Текст книги "Амулет демона"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

   – Хватит! – Первым сдался Толян, откопав очередной латунный вентиль. – Валим отсюда, через такое количество шлака нам не пробиться.

   – Давай поищем место почище. Здесь действительно загажено по самые помидоры, – согласился я с доводами Толяна. – Здесь недалеко еще место есть. К западу от части. Дай распечатку. – Толян вложил мятые бумажки в мою протянутую руку. – Вот, Чернятино-6. Находится в полукилометре к юго-западу от бывшего гарнизонного городка, на невысоком мысу у левого берега небольшого оврага, прорезающего вторую надпойменную террасу левого берега Раздольной.

   – Ясно, – кивнул Толик, выключая прибор и очищая лопату от влажной земли. – По берегу пойдем?

   – Давай по берегу, – я не стал спорить с приятелем.

   Закинув пожитки в сумку, мы с корефулей отправились к реке. Оставив захламленный пустырь за плечами, мы выскочили на небольшое распаханное поле, скрывающееся за скудными кустами.

   – А где же речка? – не понял Толик, рассчитывающий увидеть за кустами мутные воды Раздольной.

   – Пошли дальше, – призывно махнул я рукой.

   В конце поля реки также не было – терраса, на которой мы находились, обрывалась метра на полтора вниз, где протекал жиденький ручеек, петляющий меж низкорослых деревьев.

   – А, понятно! – хлопнул себя ладонью по лбу Толик. – По ходу, это старое русло. Я читал... Нам дальше.

   Мы спустились с этого небольшого обрывчика и перебрались через ручей. За деревьями обнаружилось еще одна распашка, в конце которой мы заметили полоску воды – Раздольная.

   – Вот и речка! – довольно произнес Толик.

   Минут двадцать мы брели по берегу против течения реки. Еще минут двадцать протирались сквозь сухие заросли прошлогодней травы и кустарник, покрытый молодыми клейкими листочками. На искомую точку мы выбрались усеянные колючками сухого репейника. Чернятино 6 оказалась прогалиной в подлеске, засыпанной крупными и средними валунами, и точно так же, как и предыдущее поселение, завалено отходами жизнедеятельности военной части: груды сгнивших консервных банок, остатки каких-то строений, явно современного характера, окопы и мусор, мусор, мусор... Мы даже прибор расчехлять не стали.

   – Да, мрак, – вздохнул Толик. – Если здесь что-то и есть, ничо мы не найдем. Только время потеряем.

   Я взглянул на часы – первый час.

   – Успеем еще в Синельниково смотаться.

   – Давай лучше туда, может, хоть там мусора поменьше. Все ж точки подальше от поселка. Да и вояк там не было.

   Мы развернулись и после двадцатиминутных петляний по оврагам и кущам, выбрались к автомобилю. Закинув в салон приборы и лопаты, мы отправились на другой берег реки. Для этого нам нужно было вернуться в Покровку и, сделав довольно-таки ощутимый крюк, добраться до Синельниково. Проскочив на всех парах районный центр, мы выехали на трассу, ведущую к городищу. Через десяток километров по курсу нарисовался интересный природный объект – конус потухшего вулкана. В простонародье "Сенькина Шапка".

   – Блин, а ведь действительно на шапку похоже, – произнес Толян, завидев гору. – Мож, сфоткаем это чудо природы?

   – Давай, – согласился я, включая поворотник и съезжая на обочину.

   Толян тем временем достал фотик и принялся щелкать им, выбирая наиболее выгодный ракурс.

   – На вершине "Шапки" тоже городище имеется, – сказал я.

   – Пробьем?

   – Не, не будем, – мотнул я головой. – Слишком древнее: эпоха бронзы или ранее... Не помню. Да и место слишком известное. На всех картах, даже автомобильных отмечено.

   – Бохай, тоже не фонтан, – произнес дружбан, убирая фотоаппарат в сумку. – Но какое-никакое, а средневековье. Поехали, что ли? А то в Чернятине столько времени потеряли...

   – А все-таки красивое место, – произнес Толян, когда мы проезжали возле подножия "Сенькиной Шапки". – А ведь столько лет я из города никуда не выбирался. И не знал, что такие места у нас есть.

   – Да, Толяныч, у меня та же история. Не найдем ничего, так хоть пробздимся...

   – Ага! Развеемся хоть – это нам с тобой необходимо! – поддержал мою мысль Толик. – Замшели уже, приросли к своим креслам в офисе. Так жизнь и проходит.

   Стоило нам проскочить небольшой поселок под названием "Заречное", как асфальт внезапно закончился – дальше пошла грунтовка, выбитая недавним дождем. Машину прошила мелкая дрожь – аж зубы заныли. Забренчало все, что могло бренчать: приоткрытые дверные стекла, крышка бардачка, вонючка, расхлябанные ручки кулисы и поворотников. По днищу защелкали мелкие камешки, коими в изобилии была усыпана дорога.

   – Мать вашу! – выругался я и сбросил скорость. – Так ходовку угробить не долго!

   – Лучше не гони, – поддержал меня приятель. – Километров шестьдесят иди...

   В этот момент мимо нас пронесся грузовик с китайцем за рулем. В лобовуху защелкали камешки, вылетевшие из-под колес большегруза. Дорога растворилась в поднявшейся пыли.

   – О, блин! – Толик внимательно осмотрел стекло. – Мне таким макаром лобовуху рассадили – трещина через всю стекло. Летают без башни, уроды!

   – Вроде пронесло, – облегченно вздохнул я, внимательно осмотрев стекло. – Но от такой пакости никто не застрахован.

   Километра через три на дороге появился указатель – "Синельниково 2".

   – Нам направо, – произнес Толян, тыча пальцем в указатель.

   – Вижу, – отозвался я, поворачивая на грунтовку, тянущуюся вдоль поля.

   Десять минут тряски – и мы в "Синельниково". Картинка ненамного отличалась от предыдущего села: по левой стороне дороги тянулись какие-то развалины, ржавые металлические конструкции, покосившиеся ангары, остовы механизмов.

   – Умирает село, – глубокомысленно изрек Толян. – На полях одни китайцы...

   – Да нахрен здесь никому ничего не нужно. Узкоглазые так эти поля выжмут, что лет через пяток на них вообще ничего расти не будет... Ладно, Толян, то не наше дело!

   – Грустно как-то, – сморщился мой товарищ. – Куда двинем? Сразу на городище? Или сначала по протокам местным полазаем?

   – На городище у нас что, Бохай?

   – Да, многослойка Мохэ-Бохай, – кивнул Толян. – А на протоках должно быть поселение чжуров.

   – Давай для начала рванем на Бохай, поглядим как там и чего, – предложил я. – Мимо скалы точно не пойдем – привязка конкретная. А затем вернемся и поищем чжуров. Сдается мне, что не так-то просто это поселение будет найти.

   – А чего там сложного? – удивился Толян. – Вот же, – он вынул пошамканные листочки, – Синельниково 4. Находится в ноль-четырех кэмэ к западу от центральной усадьбы села Синельниково второе, в одном кэмэ к северо-востоку от МТФ Синельниково 2. Правый берег Раздольной. Ноль-семь кэмэ от современного русла. Расположено на высокой пойменной террасе правого берега старой протоки Раздольной. Чё тут искать-то? Рядом где-то.

   – Я карту дома смотрел. Приближение, правда, хреновенькое, но кой-чего разобрал. Здесь этих проток – мама не горюй! Они петляют, пересекаются...

   – Да ладно! – отмахнулся Толик. – Привязки близкие – пятьсот-семьсот метров. Влет найдем! Чернятинские же точки пробили?

   – Ладно, сначала к городищу – оно прямо над рекой.

   – Ладно, городище, так городище, – не стал спорить дружбан.

   Мы тем временем проскочили поселок, переехали водоразделительную дамбу и выехали на большое поле.

   – Ага, – вот оно, это поле, – помахал перед моим носом распечаткой Толик. – Нам на другой конец.

   – А вон тот утес, скорее всего и есть искомое место.

   Я свернул направо и потащился по разбитой дороге вдоль дамбы. Ехать пришлось аккуратно, чтобы не изуродовать автомобиль – ямы, заполненные мутной водой, были слишком глубокими. Но, несмотря на осторожность, я пару раз зацепился-таки днищем, да разок мордой. Метров через пятьсот мы свернули налево и покатились вдоль поля. С правой стороны тянулся не слишком густой подлесок, разделяющий поле и реку. Добравшись до конца поля, мы остановились. "Чернятинская скала" высилась впереди.

   – Давай к реке! – Толян махнул рукой в сторону колеи, исчезающей в кустах.

   Эта едва видимая в зарослях дорожка вывела нас на обрывистый берег Раздольной. Мы остановились возле какого-то заброшенного кирпичного строения, назначение которого осталось для нас тайной – развалины то ли насосной станции, то ли трансформаторной будки. Хотя, на кой ляд здесь трансформаторная будка? Скала с городищем на вершине торчала слева, метров на сто вверх по течению. Чтобы добраться до нее, нужно было пересечь мелиоративный канал. Мы перекусили остатками сосисок, вооружились металлоискателями и пошли к скале.

   Перебравшись на другой берег по большим валунам, лежащим на дне канала, мы оказались на ровной площадке у подножия скалы метров пятьдесят в ширину и с полкилометра в длину. Наткнувшись у самого берега реки на старый археологический раскоп в пол человеческого роста глубиной, мы уже не сомневались, что добрались до места древнего бохайского поселения. К нашему величайшему сожалению все вокруг было завалено современным мусором: остатками обломанных железобетонных свай, тянувшихся по берегу мелиоративки, проволокой и банками. В раскопе китайцы, работавшие на соседнем поле, устроили настоящую свалку. Поначалу мы даже решили, что это не раскоп, а обыкновенная мусорка. Но спрыгнувший в яму Толик развеял наши сомнения.

   – Не, Вован, это не мусорка! Гляди, как камешки уложены.

   Где-то сантиметрах в тридцати от современной поверхности в земляном разрезе виднелась гранитная полоска, проходящая через весь раскоп. Колян пошевелил кладку, а затем выдернул булыжник из земли – плоский отщеп, в торце не больше трех сантиметров.

   – Явно ручная работа, – произнес Толик, – дом здесь стоял.

   – Я уже понял – кан.

   – Угу, – произнес дружбан, выбираясь из ямы. – Не знаю, на кан как-то не похоже... Видать, что просто пол камнями был выложен.

   – Как думаешь, эти глыбы здесь для чего? – спросил я Толика, указав на два здоровых, отесанных валуна, стоявших друг на друге на противоположной стороне раскопа, ближе к реке.

   – Да хрен его знает, – пожал плечами Толик. – Они явно обработанные, вон какие ровные грани.

   – Здоровый кирпичик, – усмехнулся я, примеряясь к обработанному куску скалы – примерно по грудь. – Да и второй не меньше, – произнес я, запрыгнув в яму – нижняя глыба почти полностью скрывалась под слоем земли. Из раскопа это было прекрасно видно. Причем нижний "кирпич" был несколько меньше, чем верхний, который буквой "г" нависал надо мной. Археологи, либо люди, вырывшие эту яму, основательно подкопались под верхний камень, обнажив торец нижнего валуна.

   – Ну что, пройдем здесь? – спросил Толик. – Или поползем в городище?

   – Нет, давай, пока время есть, поищем чжурчжэневскую стоянку. Здесь и так понятно – городище наверху. Можем сюда завтра вернуться... А сегодня еще одно место пробьем, чтобы завтра копать и не заморачиваться.

   – Я понял, ты по принципу: "а можно всех посмотреть?" работаешь, – подковырнул меня друг.

   – Можно и так сказать, – согласился я. – Городище на сладенькое оставим.

   – Эх, – делано вздохнул Толик, – если бы там осталось что-то сладенькое...

   – Не дрейфь, пехота! – хлопнул я его по плечу. – Тяжело в учении. А мы с тобой только руку набиваем.

   Мы перебрались через канал, сели в машину и вернулись в Синельниково. Остановившись на краю села, мы решили спросить местного аборигена, копающегося на огороде, как проехать к реке. Плутать по проселочным дорогам, теряя драгоценное время, нам было как-то не с руки.

   – Слышь, старина, – крикнул сквозь открытое окно Толик, – как здесь к реке проскочить?

   Неопределенного возраста мужик с трудом разогнулся и посмотрел на нас мутным взглядом.

   – Да он, по ходу, с бодунища, – хохотнул Толик, вглядевшись в обрюзгшее лицо селянина. – Э! Але! Как к реке проехать?

   Мужик потер заросший неопрятной пегой щетиной подбородок и что-то невнятно прошамкал.

   – Чё сказал? – не понял Толик, выходя из машины.

   Мимо нас, обдав вонючим дизельным выхлопом, проехал грузовичок с китайцем за рулем.

   – За ним езжайте! – уже громче произнес мужик, вяло махнув рукой в сторону деревьев, за которыми скрылся китаец.

   – За китайцем? – переспросил Толик.

   – Ага, – кивнул мужик, возвращаясь к работе. Мы его больше не интересовали, как, впрочем, и он нас.

   – Спасибо, дед! – бросил на прощание Толик, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Трогай!

   Мы неспешно покатили по проселку следом за исчезнувшим за поворотом грузовиком. Мы нагнали китайца на берегу небольшой протоки. Грузовичок, к нашему удивлению, не сбавляя хода, смело "переплыл" на противоположную сторону. Видимо китаец неоднократно брал эту водную преграду.

   – Во, блин! – выругался я, останавливаясь у воды. – Очкую я чего-то, Толян. Утопим машину... Грузовик-то высокий...

   – Спокуха! – Толян выбрался из машины и прошелся по берегу. – Поедешь, правее бери. Там мелко. Не ссы – все будет тип-топ! – чувствуя мою нерешительность, приободрил меня приятель, возвратившись в автомобиль.

   – Ладно! Была – не была! – Я потихоньку, чтобы ненароком не захлестнуло двигатель, въехал в воду.

   – Нормуль, вода всего лишь две трети колеса закрывает, – корректировал движение Толик, высунувшись из открытого окна. – Давай, давай, хорошо! Все, самое глубокое место проехали.

   Я прибавил газу, взбираясь на невысокий пологий бережок.

   – Вот, а ты боялся! – развеселился мой дружбан. – Я ж говорил, что все будет в лучшем виде.

   Мы проехали мимо теплиц, возле которых припарковался давешний грузовик, и поскакали по пробитой колее в сторону реки. Попадающиеся на нашем пути холмистые полянки Толик провожал задумчивым взглядом:

   – И где же мы будем тут поселение искать? Территория здесь ого-го!

   – Сейчас, до реки доедем, машину оставим и с этой стороны к селу пойдем. Привязки все от него.

   – Давай, – согласился Толик. – Вот, кстати, и до речки доехали, – произнес он, заметив блеснувшую сквозь деревья голубую гладь реки.

   Я заглушил двигатель и вышел из машины. Мы с Толяном вновь навьючились поисковым инструментом и пошли вдоль берега. Около получаса мы пробирались сквозь дубовое редколесье. Затем заросли дубняка неожиданно закончились – сменились небольшими холмистыми полянками. Некоторые из этих полянок оказались распаханы вездесущими китайцами. Никаких примет бывшего поселения мы так и не встретили, хотя полянки эпизодически пробивали металлодетектором. Кроме стреляных гильз, банок и крышек – ничего путного не попадалось. Еще минут через тридцать мы вышли к северной оконечности села. Между нами и селом лежала протока.

   – Пока все правильно, – произнес Толик, сверяясь с бумагой, – мы на правом берегу старой протоки. Село – вот оно, перед нами. Так, поселение находится в полукилометре к западу от центральной усадьбы. Где же у них центр-то?

   – Вон школа из-за деревьев торчит, – указал я на стандартное панельное строение, стоящее метрах в ста от протоки. – Может, она – центр села?

   – Ладно, братуха, давай не будем голову ломать, – отмахнулся Толик. – Село-то небольшое. Чё нам стоит пробить протоку на всей протяженности деревни?

   – И то дело! – радостно согласился я. – Точно ничего не пропустим.

   На том и порешили: следующих два часа мы таскались по полянкам, распаханным огородам, небольшим прибрежным терраскам в поиске древнего поселения. Но все наши потуги окончились безрезультатно – нихрена мы не нашли. Ничего похожего на место проживания ископаемых чжурчжэней. Никаких следов, будто их здесь никогда и не было.

   – Есть же привязка! – в недоумении восклицал Толик, когда мы ни с чем покидали очередную делянку. – Не могли же мы проскочить? Вон уже и село кончилось...

   – Все бывает, дружище. Лошары мы с тобой еще в этом деле...

   – Распашки пустые: ни тебе керамики, ни тебе...

   – Толик, – перебил я возмущающегося дружбана, – к машине топать пора. Ничего мы тут не найдем. Да и дождик накрапывать начал. Промокнем как цуцики...

   – Слушай, а может, у местных поспрошать? Может, знает кто чего? А?

   – Не знаю, – пожал я плечами. – Сомневаюсь, что кто-нибудь в курсе. Хотя... Попробовать можно. Давай к машине, до села доедем, спросим.

   – Хорошо, – согласился Толян, натягивая на голову капюшон куртки – дождик потихоньку набирал обороты, – поехали.

   Мы наскоро сложили прибор и лопаты в заплечные сумки и пошли обратно.

   – Не понял, – через полчаса произнес Толян, когда на нашем пути из ниоткуда возникла широкая протока. – Мы же по идее с другой стороны быть должны. – Как это мы?

   – Хех, потерялись? – развеселился я.

   – Либо это еще одна протока, либо я вообще не врубаюсь! – Толик закурил, пряча сигарету в кулаке – дождик сыпал все сильнее и сильнее.

   – Да вроде бы мы правильно шли...

   – Ладно, возвращаемся, – не стал долго раздумывать Толик. – Вот дела, не думал, что мы в трех соснах заблудимся.

   Мы блуждали еще почти час, пока, наконец, не вышли к брошенной на берегу Раздольной машине. Дождь к тому времени поливал уже не по-детски.

   – Вот невезуха, – утерев мокрое лицо ладонью, сказал Толян. – Вроде бы не передавали на сегодня дождь. Ночью только.

   – Так то ж в городе, а здесь-то совсем другая погода.

   – Ну да, ну да, – протянул Толик. – Давай уже, валим отсюда – зря только время потеряли! Завтра как, прокатимся еще?

   – Прокатимся, – ответил я.

   – Только сразу на городище полезем, чтобы время не терять, – предложил коллега.

   – Хорошо, – согласно кивнул я. – На городище, так на городище.

   Домой мы возвращались под проливным дождем, который не затихал всю ночь. Зато с утра на чистом бирюзовом небе вовсю сияло ласковое весеннее солнце. Вымытый ночным ливнем город еще не встрепенулся от выходного сна, когда мы с напарником покинули его непривычно пустынные улицы. В половине десятого утра мы уже въезжали в Синельниково. Проскочив село на полном ходу, мы врюхались в грязную жижу – ливень размыл полевую дорогу, по которой нам предстояло добираться до скалы с городищем. Буквально через пять минут езды по лужам, мои чистенький белый "Ниссан" потерял весь свой лоск. Грязью из-под передних колес залепило всю лобовуху. Я кое-как размазывал её дворниками, обильно поливая стекло из брызгалки. Пару раз в особо глубоких лужах мы едва не завязли, но, благодаря полному приводу, выбирались на относительно твердые участки дороги. Когда мы доехали до конца поля, Толян попросил меня остановиться.

   – Вовчик, давай еще по свежей пашне пробежимся, раз тут еще не засеяли, – предложил он.

   – А смысл? – спросил я.

   – А вот смотри, – Толик развернул сложенную вчетверо распечатку со спутника, – вот городище, вот мелиоративка. Я тут прикинул вечером: канал проходит как раз по поселению. И вот этот небольшой кусочек поля, – Толян показал обведенный ручкой участок, – должен попасть в зону проживания. Идем, поглядим.

   Мы вылезли из машины, припаркованной возле косого строения из неошкуренного горбыля. Китайцы где-то зашкерились – и, слава Богу, мешать не будут. Стряхивая с подошв налипшие комья влажной земли, мы принялись бродить по полю.

   – Ну, что и требовалось доказать! – радостно воскликнул Толик, демонстрируя свою находку – толстый и грубый кусок керамики размером с половину ладони. – Керамика! Значит, часть поселения попала-таки в распашку!

   Минут через пять и я нашел осколок какой-то посудины. Круглое донышко сантиметров семь в диаметре. Наружка корявая, а внутренняя часть покрыта голубовато-зеленой глазурью.

   – Побродим? – улыбаясь, спросил Толик.

   – Давай, – легко согласился я.

   Мы вернулись к машине, вооружились и вышли на поле в полной "боевой амуниции". Около часа мы бродили по распашке совершенно безрезультатно. Все находки – обычный хлам. Уже было собрались уходить, как Толик, копнув в последний раз, победно воскликнул:

   – Есть! Ну, хоть что-то!

   Я подбежал к приятелю:

   – Чё надыбал?

   – Во, – на раскрытой ладони лежал очищенный от земли бронзовый кругляк, похожий на зубчатое колесо, с двумя прямоугольными внутренними отверстиями, похожими на пуговичные прорези, – по ходу "конина"12.

   – Ну, хоть что-то, – усмехнулся я.

   – Давай еще минут десять – и рванем на городище, – предложил Толик. Находка, хоть и мелкая, его слегка воодушевила.

   – Ок! – кивнул я.

   Через пару минут свезло и мне – я стал обладателем еще одной "пуговицы", только более мелкой. А Толян обзавелся обломком бронзового колокольчика. Мы еще побродили по полю, но "клев" прекратился.

   – Погнали на городище? – спросил я друга.

   – Пошли, – ответил Толик.

   Мы подошли к каналу.

   – Ого! – присвистнул дружбан. – А воды-то прибыло – по камешкам, как в прошлый раз, не перескочить.

   – Еще бы! – согласился я. – Всю ночь поливало. Надо мост найти, как-то же колхозники на ту сторону перебираются?

   – На распечатке этого не видно, – шурша бумагой, произнес Толик. – Масштаб для этого мелковат. Давай пройдемся вдоль канала и посмотрим.

   Мост – большая железобетонная плита, перекинутая через мелиоративку, обнаружился метров через триста.

   – О! А я что говорил? – обрадовался Толян. – Есть мостик!

   По покрытому грязью железобетону мы перебрались на другую сторону канала. Мост, выстроенный в низине между двух сопок, открывал дорогу до "первой Чернятинской скалы", на которой расположилось городище эпохи Бохайского государства. Прочавкав по грязи, мы свернули с раскисшей дороги и поползли по склону. Многолетнее протирание штанов в конторе не пошло на пользу ни мне, ни Толяну – с первой попытки добраться до вершины нам не удалось. Пришлось остановиться и, вывалив наружу языки, перевести дух. По мере подъема растительность беднела – деревья, густо разросшиеся у подножия горы, стали реже. К тому же вся южная часть склона ближе к вершине оказалась облицована камнем.

   – Ты видишь это, Вован? – пнув носком грязного ботинка один из камней облицовки, спросил Толик. – Настоящая крепость! Ты только представь себе, как все это выглядело тысячу лет назад. Деревья вырублены, трава и кусты выкорчеваны и сожжены. Хренушки к городищу незамеченными подойдешь. Все простреливается!

   Я задрал голову – вершина была рядом, рукой подать. Уже хорошо просматривалась каменная кладка защитного вала, заросшая цветущими деревцами и кустарником. Красота!

   – Слушай, Толян, а ведь это абрикосы! – с удивлением узнал я цветущую растительность, когда мы подползли к самому валу. – Только какие-то мелкие...

   – Выродились за столько-то лет, – ответил Толян. – Это еще один метод поиска городищ и поселений – наличие культурных растений. Яблони, персики, сливы... Сейчас они как раз в цвет пошли.

   Мы вышли к стене как раз в районе бывших ворот. Но на сегодняшний день разрыв в стене был совершенно не похож на вход – сильно разрушенная временем траншея метров пять в длину. Через эту траншею мы и вошли на территорию городища. Ничего особо примечательного, за исключением каменной стены, здесь не было. Обычная площадка, частично заросшая цветущими деревцами, сухой прошлогодней травой и кустарником. Все свободное от травы пространство было перерыто. Ямы, канавы, траншеи. Кое-где землю вынули до скальной породы, а в одном месте даже стену насквозь прокопали. Сначала мы обошли городище по периметру: с трех сторон поселение было окружено стеной, лишь со стороны реки стена отсутствовала – в этом месте скала отвесно обрывалась вниз. С высоты более ста метров вид на долину Раздольной был обалденный! Мы с Толяном достали фотоаппараты и минут десять щелкали открывшиеся виды. Про себя, естессно, тоже не забывали – позировали друг другу как могли. Завершив фотосессию, мы занялись тем, для чего собственно и забрались на такую высоту. Пару часов мы ползали с прибором по вершине сопки. Ни-че-го! Пусто! Зеро! Не нашли даже какой-нибудь зачуханной монетки! Да и всякой гадости на вершине сопки оказалось изрядно: целые горы пустых консервных банок из-под тушенки, фольга из сигаретных пачек и масса "козырьков" от водочных бутылок. Что говорить, любит наша археология, как белая, так и черная, выпить и закусить как следует. Вот только срач за собой никто не любит убирать. Насладившись в полной мере бесплодными поисками, я предложил топать обратно:

   – Толяныч, жрать охота. Пошли к машине.

   – Пойдем, – вздохнув, ответил Толик. – Здесь ловить нечего. Лучше, как пожрякаем, по полю еще побродим – там хоть "конина" попадается.

   – Хорошо, – кивнул я. – Еще можно у подножия побродить. За мостом.

   – Можно и там попробовать, – сказал Толян. – Время еще есть.

   С горы мы спускались по восточному склону. Вышли как раз в районе старого раскопа, где были днем ранее.

   – Э! – воскликнул Толик, подходя к яме. – А где валун?

   – Точно, – я тоже заметил пропажу. – Так он в яме, – произнес я, останавливаясь на краю раскопа. – Подмыло его вчерашним ливнем, вот он и рухнул.

   – Столько лет простоял, – сказал Толик, спрыгивая в яму, – и на тебе – рухнул. А смотри, как они крепились.

   – Ага, – произнес я, стоя на нижнем, открывшемся валуне. – Вот паз...

   Неожиданно прибор, который я так и не удосужился выключить, подал четкий, устойчивый сигнал.

   – О, а это чё за хрень? – удивился я, проводя металлоискателем по шероховатому валуну.

   – Горячий камешек13? – спросил Толик. Только за сегодняшний день мы несколько раз встречались с подобным эффектом.

   – Не похоже, – ответил я, водя прибором из стороны в сторону. – Пищит только здесь, – я указал место. – Дальше тишина. И сигнал мощный, устойчивый... Ну-ка, ну-ка... – Я присел на корточки и прикоснулся рукой к заляпанному грязью камню. Затем достал из сумки ополовиненную бутылку воды и смыл грязь.

   – Дай гляну, – оттеснил меня в сторону Толик, выуживая из кармана складной нож. Он ковырнул влажный камень лезвием ножа и сорвал кусок то ли затирки, то ли штукатурки. – Опачки! А здесь-то, похоже, деревянная затычка!

   – Точно, деревяшка! – согласился я.

   Подгнившая древесина легко выковыривалась из углубления в камне.

   Я тоже расчехлил ножичек и принялся подрезать заглушку с другой стороны. Вскоре раскрошенный чопик был удален из отверстия. Я тут же засунул туда руку, благо, размеры позволяли – диаметр отверстия был сантиметров пятнадцать.

   – Ну, есть там чего? А, Вован? – суетился вокруг меня Толик.

   – Есть что-то... – не смея поверить в удачу, произнес я. – Ща достану.

   – Ну-у-у? – изнывал Толик. – Ну-у-у?

   Я вытащил из тайника тяжелый круглый предмет, завернутый в какие-то хрупкие ошметки.

   – По ходу, в кожу заворачивали, – дрожа от нетерпения, прошептал Толян.

   – Здесь что-то круглое и тяжелое...

   – Неужели зеркало? Вот свезло!

   Я бережно положил находку на камень и принялся осторожно снимать с нее остатки гнилой заскорузлой кожи. Истлевшие слои обертки склеились от времени, пришлось просто их разорвать.

   – Вот это да! – с придыханием произнес Толик, когда находка предстала перед нами во всей своей красе, блестя на солнце. – Не знаю, из чего это сделано, но явно не из бронзы!

   Глава 2

   Пятый месяц третьего года

   под девизом правления14 "Жень-ань"

   Священномудрого Государя Да Уи (723 г.н.э.).

   Южные рубежи государства

   Бальхэ15.

   Солнечный диск уже спрятал свой светлый лик за погрузившимися в темноту сопками, когда боцзиле16 Учунь наконец распорядился устроить привал. Если бы была возможность двигаться и ночью, он бы, не раздумывая, отдал такой приказ. Но в этих лесистых землях хэйшуй-мохэ17, изобилующих чащобами и буреломами, легко было потерять лошадей. Несмотря на избыток животных (каждый воин Учуня на сегодняшний день имел заводного коня), сотник не хотел рисковать – без лошадей важная миссия, возложенная на Учуня самим Сыном Неба18, окажется невыполнимой. Но если с лошадьми все было не так уж плохо, то людей остро не хватало. От большого отряда, во главе которого Учунь покинул несколько месяцев назад Верхнюю Столицу19, осталось едва ли десяток бойцов. Еще одно нападение, и отряд исчезнет, растворится в дикой тайге, не сумев добраться до Девяти Ступеней Императорского Дворца20.

   – Саньду, Дун-энь, вы первые сегодня в карауле! – распорядился бодзиле, спрыгивая с коня.

   – Хорошо, командир! – Измученные тяжелой дорогой воины не роптали, понимая всю важность возложенной на них миссии. Не сговариваясь, они разошлись в разные стороны – обойти территорию ночной стоянки.

   Остальные бойцы, спешившись, принялись обустраивать место для ночлега: рубить лапник для лежанок, собирать сушняк для костра, готовить еду...

   Когда походный котел опустел, а едва-едва насытившиеся воины попадали на лежанки, прилег на пахучие ветки и Учунь. Но сон не шел к сотнику: он раз за разом возвращался к тому давнему разговору с владыкой Бальхэ... В тот поистине великий день Сын Неба Да Уи21 вызвал его к себе во дворец. Для Учаня, потомка некогда сильного, но со временем захудавшего рода, это была великая честь. Чести такой бодзиле Учань удостоился после нескольких удачных военных рейдов, после которых под руку Императора перешло три не самых слабых рода хэйшуй-мохэ. Тот знаменательный день, когда ему удалось припасть к стопам Сына Неба, он помнил до мелочей... Помнил, как почтительно расступались перед ним облаченные в фиолетовые одежды чиновники третьего и второго ранга, когда Сын Неба пообещал ему титул "Стража – Бурого Медведя"22, если он сумеет выполнить возложенную на него миссию. На первый взгляд задание Императора не выглядело слишком сложным: во главе сильного отряда добраться до небольшой крепости, находящейся где-то на востоке. Добравшись до места, передать племенному вождю Хочжо верительную бирку-рыбку – пайцзы, гласящую, что эта крепость отныне находится под защитой самого Государя и её хозяин в любой момент может надеяться на военную помощь Бальхэ, если возникнет такая необходимость. Но это, как сказал Император, не самое главное. После вручения пайцзы, Хочжо должен был провести Учаня в одно маленькое, затерявшееся в лесах селение, цучжан-староста которого хранил одну древнюю вещицу – амулет, доставшийся ему от пращуров. Именно за обладание этой вещью ван23 Да Уи и пообещал военную помощь и поддержку вождю Хочжо, и именно этот амулет стоило незамедлительно доставить в Верхнюю столицу государства в целости и сохранности. Поначалу все складывалось хорошо: несмотря на морозы (Сын Неба потребовал от Учаня отправиться в путь немедля, не дожидаясь весны), к весне сотник со своим отрядом практически без потерь добрался до городища Хочжо. Их встретили с почестями, кормили-поили, словно дорогих гостей, невзирая на то, что на дворе стояла весна, а продуктов катастрофически не хватало. После недельного "загула", сопровождавшего обильной едой, признаниями в "любви и дружбе", Учань потребовал от Хочжо выполнения обязательств договора. Вождь быстро собрался и, прихватив с собой малый отряд преданных воинов, отправился за обещанной Сыну Неба древней святыней. Сотник с десятком бойцов решил присоединиться к Хочжо – за неделю пиршества он растолстел – нужно было растрясти жирок перед дальней дорогой в Столицу. Добраться до деревни, в которой хранился амулет, действительно оказалось непросто. Она была спрятана в таких дебрях, что если бы не проводник – бывший житель поселения, сам Хочжо никогда бы её не обнаружил. К вечеру отряд таки добрался до места. Селение было маленьким, не защищенным ни валом, ни даже частоколом. Встречали их всей деревней: из пропахших дымом и гарью землянок выбрались даже древние старики – таких высоких гостей здесь сроду не бывало. Один из воинов Хочжо, тот самый проводник, спешившись, громко крикнул, обращаясь к селянам: