Текст книги "Обратная сторона. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виталий Вавикин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Дэйвид закрыл дверь и вышел из дома. Хэлстон ждал его на пороге, готовый в любой момент ворваться в дом.

– Они живы? – спросил он Дэйвида, хотя хотел спросить, не умерли ли они. Дэйвид кивнул. – Хорошо.

– Что хорошо? – Дэйвид смотрел на него, не скрывая пренебрежения. – Они лежат там как мертвые, и я не знаю, будут ли они живы, когда я зайду в этот дом спустя день.

– Мы разберемся в этом, – пообещал Хэлстон. – Сейчас доктор Макговерн готовит новую порцию вакцины…

– А что если никому эта вакцина не нужна? – Дэйвид шагнул вперед, и Хэлстон подумал, что мальчишка сейчас попытается ударить его.

– Послушай меня, Дэйвид. Скоро в городе введут карантин и все образуется.

– Не хочу я никого слушать, – Дэйвид обошел Хэлстона, лишь в последний момент избежав столкновения.

Хэлстон понимал, что нужно его остановить, задержать, но что-то говорило ему, что делать это бессмысленно. Остановить Дэйвида можно только угрозой, принудив его вернуться в машину, но ничего хорошего из этого не выйдет. Единственное, что он может сейчас сделать, так это предупредить его, чтобы был осторожен. Неожиданно теория Данинджера о вакцине перестала казаться фантастической и невероятной.

– Не забывай, как повел себя шериф, когда увидел тебя! – крикнул Хэлстон Дэйвиду. – Другие тоже могут повести себя так же!

– Чушь! – не оборачиваясь, крикнул Дэйвид, но сомнения остались.

Что если Хэлстон прав? Что если весь город, который он двадцать восемь лет считал своим, больше никогда не примет его, не позволит вернуться? И все почему? Кулаки Дэйвида сжались. Зачем они отвезли его на свою дьявольскую фабрику?! Почему не спросили, хочет он принимать вакцину или нет?! И кто все это начал? Хотелось обвинить Хэлстона или Данинджера, а лучше доктора из «А-синтез»… Дэйвид вспомнил свою сестру. Почему она так поступила с ним? Но разве она знала, что все получится именно так? Нет. Она просто волновалась за него. Просто хотела его спасти. А эти агенты, эти… Дэйвид затрясся от разочарования, что не может подобрать для них достаточно оскорбительное слово. Они убедили Луизу, что вакцина – это единственное, что может спасти ее брата. И конечно, она согласилась. Она ведь просто женщина, девчонка. Она глупа, но вины за случившееся на ней нет.

Дэйвид шел по вымершему городу, вглядываясь в пустые глазницы безжизненных домов. Нет, жизнь в этих домах была, просто люди не могли подняться с кроватей. Они не умрут. Не посмеют! Его город вернется. Все будет хорошо. Дэйвид подумал, что было бы неплохо вернуться и уговорить сестру оставить фабрику, вернуться домой, объединиться и помочь горожанам пережить этот черный день. Но сначала он хотел встретиться с теми, кто был не болен. Не мог же вирус подчинить себе весь город?!

Дэйвид вспомнил соседей и единомышленников, собравшихся у фабрики. Их было не больше десятка, когда они утром проезжали мимо палаточного лагеря, раскинувшегося у стен фабрики. Да. Если где-то и стоит искать тех, кто сохранил здравый рассудок, в отличие от шерифа, то лучшего места не найти. К тому же он должен предупредить их, что шериф спятил и теперь, скорее всего, заодно с агентами ФБР, которые поддерживают и защищают фабрику. Теперь Дэйвид не сомневался в этом.

Благодаря вирусу он проник в логово врага, в самое его сердце. Болезнь началась в «А-синтез». В том, что в округе пропали все птицы, виноват «А-синтез». И «А-синтез» хочет ввести всем то, что они называют вакциной. Далекая мысль мелькнула в голове Дэйвида: «Может быть, они хотят восстановить нас друг против друга?» Он рассмеялся, радуясь, что смог разгадать этот замысел. Что ж, придется разочаровать их, раскрыв коварные планы.

Дэйвид оставил пустынную дорогу и начал дворами пробираться к фабрике. Возле дома семьи Гуэн он остановился, решая, обходить их двор или пойти напрямик. Во дворе они держали добермана, и встречаться с этой собакой Дэйвид хотел меньше всего. Но если сейчас день, то собака должна быть на привязи. Дэйвид перемахнул через забор, огляделся, завернул за дом. Если идти в обход, то он потеряет как минимум четверть часа. Он остановился и посмотрел на конуру. В черном проеме не было ничего, кроме тьмы.

«Может быть, доберман помер?» – с надеждой подумал Дэйвид. Собака была старой, и история о ней уходила своими корнями в детство Дэйвида. Так почему бы ей не помереть? От вируса или от старости – неважно.

Дэйвид сделал шаг вперед, стараясь держаться подальше от конуры. Внутри что-то зашевелилось, хотя возможно, это ему просто показалось. Он сделал еще один шаг, не сводя глаз с конуры. Доберман зарычал, попытался подняться. На нетвердых лапах он вышел из конуры, щурясь от яркого света. Человек пах чем-то знакомым. Распухший язык вывалился из открытой пасти. Дэйвид выругался и вжался в стену, оценивая длину цепи. Доберман затрясся. Дэйвид подумал, что сейчас собака упадет и умрет, но вместо этого она пригнулась и ринулась вперед. Движение было настолько стремительным, что окажись цепь чуть длиннее, и острые зубы, нацеленные на горло Дэйвида, достигли бы цели. Цепь натянулась, останавливая прыжок добермана. Собака упала, жалобно заскулила, оглядываясь, снова учуяла запах Дэйвида, заскребла по земле передними лапами, пытаясь сократить разделявшее их расстояние.

Ошейник сдавил горло. Доберман захрипел. Отошел назад и снова прыгнул вперед. Цепь звякнула. Дэйвид выругался, увидев, как пошатнулся вбитый в землю крюк, на котором держалась цепь. Доберман отошел назад и повторил попытку. Крюк начал выходить из земли. Не желая досматривать, чем все это закончится, Дэйвид побежал. С третьей попытки доберман вырвал из земли крюк и побежал следом за незнакомцем. Дэйвид слышал, как лязгает цепь, волочившаяся за доберманом.

«Не оборачиваться! Не оборачиваться!» – велел себе Дэйвид. Спасительный забор приближался, но вместе с ним приближалась и собака. Дэйвид закричал, и страх придал ему новых сил. Доберман лязгнул зубами, предвкушая, как вцепится в сочную плоть убегающей жертвы. «Мне конец! Конец!»

– Отстань от меня, чертова псина! – завопил Дэйвид.

Он прыгнул вперед, отталкиваясь руками от забора. Колючая проволока, которую старик Гуэн натягивал, чтобы мальчишки не лазали в его сад, впилась в порезанные в доме шерифа ладони. Дэйвид не почувствовал боли. Страх превратил его тело в инструмент спасения. Ржавые вилы старого мини-комбайна мелькнули перед глазами. Еще немного, и Дэйвид мог вырвать об эти вилы глаз или распороть живот. Он упал на землю, чувствуя, как от падения из легких вышел весь воздух. Сил осталось только на то, чтобы обернуться и посмотреть в глаза своей смерти.

Доберман зарычал, чувствуя, что скоро настигнет свою цель. Если бы преследование продлилось еще пару минут, то он бы упустил свою жертву, обессилев от долгой погони. Но сейчас… Доберман сжался, оттолкнулся от земли, вложив в свой прыжок все силы, что остались в нем. Цепь звякнула. Тело добермана перемахнуло через забор. Зубы нацелились в горло Дэйвида. Колючая проволока осталась позади.

Время застыло, позволив Дэйвиду увидеть капающую изо рта пса слюну, услышать его тяжелое дыхание. Затем цепь, волочившаяся за доберманом, зацепилась за растянутую по забору колючую проволоку, дернула хозяина, останавливая его полет. Доберман как-то по-человечески взвизгнул, тело его изогнулось в падении. Ржавые вилы старого комбайна проткнули брюхо. Доберман повис на ржавой стали, завертелся. Дэйвид увидел, как острие оттягивает старую шкуру на спине пса, выходит наружу. Доберман лязгнул зубами, все еще пытаясь добраться до своей цели. Он не умирал, отказывался умирать. Вместо этого он начал скрести лапами о землю, пытаясь освободиться, затем понял бесцельность этих попыток и попробовал подпрыгнуть, чтобы избавиться от остановившей его преграды.

– Господи, – прошептал Дэйвид, отползая подальше от бессмертной собаки.

Доберман подпрыгивал все выше и выше. Дэйвид не сомневался, что рано или поздно ему это удастся. – Да что же здесь происходит?! – он поднялся на ноги и спешно пошел прочь.

Доберман за спиной зарычал. Дэйвид обернулся, убедился, что пес не освободился, и побежал, стараясь не обращать внимания на разодранные ладони, снова начавшие кровоточить. «Этого не может быть! Такого не бывает!» – вертелось у него в голове.

Он вспомнил, как мальчишками они лазали в сад Гуэна. Тогда доберман был молод и зол как дьявол. Цепь трещала, и мальчишки играли в слабака, испытывая судьбу, споря, кто дольше простоит перед доберманом и не убежит. Дэйвид увидел как наяву новенький крюк, вбитый Гуэном в землю, чтобы посадить Дьявола на цепь. Сейчас Дьявол вырвал этот крюк. Дэйвид подумал, что если бы крюк не поддался, то тогда не устояла бы цепь. А ведь мальчишками они подолгу стояли перед молодым и сильным псом, поднимая после на смех струсивших слабаков. Неужели они действительно могли пострадать тогда? Неужели пес все это время мог сорваться со своей привязи? Нет, не мог. Но тем не менее сорвался. Сорвался, когда стал старым и немощным.

Дэйвид вспомнил рассказ Данинджера о домашних животных, которые убивают друг друга на улицах города. Сегодня утром Дэйвид не придал этому значения – люди из больших городов часто приезжают к ним и рассказывают всякие небылицы. И эта история, скорее всего, просто еще одна небылица. Но сейчас Дэйвид так не думал. «Так значит, все это вирус!» – мысль придала Дэйвиду сил, и он побежал еще быстрее. Если бы доберману по кличке Дьявол все-таки удалось освободиться, то он вряд ли бы смог догнать свою жертву. Легкие обжигал нестерпимый огонь, голова гудела, но ноги несли тело быстрее и быстрее, словно оно было легким и воздушным. Болели лишь порезанные и разодранные ладони. Кровь вытекала сквозь пальцы, капала на землю, оставляя за Дэйвидом кровавый след.

«Такого не бывает!» – звенело у него в голове, а город мелькал перед глазами безумным хороводом. Шериф стреляет в него. Доберман набрасывается, срываясь с привязи. «Чертова фабрика!» – Дэйвид обернулся, ожидая увидеть преследовавшего его добермана. На мгновение ему показалось, что он видит, как собака бежит за ним, а позади нее тянутся вывалившиеся из распоротого живота внутренности. Но это был просто страх, который способен породить любую фантазию. Дэйвид снизил скорость, попытался перевести дыхание, перешел на шаг. Ладони заныли, заставляя его сжать пальцы в кулаки, чтобы остановить кровь.

Когда они были мальчишками, то пугали друг друга историями, что ржавый гвоздь может вызвать столбняк и человек умрет, потому что горло его распухнет и он не сможет дышать. Сейчас детские страхи вызывали улыбку, и вспоминать о детстве было куда приятнее, чем пытаться разобраться в том, что происходит вокруг.

Дэйвид увидел собравшихся у фабрики людей и облегченно выдохнул. На какое-то мгновение ему показалось, что весь мир восстал против него и в палатках у фабрики он никого не найдет. Останется один на один с шерифом и доберманом по кличке Дьявол. Он подошел ближе.

Стивен Крамп прищурился, вглядываясь в силуэт приближающегося человека. Собственное тело казалось ему вялым, почти что ватным. Ноги грозили в любое мгновение подогнуться. Перед глазами мелькали черные пятна, напоминавшие, что смерть стоит где-то рядом и подбрасывает в воздух монетку, решая, жить ему или нет. В прошлую ночь эта монетка взмыла вверх как минимум десяток раз. Стивен даже слышал, как смерть разочарованно вздыхает, отпуская ему следующий час жизни. Но смерть умела ждать. Она стояла у входа в палатку и наблюдала за жертвой.

Стивен лежал и думал, что если только хоть на одно мгновение он перестанет желать жить, то смерть придет и заберет его. Но он не перестал надеяться. Он хотел жить. Хотел выйти из палатки и встретиться с девушкой своей мечты, которая ждала его где-то далеко. Определенно ждала. В жизни всегда так бывает. Кто-то, где-то, когда-то, но человек этот есть. Стивен уже готов был полюбить ее. Полюбить этот несуществующий образ. Полюбить фантазию. Потому что когда кого-то любишь, со смертью проще бороться. Смерть боится любви. Бежит от любви. И возвращается лишь когда уходит любовь. Возвращается к разочарованию и ненависти, к опустошенности и одиночеству, встает в изголовье и начинает ждать. Но только не тогда, когда есть любовь. Поэтому Стивен хотел любить, хотел посвятить всего себя этой любви. Любви к девушке, которую он когда-нибудь узнает. Обязательно узнает.

Спал ли он в эту долгую ночь? Возможно. Но даже во сне он не переставал думать о своей фантазии. И смерть отступила. Стивен понял это, потому что услышал ее далекие шаги. Она пошла куда-то дальше. Отправилась в мир, собирать свою бесконечную жатву. И Стивен был рад этому. Был рад знать, что смерть оставила его, устремив свой взгляд в сторону кого-то другого. Хорошо ли это – желать смерти незнакомому человеку? Нет, но Стивен и не желал. Он желал жизни себе. А что смерть ушла к кому-то другому, так это неизбежность. Процесс не остановить. Кто-то умирает, кто-то рождается. Такова жизнь и такова смерть. И так будет, пока вращается мир.

Стивен приподнялся и тихо попросил воды. Перед тем, как окружающий мир перестал существовать, оставив его один на один со смертью, он видел Кевина Лордса, видел девушку по имени Бэт. У нее были длинные белые волосы, и когда вокруг наступила тьма, то волосы эти стали белее. Так, по крайней мере, казалось Стивену. Но сейчас никого рядом не было.

Он набрал в легкие застоявшегося прохладного воздуха и позвал еще раз. Тишина. Стивен приподнялся на локтях, перевернулся на живот, снова позвал и, не получив ответа, пополз к выходу из палатки. Силы покинули его в тот самый момент, когда ему удалось расстегнуть старую, непослушную молнию. Наступила темнота, но когда он очнулся, тело отдохнуло и позволило ему выбраться из палатки.

Невдалеке горел костер, и Стивен порадовался, что не остался один. Если кто-то разжег пламя, то кто-то здесь еще жив – в какой-то момент Стивен подумал, что смерть забрала всех в обмен на его жизнь. Осеннее утро только начиналось, и на траве выступила роса. Она умывала лицо Стивена, пока он полз к костру. Несколько шезлонгов были пусты. Переносной стул перевернут. Стивен вздрогнул, увидев лежащего на земле человека. Он подполз еще ближе. Винсент Дилено выглядел мертвым, и Стивен собирался проползти мимо, чтобы заглянуть в одну из палаток, когда из горла Винсента вырвался слабый хрип. Он открыл глаза и посмотрел на Стивена мутным взглядом.

– А мы думали, ты умер, – услышал Стивен его слабый голос. – Я должен был наблюдать за фабрикой, но кажется, что эта чума добралась и до меня.

Грудь Винсента поднялась, опустилась. Стивен подумал, что следующего вздоха не последует – такой долгой была пауза, но грудь неожиданно снова поднялась, однако глаза остались закрытыми. Несколько минут Стивен лежал, бездумно вглядываясь в огонь. Костер должен был скоро прогореть, поэтому он потратил часть оставшихся сил, чтобы подбросить в огонь новую партию дров. Когда древесина затрещала, Стивен пополз к ближайшей палатке.

Эдди Блуноут тихо постанывал. Стивен слышал его голос, узнавал его. Он расстегнул молнию на палатке и увидел, что Блуноут не стонет – это было его дыхание: тяжелое и свистящее.

– Крамп! – красные, налитые кровью глаза Блуноута наградили его удивленным взглядом. – А мы думали, ты умер.

– Да. Это я уже слышал, – Стивен улыбнулся, обрадованный тем, что Блуноут выглядит не так плохо, как Винсент Дилено. – Какого черта здесь вообще случилось? – спросил он Блуноута. Тот приподнялся на локтях, продержался так несколько секунд и снова упал на спину.

– Чертова чума! – буркнул он, надеясь, что болезнь на этот раз действительно отступает. – Ну ничего. Скоро силы вернутся. Если Лордс смог оклематься, то и я смогу, – он поморщился, с завистью вспоминая визиты Кевина Лордса. Друг навещал его, принося воду и еду. Есть он не мог, но вода приходилась кстати.

– Так с Кевином все в порядке? – спросил Крамп, взвешивая, хочет ли он, чтобы смерть обошла этого прыщавого недоростка стороной. Блуноут открыл рот, собираясь что-то сказать, зашелся кашлем, прослезился.

– Кевин заболел первым, – сказал он хриплым, свистящим голосом. – Мы ухаживали за ним, а потом…. – Еще один приступ кашля. – Потом эта чума стала валить нас одного за другим. Слава богу, никто не умер. Я надеюсь, что никто не умер. По крайней мере до того, как я отключился, все были живы.

– И сейчас живы! – услышал Стивен голос Кевина Лордса. Друг подошел к палатке и помог ему подняться. Из расцарапанных локтей Стивена текла кровь. – Подожди, я принесу пластырь, – он выглядел повзрослевшим на десяток лет. Взгляд целеустремленный, лицо сосредоточенно, брови нахмурены. – Будет немного больно, – предупредил Кевин, обрабатывая раны на локтях Стивена. – Чертова фабрика! – ворчал он, накладывая пластырь. – Чуть всех нас со свету не сжила, – он огляделся по сторонам. – Ну ничего. Как только все поправятся, мы перестанем ждать и начнем действовать. – Кевин вспомнил шерифа, который уехал от них с сильным жаром. Где-то далеко мелькнула мысль, что если шериф не переживет болезнь, то лидером может стать он сам. Но мысль ушла так же внезапно, как и появилась. Быть лидером – слишком большая обязанность и ответственность. Пусть лучше лидерами будут другие, а он постоит где-то рядом с ними и разделит лавры, если все закончится удачно, или даст задний ход, если что-то пойдет не так.

Лордс поднялся и пошел осматривать другие палатки. «Хорошо, что вирус не поразил всех в одно время», – думал он, поглядывая на ворота фабрики. Если бы кто-то заметил, что в их рядах потери, то возможно, с фабрики снова начали бы выезжать грузовики, и вся затея с блокадой потеряла бы смысл, а так удавалось создавать иллюзию, что ничего не случилось.

Кевин поежился, вспоминая, как ходил за продуктами и водой. Город был пуст, мертв. Он хотел зайти в свой дом, но не решился. Если его родители умерли, то пусть об этом ему скажут потом. Он не хочет смотреть на их бездыханные тела. Это слишком жестоко. Еще была обида на Дэйвида Маккоуна и Рега Белинджера. Они начали все это, но когда ему нужна была их помощь, пропали.

Стивен смотрел, как Лордс ходит от палатки к палатке, и пытался представить, что происходит сейчас на фабрике. Если вирус вернулся, несмотря на то, что ему давали вакцину, значит, то же самое происходит и на фабрике. Жаль, что нельзя сейчас ворваться туда. Скорее всего, власть перешла бы к ним без боя, а потом…. Потом будет не так просто.

Стивен попытался подняться на ноги. С третьего раза ему это удалось. Он постоял шатаясь около минуты, затем робко, как ребенок, который делает первые шаги, попробовал идти. Ноги подогнулись, и Стивен повалился вперед, больно ударившись о землю. В сознании вспыхнула злость. Он заскрежетал зубами и снова попытался подняться. Постоял около минуты и сделал робкий шаг, готовясь к падению. Он ударился, но на этот раз не так сильно, заскрежетал зубами и настырно начал подниматься в третий раз. На пятой попытке желание победило слабость.

– Кевин! – позвал Стивен и, когда Лордс обернулся, сказал, что хочет помочь.

Следующий час они ходили по лагерю, ухаживая за больными. Стивен думал, что приступ альтруизма отнимет последние силы, но вместо этого контроль над телом начал возвращаться. Он больше не был грудным младенцем, который едва способен на то, чтобы ползти. Он превратился в тряпичную куклу, набитую ватой.

В последней палатке Стивен увидел мужчину с белыми, открытыми глазами. Взгляд его был устремлен вверх. Мертвый взгляд.

– Господи, Кевин! – прошептал Стивен. – Я думал, ты сказал, что никто не умер.

– Это не наш, – скривился Лордс, и Стивену показалось, что он сейчас плюнет на мертвеца. – Это охранник с фабрики. Он пытался сбежать, но смог дойти только до нашего лагеря. Затем потерял сознание и спустя два часа умер. Не знаю, что там происходит, но судя по всему, им еще хуже, чем нам!

Лордс ушел, а Стивен еще долго стоял и смотрел на мертвеца, не в силах отвести глаза. Затем он почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и поплелся к окраине палаточного лагеря. Его вырвало три раза. В основном водой, которую он выпил. Стивен вытер рот рукавом свитера и посмотрел на фабрику. Что-то недоброе витало в воздухе. Казалось, что он даже видит это. Что-то, что может перерасти в кошмар, ужас.

Стивен увидел, как из своей палатки выбрался Эдди Блуноут и поплелся к костру. Из соседней палатки Кевин Лордс помог выбраться Бэт Редклиф. Она обнимала его за шею, и со стороны они выглядели как влюбленная пара. Стивен отвернулся, стараясь не думать о том, что произойдет, когда у них хватит сил пробраться на фабрику. На этот раз никто не остановит их. И вновь ощущение чего-то недоброго заполнило сознание. «Лучше бы меня снова стошнило», – подумал Стивен.

Далекий призрачный силуэт приближался к нему с другой стороны лагеря. Он шел, погруженный в какую-то странную дымку. Стивен зажмурился, протер глаза. Дымка рассеялась. Это был Дэйвид Маккоун. Стивен нахмурился. Что-то заставило его усомниться в том, что видели его глаза. Да и видели ли? Силуэт подходил все ближе и ближе, но ясности это приближение не приносило. Наоборот, перед глазами начинали маячить какие-то странные пятна. Они прятали от него лицо приближающегося человека.

– Дэйвид? – настороженно позвал Стивен Крамп давнего друга. – Дэйвид, это ты? – он всегда гордился своим хорошим зрением, но сейчас что-то было не так. Не так с его глазами. Не так с человеком, напоминавшим ему Дэйвида Маккоуна. – Скажи, что это ты, Дэйвид! – потребовал Стивен.

– Конечно, это я! – сказал Дэйвид, пытаясь отдышаться после гонки с доберманом. Он подошел, отмечая болезненный вид друга. – Вижу, у вас тоже не все в порядке?

– У нас? – Стивен еще раз протер глаза. Пятен стало меньше, это позволило наконец-то разглядеть лицо. – Где ты, черт возьми, был, Дэйвид? Лордс сказал, что не видел тебя уже два дня.

– Где был? – Дэйвид замялся, вспоминая шерифа Бригса. Сомнения вернулись. Но если даже Хэлстон прав, то почему Стивен Крамп не кричит, не пугается его?

– Что-то не так? – насторожился Стивен.

Дэйвид искоса посмотрел на него, вспоминая рабочих на фабрике, которые умерли, не получив вакцину.

– Ты ведь работал на фабрике, так? – сказал он, чувствуя, как растет неконтролируемое беспокойство.

– Конечно, я всем говорил, но…

– И ты получил вакцину? – взгляд Дэйвида стал колким. – Когда меня привезли на фабрику, я оказался в палате, где лежали рабочие, у которых была повторная вспышка вируса. Так вот те, кто не успел получить новую порцию вакцины, умерли. Понимаешь? – он замолчал, но мысли продолжали роиться в голове.

– Что я должен понять? – спросил Стивен.

– Почему ты жив? – Дэйвид понимал, что это не совсем то, о чем стоит спрашивать друга после случившегося, но по-другому не мог.

– Но ты ведь тоже жив, – растерянно пожал плечами Стивен. – И Кевин, и Бэт, и Дилено… – он нервно сглотнул. – И твоя сестра.

– Причем тут моя сестра? – Дэйвид затравленно огляделся по сторонам. В памяти всплыл звук пролетевшей рядом с лицом пули.

– Я просто говорю, – Стивен прищурился, пытаясь понять, что не так с лицом старого друга. Что-то незримое, темное, мрачное. – Давай лучше я отведу тебя к Кевину. Он почти выздоровел, и с ним ты сможешь поговорить, – он примирительно поднял руки. – Я, если честно, еще туго соображаю, да и с глазами, что-то не так.

– С глазами? – и снова Дэйвид вспомнил шерифа. Не дожидаясь ответа, Стивен развернулся и поплелся в центр лагеря, к костру.

– Кевин! Эй, Кевин, посмотри, кого я привел! – он улыбался, видя, как Лордс медленно оборачивается, не понимая, почему испуганно округляются глаза старого друга.

Лордс отшатнулся, не удержался на стуле, повалился на спину, вскочил на ноги, прищурился, вглядываясь в уродливый облик незнакомца, которого привел Стивен Крамп. Крик непроизвольно поднялся к горлу. Бледное лицо, большие глаза.

– А-а-а! – крикнул Лордс, стих, проглотил вставшую поперек горла слюну. – А! – коротко, почти беззвучно. Дэйвид сжался. Этот страх…. Он видел его на лице шерифа. Ошибки быть не может. Хэлстон прав. Они все будут видеть в нем монстра, уродца, чужака.

– Нет, не смотри на меня! – крикнул он Лордсу и отвернулся, пряча лицо за воротником куртки. – Не смотри! Спроси Стивена, что он видит. Спроси его, кто я!

Лордс пытался перевести взгляд с монстра на Стивена Крампа, но не мог. Ему казалось, что если он хоть на мгновение выпустит его из вида, то это будет стоить ему жизни.

– Скажи ему, Стивен! – беспомощно взмолился Дэйвид. – Скажи!

– Эй! – Стивен осторожно шагнул к Лордсу. – Это же Дэйвид Маккоун.

– Это… Это… – слова с трудом выходили между дрожащих губ. – Эта тварь не может быть Дэйвидом!

– Тварь? – Стивен обернулся, посмотрел на Дэйвида. Догадка. Он чувствовал, что с этим парнем что-то не так. Но что? Он обошел вокруг старого друга, попытался заглянуть ему в глаза.

Бэт Редклиф вышла из своей палатки, привлеченная криками. Дымка, витавшая перед глазами, скрывая мир, рассеялась, вернув прежнее зрение. Бэт увидела Кевина Лордса, увидела Стивена Крампа… Крик, вырвавшийся из ее горла, оказался таким громким, что заложило уши и тревожно забилось сердце. Крик настоящего страха, который проникает в каждую клеточку тела. Дэйвид сжался, съежился.

– Пожалуйста, скажи ей, чтобы она не смотрела на меня! – закричал он Стивену Крампу. – Скажи им всем, чтобы не смотрели на меня! – он услышал новый истошный вопль Бэт, пронесшийся над лагерем. Страх придал сил всем, кто был в сознании или на грани сознания.

Дики Брин поднял голову. Слипшиеся от пота волосы закрывали глаза. Еще один крик. Сердце в груди сжалось, заныло, снова сжалось, подпрыгнуло, едва не выскочив через горло. Болезнь отступила. Брин, шатаясь, вышел из палатки, увидел Бэт и поплелся к ней. Следом за ним из палаток выбрался еще добрый десяток горожан.

– Не смотрите на меня! Не смотрите! – кричал Дэйвид.

Кевин Лордс поднял с земли приготовленную для костра ветвь старого дерева. Дэйвид не видел этого. Руки Лордса тряслись. Хотелось убежать, закрыться дома, забраться под одеяло и проснуться, радуясь новому дню и смеясь над страшным сном. Но это был не сон.

Лордс приблизился к Дэйвиду Маккоуну, замахнулся, целясь в прикрытую курткой голову. Перед глазами Дэйвида вспыхнули тысячи звезд. Мир раскололся на части, осыпался в темную всепоглощающую бездну ночи.

– Кто-нибудь, принесите веревку! – заорал Кевин, наваливаясь на старого друга, боясь, что тот сейчас поднимется и разорвет их своими уродливыми зубами. Дэйвид застонал. Кевин отпрянул назад, ударил его по голове еще раз. Бэт Редклиф вскрикнула еще раз, по инерции, затем зажала руками рот и расплакалась.

– Господи, что это было? – запричитала она, требуя ответа неизвестно у кого. Люди вокруг нее суетились, бегали, что-то говорили. Бэт пожалела, что не может потерять сознание. Сейчас это было бы достойным избавлением от страха. – Господи! Господи! – она закрыла глаза, но вместо того, чтобы отключиться, погрузившись во тьму, перестала плакать и немного успокоилась. – Стивен! – позвала она. – Кевин!

Но ей никто не ответил. Толпа больных и обессиленных тащила Дэйвида Маккоуна к единственному дереву на территории лагеря. Дэйвид снова застонал. Кто-то сорвал с него куртку. Кора старого клена впилась в оголенную спину, содрала кожу. Кто-то накинул ему на шею петлю, кто-то связал руки, кто-то ноги. Сознание медленно возвращалось.

– Не делайте этого! – прошептал Дэйвид, чувствуя, что связан так сильно, что не может пошевелиться. – Я один из вас. Я… – он замолчал, получив удар по лицу. Темнота отступила, позволив увидеть склонившегося над ним Кевина Лордса. – Я один из вас! – закричал что есть силы Дэйвид.

Занесенная для очередного удара рука Лордса замерла. Он смотрел на лицо монстра, и дрожь начинала подчинять себе его тело.

– Спроси Стивена! – зацепился за последнюю надежду Дэйвид. – Спроси, что он видит!

– Стивен? – Лордс удивленно обернулся, посмотрел на друга. Крамп смутился. – Стивен, это правда?

– Я не знаю, – промямлил он. – Я… Я… Он выглядит как Дэйвид Маккоун.

– Но… – силы внезапно покинули Кевина. Он отошел назад. – Но ведь это же… – он посмотрел на собравшихся людей. – Кто-нибудь еще видит в этом уродце Дэйвида Маккоуна?

Никто не ответил ему. Все лишь смущенно опустили головы.

– Это все фабрика! – сказал Дэйвид, чувствуя, что пауза может оказаться единственным шансом к спасению. – От них пришел вирус. Они сделали вакцину, которая меняет нас. Моя сестра тоже видит во мне монстра. Она не принимала вакцину, вы знаете. А мне они сделали укол. Я не хотел, но они не стали спрашивать меня. Сейчас там все болеют. Я видел, как умирали те, кто принимал вакцину прежде, но не стал принимать при повторной вспышке вируса. Пять человек. Пять рабочих. Они лежали рядом со мной, и я думал, что стану следующим.

– Но я тоже принимал вакцину, – сказал Стивен Крамп, чувствуя, как начинает зарождаться тревога. – Но я не умер. И, наверное, не умру.

– Они не знают об этом. – Петля стягивала горло, но Дэйвид старался не обращать на это внимание. – Они думают, что если не принять вакцину, то смерть будет единственным, что ждет человека. Сейчас их доктор изучает мою сестру, пытается разобраться, почему она видит у тех, кто принимал вакцину, вместо лиц эти ужасные маски. Но она не боится меня. Она считает, что это лишь временно. Это пройдет. И агент Данинджер. Он тоже не принимал вакцину. И тоже видит эти кошмарные метаморфозы, – Дэйвид вспомнил шерифа Бригса. – И… – он понимал, что сейчас не лучший момент, чтобы восстанавливать людей друг на друга, но иного шанса спастись могло больше и не быть. – Утром я был у шерифа Бригса. Он хотел убить меня. Он видел тоже, что видите и вы. Но я убежал. А шериф… Думаю, шериф заключил договор с агентами ФБР. Они хотят проехаться по всему городу и дать вакцину всем, кто будет нуждаться в помощи, – Дэйвид услышал настороженный шепот. – Они хотят сделать всех такими, как я! – добавил он. – Они хотят превратить всех в монстров!

– Ты тоже монстр! – Кевин Лордс шагнул к нему, замахнулся, но ударить так и не осмелился. – Ты тоже монстр… – сказал он как-то обессилено.

– Я не буду снова принимать вакцину, – голос Дэйвида охрип. – Если я снова заболею, то лучше умру, чем позволю вколоть мне эту заразу! – он устремил взгляд на Стивена Крампа. «Если этому парню повезло, то почему не может повезти и мне?» – пронеслось в его голове.

– Если то, что ты говоришь о шерифе, – правда, то мы должны остановить его, – сказал Кевин Лордс, чувствуя, что вопреки своему желанию берет на себя роль лидера. – Ты ведь сказал нам правду? – заорал он в каком-то истеричном припадке. – Ты ведь сказал правду? – он снова замахнулся, но снова не смог ударить. Если все это правда, то скоро город разделится на два лагеря. – Как нам, черт возьми, остановить шерифа? – он шумно выдохнул скопившийся в легких воздух, надеясь, что сейчас наконец-то кто-то возьмет на себя роль лидера. Но все молчали.