работу по улучшению состояния церкви.

– Когда над нашей страной нависла страшная угроза уничтожения, вы, и вся православная церковь выступили в защиту нашей страны, несмотря на то, что церковь подвергалась гонениям, не всегда несправедливым, будем говорить об этом честно. И, если мы будем продолжать честный и откровенный разговор, именно позиция церкви в этой войне послужила поводом сближения с руководством страны и тех мер, которые послужили некоторой реабилитации Русской православной церкви. А кто у нас там в Стамбуле?

– Там Вселенский патриарх, Афинагор (Спиру), молодой и энергичный священник, поставленный по прямой указке США в 1940-м году. Отличается явной русофобской позицией, отказался признавать избрание патриарха Русской православной церкви.[43]43
  В РИ Константинопольским патриархом в 1942-м году был Вениамин (Псомас-Кириаку), а после него Максим V (Вапордзис), оба поддерживали хорошие отношения с русской православной церковью, замещение Максима на Афинагора стало результатом спецоперации, одобренной лично президентом Трумэном. В ЭТОЙ реальности молодой (сравнительно) иерарх из США был избран в конце сорок первого года в результате аналогичной операции спецслужб.


[Закрыть] Известен посланием к Гитлеру, в котором благословил поход против власти безбожников. – без каких-то эмоций выдал справку Молотов.

– Это послание должно было быть секретным, но в ведомстве Геббельса предпочли послание патриарха опубликовать. Нам известно еще одно послание, в котором Афинагор просит передать все приходы на оккупированной территории в руки Вселенского патриархата. Гарантирует лояльность населения. Фактически, речь идет о ликвидации Русской православной церкви. Вы считаете, что дать восстановить крест на Святой Софии и усилить влияние Вселенского патриархата будет правильный ход? Мы считаем, что это будет политически неправильный ход, товарищи священники.

Иосиф Виссарионович нажал кнопку вызова, тут же появился Поскребышев, раздавший прибывшим делегатам РПЦ документы. Пока святые отцы изучали их, Сталин занимался своей трубкой, используя эту паузу, чтобы исподволь оценить реакцию священников. И нельзя было сказать, что увиденное его слишком уж вдохновило. Складывалось впечатление, что мечта о торжестве православия настолько затмила умы мужей церкви, что критическое мышление его покинуло.

– Я не буду скрывать следующий момент: – произнес Сталин, вытряхивая пепел из трубки в пепельницу. – Мы рассматривали вопрос о том, чтобы именно РПЦ восстановило православный крест над Софией. Тем более, что совершенно случайно минареты у Софии были разрушены в ходе боев в городе. Можно сделать так: отодвинуть Стамбульский патриархат и забыть о нем. Ликвидируем. Но, с политической точки зрения, делать это сейчас признано неправильным шагом. СССР – многонациональное и многоконфессиональное государство. Мы не даром отделили церковь от государства, совсем не даром. И нам надо учитывать, что кроме торжества православных людей мы столкнемся с неприятием этого факта со стороны мусульманского населения нашей страны. Многонациональным и многоконфессиональным будет и население Балканской советской республики, которая займет европейскую часть современной Турции. Зачем нам сейчас создавать там, среди будущих граждан СССР ненужное напряжение? Поэтому приняты следующие решения: в Стамбуле будут открыто представительство РПЦ, приходы, монастыри, при нашей поддержке вы сможете играть в жизни нового государства важное значение. Кроме этого мы будем способствовать тому, чтобы произошло объединение РПЦ и ЗРПЦ[44]44
  Зарубежная русская православная церковь, в которую вошли священники, непримиримые в отношении к Советской власти. Объединение с РПЦ произошло уже после распада СССР.


[Закрыть], при этом собираемся поддерживать приходы вашей церкви в государствах Европы и не только. А храм Святой Софии? Он будет объявлен музеем мирового значения. А что будет в ходе реставрационных работ над музеем целиком зависит от того, какими успехами сможет порадовать советскую власть ваша церковь.

* * *

Иерусалим. Стена плача

19 ноября 1943 года

Генерал армии Штерн был среди тех передовых частей РККА, которые сходу взяли Иерусалим. Сопротивление турецкой армии? Не смешите меня! Это британцы могли бы жаловаться на то, что турки их бьют и как-то сопротивляются. После вступления Советского Союза в войну с Османской империей, вопрос был практически решен. Наиболее боеспособные части турецкой армии успешно выдавливали британские войска из зоны Суэцкого канала. Самое большое сопротивление РККА турецкие войска оказали на Кавказе. Но Баграмян, командовавший Закавказским фронтом, действовал в тесном взаимодействии с Экспедиционной армейской группой в Иране, откуда был нанесен сильный удар во фланг и тыл 3-ей османской армии, оборонявшей Кавказ. В составе Закавказского фронта отличились 1-й и 2-й армянские корпуса, отряды Курдской Освободительной армии, дивизия ассирийцев. Вскоре от турецких частей были освобождены большая часть Великой Армении, Курдистана, места компактного проживания ассирийцев, которых далеко не всех турки вырезали вместе с армянами во время геноцида 1915 года[45]45
  Армяне были далеко не единственным народом, пострадавшим во время геноцида 1915 года, правда, они понесли самые большие потери. Турецкое правительство до сих пор не признает события 1915 года геноцидом.


[Закрыть]. Армейская группа Штерна была сконцентрирована на севере Ирана, в районе городов Ахваз – Абадан, откуда 20 сентября начала свой беспримерный, почти двухтысячекилометровый марш из района Персидского залива до берегов Средиземного моря. Наверное, этот марш можно было бы сравнить только с походом Александра Македонского против Персидской империи. Но сейчас в поход ушли части РККА, в составе которых были пять еврейских корпусов[46]46
  В составе армейской группы Штерна, кроме других частей РККА принимали участие два моторизованных, один танковый, один кавалерийский и один стрелковый еврейские корпуса, вот только стрелковый правильнее было бы считать мотопехотным, потому что он передвигался на автомобилях, просто не имел в своем составе танков. При создании еврейского государства, ему был подарен еще артиллерийский и авиационный корпуса. Так что британцам уже в этом регионе мало что светило.


[Закрыть], в основном, составленных из тех переселенцев, которые СССР приняли в сороковом году. Это были репатрианты из Европы, Польши, Венгрии, Чехословакии, Германии, которых нацистская Германия предпочла выдавить в СССР. Позже были приняты евреи и из Франции, хотя и не в таком же количестве. И вот, через два месяца с боями части РККА вошли в Иерусалим.

Дверца броневика со скрипом отворилась. Из недр машины вылез моложавый генерал армии (это звание получил по итогам первого года войны, когда его командование фронтом было высоко оценено руководством), которому совсем недавно исполнилось сорок три года. Григорий Михайлович Штерн был грузноват, в последние годы набрал слишком много солидности, после ранения немного похудел, но в привычный для себя вес вернулся достаточно быстро. Тут, в жаркой пустыне, вес ему здорово мешал, намного больше, чем турецкие или арабские бандиты, которых ему приходилось разгонять по ходу беспримерного марша. Утром получил телеграмму: «Поздравляю с советским блицкригом! Сталин». Действительно, пройти всей этой армадой такое расстояние, не потерять технику, это надо было суметь! И он сумел. Не более 15 % выбывшей по техническим причинам техники!

Григорий Михайлович направился к Стене Плача. У Стены обнимались и плакали бойцы Второй Еврейской десантно-штурмовой бригады, которые первыми поднялись на Храмовую гору, освободив центральную часть Города. Увидев своего командующего, бойцы и командиры молча расступались, давая ему пройти к Стене. Генерал смотрел на эти камни, выбеленные временем, камни, которые слушали сотни поколений его народа, камни, которые ждали, когда они, наконец-то вернуться. И вот они вернулись! Когда-то, в далеком 1917-м году еврейский легион помог освободить Иерусалим от османов, но тогда Британская империя, перехватив управление Палестиной обмануло чаяния еврейского народа, никакого им государства! И вот сейчас был единственный шанс, шанс народа обрести свою землю! Григорий прикоснулся к камням, ну что такое, обычные камни, но его как будто током ударило! На несколько секунд он застыл соляным столбом, не в силах пошевелиться. Но вот чуть отпустило… Штерн немного подумал, вытащил блокнотик, черкнул на нем три слова и вложил вырванный и аккуратно сложенный листок в небольшую щель в Стене. В уме он произнес короткую молитву, ту, что учила его мама, ту, что часто повторял отец.

Как только генерал отошел от стены, как крепкие руки бойцов подхватили его и стали качать. А еще через несколько минут он оказался у небольшого постамента – грубого камня, как будто специально установленного для того, чтобы толкнуть оттуда речь. «А почему бы и не сейчас? Момент более чем подходящий» – подумал Григорий Михайлович. Поднял руку. На площади у Стены плача все мгновенно затихло!

– Товарищи! Мои боевые товарищи! Бойцы и командиры еврейских корпусов. Свершилось! Мы вновь на священной земле. Тысячи лет назад враги забрали нашу землю и выгнали наш народ, заставив скитаться по странам и народам. И вот мы вернулись! Мы пришли сюда вернуть себе свою землю, дать еврейскому народу свободу, независимость и защиту! Почтим память погибших в этих боях! Почтим память всех евреев, отдавших жизнь за то, чтобы их мечта осуществилась! Почтим память бойцов и командиров Красной армии, братского советского народа, погибших ради того, чтобы этот миг настал! В этот день и час мы провозглашаем создание Еврейской Народной Республики! Государства еврейского народа! Да здравствует Еврейская Народная Республика! Да здравствует еврейский народ! Да здравствует братский Советский Союз! Да здравствует товарищ Сталин!

Восторженная толпа бросилась снова качать своего командующего! Сегодня у еврейского народа был настоящий праздник!

24 ноября 1943 года Османская империя капитулировала.