Текст книги "Амулет демона"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

   – Где цучжан24 Хэсэбунь? Что-то я его не вижу.

   – Дедушка Хэсэбунь с вечера в тайгу ушел, – ответил проводнику бойкий чумазый мальчуган лет десяти. – Обещался к утру быть, да нету пока...

   – Вот не сидится на месте старому козлу, – недовольно буркнул проводник. – А ты никак внук цучжана?

   – Правнук, Саньда меня зовут... Дядь, а дай копье подержать.

   – Держи, малец, – воин протянул мальчишке тяжелое копье, за которое тот схватился обеими руками.

   – Видали? – потрясая оружием, закричал малец. – Я теперь как сам "Правый Свирепый"25...

   – Господин, цучжан в тайге... – доложил вождю проводник.

   – Я слышал, – ответил Хочжо. – Что ж, будем готовиться к ночлегу. Надеюсь, что завтра этот Хэсэбунь появиться. Приношу свои извинения за задержку, уважаемый боцзиле, – повернувшись к Учуню, произнес Ходжо со скорбным выражением лица. – И за неудобства, причиненные вам и вашим людям...

   – Не стоит, моуке26! – успокоил вождя Учунь. – Мои люди – не дворцовые неженки, а настоящие воины. Главное – чтобы я получил амулет, иначе все наши договоренности будут считаться расторгнутыми.

   – Я понимаю... Как только цучжан объявится, реликвия будет у вас. Я это обещаю!

   – Иначе и быть не может, – согласно кивнул Учунь.

   Командиры расположились на ночлег в самой большой хижине цучжана, единственной в селении оборудованной каном. Воины же, за исключением караульных, которых по сложившейся привычке назначил Учунь, разбрелись на постой по землянкам простых поселян. Ночь прошла спокойно, а на утро вернулся из леса цучжан, притащивший полный мешок кабаньего мяса.

   – А старик-то еще что-то может, – довольно сообщил Хочжо проводник, разглядывая добычу Хэсэбуня.

   – Долгих лет жизни, моуке Хочжо, – с поклоном произнес староста, – и людям вашим... Почто такая честь выпала нашей деревне?

   – Я слышал, цуджан, что хранишь ты у себя древнюю реликвию, пращурами тебе завещанную, – ответил Хочжо. – Амулет Хадо. Что скажешь, старик?

   – Наговаривают люди, господин, – не дрогнув ни единым мускулом, произнес цуджан. – Слышал я в детстве от старого шамана Кумлыкая об этом амулете, но в глаза его никогда не видел. Да и шаманов после него в нашем селении не было, бедные мы – не прокормим...

   – Не темни, старик! – грозно прикрикнул на старосту Хочжо. – Мне другое ведомо – у тебя сия реликвия находится! Енгэ амулет в руках держал...

   Старик зло сверкнул глазами в сторону улыбающегося проводника:

   – Мал тогда был Енгэ, мал и неразумен! Где ж ему упомнить... Зеркало то было: одно из девяти, оставшихся от Кумлыкая...

   – Так покажи мне его, – потребовал моуке. – Может, действительно перепутал Енгэ.

   – Господин! – обиженно протянул проводник.

   – Помолчи, Енгэ! – остановил бойца властным жестом Хочжо. – Так покажешь, или нет? – настаивал моуке.

   – Так потерялось то зеркало, – юлил старик.

   – А может, его и не было никогда? Так, чуцжан, я устал препираться, – со вздохом заявил вождь. – Я пока прошу по-хорошему! Этот бодзиле, – он указал на Учуня, – посланник самого Сына Неба. Кому, как не самому Государю, стать хранителем "амулета Хадо", раз в вашем селении нет даже шамана? Так что отдай амулет, старик, и мы уйдем.

   – Нет у меня его, – не сдавался цучжун. – И никогда не было!

   – Что ж, ты сам виноват, старик, – горестно вздохнув, произнес моуке. – Хоть мы и одной крови, но, чтобы не нарушить договор с ваном, я готов на все... Без поддержки Императора нас сомнут. Поэтому лучше потерять малое, чем все... Для начала отрубим ноги твоему внуку! – сквозь зубы произнес Хочжо, играя желваками на скуластом лице. – Потом руки! Потом – твоей дочери и сыну, невестке, родичам... Дома – предадим огню! Начинайте! – Моуке взмахнул рукой.

   – Остановись, господин! – поняв, что моуке выполнит обещанное, старик упал на колени перед вождем. – Не трогай родичей! Казни меня! Они ведь не виноваты...

   – Нет, старик, ты умрешь, но умрешь последним! Я отрежу тебе веки, чтобы ты не смог закрыть глаза... Чтобы ты видел, как гибнет все, что ты любил и для чего жил! Начинайте! – нетерпеливо выкрикнул он.

   Женщины заголосили и кинулись врассыпную, хватая детишек под руки. Но воины Хочжо и Учаня уже окружили селян, загородив дорогу копьями. Енгэ, вычленив в толпе внука цучжана, схватил Саньда за шкирку и бросил мальчишку к ногам старика.

   – Приступай, Енгэ! – распорядился Хочжо.

   – Слушаюсь, господин! – Воин с шелестом выдернул меч из ножен и замахнулся на ребенка.

   – Нет! – испуганно закричал старик, закрывая внука телом. – Я отдам, отдам, только пощади! – взмолился цучжан.

   – Если отдашь, не трону твоих сородичей! – торжественно пообещал моуке.

   – Сейчас, сейчас... – дрожа всем телом, шептал старик обескровленными губами. – Сейчас принесу! – старик поднялся на ноги и засеменил к своей хижине.

   – Енгэ, Суминь, за ним! – приказал Хочжо. – И смотрите у меня! Смотрите в оба, чтобы старый чего с собой не сотворил...

   – Хорошо, господин! – Воины поспешили за стариком.

   Хэсэбунь не стал заходить в дом, он остановился возле ямы, в которую ссыпали золу из очага. Старик встал на колени и руками принялся отгребать золу в сторону. Через несколько минут он докопался до большого камня. Зацепив каменюку кончиками пальцев, цучжан легко приподнял её – камень оказался тонким, в пару пальцев, отщепом-крышкой. В углублении, так же облицованным каменной плиткой, лежал кожаный мешочек. Енгэ грубо отпихнул старика и, схватив мешочек, подбросил его в руке.

   – Тяжелый! – довольно ощерился он. Распустив тесемки, стягивающие горловину, проводник вытряхнул на ладонь блестящий металлический кругляк, который помнил с детства. – Есть, господин! – радостно закричал он, потрясая находкой. – Это тот самый амулет!

   – Точно? – переспросил Хочжо, принимая из рук Енгэ мешочек с реликвией.

   – Чтобы забрал меня Владыка Буни! – Проводник скрестил пальцы в охранном знаке.

   – Господин, господин! – плаксиво воздел руки к вождю Хэсэбунь. – Нельзя чтобы реликвия попала в руки Исконного Врага... Нельзя, чтобы о ней узнали... Этот амулет принесет много горя детям Хадо, если попадет не в те руки...

   – Заткнись, старик! – брезгливо произнес моуке. – Бодзиле Учунь, примите эту реликвию. Передайте Сыну Неба: моуке Хочжо всегда свято выполняет обещанное...

   – Обязательно передам, моуке! – заверил Хочжо сотник.

   – По коням! – рявкнул Хочжо. – Мы возвращаемся!

   – Ты даже не накажешь цучжаня за дерзость? – удивленно спросил Учунь, поудобнее устраиваясь в седле.

   – Пожалуй, ты прав, – согласно кивнул Хочжо, разворачивая жеребца. – Это нельзя прощать. – Он привычно обнажил лезвие меча и отточенным движением снес старику голову. Фонтанирующее кровью безголовое тело цучжаня какое-то время стояло, покачиваясь, а затем рухнуло на землю.

   – Вперед! – выкрикнул Хочжо и ударил плашмя жеребца окровавленным мечом.

   По прибытии в городище Ходжо, для Учаня и его воинов вновь был устроен пир, с обильной едой и морем хмельных напитков. Вспомнив о блюдах, которыми его потчевал перед отъездом радушный хозяин, Учань едва не захлебнулся слюной – последние пару недель они питались впроголодь. Все съестные припасы отряд потерял во время третьего нападения неизвестных преследователей, как, впрочем, и добрую четверть бойцов. Охотиться было некогда – время дорого! Сначала съели лишних коней, но мясо от тепла быстро портилось – приходилось выбрасывать. Им повезло позавчерашним вечером – прямо под копыта коней выскочил годовалый олешек – его-то и ели эти два дня. Еще пять-шесть дневных переходов, и остатки отряда Учаня должны были добраться до охраняемых рубежей Бальхэ. Потом можно будет отдохнуть и расслабиться... Вообще, неудачи их начали преследовать почти сразу после отъезда из городища Хочжо. Неудачи? Нет, это были четко спланированные диверсии! Сначала кто-то отравил часть припасов – в жутких муках скончались два десятка бойцов. Затем, на одной из стоянок, был отравлен источник – еще три дюжины долой. Учунь искал предателя в своих рядах, но не смог вычислить ренегата. А потом начались засады... Враги нападали исподтишка, под прикрытием лесного массива. Выскочат, покусают, заберут с собой пару-тройку жизней – и в лес. Учунь юлил, каждый день менял направление движения, стараясь сбить врага со следа, но не много в этом преуспел. Они всегда знали, где он, всегда были хорошо подготовлены. Отряд таял, словно снег под весенним солнцем. Но, в конце концов, преследователи тоже изрядно выдохлись. Последние несколько дней бодзиле умудрялся обходить все ловушки. А может быть, сказывалась близость границ государства. Только бы выдержать и дойти, билась в голове Учаня одна-единственная мысль, с которой он и уснул.

   Рассвета несостоявшийся "Страж – Бурый Медведь" так и не увидел – его холодное, обгрызенное лесными зверями тело с перерезанным от уха до уха горлом, так и осталось лежать на пахучем лапнике в окружении десятка мертвых бойцов. Рядом валялось распотрошенное "ночными грабителями" седло, в которое бодзиле Учунь зашил завещанную Прародителем древнюю реликвию – "амулет Хадо".

   Наши дни.

   Синельниково-2,

   Октябрьский район

   Приморского края.

   Находка блестела под лучами солнца, переливаясь всеми цветами радуги. Мы вырывали её друг у друга и рассматривали, ахая и роняя слюни.

   – Вот свезло! – не переставая, твердил Толян. – Неужели золото? Столько лет пролежала, а блестит, словно только-только отлили и шлифанули. Никакой тебе патины!

   – Да, окислов нет, – согласился я. – А не окисляются только благородные металлы. Нужели, Толян, действительно свезло?

   – Ага! – глупо улыбаясь, кивнул дружбан. – Говорят же, что новичкам везет...

   – Угу, или дуракам, – философски заметил я. – Что же это все-таки за штуковина?

   – На зеркало не похоже, – сказал Толик, вращая находку в руках. – Обе стороны с рисунком.

   Рельефное литье на находке действительно присутствовало с обеих сторон: на одной были изображены три свастики, причем одна – правосторонняя, большего размера – в центре, и две левосторонних, поменьше – по краям. По ободку между левосторонними свастиками тянулся ряд непонятных символов. Оборотная сторона предмета украшена художественным литьем. Сюжетная композиция, подобна бытовым сценкам на бронзовых зеркалах: стоявший на фоне мирового дерева суровый узкоглазый воин натягивал лук, целясь острой стрелой в одно из трех солнц, сияющих на небосводе. У корней дерева притаился какой-то зубастый зверь: то ли дракон, то ли крокодил-переросток, недовольно косящийся на стреляющего аборигена.

   – Красота! – произнес Толян. – Интересно, ценная вещица?

   – А то! Ты, вообще, такое когда-нибудь видел?

   – Не-а, – мотнул головой Толян. – Хоть и поковырялся на форумах изрядно...

   – Что с этой штукенцией делать-то будем? – спросил я. – Надо как-то определиться, что за вещь надыбали.

   – Делов-то! Выложим на форумах, – просто ответил Толик. – На "Домонголе", или на "Ревью", "Кладоискатель" еще есть.

   – Знаешь, как-то не охота светиться, – произнес я после небольшой заминки. – Вдруг очень ценная вещь... Как бы на нас с тобой потом "белые архи" за этот "рарик" всех собак не спустили.

   – Хм, – задумался приятель. – Давай так, – предложил он, подумав, – сначала определим, золото это или нет. Есть у меня корефуля в ломбарде, он пробы сделает. Если не золото – уже проще – тогда выкладываем медяшку, и все дела. Вот только сохран у нее – явно не медь... Да и бронза тут рядом не валялась! Вон, какой сохран.

   – Давай фотку не будем выкладывать в сеть, пока точно не атрибутируем, – произнес я. – Скопируем рисунок на кальку, и забросим: так, мол, и так, нашли рисунок в сетях...

   – Ага, – закивал друг, – типа, интересно, что за штука. Точно, так и поступим! Чё, еще бродить будем? – спросил он меня.

   – В принципе, можно... Давай здесь еще все как следует проверим.

   – Ок! – произнес Толик, забирая у меня прибор.

   – Погоди, – попросил я приятеля, – сниму все на фотик. Место, саму находку для наглядности...

   В камеру объектива попало все: и камень, и отверстие, и чопик, и поеденные временем ошметки кожи

   Последующих два часа мы шерстили округу, кидаясь на каждое срабатывание металлодетектора, но ничего стоящего нам больше не попадалось. Площадь древнего поселения была пробита давным-давно. В одном месте, в кустах у самой реки, мы наткнулись на свежий раскоп – кто-то несколько дней назад шурфил земельку. В квадрате два на два метра земля была вынута до самой скальной породы, корневища кустарников и деревьев вырублены.

   – Кто-то основательно потрудился, – хохотнул Толик.

   – Интересно, а здесь что нашли? – риторически спросил я.

   – Ну, – пожал плечами Толян, – видать подняли что-то. Ты бы стал такую яму рыть просто так?

   – Нет.

   – И я нет. И тот, кто вырыл, тоже не просто так лопаткой махал. Вон, как корни измочалил. Видать поднял какую-то безделушку, не чета нашей, конечно, – усмехнулся он, – хотя... как знать, да и зашурфил место.

   – Ладно, вечереет уже, – сказал я, – валим нах хауз?

   – Валим, – согласился Толик, вылезая из кустов. – На сегодня, пожалуй, хватит.

   Добравшись до машины, мы закурили и вновь принялись рассматривать чудесную находку.

   – В общем, действуем, как договорились? – уточнил я у Толика. – Забирай эту хреновину себе, завтра снеси её своему приятелю в ломбард. Пусть скажет, золотой кругляк, или нет...

   – Сделаю, – заверил меня приятель. – Сегодня бы снес, да приедем поздно.

   – Хорошо. А я скопирую рисунки на кальку и вечером размещу на форумах. Авось, кто уже сталкивался с подобным.

   – Будем надеяться, что нам с тобой действительно подфартило!

   В город мы вернулись в приподнятом настроении. Я высадил Толяна возле дома, и, поставив машину на стоянку, купил в мини-маркете полторашку пивка. Дома я по-быстрому сварганил себе пельменей из НЗ в морозилке – живу одиноко, поэтому всегда держу в холодильнике несколько упаковок мороженных пельменей. Усевшись с парящей тарелкой перед монитором, я принялся рассматривать фотографии нашей с Толяном находки. Даже на экране найденный предмет смотрелся более чем солидно. Но выкладывать в сеть фото артефакта я так и не решился – совсем недавно по сети прошла целая волна статей на тему незаконных археологических изысканий: какой-то крестьянин откопал горстку золотых скифских цацок на охренительную сумму. При попытке продать все это "богатство" за пять десятков наших деревянных рубликов, его взяли ребятки из органов. Согласно статье, рыночная стоимость барахла равнялась лимону жабьих американских шкурок. Сумма, конечно, дутая, но не в этом суть – мужичок попал не по-детски... Так по-тупому вляпаться мне бы не хотелось, поэтому будем с Толяном изощряться. Я обработал картинки "Фотошопом" – получились сносные рисунки. Полученное изображение я распечатал на принтере, а потом отсканировал. Результаты своего "творчества" я разбросал по всем известным мне форумам и занял выжидательную позицию.

   ***

   Утром, встретившись с Толяном на работе, я поинтересовался:

   – Ну как, снес находку в ломбард?

   – Не, Вовчик, не успел, – ответил приятель. – Ломбард в десять открывается. В обеденный перерыв сгоняю – здесь недалеко.

   – Меня возьмешь?

   – Да не вопрос, – отмахнулся Толик. – Вместе сгоняем. Ты на форумах рисунки разместил?

   – Конечно, – ответил я.

   – Ну и как? Есть что-нибудь?

   – Не смотрел еще, – сказал я, – вчера, когда закончил, уже поздно было – спать завалился. А сегодня проспал...

   – Ладно, ща посмотрим.

   Он щелкнул кнопкой питания компа, дождался, пока он загрузится, и вошел в сеть.

   – На "Примклад" выкладывал? – уточнил Толик.

   – Угу, – кивнул я, – И на "Ревью", и на "Кладоискатель"...

   – Ща посмотрим... ща посмотрим... – бубнил себе под нос Толик, загружая искомую страничку форума.

   – О! Вот моё сообщение! – Я ткнул пальцем в экран.

   – На Кладоискателе пяток ответов, но ничего конкретного, – произнес Толик, прочитав сообщения. – Вот только некто под ником "ducher" пишет, что где-то встречал подобную композицию, если найдет – скинет ссылку.

   – Ну и ладно, – не огорчился я. – Москва не сразу строилась – подождем. Глянь пока на других сайтах.

   – Это запросто, – ответил Толян, ловко орудуя мышкой.

   Остальные ресурсы тоже никакой ценной информацией не разродились. Только на Примкладе "firma_аleksey" поведал интересную историю о сюжете, изображенном на артефакте. Оказывается, у тунгусо-маньчжурских народов, к коим относятся и бохайцы, и чжурчжэни, есть одна старая-престарая легенда. В предании этом рассказывается о древнейших временах, когда злой дух Муу задумал уничтожить на земле жизнь. Для этого он, используя всю свою силу, изготовил два диска, подобных солнцу, и разместил их на небе. Новоиспеченные светила принялись поджаривать бедных аборигенов, начался глобальный катаклизм, выражаясь современным языком. Люди не выдержали такого жесткого прессинга и взмолились своему святому, защитнику-прародителю Хадо, чтобы тот избавил их от такой напасти. Наверное, в те времена связь между высшими существами и людьми была не в пример устойчивее, чем в нынешние – Хадо услышал молитвы, внял им и явился на зов своих детей. Походя разобраться с проблемой у прародителя не получилось, поэтому он на какое-то время удалился на вершину священной горы, где долго камлал, советуясь с более искушенными в этом вопросе божествами. Наконец решение было найдено: в противовес "солнечным" дискам Хадо выковал три стрелы, которые заклял особым образом. Две стрелы предназначались для смертоносных небесных девайсов, а одна – для их, так сказать, креативного изготовителя, чтобы, значит, неповадно было. В общем, сбил прародитель стрелами небесные диски, которые каплями расплавленного металла упали на землю. Вот этот самый момент и воплотил древний мастер на одной из сторон артефакта: стреляющий мужик – Хадо, собственной персоной, а крокодил под елкой – не кто иной, как сам Повелитель Зла Муу. Посбивав излишнюю иллюминацию, Хадо взялся за розыск "виновника торжества". Но, то ли в те времена не было хороших ищеек, то ли дедуктивные методы еще не придумали, то ли крокодил слишком ловко ховался, найти и пристрелить пройдоху у прародителя не вышло. В общем, побродив немного по свету, Хадо успокоился и чуть позже вернулся к себе: то ли на небеса, то ли в "нирвану", то ли в "великое ничто" – это не суть. Инцидент был исчерпан. Но прародитель покинул бренную землю не просто так: детям своим он оставил защиту – ту самую стрелу, которой можно убить Муу, и пару амулетов, изготовленных из остатков солнечных дисков. В этих амулетах была заключена вся сила злого духа, которую он так неблагоразумно растратил. И пока дети Хадо будут хранить эти амулеты в недосягаемости от злого духа, тот ничего не сможет им сделать.

   – Интересная сказка, – прочитав, сказал Толян. – А вдруг это тот самый?

   – Ага, – ухмыльнулся я, – сказочный. Исполняющий все желания...

   – Не, ну про это Алексей не писал! Чё ты выдумываешь? – с деланным возмущением произнес Толик. – А вообще, очень интересно...

   – Смотри, Толян, еще сообщение от "игрь46", – обратил я внимание приятеля на новый "пост" в нашей теме. – Посмотри, что пишет? – попросил я.

   – Ща посмотрим, – ответил Толян стандартной фразой, открывая сообщение. – На рисунке изображен так называемый "амулет Хадо", – прочитал он, – копия подобного предмета есть в Пекинском музее, но там лишь отливка, копия более позднего времени – конца XIX – начала XX века. Вот ссылка. Местоположение оригинала, с которого сделана копия, на данный момент неизвестно. Упоминания о подобном амулете встречается в некоторых древнекитайских источниках. В каких – так сразу и не скажу, если попадется инфа, обязательно отпишусь. Вещь очень редкая, не всякий шаман мог позволить себе взять в руки такой амулет. По легенде, суть которой изложил в своем сообщении "firma_аleksey", такой амулет был изготовлен всего лишь в двух экземплярах. Материалом для изготовления амулета служил некий небесный металл, из которого, согласно легенде, были изготовлены смертоносные небесные диски. Существуют упоминания о нескольких копиях амулета, изготовленных в древности из золота и обычной бронзы, для того чтобы сбить со следа Исконного Врага. Но далеко не каждый посвященный в тайну осмеливался держать такие копии у себя, ибо это действие автоматически притягивало к себе Зло. Все, – остановился Толик.

   – Давай, загружай ссылку!

   – Ок! – Толик попал стрелочкой в активную ссылку и щелкнул кнопочкой мыши.

   Увидев фотку копии "амулета Хадо" в открывшейся ссылке, Толик сдавленно охнул и произнес:

   – Вован, это же наша штуковина!

   Предмет, красующийся на мониторе, был полной копией найденного нами артефакта. Один в один: сюжеты рельефного литья с обеих сторон совпадали до мельчайших подробностей. Да и размерчик был нашим (сфотканный амулет лежал рядом с линейкой). Вот только цвет подкачал – даже невооруженным глазом было видно, что металл пекинской копии разительно отличается от материала, из которого был изготовлен наш с Толяном артефакт.

   – Вован, не, ты видел? Да? Видел? – не мог успокоиться Толик. – Он точно такой же! Тики-тики!

   – Видел, старина, видел! – Я хлопнул Толика по плечу от избытка переполнявших меня чувств.

   – Так чё, у нас единственный в мире оригинал?

   – Не знаю, – пожал я плечами, – может быть, это одна из тех, древних, переливок...

   – Да какая, нахрен, разница? – воскликнул Толик. – Амулет из небесного металла – это, на мой взгляд, просто красивая сказка. А вот наш – настоящий! А если он еще и из золота... Тогда... – У Толяна аж дух захватило. – Тогда...

   – Ты не говори "гоп", Толяныч, – постарался я "охладить" приятеля. – Давай сначала в ломбард сгонзаем. А после думать будем, что нам со всем этим делать.

   – И не говори! – согласился Толян.

   В ожидании обеденного перерыва мы изнывали от неопределенности: ничего не лезло в голову, работа попросту валилась из рук. Мы то и дело бросали взгляды, полные надежд, на настенные ходики, но стрелки часов, словно насмехаясь над нами, едва ползли по циферблату. Наконец пробил час "Ч", и мы, не сговариваясь, забыв даже про пустое брюхо, рванули на улицу. Благо, что ломбард, в котором работал Толянов корешок – Петька Панкратов, находился совсем рядом с нашей конторой, только улицу перейти. Словно два сайгака, за которыми гонится зубастый хищник, мы ломанулись через дорогу, наплевав на светофор. В ломбарде в этот обеденный час посетителей не было. За конторкой, почитывая пухлую книжку, сидел худощавый субъект.

   – Здорова, Панкратыч! – бухнул с порога Толян, узнав корефулю.

   – А, Толян, здорова, старина! – обрадовано улыбнулся Петька. Было видно, что он действительно рад нас видеть – посетителей и покупателей не ахти, вот и заскучал парнишка.

   – Познакомься, Панкратыч, это Володя. Мой друг и сослуживец...

   – Петр, – представился Панкратов, и мы пожали друг другу руки. – Для своих – Панкратыч... А вы чего ко мне?

   – Петруха, дело у нас к тебе, – произнес Толик.

   – На миллион? – хитро прищурился ювелир.

   – На два, – не остался в долгу Толян.

   – Ну-ну, – качнул головой Петька. – Давайте уж, излагайте...

   – В общем, подсели мы с Вованом на одну хрень...

   – На наркоту, что ли? – не понял Панкратов.

   – Тю на тебя! Сплюнь! – возмутился Толян. – Хобби у нас с Вовкой одно появилось, увлечение. Ты чего-нибудь о металлодетекторах слышал?

   – А, – понимающе протянул Панкратов, – вона куда вы... В гробокопатели подались?

   – Сам такой! – обиженно произнес Толян.

   – Ладно, пацаны, шучу, – подмигнул Петька. – Ну, и как вам будни "черных археологов"?

   – Мы не "черные", и не "белые", – напыщенно произнес Толян, – мы – "любители приборного поиска".

   – Слышь, я и словов-то таких умных раньше не слышал, – рассмеялся ювелир. – Ладно, любители, зачем к профессионалу пожаловали? Неужто золотишком разжились где? – сразу просек "фишку" ювелир.

   – Угадал, Панкратыч! – хлопнул себя ладонями по ляжкам Толян.

   – А чего тут гадать? – нахохлился Панкратов. – Ты же в последнее время только по делу забегаешь, если нужно чего... А просто так, без повода, зайти к старому другу уже и времени нет.

   – А точно ведь, Петруха, давно мы не собирались нашей бражкой. Нужно это в корне менять!

   – Вот, а я о чем? Обзвоним пацанов, соберемся, посидим... Ладно, показывайте, чего нарыли?

   – Вот, – Толян вытащил из кармана литой кругляк и положил его на стойку перед Панкратычем. – Думаем с Вованом: мож, золотая?

   – Ух, ты, какая работа! – восхищенно произнес Панкратов, поднимая со стойки артефакт. – Древняя?

   – А то! – ответил Толик.

   – Чё-то не похоже, чтобы она долго в земле лежала, – произнес Петька, внимательно рассматривая находку.

   – Так она не в земле, – пояснил Толик, – нычка сухая была, в камне... Так золото, нет?

   – По весу похоже, – ответил Петька, надевая на глаз ювелирную увеличилку. – По состоянию тоже... Если судить по отсутствию окислов... Фигня какая-то прилипла, – он царапнул амулет ногтем.

   – Да это кожа сотлевшая присохла, – пояснил Толик. – Амулет в мешочке кожаном лежал.

   – А, понятно, – кивнул Панкратов, не отвлекаясь от созерцания артефакта. – Вот только цвет меня смущает... Хотя, смотря какой процент золота и какой металл добавлен... Присадки... Надо анализ делать.

   – Ну так делай! – нетерпеливо воскликнул Толик. – Долго ждать?

   – Да не, не очень, – ответил Панкратов, – ща по-быстренькому пробирный анализ организую. Пошли в подсобку, у меня там весь инструмент.

   Петька, закрыл входную дверь в ломбард на ключ, предварительно повесив на дверь табличку "обед", и позвал нас за собой.

   – Вы, мужики, покурите пока, а я тут вашу находку апробирую...

   – Слушай, Панкратыч, я все время узнать хотел, а как это делается? Ну, проба золота определяется.

   – Не вопрос, Толян. Сейчас посмотришь, – ответил ювелир, доставая черный шероховатый камень.

   – А в чем прикол? – полюбопытствовал Толик. – Ты с помощью этой каменюки пробу определять будешь?

   – Угу, – кивнул ювелир, – эта, как ты выразился, каменюка, называется пробирным камнем. Способ определения пробы золота с помощью пробирного камня является самым древним, – лекторским тоном принялся пояснять "очевидные" для него истины Петр. – Давай сюда свою финтифлюшку, – попросил он.

   Толик протянул находку Петьке и с интересом принялся наблюдать за действиями ювелира.

   – Еще этот метод называют "быстрая проверка чертой", – продолжил свою лекцию Панкратов. – Он заключается в следующем: на чистый пробирный камень, предварительно смазанный растительным маслом, – Петька открыл маленький пузырек и кисточкой смазал поверхность камня, – и вытертый насухо, наносится полоска испытуемого материала... – Ювелир аккуратно зачистил краешек амулета и несколько раз провел им по черному камню. – Ну вот, остались следы.

   Он отложил артефакт в сторону и уселся за столик, ярко освещенный мощной лампой. Нацепив на глаз лупу, он достал из ящика стола несколько скляночек, заполненных какими-то жидкостями. Затем, вооружившись стеклянной палочкой, продолжил:

   – Теперь на эти полоски я последовательно нанесу пробирные кислоты и по результатам реакции вынесу приговор: есть хоть какое-то содержание золота в вашей находке...

   – Так давай, начинай уже! – ерзал Толик, прикуривая очередную сигарету.

   – Для начала сделаем пробу химически чистой азотной кислотой, – продолжил пояснение своих действий Панкратов. – Эта кислота на штрихи свыше 500-ой пробы не действует, если черта исчезнет частично, либо окрасится в бурый цвет – содержание золота будет крайне низким. Если исчезнет совсем – это простой металл, не имеющий доли благородного... – Он окунул стеклянную палочку в пузырек и принялся водить ей по пробирному камню. – Надо же! – через некоторое время воскликнул он. – Похоже, парни, вам повезло – не вижу никаких изменений! Не действует кислота, значит, содержание золота выше среднего...

   – Здорово! – оживился Толик. – Свезло, так свезло! А как бы поточнее установить пробу рыжья?

   – Попробуем реактив для 750-ой пробы, – сказал Петька, открывая очередной пузырек. – Черт, опять не взяло! – через некоторое время пораженно воскликнул Панкратыч. – Неужели чистоган? Но цвет не похож... – Он вновь взял в руки "амулет Хадо" и какую-то тоненькую железку, поднес все к увеличительному стеклу и слегка поцарапал железкой находку. – Бред! – произнес он спустя мгновение, для чистого золота слишком твердый... Для этого в нем должно быть изрядно лигатуры35... Да и цвет... – бубнил он себе под нос. – Не может такого быть, потому как не может быть! – заявил он еще через мгновение. – Ладно, попробуем воздействовать на него царской водкой...

   – Чем, – переспросил Толик, – водкой?

   – Царской водкой, – поправил Панкратов. – Ты чего, в школе химию не учил?

   – Ну, ты вспомнил! – развеселился Толик. – Ты еще про детский сад вспомни!

   – Царская водка – это смесь концентрированных кислот: азотной и соляной. В пропорции один к трем. Растворяет чистое золото.

   – А у тебя есть? – поинтересовался Толик.

   – В Греции все есть... Только приготовить нужно – слишком неустойчивый продукт для длительного хранения.

   Пока Петр готовил раствор, мы с Толяном успели выкурить еще по паре сигарет. Мандраж достиг своего апогея.

   – Сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним, – напевал Панкратыч песенку раджи из древнего советского мультика про золотую антилопу. Приготовив раствор, он нанес царскую водку на пробирный камень. Достаточно долгое время ювелир молча рассматривал пробу, а затем разразился потоком проклятий:

   – Дерьмо! Да так не бывает! Или я дурак, или...

   – В чем дело, Панкратыч? – засуетился Толик, оценив состояние приятеля.

   – Да ни в чем! – огрызнулся ювелир, обильно смачивая камень кислотой. – Не берет она вашу финтифлюшку! Это просто... Это немыслимо! Если это так, как есть... Не выжил же я из ума? Тогда – это неизвестный науке металл... Но скорее всего, это я что-то с пробами напутал. Нужно повторить!

   – Слушай, Петруха, нам на работу пора, – сказал Толян. – А амулет я тебе оставить не могу, ты уж извини.

   – Да не нужна мне ваша побрякушка! – нервно произнес Панкратов – неудача с пробами вывела его из себя. – Подождите еще пяток минут, я пробирный камень для новых проб приготовлю...

   – Ну, пяток минут – не вопрос, хотя мы и так уже с обеда опоздали. Но чего не сделаешь для старого друга!